CC BY
48
Существуют ли права у государствообразующего народа
А.И. Вдовин
На сегодняшний день в отношении нашего учебника существует множество оценок самого разного свойства. О многих содержательных поворотах в его трактовке мы не подозревали при его создании. Сама развернувшаяся полемика может служить предметом специального анализа. Уже зафиксировано 220 статей, откликов и прочих материалов на эту тему. Мы на такое внимание к нашему учебнику, конечно же, не рассчитывали. Тем не менее необходимо сориентироваться в ситуации, которая складывается в обществе.
Мы живем в эпоху идеологической смуты, когда одни представления разрушены, другие еще не сложились. И со стороны власти намерения по ее преодолению никак не освещены. Такая же ситуация наблюдалась с 1917 по 1934 г. — в этот период история у нас была запрещена как предмет преподавания. Когда ее восстановили в этих правах, решался вопрос, на каких основах вести ее преподавание. И только в 1937 г. в России появился первый учебник для 3-4 классов, который заложил идеологемы, распространившиеся в дальнейшем на все учебные пособия и другие учебные материалы. Это указывает на то, как долго вырабатывался подход к оценке перелома, произошедшего в 1917 г., и как долго формировались положения для новых идеологем.
Соответствующие аналогии можно обнаружить по отношению к осмыслению событий 1991 г. Сразу после 1991 г. существовали, условно говоря, две партии. Первая — либеральная, легитимизирующая новую власть и новые подходы. Вторая же партия искала опору в прошлом, обращаясь к советскому опыту и опыту коммунистической партии. Их противостояние обнаруживалось во всех областях и в учебном процессе тоже. На некоторое время страна онемела. В 1992 г. у нас не было даже выбора, не было никаких учебников, созданных с учетом новой ситуации.
Какая-то обобщающая литература впервые появилась только в 1994 г. Потом, в связи с указаниями сверху, все стали упражняться кто во что горазд. И фактически каждый уважающий себя эксперт стал изобретать для своей паствы в количестве 150 человек какие-то собственные объяснительные версии. Можно с уверенностью сказать, что ни одно министерство не прочитало до сих пор все эти учебники. Что касается ведущих профильных научных центров, то они тоже имеют свое представление о том, каким должен быть учебник о российской истории. И РГГУ и Академия госслужбы, и Санкт-Петербургский университет, и Ростовский университет, и Саратовский имеют свой учебник. Мы имеем сейчас
самое большое разнообразие мнений и подходов, что кажется совершенно естественным и закономерным. Власть, по сути дела, сама еще никак не может выработать идеи, которые нужно транслировать в обществе. Сначала во времена Путина мы пошли по пути приближения к государственно-патриотической точке зрения и оценке нашего прошлого с позиций государственничества как главной ценности. В нынешних условиях все качнулось в сторону либеральных ценностей. Намечается существенное различие в подходах, которые складывались во время президентства Путина, с теми, что мы наблюдаем сейчас. Мы в своем учебнике представили подход, который складывался в имперское время, и сейчас оказались «не ко двору» с нашими попытками отразить новую ситуацию, глядя на прошлое.
Каждая новая власть стремится подчеркнуть свою ценность, свою значимость. Иначе незачем было бы и власть брать. Наши правители до сих пор упражняются в том, чтобы свои достоинства демонстрировать на фоне того, что было неприемлемо 70 лет советской власти или на последнем ее этапе. Когда мы создавали свои учебные пособия, то от этой негативизации отказались и пошли по пути преемственности истории и всех тех ценностей, которые так или иначе были актуальны на разных этапах досоветской, советской и постсоветской истории. Но такой объективизм, как показывает реакция на этот учебник, оказался не очень востребован.
Итак, в чем нас обвиняют? Звучат голоса о логической несостоятельности тех основ, на которых построено учебное пособие. Мы в предисловии к изданию формулируем свое отношение к различным подходам освещения российской истории. Синергетический подход мы взяли за основу, чтобы не быть причастными к крайним версиям, имеющим изъяны с точки зрения перспектив мирового развития каждой страны. Фактически все свелось к тому, что мы сохранили методологический стержень краткого курса. То есть если мы видим в прошлом что-то положительное, то акцентируем внимание именно на этом. Но именно эта попытка позитивного освещения и вызвала поток критики. Здесь отметились и академик Пивоваров, и заместитель директора Института российской истории Лавров. Навешиваются ярлыки о том, что это просоветский, прокоммунистический и, само собой разумеется, просталинский учебник. Однако мы не являемся сталинистами, мы просто пытались найти в нашем историческом прошлом те реальные достижения, которые были у страны за годы советской власти. Тем не менее нас обвинили в просоветских и прокоммунистических взглядах, хотя к коммунистической партии мы официально не принадлежим и такую цель не ставили. Не нравится наша позиция — государственная, продержавная, почвенническая, которая так или иначе обнаруживается на страницах учебника. Однако нашим оппонентам представляется, что мы целиком находимся на этой стороне.
То, что в учебнике в значительной степени присутствуют национальные моменты, объясняется тем, что я, как один из авторов, последние 20 лет занимался национальными сюжетами, национальными вопросами и включил все свои наблюдения в учебное издание. Думаю, что имел на это законное право, поскольку учебное пособие предполагает не строгое следование программе, а свободное изложение материала, того, что интересно. Но такой интерес нам вышел боком,
88
Выпуск 1 2011
поскольку мы затронули целый ряд тем, которые оказались неприемлемыми. Например, вопрос участия евреев в нашей истории и политической жизни.
Чеченский вопрос совершенно неожиданно для нас стал основной претензией к нашему учебнику и к нам лично. Нас обвинили в том, что мы извратили суть дела, назвав цифру в 69% чеченцев, отклонившихся от призыва в Советскую армию во время войны. Это посчитали оскорблением национальных чувств, национального достоинства. Говорили даже об уголовном преследовании за разжигание национальной розни.
В нашем учебнике, конечно же, не все идеально. Каждая цифра обязательно должна соответствовать исторической истине, но любой научный труд и учебное пособие предполагают и ошибки в приближении к этой истине. Уважаемые исследователи посчитали вдоль и поперек все, что содержит наше пособие. Насчитали 200 тыс. фактов, около 2 тыс. имен исторических персонажей. Мы полагаем, что никаких крупных фактических ошибок мы не допустили. Есть реальные ошибки, которые мы готовы признать и исправить. Они очень легко поддаются исправлению. Такая ошибка была допущена, в частности, по отношению к Черчиллю. Но атомное оружие от этой ошибки не перестает быть политической реальностью, а потому истины она не подменяет.
Нас критикуют вдоль и поперек с либеральной точки зрения. Но в целом критикуют за просталинский, просоветский и прокоммунистический подход. Для критиков оказывается неприемлем государственнический подход, неприемлемо наше писательское право писать историю с точки зрения интересов государствообразующего народа. Само понятие «государствообразующий народ» для нашей страны, для СССР, для России является якобы умалением других народов, которые живут в нашей стране и на равных участвуют в создании и развитии государства. В принципе это очень важный момент. В Министерстве национальностей неоднократно пытались узаконить это положение специальным законом о русском народе. Ничего из этого не получилось, поскольку всегда находились оппоненты. Надо или не надо признавать факт государствообразующей роли русского народа? До сих пор он не признан. И это большое упущение нашего времени.
