CC BY
100
Terra Humana
УДК 355(47+57)(091)
ББК 68.49.(2)Д12
В.С. Дельвиг
«светлицы» петра i на территории усадьбы графа ф.а. Головина в новой немецкой (иноземной) слободе в 1722-1725 гг.
Отражен начальный период трансформации усадьбы графа Ф.А. Головина в Новой немецкой (Иноземной) слободе в официальную резиденцию Петра I в 1722-1725 гг. Анализируются причины выбора монархом этой усадьбы для становления своей резиденции. Дан ее архитектурно-ландшафтный облик.
Ключевые слова:
Головинские палаты, дворцово-парковый ансамбль, Лефортово, Новая немецкая (Иноземная) слобода, светлицы, усадьба графа Ф.А. Головина.
В статье рассматривается исторический процесс, протекающий на микроуровне -на примере Новой немецкой слободы и Лефортова в Москве. Но поскольку на данной территории происходили события, оказавшие значительное влияние на историю России в XVIII в., микроистория Немецкой слободы и Лефортова ярчайшими красками вписывается в макроисторию нашей страны этого переломного периода.
Первостепенным вопросом при раскрытии актуальности изучаемой темы является необходимость сохранения исторического и культурного наследия России для последующих поколений. Однако существуют трудности, связанные с освоением этого наследия. Они объясняются, прежде всего, недостаточной изученностью как самих памятников истории и культуры, так и их роли в истории и культуре России. Вместе с тем, представляя собой высшую человеческую ценность, они выступают в качестве важного фактора интеграции общества, развития самосознания и исторической памяти народа.
Немецкая слобода в царствование Петра I, преобразователя России в духе западных культурных традиций, стала цветущим, быстро развивающимся районом вблизи Москвы. На территории Немецкой слободы располагается один из лучших дворцово-парковых ансамблей столицы. Концентрация значительных сил государства на создание этого комплекса в конце XVII - первой половине XVIII в. сделала его образцом для других видов зодчества Москвы. Впоследствии он стал основой для возведения единственного завершенного в Москве дворцово-паркового ансамбля российских монархов XVIII в. -«Лефортово-Немецкая слобода».
К концу петровского правления формируется маршрут московских триум-
фальных шествий. Он начинался с Тверской улицы (со стороны дороги на новую столицу), шел до Кремля, а из него по Никольской, Мясницкой и далее в Немецкую слободу [5, с. 436]. В результате, государева резиденция, строившаяся по западноевропейскому образцу, как бы противопоставлялась старой Москве. Новая немецкая слобода являлась своего рода заменой города на Неве в Москве. В результате во времена царствования Петра I в Москве сложилось два парадных центра власти монарха: Кремль - традиционный и связанный с первым днем коронации главы государства и Немецкая слобода-Лефорто-во - светская резиденция, где постепенно обособляется в самостоятельное явление придворная культура, все больше тяготеющая к западному образу жизни.
Соответственно дороги, соединяющие две эти резиденции - Маросейка - Покровка, Мясницкая - Новая Басманная и Немецкая улица - становятся местом для строительства домов и усадеб придворной знати. Данная территория являлась особым предметом забот государственной власти и поддерживалась в надлежащем порядке. В связи с частым пребыванием царя в Новой немецкой слободе, по берегам Яузы, в районе Немецкой слободы, на рубеже XVII и XVIII вв., также велось активное строительство резиденций высших сановников государства. Каждый из них стремился быть поближе к монарху и получить в чиновничьей иерархии более высокое и доходное место.
Изменился и национальный состав слободы, в котором постепенно начинают преобладать русские. Так, после смерти Ф.Я. Лефорта 2 марта 1699 г. его резиденция на левом берегу Яузы переходит во владения боярина (впоследствии графа) Федора Алексеевича Головина. При
ее реконструкции, законченной к 1703 г. он ориентировался на виденные им в Западной Европе усадьбы. Наличием ряда водных пространств - каналов, прудов с маломерной флотилией (ботики, лодки), а также зданий - парадным и жилым домом, ветреной мельницей и другими строениями усадьба напоминала современникам маленький уголок Голландии. Она, как и Лефортовский дворец на правом берегу Яузы, становится неофициальной, из-за принадлежности высшим сановникам государства, а не монарху из-за боязни негативной реакции консервативно настроенной части бояр и православного духовенства по отношению к жителям Немецкой слободы - западноевропейцам, правительственной резиденцией. Предназначалась она для торжественных приемов во время пребывания Петра I в Москве. Так, 14 марта 1703 г. Петр I принимает тут французского посланника К. Болюса [11, с. 128]. На гравюре А. Шхонебека и его учеников «Панорама усадьбы графа Ф.А. Головина в Немецкой слободе» датируемой 1705 г., изображена многолюдная сцена: из усадьбы в коляске, запряженной цугом, выезжает Петр I. Среди всадников, сопровождающих экипаж, - А.Д. Менши-ков и царевич Алексей. Окружающие их люди приветствуют монарха [13].
С начала XVIII в. центр политической, экономической и культурной жизни постепенно перемещается в Санкт-Петербург, в Немецкой слободе и Лефортове наступает период затишья. Однако монарх не забывает Москву - в начале 20-х годов XVIII в. после окончания Северной войны, отнявшей значительные материальные и духовные силы страны, Петр I возвращается к своей старой идее об устройстве в ближнем Подмосковье императорской резиденции с парком. Его выбор падает на один из крупнейших парковых ансамблей вблизи Москвы - усадьбу графа Ф.А. Головина, построенную не без участия Петра I. Она была одним из первых значимых нововведений в культурной жизни и дворцовом быте старого боярского города.
Надо отметить, что усадьба графа Ф.А. Головина стала последней переходной постройкой (включала элементы традиционного московского и нового западноевропейского архитектурно-ландшафтного стиля) в развитии дворцового зодчества Москвы. Поэтому она не случайно находится в центре внимания Петра I после смерти ее владельца. За прошедшие 16 лет со дня смерти графа (2 августа 1706 г.), она пришла в сильное запустение. Отчасти это
объяснялось еще и тем, что сыновья графа не занимали в то время высоких государственных постов и не имели тех денежных средств [12, с. 29-30], которыми располагал их отец.
В указе лейб-медику, голландцу по происхождению, Николаю Ламбертовичу Бидлоо от 12 мая 1722 г. о назначении его руководителем проекта по реконструкции усадьбы Петр I отмечал, что сыновья графа Ф.А. Головина превратили поместье европейского типа в традиционную русскую вотчину - сделали плотину, поставили мельницу, высадили сад [6, л. 7-73], в пруды была запущена рыба. Усадьба потеряла свою декоративную привлекательность [3, с. 326].
Неприятие старого строения (малые размеры и старомодная архитектура) Петром I, познавшим комфорт цивилизованной Европы, было очевидным. По всей видимости, эта мысль подтолкнула императора к решению о постройке новой пригородной резиденции. 24 июня 1722 г. камер-юнкер гольштейнского герцога Фридрих Вильгельм Берхгольц отмечает в дневнике, что конфискованный у казненного за мздоимство губернатора Сибири князя Матвея Петровича Гагарина сад был передан наследникам графа Ф.А. Головина. Государь же «берет у них за то прекрасное место, находящееся очень близко от нашей слободы. Такая мена была бы весьма невыгодна графу Головину. Между тем по приказанию государя уже деятельно преступлено к расчистке Головинского сада, производящейся под надзором доктора Бидлоо, и от этой работы ожидают очень многого» [1, с. 168]. В записи от 31 октября
1722 г. он добавляет: «Утром ... я ездил ... посмотреть на новые работы, которыми император, в свое отсутствие, поручил заняться доктору Бидлоо. Это будет прекрасный сад со многими фонтанами и каскадами, для которого в прошедшее лето положено уже хорошее основание» [1, с. 214].
Назначение Н.Л. Бидлоо руководителем данных работ было не случайным. Монарх учитывал, что все архитектурные силы государства были сосредоточены в Санкт-Петербурге на строительстве новой столицы. Петр I также был знаком с усадьбой лейб-медика, находившейся по соседству, видел его умение по созданию регулярного сада и возведению жилых и декоративных построек. Поэтому ему поручают работы по проекту, присланному вместе с указом из Санкт-Петербурга от 21 мая 1722 г. В результате территория бывшей усадьбы Головиных была разбита
Общество
Terra Humana
на ряд участков различного назначения с пояснением характера их обустройства. При этом Н.Л. Бидлоо предоставлялась свобода действий, разумеется, по согласованию с Петром I. Император пишет лейб-медику: «Надлежит тебе строить дом Головиных, который куплен, по данным тебе рисункам, так же что еще более сам примыслишь... в роще делать вновь огород по данному чертежу». В проекте указаны следующие виды работ: снивелировать ряд участков, подсыпав их землей; пробить аллеи, обсадив их липой и кленом; поставить беседки; устроить рощи «дикого лесу, а именно липы, клену, вязу, илиму, ясеню, орешнеку, чтоб было густо, а где место поуглам и в странах будет довольно, зделать разные Эремитажи». Особое место в проекте занимают пруды с сетью каналов, соединенных с Яузой; отмечается необходимость обивки каналов и прудов сваями «так, чтоб из воды их не знать было». Следовало также сделать: 4 партера с «разными фигурами» и обсадить их липой; с южной стороны нижнего пруда насыпать остров овальной формы, обведенный каналом, на нем «зделать минажерею» - место поселения водоплавающей птицы, «за ним дикой лес и несколько Эремитажей», выкопать крестовый пруд, как в усадьбе Н.Л. Бидлоо: «зделать такой прудок (и с каменной стенкою вместо деревянной) какой у вас в огороде, где Эхо дает». «Близ мельницы зделать Грот и по обе стороны каменную стену с нишелями, так далеко, чтоб дерев не испортить которые по плотине» [6, с. 72-73]. В 1722 г. (число и месяц не указаны, предположительно, май - июнь) Н.Л. Бидлоо обратился к Петру I с сочинением, содержащим детально разработанный замысел: «Повелено мне две плотины и фонтаны строить у прудов, около которых восхотел натуре последовать, ибо тая никогда случаем или что напрасно, но вся разсудительно со изъяснением творит.
Одну плотину, понеже вашему величеству угодно была сообщих, и того ради августейшю вашею персоною на фронти-шпиц с знаменьми Истины и Мудрости украсить, восхотел нарекше сей фонтан Геркулесов...
В средине той плотины в самом Гроте поставлено изображение Геркулеса, который побежденнаго Цербера окованнаго и под ногами повержена держит.
В низу по обеим сторонам два вызолоченных Сфинкса лежат...
Оная плотина с обеих сторон картинами, на которых действия Геркулесовы изъяснены, украшена есть.
Другой пруд и плотину украсить и нарекши восхотел именем Венеры; ея же такожде изображение в средине в самом Гроте над двумя вызолочеными Делфина-ми поставлено; нарекох же таковым именем для веселейшаго и приятнага места.
По обеим сторонам Купиды золоченые, которые на лебедях Венериных сидят.
В Геркулесовом фантане имеет текти вода ис трех глав Церберовых; по сторонам же - из сосцов Сфинксовых.
В Венерином фантане - из Делфиновых ноздрей и уст.
По сторонам же - из Лебединых голов.
В том же фантане четыре Ниса, из которых из двух вода вверх вспрыскивать, из других же книз сходить будет. Еще умыс-лих, где от Солодовникова двора вода течет в Венерин фантан, малую зделать Каскаду, дабы там еще вода покамест в фантан не пойдет различно бы играла» [2, л. 2-4 об.].
В результате за два года недалеко от Москвы был создан один из самых значительных регулярных парков России того времени. Представление о композиции левобережного дворцово-паркового ансамбля Новой немецкой слободы времен Петра I можно получить по плану, составленному Н. Бидлоо для Петра I от 20 декабря 1723 г. [7, л. 235-236]. На нем отмечена вся проделанная и предстоящая работа. Если следовать этому плану, ансамбль представлял собой традиционное сочетание «государева двора» и сада, находящегося в стороне от него. Однако размеры парка и его самодовлеющий характер восходят не столько к московской традиции, сколько к переходной стадии.
Сад складывался из двух более ранних частей: территории усадьбы графа Ф.А. Головина и партера Лефортовского дворца, переходящего на правый берег Яузы, которые предстояло слить в одну композицию, построенную на осях, направленных под острым углом друг другу. Приходилось учитывать нахождение садов на разных уровнях: Головинский - на верхней террасе, а Лефортовский - на низком берегу реки. Новый сад, расположенный на свободной земле между ними, становился соединительным звеном. К ним присоединили новую территорию в пойме Яузы, находившуюся западней бывшей усадьбы графа Ф.А. Головина.
Новому саду старались придать осевое построение. Одна ось, подчеркнутая Крестовым прудом и продолжающим его партером, ориентировалась перпендикулярно Яузе. Другая ось, параллельная реке, проходила по границе верхней террасы,
открывалась и заканчивалась входами, обозначающими границы ансамбля. На новых территориях были сконцентрированы основные усилия создателей парка, который большим количеством водных сооружений - каналами, дамбами, островами - напоминал бы Петру I Голландию.
Финансовые средства на реконструкцию усадьбы выдавались, главным образом, из «соляных денег». Одним из примеров служит указание Петра I от 16 мая
1722 г.: «Выдать из соляных денег ками-сару Василию Васильчикову на покупку потребных материалов к строению дому и огороду, бывшего Федора Алексеевича Головина, три тысячи рублев» [6, л. 73]. Основные материальные затраты касались приобретения строительных материалов; стоимость рабочей силы была небольшой. В результате возникает «прекрасный сад со многими фонтанами и каскадами» [1, с. 214].
Строительство большого дворца и парка требовало значительных государственных расходов. Материальные средства и рабочая сила в те времена нужны были при возведении Санкт-Петербурга, что создавало значительные трудности при строительстве дворцовых сооружений за его пределами. Как видно, запрет на каменное строительство за пределами северной столицы соблюдался строго. Поэтому в Москве идет строительство деревянных зданий. При этом проявляется русская традиция - умение обращаться с деревом. Данные работы были значительно менее затратными, хотя и требовали ощутимого количества стройматериалов из дерева.
16 декабря 1723 г. выходит указ Петра I
о ремонте старых Головинских палат: «Его императорское величество указал на бывшем головинском дворе в старых палатах печи и прочее что надлежит доделали, не-починено починить и что в оных палатах везде было убрано... для пришествия их величества». Далее речь идет о строительстве десяти светлиц и конюшни.
Невысокий уровень строительной техники приводил к необходимости применения ручного труда. С первых дней строительства остро ощущалась нехватка рабочих рук, поэтому широко использовали труд военнослужащих. Руководил строительными и ремонтными работами майор Елагин, под его началом находилось 9 рот солдат лейб-гвардии Семеновского полка [8, л. 1199-1120].
Н.Л. Бидлоо в проекте от 27 декабря
1723 г. предложил построить светлицы на
месте старой ограды Головинской усадьбы: «ежели на ином месте строить, то будет или далеко от полат или лес вырыбать надобно, и понеже полаты под гору стоят, того ради и под хоромы подрубить надобно, как в рисунке означено. А мне кажется, что не будет противно, понеже под теми светлицами может быть скатерная изба, погребы, закромы, хлевы, курятник, место, где уголье класть...» [8, л. 1203-1204].
Архитектура светлиц дошла до нашего времени, благодаря чертежу, сделанному Н.Л. Бидлоо и приложенному к плану от 20 декабря 1723 г. [7, л. 235-236]. Они представляли собой два жилых блока, связанных сенями. Основным строительным материалом служил сосновый брус. Длина светлиц превышала сто метров. Второй этаж опоясывал балкон. Традиционность архитектуры сказывалась в большой протяженности и нерасчлененной плоскостности фасада здания, в равенстве этажей и в применении балкона. Новое в архитектуре составляло введение большого пи-лястрового ордера и люкарн.
В 1724 г. у Петра I зарождается план строительства нового дворца. Светлицы, по-видимому, рассматривались императором как временное жилище. Существуют два варианта строительства дворца, разработанных архитектором П. Еропкиным на месте Головинских палат (согласно смете и проекту строительных работ, точная дата документа не указана). Первый предусматривал пристройки флигеля и двух соединительных галерей к старым Головинским палатам. Второй - ремонт существующих построек. Он, как наименее затратный и был одобрен монархом [10, л. 282-283 об.], но не был осуществлен. После смерти мужа вступившая на престол Екатерина
I указом от 9 февраля 1725 г. отдает строительство дворца в введение Дворцовой канцелярии и утрачивает к нему интерес [9, л. 251].
В начале 1730-х гг. идеи лейб-медика Н.Л. Бидлоо в значительной степени были реализованы. Так, в 1733 г. две задуманные им плотины были закончены в Головинском саду. На плотине Крестового пруда, где предполагалось поместить статую Геркулеса, побеждающего Цербера, была возведена статуя Самсона. Верх плотины декорировали белые каменные скульптуры. Недалеко от пруда на площадках лестницы расположились скульптуры сфинксов. Другую плотину украшала статуя Венеры, а нижний ярус - каменные купидоны. По углам Большого пруда стояли каменные статуи. Беседку на большом острове укра-
Общество
Terra Humana
шала статуя. Появились новые усадебные постройки палатного и хозяйственного типа [3, с. 326-327].
На путях европеизации Москва как столица государства стала «площадкой» для эксперимента, где Петр I попытался радикально изменить консервативный российский образ восприятия действительности. Предполагаемый дворцово-парковый ансамбль, обращенный к реке и городу, был призван воплотить в себе градостроительные и общественные начала, претворяемые в жизнь российским монархом на европейский лад.
Фактически Новая немецкая слобода и Лефортово явились первым окном Российского государства в Западную Европу. Перенесение с 1698 г. в Немецкую слободу нового парадно-представительского правительственного центра (Лефортовский дворец) само по себе выражает становление новой России, при этом особую роль сыграло государство, резко обозначив
ориентацию на Запад. Немалая роль отводилась и строительству на противоположном берегу Яузы петровских «светлиц». Недаром Петр I мыслил устройство новой резиденции и парка в тесной связи с таким важным государственным делом, как строительство Ладожского канала: «Я надеюсь со временем вместе с ним [Бурхар-дом Христофоровичем Минихом, будущим фельдмаршалом, в 1724 г. руководившим работами по строительству Ладожского канала] ехать водой из Петербурга и в Головинском саду при реке Яузе в Москве встать» [4, с. 87]. Монарх думал посредством системы каналов соединить Яузу с Невой и открыть водный путь от Санкт-Петербурга до Москвы. Поэтому необычной чертой дворцово-паркового ансамбля становятся пронизывающие ее каналы и соседство с Яузой, с которой они образовывали единую водную систему. Все это ассоциировалось с новым статусом России как великой морской державы.
Список литературы:
[1] Берхгольц Ф.В. Дневник камер-юнкера Ф.В. Берхгольца, веденный им в России в царствование Петра Великого с 1721 по 1725 годы / Пер. с нем. И. Аммона. - М., 1902. - Ч. 1-4. - 780 с.
[2] Библиотека российской академии наук. Рукописный отдел. № 115.
[3] Забелин И.Е. Опыты изучения русских древностей и истории. В 2-х ч. - М., 1872-1873. - Ч. II. -1873. - 5 06 с.
[4] Голиков И.И. Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам. - М., 1839. - Т. 10. - 458.
[5] Полное собрание законов Российской империи. - СПб., 1830. - Т. 6. - № 3830.
[6] РГАДА. Ф. 9: Кабинет Петра I. Оп.1. Д. 15.
[7] РГАДА. Ф. 9: Кабинет Петра I. Отд. II. Кн. 62.
[8] РГАДА. Ф. 9: Кабинет Петра I. Отд. II. Кн. 63.
[9] РГАДА. Ф. 9: Кабинет Петра I. Отд. II. Кн. 71.
[10] РГАДА. Ф. 9: Кабинет Петра I. Отд. II. Кн. 94.
[11] Россия XVIII в. глазами иностранцев / Подг. текстов, вступ. статья и комментарии Ю.Л. Лимонова. - Л.: Лениздат. 1989. - 533 с.
[12] Шаханов А.Н. Ф.А. Головин: Жизнь и судьба // Федор Головин и Яузская Москва / Сост. С.Л. Малафеева, И.А. Работкевич. - М.: МНЭПУ. - С. 7-31.
[13] Шхонебек А. и ученики. Панорама усадьбы графа Ф.А. Головина в Немецкой слободе. 1705 // ГУК «Музейное объединение «Музей Москвы». - Ф. 1187.
