CC BY
539
УДК 159.923
Харламенкова Наталья Евгеньевна
доктор психологических наук Институт психологии РАН, г. Москва nataly.kharlamenkova@gmail.com
СУВЕРЕННОСТЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА ЛИЧНОСТИ ПРИ РАЗНЫХ ТИПАХ ПЕРЕЖИВАЕМЫХ УГРОЗ*
В статье анализируется проблема суверенности психологического пространства личности (ППЛ). Показано, что в зависимости от выраженности отдельных параметров суверенности ППЛ: суверенности физического тела, территории, вещей, привычек, социальных связей и ценностей, респонденты по-разному ощущают свою безопасность. Установлены связи между типами переживаемых личностью угроз и параметрами ППЛ.
Ключевые слова: психологическое пространство личности, суверенность, депривированность, психологическая безопасность, угроза.
Проблема психологического пространства личности целенаправленно изучается в психологии довольно давно. Наиболее детально она изучена в школе Курта Левина. Левин утверждал, что ситуацию, в которой находится личность, нужно изучать не с физической точки зрения, а с точки зрения того, как она представлена субъекту, т.е. изучать субъекта как включенного в психологическую среду [2].
Работы Левина стали одним из источников дальнейшего изучения взаимодействия человека с миром в его разных проявлениях. В частности было предложено понятие психологического пространства личности (ППЛ), которым обозначают «значимый фрагмент бытия, определяющий актуальную деятельность и стратегию жизни субъекта и защищаемый им доступными физическими и психологическими средствами» [4, с. 77]. По мнению С.К. Нартовой-Бочавер, наиболее значимой характеристикой психологического пространства является прочность границ ППЛ, которая переживается человеком как суверенность собственного Я. Суверенность дает чувство уверенности, доверия к миру, безопасности, позволяет человеку ощущать свою жизнь как аутентичную [5]. Нарушение границ ППЛ, вследствие появления опасности нередко переживается как чувство депривиро-ванности, но, как в свое время полагал К. Левин, реакция на опасность может быть разной. «Тревожность», - пишет он, - «это характеристика человека, находящегося в замешательстве, не знающего, что делать. Тот, кто лицом к лицу встречает опасность, а не ждет, пока враг сокрушит его, имеет ясные представления о настоящем и будущем и может наслаждаться жизнью даже тогда, когда эта опасность подстерегает его на каждом шагу» [1, с. 323]. По-видимому, важно учитывать и то, что чувствительность личности к разным видам опасностей и угроз может быть связана с разными переживаниями суверенности психологического пространства.
Психологическая безопасность нередко ассоциируется с отсутствием опасности, или угроз,
и переживается как состояние спокойствия, комфорта, равновесия. Нарушение этого состояния вследствие возникновения объективных или субъективных угроз отражается на психическом благополучии человека и, в частности, ощущается им как ограничение собственной активности, свободы воли, аутентичности и суверенности. Конечно, возможно и обратное, когда типичное для человека состояние тревожности и депривированности специфическим образом окрашивает его представление об окружающем мире, предопределяет характер эмоциональных реакций и тип поведенческих стратегий.
Не имея возможности безошибочно ответить на вопрос о причинно-следственных отношениях между суверенностью психологического пространства личности и переживанием ситуации как опасной или безопасной, мы сформулировали гипотезу о связи между типом переживания угрозы и суверенностью психологического пространства личности с учетом определенной метрики пространства, в которую вошли суверенность физического тела, территории, вещей, привычек, социальных связей и ценностей человека (С.К. Нартова-Бочавер) [4].
В исследовании приняли участие 152 респондента в возрасте от 17 до 26 лет (Ме=20). Из них 98 девушек и 54 юноши.
В качестве методик использовали:
1. Опросник «Суверенность психологического пространства» (СПП) С.К. Нартовой-Бочавер -включает 80 утверждений и 6 шкал: суверенность физического тела, территории, вещей, привычек, социальных связей и ценностей человека [4].
2. Тематический апперцептивный тест Г. Мюр-рея в его значительной модификации. В данном исследовании в качестве стимульного материала использовали таблицу № 14 с изображением силуэта мужчины на фоне ярко освещенного окна; вся остальная поверхность картины черная. По мнению Е.Т. Соколовой таблица выявляет общий фон настроения, иногда депрессивные и суицидальные тенденции, честолюбивые мечты; направлена на актуализацию личной темы [7]. Респонденты были
* Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (№ проекта 13-06-00390).
38
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова 2015, Том 21
© Харламенкова Н.Е., 2015
разделены на три группы: одной группе давали стандартную инструкцию, второй группе говорили
0 том, что человек находится в опасной ситуации, а третьей группе предъявляли таблицу как безопасную. Респондентов просили составить рассказ по картинке, а затем задавали ряд вопросов: Что угрожает герою рассказа? Что нужно для достижения безопасности? или Что нужно для сохранения состояния безопасности? В конце исследования респондентам предлагалось придумать ассоциации к слову безопасность в форме перечисления признаков. Сравнение трех выделенных групп испытуемых проводилось в другом исследовании [8]. В настоящей работе респонденты были разделены на группы по типу называемых ими угроз.
Для обработки результатов ТАТ была введена следующая кодировка ответов: тема рассказа:
1 - семейная; 2 - профессиональная; 3 - личная; 4 - социальная; 5 - интимная; 6 - тема физического комфорта/дискомфорта; 7 - фантастическая тема [3, с. 113-115]; герой: 1 - активный, 2 - пассивный; направленность угрозы: 1 - внешняя,
2 - внутренняя, 3 - отсутствует; тип угрозы: 1 -физическая угроза, угроза жизни; 2 - угрозы, связанные с профессией; 3 - ограничения (свободы, творчества); 4 - социальное одиночество; 5 - угроза сохранения психического благополучия (ауто-агрессия, недовольство собой, страхи, угрызения совести, депрессия); 6 - случайность, неожиданность, непредвиденные обстоятельства; 7 - новое, неизвестное; средства достижения/сохранения безопасности: 1 - контроль за ситуацией, внимание; 2 - обращение за помощью; 3 - самоанализ, позитивное мышление, понимание; 4 - избегание, выжидание; 5 - отрицание избегания; 6 - знания, информированность; 7 - соблюдение правил, порядок; 8 - самопреодоление, воля, изменение ситуации; 9 - течение времени, ход событий; 10 -физический комфорт, уединение; 11 - позитивное эмоциональное состояние [8].
Статистический анализ данных осуществлялся с помощью программного пакета STATISTIKA 7.0. Был использован и-критерий Манна-Уитни.
Для проверки выдвинутой гипотезы респонденты были разделены на группы по типу называемых ими угроз. В результате отказалось, что часть респондентов оценивает эту ситуацию как безопасную (группа А, угроза отсутствует, п = 52), остальные респонденты называли физическую угрозу (группа В, п = 49), угрозу социального одиночества (группа С, п = 19), угрозу нарушения психического благополучия (группа D, п = 32).
С целью проверки выдвинутой гипотезы сравнивались показатели шкал СПП у респондентов группы А и всех остальных групп.
При сравнении показателей методики «Суверенность психологического пространства» группы А и группы В, были обнаружены зна-
чимые различия по следующим шкалам: общая суверенность (р=0,01), суверенность территории (р=0,04), суверенность мира вещей (р=0,01), суверенность привычек (р=0,05), суверенность ценностей (р=0,047). Оказалось, что люди, сензи-тивные к физической угрозе, ощущают себя депри-вированными практически по всем показателям СПП, за исключением показателей суверенности физического тела и социальных связей.
Сравнение показателей СПП у респондентов группы А и группы С, позволило выяснить, что люди, не чувствующие угрозу и люди, остро переживающие состояние социального одиночества как угрозу, различаются по таким показателям как общая суверенность (р=0,05), суверенность территории (р=0,02) и в тенденции по показателю суверенность ценностей (р=0,070). При этом сравнение других групп - группы А и группы D выявило различия по суверенности физического тела (р=0,04) и суверенности территории (р=0,039), что дает основание считать, что не физическая опасность, а психическое неблагополучие как угроза обусловлена самыми ранними депривациями, связанными с ограничением суверенности в области телесных контактов и с удовлетворением базовых потребностей, а также с ограничением свободы иметь и распоряжаться своей территорией.
Для уточнения полученных результатов проводилось сравнение показателей СПП в группах В, С и D, которое не выявило различий между респондентами этих групп ни по одному показателю суверенности личности.
В целом можно утверждать, что выдвинутая нами гипотеза о том, что ощущение человеком опасности, вызванной наличием той или иной угрозы, тесно связано, а, возможно, даже и обусловлено внутренним дискомфортом, депривиро-ванностью и ограничениями свободы проявления Самости, подтвердилась.
Результаты показывают, что между группами респондентов, переживающих чувство безопасности и переживающих чувство опасности, есть значимые различия по шкалам суверенности личности: по суверенности территории, привычек, мира вещей, физического тела, ценностей, причем значения по этим шкалам оказались выше у группы испытуемых, переживающих чувство безопасности (группа А). Это значит, что в целом суверенность психологического пространства личности) (т.е. способность человека поддерживать свои границы целостными, не разрушаться под влиянием внешних воздействий, чувство авторства по отношению к своей жизни) в этой группе респондентов выше по сравнению с остальными группами.
Наиболее выраженные различия получены между группами А и В, которые показывают, что у людей, реагирующих на физические угрозы (угрозу нападения, физического насилия, смер-
ти), нарушение суверенности территории и вещей, т.е. границ личного пространства, включающего предметный мир, отражается на нарушении свободы распоряжаться своим временем и отстаивать свои ценности, оставаться приверженным своим вкусам. Страх физической смерти в буквальном смысле слова парализует человека, и он становится неспособным жить своей жизнью, разумно мыслить, творить, развиваться. Согласно С.К. Нар-товой-Бочавер, базовой характеристикой суверенности личности является суверенность тела, которая закладывается в младенчестве благодаря особому, уважительному отношению родителей к ребенку, к его потребностям. Несмотря на предположение о низкой суверенности тела у людей, переживающих физическую угрозу, оно не нашло своего подтверждения в настоящем исследовании, по-видимому вследствие того, что когда они были детьми, ограничения со стороны родителей начали проявляться с того момента, как они стали самостоятельно ходить, а впоследствии распространились на привычки, вкусы, ценности; тогда как в младенчестве бережное и внимательное отношение к ребенку, уход за ним были своевременными и не депривирующими его желания. Возможно, физическая угроза как характеристика группы В устойчиво проявляется у этих респондентов вследствие тревожности родителей за самостоятельность ребенка и из-за их опасений, вызванных взаимной сепарацией.
Сравнивая респондентов, сензитивных к угрозе социального одиночества (группа С), с респондентами группа А, было обнаружено, что у первых снижены показатели по шкалам общей суверенности, суверенности территории и суверенности ценностей. Различий по шкалам суверенности вещей и суверенности привычек не наблюдалось. Кроме того, по шкале суверенности социальных связей также не было выявлено различий. Интересно отметить в связи с этим, что переживания по поводу нарушения социальных контактов и их потери строго не определяются контролем родителей и других близких людей за выбором сыном или дочерью предпочитаемого круга общения. Скорее всего, страх социального одиночества подкрепляется не только нарушением суверенности личности (суверенности территории и суверенности ценностей), но и другими факторами, в частности, типом привязанности ребенка к родителям, а также непоследовательностью материнского и отцовского поведения.
Особое внимание хотелось бы уделить респондентам, переживающим по поводу своего психического статуса, психического благополучия, что выражается в виде аутоагрессии, недовольства собой, в виде угрызений совести, депрессии и др. (группа D). Показательным для этой группы стало снижение суверенности по шкалам «суверенность
физического тела» и «суверенность территории» по сравнению с группой А. По всей видимости, переживания по поводу своего психического здоровья имеют глубокие корни, связанные с безличным отношением родителей к своему ребенку в самом раннем детстве, с невниманием к его потребностям и состояниям. Обычно, ранний детский опыт компенсируется с большим трудом. Однако в нашем случае он, так или иначе, сглаживается, по крайне мере, в отношении суверенности привычек, социальных связей и ценностей. Следует предположить, что подобная компенсация требует больших энергетических затрат и не может стабильно поддерживать полноценное функционирование личности в разных сферах жизнедеятельности. Как самостоятельная гипотеза исследования это предположение нуждается в специальной проверке и в дополнительном анализе данных.
Подводя общий итог исследования важно отметить, что при сравнении группы А со всеми остальными группами респондентов наибольшую устойчивость показывают различия по показателю суверенности территории. Согласно С.К. Нар-товой-Бочавер территориальность - это основа индивидуальной и группой идентичности; территория не только защищает и упорядочивает жизнь, но и представляет собой средство организации взаимоотношений, дает возможность контролировать свои занятия и социальные контакты [6]. Возможность обрести и сохранить свою территорию, дом, место, организовать личное пространство не только в физическом, но и в психологическом смысле слова, позволяет человеку ощущать себя в безопасности, строить позитивные отношения с миром, находиться в состоянии психического комфорта и благополучия. Проведенные нами более ранние исследования показали, что «дом» является значимым параметром психологического благополучия для респондентов женского пола [9]. В дипломной работе «Представление о личностной безопасности у мужчин и женщин с разным типом гендерной идентичности», выполненной А.П. Литавриной в 2013 г. под нашим руководством, также было показано, что для женщин разного возраста представления о безопасности связаны с такими параметрами как «уход в фантазии и мечты», «доверие», «отстранённость от реальности», «радость», «безмятежность и легкость», «чувством комфорта», «любовь», «счастье», «отсутствие угроз», «поддержка мамы» и «дом». У мужчин наиболее явно выделилась ассоциация «осторожность, отказ от риска». Несмотря на половые различия в представлениях о своей безопасности, которые касались значимости параметра «дом», между респондентами не было выявлено различий по более общей категории «территория», что подтверждает наши предположения о важности этого параметра для становления суверенности психологического пространства
40
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова 2015, Том 21
личности, развития аутентичности и упрочения чувства психологической безопасности.
Присоединяясь к определению психологической суверенности как способности контролировать свое психологическое пространство, успешно разрешать жизненные задачи, устанавливать чувство авторства по отношению к жизни, отметим, то чувство приватности не только защищает и стабилизирует, но и расширяет потенциал возможностей личности в совладании с жизненными трудностями конструктивным способом, реорганизует их в потенциал личностного роста и развития.
Библиографический список
1. Левин К. Разрешение социальных конфликтов. - СПб.: Речь, 2000. - 408 с.
2. Левин К. Динамическая психология: Избранные труды. - М.: Смысл, 2001. - 572 с.
3. Леонтьев Д.А. Тематический апперцептивный тест. - М.: Смысл, 1998. - 247 с.
4. Нартова-Бочавер С.К. Опросник «Суверенность психологического пространства» - новый
метод диагностики личности // Психологический журнал. - 2005. - Т. 25. - № 5. - С. 77-89.
5. Нартова-Бочавер С.К. Понятие аутентичности в зарубежной психологии личности: история, феноменология, исследования // Психологический журнал. - 2011. - Т. 32. - № 6. - С. 18-29.
6. Нартова-Бочавер С.К., Бочавер К.А., Боча-вер С.Ю. Жизненное пространство семьи: объединение и разделение. - М.: Генезис, 2011. - 320 с.
7. Соколова Е.Т. Проективные методы исследования личности. - М.: МГУ, 1980. - 173 с.
8. Харламенкова Н.Е. Личностная безопасность и стратегии ее достижения // Проблемы психологической безопасности / отв. ред. А.Л. Журавлев, Н.В. Тарабрина. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - С. 133-159.
9. Харламенкова Н.Е. Представление о психологической безопасности: возрастной и личностный компоненты // Современная личность: Психологические исследования / под ред. М.И. Воловиковой, Н.Е. Харламенковой. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012. - С. 141-160.
