CC BY
189
25. Якупов, Р.Х. Уголовный процесс : учебник / Р.Х. Якупов ; под ред. В.Н. Галузо. — М. : Зерцало, 1998. — 448 с.
Информация об авторе
Лавдаренко Людмила Ивановна — кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры организации и методики уголовного преследования, Иркутский юридический институт (филиал), ГОУ ВПО «Академия Генеральной прокуратуры Российской Федерации», 664035, г. Иркутск, ул. Шевцова, 1, e-mail: [email protected].
Information about the author
Lavdarenko Lyudmila Ivanovna — Candidate of Law sciences, Assistant Professor, Assistant Professor of the Chair of Organization and Methods of Criminal Prosecution, Irkutsk Law Institute Affiliated to the Academy of the Prosecutor General's Office of the Russian Federation. 664035, Irkutsk City, Shevtsova Str., 1, e-mail: [email protected].
УДК 343.13 ББК 67.629.3
Н.Ю. Литвинцева
СВИДЕТЕЛЬСКИЙ ИММУНИТЕТ АДВОКАТА КАК ГАРАНТИЯ НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ
В статье рассматриваются актуальные проблемы свидетельского иммунитета адвоката, защитника. Исследуются причины недопустимости допроса в качестве свидетеля адвоката, защитника о сведениях, ставших им известными в связи с обращением к ним за юридической помощью или в связи с ее оказанием.
Ключевые слова: неприкосновенность частной жизни; свидетельский иммунитет; свидетель; адвокат; защитник; адвокатская тайна.
N.Y. Litvintseva
IMMUNITY OF ADVOCATE AS GUARANTEE PRIVACY
The paper deals with the problem of immunity of advocate or defender. The reasons of inadmissibility of the examination of advocate or defender as a witness on the information which is known due to applying for legal assistance or rendering legal services are studied.
Key words: privacy; immunity of witness; witness; advocate; defender; advocate confidentiality.
Основные черты института неприкосновенности частной жизни получили закрепление в ст. 12 Всеобщей Декларации прав человека, согласно которой: «Никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на неприкосновенность его жилища, тайну его корреспонденции или на его честь и репутацию. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств» [3]. Дальнейшее развитие положения, регулирующие неприкосновенность частной жизни, получили в ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая устанавливает: «Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, неприкосновенность его жилища и соблюдение тайны его переписки. Не допускается вмешательство государственных органов, препятствующее осуществлению этого права, за исключением случаев, когда это предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, общественного порядка или экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, защиты здоровья или нравственности населения, или защиты прав и свобод других» [6].
Понятие «частная жизнь» в российском законодательстве было впервые закреплено в 1993 г. в Конституции РФ, ранее для обозначения сферы индивидуального бытия человека в юридической литературе использовался термин «личная жизнь», термин «частная жизнь», а также «частная собственность» были изъяты из употребления [20, с. 47]. Вместе с тем частная жизнь граждан, одним из компонентов которой является личная и семейная тайна, наиболее уязвима для всевозможных вмешательств и вторжений и требует установления дополнительных правовых гарантий ее неприкосновенности.
В юридической литературе право на неприкосновенность частной жизни, пределы его ограничений, его содержание, конституционное закрепление, обязанности государства и граждан по его защите стало предметом особого внимания среди процессуалистов [12; 16; 20].
Право на неприкосновенность частной жизни означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера.
Неприкосновенность частной жизни означает запрет для государства, его органов и должностных лиц вмешиваться в частную жизнь граждан, право последних на свои личные и семейные тайны, наличие правовых механизмов и гарантий защиты своей чести и достоинства от всех посягательств на указанные социальные блага [20, с. 57].
И.Л. Петрухин справедливо отмечал, что частная жизнь — это функционирование человека в особой сфере семейных, бытовых, интимных отношений, не подлежащих контролю со стороны государства, общественных организаций, частных лиц; это свобода уединения, размышления, переписки, ведения дневников и других записей, вступления в контакты с другими людьми, свобода высказываний и поступков за пределами служебных отношений; это состояние обоснованной уверенности в том, что личные тайны человека не будут выявлены и преданы гласности [13, с. 64].
Конституция РФ впервые в истории нашей страны провозгласила право каждого гражданина на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (ст. 23) и предусмотрела правовые гарантии, направленные на защиту этого права. Так, в ст. 51 Конституции РФ закреплен свидетельский иммунитет и предусмотрено, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, а также в иных случаях установленных федеральным законом. Указанное конституционное положение отражено в п. 40 ст. 5 УПК РФ, в котором свидетельский иммунитет определен как право лица не давать показания против себя и своих близких родственников, а также в иных случаях, предусмотренных УПК РФ.
Уголовно-процессуальное законодательство наделяет свидетельским иммунитетом адвоката, защитника подозреваемого, обвиняемого, исключая их из числа свидетелей относительно обстоятельств, ставших им известными в связи с обращением к ним за юридической помощью или в связи с ее оказанием (пп. 2, 3 ч. 3 ст. 56
УПК РФ), что является одной из гарантий неприкосновенности частной жизни.
В уголовно-процессуальной литературе приводились различные правовые обоснования свидетельского иммунитета защитника.
С точки зрения нравственности обоснование запрета допрашивать защитника об обстоятельствах, которые стали ему известны при осуществлении функции защиты, было дано А.Ф. Кони, который писал: «Между защитником и тем, кто в тоске и тревоге от грозно надвинувшегося обвинения обращается к нему в надежде на помощь, устанавливается тесная связь доверия и искренности. Защитнику открываются тайники души, ему стараются разъяснить свою виновность или объяснить свое падение и свой скрываемый от других позор такими подробностями личной жизни, по отношению к которым слепая Фемида должна быть и глухою» [7, с. 53-54].
Многие ученые, обосновывая наделение защитника свидетельским иммунитетом, исходили из различных причин недопустимости совмещения процессуального статуса свидетеля и защитника. По мнению А. Бойкова, «освобождение адвокатов от обязанности сохранять профессиональную тайну ликвидировало бы адвокатуру как общественно необходимый институт» [2, с. 16].
Достаточно категорично высказывался об иммунитете защитника М.С. Строгович: «нельзя быть одновременно защитником и свидетелем ... если бы защитник мог быть допрашиваем в качестве свидетеля, доверие к защитникам было бы сильно подорвано» [21, с. 398]. Н.Е. Павлов полагал, что «свидетельствовать против обвиняемого и одновременно защищать его противоречит элементарному здравому смыслу» [10, с. 15].
Вместе с тем некоторые ученые допускали возможность ограничения свидетельского иммунитета защитника. Так, в частности, П.С. Эль-кинд отмечала, что «процессуальные нормы, исключающие адвоката из числа свидетелей, должны быть изменены таким образом, чтобы не обязывать адвоката скрывать правонарушения, ставшие ему известными от клиентов» [24, с. 19].
М.И. Бажанов указывал, что если защитнику станет известно о подготавливающимся или совершенном государственном преступлении (например, об измене Родине, шпионаже и т.д.), то он обязан сообщить об этом и устраниться от ведения защиты [1, с. 18].
Необходимо отметить, что и в уголовно-процессуальном законодательстве свидетельский иммунитет защитника подвергался огра-
ничению. В примечании 1 к ст. 62 УПК РСФСР 1922 г. запрет допрашивать адвоката об обстоятельствах, которые стали ему известными в процессе осуществления защиты, не распространялся на случаи, когда защитнику становились известны обстоятельства контрреволюционных преступлений [22].
Некоторые современные авторы также разделяют позицию о необходимости ограничения свидетельского иммунитета адвоката. Так, ряд ученых придерживается мнения о том, что адвокатской тайной являются любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю, кроме информации о готовящемся тяжком и (или) особо тяжком преступлении, и предлагают на законодательном уровне предоставить адвокату право сообщать о готовящемся особо тяжком преступлении в правоохранительные органы [4, с. 22; 5, с. 40].
Отдельные процессуалисты полагают возможным перевести обязанность адвоката отказаться от дачи свидетельских показаний в статус права [11, с. 37; 18, с. 7, 22]. Совершенно справедливо И.В. Смоль-кова указывает, что «адвокат не может и не должен раскрывать сведения, доверительно сообщаемые ему клиентом. Адвокат не свидетель, не источник доказательств, он не дает показаний и допросу не подвергается» [19, с. 7]. Верным представляется и суждение Г.М. Резника: «Уничтожение адвокатской тайны будет означать ликвидацию нашей профессии» [15].
Полагаю, что в этих случаях следует исходить из того, что адвокат в силу своих профессиональных обязанностей ни при каких обстоятельствах не должен разглашать тайну, доверенную ему клиентом. Сохранение адвокатской тайны — это основополагающее начало адвокатской деятельности. Вместе с тем возможна ситуация, когда в разглашении адвокатской тайны заинтересован и защитник, и его клиент. По этому поводу Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 6 марта 2003 г. № 108-О было дано разъяснение, согласно которому адвокат вправе дать соответствующие показания в случаях, когда он сам и его подзащитный заинтересованы в оглашении тех или иных сведений, и указано, что «невозможность допроса указанных лиц — при их согласии дать показания, а также при согласии тех, чьих прав и законных интересов непосредственно касаются конфиденциально полученные адвокатом сведения, — приводила бы к нарушению конституционного права на судебную защиту и искажала бы само существо данного права» [14].
В советское время отдельные авторы связывали свидетельский иммунитет адвоката исключительно с осуществлением им функции защиты. Так, Г.П. Саркисянц отмечал, если обстоятельства дела стали известны адвокату «в связи с оказанием иной юридической помощи, то он не вправе отказаться от дачи показаний на предварительном следствии или в суде» [17, с. 83]. Данная позиция существенно сужала функции адвоката в уголовном процессе, однако следует заметить, что формулировка ст. 72 УПК РСФСР 1960 г. позволяла делать такие выводы: адвокат не мог быть допрошен об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с выполнением обязанностей защитника или представителя [23].
Согласно УПК РФ не подлежат допросу в качестве свидетелей:
- адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого — об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием (п. 2 ч. 3 ст. 56);
- адвокат — об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи (п. 3 ч. 3 ст. 56).
Защитник не может быть допрошен не только об обстоятельствах уголовного дела, в котором он участвует, но и о любых других обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с обращением к нему за юридической помощью или ее оказанием.
Особые гарантии установлены для адвоката, независимо от того, является ли он по данному уголовному делу защитником, представителем потерпевшего, частного обвинителя, гражданского истца, гражданского ответчика, либо вообще не принимает участия в данном деле. Так, согласно положениям ст. 8 Федерального закона РФ от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее — Федеральный закон), адвокатской тайной являются любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю (ч. 1), и, соответственно, адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием (ч. 2) [7].
В целях единообразного понимания содержания адвокатской тайны и свидетельского иммунитета адвоката следует унифицировать некоторые положения УПК РФ и Федерального закона.
Так, в Федеральном законе закреплено, что адвокатской тайной являются «сведения», в УПК РФ и в Федеральном законе при определении свидетельского иммунитета адвоката используется слово «об-
стоятельства». Анализ семантики слов «сведения» и «обстоятельства» позволяет сделать вывод о том, что они по своему значению тождественными не являются.
Согласно Словарю русского языка С. А. Ожегова «обстоятельство — явление, сопутствующее какому-нибудь другому явлению и с ним связанное; обстоятельства — условия, определяющие положение, существование кого-нибудь, чего-нибудь, обстановка; сведение — познания в какой-нибудь области; известие, сообщение» [9, с. 436, 698]. Думается, что применительно к понятию адвокатская тайна и свидетельский иммунитет адвоката необходимо использовать слово «сведения».
Таким образом, пп. 2, 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ целесообразно изложить в следующей редакции: «2) адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого — о сведениях, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием; 3) адвокат — о сведениях, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи». В ч. 2 ст. 8 Федерального закона внести изменения следующего содержания: «адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля о сведениях, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием».
Необходимо отметить, что следователь и суд не должны принимать в качестве доказательства показания адвокатов и защитников о доверенных им тайнах. По смыслу ст. 75 УПК РФ данные доказательства не могут быть признаны допустимыми. В уголовном процессе невозможно совмещение противоположных и исключающих друг друга функций свидетельствования и защиты.
Установление правила о свидетельском иммунитете адвоката, защитника диктуется соображениями о доверительном характере взаимоотношений между ним и его подзащитным, что является основой осуществления конституционного права каждого на защиту, более того, без него само существование адвокатуры немыслимо.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бажанов, М.И. Свидетели, их права и обязанности по советскому уголовно-процессуальному законодательству / М.И. Бажанов. — М. : Госюриздат, 1955. — 36 с.
2. Бойков, А. Этические нормы деятельности советского адвоката / А. Бойков // Советская юстиция. — 1966. — № 10. — С. 16-17.
3. Всеобщая декларация прав человека : принята Генер. Ассамблеей ООН 10 дек. 1948 г. // Российская газета. — 1998. — 10 дек.
4. Дабижа, Т. Г. Проблема исключений из привилегии адвокатской тайны: зарубежный опыт / Т.Г. Дабижа // Адвокатская практика. — 2013. — № 1. — С. 21-25.
5. Жиронкина, Ю.Е. К вопросу об адвокатской тайне / Ю.Е. Жи-ронкина // Адвокатская практика. — 2012. — № 5. — С. 39-41.
6. Конвенция о защите прав человека и основных свобод : принята 4 нояб. 1950 г. // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2001. — № 2. — Ст. 163.
7. Кони, А.Ф. Нравственные начала в уголовном процессе : собр. соч. : в 8 т. / А.Ф. Кони. — М. : Юрид. лит., 1967. — Т. 4. — 543 с.
8. Ожегов, С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов ; под ред. Н.Ю. Шведовой. — М. : Рус. яз., 1990. — 797 с.
9. Павлов, Н.Е. Долг свидетеля / Н.Е. Павлов. — М. : Сов. Россия, 1989. — 144 с.
10. Перетокин, С.Н. О праве лиц на свидетельский иммунитет при производстве по уголовному делу / С.Н. Перетокин // Адвокатская практика. — 2010. — № 3. — С. 36-37.
11. Петрухин, И. Л. Личные тайны: (человек и власть) / И. Л. Пет-рухин. — М. : Ин-т гос-ва и права РАН, 1998. — 392 с.
12. Петрухин, И.Л. Человек и власть (в сфере борьбы с преступностью) / И.Л. Петрухин. — М. : Наука, 1999. — 189 с.
13. По жалобе гражданина Цицкишвили Гиви Важевича на нарушение его конституционных прав пунктом 2 части третьей статьи 56 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2003. — № 21. — Ст. 2060.
14. Резник, Г.М. Обыск у адвоката Платона Лебедева — это покушение на основы адвокатской профессии / Г.М. Резник // LENTA.RU. — 2003. — 10 окт.
15. Романовский, Г.Б. Право на неприкосновенность частной жизни / Г.Б. Романовский. — М. : МЗ-Пресс, 2001. — 312 с.
16. Саркисянц, Г.П. Процессуальное положение защитника в советском уголовном процессе / Г.П. Саркисянц. — Ташкент : ФАН, 1967. — 126 с.
17. Сидорова, Н.В. Правовое регулирование показаний свидетеля в российском уголовном процессе: история, современное состояние : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Н.В. Сидорова. — Екатеринбург, 2004. — 24 с.
18. Смолькова, И.В. Адвокатская тайна / И.В. Смолькова // Адвокат. — 2001. — № 5. — С. 3-10.
19. Смолькова, И.В. Проблемы охраняемой законом тайны в уголовном процессе / И.В. Смолькова. — М. : Луч, 1999. — 336 с.
20. Строгович, М.С. Курс советского уголовного процесса : в 2 т. / М.С. Строгович. — М. : Наука, 1968. — Т. 1. — 470 с.
21. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР : принят 25 мая 1922 г. // СУ РСФСР. — 1922. — № 20-21. — Ст. 230.
22. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР : принят 27 окт. 1960 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1960. — № 40. — Ст. 592.
23. Элькинд, П.С. Адвокатская этика / П.С. Элькинд // Советская юстиция. — 1940. — № 4. — С. 17-20.
Информация об авторе
Литвинцева Наталья Юрьевна — кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса и прокурорского надзора, Байкальский государственный университет экономики и права, г. Иркутск, ул. Ленина, 11, e-mail: [email protected].
Information about the author
Litvintseva Natalia Yurievna — candidate of law science, associate professor of the chair of criminal procedure and prosecutorial, Baikal State University of Economics and Law, Lenin str., 11, Irkutsk, 664003, e-mail: [email protected].
УДК 343.1(470) ББК 67.410.2(2Рос)
С.В. Лукошкина
О ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ИММУНИТЕТЕ АДВОКАТА В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Статья посвящена актуальным проблемам реализации отдельных уголовно-процессуальных норм, регулирующих статус адвоката, в ней анализируются исключения из общей системы конституцион-
