СВЕДЕНИЕ К ДОСТОЕВСКОМУ: «БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ» И «БЕСЫ» НА СЦЕНЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕАТРА И В РУССКОЙ ПРЕССЕ

Кудимова Марина Владимировна

Достоевский на сцене

Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2021. № 1 (13). Dostoevsky and World Culture. Philological journal, no.1 (13), 2021.

Научная статья / Research Article УДК 821.161.1.0 ББК 84 (2 Рос=Рус)

https://doi.org/10.22455/2541-7894-2021-1-193-231

This is an open access article distributed under the Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0)

Сведение к Достоевскому «Братья Карамазовы» и «Бесы» на сцене Художественного театра и в русской прессе

The Reduce to Dostoevsky's Artistic Mastery The Brothers Karamazov and The Devils on the Stage of the Moscow Art Theater and in the Russian Press

Информация об авторе: Марина Владимировна Кудимова, поэт, прозаик, критик, литературовед, лауреат литературных премий, член Исполкома Русского ПЕН-Центра, Москва, Россия.

E-mail: zyx21361@mail.ru

Аннотация: Статья посвящена истории постановок Художественного театра по романам Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» и «Бесы» 1913-1914 гг. и ожесточенной полемике вокруг них. В связи с этим в работе анализируется проблема адекватной сценической формы великих романов, а также рождения «театра Достоевского» и режиссерского театра, ныне главенствующего на сцене. Несмотря на огромный интерес Достоевского к театру и на свидетельства его брата о том, что творческая деятельность будущего романиста начиналась с трех драматических произведений, к сожалению, утраченных, сам писатель далеко не был уверен в успехе перевода его произведений на сценический язык. Основатели МХТ оспорили это мнение и доказали, что интерпретация романов Достоевского - новая страница в истории русского театра. В статье подробно, с привлечением обширного материала, анализируется свод газетно-журналь-ных рецензий на спектакли в постановке В.И. Немировича-Данченко.

Ключевые слова: Федор Достоевский, театр, спектакль, постановка, МХТ, К.С. Станиславский, В.И. Немирович-Данченко, А.М. Горький, М.А. Волошин, газета, «Братья Карамазовы», «Бесы», Ставрогин, П.Н. Орленев.

Для цитирования: Кудимова М.В. Сведение к Достоевскому: «Братья Карамазовы» и «Бесы» на сцене Художественного театра и в русской прессе // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2021. № 1 (13). С. 193-231. https://doi.org/10.22455/2541-7894-2021-1-193-231

Information about the author: Marina V. Kudimova, poet, novelist, critic, literary critic, laureate writer, member of the Executive Committee of the Russian PEN Centre, Moscow, Russia .

E-mail: zyx21361@mail.ru

Abstract: The article is dedicated to the history of the Moscow Art Theater productions in 1913-1914 based on F.M. Dostoevsky's novels The Brothers Karamazov and The Devils, and to the fierce controversy that surrounded them. It analyzes the problem of finding an adequate stage form for the two novels, and the story of the birth of the so-called "Dostoevsky theater" and the Director's theater, now dominating the stage. Despite Dostoevsky's great interest in theater and his brother's witness that the future novelist's literary activity began with three (unfortunately lost) dramatic works, the writer himself was far from being confident that theatrical productions of his novels could be a success. The founders of the Moscow Art Theater challenged this opinion and proved that Dostoevsky's novels could write a new page in the history of Russian theater. The article analyzes in detail newspaper and magazine reviews of the performances directed by Vladimir Nemirovich-Danchenko.

Keywords: Fyodor Dostoevsky, theater, performance, production, Moscow Art Theater, Konstantin Stanislavsky, Vladimir Nemirovich-Danchenko, Maksim Gorky, Maksimilian Voloshin, newspapers, The Brothers Karamazov, The Devils, Stavrogin, Pavel Orlenev.

For citation: Kudimova, M.V. The Reduce to Dostoevsky's Artistic Mastery. The Brothers Karamazov and The Devils on the Stage of the Moscow Art Theater and in the Russian Press". Dostoevsky and World Culture. Philological journal, no. 1 (13), 2021, pp. 193-231. https://doi.org/10.22455/2541-7894-2021-1-193-231. (In Russ.)

I

7 поз Мармеладова

С 1840-го по 1845 гг. В. Белинский, монолог которого «Любите ли вы театр?» декламировали чуть ли не все абитуриентки театральных вузов, писал театральные обзоры в журнале «Отечественные записки». Они составили целый сборник «Русский театр в Петербурге». К тому времени чувство неистового критика к Мельпомене несколько охладело. Сам себя он именовал «присяжным рецензентом» и признавался в том, что театр перестал быть для него храмом. В одно из таких посещений в 1841 г. Белинский увидел на сцене переделку (на-

помним, так назывались инсценировки прозаических произведений вплоть до 20-х годов ХХ века) повести А. Бестужева-Марлинского «Наезды», изготовленную записным водевильщиком и дворянским заседателем ярославской уголовной палаты, фанатиком театра Н. Филимоновым. Переделка называлась «Князь Серебряный». Через двадцать лет точно так же назовет исторический роман о буйствах опричнины А.К. Толстой. Интересное совпадение!

Вполне допускаем, что к началу 1840-х Виссарион Григорьевич так устал от журнальной поденщины, что не присутствовал лично на премьере в Александринском театре 10 ноября 1841 г. Возможно, текст Филимонова критик почерпнул из иллюстрированного театрального журнала «Репертуар русского театра», издававшегося И. Песоцким в Санкт-Петербурге в 1839-1841 гг. Но в рецензии Белинский, сам начинавший как драматург, высказывает свое отношение к инсценировкам: «Переделывать повесть в драму или драму в повесть противно всем понятиям о законах творчества и есть дело посредственности, которая своего выдумать ничего не умеет и потому хочет жить, поневоле, чужим умом, чужим трудом и чужим талантом» [Белинский, 1983, т. 2, с. 76].

Приступим к основной теме. Для начала приведем в очередной раз отрывок из письма Ф.М. Достоевского кн. В.Д. Оболенской от 20 января 1872 г.: «Насчет же Вашего намерения извлечь из моего романа драму, то, конечно, я вполне согласен, да и за правило взял никогда таким попыткам не мешать; но не могу не заметить Вам, что почти всегда подобные попытки не удавались, по крайней мере вполне <...> Другое дело, если Вы как можно более переделаете и измените роман, сохранив от него лишь один какой-нибудь эпизод, для переработки в драму, или, взяв первоначальную мысль, совершенно измените сюжет?.. И, однако же, отнюдь прошу не принимать моих слов за отсоветование» [Достоевский, 1972-1990, т. 29: с. 225].

Н. Скороход в работе «Как инсценировать прозу» высказалась по поводу ответа Достоевского В. Оболенской: «.проблема заключалась отнюдь не в том, что для всякой художественной мысли существует лишь одна соответственная ей форма, а в том, что Достоевский не видел и не знал адекватной театральной формы для собственных идей» [Скороход, 2010, с. 34]. Тем не менее, главные романы Достоевского по его пророчеству выходили на сцену именно эпизодами. «Эпизодное» выступление прошло в 1846 г. в доме С. Самариной, где М. Щепкин читал письма из «Бедных людей». Чтения

наиболее мелодраматических отрывков из Достоевского, безотказно действовавших на слезные каналы публики, продолжались до конца XIX века. Как выразился о подобном представлении безвестный рецензент: «У всех капельдинеров Малого театра насморк» [Театр и жизнь, 1889, № 248].

Замечательный актер В. Андреев-Бурлак по всем подмосткам России провез «Рассказ Мармеладова» - сцену из «Преступления и наказания» в собственной переделке [Гиляровский, 1967, с. 213] и некое подобие инсценировки эпизода со штабс-капитаном Снегиревым под названием «Мочалка». Весьма достойно поступил выдающийся шекспировед М. Морозов, написав в статье об Андрееве-Бурлаке: «К сожалению, мы не располагаем конкретными данными, детально рисующими исполнение Бурлаком <...> рассказа Мармеладова из "Преступления и наказания" и сделанного Бурлаком "монтажа" (как мы бы теперь сказали) <...> из "Братьев Карамазовых" Достоевского» [Морозов, 1967]. «7 поз Мармеладова», запечатленных на афише спектакля, о чем иронически писал сам актер, дают лишь поверхностное представление о рисунке образа. Да и «служебное» присутствие Раскольникова с парой реплик в одном из ключевых эпизодов романа не позволяют говорить о чтецкой работе актера как о полноценной инсценировке. Н. Скороход пишет: «<...> известно, что спектакль Андреева-Бурлака "Рассказ Мармела-дова" не раз с восхищением смотрел молодой провинциальный актер Павел Орленев, которому и предстояло воплотить на отечественной сцене первого Родиона Раскольникова» [Скороход, 2010, с. 35].

В 1893-1895 гг. Орленев работал в московском Театре Корша. 3 апреля 1900 г. А.С. Суворин сделал запись в дневнике: «Вчера приехал в 12 часов ночи Орленев <...> Показывал бумагу, где сказано, что "Преступление и наказание" разрешается к представлению в провинции под ответственностью Орленева, по "ходатайству тайного советника Плющика-Плющевского, написавшего под псевдонимом Дельера "Преступление и наказание"» [Суворин, 1923, с. 154]. 9 июня 1900 года уже с труппой Санкт-Петербургского Литературно-Художественного театра Орленев приехал с «Преступлением и наказанием» в Симферополь. За подписью «Н. Б-ха» в газете «Крымский вестник» от 11 июня 1900 г. говорилось, что в зале «потребовались приставные места» [Крымский вестник, 1900, 11 июня]. Кроме того, два спектакля с триумфом сыграли в Севастополе. Критики оценили игру Орленева восторженно: «<...> в роли Раскольникова впечатле-

ние получилось весьма выгодное для артиста. Нервность исполнения, прекрасно обдуманная читка, порою неподдельное увлечение ролью - таковы характерные черты исполнения г. Орленева данной роли» [Крымский вестник, 1900, 11 июня].

С 19 по 29 октября 1900 г. Орленев еще четырежды сыграл у Корша «Преступление и наказание». «Московский листок» писал, что игра его отличалась «многими шероховатостями и неровностями, однообразием мимики, непонятными, беспричинными выкриками, но в общем все-таки это - Раскольников, хотя далеко стоящий ниже тех реклам, которые ему расточают» [Московский листок, 1900, 21 октября]. 18 сентября того же года «Петербургская газета» сообщала, что Орленев вступает «в коршевскую труппу <...> Будет, между прочим, поставлена переделка "Братьев Карамазовых", где талантливый артист будет играть Смердякова» [Петербургская газета, 1900, 18 сентября]. Тогда это оказалось не более чем слухами.

Орленев впервые сыграл Раскольникова 4 сентября 1899 г. в театре А.С. Суворина Литературно-художественного общества в Петербурге (Петербургском малом театре). Н.А. Россовский написал в «Петербургском листке»: «Поразительно хорошо играл г. Орленев <...> Лучшие места в игре г. Орленева - это исповедь Раскольникова, сцены с Соней Мармеладовой и горячее объяснение у пристава» [Петербургский листок, 1900, 5 октября]. Спектакль игрался до конца сезона 38 раз. Не зря Суворин считал Орленева «самым большим теперь дарованием из всех» [Суворин, 1923, с. 236].

Примечательно, что Орленев играть Раскольникова не хотел. Причиной нежелания было в первую очередь не устраивающее его качество «переделки» романа. Орленев хотел играть Мармеладова, очевидно, ориентируясь на Андреева-Бурлака. Но сначала немного о Плющике-Плющевском («дельер» по-французски и есть плющ). Как-никак, это первая полноценная инсценировка великого романа Достоевского. Книготорговец А.Ушаков потерпел с попыткой воплотить роман на сцене сокрушительное поражение. По словам самого Орленева, Дельер присутствовал при разговоре с Сувориным и «расстроенно, чуть не со слезами, умолял меня не бросать роли». Дельер служил в театре Суворина одним из директоров и написал «переделку» с ведома хозяина [Орленев, 1961, с. 78].

Участие Орленева, кумира театральной публики, гарантировало спектаклю успех. Известно, что актеры обычно читают лишь то, над чем работают. «Преступление и наказание» было

одной из любимых книг Павла Орленева, которую он, работая над ролью, естественно, прочел совсем другими глазами. Вчитавшись же в дельеровскую переделку, актер пришел в ужас от ее убожества. Но, как позднее сформулирует М. Волошин в статье «Имел ли Художественный театр право инсценировать "Братьев Карамазовых"»? - Имел»: «<...> искусство не знает предопределенных путей, и жизнь всегда противоречит логике» [Волошин, 2003-2015, т. 61, с. 307]. От себя добавим, что эротическая сцена эпилога, где Раскольников страстно лобзает на все готовую Сонечку, сделала бы честь эстетике К. Серебренникова и К. Богомолова. Орленев практически переписал Дельера и вплотную приблизился к Достоевскому.

«Бодания» Орленева и Суворина с тайным советником Плющом тщательно изложены в статье А. Прощенко «"Достоевец" Суворин: от противоборства к сближению» [Прощенко, 2019]. Раскольникова, Орленеву предстоит играть 30 лет, и, по многочисленным отзывам, всегда как премьеру. Об этом написаны многие тома, так что нет нужды повторяться. Главное для нас в этой истории то, что Орленев доказал: Достоевского можно играть на сцене!

В Крым Орленев «привез» Федора Михайловича еще раз через год. Но это был уже спектакль по роману «Братья Карамазовы», где ставший после роли Раскольникова признанным русским трагиком № 1 артист играл Митю. Роль появилась в его репертуаре совсем незадолго до гастролей. Известнейший театровед П. Марков с полным основанием писал об Орленеве: «Достоевский не напрасно крепко вошел в его коренной репертуар, и не случайно Митя Карамазов и Раскольников оказались одними из лучших его ролей. В Достоевском он вскрывал. мятеж страстных и непримиримых чувств» [Правда, 1926, 6 марта].

В «Лекциях по русской литературе» В. Набокова есть такое место: «Роман "Братья Карамазовы" всегда казался мне невероятно разросшейся пьесой для нескольких исполнителей <...>» [Набоков, 2001, с. 183-184]. Ничего удивительного в такой оценке Набоковым Достоевского нет. Молодой чиновник МИДа и родной дядя одного из самых знаменитых писателей ХХ века, Константин Дмитриевич Набоков, пришел в восторг, увидев Орленева в роли Раскольникова, и написал Суворину прочувствованное письмо: «Не можете же вы не признать, что сцены в комнате Раскольникова (все четыре), обе сцены у Порфирия (в особенности вторая) и сцена у Сони по необы-

чайной силе и правде своей, по глубине драматизма «внутреннего», доступного только тем, кто вообще любит и понимает Достоевского, - стоят выше всего, что за последние годы пришлось видеть на сцене» [Мацкин, 1977, с. 121].

Вскоре артист и дипломат познакомились, по длительности отношений можно сказать, что подружились. Во всяком случае на долгие годы стали уважающими друг друга партнерами. Именно по горячей просьбе Орленева Набоков достаточно быстро переделал для сцены «Братьев Карамазовых». Но играть трагик собирался вовсе не Дмитрия, опасаясь повторить рисунок роли, найденный в «Преступлении и наказании». Это следует хотя бы из того, что К.Д. Набоков написал инсценировку «Карамазовых» «с упором на роль Смердякова», как уверяет А. Мацкин [Мацкин, 1977, с. 148]. Вскоре Орленев, бросив Суворина, умчался на гастроли в провинцию. В поездке, с нетерпением ожидая, когда Набоков закончит работу, как и в случае с Раскольниковым, перечитывает «Братьев Карамазовых» и чувствует, что от Смердякова его буквально тошнит. Зато роль Мити предстала перед Орленевым словно в вещем сне. За размышлениями о Мите Карамазове Орленева застало приглашение в театр Корша. Артист приехал в Москву и заперся в гостинице «Левада».

При очередной встрече с Набоковым Павел Николаевич прочел потрясенному инсценировщику часовой монолог «Исповедь горячего сердца». Знал ли Орленев о том, что в 1879 г. Достоевский на одном из вечеров, устроенных Литературным фондом, читал ту же самую исповедь Митеньки? Сомнительно. Ведь только в апреле 1915 г. библиограф и историк литературы С. Венгеров в петербургской газете «Речь» опубликует воспоминания об этом эпизоде из жизни великого писателя: «Когда читали другие, слушатели не теряли своего "я" и так или иначе, но по-своему относились к слышанному <...> А когда читал Достоевский, слушатель, как и читатель кошмарно-гениальных романов его, совершенно терял свое "я" и весь был в гипнотизирующей власти этого изможденного, невзрачного старичка с пронзительным взглядом беспредметно уходивших куда-то вдаль глаз» [Речь, 1915, № 114]. Набоков после услышанного не раздумывая согласился переписать пьесу «с упором на Смердякова» на пьесу «с упором на Митю». Партнеры уехали в Ялту, там управились с работой в несколько дней, и под псевдонимом К. Дмитриев переделка была опубликована [Дмитриев, 1900].

Осенью 1900 г. знакомый антрепренер Вельский пригласил Орленева сыграть Достоевского в Костроме, обещая роль Мити «дотянуть до кондиции». Но Бельскому нужна была касса, а Ор-леневу - гениальная роль. Настояв на своем видении, в царском городе Костроме Орленев в первый раз сыграл «царскую» роль. Местный рецензент осторожно заметил, что «переделка Дмитриева» понравилась публике городского театра [Костромской листок, 1900, 26 ноября]. В Кострому был командирован Сувориным Набоков с поручением уговорить трагика прекратить ломать комедию и вернуться «под отчий кров». Орленев завернул такие условия контракта, что Суворин крякнул, но согласился. Бурными аплодисментами приветствовала орленевского Митю, человека «двух бездн», Вологда. 26 января 1901 г. премьера «Братьев Карамазовых» прошла в Театре Литературно-художественного общества. То есть у Суворина. Ю. Беляев писал через два дня о роли Орленева в подведомственном «Новом времени»: «Нервное подвижное лицо, слегка тронутое гримом, выражало усталость, разочарованность и только изредка сменялось выражением какой-то бесшабашной удали. Голос несколько сипловатый, с кое-где выскакивающими истерическими нотами, дополнял картину душевного разлада, который шел внутри Мити» [Новое время, 1901, 28 января].

П. Орленев играл брата Карамазова более четверти века. На каком-то этапе отчаяния от невозможности передать архитектонику романа он объединил две инсценировки, присовокупив к набоковской интерпретацию актера и драматурга Гр. Ге, потом оставил эту затею и продолжал вымарывать и дописывать роль до 1926 г. Между прочим, Ге получил разрешение самого Льва Толстого на переделку «Воскресения». Однако истовый толстовец и собиратель всевозможных слухов о Толстом И. Фейнерман (Тенеромо) вспоминал слова яснополянского старца: «Ох уж эти переделки! С голоду что не выдумаешь; но мысль о переделках чисто детская мысль <...> Роман и повесть работа живописная, там мастер водит кистью и кладет мазки на полотно <...> а драма - область чисто скульптурная <...>» [Тенеромо, 1908, с. 580]. Но почему мы так сосредоточились на Орленеве и Набокове? Потому, что неотвратимо приближалось время, когда актера на первых ролях сменит режиссер, и только в концепции режиссерского театра утвердится на мировой сцене театр Достоевского.

II

Это - ново

На постановку «Братьев Карамазовых» в Московском Художественном театре сезона 1910 г. зарегистрировано более 92 отзывов [Достоевский и театр, 1980]. Это едва ли не рекорд для своего времени, и написана о спектакле и даже его репетициях целая библиотека [Эфрос, 1910]. Поэтому ограничимся краткой предысторией. Станиславский в Кисловодске заболел тифом и надолго выбыл из строя. У руля театра встал Немирович-Данченко, хотя Константин Сергеевич обдумывал постановку «Карамазовых» по крайней мере два предыдущих года. Опускаем все цензурные перипетии, останавливавшие Станиславского. Для нас важен главный момент: МХТ не стал обращаться к имеющимся инсценировкам. Режиссерский театр родился, когда за интерпретацию романа взялся режиссер. Им волею судеб оказался В.И. Немирович-Данченко. «Это едва ли не первый опыт "инсценированного романа", не побывавшего в лапах у "переделывателей"», - констатирует через год после премьеры Ю. Беляев, отметив основной признак новизны постановки и доказав лишний раз, что Суворин любил умных журналистов [Новое время, 1911, 13 апреля]. «Спектакль Немировича-Данченко стал прецедентом полноценной постановки романной прозы на сцене. Недаром он шел два вечера. Инсценировки различных линий из романов Достоевского в актерском театре несопоставимы с первым режиссерским спектаклем, замахнувшимся на полноту воплощения романа», - пишет О. Маркарьян, и короткая цитата из ее доступной всем работы уже дает некоторое представление о новациях постановщика [Маркарьян, 2018, с. 400]. «Режиссерское решение Немировича-Данченко было смело <...> в части драматургической. Принцип отрывков из романа без оглядки на то, чтобы они казались пьесой. Чтец как читатель романа, а не служебное при спектакле лицо. Недаром его чтение сливалось с происходящим на сцене. Немирович-Данченко рассчитывал, что Чтец и станет единственным эффектом постановки», - это мнение другого театроведа [Радищева, 1999, с. 82].

«Двухсерийное» действо. Чтец, комментирующий происходящее на сцене. Есть от чего возбудиться рецензентам. Сейчас и пятисерий-ный спектакль не в диковинку! И критики не заставили себя ждать. Л. Гроссман воспринял фигуру Чтеца как буквализм постановщика:

«Ни одного отступления, ни единого присочиненного слова. Художественный театр даже ввел чтеца, со всей буквальностью воспроизводившего перед зрителем страницы романа, уже вне всякой заботы о сценичности, образности, драматизме» [Гроссман, 2011, с. 232]. Здесь Гроссман отчасти противоречит сам себе. В «Поэтике Достоевского» читаем: «Достоевский сливает противоположности. Он бросает решительный вызов основному канону теории искусства. Его задача - преодолеть величайшую для художника трудность - создать из разнородных, разноценных и глубоко чуждых материалов единое и цельное художественное создание» [Гроссман, 1925, с. 175]. Точно такая же задача стояла и перед театром, взявшимся не за дословную переделку, а за реконструкцию непостижимой сложности романа Достоевского. Вообще понимание художественного замысла дается критикам нелегко. Писать надо «с колес», не дожидаясь глубокого вникания, которое требует определенного времени. Театральному рецензенту не на что опереться, кроме аплодисментов зрителей. Ему довлеет при сиюминутной оценке множество факторов, таких как новизна, успех - одна из самых переменчивых величин, зависящих от настроения зала, и т.д. Разумеется, нельзя сбрасывать со счетов и зависимость от воротил театрального мира, о которой писал Станиславский в комментариях к одной из рецензии [Станиславский, 1993, т. 5Г с. 525]. Авторитетнейший театральный критик А. Кугель в не менее авторитетном издании «Театр и искусство» отмечал после премьеры «Братьев Карамазовых»: «Аплодисментов почти не было. Аплодировало пять-шесть человек, и в их числе - я» [Кугель, 1911, с. 69].

Н. Шебуев, один из первых, кто принял новизну спектакля МХТ и проанализировал его по горячим следам, не удержался от восклицания: «Хочется протестовать всеми силами против отношения московской печати к подвигу Художественного театра» [Шебуев, 1910, с. 5]. Попытался Шебуев и объяснить режиссерские приемы Немировича. По расстановке абзацев шебуевские оценки напоминают стихи:

Во-первых, чтец.

Это ново, чрезвычайно ново и чрезвычайно старо.

Старо, потому что еще в древнем греческом театре

подобную роль играл или один из актеров или хор.

Ново, потому что роль чтеца здесь совершенно иная.

В старину чтец был рассказчиком, он знакомил слушателей с фабулой незнакомого им драматического произведения.

А здесь ведь предполагается, что публика знает фабулу.

Значит, чтец не рассказывает, а подсказывает.

Это - ново.

И при громадности содержания романа полезно [Шебуев, 1910, с. 24].

Но к трактовкам Шебуева мало кто прислушался. Критик Э. Бес-кин начал клеймить мхатовский спектакль в 42-43 номерах журнала «Театр и искусство», и особенно его возмущала фигура Чтеца. Бескин призывал мхатовцев вернуться к классической форме с такой страстью, с какой женщины призывают ушедшего мужа: «Опомнитесь, вернитесь, или вы обречены», и уверял создателей спектакля, что «нет искусства в маленьком жалком зрелище, которое вы сколотили из великого Достоевского». На этом критик не успокоился и бросился доругиваться в другое издание, призвав в свидетели не кого-нибудь, а снова Орленева: «Я видел переделку, в которой выступает Орленев. И теперь посмотрел инсценировку Художественного театра. После Орленева я ушел потрясенным. Из Художественного театра вынес одно недоумение» [Раннее утро, 1910, 15 октября]. К авторитету Орленева Бескин апеллирует и по поводу исполнения роли Мити Л. Леонидовым: «Орленев играет Митю, если хотите, глубже, сосредоточенней, тише, но он не дает такого внешнего рисунка, как Леонидов», тогда как Шебуев дает совершенно другую оценку: по его мнению, Леонидов в этой катастрофически трудной роли «превзошел все ожидания». В то же время в этой разгромной рецензии есть прозрения, которых лишены многие оды в честь спектакля по «Братьям Карамазовым». Так, Бескин едва ли не первым отмечает кинематографичность мхатовского сценического действия.

Другие издания, откликнувшиеся на главное культурное событие 1910 г., были осторожнее. Н. Туркин, писавший под диким псевдонимом Дий Одинокий, так и предупреждал: «Подводить итоги смелой попытке Художественного театра - перенести на сцену роман Достоевского - надо с большой осторожностью» [Голос Москвы, 1910, 15 октября]. Дий характеризует постановку Немировича-Данченко как иллюстрацию к роману Достоевского, но такой способ подачи кажется критику «переходною ступенью к воспроизведению романа на сцене». Это ничуть не противоречит

режиссерской концепции, если судить по письму В.И. Немировича-Данченко жене от 29 августа 1910 г.: «Надо прежде всего отказаться от мысли сохранить фабулу романа, самый сюжет и предполагать, что это все известно. И остается дать образы в ярких сценах, точно бы иллюстрировать роман» [Немирович-Данченко, 1979, т. 2, с. 22]. А еще 5-6 июля 1908 г. Владимир Иванович писал Константину Сергеевичу: «Достоевского штудирую <...> "Идиота" нельзя иллюстрировать, т.к. все замечательные места пойдут в чтение и станут скучны. Зато "Карамазовы" чудесны для иллюстрации» [Немирович-Данченко, 2003, с. 646].

Но, произнеся несколько реплик за упокой, «Голос Москвы» кончает за здравие, признавая: «Мы положительно убеждены, что опыт Художественного театра с чтецом кладет начало перевороту в области драматического творчества» [Голос Москвы, 1910, 15 октября]. Друг юности Станиславского С. Мамонтов вопрошал: «Неужели Достоевский не сумел бы облечь свой роман в драматическую форму, если бы это не противоречило его основным замыслам, если бы широкий поток его мыслей и образов укладывался в сравнительно узкое русло сценического воспроизведения?» [Русское слово, 1910, 16 октября], свидетельствуя о полном непонимании ни особенностей мира Достоевского, ни трагедийной природы его романов, множество раз к тому времени отмеченной и проанализированной.

Режиссерский театр рождался в муках, и законность его появления горячо оспаривалась. Сергей Глаголь (С Голоушев) ничтоже сумняшеся называет свою рецензию «Упрощенный Достоевский» [Столичная молва, 1910, 18 октября], хотя не далее как 11 октября в том же издании он предрекал, что «Братья Карамазовы» в Художественном театре станут первым экспериментом в области открытия новых форм в искусстве. Глаголь нехотя признает состоявшийся спектакль таковым, но делает это, похоже, исключительно, чтобы сослаться на свои пророчества недельной давности.

«Ошибка Художественного театра, по-видимому, в том, что он не понимает, что такое стиль и что найти свой стиль - значит найти самого себя», - писал Э. Старк под романтическим псевдонимом Зигфрид [Санкт-Петербургские ведомости, 1910, 21 ноября] и советовал театру продолжать оттачивать найденное в постановках Чехова, Ибсена, Гауптмана, не понимая - или притворяясь непонимающим, что на его глазах новая театральная стилистика и рождается. Как «отрывки из романа», а не целостное творение прочел спектакль

и П.М. Ярцев (П. Яр-в) в двух номерах «Киевской мысли» [Киевская мысль, 1910, 23 ноября, 4 декабря]. Задача перед рецензентом стояла непростая, поскольку киевский зритель спектакля еще не видел, и Ярцеву пришлось описывать сцену за сценой. «Никакого романа Достоевского нет на сцене, потому что не могло и быть, а есть отрывки, сценические иллюстрации к его некоторым, очень немногим страницам», - к таким выводам приходит рецензент Ярцев, хотя, казалось бы, в его лице завлит театра Комиссаржевской, соратник Мейерхольда, должен отличать часть от целого и новое от ветхого.

Если вернуться к уже цитировавшимся «Театральным заметкам» Кугеля, то следует признать, что, помимо поэтического Шебу-ева, Кугель был одним из немногих критиков, адекватно оценивших прорыв МХТ: «Я нахожу эту постановку огромной победой театра, а главное, тем новым и в то же время плодотворным, что он внес в искусство и откуда пойдут - не могут не пойти - пути будущего. Театр будущего - как художественное учреждение - будет прост, благороден, подвижен и миниатюрен в своих формах и прежде всего упразднит нелепое деление на нынешние громоздкие, неподвижные и растянутые акты» [Кугель, 1911, с. 69]. Борьба за «репертуарный театр», как мы видим, продолжается с ожесточением, и количество актов только увеличивается. Но в главном А. Кугель абсолютно прав: «К инсценировке "Братьев Карамазовых" нельзя подходить с обычной меркой, что, дескать, вот это вышло, а то - нет, и тот хорош, а этот не совсем и прочее. Это прежде всего - большой ценности культурное и художественное дело, а потом - это одна из первых, в значительном масштабе, попыток изменить стареющие формы театра» [Кугель, 1911, с. 71]. Сезон 1910 г. завершил М. Волошин: «Подводя художественные итоги постановке "Братьев Карамазовых", мы должны признать, что действительные достижения с избытком покрывают недостатки, не говоря уже об историческом значении такой попытки, в которой мы хотим видеть лишь исток целого течения» [Волошин, 1910, с. 165].

Рецензии сезона 1911 г. отличались цветистостью слога, но, в общем, повторяли уже сказанное впопыхах, как напишет Л. Гуре-вич, «немедленно после первого спектакля, когда не улеглась еще буря впечатлений от огромной, сложной вещи со множеством исполнителей» [Речь, 1911, 3 мая]. Сатириконовец В. Ашкинази (Влад. Азов) пошел по следам Белинского, которого мы цитировали в начале: «Вот лежит мертвый капитал, одних процентов с которого

хватило бы на содержание голодного, измучившегося в погоне за пищей театра. А тронуть эту глыбу нельзя, а заимствовать из этого капитала невозможно, потому что это роман, а не драма, потому что уважение к литературе не позволяет переделывать романы в пьесы <...> Переделать роман в пьесу было бы, с вашей точки зрения, преступлением, неуважением к литературе. Что же вы сделали? Вы пошли на полупреступление, на полунеуважение <...>» [Речь, 1911, 4 апреля].

«В мае 1911 г. В.И. Немирович-Данченко приехал в Петербург с докладом о своем спектакле «Братья Карамазовы», поставленном за полгода до того в Московском Художественном театре», - пишет О. Маркарьян [Маркарьян, 2018, с. 400]. В 1912 г. «Братьев» показывали в гастрольной поездке в Киеве и Варшаве. Перед петербургской публикой МХТ со дня основания отчитывался каждый год. Гастроли подстегнули интерес к спектаклю, явно недооцененному в Москве. Юр. Беляев в «Новом времени» устроил подробный разбор двум карамазовским вечерам, явно отдавая предпочтение второй части: «Итак, с "Карамазовыми" мы получили от Художественного театра писателя. Но нам показали и актеров» [Новое время, 1911, 13, 15 апреля]. Разделение единого сценического целого на «два вечера», то есть по сути два спектакля, началось сразу после премьеры в Камергерском. Об этом писал С. Яблоновский в «Русском слове» еще 15 октября 1910 г.:

«- Ну, что, каковы ваши сегодняшние впечатления?

- О, сегодня нет ничего общего со вчерашним» [Русское слово, 1910, 15 октября].

Своеобразный итог полемики о новаторском спектакле МХТ подвел Д. Философов в газете «Речь» нашумевшей статьей «Иван и черт»: «Сколько бумаги исписано по поводу этой постановки! Чего только не наговорили! Одни подняли "принципиальный" вопрос о праве переделывать романы в драмы, другие хвалили художе-ственников, что они столь рабски следовали тексту, третьи находили, что в этом как раз их ошибка: они принесли театр в жертву литературе <. > Мне лично эти споры кажутся несущественными. Художественный театр в данную минуту - самый культурный театр не только в России, но и Европе <... > Художественники своей многолетней работой заслужили право на все, могут делать все, что им угодно, потому что все, что они делают, - они делают серьезно, талантливо, как власть имеющие» [Речь, 1911, 11 апреля]. Работа

Философова представляет собой серьезное исследование, свидетельствующее о качестве культурологической прессы в России начала ХХ века.

В статье упоминается достаточно щепетильная история с приглашением на спектакль «Братья Карамазовы» вдовы Достоевского. Напомним, что когда молодой актер-любитель Станиславский задумал постановку «Села Степанчикова», Анна Григорьевна оценила и одобрила его инсценировку. Петербургскую гастрольную историю подробно откомментировала О. Радищева в цитируемой книге. Речь идет о письме дочери писателя, Л.Ф. Достоевской, в редакцию «Нового времени» [Новое время, 1911, 13 апреля], из которого следует, что В.И. Немирович-Данченко, пригласив вдову Достоевского в ложу на первое представление, самолюбивую дочь писателя пригласить забыл, что повлекло за собой отсутствие Анны Григорьевны на петербургской премьере. Ежедневная иллюстрированная газета «Обозрение театров», помимо программ и либретто щедро снабженная рекламой патефонов и венских спален, откомментировала эту историю с явным сочувствием основателю МХТ: «В Москве поговаривают иногда о малой любезности "администрации" Художественного театра, но в данном случае со стороны В.И. Немировича-Данченко ничего подобного, конечно, быть не могло. И надо признаться, что при чтении настоящего письма испытываешь отчасти те же недавние ощущения, какие вызывал сын другого великого отца <...> Великие идеи отцов и маленькие самолюбия детей!» [Обозрение театров, 1910, 15 апреля].

12 октября 1910 г., тотчас после премьеры «Братьев Карамазовых», «Речь» опубликовала прочувствованное, полное признательности ко всей труппе письмо А.Г. Достоевской в Художественный театр. «Моей всегдашней мечтой было увидеть на сцене полное драматизма произведение моего дорогого мужа. К сожалению, до сих пор переделки его романов доставляли мне больше горя, чем радостей <...> Мне всегда думалось, что задача объяснить публике Достоевского могла быть по плечу лишь Московскому Художественному театру, так много сделавшему для славы русского искусства...» [Речь, 1910, 12 октября]. То есть сотрудничество К. Набокова и П. Орленева Анна Григорьевна плодотворным и способствующим постижению замыслов Достоевского не считала. Шустрое «Обозрение театров» перепечатало послание на следующий день [Обозрение

театров, 1910, 13 октября]. Присутствовать на московской премьере вдова Федора Михайловича не могла, ссылаясь на «старость и неразлучные с ней немощи», и утешала себя надеждой весной увидеть спектакль в Петербурге.

В 1913 г. Анна Григорьевна перебралась из Петербурга в Се-строрецк, в 1917-м уехала в Адлер, где была изгнана из своего дома садовником. Двинулась в Ялту, где дом Достоевских уже разграбили и убили женщин, за ним приглядывавших. Причем одну из них, прямо по «Преступлению и наказанию», зарубили топором, так что кровь несчастной обрызгала бюст Достоевского. Анна Григорьевна от голода и «неразлучных немощей» скончалась в гостинице «Франция» в 1918 г. и упокоилась в крипте Аутской церкви. «Братьев Карамазовых» увидеть на сцене ей так и не довелось, а странную и до конца неясную историю с билетами особо афишировать не принято.

III

Отрицание театра

Страсти вокруг «двойных» мхатовских «Карамазовых» постепенно утихали. На гастролях в Одессе Немирович-Данченко дал интервью Н. Эфросу, будущему верному соратнику, в котором подытожил свои размышления о театре Достоевского: «Достоевский писал как романист, но чувствовал как драматург. У него - сценические образы, сценические слова. Многое в его романах так и рвется в театр, на сцену, так легко, так естественно укладывается в ее рамки, сочетается с ее специальными требованиями и условиями. Целые главы - настоящие, и замечательные, куски драмы» [Одесские новости, 1913, 19 мая]. Эфрос впоследствии напишет фундаментальный труд, где выскажет значимое соображение: «Первая мысль Художественного театра <...> была о "Бесах", - тут материал казался особенно богатым и сценически, актерски пригодным. Но театр словно предчувствовал ту бурю, которую позднее поднял из-за "Николая Ставрогина" М. Горький; смущался политическими нотами этого романа, которым не сочувствовал, вернее - ими не интересовался. И тогда не захотел идти на этот риск. "Бесы" были заменены "Карамазовыми". Но мысль о постановке "Бесов" не переставала соблазнять, и несколько лет кряду эта постановка неизменно участвовала в репертуарных предположениях, пока, наконец, не была осуществлена, в сезон 1913-1914» [Эфрос, 1924, с. 367]. Входит ли

мнение Н. Эфроса в противоречие с единственной фразой из письма Немировича Станиславскому от 1908 г.: «"Бесы" - очень слабая вещь» [Немирович-Данченко, 2003, с. 645]? Тем же эпитетом в письме припечатан и роман «Подросток». Но жизнь основоположников уже разделилась на «до» и «после» «Карамазовых». Только глупец или упрямец никогда не меняет мнений.

Достоевский тем временем завоевывал сцену. В 1912 г., явно на волне нашумевшего спектакля, вышла премьера «Идиота» в Московском театре Незлобина. «Идиот» уже был поставлен в Алексан-дринском и Малом театрах, в театре Ф. Корша, в провинции. Все - по тяжелой и бедной по отношению к роману инсценировке В. Крылова и С. Сутугина. На постановку 1899 г. отозвался «король фельетона» Влас Дорошевич: «Я видел на днях "Идиота" в Александринском театре <...>. И, по моему мнению, всякая переделка в драму романов Достоевского есть сама по себе идиотство» [Россия, 1899, № 193]. Только Ф. Комиссаржевский, режиссер и теоретик театра, вместе с В. Зенкевичем написал переделку для постановки в 10 эпизодах. В 1915 г. Комиссаржевский выпустит спектакль по «Скверному анекдоту». Разумеется, «художественники» не собирались почивать на лаврах. Все снова упиралось в драматургию.

16 марта грянула лекция Ю. Айхенвальда в Политехническом музее - «Литература и театр». В дискуссионном сборнике «В спорах о театре» она будет называться по-другому - «Отрицание театра» [Айхенвальд, 1914]. Ни много ни мало «лжеискусство», «неискусство», «подделка жизни» - это далеко не самые «лестные» определения территории Мельпомены, данные критиком. Но для нас важен основной тезис: «Все очень тонкое и духовное, изысканно психическое, нежные нервы внутреннего мира, - все это не поддается сценическому воплощению» [Айхенвальд, 1914, с. 20]. То есть Айхенвальд отказывал театру в работе с большой литературой. Немирович вступил с бунтарем в открытую полемику, но главным его аргументом, безусловно, оставались новые спектакли Художественного театра. Причем спектакли по великой прозе.

Осенью 1913 г. Немирович-Данченко репетирует «Николая Ставрогина» - сцены из романа «Бесы» в собственной интерпретации. Прецедентной постановка по роману не являлась. В 1907 г. «Бесов» инсценировали Буренин и М. Суворин - сын владельца театра. Режиссер Г. Гловацкий осуществил спектакль в пяти действиях, высмеивающий «идею революции». По уверению Сад-

дукея (театральный критик С. Кара-Мурза), «<...>вся прогрессивная русская печать выражала свое возмущение и негодование против подобной общественной бестактности» [Московская газета, 1913, 20 сентября]. Петербургский спектакль отзовется Художественному театру дважды. Ревность Суворина отпечатается в публикации «Нового Времени» [Новое время, 1912, 12 июня]: дескать, Художественный театр не решается на постановку «Бесов», «потому что там в смешном виде выведены революционеры». Второй удар нанесет Горький в период репетиций «Ставрогина». Речь об этом впереди.

«Бесов» Немирович намечал на вторую половину 1913-1914 гг. Но думал о романе и готовился к его переносу на сцену издавна. Даже видел сны. Так, например, привиделось ему однажды, что Лилина, жена Станиславского, которая, по замыслу, должна была играть Хромоножку, за лето так и не одолела «Бесов». Сон оказался вещим, но в отношении Качалова. Он к началу репетиций романа не прочел. И роль Ставрогина его пугала: «Ставрогин, этот живой мертвец, был насквозь враждебен органически здоровой, ясной, жизнелюбивой, глубоко гуманной душе Качалова» [Качалов, 1954].

События развиваются стремительно - и в мире, стоящем на пороге мировой войны, и в театре, и в жизни отцов-основателей. Поэтому календарный, хронологический принцип повествования представляется самым оптимальным, как в давней книге Л. Фрейд-киной [Фрейдкина, 1962].

25 июля Немирович пишет Станиславскому: «Я не бросил мысль о "Бесах" <...> Это все-таки вещь, к которой я наиболее подготовлен <...> Есть две пьесы из "Бесов". Первая называется "Николай Ставрогин" <. > Это самая романическая и, пожалуй, самая сценичная, но не самая глубокая часть романа. Другая пьеса. "Шатов и Кириллов" <...> Эта глубже, но менее сценична. И очень мрачная. ... Убийство Шатова и самоубийство Кириллова. Вторую сладить по тексту труднее, в цензурном отношении оно рискованнее, но постановка смелее и интереснее <. >» [Немирович-Данченко, 1979, с. 576].

В июле Владимир Иванович беседует с молодым театральным обозревателем, который скромно подписывается Ю. С-в. Это, вне всякого сомнения, будущий биограф режиссера, историк МХТ Юрий Соболев, автор первой монографии о Немировиче-Данченко [Соболев, 1918]. «В инсценировке я <...> ищу ту жилу, которая и есть основное и главное содержание всего романа <...> как и было мною

сделано по отношению к "Бесам"» [Соболев]. В августе Немирович просит Бенуа и Добужинского немедленно явиться пред его очи для работы над "Бесами". В последней декаде последнего летнего месяца раскаты грома глухо раздались из прекрасной Италии. Горький пишет Владимиру Ивановичу с Капри: «Инсценировку произведений Достоевского я считаю делом общественно вредным, и если бы я был в России, то непременно попытался бы возбудить в обществе протест против Ваших опытов, будучи убежден, что они способствуют разрушению и без того не очень здоровой общественной психики. Может быть, я попробую сделать это отсюда» [цит. по: Фрейдкина, 1962, с. 298]. Триумфатор спектакля по пьесе «На дне», благодаря Художественному театру снискавший мировую славу и вставший в один ряд с великими драматургами, собрался куснуть обласкавшую его руку? Причин поступка Горького образца 1913 г. можно найти много, но главную обозначила Н. Скороход в работе «Горький У8 Достоевский: и снова - о "карамазовщине"»: «Художественный театр готов ставить пьесы Горького, но отнюдь не намерен стать театром Горького.» [Скороход, 2018, с. 142].

Кто же известил драматурга, рассчитывавшего на постановку в МХТ своей пьесы «Зыковы» и возвращение в штат театра своей гражданской жены М. Андреевой? Сказать попросту: кто «настучал» Горькому на Немировича? Сделал это никто иной, как захваленный исполнитель роли Мити Карамазова Л. Леонидов. В июле он гостит на Капри. Тогда же Горький и получает информацию о готовящейся постановке. 16 августа актер пишет «буревестнику»: «Вместо "Коварства и любви" идут "Бесы". Вспоминая Ваше мнение, я был очень против "Бесов", но он (Немирович) мне рассказал, что пьеса будет называться "Николай Ставрогин", отрывки из романа "Бесы". А революционная часть совсем отсутствует. Он очень горит. Я сказал Вл. Ив., что Вы против "Бесов", он сказал, что охотно готов доказать свое желание» [Леонидов, 1960, с. 182]. Роли в «Ставрогине» Леонидов не получил. Но это - к слову.

Горький начал «борьбу» с Достоевским еще в 1905 г. [Горький, 1941]. Время написания заметок свидетельствует о прочной связи полемики не конкретно с русской революцией, но с огромным комплексом идейно-философских исканий начала ХХ века. Иногда кажется, что Серебряный век на две трети состоит из прений с идеями Достоевского. В 1914 г. А. Амфитеатров напишет: «Наш нынешний Достоевский, собственно говоря, не Достоевский, а идея Достоевско-

го, легенда Достоевского, сложившаяся, как она нужна нашему веку по потребностям его быстро шагающего вперед хода» [Амфитеатров, 2000-2003, т. 10:> с. 59].

К 1913 г., на пороге «великих потрясений», в общественном сознании романы Достоевского занимали несравнимо более высокое место, нежели в 1905-м. Разумеется, речь идет о «духовно активной интеллигенции, традиционно соотносившей явления искусства с главными вопросами жизни <...>» [Петровская, 1990, с. 46]. Слой подобной публики во все времена тонок, но влиятелен даже сегодня. «Вечерние известия» так и назвали обзор мнений: «Почему не удался поход Горького?» [Вечерние известия, 1913, 10 октября]. Вечно недовольный «художественниками» Н. Вильде в заметке «Экивоки Вл. Немировича-Данченко» пенял: «Как вежливо. "Бесов" хотим поставить, и русское общество не обидеть, и Максима Горького умиротворить» [Голос Москвы, 1913, 27 сентября]. Вообще желанием «не обидеть» интеллигент и отличается от хама. Но недаром к дискуссии по поводу постановки «Бесов» пришлось привлекать рабочих по принципу «не читал, но осуждаю» в большевистской газете «За правду». Это произойдет чуть позже. А пока Горький отзывает пьесу «Зыковы» из Художественного театра и передает вкупе с Андреевой в Свободный театр. Здесь будет уместно вспомнить, что с 1910 г. тянется судебный процесс Горького с издателем Кассирером за процент от прибыли с постановки «Мещан» на немецкой сцене и повесть «Трое».

Война объявлена, корабли сожжены. 8 июля в письме к Т. Кра-сковской Немирович-Данченко признает сложность взаимоотношений с Горьким и рефлексирует из-за этого: «Мне Леонид Андреев в одном из последних свиданий говорит: "Скажите, за что Вас так не любит Горький?" Спросите его, отвечал я. - Эту нелюбовь я считаю самой большой несправедливостью, посланной мне судьбой, потому что моя совесть перед ним чиста. Так и Богу скажу» [Немирович-Данченко, 2003, с. 940]. После смерти Чехова и Толстого в России и шага нельзя было сделать, не оглядываясь на Горького, хотя корреспондент «Нового времени» Н. Ежов уже после премьеры «Ставрогина» назовет Горького «никем не читаемым» и «вчерашней босяцкой знаменитостью» [Новое время, 1913, 26 октября]. Признать справедливыми такие заявления сложно. В 1907 г. Философов в статье «Разложение материализма» писал, что «не вся русская критика лежала у ног Горького» [Товарищ, 1907, 15 мая]. С тех пор,

правда, многое изменилось в русском обществе. Репетиции, однако, шли своим чередом. И не сказать, что гладко. 7 сентября Немирович пишет Качалову: «Я оскорбляюсь за себя, за театр, за Достоевского -за Вас самого!.. Вы не смеете так поступать ни со спектаклем, ни со мной» [Немирович-Данченко, 1979, т. 2, с. 109].

На следующий день, 8 сентября, совсем в другом тоне корифей шлет на Капри осторожный, но явно намекающий на оторванность пролетарского писателя от российской действительности сигнал: «Я, разумеется, не прошу Вас воздержаться от протеста, - это было бы нелепо. Но искренно сожалею, что такой большой вопрос <...> придется решать заглазно» [Немирович-Данченко, 1979, т. 2, с. 317-318]. Традиция апеллировать к Горькому по любой причине, мало-мальски связанной с творчеством, сохранится на долгие годы. Неизвестно, прочел ли в результате Качалов роман «Бесы», но письмо режиссера, судя по всему, изучил и поведение изменил. Правда, А. Койранский в рецензии отозвался о роли Качалова так: «Ставрогин Качалова теплее, вызывает больше сочувствия и симпатии, чем Ставрогин Достоевского» [Утро России, 1913, 24 октября].

22 сентября 1913 г. в «Русском слове» появилось открытое письмо Горького «О карамазовщине». В советском горьковедении этот документ эпохи был так исцитирован, что приводить большие фрагменты не имеет смысла. Полезнее остановиться на манипуля-тивной и пропагандистской стороне письма. Надо признать, что техникой «черного» пиара Алексей Максимович владел неплохо. Но рассчитаны его выпады были не столько на образованную публику, сколько на специфичную аудиторию интеллектуальным рангом пониже, которую и заморочить было полегче. Горький начинает с того, что сравнивает гениальный роман Достоевского с «желтыми» «Маревом» Клюшникова и «Панурговым стадом» Вс. Крестовского. Грамотно! Образ Кармазинова называет неумной карикатурой на Тургенева. Но, чтобы объяснить, почему не надо ставить «Бесов» на сцене, необходимо было доказать вредность и пагубность не только произведения Достоевского, но и дискредитировать его автора, «великого мучителя» (пародия на «учителя», которым уже безоговорочно признавала Достоевского русская интеллигенция) и «человека больной совести».

Здесь содержится тонкий намек на событие более чем 10-летней давности - «рассекречивание» Д. Мережковским вырванной из романа М. Катковым при публикации главы «У Тихона». Во-

пиющее зияние - а без «исповеди Ставрогина» контекст романа грубо искажается - впервые упомянуто в работе «Л. Толстой и Достоевский» (1901-1902): «Это одно из могущественнейших созданий Достоевского <...> тут что-то, действительно, есть, что переступает "за черту" искусства: это слишком живо» (курсив Д.С. Мережковского. - М.К.) [Мережковский, 2000, с. 82]. «Русского Лютера» Мережковского трудно причислить к поклонникам последовательно отстаивавшего православные ценности Достоевского. «Исповедь Ставрогина», взятая отдельно от общей идеологии романа и приправленная версией, запущенной Н. Страховым, будто бы сам Достоевский, а не только его герой участвовал в растлении малолетней, совершенно меняет дискурс и достигает двойной цели. Достоевский мало того что предстает «безнравственной личностью», но стройно вписывается в ряды «декадентов», о чем Мережковский в свою очередь позаботился, будучи не менее искусным манипулятором, чем Горький. Сейчас, когда история с «банькой» изъезжена вдоль и поперек, и то Достоевский, то Страхов последовательно обвинены и оправданы, добавить к намеку Горького можно только одно. Трагедия Ставро-гина, соблазнившего и толкнувшего несчастного ребенка Матрешу на самоубийство, чем сегодня ровно никого не удивишь, состоит не в педофилии, а в том, что Николай Всеволодович не способен к покаянию. Как справедливо пишут С. Ермоленко и Т. Тарасенко в работе «Еще раз о "пропущенной" главе "Бесов" Достоевского»: «А значит и сам роман во всей сложности его этико-философского содержания, его предупреждающий и одновременно пророческий пафос также не могут быть поняты без главы "У Тихона"» [Ермоленко, Тарасенко, 2014, с. 147].

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Было бы странно, если бы пафос Горького сводился только к «разоблачению» Достоевского и не направлял стрелу в фасад Художественного театра, готовившего к показу публике «гнойные язвы, омертвевшие тела, заставляя думать, что мы живем среди мертвых душ и живых трупов». Пиаровское искусство Горького заключено в коварном вопросе: «<...> кто знает? - не влияла ли инсценировка "Карамазовых" на рост самоубийств в Москве?» [Русское слово, 1913, 22 сентября]. Намек обращен на тройное самоубийство 26-28 октября 1910 г., когда друг за другом, по слухам, заранее условившись, наложили на себя руки студент Н. Журавлев, замужняя дама О. Грибова и меценат, нефтепромышленник и плейбой Н.Тарасов. Связать

напрямую эту драматическую акцию запутавшихся молодых людей со спектаклем «Братья Карамазовы», вышедшим 12 октября, дело мудреное, но в мастерстве автору открытого письма не откажешь. С. Яблоновский в статье «Нищие» сказал о суицидальном трио прямо, но не слишком убедительно: «Целей высших, тех, которыми терзаются Иваны Карамазовы, здесь не было» [Русское слово, 1910, 3 ноября]. А если были? Тогда виноват театр, поставивший Достоевского! А миллионер Тарасов, не лучшим образом распорядившийся своей безбедной жизнью, являлся пайщиком Товарищества Художественного театра. Безусловно скрыто полемизировал Горький и с Бердяевым, в «Духах русской революции» писавшим: «На Достоевском, величайшем русском гении, можно изучать природу русского мышления, его положительные и отрицательные полюсы» [Бердяев, 2009, с. 680].

Но главное лукавое ухищрение, на которое пошел Горький, заключалось не в обвинениях в мракобесии. Оно состояло в том, что обитатель виллы на Капри писал о невыпущенном, только готовящемся спектакле, которого никто не видел! Принцип «не читал, но осуждаю» с поправкой на «не видел, но имею предубеждение» был запущен в общество и через несколько десятилетий, после всех катастроф, осуществился во всей полноте на постановлении о Зощенко и Ахматовой, позже - на шельмовании Пастернака. Кара-Мурза-Саддукей заканчивает уже приводимую заметку в «Московской газете» от 20 сентября дословной, но не закавыченной цитатой из давней, 1873 г., статьи Н. Михайловского: «Роман Достоевского оканчивается тем, что медики анатомируют труп самоубийцы Ставрогина» [Михайловский, 2015, с. 201]. А совсем на финал припасена броская фраза: «Сейчас в Камергерском переулке принялись анатомировать не Ставрогина, а произведения самого Достоевского, но почему-то демонстрируют эту работу не в анатомическом, а в драматическом театре» [Московская газета, 1913, 20 сентября]. Кажется, всех критиков превзошел Э. Бескин, требовавший, чтобы театр предоставил ему «красивый, волнующий отдых» [Театральная газета, 1913, 20 октября]. Этот давний недоброжелатель, видимо, не только не читал романа Достоевского, но и перепутал МХТ с варьете. Было, было у кого поучиться советским публикаторам завуалированных доносов! Ведь это почти дословная, ставшая мемом реплика Ивана Ивановича из пьесы Маяковского «Баня», написанной в последний год жизни поэта: «Сделайте нам красиво!» Эпоха потребления

началась вместе с ХХ веком, хотя и была надолго прервана двумя мировыми войнами.

Сказать, что Немирович был расстроен горьковскими инвективами, все равно что промолчать. 27 сентября он пишет жене: «Все это испещрено почти неприличной выходкой против меня лично и узким взглядом не только на Достоевского, но и вообще на литературу и театр, узким, партийным, нехудожественным» [Цит. по: Фрейдкина, 1962, с. 301]. За спиной пишущего словно стоял М. Арцыбашев, через два дня припечатавший Горького: «Надев шоры известных политических убеждений, он не видит и не хочет видеть ничего вне той прямой линии, которую начертала для него программа и тактика его партии <...> Как все узкопартийные люди, он признает лозунг: кто не с нами, тот против нас. А так как не с нами и, следовательно, против нас оказывается слишком многое и это многое слишком разнообразно, то, чтобы быть логичным до конца, ему не остается ничего другого, как все оказавшееся за чертой свалить в одну кучу» [Рампа и жизнь, 1913, 29 сентября]. Станиславский был солидарен с партнером, отношения с которым далеко не всегда были такими безоблачными, как это представляли советские театроведы. В октябре 1913 г. в письме к Л.Я. Гуревич Константин Сергеевич сетует на «эсдековскую узость и тупость» Горького [Станиславский, 1995, т. 7, с. 14]. 23 сентября, на следующий день после тяжелого удара Горького, Чужой (Н. Эфрос) в своей постоянной рубрике «Московские отклики» печатает в «Речи» беседу с Немировичем-Данченко «Шум вокруг "Бесов"».

24 сентября пишется, а 26 сентября публикуется в «Русском слове» ответ - открытое письмо мхатовцев М. Горькому: «<...> Нам тяжело было узнать <. > что великому богоискателю и глубочайшему художнику Достоевскому Вы предъявляете обвинение в растлении общества. Наша обязанность, как корпорации художников, напомнить, что те самые "высшие запросы духа", в которых Вы видите лишь праздное "красноречие, отвлекающее от живого дела", мы считаем основным назначением театра» [Русское слово, 1913, 26 сентября].

Тот непреложный факт, что в общественном мнении Горький покусился на свободу слова и русский культурный код, много говорит об умонастроениях предвоенной России и новом прочтении Достоевского культурным слоем. П. Ярцев писал: «Представление сцен из романов Достоевского, в частности из "Бесов",

которые подготовляются в Московском Художественном театре, только одна подробность этого письма. Все же письмо направлено против Достоевского вообще, попутно против Гоголя и Толстого, то есть против того, чем живы люди на русской земле - во имя "социальной педагогики" и "социальной пользы"» [Речь, 1913, 28 сентября].

IV

200 лет на том же месте

Особенно поражает в сегодняшней разобщенности консолидированная отповедь писателей. Куприн, Мережковский, Сологуб, Ремизов, Иванов-Разумник, чуть было не порвавший давние отношения с Горьким, - трудно назвать сколь-нибудь известного литератора, не вставшего на защиту Достоевского и вместе с ним Художественного театра. Несколько над схваткой остался Л. Андреев. Но 24 сентября он пишет Немировичу: «<...>Нельзя было написать более самоубийственной вещи, чем это сделал Горький - и смех, и слезы!.. Мне жаль Горького, жаль и литературу, которую он в своем лице поставил в столь горькое положение» [Литературное наследство, 1972, с. 538]. Андрееву же принадлежит точный диагноз горьковского неуклонного крена влево: «Горький кончил тем, что установил одноглазие как догмат» [Литературное наследство, 1972, с. 484]. Художественный театр Леонид Андреев назвал «великим уловителем жизни» еще в 1902 г. в рецензии на спектакль по горьковским «Мещанам» [Курьер, 1902, 31 марта]. Из газеты в газету перетекали прекословия, ставя на кон почти непререкаемый авторитет Горького.

4 октября 1913 г. не выдерживает газета «За правду», публикуя

статью М. Ольминского (Витимского), в будущем похороненного у кремлевской стены, «Поход против М. Горького»: «<...> на вопросе о Достоевском столкнулись два мира. Пролетарский мир, в лице М. Горького, выступил против соглашения с реакцией, против антисемитизма, против неблагородства человеческой души. И против него - другой мир, готовый обниматься и с реакцией и с антисемитизмом, готовый продать своё "благородство души" первому, кто пожелает выступить покупателем». Особенно к месту дважды ввернут «антисемитизм» [За правду, 1913, 4 октября].

6 октября Немирович-Данченко выдает спорный во все времена афоризм: «<. > истинно художественное не может быть амораль-

ным»1. 8 октября вышли «Биржевые ведомости» с презентативной подборкой мнений писателей в виде анкеты «О выпаде г. Горького против Достоевского». Возможно, «буревестник» рассчитывал на другую реакцию. Возможно, его цель заключалась в разведке умонастроений. Но разведка провалилась. Революционерка Е. Малиновская, которую Горький попросил собрать подписи под протестом против инсценировки «Бесов», с заданием не справилась: «<. > сочувствия я почти не встретила, стена была какая-то, и эту стену я не сумела разрушить» [Горький в зеркале эпохи, 2010, с. 277].

Так или иначе, спонсируемая Горьким газета «За правду» в течение двух месяцев печатала отклики рабочих, сплошь знатоков Достоевского, со всей пролетарской прямотой поддерживающих партийную позицию Горького. А. Куприн, некогда назвавший Горького «чудесным художником», высказался в анкете «Биржевых ведомостей» нелицеприятно: «Причиной вмешательства Горького в постановку Художественным театром "Бесов" Достоевского я считаю его слишком долгую причастность к партии социал-демократов. От этого он привык на все смотреть под известным углом зрения и во всем искать и видеть тенденциозность». [Биржевые ведомости, 1913, 8 октября, №13742].

23 октября премьера «Николая Ставрогина», вопреки всему, состоялась. Чего это стоило создателям, можно только вообразить. Рецензии посыпались как снег, но, как ни странно, в основном без политической подкладки: пар был выпущен заранее, задолго до свистка.

Первым, буквально на следующий день, высказался И. Грабарь [Русские ведомости, 1913, 24 октября]. Речь в рецензии, подписанной попечителем Третьяковской галереи и будущей ключевой фигурой советской художественной жизни, шла об оформлении мхатовского спектакля М. Добужинским. Нам важно заявление Грабаря на другую, более актуальную для нас тему: «Я шел в театр с затаенной мыслью: "А все-таки переделывать не следовало!" И ушел из него, твердо зная, что переделывать и можно, и надо». В тот же день отозвалось на премьеру «Русское слово» какой-то межеумочной рецензией С. Яблоновского, увенчанной, впрочем, знаменательной фразой: «Окончился спектакль при молчании зрительного зала» [Русское слово, 1913, 24 октября]. Что это, как

1 «Протест Горького. В. Немирович-Данченко о протесте» [Театральная газета, 1913,

6 октября].

не высшая оценка оглушительного впечатления, произведенного на зрителей?

Одним из самых ярких впечатлений от спектакля, позволяющих оценить его, стало много лет спустя свидетельство молодого в премьерные дни доктора философии Ф. Степуна. При этом Сте-пун в целом скорее не принял спектакль. Тем не менее, он пишет: «Хорошо помню, как, придя домой, я раскрыл "Бесов" и прочел.». К полному изумлению философа оказалось, что театр ни в одной детали не погрешил против автора. То же самое подтвердилось и при перечитывании «Братьев Карамазовых» [Степун, 1962, с. 14].

Обозревателю «Голоса Москвы», а по совместительству переводчику и либреттисту Н. Вильде спектакль показался скучным и «синематографичным» [Голос Москвы, 1913, 25 октября]. Все относительно, и впоследствии кинематографичность станет неоспоримым достоинством театральных постановок. Сергей Глаголь сравнил постановки в МХТ и Незлобинском театре: «Инсценировка "Братьев Карамазовых" и "Идиота" показали наглядно, что у Достоевского каждая страница полна драматического интереса и что сцена вполне способна его выявить <. > Победителей не судят, а оба театра -и Художественный и Незлобинский - вышли из своей инсценировки Достоевского несомненными победителями» [Голос, 1913, 26 октября]. Верный мхатовец Н. Эфрос (Чужой) достаточно тонко, как мы говорим, «троллит» Горького: «Школьные рассуждения на избитую тему о том, что нельзя роман обращать в драму, - слишком они, при всей своей кажущейся бесспорности, слабые, чтобы удержать от этого великого соблазна. На Достоевского покушались театры и до попыток Художественного театра, будут покушаться и после него. Недаром предостерегающий и укоряющий голос Максима Горького прозвучал, как голос вопиющего в пустыне, нигде не нашел сколько-нибудь сочувствующего отзвука» [Речь, 1913, 26 октября]. Ю. Соболев настаивает на преемственности двух спектаклей по Достоевскому: «Мне хотелось бы еще раз подчеркнуть, что "Николай Ставрогин" - значительный спектакль потому, что являет собой полное завершение той эволюции, которую переживал театр, ставя два года назад "Карамазовых"» [Речь, 1913, 28 октября].

Обозреватель «Руля», видимо, не в курсе, что днем раньше, 27 октября, «Русское слово» повторно дало слово Горькому. Его новое открытое письмо было подписано «Независимый». «Босяцкой знаменитости» ничего не оставалось, как ответить оппонентам:

поддержка мелкопоместной «За правду» оказалась недостаточной. «Трудно представить и так нелегкую дальнейшую судьбу Достоевского на русской сцене и в кино, если бы МХТ признал тогда свое обращение к Достоевскому ошибкой», - пишет Ю. Герасимов в работе «"Союзники по преодолению Достоевского": М. Горький и Д. Мережковский. Статья 2. Мережковский» [Герасимов, 2001, с. 281]. И напоминает, что в библиографическом указателе 1939 г. «Московский художественный театр» спектакль «Николай Ставрогин» не упоминался. Добавим, что в 1935 г. сигнальные экземпляры «Бесов», подготовленных к изданию Academia, пошли под нож. В «Правде» опытный погромщик Д. Заславский назвал роман, а заодно и автора «литературной гнилью» [Правда, 1935, 20 января]. Алексей Максимович, справедливости ради надо сказать, пробовал отстоять «Бесов» в «Заметках читателя» [Правда, 1935, 24 января], но Заславский в результате вчистую победил непоследовательного основоположника метода соцреализма. Если добавить к этому, что вторая задуманная часть «Бесов» - «Шатов и Кириллов» - так и не вышла на сцену, можно признать, что Горький добился своего. Несмотря на значительное потепление отношений с Художественным театром, полет «буревестника» с отложенным эффектом продолжался так долго, что в конечном счете летящий попал в зону турбулентности. А Заславский и иже с ним продолжали бой с тенью Достоевского до конца 40-х годов. Потом, правда, срочно «переобулись».

В новой статье «Еще о карамазовщине» Горький избирает тактику лучшей защиты в виде нападения. На наш взгляд, оправдываться ему не стоило: еже писах, писах. Но в устах человека, сделавшего так много для финансового обеспечения русской революции, сквозь толщу лет некоторые оправдательные формулировки звучат как пророчества: «<...> русское понимание "последней свободы" почти всегда скрывает за собою стремление от деяния к созерцанию, от культуры - к дикости и варварству» [Русское слово, 1913, 27 октября]. Правда, Горький «прокалывается», называя Колю Красоткина Красавиным, но у него под рукой, видно, нет на Капри ПСС Достоевского, а секретари в это время, вероятно, вычитывают другие произведения работодателя. Эта описка несколько подрывает аргументы и автора, и его адептов относительно большой любви и отличного знания текстов Достоевского.

Новое выступление Горького насквозь спекулятивно и мани-пулятивно, касается ли это «крови христианских младенцев» или

слезинки ребенка, рассуждение Ивана о коей пролетарский писатель называет «величайшей ложью и противным лицемерием», комментируя свои нешуточные обвинения. Зато утверждение, будто «<...> вся деятельность Достоевского-художника является гениальным обобщением отрицательных признаков и свойств национального русского характера <...>» [Русское слово, 1913, 27 октября] звучит в контексте ПСС Горького как программное.

Ответ прокурора «карамазовщины» критикам его позиции был перепечатан 28 октября в газете «Речь». Через пару недель из Кракова на Капри полетело письмо Ленина, от которого Горький, вероятно, ожидал поддержки, а получил нахлобучку за недостаточно острую «болезнь левизны». На следующий день статья Горького, включая заключительный абзац о «богоискательстве», полностью процитированный Лениным в письме, была перепечатана «Новой Рабочей Газетой» в № 69. Ленин распек Горького с обычной своей безапелляционностью и изречениями типа: «всякий боженька есть труположство». Впервые сие послание было напечатано уже после смерти вождя [Правда, 1924, 2 марта].

Ф. Степун в работе «"Бесы" и большевистская революция» прокомментировал переписку «из двух углов» Европы: «До захвата власти Лениным, "Бесы»" многими общественными деятелями и почти всеми партийными революционерами воспринимались, как злостное издевательство над русским освободительным движением» [Степун, 1991, с. 367]. А в заметках «О "Бесах" Достоевского и письмах Максима Горького», вышедших после публикаций Горького, делается вывод: «Трагиком Достоевский является прежде всего потому, что все его творчество насквозь метафизично. Катастрофичность его романов никогда не порождается эмпирическими столкновениями психологических мотивов и желаний, но всегда метафизической антиномией человеческих судеб и воль» [Степун, 2000, с. 847].

«Социальная критика» Горького, конечно, имела своих приверженцев, особенно среди европейских «леваков». В «Свободном театре» Вены инсценировку Немировича-Данченко сняли с репертуара после единственного представления. Постановка в Берлине не состоялась вовсе. Но плоский, одномерный взгляд на Достоевского уходил в прошлое. Только в чудовищной варваризации России после революции 1917 г. надолго вернулись допотопные представления об искусстве исключительно как средстве пропаганды и «воспитания масс».

Боевой 1913 год истекал. В декабре, как сообщало «Русское слово», «Ставрогина» посмотрел Эмиль Верхарн [Русское слово, 1913, 3 декабря]. Россия поклонялась бельгийскому символисту. Верхарном зачитывался Ленин. Горький называл его великим поэтом. Кстати, автор письма «О карамазовщине» впервые посетил спектакль «Николай Ставрогин» по возвращении с блаженного острова, 7 февраля 1914 г. Ни от одного из своих обличений не отказался. В 1947 г. профессор А. Долинин, жизнь положивший на изучение творчества Достоевского и издание его писем, писал К. Фе-дину: «Я верю, придет то время, когда можно будет показать, что прав был Леонид Андреев в его упреке, брошенном Горькому» [Фе-дин, 1967, с. 198]. М. Волошин в статье «Судьба Верхарна» словно продолжал спорить с защитниками Горького и «демократическими» установками Некрасова: «Ненависть является одной из форм выражения любви только для сердец не просветленных. Долг гражданина и поэта не совпадают и могут противоречить один другому» [Речь, 1917, 1 января].

Как бы то ни было, после спектаклей Художественного театра пресечь путь прозы Достоевского на сцену стало невозможно. Инсценировка Немировича-Данченко по роману «Бесы» 8 и 9 февраля 1914 г. была представлена главным режиссером Николаевского Нижегородского драматического театра А. Сумароковым. Журнал «Сине-фоно», посвященный опять-таки кинематографу, оценивал постановку довольно высоко: «<...> моментами спектакль захватывал и давал яркие и сильные переживания» [Сине-фоно, 1915, с. 103]. В сентябре 1915 г. вышел на экраны фильм «Бесы» с «мхатовским» подзаголовком: «Николай Ставрогин» Я. Протазанова. «Роковой» красавец И. Мозжухин в заглавной роли обеспечивал картине успех. Лента, увы, не сохранилась. Историк кино С. Гинзбург утверждал, что «<...> без спектакля Художественного театра не было бы и этого фильма, в котором Протазанов и возглавляемый им коллектив полностью восприняли то понимание романа и его образов, которое содержалось в инсценировке художественников» [Гинзбург, 1963, с. 284]. Упреки члена Московского общества драматических писателей и композиторов Н. Вильде оказались несостоятельными спустя всего два года после премьеры в МХТ.

А. Долинин писал, словно подводя промежуточный итог борьбе театралов: «<...> Достоевский-художник интуитивно далеко опередил время и закономерно оказался так близок новой, "постре-

алистической" эпохе <...> то есть литературе исторического периода, когда все "категории вещей" спутались "в один безобразный клубок", обнажив бессилие критериев "общественников"» [Возрождение Севера, 1919, 27 сентября]. Сценические версии произведений Достоевского уже не поддаются подсчету. Из «безобразного клубка» выделяются спектакли огромной эстетической и драматургической силы. Чего стоит только князь Мышкин в исполнении И. Смоктуновского в спектакле БДТ 1957 г. Кстати, инсценировка Ю. Олеши тогда не устроила Г. Товстоногова, и роман переложила завлит театра Д. Шварц. Поиски адекватного сценического языка продолжаются по сей день - правда, с большими перехлестами.

Как писал М. Волошин в письме И.Э. Грабарю от 16 августа 1916 г.: «Да ведь нам еще по крайней мере лет 200 придется все явления русского искусства сводить к Достоевскому и устанавливать их связь с ним» [Волошин, 2003-2015, т. 10, с. 508]. Такой же срок обозначил Гоголь для развития русского человека до уровня Пушкина. Но 200 лет, отпущенные Гоголем, на исходе, а для «сведения» к Достоевскому время еще отпущено. Нельзя не приобщить к этому факт, что в письме В.О. Кан Волошин называет творчество Достоевского «русским Апокалипсисом» [Волошин, 2003-2015, т. 10, с. 746].

Список литературы

1. Айхенвальд, 1914 - Айхенвальд Ю. Отрицание театра // В спорах о театре. М.: Книгоиздательство писателей, 1914. С. 9-38.

2. Амфитеатров, 2000-2003 - Амфитеатров А.В. Собр. соч.: в 10 томах. М.: Интелвак, 2000 -2003.

3. Белинский, 1983 - Белинский В.Г. О драме и театре: в 2 т. М.: Искусство, 1983.

4. Бердяев, 2009 - Бердяев Н.А. Духи русской революции // Манифесты русского идеализма / сост. и коммент. В.В. Сапова. М.: Астрель, 2009. С. 665-669.

5. Биржевые ведомости - Биржевые ведомости: политическая, общественная и литературная газета. Санкт-Петербург, 1877-1917.

6. Вечерние известия - Вечерние известия. М., 1912-1916.

7. Волошин, 1910 - Волошин М.А. «Братья Карамазовы» в постановке Московского Художественного театра // Ежегодник императорских театров. 1910. Вып. VII. С. 153-165.

8. Волошин, 2003-2015 - Волошин М.А. Собр. соч.: в 13 т. М.: Эллис Лак 2003-2015.

9. Возрождение Севера, 1919 - Возрождение Севера: ежедневная областная общесоциалистическая газета. Архангельск, 1918-1920.

10. Герасимов, 2001 - Герасимов Ю.К. «Союзники по преодолению Достоевского»: М. Горький и Д. Мережковский. Статья 2. Мережковский // Достоевский: материалы и исследования. № 16. 2001. С. 272-287.

11. Гиляровский, 1967 - Гиляровский В. Собр. соч.: в 4 т. М.: Правда, 1967. Т. 1. 463 с.

12. Гинзбург, 1963 - Гинзбург С. Кинематография дореволюционной России. М.: Искусство, 1963. 463 с.

13. Голос - Голос. Ярославль, 1909-1917.

14. Голос Москвы - Голос Москвы: [беспартийная прогрессивная газета]. М., 1906-1915.

15. Горький, 1941 - Горький А.М. Несобранные литературно-критические статьи. М.: Гослитиздат., 1941. 552 с.

16. Горький в зеркале эпохи, 2010 - Горький в зеркале эпохи (неизданная переписка). Материалы и исследования. М.: ИМЛИ РАН, 2010. Вып. 10. 736 с.

17. Гроссман, 1925 - Гроссман Л.П. Поэтика Достоевского. М.: ГАХН, 1925. 188 с.

18. Гроссман, 2011 - Гроссман Л.П. Достоевский и театрализация романа // Нева. 2011. № 5. С. 230-232.

19. Дмитриев, 1900 - Дмитриев К. Братья Карамазовы. Драм, сцены в 8-ми карт., с эпилогом, по роману Ф.М. Достоевского. СПб.: Изд. редакции журн. «Театр и искусство», 1900. 58 с.

20. Достоевский, 1972-1990 - Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: в 30 т. Л.: Наука, 1972-1990.

21. Достоевский, 2001 - Достоевский. Материалы и исследования. Юбилейный сборник. СПб.: Наука, 2001. 448 с.

22.Достоевский и театр, 1980 - Ф.М.Достоевский и театр, 1846-1977: Библиографический указатель. Л.: Ленинградский гос. ин-т театра, музыки и кинематографии, 1980. 179 с.

23. Ермоленко, Тарасенко, 2014 - Ермоленко С.И., Тарасенко Т.Ю. Еще раз о «пропущенной» главе «Бесов» Достоевского // Филологический класс. 2014. № 1(35). С. 144-147.

24. За правду - За правду. Ежедневная газета. 1913.

25. Качалов - Качалов В.И. Сборник статей, воспоминаний, писем. М.: Искусство, 1954. 658 с. URL: https://www.litmir.me/bd/?b=265183. (дата обращения: 15.09.2020).

26. Киевская мысль - Киевская мысль: Ежедневная газета. Киев, 1906-1916.

27. Костромской листок - Костромской листок: газета литературная, политическая и общественная. Кострома, 1901-1906.

28. Крымский вестник - Крымский вестник: газета политической и общественной жизни. Севастополь, 1888-1917.

29. Кугель, 1911 - Кугель А. Театральные заметки // Театр и искусство. 1911. № 3. С. 69-71.

30. Курьер - Курьер. М., 1897-1904.

31. Леонидов Л.М. - Леонидов Л.М. Воспоминания, статьи, беседы, переписка. М.: Искусство, 1960. 756 с.

32. Литературное наследство, 1972 - Литературное наследство. М.: Наука, 1972. Т. 72: Горький и Леонид Андреев: Неизданная переписка. 630 с.

33. Маркарьян, 2018 - Маркарьян О. Трагические мотивы Достоевского в чеховском театре: спектакль Немировича-Данченко «Братья Карамазовы» (1910) // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. «Искусствоведение». 2018. Т. 8. Вып. 3. С. 399-406.

34. Мацкин, 1977 - Мацкин А.П. Орленев. М.: Искусство, 1977. 383 с.

35. Мережковский, 2000 - МережковскийД.С. Толстой и Достоевский. М.: Наука, 2000, 586 с.

36. Михайловский, 2015 - Михайловский Н.К. О творчестве Достоевского. Сб. ст. М.; Берлин: DirectMEDIA, 2015. 186 с.

37. Морозов, 1967 - Морозов Н.Н. Василий Николаевич Андреев-Бурлак // Морозов Н.Н. Шекспир, Бернс, Шоу... М.: Искусство, 1967. 328 с. URL: http://az.lib.ru/rn/moro-zow_m_m/text_0220.shtml Дата обращения: 15.09.2020.

38. Московская газета - Московская газета: ежедневная общественная, политическая и литературная газета. М., 1893-1917.

39. Московский листок - Московский листок: [большая политическая внепартийная газета]. М., 1881-1918.

40. Набоков, 2001 - Набоков В.В. Лекции по русской литературе. М.: Независимая га-0зета, 2001. 438 с.

41. Немирович-Данченко, 1979 - Немирович-Данченко В.И. Избранные письма: в 2 т. М.: Искусство, 1979.

42. Немирович-Данченко, 2003 - Немирович-Данченко Вл.И. Творческое наследие: в 4 т. М.: МХТ. 2003. Т. 4. URL: http://library.mxat.ru/epub_epdf/9781620569542.pdf

43. Новое время - Новое время: газета. Санкт-Петербург (Петроград), 1868-1917.

44. Обозрение театров - Обозрение театров: Ежедневная иллюстрированная газета. СПб., 1906-1916.

45. Одесские новости - Одесские новости. Ежедневная литературная, коммерческая и справочная газета. Одесса. 1885-1920.

46. Орленев, 1961 - Орленев П.Н. Жизнь и творчество русского актера Павла Орленева, описанные им самим / послесл. и примеч. Д.И. Золотницкого. М.; Л.: Искусство, 1961. 343 с.

47. Петербургский листок - Петербургский листок. газета политическая, общественная и литературная. 1909-1916.

48. Петровская, 1990 - Петровская И.Ф. Театр и зритель российских столиц: 1895-1917. Л.: Искусство, 1990. 271 с.

49. Правда - Правда. М., 1903-.

50. Прощенко, 2019 - Прощенко А. «Достоевец» Суворин: от противоборства к сближению // Неизвестный Достоевский. № 2. 2019. С. 149-170.

51. Радищева, 1999 - Радищева О.А. Станиславский и Немирович-Данченко: История театральных отношений: 1909-1917. М.: Артист. Режиссер. Театр, 1999. 350 с.

52. Рампа и жизнь - Рампа и жизнь: еженедельный иллюстрированный журнал. М., 1909-1918.

53. Раннее утро - Раннее утро: ежедневная политическая и литературная газета. М., 1907-1918.

54. Речь - Речь: ежедневная политическая, литературная и экономическая газета. Санкт-Петербург (Петроград), 1906-1917.

55. Россия - Россия: газета. Санкт-Петербург, 1899-1902.

56. Русские ведомости - Русские ведомости. М., 1863-1917.

57. Русское слово - Русское слово: газета политическая, общественная, экономическая и литературная. М., 1894-1917.

58. Петербургская газета - Петербургская газета. Ежедневная политическая и литературная газета, принадлежащая к так называемой «малой прессе»., 1867-1917.

59. Санкт-Петербургские ведомости - Санкт-Петербургские ведомости. 1728-1917.

60. Сине-фоно - Сине-фоно: журнал синематографии, говорящих машин и фотографии. М.: Лурье, 1907-1918.

61. Скороход, 2010 - Скороход Н.С. Как инсценировать прозу: Проза на русской сцене: история, теория, практика. СПб.: Петербургский театральный журнал, 2010. 344 с.

62. Скороход, 2018 - Скороход Н.С. Горький У8 Достоевский: и снова - о «карамазовщине» // Вопросы театра. 2018. № 3. С. 138-149.

63. Соболев, 1918 - Соболев Ю. В.И. Немирович-Данченко. Петербург: Художественное издательство «Святозар», 1918. 164 с.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

64. Соболев - Ю. С—в. «За кулисами Художественного театра. Беседа с Вл. И. Немировичем-Данченко». Газетная вырезка. Архив Немировича-Данченко.

65. Станиславский, 1988 -1999 - Станиславский К.С. Собр. соч.: в 9 т. М.: Искусство, 1988 -1999.

66. Степун, 1962 - Степун Ф.А. Встречи: Достоевский - Л.Толстой - Бунин - Зайцев - В. Иванов - Белый - Леонов. Мюнхен: Товарищество зарубежных писателей, 1962. 160 с.

67. Степун, 1991 - Степун Ф.А. «Бесы» и большевистская революция // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси. М.: Столица, 1991. С. 365-376.

68. Степун, 2000 - Степун Ф.А. Сочинения. М.: РОССПЭН, 2000. 1000 с.

69. Столичная молва - Столичная молва: политическая и литературная газета. М., 1908-1916.

70. Суворин, 1923 - Суворин А.С. Дневник. 1887-1907 гг. Пг.: Издательство Л.Д. Френкеля, 1923. 407 с.

71. Театр и жизнь - Театр и жизнь: газета театральная, музыкальная и литературная. М., 1884-1893.

72. Театральная газета - Театральная газета: еженедельное издание, посвященное искусству и быту театра. М., 1913-1918.

73. Тенеромо, 1908 - Тенеромо И. Л.Н. Толстой о театре // Театр и искусство. 1908. № 34. С. 580-581.

74. Товарищ - Товарищ. Петербург, 1906-1907.

75. Утро России - Утро России. М., 1907-1918.

76. Федин, 1967 - Федин К.А. Горький среди нас. Картины литературной жизни. М.: Молодая гвардия, 1967. 352 с.

77. Фрейдкина, 1962 - Фрейдкина Л.М. Дни и годы Вл. И. Немировича-Данченко: Летопись жизни и творчества. М.: ВТО, 1962. 643 с.

78. Шебуев, 1910 - Шебуев Н.Г. «Братья Карамазовы» на сцене Художественного театра. М.: Т-во А.А. Левенсон, 1910. 36 с.

79. Эфрос, 1910 - Чужой (Н. Эфрос). Московские отклики. Около «Карамазовых» // Речь, СПб. 21 сентября 1910 г.

80. Эфрос, 1924 - Эфрос Н.Е. Московский Художественный театр: 1898-1923 / под лите-рат. и худож. ред. А.М. Бродского. М.; Пг.: Государственное издательство, 1924. 448 с.

References

1. Aikhenval'd, Iu. "Otritsanie teatra" ["The Denial of the Theater"]. V sporakh o teatre [Discussing the Theater], Moscow, Knigoizdatel'stvo pisatelei Publ., 1914, pp. 9-38. (In Russ.)

2. Amfiteatrov, A.V. Sobranie sochinenii: v 10 tomakh [Collected Works: in 10 Vols.]. Moscow, Intelvak Publ., 2000-2003. (In Russ.)

3. Belinskii, V.G. O drame i teatre: v 21. [On Drama and Theater: in 2 Vols.]. Moscow, Iskusstvo Publ., 1983. (In Russ.)

4. Berdiaev, N.A. "Dukhi russkoi revoliutsii" ["Spirits of the Russian Revolution"]. Manifesty russkogo idealizma [Manifestos of the Russian Idealism]. Ed. by V.V. Sapova. Moscow, Astrel' Publ., 2009, pp. 665-669. (In Russ.)

5. Birzhevye vedomosti: politicheskaia, obshchestvennaia i literaturnaia gazeta [Stock Exchange News: Political, Public, and Literary Newspaper]. St. Petersburg, 1877-1917. (In Russ.)

6. Vechernie izvestiia [EveningNews]. Moscow, 1912-1916. (In Russ.)

7. Voloshin, M.A. "'Brat'ia Karamazovy' v postanovke Moskovskogo Khudozhestvennogo teatra" ["The Brothers Karamazov staged by the Moscow Art Theater"]. Ezhegodnik imperatorskih teatrov, issue VII, 1910, pp. 153-165. (In Russ.)

8. Voloshin, M.A. Sobranie sochinenii: v 13 t. [Collected Works: in 13 Vols.] Moscow, Ellis Lak Publ., 2003-2015. (In Russ.)

9. Vozrozhdenie Severa: ezhednevnaia oblastnaia obshchesotsialisticheskaia gazeta [The Revival of the North: Socialist Daily Regional Newspaper]. Arkhangel'sk, 1918-1920. (In Russ.)

10. Gerasimov, Iu.K. "'Soiuzniki po preodoleniiu Dostoevskogo': M. Gor'kii i D. Merezh-kovskii. Stat'ia 2. Merezhkovskii" ["'Allies in Overcoming Dostoevsky': Maksim Gorky and Dmitry Merezhkovsky. Article no. 2. Merezhkovsky"]. Dostoevskii: materialy i issledovaniia, no. 16, 2001, pp. 272-287. (In Russ.)

11. Giliarovskii, V. Sobranie sochinenii: v 41. [Collected Work: in 4 Vols.], vol. 1. Moscow, Pravda Publ., 1967. 463 p. (In Russ.)

12. Ginzburg, S. Kinematografiia dorevoliutsionnoiRossii [Cinematography in Pre-revolutionary Russia]. Moscow, Iskusstvo Publ., 1963. 463 p. (In Russ.)

13. Golos [The Voice]. Iaroslavl', 1909-1917. (In Russ.)

14. Golos Moskvy: bespartiinaia progressivnaia gazeta [The Voice of Moscow: a Non-Partisan Progressive Newspaper]. Moscow, 1906-1915. (In Russ.)

15. Gor'kii, A.M. Nesobrannye literaturno-kriticheskie stat'i [Uncollected Literary and Critical Articles]. Moscow, Goslitizdat Publ., 1941. 552 p. (In Russ.)

16. "Gor'kii v zerkale epokhi (neizdannaia perepiska)" ["Gorky in the Mirror of His Epoch. Unpublished Correspondence"]. M. Gor'kii. Materialy i issledovaniia. [Maxim Gorky. Materials and Research], issue no. 10, Moscow, IWL RAS Publ., 2010. 736 p. (In Russ.)

17. Grossman, L.P. Poetika Dostoevskogo [Dostoevsky's Poetics]. Moscow, GAHN Publ., 1925. 188 p. (In Russ.)

18. Grossman, L.P. "Dostoevskii i teatralizatsiia romana" ["Dostoevsky and the Dramatization of the Novel"]. Neva, no. 5, 2011, pp. 230-232. (In Russ.)

19. Dmitriev, K. "Brat'ia Karamazovy". Dram, stseny v 8-mi kart., s epilogom, po romanu F.M. Dostoevskogo [The Brothers Karamazov. Drama, Scenes in 8 Maps, with an Epilogue, Based on Fyodor Dostoevsky's Novel]. St. Petersburg, Izd. redaktsii zhurn. "Teatr i iskusstvo" Publ., 1900. 58 p. (In Russ.)

20. Dostoevskii, F.M. Polnoe sobranie sochinenii: v30t. [Complete Works: in 30 Vols.] Leningrad, Nauka Publ., 1972-1990. (In Russ.)

21. Dostoevskii: Materialy i issledovaniia. Iubileinyi sbornik [Dostoevsky. Materials and research. Anniversary Issue]. St. Petersburg, Nauka Publ., 2001. 448 p. (In Russ.)

22. F.M. Dostoevskii i teatr, 1846-1977: Bibliograficheskii ukazatel' [Fyodor Dostoevsky and the Theater, 1846-1977: Bibliographic Index]. Leningrad, Leningradskii gos. institut teatra, muzyki i kinematografii Publ., 1980. 179 p. (In Russ.)

23. Ermolenko, S.I., and Tarasenko, T.Iu. "Eshche raz o 'propushchennoj glave' 'Besov' Dos-toevskogo" ["Once Again about the 'Missing Chapter' in Dostoevsky's The Devils"]. Filologicheskij klass, no. 1 (35), 2014, pp. 144-147. (In Russ.)

24. Zapravdu. Ezhednevnaiagazeta [For the Truth. Daily Newspaper]. 1913. (In Russ.)

25. Kachalov, V.I. Sbornik statei, vospominanii, pisem [Collected Articles, Memoirs, and Letters]. Moscow, Iskusstvo Publ., 1954. 658 p. https://www.litmir.me/bd/?b=265183 (accessed 15 Sept. 2020) (In Russ.)

26. Kievskaia mysl': Ezhednevnaia gazeta [Thoughts of Kiev. Daily Newspaper]. Kiev, 1906-1916. (In Russ.)

27. Kostromskoi listok: gazeta literaturnaia, politicheskaia i obshchestvennaia [Leaflet of Kostroma: Literary, Political, and Social Newspaper]. Kostroma, 1901-1906. (In Russ.)

28. Krymskii vestnik: gazeta politicheskoi i obshchestvennoi zhizni [Crimean Bulletin: Newspaper on Political and Public Life]. Sevastopol, 1888-1917. (In Russ.)

29. Kugel', A. "Teatral'nie zametki" ["Notes on Theater"]. Teatr i iskusstvo, no. 3, 1911, pp. 69-71. (In Russ.)

30. Kur'er [Courier]. Moscow, 1897-1904. (In Russ.)

31. Leonidov, L.M. Vospominaniia, stat'i, besedy, perepiska [Memoirs, Articles, Conversations, Correspondence]. Moscow, Iskusstvo Publ., 1960. 756 p. (In Russ.)

32. Literaturnoe nasledstvo [Literary Heritage]. Vol. 72: Gor'kii i LeonidAndreev: Neizdannaia perepiska [Gorky and Leonid Andreev: Unpublished Correspondence]. Moscow, Nauka Publ., 1972. 630 p. (In Russ.)

33. Markar'ian, O. "Tragicheskie motivy Dostoevskogo v chekhovskom teatre: spektakl' Nemirovicha-Danchenko 'Brat'ia Karamazovy' (1910)" ["Dostoevsky's Tragic Motifs in the Theater of Chekhov: The Brothers Karamazov by Nemirovich-Danchenko (Moscow Art Theater, 1910)"]. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Iskusstvovedenie (8), no. 3, 2018, pp. 399-406. (In Russ.)

34. Matskin, A.P. Orlenev [Orlenev]. Moscow, Iskusstvo Publ., 1977. 383 p. (In Russ.)

35. Merezhkovskii, D.S. Tolstoi i Dostoevskii [Tolstoy and Dostoevsky]. Moscow, Nauka Publ., 2000. 586 p. (In Russ.)

36. Mikhailovskii, N.K. O tvorchestve Dostoevskogo. Sbornik statei [About Dostoevsky's Art: Collected Articles]. DirectMEDIA Publ., 2015. 186 p. (In Russ.)

37. Morozov, N.N. "Vasilii Nikolaevich Andreev-Burlak" ["Vasily Nikolayevich Andre-yev-Burlak"]. Shekspir, Berns, Shou... [Shakespeare, Burns, Shaw...], Moscow, Iskusstvo Publ., 1967. 328 p. http://az.lib.ru/rn/morozow_m_m/text_0220.shtml (accessed 15 Sept. 2020) (In Russ.)

38. Moskovskaia gazeta: ezhednevnaia obshchestvennaia, politicheskaia i literaturnaia gazeta [Moscow Gazette: Public, Political, and Literary Daily Newspaper]. Moscow, 1893-1917. (In Russ.)

39. Moskovskii listok: bol'shaia politicheskaia vnepartijnaya gazeta [Moscow Leaflet: a Large Non-Partisan Political Newspaper]. Moscow, 1881-1918. (In Russ.)

40. Nabokov, V.V. Lektsiipo russkoi literature [Lectures on Russian Literature]. Moscow, Neza-visimaia gazeta Publ., 2001. 438 p. (In Russ.)

41. Nemirovich-Danchenko, V.I. Izbranniepis'ma: v 2 t. [SelectedLetters: in 2 Vols], vol. 2: 1910-1943. Moscow, Iskusstvo Publ., 1979. 742 p. (In Russ.)

42. Nemirovich-Danchenko, V.I. Tvorcheskoe nasledie: v 4 t. [Creative Heritage. In 4 Vols.], vol. 2. Moscow, MHT Publ., 2003. http://library.mxat.ru/epub_epdf/9781620569542.pdf (accessed 15 Sept. 2020) (In Russ.)

43. Novoe vremia:gazeta [New Times: Newspaper]. St. Petersburg (Petrograd), 1868-1917. (In Russ.)

44. Obozrenie teatrov: Ezhednevnaia illiustrirovannaia gazeta [Theater Review: Daily Illustrated Newspaper]. St. Petersburg, 1906-1916. (In Russ.)

45. Odesskie Novosti. Ezhednevnaia literaturnaia, kommercheskaia i spravochnaiagazeta. [Odessa News. Daily Newspaper on Literature, Business, and Information] Odessa, 1885-1920. (In Russ.)

46. Orlenev, P.N. Zhizn' i tvorchestvo russkogo aktera Pavla Orleneva, opisannye im samim [The Life and Work of the Russian Actor Pavel Orlenev, Described by Him]. Ed. by D.I. Zolotnitsky. Moscow; Leningrad, Iskusstvo Publ., 1961. 343 p. (In Russ.)

47. Peterburgski listok: gazeta politicheskaia, obshchestvennaia i literaturnaia [Petersburg Leaflet: Political, Public, and Literary Newspaper]. 1909-1916. (In Russ.)

48. Petrovskaya, I.F. Teatr i zritel' rossiiskih stolits: 1895-1917 [Theater and Audience in Russian Capital Cities: 1895-1917]. Leningrad, Iskusstvo Publ., 1990. 271 p. (In Russ.)

49. Pravda [Pravda]. Moscow, 1903-. (In Russ.)

50. Proshchenko, A. "'Dostoevets' Suvorin: ot protivoborstva k sblizheniyu" ["The 'Dos-toevets' Suvorin: from Confrontation to Reconciliation"]. Neizvestnyi Dostoevskii, no. 2, 2019, pp. 149-170. (In Russ.)

51. Radishcheva, O.A. Stanislavskii i Nemirovich-Danchenko: Istoriia teatral'nyh otnosh-enii: 1909-1917 [Stanislavsky and Nemirovich-Danchenko: The History of a Theatrical Alliance: 1909-1917]. Moscow, Artist. Rezhisser. Teatr Publ., 1999. 350 p. (In Russ.)

52. Rampa i zhizn': ezhenedel'nyi illyustrirovannyi zhurnal [Ramp and Life. Weekly Illustrated Journal]. Moscow, 1909-1918. (In Russ.)

53. Rannee utro: ezhednevnaia politicheskaia i literaturnaia gazeta [Early Morning: Daily Political and Literary Newspaper]. Moscow, 1907-1918. (In Russ.)

54. Rech': ezhednevnaia politicheskaia, literaturnaia i ekonomicheskaia gazeta [The Speech: a Daily Political, Literary, and Economic newspaper]. St. Petersburg (Petrograd), 1906-1917. (In Russ.)

55. Rossiia:gazeta [Russia:Newspaper]. St. Petersburg, 1899-1902. (In Russ.)

56. Russkie vedomosti [Russian News]. Moscow, 1863-1917. (In Russ.)

57. Russkoe slovo: gazeta politicheskaia, obshchestvennaia, ekonomicheskaia i literaturnaia [The Russian Word: Political, Social, Economic, and Literary Newspaper]. Moscow, 1894-1917. (In Russ.)

58. Peterburgskaia gazeta. Ezhednevnaia politicheskaia i literaturnaia gazeta, [St. Petersburg Gazette. Daily Political and Literature Newspaper, Part of the So-Called "Little Press"]. 1867-1917. (In Russ.)

59. Sankt-Peterburgskie vedomosti [St. Petersburg News]. 1728-1917. (In Russ.)

60. Sine-Fono: zhurnal sinematografii, govoriashchikh mashin i fotografii [Sine-Fono: a Journal on Cinematography, Talking Machines, and Photography]. Moscow, Lur'ie Publ., 1907-1918. (In Russ.)

61. Skorokhod, N.S. Kak instsenirovat' prozu: Proza na russkoi tscene: istoriia, teoriia, praktika [How to Stage Prose: Prose on the Russian Stage: History, Theory, Practice]. St. Petersburg, Peter-burgskii teatral'nyi zhurnal Publ., 2010. 344 p. (In Russ.)

62. Skorokhod, N.S. "Gor'kij vs Dostoevskii: i snova — o 'karamazovshchine'" ["Gorky vs. Dostoevsky: Once More about 'the Power of the Karamazovs'"]. Voprosy teatra, no. 3, 2018, pp. 138-149. (In Russ.)

63. Sobolev, Iu. V.I. Nemirovich-Danchenko [Vladimir Nemirovich-Danchenko]. Peterburg, Sviatozar Publ., 1918. 164 p. (In Russ.)

64. Sobolev, Iu. "Za kulisami Khudozhestvennogo teatra. Beseda s Vl. I. Nemorovi-chem-Danchenko" ["Behind the Scenes of the Moscow Art Theater. A Talk with Vladimir Nemirovich-Danchenko"]. Newspaper clipping, Nemirovich-Danchenko Archive. (In Russ.)

65. Stanislavskii, K.S. Sobraniesochinenii: v 91. [Collected Works: in 9 Vols.]. Moscow, Iskusstvo Publ, 1993. 628 p. (In Russ.)

66. Stepun, F.A. Vstrechi: Dostoevskii — L. Tolstoi — Bunin — Zaitsev — V. Ivanov — Belyj — Le-onov [Meetings: Dostoevsky, Lev Tolstoy, Bunin, Zaitsev, Vyacheslav Ivanov, Bely, Leonov]. Munchen, Tovarishchestvo zarubezhnyh pisatelei Publ., 1962. 160 p. (In Russ.)

67. Stepun, F.A. "'Besy' i bol'shevistskaia revoliutsiia" ["The Devils and the Bolshevik Revolution"]. Russkoe zarubezh'e vgod tysiacheletiia kreshcheniia Rusi [The Russian Diaspora on the 1000th Anniversary of the Christianization of Rus']. Moscow, Stolitsa Publ., 1991, pp. 365-376. (In Russ.)

68. Stepun, F.A. Sochineniia [Works]. Moscow, ROSSPEN Publ., 2000. 1000 p. (In Russ.)

69. Stolichnaia molva: politicheskaia i literaturnaia gazeta [Metropolitan Rumors: Political and Literary Newspaper]. Moscow, 1908-1916. (In Russ.)

70. Suvorin, A.S. Dnevnik. 1887-1907gg. [Diary. 1887-1907]. Petrograd, L.D. Frenkel' Publ., 1923. 407 p. (In Russ.)

71. Teatr i zhizn': gazeta teatral'naia, muzykal'naia i literaturnaia [Theater and Life. Newspaper on Theater, Music, and Literature]. Moscow, 1884-1893 (In Russ.)

72. Teatral'naia gazeta: ezhenedel'noe izdanie, posviashchennoe iskusstvu i bytu teatra [Theater Newspaper: a Weekly Publication Dedicated to the Art and Everyday Life of the Theater]. Moscow, 1913-1918. (In Russ.)

73. Teneromo, I. "L.N. Tolstoi o teatre" ["Lev Tolstoy about Theater"]. Teatr i iskusstvo, no. 34, 1908, pp. 580-581. (In Russ.)

74. Tovarishch [The Comrade]. Peterburg, 1906-1907. (In Russ.)

75. UtroRossii [MorningofRussia]. Moscow, 1907-1918. (In Russ.)

76. Fedin, K.A. Gor'kij sredi nas. Kartiny literaturnoj zhizni [Gorky is Among Us. Pictures of Literary Life]. Moscow, Molodaia gvardiia Publ., 1967. 352 p. (In Russ.)

77. Freidkina, L.M. Dni igody Vl. I. Nemirovicha-Danchenko: Letopis' zhizni i tvorchestva [Days and Years of Vladimir Nemirovich-Danchenko: A Chronicle of His Life and Work]. Moscow, VTO Publ., 1962. 643 p. (In Russ.)

78. Shebuev, N.G. "Brat'ia Karamazovy" na scene Khudozhestvennogo teatra [The Brothers Karamazov on the stage of the Moscow Art Theater]. Moscow, A.A. Levenson Publ., 1910. 36 p. (In Russ.)

79. Chuzhoi (N. Efros) "Moskovskie otkliki. Okolo 'Karamazovykh'" ["Moscow Feedbacks about TheKaramazovs"]. Rech, St. Petersburg, 21 Sept. 1910.

80. Efros, N.E. Moskovskii Khudozhestvennyi teatr: 1898-1923 [Moscow Art Theater. 1898-1923]. Ed. by A.M. Brodsky. Moscow; Peterburg, Gosudarstvennoe izdatel'stvo Publ., 1924. 448 p. (In Russ.)

Статья поступила в редакцию 04.08.2020 Одобрена после рецензирования 07.09.2020 Принята к публикации 23.12.2020 Дата публикации: 25.03. 2021

The article was submitted 04. Aug. 2020 Approved after reviewing 07 Sept. 2020 Accepted for publication 23 Jan. 2020 Date of publication: 25 Mar. 2021

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Аннотация научной статьи по искусствоведению, автор научной работы — Кудимова Марина Владимировна

Похожие темы научных работ по искусствоведению , автор научной работы — Кудимова Марина Владимировна

THE REDUCE TO DOSTOEVSKY’S ARTISTIC MASTERY: THE BROTHERS KARAMAZOV AND THE DEVILS ON THE STAGE OF THE MOSCOW ART THEATER AND IN THE RUSSIAN PRESS

Текст научной работы на тему «СВЕДЕНИЕ К ДОСТОЕВСКОМУ: «БРАТЬЯ КАРАМАЗОВЫ» И «БЕСЫ» НА СЦЕНЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕАТРА И В РУССКОЙ ПРЕССЕ»