CC BY
35
УДК 276
В. В. Кричфалуший *
СУЩНОСТЬ ЯЗЫЧЕСКОЙ РЕЛИГИИ В АНОНИМНОМ СОЧИНЕНИИ «ПОСЛАНИЕ К ДИОГНЕТУ»
В данной статье рассматривается критика основных положений автора анонимного сочинения под заглавием «Послание к Диогнету» в отношении языческой религии. Фундаментальное внимание уделено анализу двум элементам древнецерковного писателя: языческий политеизм (идолопоклонство и жертвоприношения) и языческая философия, которые являются «краеугольным камнем» в вопросе исследования и осмысления природы языческой религии греко-римского социума. Тем самым раннехристианский «анонимный» писатель в целом отвечает на те самые религиозные, культурные и философские вопросы, которые затрагиваются восточно-христианской греческой апологетикой II—III веков. Касаясь нравственно-религиозной стороны, автор приводит доказательства в отношении божественности, универсальности и святости новозаветной христианской веры.
Ключевые слова: языческая религия, «Послание к Диогнету», эллино-римский политеизм, идолопоклонство, жертвоприношения, прагматическое толкование, аллегорическое объяснение-толкование, эллинская философия.
V. V. Krychfalushii THE ESSENCE OF PAGAN RELIGION IN THE ANONYMOUS WORK «EPISTLE TO DIOGNETUS»
This article examines the criticism of the main propositions of the author of the anonymous work entitled "Epistle to Diognetus" regarding pagan religion. Central attention is given to the analysis of two elements of the ancient literary writer: pagan polytheism (idolatry and sacrifice) and pagan philosophy, which are crucial for the study and understanding of the nature of pagan religion of the Greco-Roman society. Thus, the early Christian "anonymous" writer as a whole answers the very religious, cultural and philosophical issues that are addressed by the Eastern Christian Greek apologetics of the 2nd and 3rd centuries. Concerning the moral and religious side, the author provides arguments for the divinity, universality and sanctity of the New Testament Christian faith.
* Кричфалуший Василий Васильевич, магистр богословия, аспирант, Санкт-Петербургская Духовная Академия; [email protected]
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2017. Том 18. Выпуск 4 211
Keywords: pagan religion, "Epistle to Diognetus", Greco-Roman polytheism, idolatry, sacrifice, pragmatic interpretation, allegorical explanation-interpretation, Greek philosophy.
Необычное место среди памятников раннехристианской апологетической письменности занимает анонимное литературное произведение «Послание к Диогнету», написанное ок. середины II в. вероятно в Александрии [1, с. 119], в котором автор излагает ответ на прошение высокопоставленного образованного язычника Диогнета касательно природы и происхождения новоявленной христианской религии. Следует отметить, что вопрос авторства, личности адресата, непроницаемой таинственности происхождения и датировки данного манускрипта, который был открыт в XVI в. под именем «Codex Argentoratensis» и потерян в XIX в., решался исследователями различно. Вместе с тем сохранилась единственная рукопись — «Страсбургский манускрипт» надписанный именем апологета II в. св. мч. Иустина Философа. [11, с. 338-340; 1, с. 118-122]. Немецко-американский протестантский историк Церкви Ф. Шафф предполагает, что адресат данного произведения Диогнет, по всей видимости, язычник и философ-стоик, занимающий высокое положение в обществе и наставник императора Марка Аврелия (ок. 133 г.), при этом сам титул «досточтимый, знатнейший» (греч. «кратчсте») указывает на то, что адресат сочинения — влиятельный и достаточно образованный человек. [13, с. 466; 7, с. 5-6]. Текст данного произведения позволяет заключить, что «неизвестный автор» [12, с. 70] древнего манускрипта — талантливый человек, обладающий классическим образованием, тонким вкусом, изяществом стиля, искусностью греческого красноречия, богатством мысли и живым энтузиазмом по отношению к вере. При этом русский исследователь Л. П. Карсавин именует само сочинение церковного писателя «одной из лучших апологий» [4, с. 35].
Основной сферой дискуссии христианства с эллино-римским язычеством была область религии, где принимаются решения вопросов об источнике зла, отношении людей к сверхъестественному, а также об их месте в мироздании. Свое мировоззрение в отношении сущности языческой религии автор прекрасного анонимного сочинения «Послание к Диогнету» (содержит 12 небольших глав) заключает в критике языческого политеизма и эллинской философии. Большинство исследователей считает, что последние две главы «Послания к Диогнету» (XI-XII) не принадлежат автору, но были прибавлены позже, т. к. в них отсутствует внутренняя связь со всем посланием, а также они обладают аллегорическим стилем [5, с. 110-114; 2, с. 245-246].
Критике греко-римского многобожия автор сочинения, или, как его именует Й. Геффкен, «христианский софист» [14, S. 6], посвящает II, III и VIII главы. Приступим к разбору критики автора, обратившись непосредственно к самому тексту апологии. Прежде чем ответить на вопрошание язычника Диогнета относительно «бопочитания (deoasfisia) христиан» автор говорит о необходимом условии очищения своего ума (r^v Siavoiav) от различного рода «предубеждений и обольщающих его привычных мнений», чтобы стать «как бы изначально новым человеком» (тапед agxtfg) и услышать «учение новое» [3, с. 13-14], таким образом, автор требует от адресата определенного
преображения изнутри, без которого невозможно восприятие новоявленной христианской религии [11, с. 340].
Основная контраргументация автора против языческого суеверия сосредоточена на двух аспектах: идолопоклонстве и жертвоприношении. Церковным писателем указываются причины, вследствие которых христиане не признают и не воздают божеских чествований языческим богам:
Не есть ли один из них (один из богов. — В. К.) — камень, подобный тем, которые вы попираете ногами, другой — медь, которая не лучше сосудов, сделанных из нее для вашего употребления; один (бог. — В. К.) — дерево, и притом уже сгнившее, другой — серебро, которое требует сторожа, чтобы его не украли, иной — железо, изъеденное ржавчиною, а другой — глина, которая насколько не превосходит глины, употребляемой на изделия для самых низких нужд [3, с. 14].
В данном отрывке автор обращает внимание адресата на то, что языческие боги представляют собой не что иное, как бездушные изображения из тленного вещества: камня, меди, дерева, серебра, железа и глины. Следовательно, языческие боги — идолы, они материальны, бесчувственны, глухи, слепы и неподвижны, созданы «из тленной материи» (фтадтц, Ъ\цс) и являются делом рук ремесленников, делающих из такого же рода материала и домашние повседневные предметы. Отсюда автор заключает, что ключевая причина ненависти к христианам коренится в их отказе воздавать божеские поклонения тленным человеческим изделиям. Почитание таких лжебогов следует принимать в качестве презрения, как нечто недостойное, служащее «наказанием для них (богов. — В. К.)» [6, с. 123], т. к. даже человек, который одарен разумом и чувством, не в состоянии вынести подобного рода жертвоприношений таким идолам, лжебогам. Культ, совершаемый язычниками, является для автора «выражением пренебрежения и оскорбления» [8, с. 333], а не почестями. Вместе с тем церковный писатель усматривает в приносимых языческо-римским социумом жертвах эллинским богам свидетельство безрассудства: «Ибо эллины, принося жертвы бесчувственным и глухим существам, показывают знак неразумия» [3, с. 15].
Третья глава данного произведения прямо указывает на то, что в жертвоприношениях, занимающих в язычестве центральное место, нет необходимости. Господь лишен чувства недостатка: «Тот, Кто сотворил небо и землю и все, что в них, и всем нам подает все нужное, не может, конечно, иметь нужды ни в чем том, что Сам дарует тем, которые думают что-либо Ему дать» [3, с. 15-16]. Приведенный отрывок служит основательным образцом обличения греко-римского язычества, представляющего своих богов антропоморфно и признающего у них потребность в материальном.
Таким образом, автор данного сочинения для разоблачения языческого верования приводит почерпнутое им из «языческого просветителя» прагматическое объяснение-толкование обожествления всего полезного человеку.
В начале восьмой главы данного сочинения ставится вопрос: «Знал ли хоть один из людей, что такое Бог, прежде, чем Он пришел?» [6, с. 126], а затем опровергаются ошибочные идеи языческих философов. Излагая в несколько
вульгаризованном виде изречения языческих философов о Боге и материальном устройстве мира, церковный писатель именует философские рассуждения «пустыми и вздорными», считая их «бреднями и обманом лжецов» (тедате1а на1 п\ауц тш уоцтш), тем самым отрицая разного рода проблески боговедения у эллинских «любомудров».
Вследствие этого автор порицает утверждения первых языческих философов в отношении понятия, что есть Бог:
Одни (философы. — В. К.) назвали богом огонь (Гераклит. — В. К.), другие (Фалес. — В. К.) — воду, третьи — еще какую-либо из сотворенных Богом стихий (Анаксимен — воздух. — В. К.). Ведь если приемлема какая-нибудь из этих точек зрения, то и всякая другая тварь может быть подобным образом объявлена богом [3, с. 21].
Данный отрывок наглядно демонстрирует, что автор Послания считает категорически недопустимым именовать Богом различные материальные элементы или «стихии» (т1 тш отоще^ш), в частности огонь, воду и воздух, т. к. они представляют собой не что иное, как само творение Божье. Иначе, следуя мысли церковного писателя, если принять в качестве истины хотя бы одно из упоминаемых мнений, то в таком случае позволительно возводить в ранг «бога» любую тварь.
Рассмотрев критику автора «Послание к Диогнету» в отношении языческого политеизма, можно сделать следующие выводы. Очевидно, что для автора языческая религия представляет собой идолопоклонство: языческие боги — бездушные, бесчувственные и материальные изображения, лжебоги, которые являются делом рук ремесленников, а жертвоприношения — знак безрассудства и оскорбления языческих богов язычниками. Для автора языческие верования являются результатом гносеологической ограниченности, вызванной непросвещенностью эллино-римского общества. Вместе с тем церковный писатель использует в своем труде объяснения-толкования, заимствованные у языческих просветителей, а именно:
1. прагматическое объяснение-толкование, обожествляющее все полезное человеку, идея которого была выдвинута древнегреческим философом Про-диком в V веке до н. э.;
2. аллегорическое объяснение-толкование, подразумевающее под языческими богами природные стихии, материальные элементы и небесные светила [9, с. 382-396; 10, с. 206-216].
Вследствие приведенных рассуждений автора произведения можно заключить, что для своей критики языческой религии он идет вслед общепринятым «топосам» раннехристианской апологетической мысли. Так, в своем отрицательном взгляде на античную философию и языческую религию автор резко сближается с рассуждениями восточно-христианского апологета Татиана Ассирийца. Именно в эпоху раннехристианских апологетов, чьи защитительные речи опровергают языческий политеизм, разоблачают моральные устои языческого общества и эллинскую мифологию, был раскрыт вопрос о святости, божественности и универсальности новозаветной религии, которая приводит род человеческий к истинной добродетели и благочестию. Вместе с тем автор
акцентирует внимание адресата на противоречивости философских идей о Творце универсума и бесполезности языческих жертвоприношений тленным бездушным истуканам. Древнецерковный писатель демонстрирует фундаментальное отличие подлинной христианской «философии» от языческой религии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Десницкий А. С. Своеобразие «Послания к Диогниту» и его место в ранней апологетике // Раннехристианские апологеты II-IV веков: Переводы и исследования. — М.: Ладомир, 2000. — С. 118-121.
2. Епифанович С. Л., проф. Лекции по патрологии (Церковная письменность I-III веков). — СПб.: Воскресение, 2010. —607 с.
3. Иустин Философ, св. Послание к Диогнету // Памятники древней христианской письменности в русском переводе. М.: Университетская типография, 1863. — Т. 4: Сочинения древних христианских апологетов. Приложение к Православному обозрению. — С. 13-26.
4. Карсавин Л. П. Святые отцы и учители Церкви (раскрытие Православия в их творениях) / предисл. и коммент. С. В. Мосоловой. — М.: Изд-во Московского университета, 1994. —174 с.
5. Киприан (Керн), архим. Патрология. Общество любителей православной литературы. — Киев: Изд-во имени свт. Льва, папы Римского, 2003. — 304 с.
6. Послание к Диогниту // Раннехристианские апологеты II-IV веков: Переводы и исследования. — М.: Ладомир, 2000. — С. 122-132.
7. Преображенский П., прот. О послании св. Иустина к Диогнету // Памятники древней христианской письменности в русском переводе. М.: Университетская типография, 1863. — Т. 4: Сочинения древних христианских апологетов. Приложение к Православному обозрению. — С. 5-12.
8. Сагарда Н. И., проф. Лекции по патрологии I-IV века / под общ. и науч. ред. диакона А. Глущенко и А. Г. Дунаева. — М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2004. — 796 с.
9. Светлов Р. Платон и Эвгемер: «египетский логос» и «священная запись» // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. — 2015. — № 3 (33). — С. 382-396.
10. Светлов Р. В. Платон и «вольнодумцы» // Христианское чтение. — 2016. — № 3. — С. 206-216.
11. Сидоров А. И., проф. Святоотеческое наследие и церковные древности. — М.: Сибирская Благозвонница, 2011. — Т. II: Доникейские отцы Церкви и церковные писатели. — 528 с.
12. Холл Д. С. Учение и жизнь ранней Церкви / пер. с англ. Е. Подольской. — Новосибирск: Посох, 2000. — 324 с.
13. Шафф Ф. История христианской Церкви. — СПб.: Библия для всех, 2010. — Т. II: Доникейское христианство. 100-325 г. по Р. Х. / пер. О. А. Рыбаковой. — 589 с.
14. Geffcken J. Der Brief an Diognetos. — Heidelberg, 1928. — 448 S.
