CC BY
59
Джамбулат САЙДУМОВ
СУДЕБНАЯ СИСТЕМА ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ В ПЕРИОД С 1990 ПО 1999 гг.
В статье рассмотрены вопросы деятельности судебной власти в Чеченской Республике в 1990-х гг. Раскрывается негативный фактор воздействия политических режимов тех лет на независимость судебной системы Чеченской Республики. Анализируются некоторые нормативно-правовые акты, регламентировавшие деятельность судов того периода, включая деятельность шариатских судов.
In the article the questions of activity of judicial authority of the Chechen Republic in 1990s are considered. The negative factor of influence of political regimes of those years on independence of judicial system of the Chechen Republic is revealed. Some regulatory legal acts regulating activity of the courts of that period, including activity of so-called shariah courts are analyzed.
Ключевые слова:
судебная власть, Верховный суд, политический режим, право, судопроизводство; judicial authority, Supreme Court, political regime, right, legal proceedings.
САЙДУМОВ Джамбулат Хамидович — к.ю.н., заведующий сектором чеченской энциклопедии Академии наук Чеченской Республики, старший научный сотрудник комплексного НИИ Российской академии наук [email protected]
Политические преобразования, происходившие в стране с 1990 г., не могли не отразиться на общественно-политической ситуации в Чечено-Ингушской АССР. После распада СССР и утраты контроля федеральным центром на юге страны, к власти в Чечне пришел генерал Д. Дудаев. Именно с этого времени начинаются первые негативные процессы, направленные на политическую и экономическую изоляцию Чечни, что в конечном итоге привело к вводу федеральных войск в республику и началу военных действий.
Деятельность судебных органов Чечни в 1991—1999 гг. для объективного восприятия и понимания всего происходившего в тот период целесообразно разделить на 3 этапа: 1991—1995 гг. (дудаевский режим); 1995—1996 гг. (восстановление судебных органов в соответствии с федеральным законодательством); 1996—1999 гг. (масхадовско-басаевский режим).
Судебная система на первом этапе — в годы правления генерала Д. Дудаева — носила формальный, представительский характер. Большинство решений по гражданским делам и приговоров по уголовным делам принимались под контролем режима. Справедливости ради надо отметить, что оставшийся костяк профессионалов в судебной системе Чеченской Республики из числа воспитанников советской правовой школы пытался противостоять данным проявлениям, но был бессилен перед репрессивной машиной режима. Возникла ситуация, когда органы, призванные защищать закон, вынуждены были сами его нарушать.
Говоря о внешнем формальном соблюдении закона, необходимо иметь в виду, что Конституция Чеченской Республики от 12 марта 1992 г. признавала юридическую силу законов ЧИАССР и ЧИР, а также основанные на них подзаконные акты, действовавшие на момент вступления в силу Конституции Чеченской Республики, в случаях, если они не противоречат ей и принятым на ее основе законам Чеченской Республики. В Конституции также была закреплена законодательная инициатива за Конституционным судом, Верховным судом и Арбитражным судом Чеченской Республики (ст. 65 Конституции Чеченской Республики)1. Раздел 6 Конституции Чеченской Республики от 1992 г. был полностью посвящен судебной власти, ст. 94—108 регламентировали деятельность всех судов
1 Конституция Чеченской Республики 1992 г., ст. 65.
на территории Чеченской Республики. Однако уже со ст. 94 становилось очевидным, что конституционное закрепление независимости судебной власти от законодательной, исполнительной власти, а также от партий, иных общественных объединений и движений в будущем останется лишь нормой, существующей на бумаге. Статья 98 данной Конституции гласила: Председатель Конституционного суда Чеченской Республики, его заместители и члены КС; Председатель Верховного суда Чеченской республики, его заместители и члены ВС; судьи городских и районных (региональных) судов избираются Парламентом Чеченской Республики. В действительности дело обстояло иначе: судьи назначались и освобождались по протекции и лоббированию со стороны политиков и даже со стороны представителей бизнеса. Конституционный суд Чеченской Республики носил формально-декларативный характер.
Став президентом, Д. Дудаев начал процесс по правовой реформе в республике. В этой связи, на наш взгляд, представляет интерес Указ Президента ЧР от 8 января 1992 г. «Об обеспечении деятельности судов и органов внутренних дел»1. Данный указ может говорить о том, что в какой-то степени в самом начале Д. Дудаев пытался обуздать ситуацию зарождавшегося в республике беззакония, в первую очередь в судебной системе. В указанном выше документе сказано следующее: «...в последнее время участились случаи попыток вмешательства отдельных лиц и представителей общественных и религиозных формирований в деятельность районных, городских народных судов и органов внутренних дел, имеют место многочисленные факты уклонения граждан и должностных лиц от явки по вызовам в судебно-следственные органы, оказания сопротивления и создания препятствий при исполнении судебных решений и приговоров.
Впредь до изменения законодательных актов, регулирующих деятельность судов и органов внутренних дел Чеченской Республики, постановляю:
1. Признать незаконными любые попытки вмешательства в деятельность судов и органов МВД.
1 Сборник распоряжений и постановлений Президента Чеченской республики. — Грозный, 1993, с. 39.
2. Лиц, препятствующих осуществлению судами и органами МВД Чеченской Республики своих функций, привлекать к строгой ответственности в соответствии с действующим законодательством.
3. Руководителям предприятий, организаций и иным должностным лицам Чеченской Республики оказывать судам и органам внутренних дел помощь в выполнении возложенных на них задач».
В тот же день Д. Дудаев утвердил Указом Президента Чеченской Республики за № 7 Положение о национальном комитете по правовой реформе при Президенте ЧР. В данном Положении, помимо общих пунктов, касающихся задач по разработке законопроектов, экономической и финансовой основы государственного суверенитета Чеченской Республики, были также предписания по систематизации и подготовке предложений по кодификации законодательства, подбору кандидатов на должности судей; меры организационного обеспечения руководства судами, нотариальными конторами, загсами и другими подведомственными учреждениями и организациями. В функции данного комитета входило изучение и обобщение судебной практики, координация работы с Верховным судом Чеченской Республики.
О том, что судебная власть потеряла свою независимость при Д. Дудаеве, может свидетельствовать факт использования ее режимом в политических целях. В качестве примера можно привести Указ Президента Чеченской Республики от 25 февраля 1992 г. за № 34 «Об исполнении решений иностранных судов и арбитражей в Чеченской Республике»: «На территории Чеченской Республики находятся физические и юридические лица, признанные судебными решениями должниками по отношению к физическим лицам и юридическим лицам, которые находятся на территории иностранных государств, в связи с чем продолжаются взыскания во исполнение ранее состоявшихся судебных решений и денежные суммы направляются в государства, не признавшие Чеченскую Республику и не заключившие с ней соответствующие международные договоры об оказании взаимной правовой помощи».
В связи с этим устанавливалось, что подлежат исполнению судебные решения лишь тех стран, которые признали независимость Чеченской Республики. До заключения договоров об оказании
взаимной правовой помощи все взыскания с физических или юридических лиц Чеченской Республики, включая и алиментарные обязательства, в пользу юридических и физических лиц, находящихся на территории иностранных государств, в т.ч. и СНГ, приостановить.
Абсурдность данного документа заключалась в том, что исполнение его не представлялось возможным ввиду того, что государств, признавших Чеченскую Республику суверенным независимым государством, не было. Кроме того, четко прослеживалась позиция, которая была направлена на игнорирование законов под угрозой наказания.
Не менее интересными представляются распоряжение Д. Дудаева от 27 января 1992 г. № 4 «О мерах по обеспечению надлежащей деятельности национального комитета по правовой реформе и судов», а также распоряжение № 19 от 15 марта 1992 г. «О мерах по улучшению условий работы районных, городских судов Чеченской Республики». В них отмечалось, что большинство районных, городских судов Чеченской Республики размещается в неприспособленных для осуществления правосудия помещениях, что не способствует становлению правового государства и укреплению независимости судебной власти в республике. В этой связи предлагалось передать городским судам здания с находящейся в них мебелью и другим инвентарем, ранее принадлежавшие соответствующим районным и городским комитетам КПСС.
С одной стороны, это была определенная забота о судебной системе республики, а с другой — власть в лице президента Д. Дудаева стремилась как можно быстрее избавиться от коммунистического наследия в Чеченской Республике, действуя в унисон с федеральным центром, который проявлял такую же решительность в отношении идеологического прошлого страны. Многие процессы, связанные с реформированием судебной власти в ЧР, инициированные генералом Д. Дудаевым, были скорее аналогами процессов, начавшихся в России с 1991 г., нежели собственной благой инициативой режима1.
В 1995—1996 гг. происходил процесс возрождения судебной системы, а точ-
1 Исамагомедов А. М. Становление и развитие судебной власти в Дагестане. — Махачкала, 2007, с.108.
нее, ее воссоздания в правовом поле Российской Федерации. Это удалось сделать Председателю Верховного суда ЧР Висхану Макаеву. Однако драматические события августа 1996 г., приведшие к заключению «хасавюртовских соглашений», в очередной раз привели к правовому и политическому хаосу в Чеченской Республике.
Особенно драматически сложилась ситуация с судебной властью в ЧР после введения шариатских судов. Если при режиме Д. Дудаева наблюдалось хотя бы видимое соблюдение закона, то после упразднения светских судов и введения шариатского судопроизводства все проблемы, связанные с протекционизмом, некомпетентностью судейского корпуса, приобрели катастрофический характер и достигли губительных масштабов. Неправильное толкование норм мусульманского права лицами, которые не имели не только высшего светского, но и теологического образования (необходимого шариатским судьям), привело к тому, что шариатские суды воспринимались в обществе лишь как репрессивная машина действовавшего режима.
Идеологами введения шариатского судопроизводства и искоренения светских судов были З. Яндарбиев, Ш. Басаев, М. Удугов при молчаливом согласии и игнорировании происходящего президентом ЧРИ А. Масхадовым, что, безусловно, давало мощные аргументы для вышеназванных лиц. Началом процесса введения шариатского судопроизводства следует считать Указ № 226 от 2 декабря 1996 г. «О создании шариатской гвардии при Президенте ЧРИ». 16 декабря 1996 г. деятельность светских судов была официально упразднена. Именно в этот день был подписан Указ № 247 «О реорганизации судебной системы в Чеченской Республике Ичкерия». Согласно данному указу, Верховный суд Чеченской Республики Ичкерия и Высший шариатский суд были реорганизованы в Верховный шариатский суд ЧРИ. Действовавшие до того момента указы президента Чеченской Республики Ичкерия от 13 июня 1993 г. за № 62 «О статусе судей» и «О судоустройстве ЧРИ» были отменены. Этот момент можно считать «закатом» судебной системы Чеченской Республики, он может классифицироваться как период, нанесший серьезный урон данной системе.
Люди, пришедшие на работу в сформированные в спешном порядке суды и именовавшие себя шариатскими судьями, в подавляющем большинстве не имели никакого отношения ни к шариату, ни к фикху. Отсюда становится понятным, как вершилось правосудие в указанный период. То что шариатская система с первых же дней вошла в противоречие с существовавшей ранее системой осуществления и отправления правосудия, свидетельствует Указ № 73 от 5 февраля 1997 г. «О предоставлении дополнительных прав шариатскому суду». В нем говорилось, что в связи со сложившейся практикой дознания, предварительное следствие в правоохранительных органах ЧРИ проводится в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, не подходящим законам ЧРИ. Это обстоятельство в известной мере приводит к волоките в принятии решений по очевидным преступлениям, напрасной трате сил и государственных средств. Поэтому предлагалось разрешить Верховному шариатскому суду непосредственно рассматривать преступления, требующие дознания и предварительного следствия; в связи с этим обязать правоохранительные органы, по согласованию с прокурором, в трехдневный срок передавать дела этой категории на рассмотрение шариатских судов.
В Чеченской Республике отношение к деятельности шариатских судов было
негативным даже со стороны представителей правоохранительных органов самопровозглашенной республики Ичкерия. Руководители прокуратуры и правоохранительных органов ЧРИ в течение последнего времени неоднократно выступали с критикой деятельности шариатских судов, обвиняя их в попустительстве преступникам. Заместитель начальника Старопромысловского РОВД г. Грозного подполковник полиции А. Саатов в интервью газете «Голос Чеченской Республики», в частности, говорил, что в шариатских судах работают в основном молодые люди без юридического образования, знания основ шариатского права. А. Саатов заявил, что шариатские суды зачастую отпускают на свободу арестованных полицией преступников. «В результате того, что преступники остаются безнаказанными, в народе растет недоверие как к нам, так и к судам» . Шариатские суды, функционировавшие в Чеченской Республике в период правления масхадовско-басаев-ского режима, дискредитировали себя в глазах общественности и не воспринимались населением как справедливый и независимый институт правосудия.
Мы полагаем, что рассмотренный период является самым сложным и трагическим в новейшей истории чеченского народа, его негативные проявления в конечном итоге сказались и на судебной системе Чеченской Республики.
