CC BY
77POLITICS AND LAW AS SOCIAL FACTORS: CORRELATION CRITERIA
EL4. Nikiforova
The article addresses issues of interaction between the politics and the law, their common features and differences. The author compares (the ‘Actor-Object’ scheme) the political life in society and its legal framework, actors, and the scope of activities.
ББК 67.629.0
Г.Н. Королев, к. ю. н., доцент, ВГАВТ.
603600, Нижний Новгород, ул. Нестерова, 5.
H.H. Ковтун, к. ю. н., доцент, НА МВД РФ.
603600, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3.
СУДЕБНЫЙ КОНТРОЛЬ НА ДОСУДЕБНОМ ЭТАПЕ ПРОИЗВОДСТВА ПО ДЕЛУ: ПОНЯТИЕ, СУЩНОСТЬ ФОРМЫ
В статье с учетом и на основе норм нового УПК РФ анализируются процессуальные формы статутного и диспозитивного судебного контроля, реализуемые на досудебном этапе производства по делу (cm 108 - 109, 125, 165 УПК). В зависимости от предмета контроля предлагается (дальнейшая) дифференциация форм реализации подобного контроля применительно к каждому из нормативно-определенных его видов. Анализируются пробелы в нормативном регулировании той или иной формы судебного контроля, снижающие эффективность ее реализации.
На предварительном этапе производства по делу судебный контроль реализует себя в различных правовых формах, образуя в итоге единый, по сущ, и цели правовой механизм защиты (обеспечения) законных интересов, конституционных прав и свобод граждан от тех или иных действий или. решений публичных процессуальных органов, принимаемых в ходе производства по уголовному делу.
Различие интересов, различие в характере защищаемых прав и свобод требует дифференциации способов (форм) подобной защиты, призванных в конечном итоге к наиболее оптимальной реализации, как общих целей процесса, так и конкретных задач, стоящих перед той или иной процессуальной процедурой. В данной связи, законодатель правомерно дифференцирует в нормах УПК РФ различные формы судебного контроля, направленные к разрешению, имеющегося или потенциально возможного, спора (конфликта) сторон по поводу реализации тех уголовно-процессуальных отношений, которые a priori связанны с тем шш иным ограничением конституционных прав личности.
Анализируя нормы УПК РФ, регламентирующие досудебный этап производства по делу, можно, как представляется, выделить три основные формы реализации судебного контроля на данном этапе:
1. Судебный контроль за законностью и обоснованностью применения мер процессуального принуждения, существенно ограничивающими конституционные права и свободы участников уголовного судопроизводства.
Основополагающей для этой формы проверки является статья 108 УПК РФ, определяющая процессуальную форму контроля за законностью и обоснованностью применения таких мер пресечения, как заключение под стражу (ст. ст. 108, 448 УПК РФ)
и домашний арест (ч. 2 ст. 107 УПК РФ)1. Применительно к этой же норме урегулирован и порядок проверки ходатайства следователя (дознавателя, прокурора) о продлении срока применения названных мер (ст. ст. 109, 107 УПК РФ)2.
Представляется, что в этом же процессуальном порядке, с учетом норм статьи 114 УПК РФ, должно быть разрешено и ходатайство следователя о временном отстранении обвиняемого от должности'. Не являясь, по сути, следственным действием, данная мера процессуального принуждения не может быть разрешена в порядке, предусмотренном статьей 165 УПК РФ4. Неприменима в данном случае и форма судебного контроля, предусмотренная статьей 125 УПК РФ, поскольку последняя реализуется лишь по жалобам частных лиц-участников процесса и является формой последующего, а не предварительного судебного контроля за законностью и обоснованностью, уже, реализованных, действий и (или) решений следственных органов. Поэтому, при отсутствии иных (возможных) процедур судебной проверки, суду для разрешения данного ходатайства, вероятнее всего, придется исходить из аналогии норм и процедур статьи 108 УПК РФ, ибо, по сути, как не раз отмечалось в юридической литературе, названная мера процессуального принуждения, фактически, аналогична мерам пресечения, решая те же цели и задачи, что и последние: создавая препятствия обвиняемому для продолжения преступной деятельности и сокрытия следов преступления, устраняя препятствия для установления истины по делу и т. п.5
Являясь предварительной (превентивной), по сути, формой контроля, эта форма судебной проверки изначально призвана к недопущению ограничения конституционных прав участников процесса без достаточных к тому фактических и юридических оснований, наличие которых и призван в конечном итоге проверить судья, реализуя процедуру проверки;
2. Судебный контроль за законностью и обоснованностью производства следственных действий, ограничивающих конституционные права и свободы граждан.
Данная форма контроля предусмотрена пунктами 4-9 и 11 части 2 статьи 29 и статьей 165 УПК РФ, и включает в себя как предварительную (чч. 1-4 ст. 165 УПК), так и (возможную) последующую (ч. 5 ст. 165 УПК)6 проверку законности и обоснованности производства таких следственных действий, как:
- осмотр жилища при отсутствии на то согласия проживающих в нем лиц (ч. 1 ст.
12, п. 4 ч. 2 ст. 29, ст. 176, ч. 5 ст. 177 УПК РФ);
1 Особой формой реализации данной формы контроля является процедура перевода лица, страдающего психическим заболеванием и содержащегося под стражей, в психиатрический стационар (ч. 1 ст. 435 УПК РФ).
2 Порядок проверки законности и обоснованности применения названных мер пресечения в отношении специальных субъектов уголовного судопроизводства (ст. 448 УПК РФ), пока, не исследуется нами. Вместе с тем, и в данном процессуальном порядке мы признаем особую форму реализации института судебного кошроля за применением мер процессуального принуждения, отвечающую всем его признакам.
3 Законодатель не указываег, в каком процессуальном порядке должна быть проверена законность и обоснованность применения данной меры процессуального принуждения. Поэтому, настаивая на реализации именно этой формы проверки, мы исходим из места и предназначения названной нормы в общей системе норм УПК РФ.
4 На это, в частности, указывает и ч. 1 ст. 165 УПК РФ, в которой нормативно закреплен перечень тех сгкд-ственных действий, право на производство, которых должно быть дано в подобном процессуашлюм порядке.
5 Одним из первых это суждение высказал МА. Чельцов. Затем, оно же было достаточно обоснованно в целом ряде работ. См.: Чельцов МЛ. Советский уголовный процесс. — М., 1951.-С. 211; Михайлов В А. Меры пресечения в российском уголовном процессе. - М: Право и Закон, 1996. - С. 54; и др.
6 Полагаем, в порядке последующего контроля может бьпъ проверена законность и обоснованность лишь тех следственных действий, проведенных в силу своей исключительности без судебного решения, которые указаны в перечне ч. 5 ст. 165 УПК РФ.
- обыск и (или) выемка в жилище (ч. 2 сг. 12, п. 5 ч. 2 ст. 29, ч. 3 ст. 182, ч. 4 ст. 183 УПК РФ);
- личный обыск (п. 6 ч. 2 ст. 29, ст. 184 УПК РФ);
- выемка предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях (п. 7 ч. 2 ст. 29, ч. 4 ст. 183 УПК РФ);
- наложение ареста на корреспонденцию и ее выемка в учреждениях связи (ст.
13, п. 8 ч. 2 ст. 29, ст. 185 УПК РФ);
- наложение ареста на имущество, включая денежные средства физических и юридических лиц, находящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в банках и иных кредитных организациях (п. 9 ч. 2 ст. 29, ст. ст. 115-116 УПК РФ);
- контроль и запись телефонных и иных переговоров (ч. 1 ст. 13, п. 11 ч. 2 ст. 29, ст. 186 УПК РФ).
Несмотря на то, что перечень части 1 статьи 165 УПК РФ не включает в себя (возможное) решение следователя (прокурора) о назначении стационарной судебнопсихиатрической или судебно-медицинской экспертизы (п. 3 ч. 2 ст. 29 УПК РФ), законность и обоснованность их производства в отношении обвиняемого (подозреваемого) также должна быть (предварительно) проверена судом в порядке статьи 165 УПК РФ, во-первых, в силу того, что данные действия все же являются следственными, по сути; во-вторых, на это прямо указывает законодатель в части 2 статьи 203 и часта 2 статьи 435 УПК РФ. Не содержит перечень часта 2 статьи 29 и часта 1 статьи 165 УПК РФ и указания на то, что осмотр трупа, связанный с его эксгумацией из могилы, при отсутствии на то согласия родственников покойного, также проводигся по решению суда, на что указывает часть 3 статьи 188 УПК РФ. Между тем, объективно являясь составной частью осмотра, как следственного действия, и это решение следователя должно быть предварительно проверено судом (на предмет законности и обоснованности его производства) в порядке статьи 165 УПК РФ ;
3. Судебный контроль за законностью и обоснованностью действий и (или) решений публичных процессуальных органов, ограничивающих право граждан на доступ к правосудию, или иным образом ограничивающих конституционные права и свободы граждан при производстве по делу.
Данная форма контроля, предусмотренная статс^ями 19, 125 УПК РФ, является наиболее' продуктивной в нормах УПК РФ, поскольку, не предусматривая жестких критериев двух ранее рассмотренных форм, позволяет проверить законность и обоснованность практически любого процессуального действия и (или) решения дознавателя, следователя, прокурора8, ограничивающего то или иное конституционное право граждан. Возбуждаемая исключительно по жалобам частных лиц-участников процесса, выступая в качестве последующей формы контроля, она наиболее призвана к (возможному) восстановлению прав, свобод и законных интересов граждан, которые оказались, нарушены или ограничены публичными процессуальными органами в связи С производством по уголовному делу.
7 Учитывая пробепыюсп» норм УПК РФ в этих вопросах, полагаем, целесообразным, в целях устранения возможных разночтений буквы и духа закона, дополнить перечень ч. 2 ст. 29 УПК РФ - указанием на судебный порядок эксгумации трупа, при отсутствии согласия на то близких родственнике» или родственников покойного (дополнив его, соответственно, п. 12); а перечень ч. 1 ст. 165 УПК РФ - привести в соответствие с ч. 2 ст. 203 УПК РФ (изложив его в следующей редакции: “Следователь в случаях, предусмотренных пп. 3-9 и 11-12 части второй статьи 29 настоящего Кодекса... (дальше - по тексту)”
8 Возможности к обжалованию и проверке решений судьи, вынесенных на досудебном этапе, в принципе не
исследуются нами, поскольку по смыслу ст. 127 УПК РФ, они обжалуются и проверяются лишь в порядке гл. 43-44 или гл. 48-49 УПК РФ (т. е. в порядке апелляционного, кассационного или надзорного производства). *
Являясь правовостановительной, компенсационной, по сути, эта форма судебной проверки включает в себя несколько относительно самостоятельных процессуальных порядков проверки законности и обоснованности тех действий и решений дознавателя (органа дознания), следователя или прокурора, которые связаны:
1. С решениями публичных процессуальных органов, посредством которых тем или иным образом ограничено конституционное право граждан (ст. ст. 18, 46, 52 Конституции РФ) на доступ к правосудию; к (скорейшей) судебной защите своих нарушенных прав и (или) интересов. Это, прежде всего, жалобы на:
- решение (дознавателя, следователя, прокурора) об отказе в приеме сообщения о преступлении (ч. 5 ст. 144 УПК РФ);
- решение (органа дознания, следователя, прокурора) об отказе в возбуждении уголовного дела (ч. 1 ст. 125, ч. 5 ст. 148 УПК РФ);
- решение (органа дознания, следователя, прокурора) о прекращении производства по уголовному делу или прекращении уголовного преследования в отношении определенных лиц (ч. 1 ст. 125, ч. 2 ст. 214 УПК РФ);
- решение (органа дознания, следователя, прокурора) о приостановлении производства по уголовному делу (ст. 208 УПК РФ);
- решение (прокурора) о продлении срока следствия по уголовному делу (ст. 162 УПК РФ).
2. С применением тех или иных мер процессуального принуждения. К примеру, обжалование заинтересованными участниками процесса: законности и обоснованности применения мер пресечения (ч. 3 ст. 101 УПК РФ)9; и законности и обоснованности применения иных мер процессуального принуждения (ст. ст. 111, 118 УПК РФ).
3. С решениями публичных процессуальных органов, принятым по заявленным сторонами ходатайствам (ст. 122, ч. 4 ст. 159 УПК РФ).
4. С порядком (процедурой) или результатами производства отдельных следст-
венных действий, в том числе тех, которые проводились на основании судебного решения (ч. 1 ст. 165 УПК)10. 'л ?
Каждую из названных форм контроля объединяет единство предмета и пределов судебной проверки и единство ее процедуры, которая если и различается в частностях, тем не менее, остается единой, по сути, формой отправления правосудия, формой разрешения социально-правового спора (конфликта) сторон, посредством судебной процедуры и общеобязательного судебного акта, выступающего актом применения права, актом правосудия. Частности той или иной формы контроля на досудебном этапе объективно проявляют себя лишь в особенностях, предусмотренной законодателем процессуальной формы их реализации, призванной к наиболее оптимальному обеспечению стоящих перед нею задач, обеспечению социально значимых целей контроля и правосудия в целом.
Так, учитывая специфику спора (конфликта) сторон, законодатель, прежде всего, устанавливает разные сроки для его разрешения. Применительно к форме, предусмотренной статьей 108 УПК РФ, они составляют - 8 часов; к статье 125 УПК РФ - 5 суток; к статье 165 УПК РФ - 24 часа.
Дифференцирует законодатель и суды, правомочные к разрешению данного спора, поэтому ходатайство следственных органов о применении к обвиняемому (подоз-
9 Кроме применения таких мер пресечения, как заключение под стражу (ст. 108 УПК) и домашний арест (сг. 107 УПК), законность и обоснованность применения (назначения) которых (или отказ в применении) может быть обжалована и проверена исключительно в кассационном порядке (ч. 10 сг. 108 УПК РФ).
10 За исключением тех, законность и обоснованность, и результаты, производства которых уже проверялась судом в порядке ч. 5 сг. 165 УПК РФ, если, конечно, в жалобах заинтересованных лиц (заявителей), поданных в суд в порядке сг. 125 УПК РФ, не содержатся новые, существенные для суда обстоятельства о нарушении процессуальной формы их производства публичными процессуальными органами.
реваемому) меры процессуального принуждения может быть внесено для (своего) разрешения лишь в суд по месту предварительного расследования преступлений или суд по месту задержания подозреваемого (ч. 4 ст. 108 УПК РФ). Ходатайство о необходимости производства следственных действий, существенно ограничивающих конституционные права и свободы граждан, - в суд по месту производства предварительного расследования или по месту производства следственного действия (ч. 2 ст. 165 УПК РФ). Законодатель не определяег подсудность разрешения споров о нарушении следственными органами иных конституционных прав и свобод и законных интересов граждан, которые могут быть обжалованы в порядке статьи 125 УПК РФ. Исходя из аналогии норм, регламентирующих институт судебного контроля на досудебном этапе, можно сделать вывод о том, что, в зависимости от характера допущенного ограничения (нарушения), подобные жалобы могут быть внесены, как в суд по месту производства предварительного расследования по делу, так и в суд по месту производства следственного действия .
Отличаются названные формы контроля и субъектами, инициирующими процедуру проверки. Поскольку, существенным отличительным признаком института судебного контроля является то, что его реализация, в том числе и на досудебном этапе, всецело зависит от воли заинтересованных в этом сторон, а не личной инициативы суда, законодатель достаточно строг в том, что применительно к формам контроля, предусмотренным статьями 108-109 и статьей 165 УПК РФ, инициатором процедуры контроля выступают исключительно следственные органы (при обязательном согласии к тому прокурора). Для реализации процедуры контроля, предусмотренной статьей 125 УПК РФ, достаточно инициативы частных лиц, причем как участников (данного) процесса, так и иных заинтересованных граждан12, чьи права и свободы оказались нарушенными следственными органами в результате принятия тех или иных процессуальных решений либо в результате производства следственных и иных процессуальных действий.
В данной связи, посредством использования в норме закона обобщающей категории “заявитель” (ч. 2 ст. 125 УПК РФ), законодатель, в точном соответствии с нормами Конституции РФ (ст. 46), реально обеспечил возможности к судебной защите своих нарушенных прав, как для любого участница уголовного судопроизводства (включая свидетеля, эксперта, специалиста и т. п.), чьи права оказались нарушенными, так и любого иного гражданина, который, не имея “законного” процессуального статуса, тем не менее, был ограничен в правах, свободах или законных интересах действиями или решениями публичных процессуальных органов.
Несколько двусмысленной в нормах УПК РФ выглядит позиция законодателя в вопросе о моменте (начале) реализации той или иной формы судебного контроля. В соответствии со статьей 10 ФЗ от 18 декабря 2001 года № 177-ФЗ “О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации”13, часть вторая статьи 29 УПК РФ и другие связанные с ней уголовно-процессуальные нормы, касающиеся передачи судам в ходе досудебного производства по уголовному делу полномочий по судебной проверке фактических и юридических оснований производства ряда следственных действий и мер процессуального принуждения, вводится в действие лишь с 1 января 2004 года. До 1 января 2004 года решения по этим вопросам при-
11 Достаточно продуктивным в целом ряде случаев, полагаем, было бы внесение и разрешение подобной жалобы в суде по месту жительства заявителя. Хотя в этом случае возникают определенные сложности с представлением в названный суд необходимых для процесса проверки материалов, явкой сторон и т. п.
12 В этом плане именно данная форма контроля в наибольшей степени призвана к защите (обеспечению) конституционных прав и свобод граждан, объективно отвечая конституционному праву каждого гражданина на судебную защиту своих прав и свобод (сг. 46 Конституции РФ).
13 См.: Российская газета. - 22 декабря, 2001. - С. 16.
нимает прокурор. При буквальном толковании названной нормы возникает ряд проблем и вопросов.
Так, в соответствии с пунктом 7 статьи 10 названного Закона с санкции прокурора (до 1 января 2004 года) должно реализовываться и такое следственное действие, как наложение ареста на корреспонденцию и выемка ее в учреждениях связи (ст. 185 УПК РФ). Между тем, в силу прямого действия норм Конституции (ч. 1 ст. 15), начиная с 1993 года это следственное действие проводится исключительно но судебному решению. Пленум Верховного Суда РФ дважды указывал на необходимость соблюдения именно такого порядка его реализации14. В нормах УПК РФ законодатель, без разумных к тому объяснений15, (временно) отходит от этого правила, снижая тем самым уровень процессуальных гарантий прав личности в столь принципиальном вопросе. Нет в перечне статьи 10 и таких следственных действий, как: производство личного обыска (п. 6 ч. 2 ст. 29, ст. 184 УПК РФ); наложение ареста на имущество™, включая денежные средства физических и юридических лиц, находящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в банках и иных кредитных организациях (п. 9 ч. 2 ст. 29, ст. ст. 115-16 УПК РФ); эксгумация трупа, при отсутствии на то согласия родственников покойного (ч. 3 ст. 178 УПК РФ). В данной связи, при отсутствии на то специального указания законодателя, следует полагать, что их производство уже с 1 июля 2002 года должно осуществляться исключительно на основании судебного решения.
Нет в перечне статьи 10 и специального указания о введении с 1 января 2004 года судебного контроля за применением такой меры процессуального принуждения, как: временное отстранение обвиняемого от должности (п. 10 ч. 2 ст. 29, ст. 114 УПК РФ). Поэтому, следуя воле законодателя, уже с 1 июля 2002 года, вероятно, придется применять исключительно судебный порядок применения названной меры. Между тем, сущность правоограничений, которые возникают в результате реализации этой меры процессуального принуждения никак несоизмерима с теми правоограничения-ми, которые, например, возникают при применении (с санкции прокурора) в качестве меры пресечения заключения под стражу (ст. 108 УПК РФ), домашнего ареста (ст. 107 УПК РФ) и т. п.17
Устанавливая пределы для произвола органов исполнительной власти, взаимно дополняя и обогащая друг друга, эти (и другре) формы (реализации) судебного контроля являются важнейшей гарантией прав участников уголовного судопроизводства и одним го наиболее эффективных способов восстановления их нарушенных прав. Учитывая рамки данной работы, мы были объективно не состоянии охватить весь круг возможных проблем и вопросов института судебного контроля, в т. ч. и на досудебном этапе. Поэтому, не принимая во внимание частности в реализации той или иной процедуры судебной проверки, мы рассмотрели лишь узловые моменты той или иной формы контроля, которые наиболее точно и полно характеризуют сущность и содержание контрольно-проверочной деятельности суда по обеспечению конституционных прав, свобод и законных интересов личности в уголовном процессе, как составной части единого уголовно-процессуального института судебного контроля.
14 См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.93 г. “О применении статей 23 и 25 Конституции РФ’ и от 31.11.95 г. “О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия”.
13 Позиция законодателя в этом вопросе тем более непонятна, что контроль и запись телефонных и иных переговоров, как следственное действие (ст. 186 УПК РФ), по смыслу сг. 10 ФЗ от 18.12.01 г. и ч. 2 ст. 29 УПК РФ, как и ранее, будет, проводится исключительно по судебному решению.
16 В названный перечень включена лишь выемка предмете» и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях (п. 6 ст. 10 ФЗ от 18.12. 01 г.).
17 На наш взгляд, в целях оптимизации угоіювно-процессуальной деятельности, еще до 1 июля 2002 года необходимо устранить данные противоречия двух федеральных законов.
JUDICIAL CONTROL AT THE STAGE OF THE PRE-TRIAL INVESTIGATION: CONCEPT, ESSENCE, FORMS.
G.N. Korolev, NN. Kovtun.
The authors assess statutory-based and dispositive procedures of the judicial review on the pre-trial stage of the criminal process (provided in Arts. 108-109, 125, 165 of the new Criminal Procedure Code). The article suggests the subsequent differentiation of forms ofthe review with due regard to its subject-matter. The article provides an overview of legislative gaps which weaken efficiency of the judicial control.
ББК 67.7
С А Дегтярев, к. ю. н., доцент, ВГАВТ.
603600, Нижний Новгород, ул. Нестерова, 5.
ДОКУМЕНТЫ В ПРОЦЕССЕ ФИКСАЦИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ, ИХ РОЛЬ И ЗНАЧЕНИЕ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ РЕФОРМИРОВАНИЯ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В статье затрагиваются актуальные проблемы доказывания и установления истины по уголовным делам в современных условиях обновившегося с 1 июня 2002 года законодательства Доказывание и документирование в содержательном смысле - это понятия однопорядковые, в основе этих процессов лежит первичный элемент — документ. Документы при наличии определенных свойств и процессуальных требований являются доказательствами по делу.
Автор статьи останавливается на формах и средствах фиксации документов, приводит различные их классификации. Предложено внести изменение в уголовное иуго-ловно-процессуальное законодательство.
Учение о фиксации доказательственной информации в условиях судебноправовой реформы занимает одно из важнейших мест в теории криминалистики и в практической деятельности по расследованию уголовных дел.
Появившиеся в последнее время новые средства фиксации доказательственной информации с одной стороны и обновившееся материальное и формальное уголовное законодательство - с другой стороны побуждают к дальнейшему пересмотру ряда процессуальных положений, технических, тактических и методических рекомендаций по осуществлению процессов фиксации.
В процессе расследования в настоящее время используются следующие формы фиксации доказательственной информации:
а) вербальная или словесная;
б) графическая;
в) предметная;
г) наглядно-образная.
При всем многообразии применяемых средств и методов фиксации в уголовнопроцессуальной науке по-прежнему остаются незыблемыми лишь три формы фиксации доказательств:
- составление протоколов следственных действий, круг' которых несколько расширен в новом УПК РФ1;
1 см. например, ст. 186 «Контроль и запись переговоров», ст. 194 «Проверка показаний на месте».
40
