CC BY
24
СУДОПРОИЗВОДСТВО
СУДОПРОИЗВОДСТВО КАК ПРАВОВАЯ КОММУНИКАТИВНАЯ СРЕДА ИНТЕРАКТИВНЫХ РИТУАЛОВ (К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ)
С. В. ЛОНСКАЯ*
В статье ставится проблема междисциплинарного исследования судопроизводства на основе феноменолого-коммуникативной теории права как общеметодологического подхода и теории интерактивных ритуалов как аналитического инструмента познания социально-правовой реальности. Отмечается, что для коммуникативной среды характерна континуальность, объединяющая в единое целое текстуальную, аксиологическую, психическую и функционально-поведенческую составляющие. Исходя из тезиса, что правовая коммуникация — это интерсубъективная реальность, можно утверждать, что константой такой непрерывной, целостной коммуникативной среды может быть признано взаимодействие субъектов, в котором аккумулированы и субъекты, и знаки, и интерпретации. Поскольку оперирование конструкцией правоотношения в данном случае становится недостаточным, возможно изучение и описание коммуникаций на микроуровне путем применения теории интерактивных ритуалов Р. Коллинза. Предлагается определить онтологический статус судопроизводства как правовой коммуникативной среды, взаимодействие субъектов в которой происходит в рамках цепочек интерактивных ритуалов. Судопроизводство в таком ракурсе предстает как модель правовой коммуникативной среды интерактивных ритуалов, главные черты которой описаны в статье: субъекты коммуникации, общий фокус их внимания, символика. В заключении статьи обозначены важнейшие теоретические и прикладные аспекты предлагаемого направления исследований, междисциплинарных по своей сути. Они видятся в том, что описанный методологический подход даст возможность глубже понять пути формирования и действия права, по-новому описать сущность и функционирование судопроизводства как фрагмента социально-правовой реальности и, что особенно важно, используя интерактивные ритуалы как социально-коммуникативные технологии, получить инструмент технологического воздействия на сугубо прикладные судопроизводственные процессы.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: феноменолого-коммуникативная теория права, интерактивные ритуалы, судопроизводство, коммуникативная среда, правоотношение, интеротношение.
* Лонская Светлана Владимировна — кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Балтийского федерального университета им. И. Канта.
Lonskaya Svetlana Vladimirovna — candidate of legal sciences, associate professor of the Department of Theory and History of State and Law, Immanuel Kant Baltic Federal University. E-mail: [email protected] © Лонская С. В., 2015
118
_СУДОПРОИЗВОДСТВО КАК ПРАВОВАЯ КОММУНИКАТИВНАЯ СРЕДА_
ЛОНСКАЯ С. В.
LONSKAYA S. V. LEGAL PROCEEDINGS AS A LEGAL COMMUNICATIVE ENVIRONMENT OF INTERACTION RITUALS (A PROBLEM SETTING)
The article raises the problem of interdisciplinary research of the legal proceedings on the basis of the phenomenological communicative theory of law as a general methodological approach and the theory of interaction rituals as an analytical tool of cognition of the socio-legal reality. It is noted that the communicative environment is characterized by the continuity integrating textual, axiological, psychological, functional, and behavioral components. Based on the thesis according to which the legal communication is an intersubjective reality, it can be argued that the interaction of agents which accumulates agents, signs, and interpretation can be recognized as an invariable component of the continuous integrated communicative environment.
As it is insufficient to use the "legal relation" construct in this case, it would be possible to study and describe communications at the microlevel by applying the R. Collins's theory of interaction rituals. It is proposed to determine the ontological status of the legal proceedings as a legal communicative environment where agents communicate within the framework of the interaction rituals chains. From this perspective, the proceeding is a model of legal communicative environment of interactive rituals the main features of which are described in the article: agents of communication, common focus of their attention, symbolism. In conclusion, the author points out the most important theoretical and applied aspects of the proposed approach, interdisciplinary in their essence. They are seen in the fact that the described methodological approach makes it possible to understand better the ways of formation and operation of law, new ways to describe the nature and functioning of the legal proceedings as a fragment of the socio-legal reality, and, most importantly, to get a tool of technological impact on the purely applied proceedings using interactive rituals as social and communicative technologies KEYWORDS: phenomenological communicative theory of law, interaction rituals, legal proceedings, communicative environment, legal relationship, interrelationship.
Научное познание все время стремится к новому, к расширению своих горизонтов. Это закономерно привело в последние десятилетия к раздвиганию, а порой и к размыванию дисциплинарных границ в науке. Анализ социально-правовой реальности с помощью конструкций юридической догматики (норма, правоотношение и т. д.) прочно вошел в познавательный инструментарий как ученого-правоведа, так и практикующего юриста, приобрел хрестоматийный, привычный характер. Но этого уже недостаточно, поскольку реальность настолько многолика, что замыкаться в пределах догматики означает «бег по кругу». Поиск новых подходов, нового ракурса изучения правовых явлений — главная примета последних десятилетий в развитии отечественной юриспруденции. Феноменолого-коммуникативная теория права А. В. Полякова — несомненно, одно из самых заметных научных достижений в своей области. Ее научная ценность заключается, на наш взгляд, и в том, что коммуникативный подход к праву открывает юристам возможности обращения к методологическому багажу других социально-гуманитарных наук. Это позволяет получить новые, многомерные представления о социально-правовой реальности, найти ключи к решению ее проблем. Предлагаемые читателю заметки — попытка с этих позиций взглянуть на судопроизводство и наметить связанную с таким взглядом проблематику.
СУДОПРОИЗВОДСТВО
Если мы признаём очевидный факт, что судопроизводство является деятельностью, в рамках которой осуществляется взаимодействие различных субъектов, то изучение данного фрагмента социально-правовой реальности с точки зрения коммуникативного подхода совершенно оправданно. Вместе с тем важно осмыслить онтологический статус судопроизводства, который мы предлагаем определить как правовую коммуникативную среду; правовую — поскольку она опосредована правом, коммуникативную — поскольку право есть форма социальной коммуникации.
Здесь мы сразу сталкиваемся с первой проблемой — отграничением судопроизводства от других явлений процессуальной правовой реальности, а также отграничением понятия коммуникативной среды от понятия коммуникативного пространства, также нередко используемого и зачастую отождествляемого с нею. Относительно последнего, далее по тексту «среда» и «пространство» будут также отождествляться, хотя, возможно, «пространство» более тяготеет к топологическому {topos — место) описанию реальности,1 а «среда» — к содержательному, к факторам, условиям, в которых реальность нами ощущается. Что касается судопроизводства, здесь мы понимаем его узко: в деятельностном аспекте — как деятельность, в ходе которой реализуется судебная власть.
Задача описания судопроизводства как правовой коммуникативной среды решается с помощью теоретической модели, сконструированной на основе соответствующей методологии. Такую методологию задает нам, в первую очередь, феноменолого-коммуникативный подход.
Будучи правовой, коммуникативная среда обладает важным качеством: это среда непрерывной социальной коммуникации, имеющая текстуальную {семиотическую), аксиологическую, психическую и функционально-поведенческую составляющие.2 Представляется, что для такой среды характерна континуальность, в которой указанные составляющие образуют целостность, воплощая «многоединство» {по терминологии А. В. Полякова) права. Что же будет являться константой этой континуальности? Отталкиваясь от базисного тезиса о правовой коммуникации как интерсубъективной реальности, в которой «норма права не устанавливается знаковой системой {первичным текстом), а начинает свое становление через знаковую систему {через первичный правовой текст), через социальную интерпретацию и через соответствующее взаимодействие субъектов, реализующих свои права и обязанности на основе интерпретированных текстов»,3 мы видим, что константой непрерывной, целостной коммуникативной среды может быть признано взаимодействие субъектов, в котором аккумулированы и субъекты, и знаки, и интерпретации.
1 См., напр.: Бурдьё П. Социология социального пространства. М., 2007. С. 15.
2 Поляков А. В. Коммуникативная концепция права (проблемы генезиса и теоретико-правового обоснования). Автореф. дис. ... д. ю. н. СПб., 2002. С. 3.
3 Поляков А. В. Постклассическое правоведение и идея коммуникации // Правоведение. 2006. № 2. С. 28-29.
120
_СУДОПРОИЗВОДСТВО КАК ПРАВОВАЯ КОММУНИКАТИВНАЯ СРЕДА_
ЛОНСКАЯ С. В.
Взаимодействие субъектов с позиций феноменолого-коммуникатив-ного подхода не может быть смоделировано через привычную юридической догматике конструкцию правоотношения, рамки которой становятся в этом случае узки. Необходим аналитический инструмент, с помощью которого можно изучить и описать коммуникации на микроуровне. Мы предлагаем применить к описанию взаимодействия субъектов в судопроизводстве методологический инструментарий социологии, а именно теорию интерактивных ритуалов Рэндалла Коллинза,4 эвристический потенциал которой давно оценен философами и социологами.5 Правомерность такой попытки, думается, косвенно не только не отрицается, но и мотивируется феноменолого-коммуникативной теорией.
В теории интерактивных ритуалов Р. Коллинз опирается на идеи Э. Дюркгейма и И. Гофмана. Согласно Коллинзу, макроуровень общества должен быть понят как развертывание спирали микроситуаций, как динамика сетей, объединение цепочек локальных столкновений (интерактивных ритуалов). Соединение цепочек интерактивных ритуалов конституирует все, что является социальной структурой.6 Почти об этом же пишет К.-Х. Ладёр, размышляя о гетерархичности правовой системы, о создаваемых снизу вверх сетеподобных связях, конструирующих развернутый порядок, о паттернах интеротношений.7
Центральный механизм теории интерактивных ритуалов заключается в том, что случаи, сочетающие в себе высокую степень взаимного фокуса внимания, т. е. высокую степень интерсубъективности, наряду с высокой степенью эмоционального увлечения — через физическую синхронизацию, взаимное стимулирование/возбуждение нервной системы участников, приводят к ощущению чувства принадлежности к группе, связанному с когнитивными символами, а также к эмоциональной энергии отдельных участников, наделяя их чувствами уверенности, энтузиазма и желания действовать таким образом, который они считают морально правильным.8 Отправной точкой анализа является ситуация и то, как она формирует индивидов. Ситуации производят и воспроизводят эмоции и символику, что заряжает индивидов и отправляет их из одной ситуации в другую.9
Р. Коллинз определяет четыре части интерактивного ритуала:
4 Коллинз Р. Социология философий. Глобальная теория интеллектуального изменения. Новосибирск, 2002; Collins R. Interaction Ritual Chains. Princeton, 2004.
5 См., напр.: Розов Н. С. «Социология философий» Рэндалла Коллинза — новый этап самосознания интеллектуалов в мировой истории // Р. Коллинз. Социология философий... С. 7-31; Прозорова Ю. А. Теория интерактивных ритуалов Р. Коллинза: от микроинтеракции к макроструктуре // Журнал социологии и социальной антропологии. 2007. Т. Х. № 1. С. 57-73.
6 Коллинз Р. Социология философий. Глобальная теория интеллектуального изменения. С. 67, 71.
7 Ладёр К.-Х. Теория аутопойезиса как подход, позволяющий лучше понять право постмодерна (от иерархии норм к гетерархии изменяющихся паттернов правовых интеротношений) // Правоведение. 2007. № 4. С. 13-42.
8 Collins R. Interaction Ritual Chains. P. 42.
9 Ibid. P. 44.
121
СУДОПРОИЗВОДСТВО
— двое или более людей физически присутствуют в одном месте, своим личным присутствием влияя друг на друга, независимо от того, находится что-либо на переднем плане их сознательного внимания или нет;
— посторонним поставлен барьер, таким образом, участники осознают, кто принимает участие во взаимодействии, а кто исключен;
— люди фокусируют свое внимание на общем объекте или деятельности, и в ходе коммуникации этот фокус становится общим, что осознается участниками;
— участники разделяют общее настроение или эмоциональные пере-живания.10
На «выходе» интерактивного ритуала возможны несколько основных последствий приобретаемого субъектами социального опыта:
1) групповая солидарность, чувство принадлежности к группе;
2) личная эмоциональная энергия: чувство уверенности, восторга, силы, энтузиазма и инициативности;
3) символы, представляющие группу: эмблемы или другие представления (визуальные образы, слова, жесты), позволяющие людям чувствовать себя объединенными (то, что Э. Дюркгейм называл «сакральными объектами»). Лица, наполненные чувством солидарности к группе, относятся к символам с большим уважением и защищают их от неуважения посторонних, и даже с большим рвением — от ренегатов-участников;
4) моральные чувства: чувства правоты в том, что группа соблюдает и защищает свои символы.11
Формализм и стереотипные действия не являются, по Р. Коллинзу, определяющими частями интерактивного ритуала. Они лишь вносят вклад в основной процесс интерсубъективности и обмена эмоциями, поскольку есть в опыте коллективного сознания и действия и поскольку способствуют фокусированию внимания — решающему фактору работы интерактивного ритуала. Естественные ритуалы выстраивают фокус внимания и эмоционального увлечения без формально-стереотипных процедур. Формальные ритуалы инициируются общепризнанным аппаратом церемониальных процедур; они имеют более сильный эффект на трансляцию и подтверждение прочного чувства границ группы.12 Специальное внимание Р. Коллинз уделяет властным ритуалам, в центре которых находится процесс дачи-принятия указаний, а участники неравны.13
Исходя из обозначенных методологических посылок, мы можем представить судопроизводство как модель правовой коммуникативной среды интерактивных ритуалов. Характеризуя эту среду, мы должны, как минимум, выделить субъектов коммуникации, определить общий фокус их внимания, символику. Главными чертами судопроизводства как коммуникативной среды являются, по нашему мнению:
10 Ibid. P. 48.
11 Ibid. P. 49.
12 Ibid. P. 49-50.
13 Ibid. P. 112-115.
122
_СУДОПРОИЗВОДСТВО КАК ПРАВОВАЯ КОММУНИКАТИВНАЯ СРЕДА_
ЛОНСКАЯ С. В.
1) высокая степень формализации действий субъектов;
2) четкое определение социальных ролей — правовых статусов субъектов коммуникации (например, выделение таких субъектов, как «суд», «участники», «лица», «стороны» и т. д.);
3) направленность общего фокуса внимания участников коммуникации на получение судебного решения (при этом у разных участников коммуникации присутствует различный интерес в отношении содержания этого решения);
4) доминирование суда как участника коммуникации в силу обладания властными полномочиями и как источника ожидаемого судебного решения;
5) высокая степень символизации коммуникации (расположение участников в зале суда, наличие в зале символов государства, символы судебной власти, закрепленное законом официальное обращение к судье и др.).
Перечисленное выше — лишь первоначальный набросок, который может и должен уточняться в ходе дальнейших исследований. Мы не касаемся здесь анализа непосредственно интерактивных ритуалов и их цепочек в судопроизводстве: это открытое проблемное поле, которым под силу совместно заняться правоведам и социологам. Свою конкретную задачу постановки проблемы мы можем считать выполненной.
Наконец, самый главный вопрос: в чем заключаются смысл и ценность предлагаемого направления исследований? Помимо обычного «научного азарта», который сопровождает исследователя в познании нового, укажем на важнейшие теоретические и прикладные аспекты темы. Во-первых, могут быть раскрыты новые или глубже поняты известные пути формирования и действия права; во-вторых, по-новому могут быть описаны сущность и функционирование судопроизводства как фрагмента социально-правовой реальности; в-третьих, чем глубже мы понимаем реальность, тем больше возможностей у нас преобразовывать ее: расценивая интерактивные ритуалы как социально-коммуникативные технологии,14 мы получаем инструмент технологического воздействия на сугубо прикладные судопроизводственные процессы, можем совершенствовать, трансформировать их. Подчеркнем, что решение столь многослойных проблем — перспектива междисциплинарных научных исследований, по пути которых сейчас движется социально-гуманитарное познание.
14 Прозорова Ю. А. Интерактивный ритуал как социально-коммуникативная технология организации группового взаимодействия. Дис. ... к. с. н. СПб., 2009.
