CC BY
105
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (37) 2008
УДК 340.0(09)
А.Н. Смертин*
Сущность и истоки политико-правового радикализма в Западной Европе
В статье рассматриваются вопросы сущности политико-правового явления - радикализма, его природа, истоки, факторы, позволившие развить данный политико-юридический феномен на западноевропейской почве, влияние западноевропейского радикализма на российское правосознание.
SmertinA.N. Essence and sources of politico-legal radicalism in the Western Europe. In article questions of essence of the politico-legal phenomenon - radicalism, its nature, sources, the factors, allowed to develop the given politico-legal phenomenon on the West European soil, influence of the West European radicalism on the Russian sense of justice are considered.
Ключевые слова: радикализм, марксизм, революция.
Любые теоретические схемы нужно рассматривать не умозрительно, но во взаимосвязи с социально-экономическими и иными тенденциями развития общества, государства и права. Кроме того, они должны учитывать и психологию человека.
Одной из отрицательных черт радикальных подходов является крайнее негативное отношение к приверженцам иных учений, субъектам, занимающим иные мировоззренческие и политико-правовые позиции.
Левая радикальная идеология достаточно широка по объему и включает марксистское, анархическое и иные учения, причем их толкование различными учеными, как и практика применения политическими лидерами, существенно отличаются.
Левый радикализм как направление политической мысли во многом является порождением Великой Французской революции, ее идеологии и политического опыта. Распространению радикальных идей, иллюзий о возможности резкого изменения к лучшему, способствовало разочарование в утверждавшихся, но еще незрелых формах либеральной демократии, материальные лишения больших социальных групп, ставшие почвой для индустриализации и перехода к современному рыночному типу экономики.
Во французской революции отразились многие моменты, характерные для радикального движения, его политической идеологии и практики. Даже само фундаментальное разделение политических движений на «правых» и «левых» имеет те же истоки.
Французская революция, провозгласив демократические принципы, не сумела реализовать их полностью, поскольку для этого не было достаточных условий.
И реально постреволюционный режим во Франции следует охарактеризовать скорее как охлократический, чем демократический. Такую оценку французской политической действительности того времени подтверждает мнение Ле Бона и Тарда: «Безвольный король погиб, но еще раньше погибло всякое подобие правительства. Франции как государства не было, а было сорок тысяч отдельных государств, сорок тысяч самодержавных коммун, управлявшихся малограмотными, а часто и совсем безграмотными людьми. Власть перешла к клубам и к уличным перекресткам, где собравшаяся любая кучка людей объявляла себя представительницей народа и составляла комитет, именем которого производились аресты и люди посылались на гильотину. Стоило только подобрать себе сообщников из уличных отбросов и назвать себя комитетом, чтобы держать в страхе целый город. Одно слово «комитет» действовало устрашающим образом на мирное население. Из кого он состоит, кто дал ему полномочия, об этом не смели спрашивать»1.
Наверное, закономерно, что из подобного политического хаоса появилась якобинская диктатура. Ее нельзя оценивать исключительно позитивно, как это трактовалось в советской литературе на
* Докторант Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат юридических наук.
базе мнения В.И. Ленина, писавшего: «Якобинцы дали Франции лучшие образцы демократической революции и отпора коалиции монархов против республики»2.
Феномен якобинской диктатуры нельзя рассматривать в отрыве от внутренней и внешнеполитической ситуации, сложившейся тогда в стране. Были нанесены удары по контрреволюции и иностранным интервентам, приняты радикальные аграрные законы в пользу крестьян и Конституция 1793 г. Якобинцы действовали не только исходя из военной обстановки, но и под постоянным прессингом народных низов.
Это нашло отражение в таких мероприятиях по государственному регулированию экономики, как введение смертной казни за спекуляцию, национализация военного производства, транспорта и внешней торговли, принятие в вантозе (марте) 1794 г. декретов о конфискации собственности врагов революции и ее разделе между неимущими патриотами.
Якобинская диктатура на практике стремилась осуществить переустройство общества. «Якобинцы осуждали богатство и богачей, бедняков считали наиболее добродетельной частью населения. При этом они были непоколебимо уверены, что лучше самого народа знают, что ему нужно, в чем заключаются его интересы и его счастье. По существу, якобинцы хотели насильно сделать людей счастливыми, не считаясь с их волей и намерениями»3.
Практика якобинского государства привела к отрицанию ряда прав человека и гражданина, закрепленных в Декларации 1789 г, таких как свобода личности, свобода слова, печати, собраний. В политический обиход и юридическую практику был впервые введен новый термин - «враг народа».
Революционный террор коснулся колоссального для восемнадцатого столетия количества людей, число «подозрительных» превысило 500 тыс. человек. Репрессиям подвергались не только реакционеры, но и представители простого народа, интересы которого стремились защищать и выражать якобинцы. Террор привел к фальсификации политических процессов в борьбе за власть, гибели многих видных представителей революционного движения.
Политическая доктрина марксизма связана со всеми леворадикальными теориями, поскольку имеет с ними общие социальные корни и предпосылки.
Марксизм представляет собой сложное по своей структуре идеологическое явление.
Не все его элементы носили утопический характер. Целый ряд положений, высказанных К.Марксом, не только соответствовал уровню общественных наук его времени, но и сохранил свою актуальность много времени спустя. В частности, методология исследования государства и права. «...Не государство существует благодаря господствующей воле, а, наоборот, возникающие из материального образа жизни индивидов государство имеет также и форму господствующей воли. Если последняя теряет свое господство, то это означает, что изменилась не только воля, но изменилось также материальное бытие и жизнь индивидов и лишь поэтому изменяется и их воля»4.
Одним из источников политической доктрины марксизма были идеи революционного коммунизма Бабефа, Бланки и других утопистов XVIII - первой половины XIX вв. Так, в монографии, изданной в 1979 г., говорилось: «Возникновение марксистского учения о государстве нельзя понять вне рассмотрения политической платформы революционно-утопического коммунизма, на которой стояли Д.Б. Брайен (в Англии), Т. Дезами и О. Бланки (во Франции), В. Вейтлинг (в Германии) и др. Эти революционеры-коммунисты, олицетворявшие радикальное, пролетарское течение в утопическом социализме, были прежде всего последователями славных бабувистских традиций»5 .
Конкретная политическая программа раннего марксизма мало чем отличалась от постулатов революционного утопического коммунизма, имела схожую с ним социальную базу - пролетариат, переходивший из мануфактурной в индустриальную фазу своего развития. В среде пролетариата зрело негативное отношение к существовавшим экономическим условиям и политическому строю. Исходной посылкой марксизма было: «Существование угнетенного класса составляет жизненное условие каждого общества, основанного на антагонизме классов. Только при таком порядке вещей, когда не будет больше классов и классового антагонизма, социальные эволюции перестанут быть политическими революциями»6.
К. Маркс и Ф. Энгельс в своих политических симпатиях ориентировались и на общедемократические ценности эпохи Просвещения. Их ранняя политическая деятельность протекала в рамках общедемократического, антифеодального лагеря, боровшегося за политические свободы, против деспотизма.
По Бланки и Бабефу, коммунистические цели могут быть достигнуты в результате насильственного переворота, осуществляемого организацией революционеров, которая устанавливает свою революционно-диктаторскую власть, призванную от имени народных низов и для их блага провести в жизнь программу общественных преобразований, нацеленных на установление принципов социальной справедливости в том виде, как они понимались грубоуравнительным коммунизмом.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (37) 2008
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (37) 2008
Ставка делалась не столько на те слои общества, ради которых замышлялся революционный переворот, сколько на узкую группу организационно и идейно связанных между собой заговорщиков. Революционный авторитаризм был призван осчастливить страдающие народные массы сверху. Поэтому у революционно-утопического коммунизма диктатура и демократия противостоят друг другу.
У самих К. Маркса и Ф. Энгельса понимание этого вопроса было иным, но некоторые их последователи в дальнейшем пришли к выводам, аналогичным взглядам Бланки и Бабефа. Тот факт, что это произошло, доказывает родство марксизма с другими разновидностями левого радикализма. Отчасти марксизм продолжает традиции утопического социализма, воплощенного в теориях А. Сен-Симона, Р. Оуэна, Ж. Фурье. Сложился взгляд на законы государства как на орудия защиты интересов имущих людей, богатых и привилегированных.
В объяснениях экономических процессов марксизм был преемником политико-экономической английской школы (А. Смит, Д. Рикардо). Но ошибочно было бы полностью отождествлять левый радикализм с марксизмом на всем пути его исторического развития. Сами К. Маркс и Ф. Энгельс в конце своей жизни отказались от целого ряда леворадикальных иллюзий свой молодости, они стали более умеренными. В подтверждение приведу цитату: «Повсюду немецкий пример использования избирательного права, завоевания всех доступных нам позиций находит свое подражание... Мы, «революционеры», «ниспровергатели», мы гораздо больше преуспеваем с помощью легальных средств, чем с помощью нелегальных или с помощью переворота»7. Еще в большей степени разрыв с леворадикальными традициями обнаруживается после смерти К. Маркса (1818-1883) и Ф. Энгельса (1820-1895) в ориентированном на марксизм западноевропейском рабочем и социал-демократическом движении.
Но на русскую почву марксизм попал именно в леворадикальном варианте. Российским революционерам импонировал не столько философский и экономический анализ Маркса, который к России, в силу ее отсталости от европейских стран, не мог быть применен, сколько идеи насильственного изменения действительности во имя торжества идеалов социальной справедливости.
В середине XIX в. в Западной Европе, как и в России, обнаружилась проблема перепроизводства образованных кадров, потенциально опасных для стабильности социума. Так, основную причину высокого революционного потенциала Италии М.А. Бакунин видел в наличии «молодежи горячей, энергичной, совершенно без места в жизни, без видов на карьеру, без выхода.»8.
Резкое социальное расслоение, использование труда малолетних, почти полное отсутствие норм социальной защиты, пенсионного обеспечения, напряженный режим рабочего времени без гарантий на оплачиваемый отпуск - реалии этого исторического периода.
Вот какие оценки давались К. Марксом современному ему французскому обществу: «Промышленность и торговля разрослись в необъятных размерах; биржевая спекуляция праздновала свои космополитические оргии; нищета масс резко выступала рядом с нахальным блеском беспутной роскоши, нажитой надувательством и преступлением. Государственная власть, которая, казалось, высоко парит над обществом, была в действительности самым вопиющим скандалом этого общества, рассадником всяческой мерзости»9. Ученые проанализировали в своих трудах, как развитие промышленности и торговли, создававшее новые формы общения, приводило к тому, что право их опосредовало, и формы собственности защищались законом.
В период развития промышленного капитализма резко вырос количественно класс наемных рабочих. В этой благодатной среде стали распространяться социалистические и коммунистические идеи, имеющие программную определенность, теоретическое обоснование, многочисленных сторонников.
В ряде западноевропейских стран были созданы социалистические партии: «Всеобщий германский рабочий союз», «Социал-демократическая рабочая партия Германии» и другие.
В 1864 г. возникло «Международное Товарищество рабочих» (I Интернационал).
В 70-80-е гг. XIX в. социалистические, социал-демократические, рабочие партии были созданы в Австрии, Венгрии, Дании, Франции, Швейцарии, Швеции, ряде других стран. В 1889 г. социалистические партии образовали II Интернационал.
Марксизм как политическое учение был ориентирован на полное переустройство существующего экономического и государственно-правового строя общества. В качестве движущей силы исторического развития выделялись не идеи, духовно-нравственные и политические факторы, а, как первостепенные, - социально-экономические, классовые. «Материалистическое понимание истории исходит из того положения, что производство, а вслед за производством обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя. причины всех общественных изменений и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими
вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи»10.
К. Маркс прогнозировал: «Буржуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой общественного процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому буржуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества»11. Капитализм как тип социальной организации исчерпал себя, буржуазные отношения стали мешать приращению производительных сил.
Можно попытаться выделить в марксизме определенные общетеоретические посылки, не пытаясь дублировать общеизвестные положения:
- «коммунистическая революция, уничтожающая разделение труда, в конечном итоге устраняет политические учреждения»;12
- социализм, общественная собственность откроет простор для быстрого развития производительных сил, и социалистическое общество начнет перерастать в мировое безгосударственное коммунистическое общество;
- мощная и привлекательная для пролетариата и бедных слоев населения идеологическая основа: перспектива построения «полного царства свободы и всестороннего развития личности», «пролетариат находит в философии свое духовное оружие»13;
- «Условие освобождения рабочего класса есть уничтожение всех классов... Рабочий класс поставит, в ходе развития, на место старого буржуазного общества такую ассоциацию, которая исключает классы и их противоположность. антагонизм между пролетариатом и буржуазией останется борьбой класса против класса, борьбой, которая, будучи доведена до высшей степени своего напряжения, представляет собой полную революцию»14.
Таким образом провозглашалось, что рабочий класс как движущая социальная сила изменит общественно-экономическую формацию коренным и радикальным образом и ликвидирует государство как ненужную более особую историческую форму снятия классовых противоречий. Вместо слова «государство» предлагалось использовать слово «община» или «коммуна»15.
После победы пролетариат «использует свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, то есть пролетариата, организованного как господствующий класс, и возможно более быстро увеличить сумму производительных сил»16.
Утверждалось, что «между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата»17.
«Требования, вытекающие из общих интересов какого-либо класса, могут быть осуществлены только путем завоевания этим классом политической власти, после чего он придает своим притязаниям всеобщую силу в форму законов»18. Отсюда - необходимость подготовки партийной политической правовой программы, которая будет отличаться в зависимости от социально-экономических условий конкретной страны, политических преобразований.
К. Маркс и Ф. Энгельс «.поставили социализм на прочный фундамент и превратили его из прекрасной грезы благожелательных мечтателей в предмет серьезной борьбы, доказали, что социализм есть естественно-необходимое следствие экономического развития. Борющемуся
19
пролетариату они дали ясное сознание его исторических задач.»19.
Марксистское понимание предполагало признание воздействия сферы общественного бытия на общественное сознание, базиса и надстройки, как, впрочем, и обратной взаимосвязи. Об этом свидетельствует и тот факт, что частично критика экономики капитализма и положения рабочего класса в тот исторический период была учтена политиками и экономистами стран Западной Европы.
Важно иметь в виду, что по мере развития капитализма, технологического развития производства, как замечает Л.С. Явич, «сами предприниматели, сам капитал оказывались заинтересованными в улучшении условий работы и жизни рабочего класса, в повышении уровня общей и профессиональной подготовки работников производства - в овладении пролетариатом техникой, повышающей производительностью труда»20.
Отдельные современные мыслители категоричны в своих выводах, возможно даже излишне категоричны: «Исторический результат полностью дискредитировал учение (марксизм), еще недавно представлявшееся важнейшим философским завоеванием мировой мысли»21.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (37) 2008
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (37) 2008
Анархизм стремился разрушить государство вообще, заменив его самоуправлением народа, свободными ассоциациями самоуправляющихся общин. Базовой тенденцией социального развития французский философ П.-Ж. Прудон полагал равенство людей, которому мешают государственная власть и законы. Угнетение есть власть человека над человеком, «высшая степень совершенства общества заключается в соединении порядка с анархией, то есть в безвластии»22.
Надо отметить, что в среде русских анархистов были популярны не только идеи Бакунина и Кропоткина, но и например, М. Штирнера. В статьях газеты «Новая жизнь», которую издавала группа русских сторонников идей Штирнера, говорилось о неотчуждаемых правах личности, угнетаемой безжалостным обществом и государством, оправдывались крайние средства борьбы, включая и индивидуальный террор. В этом отношении штирнеровцы были близки эсеровским максималистам.
Под анархией Прудоном понимались упразднение всех форм угнетения человека, замена «политической конституции», выгодной только господствующему меньшинству, «социальной конституцией», соответствующей справедливости и природе человека. «Свободная ассоциация, свобода, довольствующая охраной равенства средств производства и равноценности обмениваемых продуктов, есть единственно справедливая, истинная и возможная форма общества»23 .
Анализ исторического опыта показывает, что западноевропейские спецслужбы активизируются в период войн и используют любые методы во имя достижения победы. Не случайно русские революции произошли в периоды ведения войн, империя рухнула под одновременным давлением извне и изнутри. Историки отмечают, что всегда имелось немало желающих захватить российские богатства и земли, и это всегда с особой остротой ставило проблему политической безопасности -защиты государственного строя, высшей власти, механизмов управления страной, благонадежности вооруженных сил и чиновничества в связи с активизацией разведок, учащением случаев измены и предательства24. Отсюда и желание использовать силы радикальных организаций для разрушения российского государства изнутри. Но эти положения верны и по отношению к западноевропейским государствам, которые жестко конкурировали между собой и использовали радикальные общества, терроризм, как один из способов давления на вероятного противника.
1 Ле Бон, Тард. Царство толпы. Из истории Великой Французской революции. Л., 1990. С. 15.
2 Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 32. Л., 1931. С. 374.
3 Смирнов В. Великая французская революция и современность // Мировая экономика и международные отношения. 1989. № 7. С. 61-62.
4 Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. Критика новейшей немецкой философии в лице ее представителей Фейербаха, Б.Бауэра и Штирнера и немецкого социализма в лице его различных пророков // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 3. М., 1955. С. 323.
5 Политические учения: история и современность. Марксизм и политическая мысль XIX века. М., 1979. С. 318.
6 Маркс К. Нищета философии. Ответ на «Философию нищеты» Прудона // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 4. М., 1955. С. 184, 185.
7 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 22. М., 1962. С. 546.
8 Цит. по: Сватиков С.Г. Студенческое движение 1869 г. (Бакунин и Нечаев) // Наша страна. 1907. № 1. С. 238.
9 Маркс К. Гражданская война во Франции. Воззвание генерального Совета Международного Товарищества Рабочих / / Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 17. М., 1960. С. 341.
10 Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 20. М., 1961. С. 278.
11 Маркс К., Энгельс Ф. К критике политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 13. М., 1959. С. 7-8.
12 Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. Критика новейшей немецкой философии... С. 378.
13 Маркс К. К критике гегелевской философии права. Введение // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 1. М., 1954. С. 428.
14 Маркс К. Нищета философии... С. 184.
15 См.: Энгельс Ф. Письмо Августу Бебелю // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 19. М., 1961. С. 5.
16 Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии. М., 1989. С. 47.
17 Маркс К. Критика Готской программы // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 19. М., 1961. С. 27.
18 Энгельс Ф., Каутский К. Юридический социализм // // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 21. М., 1961. С. 514.
19 Каутский К. Эрфуртская программа (Комментарий к принципиальной части). М., 1959. С. 218-219.
20 Явич Л.С. К 180-летию Карла Маркса: о творческом наследии // Правоведение. 1998. № 4. С.96.
21 Омельченко О.А. История политических и правовых учений. М., 2006. С. 516.
22 Прудон П.-Ж. Что такое собственность? М., 1998. С. 201.
23 Там же.
24 Серебрянников В.В. Войны России: социально-политический анализ. М., 1988. С. 57.
