Научная статья на тему 'Существовало ли тулузское королевство в 418-450: проблема статуса вестготов в Аквитании'

Существовало ли тулузское королевство в 418-450: проблема статуса вестготов в Аквитании Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
801
204
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ТУЛУЗСКОЕ КОРОЛЕВСТВО / ВЕСТГОТЫ / ВАРВАРЫ / ПОЗДНЯЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ / ТЕОДОРИХ I / ТЕОДОРИД / ГАЛЛА ПЛА-ЦИДИЯ / АЭЦИЙ / ВЛАСТНЫЕ ИНСТИТУТЫ / ФЕДЕРАТЫ / ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ / ВАРВАРСКИЕ КОРОЛЕВСТВА / THE KINGDOM OF TOLOUSE / VISIGOTHS / THE BARBARIANS / THE LATE ROMAN EMPIRE / THEODORIC I / THEODORID / GALLA PLACIDIA / AETIUS / THE POWER INSTITUTIONS / FEDERATES / POLITICAL IDENTITY / BARBARIC KINGDOMS

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Коньков Дмитрий Сергеевич

Освещается период 418-450 гг. в истории вестготов и Римской империи. В это время, с точки зрения ряда исследователей, существовало так называемое Тулузское королевство вестготов. Рассматривается вопрос, действительно ли поселение вестготов в Аквитании в обозначенный период имело или приобретало статус королевства. Для решения данного вопроса анализируются данные письменных источников, освещающих обозначенный период в истории вестготов, а также рассматриваются и сопоставляются точки зрения различных отечественных и зарубежных историков.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The Visigothic kingdom of Tolouse in 418-450 whether it was:the official status of the visigoths in Aquitaine

The article is devoted to the period of 418-450 in the history of the Visigoths and the Roman Empire. At this time, from the point of view of some researchers, there was so-called kingdom of Toulouse of the Visigoths. The article deals with the question of whether the settlement Visigoths in Aquitaine in this period had or acquired the status of the kingdom. The data of the written sources, covering a specified period in the history of the Visigoths, and searches of national and foreign historians and experts reviewed, analyzed and compared to achieve this issue. The problem of the concept of the kingdom of Toulouse is seen as a source study and in the institutional perspective. The article is reconstructed the objective and subjective factors behind the transformation of the status of the Visigoths in imperial Aquitaine based on the data sources and historiography. In 418 there was a settlement of the Goths in the Roman province Aquitaine Second in South Gaul with their capital at Toulouse. Visigothic kingdom of Toulouse in modern historiography is considered as one of the first barbarian kingdoms in the territory of the Empire, set an example for other similar entities. But some problems are still debatable, for example, a nature of this kingdom and its institutional design. Making of the concept of the kingdom of Toulouse reflected the transformation of social and historical mentality of the early medieval chroniclers, but not real institutionalization of new power structures and changing the Visigoths. The period of history of the Visigoths, which is called the kingdom of Toulouse in the historiography, actually was the formative period of the kingdom. The article examines the period of 418-450 years, associated with the initial stage of staying of the Visigoths in Aquitaine and with their leader Teodorid or Theodoric I. Visigoths, as well as other barbarian units on the territory of the empire, were largely related to the nature and preferences of the current leader, so such a statement is relevant time frame for this issue. Theo-doric tried to take all the advantages of the Visigothic situation as Roman federates-settlers, and for this purpose he tried to maintain and develop a certain distance between the Romans and the Visigoths, used all possible ways of putting pressure on the Government of the Roman Empire. This balancing on the edge of "friend-enemy", blackmail and extortion benefits made Visigothic policy in relations with the Empire in 418-450 contradictory at first sight. However, actually it was always aimed at maintaining friendly relations and did not mean the desire for independence in any form. Thus, fundamental changes in the status of the Visigoths and their identity did not happen during the era of Theodoric I.

Текст научной работы на тему «Существовало ли тулузское королевство в 418-450: проблема статуса вестготов в Аквитании»

Вестник Томского государственного университета. История. 2013. №1 (21)

94(4)"375/1492"

Д.С. Коньков

СУЩЕСТВОВАЛО ЛИ ТУЛУЗСКОЕ КОРОЛЕВСТВО В 418-450:

ПРОБЛЕМА СТАТУСА ВЕСТГОТОВ В АКВИТАНИИ

Освещается период 418-450 гг. в истории вестготов и Римской империи. В это время, с точки зрения ряда исследователей, существовало так называемое Тулузское королевство вестготов. Рассматривается вопрос, действительно ли поселение вестготов в Аквитании в обозначенный период имело или приобретало статус королевства. Для решения данного вопроса анализируются данные письменных источников, освещающих обозначенный период в истории вестготов, а также рассматриваются и сопоставляются точки зрения различных отечественных и зарубежных историков. Ключевые слова: Тулузское королевство, вестготы, варвары, поздняя Римская империя, Теодорих I, Теодорид, Галла Пла-цидия, Аэций, властные институты, федераты, политическая идентичность, варварские королевства.

В 418 г. в истории Римской империи произошло одно из наиболее важных событий с точки зрения его последствий - расселение готских варварских формирований на территории провинции Аквитания Вторая в Южной Галлии. Оно оказало влияние на формирование испанского и французского народов, определило специфику взаимодействия романского и германского элементов в Западной Европе, положило начало складыванию особой социально-политической системы, называемой варварским королевством. Тулузское королевство вестготов рассматривается в современной историографии как одно из первых варварских королевств на территории империи, подавшее пример для прочих подобных образований. Однако до сих пор остаются спорными проблемы природы этого королевства и его оформления. Насколько корректно говорить о существовании королевства как автономного территориального образования вестготов в этот период? Каков был истинный статус вестготов, расселившихся в Аквитании на излете существования Римской империи, и как этот статус трансформировался со временем? Каково было восприятие этого статуса, с одной стороны, римлянами и, с другой стороны, вестготами? Наконец, каковы были причины, влиявшие на изменение или сохранение этого статуса? Последующий текст представляет собой попытку ответа на данные вопросы. В нем рассматривается период 418-450 гг., связанный с начальным этапом пребывания вестготов в Аквитании, а также с именем их предводителя Теодорида или Теодориха I.

Для решения поставленной проблемы необходимо определиться с общими дефинициями: понять, когда и по каким причинам появилась концепция Тулузского королевства вестготов. Х. Вольфрам констатирует, что в источниках Тулузское королевство было так названо лишь по от-

ношению к 507 г. - времени его гибели [1. С. 245]. Действительно, в Сарагосской хронике начала VII в., которую имеет в виду исследователь, идет речь о Тулузском королевстве (.. .ге§пиш ТоЫапиш destructum е8^ [2. Р. 223]. Однако, судя по другим данным, это название не являлось общепринятым и формальным на тот момент; Исидор, также автор VII в., использует формулировку «Аквитанское королевство» по отношению к правлению Теодориха I (418-450) [3]. Если обратиться к более ранним источникам, то в первой, более древней части той же Сарагосской хроники приводится наименование «королевство готов» (... Thurismundus... ОойЬогит ге§па ге§й...) [2. Р. 222]. У Идация, современника аквитанского периода в истории вестготов, не встречается даже такого выражения, хотя он говорит о «королевстве свевов» (АшНш dum regnum Suevorum spirat...) [4].

Сравнив высказывания Идация, Исидора и Сарагосской хроники, можно заметить, что смысл понятия regnum со временем изменился. Если для Идация смысловое значение «regnum» передается как «правление, система власти» - в равной степени используемое как по отношению к преемственности римского престола, так и к варварским вождям и племенам, то Сарагосская хроника и Исидор, говоря о Тулузском или Аквитанском «regnum», соотносят этот термин уже не с племенем, а с территорией. За двести лет, с V по VII в., историческое сознание романской Европы изменило свои ориентиры. Для Идация вестготы - одно из объединений варваров, во главе с вождем странствующих по империи и не привязанных к какому-либо месту. Вестготы Исидора - это место, территория, область, над которой осуществляется власть их короля, что говорит о разрушении идеи территориального единства и универсальности Римской империи в глазах историка

VII в. Появление концепции Тулузского королевства отражает трансформацию общественного и исторического сознания раннесредневековых хроникеров, но не реальную институционализацию новых властных структур и изменение статуса вестготов.

Х. Вольфрам, считая Сарагосскую хронику аутентичной описываемым в ней событиям, относит формирование представления о территориальности этого королевства к 507 г. П. Хизер, ссылаясь на работу французской исследовательницы, посвященную происхождению идеи готской нации в V-VII вв. [5], говорит о времени короля Эвриха (466-484) [6. P. 181]. Оба автора подчеркивают, что до 418 г. в источниках по отношению к готской общности использовались определения exer-citus (войско, подразделение - у Аммиана Мар-целлина) или gens (род, народ - у Орозия), но не regnum. Ю. Б. Циркин, не останавливаясь на терминологии, связывает возникновение Тулузского королевства с моментами противостояния вестготов и Римской империи в 425 г. [7. C. 155]. Так или иначе, очевидно, что период истории вестготов, который принято называть в историографии Тулузским королевством, являлся скорее периодом формирования этого королевства. Однако необходимо уточнить, когда и как происходил этот процесс. Очевидно, что существовали факторы, как ему способствующие, так и противодействующие. Произошло ли становление Тулузского королевства в период 418-450 гг. или позднее, какие события говорят о движении вестготов к созданию самостоятельного объединения или о противоположной тенденции, какие намерения лежали в основе решений готских и римских лидеров -об этом пойдет речь ниже.

По сведениям Идация, в 418 г. вестготы были отозваны из Испании в Галлию Констанцием, magister militum императора Гонория, мужем его сестры Галлы Плацидии и фактическим правителем империи в этот период (per Constantium ad Gallias revocati) [4]. Х. Вольфрам обращает внимание на то, что переселение было осуществлено именно по приказу Констанция, а не по желанию иберийского или аквитанского романского населения или самого Гонория [1. C. 245]. Хотя другие источники сообщают, что император даровал вестготам земли в Галлии в качестве награды за службу [3; 8. C. 251], - кроме Иордана, последовательно проводящего линию самостоятельности решений готов [9. C. 95], - текст Идация представляется наиболее достоверным в силу аутентичности хроники описанным событиям. Таким образом, вся ответственность за это решение лежала на

Констанции, и в его мотивах и образе мыслей необходимо искать ему объяснение. Резоны переселения вестготов из Испании в Южную Галлию неочевидны. Констанций, ведущий полководец империи, своим приказом отвел войска вестготов в момент их наивысшего успеха, оставив провинцию Испания беззащитной перед набегами вандалов и свевов из Галисии. Такое решение зарекомендовавшего себя талантливым военачальника вызывает недоумение и интерес исследователей.

Э.А. Томпсон считает, что передислокация вестготской армии оправдывалась необходимостью пресечь потенциальные волнения и восстания крестьян и рабов в Арморике и Аквитании, как наиболее богатых и важных в экономическом отношении провинциях; Х. Вольфрам в целом поддерживает эту точку зрения [1. С. 247; 10. С. 49]. Однако более вероятным представляется мнение П. Хизера, видящего в этом шаге Констанция в равной степени военную и логистическую необходимость [6. С. 182]. Находясь в Испании, вестготы постоянно испытывали угрозу голода - это являлось главным предметом переговоров между ними и империей. Несмотря на однократную большую поставку зерна, завершившую эти переговоры, за два года войн в Испании ситуация с продовольствием не улучшилась, и вестготы вновь оказались перед лицом нехватки продовольствия. Констанций вновь пошел навстречу их нуждам - возможно, это оговаривалось в заключенном договоре - и нашел для поселения провинцию, способную эти нужды удовлетворять в обозримом будущем - Аквитанию Вторую [11]. Основываясь на ресурсах этой провинции, войско могло сохранять боеспособность; решалась проблема, мучавшая вестготов несколько лет, и сохранялась возможность продолжить со временем кампанию в Испании. Как указывает П. Хизер, расселение в Аквитании позволяло вестготам вернуться обратно в Испанию и отвоевать ее, что и произошло в 422 г. [12. С. 374]. Таким образом, принятое решение отвечало интересам и вестготов, и империи. Можно предположить, что свою роль в комплементарном решении Констанцием судьбы вестготов сыграла Галла Плацидия, поддерживавшая с ними дружеские связи со времен замужества за Атаульфом [13].

Однако полного доверия и взаимопонимания между вестготами и Констанцием не существовало. Зная силу, возможности и вспыльчивость вестготов, Констанций предпочитал не давать им лишнего повода для военного шантажа. Такой вывод из слов Идация, относящихся к описанию территорий поселения вестготов: ...sedes т

Aquitanica a Tolosa usque ad Oceanum acceperunt (место жительства в Аквитании вместе с Тулузой вплоть до океанского побережья) [4], делает Х. Вольфрам. Он отмечает, что средиземноморское побережье было для вестготов закрыто [1. C. 246], - действительно, «usque ad» в контексте может означать «вплоть до» как «за исключением». Однако эти рассуждения несколько спекулятивны. В отсутствие внятных археологических находок как эмпирической базы для выводов А. М. Хименес Гарника попыталась прояснить проблему географического расселения вестготов в Аквитании с помощью анализа современной топонимики Южной Франции. В соответствии с составленной ею картой, основная масса названий местностей готского происхождения концентрируется в департаментах Тарн, Тарн-и-Гаронна, Ло, Аверон и Дордонь [14. P. 99-102]. Это исключительно благоприятные для ведения сельского хозяйства территории, компактно расположенные вокруг Тулузы и максимально удаленные от моря. Это подтверждает, что Констанций стремился обеспечить вестготов продовольственной базой, но не желал допускать их до морского побережья. Доступ к побережью означал возможность переправиться в Африку, житницу Западной империи. Имея в качестве главного инструмента давления на вестготов фактор обеспечения продовольствием, Констанций сделал все, чтобы исключить вероятность самодостаточности вестготов в этом смысле и тем более возможность контроля ими основного источника продовольствия для самой Италии. В любом случае при всех предосторожностях поселение вестготов в Аквитании представляло собой знаковое событие. М. Куликовски, один из ведущих американских исследователей проблем этнической самоидентификации в период поздней античности, говорит, что с 418 г. вестготы перестали быть одной из варварских пограничных групп и начали трансформацию в варварское королевство на территории империи [15. P. 183]. Эта точка зрения не оригинальна - практически все исследователи так или иначе полагают, что поселение в Аквитании стало принципиальным рубежом в истории вестготов.

Соглашаясь с этой позицией, необходимо тем не менее понимать, что все последствия присутствия вестготов в Аквитании проявили себя лишь со временем. Первоначально, по всей видимости, это было ординарным мероприятием, сопровождавшимся заключением стандартного foedus^ между империей и варварами на ее территории. Непосредственный текст этого foedus^ или хотя бы сколько-нибудь презентативные косвенные свиде-

тельства о нем не сохранились, поэтому об условиях расселения остается догадываться. Э. А. Томпсон описывает их как типовую для подобных случаев систему hospitalitas [10. С. 48-49], однако П. Хизер правомерно замечает на это, что единственное прямое свидетельство источников об этих условиях - слова Филосторгия о том, что готам пожаловали земли в Галлии для возделывания [8. С. 251; 12. С. 372], которые ничего не доказывают. Исследователь видит единственную возможность уточнить условия поселения готов в Аквитании с помощью потенциальных археологических данных. Тем не менее П. Хизер не находит нужным спорить с выводами Э. А. Томпсона. Само отсутствие отдельных сообщений источников об условиях поселения вестготов отчасти подтверждает их заурядность. Р. Матисен и Х. Сиван полагают, что в договоре 418 г. выстраивалась иерархическая модель соподчинения - от римского императора к готскому королю, знати и простолюдинам; однако тут же оговариваются, что имперское правительство стремилось сохранить контроль над Аквитанией с помощью своих эмиссаров [16. С. 11]. П. Хизер также сомневается в существовании в каком-либо виде самостоятельной административной власти вестготского предводителя в Аквитании, по крайней мере в 418 г., а вероятнее - в течение всего правления Теодориха [6. Р. 183— 185]. Аквитания оставалась римской провинцией и иным образом не воспринималась.

В свете вышесказанного следует заключить, что в 418 г. вестготы в Аквитании представляли собой в первую очередь войско на службе императора; Теодорих, соответственно, расценивался как римлянами, так и вестготами как военачальник в армейской иерархии империи. В источниках отсутствуют данные о присвоении ему официального армейского статуса magister militum, следовательно, войско вестготов находилось в ранге вспомогательного, а власть Теодориха распространялась только на вестготов, не затрагивая римские структуры. В этот период провинция Аквитания Вторая оставалась неотъемлемой частью административной системы империи. Действия вестготов, отраженные в источниках, подтверждают эту точку зрения. В 422 г. правительство империи организовало экспедицию против вандалов в Испании - видимо, ради завершения их разгрома, прерванного переселением вестготов в 418 г. Как отмечает П. Хизер, четырехгодичный перерыв потребовался для аккультурации вестготов в Аквитании [6. Р. 185], что вполне вероятно. Вестготы участвовали в этой экспедиции, но не являлись ее главной силой. Очевидно, планы Ра-

венны в отношении Испании не изменились, несмотря на смерть главного их инициатора - Констанция - в 421 г.

Пост ша§І8Іег шіїіїиш после него перешел к Кастину, которого Проспер характеризует как недружелюбного и горделивого военачальника [11]. Характеристика дана постфактум, и явно отражает ведущую роль Кастина в последующей узурпации Иоанна, однако она релевантна поведению Касти-на в походе 422 г. и позволяет с большей уверенностью говорить о мотивах его действий. Проспер утверждает, что Кастин был послан в Испанию императором; Идаций акцентирует внимание на самом Кастине как на инициаторе войны с вандалами в Бетике. Это противоречие источников на самом деле создает взаимодополняющую картину. Можно предположить, что Кастин в силу своего характера стремился к самоутверждению через осуществление мероприятия, которое не удалось закончить его прославленному предшественнику Констанцию. Проспер косвенно подтверждает это, порицая Кастина за намеренный разрыв отношений с другим известным военачальником Бонифацием с тем, чтобы тот не участвовал в походе и не претендовал на славу победителя. Привлечение вестготов же не представляло угрозу репутации Кастина, очевидно, в силу отсутствия у Теодориха претензий на официальные римские должности и титулы. Кроме того, вестготы представляли собой только вспомогательные войска ауксилиев в отличие от времен Констанция, когда им была дана свобода действий от имени империи.

Идаций негативно отзывается о роли Кастина в этом походе, в целом неудачном; он же говорит о лживости ауксилиев как об одной из причин этой неудачи (...аихіїіогит £гаЫе deceptus ad Таггаеопаш уіс^ ейи§ії) [4]. Х. Вольфрам предполагает, что вестготы внезапно предательски атаковали римлян по приказу Теодориха. При этом сам же исследователь отмечает, что никаких последствий такая измена не имела [1. С. 248], что вызывает недоумение. П. Хизер оставляет вопрос об измене готов открытым [6. Р. 185]. Это представляется более рациональной точкой зрения при отсутствии ясных свидетельств. Однако этот вопрос проясняется, если понимать слова Идация о вестготах в общем контексте порицания Кастина в данном параграфе. Тогда речь может идти не о предательстве ауксилиев, а об обмане, нечестном поведении Кастина по отношению к ним. Так или иначе, вестготы не предъявляли претензий к римлянам вплоть до 425 г., что предполагает сохранение взаимовыгодного статус-кво. Э.А. Томпсон оценивает отношение Теодориха к римлянам как

избирательную и осторожную враждебность и считает, что вестготы в этот период пользовались любой возможностью ослабления империи для организации набегов [10. С. 50]. Однако это не так. Смерть Гонория в 423 г. означала регентство Галлы Плацидии, а реально - Кастина, затем, с попустительства последнего, как указывает Проспер, узурпацию Иоанна [11]. Ни одно из этих событий, действительно ослаблявших империю, не вызвало враждебной реакции Теодориха, вопреки логике Э. А. Томпсона.

Ю.Б. Циркин не считает вестготов априори противниками империи, но предполагает, что они в этот период стремились к самостоятельности от имперского правительства, к созданию собственного королевства на отведенных для поселения территориях. Как полагает Ю. Б. Циркин, смерть Гонория в 423 г. освободила вестготов от обязательств федератского договора 418 г., и Теодорих воспользовался этим, отказавшись его возобновлять [7. С. 154-155]. Однако и это не так. Теодо-рих заявил о себе только в 425 г. наступлением на Арль. И даже оно было скорее демонстративным, чем реальным - Проспер и Исидор утверждают, что вестготы ушли сразу, как только появились слухи о подходе войск Аэция [3, 11]. К этому времени с момента смерти Гонория прошли годы, чрезвычайно насыщенные событиями для Западной империи. Вряд ли вести из Италии в Южную Галлию доходили за несколько лет, и Теодорих узнал о смерти Гонория только к 425 г. Следует предположить, что он был информирован о происходящем, но предпочитал не вмешиваться. В ситуации борьбы за престол империи и непредсказуемости ее исхода это было естественным образом действий только в том случае, если вестготы были ориентированы на сохранение отношений с имперским правительством и на перезаключение договора: в период 423-425 гг. не было ясно, с кем именно его перезаключать.

Именно в ключе демонстративного обращения на себя внимания ради выгодных условий нового foedus’а оценивает акции вестготов в отношении аквитанских городов Х. Вольфрам [1. С. 249]. Этой же позиции придерживаются и Р. Матисен и Х. Сиван [16. Р. 16]. П. Хизер рассматривает ситуацию более комплексно, вводя в систему отношений вестготов и империи аквитанскую галлоримскую знать как самостоятельную переменную. Он считает, что близких контактов и взаимного сотрудничества между вестготами и аквитанцами в течение правления Теодориха не было. Имперское правительство целенаправленно позаботилось об этом, создав совет галльских провинций в

Равенне ради упрочения влияния центра среди галло-римлян [6. P. 192]. Это наблюдение П. Хи-зера лишь еще раз подтверждает сказанное выше. В отсутствие контактов с местной знатью не могло идти речи о самостоятельности или автономности вестготов по отношению к империи в территориальном или ресурсном плане. Будучи субординатами административной иерархии, вестготы могли рассчитывать на улучшение условий своего расселения только через пересмотр условий договора. Инструмент для давления на имперские власти в этом смысле был известен и традиционен -демонстративные набеги и походы. Естественно, что в качестве цели для подобных походов выбирались наиболее значимые местные центры, как Арль и Нарбонна, которые было важно не столько завоевать, сколько обозначить такое намерение и возможность.

Условия нового foedus^ неизвестны, но очевидно, что он был перезаключен после прибытия к Арлю Аэция в качестве magister militum per Gallia. Поссидий Каламский в своем Житии св. Августина называет готов федератами римских войск Бонифация в событиях 429-430 гг. (...comes quondam Bonifacius cum Gothorum foederatorum exercitu) [17. P. 114] (хотя Ю. Б. Циркин подвергает сомнению это свидетельство [7. C. 155]). В то же время демарши в сторону Арля и столкновения с Аэцием продолжаются. Идаций сообщает об уничтожении Аэцием готских войск и пленении знатного гота Анаульфа около 430 г. (.Gothorum manus exstinguitur, Anaolfo optimate eorum capto) [4]. В данном случае возможна контаминация сообщений о походе на Арль со стороны Идация или Проспера; последний более аутентичен в силу своего аквитанского происхождения. Исидор, в частности, говорит только об одном походе [3]. Слова Идация о пленении некоего готского аристократа Анаульфа заставляют предполагать, что Теодорих либо вовсе не участвовал и не имел отношения к этому мероприятию, либо предпочел дистанцироваться от него. Подобной точки зрения придерживается Э.А. Томпсон [10. C. 51], и вслед за ним П. Диас [18. P. 330-331]. По мнению последнего, вестготский король и знать находились в состоянии противостояния, что создавало баланс сил; таким образом, действия отдельных вождей на свой страх и риск оказывались вполне возможными. Однако Идаций в указанном фрагменте говорит не о предводителе похода, а лишь о знатном человеке, пленение которого, видимо, значимо, но само по себе не свидетельствует о его руководящей роли. Также вызывает сомнение, что отдельный готский вождь был способен угрожать такому

городу, как Арль. Наконец, отсутствуют данные о подобных самостоятельных инициативах, проявленных ранее. Поэтому сомнительно, чтобы Тео-дорих не возглавлял или хотя бы не санкционировал демонстративные походы на Арль.

П. Хизер пытается объяснить мотивы готских эскапад 430-х гг. стремлением Теодориха, подобно Алариху, добиться официальной имперской должности и получать ежегодные субсидии [6. Р. 186-187]. Однако ситуация Теодориха серьезно отличалась от положения Алариха. Если последний действовал в условиях отсутствия договора, то Теодорих основывался на уже существующем foedus’e, который в той или иной степени устраивал обе стороны. Э.А. Томпсон убежден, что, несмотря на агрессивные выпады вестготов, действие соглашения из-за них не прекращалось [10. С. 51]. Источники не дают даже намека на политические или бюрократические амбиции Теодори-ха на службе империи. Можно предположить, что целью Теодориха было в первую очередь хозяйственное, экономическое упрочение позиций вестготов в регионе.

При этом знаменательно, что, отстаивая права и преференции вестготов, Теодорих на рубеже 420-430-х гг. начал использовать совершенно нехарактерный ранее метод: возник союз Теодориха с вандалами, за сына короля которых он выдал свою дочь [9. С. 97]. В это же время Теодорих пытался, хотя и безуспешно, вести переговоры со свевами [4]. Такой поворот во взаимоотношениях с другими варварскими объединениями, налаживание альтернативных имперским взаимосвязей можно расценивать как свидетельство определенного разочарования в могуществе империи, снижение ее статуса в глазах вестготов. Впервые проявилась тенденция разотождествления вестготов с империей и формирования особой корпоративности варварских объединений. Кроме того, подобный союз давал возможность осуществлять скоординированное давление на имперское правительство.

Возможно, в русле этой тенденции в 436439 гг. развернулась полномасштабная кампания вестготов, начавшаяся с похода на Нарбонну. Причины очередной демонстрации сил Теодори-хом неявны, но в контексте имперских событий этого времени объяснимы. Начиная с 435 г. Аэций, назначенный magister шіїіїиш praesentalis, занялся урегулированием отношений с различными варварскими объединениями. Были заключены договоры с гуннами, вандалами, франками, бур-гундами, свевами. Возможно, Аэций также усматривал признаки формирования союза между варварами и нанес упреждающий удар. Более того,

теперь он хотел ставить условия договоров - об этом говорит его целеустремленность. Осада Нар-бонны вестготами была снята Аэцием и его подчиненным Литорием, но на этом противостояние не прекратилось. Более того, к нему были привлечены отряды гуннов, личных союзников Аэция. Идаций сообщает о восьми тысячах готов, убитых Аэцием, что, хотя и представляется преувеличением, но показательно характеризует серьезность его намерений. В 439 г. римляне и гунны уже подошли к Тулузе [4, 11]. В соответствии с Житием св. Оренция Ошского Теодорих через христианских епископов пробовал начать переговоры и заключить мирный договор (cum pax ab illis postu-laretur: ille Episcopos mitterent...) [19. P. 60]. Характерно, что отношение к Литорию со стороны Оренция резко отрицательное как к язычнику и предводителю язычников-гуннов; в сравнении с ним Теодорих, будучи христианином, изображен в положительных тонах [1. C. 250]. Подобное отношение может свидетельствовать о солидаризации местного галло-римского населения и вестготов; очевидно, за двадцать лет установились достаточно крепкие контакты, чтобы Оренций идентифицировал себя не с представителями равеннского правительства, а с интересами местного вестготского короля. Из этого следует, что местничество в этот период уже становится доминирующим трендом в интересах аквитанской знати, и последняя, несмотря на усилия имперского правительства, готова идти на сближение с вестготами.

Переговоры не дали результата. Источники винят в этом неразумную агрессивность Литория, доверившегося языческим оракулам, предрекавшим победу. Учитывая отрицательное отношение к Литорию как к язычнику со стороны христианских авторов, эта оценка неудивительна. Проспер приводит, помимо указанной, еще и личную мотивацию Литория на продолжение войны - честолюбивое стремление выслужиться, превзойти Аэция. Для этого действительно были шансы: тот же автор прямо указывает на возможность успеха римлян, если бы сам Литорий не попал в плен. Идаций добавляет, что спустя несколько дней он был убит [3, 4, 11]. Иордан не говорит о таких подробностях, однако отмечает равные силы сторон и бесперспективность противостояния для них, в результате чего был заключен мир на условиях возвращения к статус-кво (datis dextris in pristina concordia redierunt) [9. C. 96]. Проспер также подтверждает, что готы желали и просили мира [11]. Однако Р. Матисен и Х. Сиван полагают, что вестготы могли диктовать свои условия, исходя из факта пленения предводителя соперников, и по-

этому условия нового договора были намного благоприятнее для них. Следуя этой логике, исследователи видят в договоре 439 г. ключевое событие для формирования Тулузского королевства [16. Р. 17]. Авторы не оригинальны в своих взглядах: Д. Клауде, выражая мнение ряда немецких историков, считает, что в 439 г. foedus с вестготами вообще был расторгнут и заменен мирным соглашением, подобным договору между двумя равными сторонами [20. С. 48].

Нет оснований не доверять сведениям о стремлении готов к миру с римлянами; Иордан вряд ли проигнорировал бы выгодный для готов договор, рассматривающий вестготское объединение как самостоятельное, на одном уровне с имперскими представителями. Э.А. Томпсон считает, что Равенна была также заинтересована в сохранении foedus’a 418 г. неизменным, и рассматривает действия Лито-рия как авантюру, не поддержанную официальными властями [10. С. 51]. Дальнейшие действия Теодори-ха подтверждают точку зрения о сохранении статус-кво в отношениях римлян и вестготов.

Теодорих, отмечает Х. Вольфрам, как можно быстрее избавился от бежавшего к нему опального magister militum Себастиана [1. С. 252]; охотно участвовал в походе римских войск против свевов в Испании (...superatis etiam т congressione qui ei ad depraedandum т adjutorium venerant, Gothis...) [4], однако при этом спустя некоторое время заключил с королем свевов брачный союз (Rechiarius accepta т conjugium Theodoris regis 6^...) [4]. Таким образом, он продолжил наметившийся к 436 г. курс, сочетающий сохранение договора с параллельным налаживанием союзных связей с другими значимыми варварскими объединениями. Неудивительно, что в попытках сотрудничать с равеннским правительством и одновременно опираться на сторонних союзников Теодорих оказался в условиях цейтнота и был вынужден в 450 г. выбирать сторону в противостоянии Аэция и гуннов. Несмотря на то, что отношения с гуннами у вестготов, по всей видимости, на тот момент отсутствовали, Теодорих колебался в решении поддерживать римлян. Возможно, главную роль в этих колебаниях, ранее не проявлявшихся по отношению к какому-либо иному сопернику, сыграла память готов о поражениях и бегстве от гуннов столетием ранее, вероятно, ставшая частью готской мифологии. По словам Сидония Апполина-рия, готы предпочитали, вопреки планам Аэция, ожидать гуннов на собственных землях (Hunos... т sedibus hostem exspectare Getas...), и только посольство Авита смогло преодолеть этот барьер нерешительности [21. Р. 146]. Значительную роль сыграли личные отношения между Теодорихом, с

одной стороны, и Авитом, с другой, поскольку соглашение 439 г. также заключалось Теодорихом и Авитом.

Иордан в подробном и, видимо, мифологизированном описании битвы на Каталаунских полях расценивает статус вестготов в это время как аук-силиев, при этом употребляя для обозначения связи между вестготами и римлянами не характерное foedus (федератский договор), а имеющее совершенно иной контекст societas - союз в значении содружество, товарищество, чем подразумевает равенство сторон (auxiliamini etiam rei publicae... quam sit autem nobis expetenda vel amplexanda so-cietas...) [9. C. 96]. Несмотря на предвзятость и апологетичность, данную оценку можно считать соответствующей если не действительности, то перспективным целям Теодориха в этот период. Теодорих пытался извлечь все плюсы из положения вестготов как римских федератов-поселенцев, и для этого сохранял и развивал определенную дистанцию между римлянами и вестготами, использовал все возможные методы давления на имперское правительство. Отсюда его выпады против аквитанских городов и союзы с другими варварами. Это балансирование на грани «друг-враг», шантаж и вымогательство выгод делают политику вестготов в отношениях с империей в 418-450 гг. на первый взгляд противоречивой. Однако на самом деле она была неизменно нацелена на сохранение федерат-ских отношений и не подразумевала стремление к самостоятельности в какой-либо форме. Таким образом, следует согласиться с точкой зрения П. Хизера, упомянутой выше: на протяжении эпохи Теодориха I принципиальных изменений в статусе вестготов и их самоидентификации не произошло.

ЛИТЕРАТУРА

1. ВольфрамХ. Готы. СПб.: Ювента, 2003.

2. Chronicorum Caesaraugustanorum reliquiae // Mommsen T. Monumenta Germaniae Historica. Т. Auctorum Antiquissi-morum. T. XI. Cronicorum Minorum. T. II. - Berlin, 1894.

3. Исидор Севильский. История готов [Электронный текст] - Режим доступа: http://www.vostlit.info/ Texts/rus/ Isidor_S/frametext.htm

4. Hydatii Episcopi Chronicon [Электронный текст] - Режим доступа: http://www.thelatinlibrary.com/ hydatiuschroni-con.html

5. Teillet S. Les Goths a la nation gothique: La origins de l’idee de Nation en Occident du V au VII siecle. Paris, Les Belles Lettres, 1984.

6. Heather P. The Goths. Wiley-Blackwell, 1998.

7. Циркин Ю.Б. Испания от античности к средневековью. СПб.: Филологический факультет СПбГУ; Нестор-История, 2010.

8. Филосторгий. Сокращение «Церковной истории» // Церковные историки IV-V веков. М.: РОССПЭН, 2007.

9. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб.: Але-тейя, 1997.

10. Томпсон Э.А. Римляне и варвары. Падение Западной империи. М.: Ювента, 2003.

11. Хроника Проспера Аквитанского [Электронный текст] - Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus17 / Prosper_Aqvit/text1.phtml?id=6887

12. Хизер П. Падение Римской империи. М.: АСТ: Аст-рель, 2011.

13. Коньков Д.С. Проблемы становления идентичности вестготов после смерти Алариха // Вестник Томского государственного университета. Томск: Изд. ТГУ, 2012. № 363. С. 107-111.

14. Jimenez Garnica A.M. Settlement of the Visigoths in the fifth century. // The Visigoths from the migration period to the seventh century. Boydell & Brewer Ltd, 2003.

15. KulikowskiM. Rome’s Gothic Wars: from the third century to Alaric. Cambridge University Press, 2007.

16. Mathisen R., Sivan H. Forging a new identity: the kingdom of Toulouse and the frontiers of Visigothic Aquitania (418507) // The Visigoths: studies in culture and society. BRILL, 1999.

17. Sancti Augustini Vita scripta a Possidio Episcopo. Princeton University Press, 1919.

18. Diaz P.C. Visigothic political structures // The Visigoths from the migration period to the seventh century. Boydell & Brewer Ltd, 2003.

19. De Sancto Orientio // Acta Sanctorum Maii. T. I. Bruxelles: Culture et Civilisation, 1968.

20. Клауде Д. История вестготов. СПб.: Евразия, 2002.

21. Sidonius. Poems and letters. V. I. London: William Heinemann Ltd, 1963.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.