CC BY
174
Волынский Александр Фомич
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры криминалистики Московского университета МВД России __________________(тел.: 89175560255)
Судебно-экспертный и технико-криминалистический виды деятельности: общее и особенное
В статье автор доказывает, что производство судебных экспертиз и собирание следов преступлений - два самостоятельных вида деятельности.
Ключевые слова: судебно-экспертная деятельность, экспертно-криминалистическая деятельность, организация деятельности специалиста.
A.F. Volinskiy, Doctor of Law, Professor, Professor of a Chair of Criminalistics of Moscow University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: 89175560255.
Judicial and expert and technical and criminalistics kinds of activity: general and special
In article the author proves that production of judicial examinations and collecting of traces of crimes -two independent kinds of activity.
Key words: judicial and expert activity, expert and criminalistics activity, organization of activity of a specialist.
Исторически сложилось так, что судебная экспертиза как отрасль научного знания и вид деятельности зарождалась и первоначально развивалась в сфере уголовно-процессуальных отношений, в рамках криминалистики. Наиболее наглядно это проявилось в становлении криминалистической экспертизы, которая фактически до 80-х гг. прошлого века рассматривалась в системе криминалистических знаний (А.И. Винберг, Р.С. Белкин, Б.М. Комаринец, И.Ф. Крылов, А.Р. Шляхов и др.).
Соответственно, формировалась система судебно-экспертных учреждений, которые действовали, как правило, в структуре министерства юстиции или иного профильного ведомства (например, учреждения судебномедицинской экспертизы), и система экспертно-криминалистических подразделений, призванных на практике обеспечивать реализацию криминалистических и иных специальных знаний в раскрытии и расследовании преступлений.
Последние, что вполне объяснимо, находились в системе правоохранительных органов -в основном органов внутренних дел. Сотрудники этих подразделений изначально совмещали в своей деятельности функции экспертов и специалистов-криминалистов, предопределив тем самым их название - экспертно-
криминалистические. Хотя, это важно отметить, в разное время эти подразделения в системе МВД нашей страны назывались и научнотехническими (НТО), и оперативно-техническими (ОТО). При этом судебная (криминалистическая) экспертиза как одно из составляющих их деятельности оставалась как бы «в тени». Она не значилась в названии этих подразделений и по существу представлялась как заключительный этап работы со следами, изымаемыми на местах происшествий, и при производстве иных следственных действий.
Не без связи с этими обстоятельствами в теории криминалистики практически постоянно обсуждается вопрос о двойственной природе и о двух направлениях развития этой науки - о «криминалистике для следователей» и «криминалистике для экспертов». Начало этой дискуссии было положено еще у истоков криминалистики. Свой знаменитый труд Ганс Гросс так и назвал «Handbuch fur Untersuchungsrichter» («Руководство для судебных следователей»), а Р.А. Рейсс свое не менее известное сочинение озаглавил «Manuel de Police Scientifigue» («Руководство для научной полиции»). В конечном итоге это выразилось в создании в ряде западноевропейских стран организационно обособленных научной полиции (эксперты) и технической полиции (специалисты-криминалисты).
201
В нашей стране решение этой проблемы приобрело характер затяжной и, в общем-то, пока бесплодной дискуссии. Хотя на современном этапе развитие криминалистики, а в ее рамках - технико-криминалистической и судебно-экспертной видов деятельности, стало более очевидным не только то, что их объединяет, но и то особенное, что характерно для их предмета, объекта, решаемых ими задач, используемых методов и средств, для организационного и правового обеспечения реализации ими своих социальных и служебных функций. Результаты исследований последних десятилетий в области судебно-экспертной теории и практики (Т.В. Аверьянова, А.М. Зинин, Ю.Г. Корухов, Н.П. Майлис, Е.Р. Россинская и др.) окончательно утвердили в сознании уче-ных-криминалистов право судебной экспертизы на «звание» самостоятельной отрасли научного знания, которое, естественно, обслуживает в сфере судопроизводства уникальную в своем роде практическую деятельность, основы которой определены в Федеральном законе «О государственной судебноэкспертной деятельности в Российской Федерации» (2001 г.).
Вместе с тем, в Федеральном законе «О полиции» (2011 г.) в перечне основных направлений деятельности органов внутренних дел указана «экспертно-криминалистическая деятельность» (п. 12 ст. 2). И в этой связи возникает вопрос о задачах и содержании этой деятельности, о ее соотношении с судебноэкспертной деятельностью. Можно, конечно, сослаться на терминологические нюансы, допущенные по этому поводу в двух федеральных законах. Но не все так просто, если посмотреть на эту «загадку» в историческом аспекте и по существу.
Действительно, длительное время название «экспертно-криминалистические подразделения» (ЭКП ОВД) соответствовали содержанию их деятельности. Они оказывали помощь следователям и сотрудникам оперативных аппаратов в обнаружении, фиксации и изъятии следов преступлений - источников розыскной и доказательственной информации, а затем по их поручению исследовали такие следы -предварительно или в форме криминалистической экспертизы. Однако еще в 60-80-х гг. прошлого века наглядно проявилась тенденция расширения сферы деятельности этих подразделений, в частности, за счет освоения ими производства не только новых (нетрадиционных) криминалистических, но и иных видов судебных экспертиз. Эта тенденция приобрела устойчивый характер в современных условиях борьбы с преступностью.
Строго говоря, ЭКП ОВД никогда не были сугубо судебно-экспертными и давно уже переста-
ли быть только криминалистическими. В настоящее время ими выполняется около 30 видов судебных экспертиз, из которых только треть собственно криминалистические. Их сотрудники, как и прежде, кроме проведения судебных экспертиз, традиционно выполняют функции специалистов-криминалистов, участвуя в проведении осмотров мест происшествий, иных следственных действий и оперативнорозыскных мероприятий. Таким образом, «экспертно-криминалистическая деятельность», объективно обусловленная особенностями организации и правовой системы борьбы с преступностью в советское время, в прошлом веке, фактически включает в себя два вида деятельности: судебно-экспертную и криминалистическую. Их «совмещение» в названии «ЭКП ОВД» и по существу нам представляется архаичным, более того, противоречащим назначению, содержанию и возможностям каждого из названных видов деятельности.
Безусловно, оба эти вида деятельности направлены на общую конечную цель - использование современных достижений науки и техники в раскрытии и расследовании преступлений, однако имеют существенные различия: по тактическим целям (собирание следов преступлений - их экспертное исследование);
по месту и особенностям работы (инициативный поиск неизвестного в полевых условиях - исследование определенного объекта в лабораторных условиях по заранее разработанной методике);
по специализации сотрудников (универсальная, технико-криминалистическая - узкопредметная, по виду экспертизы);
по объектам деятельности (различные по природе и механизму образования следы -отдельные виды следов);
по средствам деятельности (различные по функциональным возможностям и конструктивным особенностям технические средства, реагента, материалы - исследовательские приборные комплексы).
Иначе говоря, возросшая техноемкость деятельности правоохранительных органов объективно обусловливает специализацию не только в области судебно-экспертной, но и техникокриминалистической деятельности. А пока анализ сложившейся в этом отношении ситуации приводит только к одному выводу, что в борьбе с преступностью XXI в. достижения научно-технического прогресса реализуются в организационных и правовых формах начала XX в. Но сегодня совершенно иной стала наша страна; резко и негативно, количественно и качественно изменилась наша преступность; революционными достижениями, особенно в области компьютерной техники и информационных технологий, характеризуются научно-
202
технический прогресс - источник обогащения криминалистических и судебно-экспертных знаний, методов и средств их практической реализации.
Особо следует отметить, что в настоящее время криминалистическая техника собирания следов преступлений, использования получаемой из них информации в режиме текущего времени (а не только в результате их экспертного исследования) уже достигла того уровня развития (по ее функциональным возможностям) и той степени сложности (по ее конструктивным особенностям и решаемым с ее применением задачам), тогда как необходимость проявилась потребность в организации криминалистического или технико-криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений как самостоятельного вида деятельности правоохранительных органов, включая органы внутренних дел, наряду с государственной судебноэкспертной деятельностью.
А это значит, что сохраняемая до сих пор в этих органах «экспертно-криминалистическая деятельность», предполагающая совмещение в одном лице задач и функций эксперта и спе-циалиста-криминалиста, законсервировалась в своем развитии, оказалась в тупиковой ситуации. Экстенсивный путь ее совершенствования (увеличение штатной численности ЭКП, их дополнительное финансирование и техническое оснащение) бесперспективен. Необходим принципиально, качественно иной подход к организации двух названных видов деятельности, собственно криминалистической, подход, в котором бы учитывалась известная (по К. Марксу) закономерность: «уровень развития техники определяет систему организации производства».
Выход из этой ситуации, по нашему мнению, может быть найден на пути организационного обособления технико-криминалистической деятельности от судебно-экспертной и, соответственно, целевой профессиональной подготовки специалистов-криминалистов. Скорей всего, в основе своей такие специалисты должны находиться непосредственно в штатах служб правоохранительных органов, которые раскрывают и расследуют преступления. Их задача - обеспечить содержание криминалистической техники в состоянии постоянной готовности к применению и ее использование при производстве следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. Они должны работать на раскрытие и расследование преступлений, на следственную и оперативно-розыскную деятельности, а не на экспертную.
Ущербной такая система представляется и с позиции научной организации труда. Фактически эксперты ЭКП ОВД, участвуя в качестве специалистов в осмотрах мест происшествий и в
иных следственных действиях, осуществляя поиск и изъятие следов преступлений, сами себе создают и соответственно «регулируют» объем будущей собственно экспертной работы, разумеется, далеко не в интересах следствия. Можно, конечно, уповать на их ответственность, чувство служебного долга и т.п. Однако реалии практики вносят свои коррективы в их отношение к решению возложенных на них задач. Не трудно себе представить, в чем это выражается, если учесть, что во многих территориальных ОВД работает по одному сотруднику этой службы, а в других небольшие группы экспертов-криминалистов (2-5 человек), у каждого из них лежат неисполненными 3-4, а то и больше экспертиз, а они, оказавшись на месте происшествия, обязаны искать еще и еще объекты... для новых экспертных исследований.
Не менее противоречивая ситуация наблюдается в ЭКЦ на уровне МВД субъектов Федерации, где сосредоточено примерно 40 % экспертов ЭКП ОВД от их общей штатной численности. Деятельность этих подразделений в настоящее время организована на основе узкой экспертной специализации, здесь трудятся эксперты не только криминалисты, но и химики, физики, биологи, автотехники, бухгалтера и т.п. Они в общей массе имеют естественнотехническое образование, в большинстве своем являются великолепными экспертами в определенной отрасли знания, но они не имеют элементарной криминалистической подготовки, не говоря уже о системной, универсальной, что требуется для осмотра места происшествия, если иметь в виду обнаружение, фиксацию и изъятие не отдельного следа (для отчета о результативном осмотре), а «картины следов», не формальную их фиксацию, а криминалистический анализ в целях установления механизма преступления, моделирования действий преступников, их внешне проявляющихся признаков и свойств, наконец, использование полученной таким образом информации в раскрытии преступлений по горячим следам.
К решению таких задач сегодня, по большому счету, не готовы не только эксперты названных «побочных» специальностей, но и эксперты-криминалисты ЭКЦ на уровне субъектов Федерации: во-первых, по причине сугубо экспертной подготовки, а во-вторых, вследствие все той же узкой экспертной специализации на практике и их общей ориентации, прежде всего, на проведение экспертиз. В этой связи не более как миф оказывается утверждение, что лица, имеющие экспертную подготовку и практику, эффективней выступают в роли специа-листов-криминалистов при осмотрах мест происшествий. Такие примеры, безусловно, есть, но в данном случае речь идет о системе.
203
Проблема технико-криминалистического и судебно-экспертного обеспечения деятельности правоохранительных органов явно обострилась, когда вместо ранее существовавшей их моносистемы (МВД - КГБ), была создана полисистема - известное множество министерств и ведомств. Естественно, каждое из них нуждается в таком обеспечении. Наблюдается тенденция формирования «своих», ведомственных экспертно-криминалистических служб. И вновь возникают вопросы, какими должны быть эти службы, какие задачи они должны будут решать - судебно-экспертнокриминалистические или только криминалистические и каким должно быть их отношение с судебно-экспертными учреждениями.
Вопрос далеко не риторический, если представить себе техническое оснащение современных криминалистических и судебноэкспертных лабораторий, их содержание, стоимость, окупаемость и т.д. Вспомним, к примеру, только одно весьма перспективное для всех правоохранительных органов направление и криминалистической, и судебноэкспертной деятельности, связанной с биометрией, с геномной регистрацией граждан. Здесь очевидны две взаимосвязанные проблемы. Первая - кадровая. Сегодня для многих экс-пертов-криминалистов, специалистов-крими-налистов остается трудно решаемой задачей поиск, фиксация, изъятие соответствующих объектов на местах происшествий (за исключением, пожалуй, следов пальцев рук) и обеспечения их сохранности. Вторая - техникоэкономическая. Ясно, что приобретать и содержать соответствующие приборные комплексы, обеспечить эффективную реализацию их возможностей каждому правоохранительному ведомству расточительно и организационно не оправдано. Кстати, аналогичное положение складывается и в отношении иных современных инструментальных средств исследования различных по своей природе и механизму образования следов преступлений. Очевидно, решать эти проблемы следует на государственном уровне, на основе межведомственных соглашений.
Особого внимания заслуживает проблема правового обеспечения судебно-экспертной и технико-криминалистической деятельности. По этому поводу не выдерживают критики положения нашего УПК РФ, в котором по существу воспроизведены предписания ранее действовавшего УПК РСФСР, причем также противоречиво и бессистемно. Об этом сказано и написано уже очень много, повторяться нет необходимости. Но позволю себе впервые обратить внимание на концептуально важный
аспект данной проблемы. В уголовном процессе нашей страны все наглядней и масштабней проявляется тенденция дифференциации форм предварительного расследования преступлений (предварительное следствие, дознание, с возбуждением и без возбуждения уголовного дела). В настоящее время рассматриваются законопроекты о введении ускоренной или упрощенной формы досудебного производства.
И как парадоксальный нам представляется тот факт, что во всех этих формах практически единственной процессуальной формой использования специальных знаний, результаты которой признаются доказательством, остается судебная экспертиза, с ее сложной процедурой назначения и чрезмерно длительными сроками производства. Правда, появилось дополнение - п. 3.1 ч. 2 ст. 74 УПК РФ, но на стадии предварительного расследования оно практически не реализуется. По нашему мнению, просто напрашивается законодательное согласование форм использования специальных знаний с формами предварительного расследования преступлений. Иначе говоря, по ускоренным, упрощенным формам предварительного расследования должны быть узаконены подстать им упрощенные формы использования специальных знаний. Представляется, что в этой связи следовало бы при определенных условиях допустить производство экспертиз уже в процессе возбуждения уголовного дела, признать в качестве доказательств результаты предварительных исследований, а при определенных условиях и результаты проверок следов преступлений по криминалистическим учетам.
Впрочем, кардинально эти проблемы решены в новом УПК Украины, принятом в июне 2012 г. Исключив из «уголовного производства» стадию возбуждения уголовного дела, законодатель этой страны фактически решил проблемы доказательственного значения результатов работы специалиста-криминалиста на месте происшествия (оформляемых в виде справки), результатов предварительного исследования следов преступлений, назначения экспертизы до возбуждения уголовного дела. При этом техникокриминалистическая деятельность фактически приобретает статус средства доказывания и объективно смещается в сферу деятельности служб и подразделений правоохранительных органов, непосредственно решающих задачи раскрытия и расследования преступлений. В перспективе вполне реально формирование, как в некоторых западно-европейских странах, «технической полиции» и «научной полиции».
204
