CC BY
102Е.В. ШАЙДУРОВА СУЩНОСТЬ И ИСТОКИ КУЛЬТА СОБАКИ У ФИННО-УГОРСКИХ НАРОДОВ
Мифологические традиции финно-угорских народов характеризуются многослойностью и большой сложностью в определении общего ядра этих традиций. Очень сложно выявить те черты и культы, которые были присущи не каждому народу в отдельности, а всей финно-угорской общности. Цель данного исследования: на основании разрозненных материалов и представлений в отдельных традициях финно-угорских народов рассмотреть один из финно-угорских культов - культ собаки - и выявить его истоки.
В отношении к собаке у финно-угорских народов можно выделить целый ряд характерных элементов.
Небесное происхождение (Связь с верховным божеством)
В мифологии коми-пермяков собаку создал один из богов-демиургов, Ен. Причиной создания собаки послужило соперничество двух богов. Так, Ен создал белку, чтобы человек мог на неё охотиться; тогда Омоль сотворил куницу, чтобы она ела белку; в ответ на это Ен создал собаку, чтобы она помогала человеку охотиться на куницу и стерегла его дом [Мифология коми, 1999, с. 16]. У обских угров известны мифы о прежнем проживании собаки на небе. По од© Шайдурова Е. В.. 2006
СлЕ^-
ной версии ее создал сын верхнего духа, потерев друг о друга камешки [Перевалова, 1996, с.83-87]. Есть сведения, что манси рассматривают собаку как земное воплощение «божества» [Носилов, 1904, с.15].
Близость собаки и человека (Отождествление собаки и человека) Собачью голову вместо скальпа натягивает на себя богатырь в фольклоре хантов, а головы собак использует вместо недостающих человеческих. Также в традиционных воззрениях хантов кровь собаки могла заменить кровь человека. К медведю, задравшему человека, относились так же, как и к задравшему собаку [Материалы по фольклору хантов, 1978, с.34-35, 43]. Об особых отношениях охотника с собакой ярко свидетельствует существующее у хантов правило: если собака нашла зверя, в него нужно стрелять - иначе «стыдно» будет перед ней [Кулемзин, Лукина, 1992, с.9].
Использование собаки в качестве
клятвенного животного По сведениям К.Ф.Карьялайне-на древние венгры клялись на собаке. Северные ханты, согласно своему обычаю, подкрепляют свою клятву убийством этого животного [Карьялайнен, 1996, с.35]. Превращение в других животных По мнению хантов, собака могла превратиться в мамонта. По поверьям, мамонтом может быть старая собака, поселившаяся в озере или в реке под высоким обрывом [Кулемзин, Лукина, 1997, с.
130]. Собакой сверхъестественного существа манси считали лося [КапшвЮ, 1958,8.218].
Очистительная способность собак Манси при возвращении с похорон по очереди бросали собаку через плечо, чтобы умерший не возвратился, также средством прогнать душу умершего считались собачьи следы [Капгши), 1958, Б, 50]. У манси собакоподобные идолы нижнего мира уничтожают человеческие трупы, пожирая их [Мипкас^, 1905,8.121-122].
Связь с миром духов
Связь с миром духов проявляется в различных формах. Духи могут принимать облик собак. Так, манси приписывают облик собак духам нижнего мира. Злые духи мансийской мифологии, кули, населяющие леса и водные источники, представлялись существами в виде собаки или существами с собачьей головой [Лукина, 1983, с.226-233].
Духи разного рода имеют своих собак, которые оказывают влияние на судьбы людей. Манси считают, что собаки лесных духов дают охотничье и рыбацкое счастье. Одновременно, у манси зафиксировано поверье, что злые духи используют своих собак для похищения душ людей [Носилов, 1904, с. 15]. По воззрениям хан-тов, хороших охотничьих собак дают духи [Лукина, 1983, с. 226]. По представлениям коми, собака видит умерших и злых духов, и способна защитить от них хозяина. Кондинские манси полагали,
что собаки громко лают при появлении сверхъестественных существ - йэлсэль, эйэ, «дьявола, черта» [Перевалова, 1996, с.83-87].
Связь собаки с душой умершего Связь образа собаки с душой умершего прекрасно иллюстрирует обычай коми-пермяков приводить к постели умирающего охотника его собаку. Лапы собаки клали на грудь умирающего, чтобы с последним вздохом его душа перешла в тело собаки [Зеленин, 1936, с.137].
Участие в могильной трапезе Могильная трапеза у коми-пермяков заканчивалась тем, что остатки ее отдавали собакам: "если последние охотно едят, то это значит, что покойники остались довольны" [Налимов, 1907, С.6]. Этот обычай существует и у других финно-угров. В связи с этим представлением у сысольских коми рассказывают следующий миф: "Умер один скупой человек и видит, что за поминальным столом люди пьют и едят, а его никто не поминает. И попросил он у Ена один день жизни, чтобы сходить домой, напечь-наварить еды и принести на свою могилу, чтобы не быть голодным. Ен его оживил, человек напек-наварил еды и понес ее на кладбище, на свою могилу. И бежала откуда-то собака, и выхватила из его рук один колобок. Скупец хотел ее поймать, но не сумел. Принес он еду на могилу и снова умер. И с того света видит, что поминающие снова едят, а его никто не поминает. И
<7оГ)
только собака принесла ему сворованный колобок". [Кузнецов, 1904, с.108].
Охранник нижнего мира
Собака является одновременно стражем на пути в нижний мир и проводником туда, она стоит на мосту через реку (водный рубеж оказывается преодолимым в том случае, если через него проложен мост). В фольклоре вместо моста может фигурировать скользкий шест. В сюжете о вишерском колдуне Тювэ обиженная им при жизни колдунья Наста-мать пытается после смерти его обольстить: в первую же ночь она пытается перейти через речку Пугдым по скользкому шесту, но собака колдуна ее не пропускает [Сидоров, 1928, с.34].
Изображения собак
Считалось, что изображения собак оказывали благоприятное воздействие на судьбу человека. У хантов деревянные фигурки собак использовались в жертвоприношении, заменяя любых других жертвенных животных [Лукина, 1983, с.231]. Ханты в случае убийства собаки приносили в определенные священные места изображения собак («амп хор»), специально отлитые из свинца в деревянных формах (рис. 1) [Перевалова, 1996, с.85]. Тиражирование изображений в таких формах невозможно, они предназначены только для одной отливки, а при повторных попытках расплавленный свинец не фиксируется в форме, и изображения не получается. Ханты видят в
этом особый магический смысл. Металлические отливки фигурок собак изготавливают и хранят также ненцы рода Яптик, что связано с поклонениями духу рода -Яптик-хэсе [Головнев, 1995, с.406, 413]. Некоторые из литых животных изображены с «ошейниками». Изображение кольца на шее животных достаточно широко распространено у западносибирских угросамодийцев. Этнографические аналогии ему известны у манси [Гемуев, Сагалаев, 1986, с. 171]. По некоторым данным, кольцо, надетое на изображение духа, означало, что последний «окольцован», то есть приручен, подчинен воле шамана [Пелих, 1980, с.27].
Роль собаки в шаманстве К этнографическому времени сохранилось лишь небольшое количество данных о роли собак в шаманстве. Манси считали, что для получения дара провидца следует смотреть ночью между ушей лающей черной собаки. У хантов и манси собачьей шкурой могли обтягивать шаманский бубен [Гон-датти, 1888, с.12].
Запрет на убийство собак Запрет на убийство собак ярко выражен у хантов. Нарушитель этого запрета вызывал презрение, а его дети и племянники лишались права снимать шкуры с других собак. В хантыйской легенде богатырь, убивший собаку, был наказан смертью [Старцев, 1928, с.98-99]. По представлениям коми, если хозяин убивает собаку, то она проклинает его из загробного
мира. От этого проклятия три поколения собак отказываются служить хозяину, более того, она натравливает хищных зверей на скот злополучного человека [Налимов, 1907, с. 18].
Жертвоприношение собак
Принесение в жертву собак можно увидеть на примере самоедов. В одном из героических эпо-сов голова самоеда Сое Торума, избегнув меча хантыйского богатыря, говорит последнему: «Что же касается меня, то пусть многочисленные мужи самоедской земли принесут сюда предназначенные мне чаши и туясы, пусть приведут в качестве кровавой жертвы хвостатых и шерстистых собак» [Патканов, 1891, с.70].
Смерть собаки
Ханты привязывали на лапы умершей собаке черную и красную ленточки, заворачивали в тряпку и закидывали в лесу ветками. Манси строили для умерших собак домики, а позднее зарывали в землю [Идее, Бранд, 1967, с.72-73]. В Ясунте (Западная Сибирь) собак хоронили в специальных срубах. В середине XX в. собачье кладбище еще функционировало у сел. Щекурья (Западная Сибирь), где погибших собак зарывали в специально вырытую для каждой яму [Мошинская, Лукина, 1982, с.46-60].
Рассмотрев отдельные элементы культа собаки, встречающиеся у различных финно-угорских народов, мы можем прийти к выводу, что в этнографическое время
культ собаки находится в стадии отмирания, но в раннее время этот культ был выражен значительно ярче и сильнее. Зафиксировав отдельные элементы отношения к собаке, мы выявили практически полный культ собаки. Существование единого культа не вызывает сомнений. Возникает лишь вопрос, как в раннее время мог появиться культ домашнего животного. Судя по Карьялайнену, культы домашних животных не характерны для раннего анимизма, когда верования, связанные с животными, зависят от промысловой ценности животного и на почитании, основанном на страхе (культ медведя и волка) [Карьялайнен, 1996, с.42]. Следовательно, существовавший в древности у финно-угров единый культ собаки, был, вероятно, привнесен извне народом, находившимся на более высокой стадии развития. Как мы знаем, еще в ананьинское время наблюдалось активное влияние и взаимодействие финно-угорской и иранской культур [Иессен, 1952, с.206]. Можно предположить, что такое влияние отражалось не только в металлической пластике, но и в более иррациональных вещах.
Возможно, истоки культа собаки можно найти в религии иранцев, зороастризме. По представлениям последователей древней иранской веры, зороастрийцев, добро и зло, истина и ложь находятся в постоянном противодействии. Все вещи и существа либо изначально в виде идей созданы
благим верховным божеством Аху-ра Маздой или сотворены Злым духом. Святыми творениями Аху-ра Мазды считаются огонь, вода, земля, металл, растения, животные и люди. Вторым по святости существом после человека зороаст-рийцы считают собаку, созданную непосредственно Ахура-Маздой. Это положение очень похоже на небесное, божественное происхождение собаки у финно-угров.
Что касается связи собаки и человека, характерного для финно-угорского культа, то в Видев-дате, кодексе ритуальных установлений Авесты, место собаки установлено рядом с человеком, иногда собака даже приравнивается к человеку (8.44 Собака одна, а сравнима с восьмью [существами]: у нее характер священника, у нее характер воина, у нее характер скотовода, у нее характер раба, у нее характер вора, у нее характер зверя, у нее характер потаскухи, у нее характер ребенка)
В Видевдате собака постоянно упоминается рядом с человеком (3.2 О Создатель плотского мира, праведный! Где вторая из этой земли наибезрадостнейшая? — И сказал Ахура Мазда: Та, где муж праведный да возведет дом, где огонь, где молоко, где жены, где сыновья, где добрые стада. 3.3 А потом в этом доме обилие коров, обилие Истины, обилие пастбищ, обилие собак, обилие обилие детей, обилие огня, обилие зажиточной жизни) [Авеста, 1997,
с.34]. Если существует необходимость совершить ритуальное действие, требующее участия двух человек, а имеется только один, он может произвести ра1уапс! или «связь» с собакой, для чего животное держат на веревке и, таким образом, делают все необходимое. Собака прекрасно вписывается в систему моральных ценностей зо-роастрийцев, а обладание ею такими добродетелями как верность, храбрость и послушание, доказывает, что собака в состоянии быть партнером самому человеку даже в религиозных обрядах [Литвинс-кий, Седов,1984, с. 72].
Как и у финно-угров, зороаст-рийские собаки также «видят» смерть, поэтому они наделены четырьмя глазами. Своим взглядом собаки прогоняют демонов смерти и трупного разложения, на чем основано использование этих животных в ряде ритуалов очищения и похоронно-поминального цикла, например в обряде «осматривания собакой». В процессе похорон собаке дают несколько раз посмотреть на лицо покойного, дабы она прогнала демона трупного разложения, набрасывающегося на труп сразу после смерти человека. Участие в подобных ритуалах собака может принимать с четырехмесячного возраста. В среднеперсидс-ком сочинении «Дозволенное — недозволенное» говорится, что для изгнания демона трупного разложения годится даже слепая собака — она должна положить морду на открытый участок тела, но
СЕ)
не на волосы и ногти. И в средне- осквернения, которое распростра-
Рис. 1. Сибирские фигурки собак (техника плоского бронзового литья)
и в новоперсидских сочинениях утверждается также, что взгляд собаки при необходимости может заменить тень некоторых птиц, пролетающих над трупом [Литвин-ский, Седов, 1984, с. 79].
Мера святости созданий Ахура-Мазды пропорциональна степени
няется вокруг мертвого тела этих существ. Смерть собаки практически приравнивается к смерти человека (3.8 О Создатель плотского мира, праведный! Где вторая из этой земли наибезрадостнейшая? — И сказал Ахура Маз-да: Где больше всего останков за-
бо
копано мертвых собак и мертвых людей) [Авеста, 1997, с.37].
В финно-угорских мифах говорится об участии собак в ритуальной трапезе. В зороастризме также существует предписание, по которому на похоронных ритуалах собаке жертвовалась пища, она предназначалась на благо души, -души покойного главы общины или жреца, отправлявшего религиозные культы. И именно поэтому сот-е-8\уа (пища, предназначенная для собаки) отделяли до того, как члены общины получат свою часть освященной пищи, - мертвым при этом давалось преимущество перед живыми. Этим обстоятельством объясняли причину, по которой еду всегда следует давать собаке до того, как кто-либо приступит к трапезе сам, - кормление собаки совершалось ради блага по отношению к душам мертвых его собственной семьи, - хотя иногда это касалось и заботы о конкретной душе. Некоторые ежедневно кормят собак на закате, поскольку время сразу после захода солнца посвящено й-ауаэ! - душам умерших [Литвинский, Седов, 1984, с. 73]. В зороастризме о питании собак заботились не только во время могильной трапезы. Зороаст-рийские собаки традиционно хорошо содержались, как это предписано еще Авестой: им предписано давать «долю мужа» — молоко и жир с мясом. За плохое кормление собак было определено наказание. Помимо обычного смысла, кормлению собак
придавалось и ритуальное значение: считалось, что данная этим животным пища достается умершим родственникам. В новоперсидском сочинении «Сто глав» говорится, что необходимо при каждом приеме пище три ломтя хлеба давать собаке. Обычно современные зороастрийцы дают такую долю собакам, зачастую бездомным, во время, посвященное душам умерших праведников сразу после захода солнца. При этом хлеб и посуда должны быть ритуально чистыми, то есть до кормления собаки к ним никому не следует прикасаться [Литвинский, Седов,1984, с. 75].
В зороастризме также присутствует обряд очищения с участием собаки. Человек, который контактировал с умершим человеком, должен пройти обряд бараснум-и-но-саб (очищение девяти дней и ночей), во время которого он должен пройти по камням, не касаясь земли и не оскверняя её. Проводником человека в этом обряде была собака. При этом собака изгоняла трупного демона смерти [Мейтарчиян, 2001, 145-154]. В финно-угорском культе собак также много внимания уделяется очистительной способности собак - с помощью следов собаки прогоняли душу умершего.
Судя по тексту Видевдата, над телом мертвой собаки совершали такой же похоронный обряд, как и над телом человека — труп собаки выставлялся на специальной площадке (дахме), где под воздей-
ствием солнца и при участии птиц и животных — падалыциков кости очищались от оскверняющей мертвой плоти. О сохранении этой традиции говорят и более поздние, чем Видевдат, зороастрийские среднеперсидские сочинения, новоперсидские ривайты [Литвинс-кий, Седов, 1984, с. 73]. Вспомним, что и у финно-угорских народов существовал обычай с почестями хоронить собаку.
Если говорить о зороастрийс-ких мифологических сюжетах, связанных с собакой, то они достаточно редки. Зороастрийский мотив собаки олицетворяет хтони-ческие силы и связывает два мира — живых и мертвых. Авестийские «желтые четырехглазые и белые желтоухие» собаки сопровождают деву, представляющую личную веру человека, когда та проводит душу умершего по мосту Чинват. В зависимости от того, праведником был покойный или грешником, он без труда проходит по тончайшему мосту и попадает в зороастрийский рай, или проваливается в бездну ада, влекомый безобразной старухой — собственной недостаточной верой.
Можно сравнить этот сюжет с легендой о вишерском колдуне и его собаке.
Непосредственно к собакам зо-роастрийцы относят и некоторых других, приносящих пользу человеку животных, как правило, уничтожающих грызунов и насекомых: ежа, дикобраза (по сходству с ежом), ласку, лису, выдру, считая, что собака является их далеким предком [Литвинский, Седов, 1984, с.75]. Похожий сюжет мы зафиксировали и у финно-угров.
Таким образом, мы выделили важнейшие компоненты единого культа собаки у финно-угорских народов. Как выяснилось, этот культ не формировался самостоятельно, обособленно от всех традиций окружающих народов, а обрел законченные формы и содержание благодаря влиянию иранской культуры, в частности, религии, на что указывают параллели и аналоги элементам финно-угорского культа, которые мы нашли в текстах зороастризма. Иранская религия повлияла одинаково сильно на обе культуры: и угорскую и финскую.
