CC BY
160
СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА И СУДЕБНЫЙ ПРЕЦЕДЕНТ В КОНСТИТУЦИОННОМ СУДЕ РФ И
ВЕРХОВНОМ СУДЕ РФ
ИЛЬЯ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ ЧИПИГА,
соискатель кафедры Конституционного (государственного) и международного права Военного университета Министерства обороны РФ
Научная специальность 20.02.03 - военное право; военные проблемы международного права Научный руководитель: профессор кафедры Конституционного (государственного) и международного права Военного университета Министерства обороны РФ,
доктор юридических наук Каламкарян Р. А.
E-mail: [email protected]
Аннотация. Исследуется и определяется место прецедента и судебной практике в российской правовой системе. Анализируются позиции юристов и применение российскими судами решений Европейского Суда по правам человека. Ключевые слова: судебная практика, судебный прецедент, международное право.
Annotation. The article is devoted to the study and determination of the place precedent and judicial practice in the Russian legal system. The author analyses the positions of lawyers and application by the Russian courts of judgments of the European Court of human rights.
Keywords: judicial practice, judicial precedent, international law.
В связи со вступлением России в Совет Европы, перед Россией появилась необходимость решения следующего вопроса: Европейский Суд по правам человека относится к англо-саксонской системе права, система права России относится к романо-германской, и нам необходимо решить вопрос о взаимодействии этих систем права. Юридическая наука России довольно по-разному отнеслась к появлению нового для нашей правовой системы явлению - судебного прецедента Европейского Суда по правам человека. Большинство теоретиков и практиков разделяют точку зрения о невозможности признания того факта, что, в данном случае, Европейский Суд по правам человека может издавать решения, являющиеся источником права.
Судебный прецедент выступает источником права в англо-саксонской системе права, но чтобы стать таковым, и чтобы этому правилу, который прецедент устанавливает, следовали, необходимо, что бы это решение было вынесено высокими судами. Более того, это подразумевает наличие правовой нормы, закрепляющей это правило. И получается, что решения Европейского Суда по правам человека не имеют в некотором смысле статуса правовой нормы, по крайней мере, для стран романо-герман-ской системы права. Ни одна из статей Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод не указывает на то, что ЕСПЧ имеет функцию правотворческой деятельности, он только толкует и применяет ЕКПЧ, имея определенную позицию в понимании статей Конвенции.
Более того, Европейский Суд по правам человека исходит только из европейских стандартов, которые одинаковы от Рейкьявика до Петропавлов-ска-Камчатского, и чем быстрее мы их полностью поймем, будем их применять и даже предугадывать, а может быть даже обгонять, тем скорее мы будем более продвинутой, в области права, страной. Хотя у судей Европейского Суда по правам человека догматизма хоть отбавляй, на что указывает и в отставке судья Европейского Суда по правам человека Анатолий Ковлер в интервью «Разговор без протокола с Анатолием Ковлером».
Многочисленный ряд отечественных ученых, таких как Г.И. Тункин, А.Б. Венгеров, разделяет именно ту точку зрения, что ЕСПЧ никак не может заниматься правотворческой деятельностью, так как не существуют в международных отношениях какие-либо органы, которые могли бы обязать субъекты международного права выполнять чью-либо волю, кроме той, что они сами изъявили. И только сами государства могут создавать нормы, которые в последствии будут исполнять1.
Более того, в подтверждение позиции вышеуказанных ученых, применяя принцип суверенного равенства государств, один из важнейших принципов международного права, составляющий основу современных международных отношений, который отражен в Декларации о принципах международного права, в соответствии с Уставом ООН 1970 г., гласит, что каждое государство обязано выполнять полностью и добросовестно свои международные
обязательства и жить в мире с другими государствами, что безусловно подразумевает согласие государства в отношении обязательств в выполнении определенной правовой нормы.
Но, увы, всё больше и больше появляется ученых, разделяющих точку зрения о том, что решения Европейского Суда по правам человека являются источником права. И эти решения-прецеденты всё более подробно объясняют статьи Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Разберем момент, когда судебная практика является источником права, а когда нет, в отношении Европейского Суда по правам человека. Например, В.А. Туманов считает, что однозначно статус и последствия решений Европейского Суда по правам человека указывают на то, что у суда присутствует правотворческая функция. На эти решения ссылаются, при рассмотрении аналогичных ситуаций, в международных договорах, что говорит о непростом статусе этих решений.
Вообще, довольно неоднозначно понятие прецедента. Многие теоретики и практики в этом понятии видят различное. Ведь это может быть и всего лишь примером или рекомендацией для аналогичных дел, что схоже в российских судах с судебной практикой. Так же это может быть обязательным правилом для нижестоящих судов, от которого они не могут отступиться, как, скажем в Англии. Или же третий вариант, прецедент играет роль неких определенных правовых принципов, которые являются и правилом поведения, обязательным, а так же базисом при создании норм, правил поведения в будущем, не отрицая тот факт, что будут способствовать для совершенствования системы права.
Что касается решений Европейского Суда по правам человека, то в российской правовой литературе применяются такие понятия как правовые стандарты или же правовые позиции, гораздо реже судебный прецедент или просто прецедент. Притом стандарты и позиции считаются примерно одинаковыми по значимости терминами. Но по отношению к ЕСПЧ в основном применяют словосочетание: правовая позиция.
Словосочетание «правовая позиция» представляется ближе нам ввиду того, что Конституционный Суд РФ сам часто использует это понятие в своей деятельности по толкованию Конституции РФ; в российской правовой литературе мы часто с этим сталкиваемся, читая Постановления Конституционного Суда РФ.
В Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ст. 32 закреплено положение Европейского Суда по правам человека о том, как толковать положения Конвенции и что она являеться единственным органом, имеющим право на осуществление данной функции2. Интересно выразился по поводу толкования Конвенции В.А. Ту-
-й-
манов, который определил, что нормы Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод работают именно так, как они будут определены и истолкованы Европейским Судом по правам человека. В.А. Туманов выразился предельно точно, и на основании этого, предопределение актуальности исследования правовой позиции Европейского Суда по правам человека для нас будет важным. Как он ее истолкует, так и будет применять; на основании их Европейский Суд по правам человека и рассматривает дела и его правовые позиции - это то, на что требуется обратить особое внимание.
Перенесем наше внимание на российскую судебную систему, и на Конституционный Суд РФ в частности. Пункт 5 ст. 25 Конституции РФ определяет, что Конституционный Суд РФ даёт толкование Конституции РФ. В этом прослеживаем некую схожесть в функциях Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека. Без обращений к Конституционному Суду РФ невозможно в полной мере понять смысл Конституции РФ. Для уяснения статей Конституции РФ мы обращаемся именно к его правовым позициям.
В своих определениях Конституционный Суд РФ часто использует понятия: «прецедент», реже: «конституционно-правовой прецедент», часто ссылается на международное право, решения Европейского Суда по правам человека. В мотивировочной части он их как раз и располагает. В резолютивной части пишет о соответствии законодательства Конституции РФ или нет. Притом неоднократно опирается, в том числе, и на международное право, разъясняя более аргументировано свои позиции, чтобы смысл Конституции был более чем понятен. Очень часто в своих постановлениях Конституционный Суд РФ обращает внимание на решения Европейского Суда по правам человека, на его позиции по конкретным рассматриваемым делам. И, кстати, М.В. Баглай говорил, что судебные прецеденты Европейского Суда по правам человека для нас - источник права3.
Ни для кого не секрет, что в Европе есть грамотные юристы, особенно в Европейском Суде по правам человека, которые выносят большое количество решений, служащих прецедентами. Поэтому думаю, все самое мудрое мы должны перенимать; сформулированные ранее решения, позиции, которые, на наш взгляд, являются удачными, грамотными, объясняющими ранее не рассматриваемые вещи. Поэтому судьи Конституционного Суда и заимствуют опыт европейских коллег, и возможно, до поры до времени.
Рассмотрим постановления Конституционного Суда РФ по сути это и есть Конституция РФ, нормы, которые уточняют ее, делают более объективной и понятной для всех и каждого. Все соглашаются в общеобязательности этих постановлений. И решения Конституционного Суда РФ хоть всеми и при-
знаются, но от этого нормами права не становятся, по крайней мере, официально не признаются.
А вот судья Конституционного Суда Б.С. Эбзеев считает, что решения Конституционного Суда РФ фактически имеют прецедентное значение. Например, решение Конституционного Суда РФ касательно регистрации в г.Москва граждан России. Неоднократно мэру Москвы Конституционный Суд РФ указывал на то, что запрещено каким-либо образом ограничивать перемещение и проживание граждан в Российской Федерации, определенное Конституцией РФ.
В своих решениях Конституционный Суд РФ ведет политику предсказуемости по правам и свободам закрепленным в Конституции РФ, что бы граждане и гости нашей страны в полной мере понимали, что правовое поле в России всегда поддерживается на должном уровне через решения Конституционного Суда РФ. Только через определенную стабильность в экономической, политической, социальной и других сферах возможно процветание страны, и это достигается через вполне конкретные конституционные позиции Конституционного Суда РФ в отношении всех норм права.
Что же касается Верховного Суда РФ, то и там мы наблюдаем черты судебного прецедента. Например, В.М. Жуйков говорил, что хоть официально решения судов и не являются источниками права, но на практике мы как раз видим правотворчество Верховного Суда РФ, исходя, в том числе, и из того, что нижестоящие суды пользуются опубликованной практикой Верховного Суда РФ по факту, именно как источником права. Эта практика Верховного Суда РФ используется всеми нижестоящими судами для устранения пробелов в российском законодательстве, а так же считается судами неким ориентиром; Верховный Суд РФ уточняет и объясняет применение и толкование права4.
Если мы этот аспект перенесем в плоскость нашего членства в Совете Европы, а именно ратификации Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, то получается, что определенность в использовании или неиспользовании решений Европейского Суда по правам человека в судах идентична ситуации с Котом Шрёдинге-ра, австрийского физика-теоретика, т.е. понимание Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод происходит именно с вероятностью наступления того или иного события, а так же понимания судом. И мы не сможем порой правильно понять норму законодательства, пока Европейский Суд по правам человека не укажет нам, как же именно надо её понимать, столкнувшись с конкретным вопросом.
Рассматривая Постановления пленумов Верховного Суда РФ, мы также видим, что он играет роль некого толкователя права, который систематизирует
свои постановления и следит, чтобы нижестоящие суды следовали в соответствии с его решениями. Получается, что Верховный Суд РФ выступает как суд с полномочиями издавать прецеденты или решения, на прецедент похожие. Обратимся к Конституции РФ. В ст. 126 установлено, что Верховный Суд РФ осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью судов общей юрисдикции и дает разъяснения по вопросам судебной практики. Как мы видим, на основании мнения Верховного Суда РФ происходит разъяснение применения права и, что важно, дает нижестоящим судам разъясняется что нужно и как нужно. Невооруженным взглядом видим некую аналогию решений Верховного Суда РФ в своих Постановлениях пленума и Европейского Суда по правам человека в своих решениях по толкованию Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Получается, под воздействием Европейского Суда по правам человека идет формирование устойчивых навыков касательно прецедента. И хоть официально считается, что суды не имеют правотворческой деятельности, реально она существует и через Конституционный Суд РФ и Верховный Суд РФ оказывает влияние на трансформацию права в соответствии с правовыми позициями судов.
И даже если Конституция РФ не придает какого-либо статуса решениям Верховного Суда РФ, но в практике судов существуют традиции, согласно которым решения Верховного Суда РФ выступают ориентиром не менее влиятельным, чем нормативные акты России. То, что разъясняет Верховный Суд РФ для всех российских судов, оказывает сильное влияние на вынесение решений судами; судьи смотрят, что и как определяет практика Верховного Суда РФ.
Литература
1. Конституция Российской Федерации. Консультант плюс. 2013.
2. Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. Консультант плюс. 2013.
3. Венская Конвенция о праве международных договоров от 23 мая 1963 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. 1986. № 37. Ст. 772.
4. Федеральный Конституционный закон от 21 июля 1994 г. «О Конституционном Суде Российской Федерации». Консультант плюс. 2013.
5. Федеральный Конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» от 31 декабря 1996 г. Консультант плюс. 2013.
6. Федеральный закон от 30 марта 1998 г. «О ратификации Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» // СЗ РФ. 1998. № 14. Ст. 1514.
7. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 5 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и меж-
дународных договоров Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. № 12.
8. Тункин Г.И. Теория международного права. М.: Зеркало, 2000. 75 с.
9. Доклад Уполномоченного по правам человека за 2012 г. Российская газета. Федеральный выпуск № 6044.
10. Витрук Н.В. Конституционное правосудие. М., 1998. С.316-321.
1 Тункин Г.И. Теория международного права. М.: Зеркало, 2000. 75 с.
2 Витрук Н.В. Конституционное правосудие. М., 1998. С. 316-321.
3 Интернет-конференция Председателя КС РФ Баглая М.В. 29 января 2003 г.
4 Жуйков В.М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. М., 1997. 145 с.
ОБЩЕСТВЕННЫЙ КОНТРОЛЬ ЗА ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ
АННА ЮРЬЕВНА ЗВОНАРЕВА,
адъюнкт кафедры теории и социологии управления органами внутренних дел Академии управления МВД России Научная специальность 22.00.08 - социология управления Научный руководитель и рецензент: доктор социологических наук Коробов В.Б.
E-mail: [email protected]
Аннотация. Анализируются проблемы осуществления общественного контроля за деятельностью органов внутренних Ключевые слова: общественный контроль, общественное мнение, органы внутренних дел.
Annotation. The article analyzes the problems of public control implementation over the internal affairs agencies activities. Keywords: public control, public opinion, internal affairs agencies.
Одним из приоритетных направлений деятельности органов внутренних дел, как было отмечено Министром внутренних дел, генерал-полковником полиции В.А. Колокольцевым на расширенном заседании коллегии МВД России 21 марта 2013 г., является принятие целенаправленных мер по усилению общественного контроля за деятельностью ОВД, осуществлению конструктивного диалога с институтами гражданского общества. В 2013 г. были обновлены составы Общественных советов, проводился постоянный мониторинг мнения граждан и средств массовой информации о работе полиции, принята новая система оценки деятельности территориальных органов МВД России1.
Система общественного контроля включает в себя внутренний и внешний общественный контроль. Внутренний общественный контроль - деятельность общественных формирований системы МВД России (общественных и наблюдательных советов и т.п.), направленная на выявление недостатков, ошибок и злоупотреблений в их работе и принятие на этой основе необходимых решений. Внешний общественный контроль - организованный процесс наблюдения гражданами и их объединениями за должным и легитимным исполнением
органами внутренних дел своих функций, принятие необходимых мер по изменению этой деятельности в целях защиты интересов общества и граждан, реализации их потребностей[3]
Изучение общественного мнения является одной из форм внешнего общественного контроля, наряду с непосредственным участием граждан в охране общественного порядка, деятельностью внешних специализированных организаций и т.д.
По мнению П.В. Десятых, основная теоретическая проблема в осуществлении общественного контроля за деятельностью органов внутренних дел заключается в специфической трактовке категории «контроль».
Традиционно контроль определяется как систематический процесс, посредством которого регулируется деятельность системы, организации, обеспечивается их соответствие планам, целям и нормативным показателям. Обязательными элементами в содержании контроля являются: установление стандартов деятельности системы, подлежащих проверке; сопоставление достигнутых результатов с ожидаемыми результатами; корректировка управленческих процессов, если достигнутые результаты существенно отличаются от установленных стандартов.
