CC BY
180
ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЕВРОПЕЙСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ
ТАТЬЯНА АНДРЕЕВНА ВАСИЛЬЕВА
Институт государства и права Российской академии наук 119019, Российская Федерация, Москва, ул. Знаменка, д. 10 E-mail: tan-vas@mail.ru SPIN-код: 1101-6691 ORCID: 0000-0002-7294-1649
DOI: 10.35427/2073-4522-2019-14-2-vasilieva
СУД ЕС И КОНСТИТУЦИОННЫЕ СУДЫ ГОСУДАРСТВ — ЧЛЕНОВ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА В ПОИСКАХ КОНТИТУЦИОННОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ
Аннотация. Проблема конституционной идентичности — одна из самых обсуждаемых в зарубежной юридической литературе, особенно в государствах — членах ЕС. Эта концепция нашла отражение в учредительных актах Союза и в практике Суда ЕС и органов конституционного контроля государств-членов. Именно к этой концепции обращаются государства, с тем чтобы легитимировать отказ от исполнения своих обязательств в рамках европейской интеграции или отклонение от общих для всех государств — членов Союза конституционных ценностей. Интерес к концепции конституционной идентичности существенного возрос в условиях кризисов — финансового кризиса 2008-2012 гг. и миграционного кризиса, связанного с массовым притоком беженцев из Африки и Ближнего Востока в 2015-2016 гг.
В праве ЕС концепции конституционной идентичности в определенной мере корреспондирует принцип уважения национальной идентичности государств — членов Союза. Закрепление данного принципа в учредительных актах ЕС привело к определенному смягчению подходов Суда ЕС в отношении соблюдения принципа верховенства права Союза. Положения об уважении национальной идентичности государств-членов были включены в Договор о Европейском союзе еще в 1992 г., однако «заработали» только после вступления в действие Лиссабонского договора, когда концепция национальной идентичности была наполнена реальным содержанием, включающим в том числе и особенности конституционного устройства государств-членов. В отличие от конституционных принципов, являющихся универсальными, национальная идентичность выражает специфику конкретного государства. Она допускает наличие у государства таких конституционных особенностей, которые при определенных об-
стоятельствах могут служить основанием для отступления от соблюдения обязательств в рамках Союза, не ставя под сомнение их легитимность. Национальная идентичность не является чем-то заранее предопределенным, она устанавливается в каждом случае, исходя из тех интересов, принципов и прав, которые затрагиваются в конкретном деле. Вместе с тем на сегодняшний день практика Суда ЕС в данном отношении еще слишком незначительна, чтобы можно было делать какие-то однозначные выводы.
Проверка соблюдения принципа уважения конституционной идентичности получает развитие и в практике конституционных судов государств — членов Союза, хотя определенную позицию в отношении содержания данной концепции высказали органы конституционного контроля лишь некоторых стран. Вместе с тем уже можно отметить определенные различия в подходах «старых» и «новых» членов ЕС в отношении взаимодействия европейского и национальных правопорядков, в правовой аргументации при рассмотрении вопросов, связанных с конституционной идентичностью. Поскольку решения институциональных структур ЕС могут быть реализованы только посредством действий национальных органов публичной власти, между Судом ЕС и национальными конституционными судами ведется постоянный диалог в целях взаимной адаптации национальных конституционных правопорядков и права ЕС.
Ключевые слова: Европейский союз, Суд ЕС, государства — члены ЕС, конституционная идентичность, принцип уважения национальной идентичности, органы конституционного контроля, диалог судов
TATIANA A. VASILIEVA
Institute of State and Law, Russian Academy of Sciences 10, Znamenka str., Moscow 119019, Russian Federation E-mail: tan-vas@mail.ru ORCID: 0000-0002-7294-1649
THE COURT OF JUSTICE OF THE EU AND CONSTITUTIONAL COURTS OF EU MEMBER STATES IN SEARCH OF CONSTITUTIONAL IDENTITY
Abstract. The problem of constitutional identity is one of the most debatable in the Western legal papers & literature, especially, in EU Member States.
This concept was reflected in the constituent acts of the Union and in the practice of EU Court and constitutional review bodies of the EU Member States.
This particular concept is being addressed by the States in order to legitimize the withdrawal from fulfilling own commitments within the framework of the European integration or deviation from constitutional values common for all EU Member States.
The interest towards constitutional identity has dramatically grown amidst crises: financial crisis of 2008-2012 and migration crisis related to mass inflow of refugees from Africa and Middle East in 2015-2016.
In EU law, the concept of constitutional identity to a certain extent correlates with the principle of respect for national identity of EU Member States. The anchoring of this principle in EU constituent acts resulted in a certain mitigation of the Court of Justice approach towards the observance of the supremacy of EU law. The provisions regarding the respect for national identity of Member States were incorporated into the Treaty on European Union as far back as in 1992; however they became operative only following the enactment of the Lisbon Treaty where the concept of national identity was given a real meaning including, inter alia, the specifics of constitutional systems of Member States. As compared to constitutional principles standing as universal, the national identity expresses the specifics of a certain State. It allows a State to have such constitutional features that under certain circumstances may serve as a ground for deviation from meeting the commitments within EU without questioning their legitimacy. The national identity is not something predefined; it is established in each specific case proceeding from the interests, principles and laws addressed in a specific case. Nonetheless, for the time being the practice of the Court of Justice in this respect is too insignificant to make any clear-cut inferences.
The verification of compliance with the principle of respect for constitutional identity is further promoted in the practice of national constitutional courts, although constitutional review bodies of a few Member States outlined a clear standpoint in respect of the substance of the given concept. However, we can already note certain differences in the approaches of "old" and "new" EU Member States in respect of interfacing between the European and national rules of law and legal argumentation when reviewing the issues related to constitutional identity. Since the decisions of EU institutional structures can be implemented only through acts of national public authorities, the Court of Justice and national constitutional courts allow for ongoing dialogue aiming to ensure a mutual adaptation of the national constitutional rules of law and EU law.
Keywords: European Union, Court of Justice, EU Member States, constitutional identity, principle of respect for national identity, constitutional review bodies, judicial dialogue
1. Введение
Интерес к проблеме конституционной идентичности, существенно возрос в последние годы и в «старых», и в «новых» государствах — членах Европейского союза. Во-первых, органы конституционного контроля государств — членов Союза накопили определенный опыт применения принципа уважения конституционной идентичности при рассмотрении конституционных споров, имеющих так называемую интеграционную составляющую, т.е. в той или иной степени связан-
ных с актами и решениями институциональных структур ЕС, и этот опыт требует обобщения.
Во-вторых, именно к этой концепции обращаются государства, с тем чтобы легитимировать отказ от исполнения своих обязательств в рамках европейской интеграции в определенных областях или отход от общих для всех государств — членов Союза конституционных ценностей1. Как отмечал известный венгерский конституционалист, судья Европейского суда по правам человека А. Шайо, концепция конституционной идентичности представляет собой инструмент обороны, используемый в целях защиты собственного суверенитета2.
В-третьих, европейская интеграция и защита конституционной идентичности представляют собой разнонаправленные процессы: первая требует конституционных трансформаций, вторая — консервации различий3. Не случайно интерес к концепции идентичности существенно возрастает в условиях кризисов — финансового кризиса 2008—2012 гг. и миграционного кризиса, связанного с массовым притоком беженцев из Африки и ближневосточных государств в 2015-2016 гг.
В-четвертых, слишком неопределенным и расплывчатым является само понятие «конституционная идентичность», что позволяет предлагать различные его интерпретации и содержательные характеристики в зависимости от контекста. Данная концепция может использоваться в разных целях: для обоснования допустимости отступления от исполнения международных обязательств; для установления пределов для внесения поправок в конституцию; для выявления культурологических особенностей конституции; для определения влияния
1 В соответствии со ст. 2 Договора о Европейском союзе он базируется на ценностях достоинства личности, свободы, демократии, равенства, правового государства и соблюдения прав человека, включая права лиц, принадлежащих к меньшинствам. Эти ценности признаются общими для государств-членов в рамках общества, характеризующегося плюрализмом, недискриминацией, терпимостью, справедливостью, солидарностью и равенством женщин и мужчин. Текст Договора см.: Consolidated versions of the Treaty on European Union and the Treaty on the Functioning of the European Union // OJ. C326.Vol. 55. 26 October 2012. P. 13-390.
2 См.: Sajo A. National Identity and the European Court of Human Rights: Margin of Appreciation or Populism й la carte? // Yappy Little Accidents. URL: http://happy-little-accidents.de/ web_projekte/icons2017/98.html (дата обращения: 23.02.2019).
3 См.: Larsen S.R., Wilkinson M.A. Constitutional Identity and Constitutional Difference in the Federation: What Lessons Can Be Learned from the East-Central Europe // Happy Little Accidents. URL: http://happy-little-accidents.de/web_projekte/ icons2017/98.html (дата обращения: 23.02.2019).
иммиграции на культурно-религиозную самоидентификацию принимающего общества4.
Кроме того, конституционная идентичность государств — членов ЕС — это не только правовой, но и политический вопрос, и его решение в значительной степени зависит от того, какое политическое значение придается данной концепции в той или иной стране и какие факторы внеправового характера учитывают судьи конституционных судов, разрабатывая соответствующую концепцию.
2. Концепция национальной идентичности в праве ЕС
В одном из первых своих решений Суд ЕС постановил, что положения права ЕС, производные от Договора, в силу их специальной и оригинальной природы не могут быть отменены нормами национального права5. Впоследствии он конкретизировал данное положение применительно к конституционным нормам, указав, что вступление положений права ЕС в противоречие с закрепленными в конституции основными правами или с национальной конституционной структурой не может влиять на действительность предпринятых ЕС мер либо на их осуществление в государстве — члене Сообщества6. Однако в дальнейшем наблюдается определенное смягчение подходов Суда ЕС, обусловленное в первую очередь закреплением в праве ЕС принципа уважения национальной идентичности государств — членов Союза.
Соответствующие положения были внесены в учредительные акты ЕС еще в 1992 г., однако интерес к концепции национальной идентичности проявился только в последние десятилетия. В первую очередь это было связано с наполнением соответствующих положений реальным содержанием. В Маастрихтском договоре7 закреплялась формулировка общего характера об уважении Союзом национальной идентичности государств-членов, чьи политические системы основаны на принципах демократии (п. 1 ст. Б). Закрепление такой формулировки создавало возможности для различной интерпретации национальной идентичности — в культурно-лингвистическом (уважение исто-
4 Подробнее см.: Polzin M. Constitutional Identity as a Construed Reality and a Restless Soul // German Law Journal. 2017. Vol. 18. No. 7. P. 1597-1599.
5 См.: CJEC. Case 6/64. Costa v. ENEL. Judgment of 15 June 1964.
6 См.: CJEC. Case 11/70. Internationale Handelsgesellschaft mbH v. Einfuhr und Vorratsstelle fur Getreide und Futtermittel. Judgment of 17 December 1970. Para. 3.
7 Текст Договора см.: Treaty on European Union // OJ. C191.Vol. 35. 29 July 1992. P. 1-112.
рических, культурных и языковых традиций конкретного государства) или в конституционно-правовом смысле (уважение конституционных традиций и особенностей)8. Однако в Договоре о Европейском союзе в редакции Лиссабонского договора9 предусмотрено, что национальная идентичность присуща основополагающим политическим и конституционным структурам государств-членов, включая региональное и местное самоуправление (п. 2 ст. 4). Таким образом, именно конституционно-правовая специфика государств-членов была интегрирована в европейский правопорядок10 как ценность, подлежащая защите на наднациональном уровне11. Как отмечалось в литературе, впервые в истории интеграции возникла такая ситуация пересечения юрисдик-ций, при которой определенные нормы одного правопорядка были интегрированы в другой правопорядок посредством отсылки в учредительном акте ЕС12.
В отличие от конституционных принципов, являющихся универсальными, национальная идентичность выражает специфику конкретного государства. Она допускает наличие у государства — члена Союза таких конституционных особенностей, которые при определенных обстоятельствах могут служить основанием для отступления от соблюдения обязательств в рамках Союза, не ставя под сомнение их легитимность.
Вторым фактором, обусловившим возрастание интереса к проблеме национальной идентичности, явилось расширение практики об-
8 См.: Faraguna P. L'idenlM nazionale nell'Unione europea come problema e come soluzione // Il Mulino. 2015. No. 5. P. 874.
9 Текст Договора см.: Treaty of Lisbon amending the Treaty on European Union and the Treaty establishing the European Community, signed in Lisbon, 13 December 2007 // OJ. C306. Vol. 50. 17 December 2007. P. 1-271. Положения Лиссабонского договора были имплементированы в Консолидированные версии Договора о Европейском союзе и Договора о функционировании Европейского союза, являющихся в настоящее время основными учредительными актами данного наднационального объединения.
10 См.: Ruggeri A. Trattato costituzionale, europeizzazione dei controlimitti e tecniche di risoluzione delle antinomie tra diritto comunitario e diritto interno (profili problema-tici). URL: http://www.forumcostituzionale.it/wordpress/wp-content/uploads/pre_200 6/ 223.pdf (дата обращения: 24.12.2018).
11 См.: Weatherill S. Distinctive Identity Claims, Article 4(2) TEU (and a Fleetingly Sad Nod to Brexit) // Croatian Yearbook of European Law and Policy. 2016. Vol. 12. P. VIII.
12 См.: Koncewicz T.T. Constitutional Identity in the European Legal Space and the Comity of Circumspect Constitutional Courts // GdaAskie Studia Prawnicze. 2015. T. XXXIII. P. 207.
ращений в Суд ЕС, в которых стороны, хотя и не всегда успешно 13, обосновывали свои действия исходя из этой концепции, ссылаясь на положения п. 2 ст. 4 Договора о Европейском союзе.
Суд сформулировал лишь отдельные ориентиры в этой области, хотя и неоднократно ссылался на положения п. 2 ст. 4 Договора о Европейском союзе. Он акцентировал внимание на том, что сохранение национальной идентичности является легитимной целью в рамках европейского правопорядка14, которая может быть принята во внимание при осуществлении поиска баланса между законными интересами и правами, предоставленными в соответствии с правом Европейского союза15.
В содержательном плане концепция национальной идентичности более развернуто сформулирована в заключениях генеральных адвока-тов16, хотя их позиция в большинстве случаев и не находила отражение
13 В ряде случаев Суд признавал неправомерной постановку вопроса о применении п. 2 ст. 4 Договора о ЕС. См.: CJEU. Sixth Chamber. Case C-3/10. Franco Affatto v. Azienda Sanitaria Provinciale di Cosenza. Order of 1 October 2010. Para. 41; Second Chamber. Case C-393/10. Dermod Patrick O'Brien v. Ministry of Justice, former Department for Constitutional Affairs. Judgment of 1 March 2012. Para. 49; Fifth Chamber. Case C-151/12. European Commission v. Kingdom of Spain. Judgment of 24 October 2013. Paras. 23, 37; Second Chamber. Case C-127/12. European Commission v. Kingdom of Spain. Judgment of 3 September 2014. Paras. 42, 61; Grand Chamber. Cases C-58/13 and C-59/13. Angelo Alberto Torresi and Pierfrancesco Torresi v. Consiglio dell' Ordine degli Avvocati di Macerata. Judgment of 17 July 2014. Paras. 55, 58.
14 См.: CJEC. Case C-473/93. Commission of the European Communities v. Grand Duchy of Luxemburg. Judgment of 2 July 1996. Para. 35.
15 См.: CJEU. Second Chamber. Case C-391/09. Malgozata Runevic-Vardyn, tu-kasz Pawei Wardyn v. Vilniaus miestosavivaldybes administracija and Others. Judgment of 12 May 2011. Para. 87.
16 В Суде ЕС работают 11 генеральных адвокатов, шесть мест резервируются за представителями наиболее крупных стран Союза (Германия, Франция, Великобритания, Италия, Испания, Польша), остальные распределяются между другими государствами путем ротации. В отношении порядка назначения и отстранения от должности, несовместимости должностей для генеральных адвокатов предусмотрены такие же требования, как и для членов Суда. Суд ЕС не связан позицией генерального адвоката при рассмотрении дела, однако он учитывает ее при вынесении решения. Как отмечается в литературе, генеральный адвокат помогает Суду ЕС в подготовке дела к рассмотрению, предлагает способы разрешения дела, правовые основания для обоснования решения, в том числе с учетом судебной практики; выражает мнение в отношении правовых вопросов, возникающих в деле; оценивает судебную практику и тенденции развития права в соответствующей сфере. По мнению экспертов, заключения генеральных адвокатов позволяют лучше понять правовые аргументы, на которых основывалось решение, и возникавшие в деле правовые вопросы, рассмотреть альтернативное толкование, на которое можно будет сослаться в дальнейшем. См.: Arrebola C., Mauncio A.J.,
в решениях Суда ЕС. Генеральный адвокат П. Мадуро подчеркивал, что именно конституционные суды государств — членов ЕС призваны определять национальную конституционную идентичность, уважение которой гарантирует Союз (п. 40 заключения от 20 сентября 2005 г.)17. По его мнению, государства-члены могут заявлять о защите национальной идентичности в качестве обоснования отступления от свободы передвижения и опираться на это положение как на легитимное и независимое основание для дерогации (п. 32 заключения от 8 октября 2008 г.18). Однако уважение идентичности государства-члена не может трактоваться как абсолютное обязательство Союза считаться со всеми конституционными нормами, иначе конституции превратились бы в инструмент, позволяющий государствам уклоняться от соблюдения права ЕС в определенных сферах. Более того, это могло бы привести к дискриминации государств на основании содержания их конституций. Как право ЕС должно учитывать национальную конституционную идентичность, так и национальному конституционному праву необходимо адаптироваться к требованиям европейского правопорядка (п. 33 того же заключения).
Эту позицию разделяли и другие адвокаты. Так, в заключении от 14 января 2015 г.19 Генеральный адвокат П. Круз Виллалон отмечал, что сохранение Союза в существующем виде стало бы невозможным, если бы речь шла об абсолютном сохранении конституционной идентичности, понятие которой в должной степени не разработано и относится к сфере усмотрения каждого из государств-членов, особенно когда это понятие отличается от предусмотренной в Договоре о Европейском союзе национальной идентичности (п. 59). Такое «сохранение идентичности», которую независимо формируют и истолковывают компетентные органы государств — членов Союза, ставит в подчиненное положение европейский правопорядок, по крайней мере с учетом количества данных государств (п. 60). Суд ЕС в течение длительного времени разрабатывал понятие общих для всех государств — членов
Portilla H.J. An Econometric Analysis of the Influence of the Advocate General on the Court of Justice of the European Union // Cambridge Journal of International and Comparative Law. 2016. Vol. 5. Iss. 1. P. 85, 111.
17 Cm.: Opinion of Advocate General Poiares Maduro delivered on 20 September 2005. Cases C-53/04 and 180/04 Marrosu and Sardino.
18 Cm.: Opinion of Advocate General P. Maduro delivered on 8 October 2008. Case C-213/07 Michaniki AE v. Ethniko Simvoulio Radiotileorasis and Ypourgos Epikrateias.
19 Cm.: Opinion of Advocate General P. Cruz Villal6n delivered on 14 January 2015. Case C-62/14 Peter Gauweiler and Others v. Deutscher Bundestag.
«конституционных традиций», стремясь определить руководящие принципы, в соответствии с которыми необходимо строить систему ценностей Союза, и предпочтение было отдано конституционным традициям, формирующим особую культуру прав человека в ЕС. В результате Союз приобрел характер сообщества, функционирующего не только в соответствии с принципом верховенства права, но и пропитанного конституционной культурой. Эта общая конституционная культура может рассматриваться как составная часть общей идентичности Союза, вследствие чего конституционная идентичность каждого из государств-членов, в необходимой степени специфичная, не может трактоваться как отличная от общей конституционной культуры, и открытость права ЕС в перспективе должна привести к конвергенции конституционных идентичностей Союза и государств-членов (п. 61).
В заключении от 23 декабря 2015 г.20 Генеральный адвокат Дж. Ко-котт отмечала, что необходимо учитывать общие интересы ЕС, ситуация в любом конкретном государстве-члене, взятом в отдельности, как правило, значения не имеет. Исключение составляют только те случаи, когда предусмотренные институтами ЕС меры оказывают воздействие на национальную идентичность государства-члена или его основополагающие интересы (п. 166).
Практика Суда ЕС свидетельствует о том, что национальная идентичность не является чем-то заранее предопределенным, она устанавливается в каждом случае отдельно исходя из тех интересов, принципов и прав, которые затрагиваются в конкретном деле. Речь идет об основополагающих ценностях, признаваемых Союзом в целом, а не только конкретным государством. При этом особая чувствительность того или иного государства к определенным вопросам признается на европейском уровне именно потому, что речь идет о вопросах конституционного значения21.
Вместе с тем на сегодняшний день практика Суда ЕС еще слишком незначительна, чтобы можно было делать однозначные выводы. В частности, Суд ЕС признавал элементами национальной идентичности статус государства как республики, защиту принципа равенства в обращении путем запрета приобретения, владения и использования гражданами страны дворянских титулов и элементов имени, которые могут создавать впечатление, что лицо имеет соответствую-
20 См.: Opinion of Advocate General J. Kokott delivered on 23 December 2015. Case C-358/14 Republic of Poland v. European Parliament and Council of the European Union.
21 См.: Weatherill S. Op. cit. P. x.
щий титул22; защиту официального языка23 или официальных языков государства24, разграничение компетенции между субъектами федерации25 и в рамках государства-члена26.
Однако в литературе отмечается, что Суд занимает более снисходительную и толерантную позицию, если к нему обращаются с запросом конституционные суды или если на национальном уровне решение по данному делу выносилось конституционным судом. Кроме того, обращения в Суд ЕС, касающиеся национальной идентичности, более успешны, если рассматриваемое дело не носит экономический характер27.
Концепция национальной идентичности, по мнению экспертов, предполагает переход к плюралистической системе взаимоотношений между правом ЕС и конституционным правом государств — членов Союза28. Вместе с тем в литературе обращается внимание на то, что эти положения могут стать не только основой для диалога судов, но и новым полем для битвы29.
3. Интерпретация конституционной идентичности в праве государств — членов ЕС
Европейские государства рассматривают право ЕС как производное от их национального правопорядка и авторитета конституций.
22 См.: CJEU. Second Chamber.Case C-208/09. Ilonka Sayn-Wittingenstein v. Landeshauptmann von Wein. Judgment of 22 December 2010. Paras. 92-93.
23 См.: CJEU. Second Chamber. Case C-391/09. MalgozataRunevic-Vardyn, Lukasz Pawel Wardyn v. Vilniaus miestosavivaldybes administracija and Others. Judgment of 12 May 2011. Para. 86.
24 См.: CJEU. Grand Chamber. Case C-202/11. Anton Las v. PSA Antwerp NV. Judgment of 16 April 2013. Para. 26.
25 См.: CJEU. Third Chamber. Case C-156/13.Digibet LTD, Gert Albers v. Westdeutsche Lotterie GmbH & Co. OHG. Judgment of 16 April 2013. Para. 34.
26 См.: CJEU. Third Chamber. Case C-51/15. Remondis GmbH & Co, KG Region Nord v. Region Hanniver. Judgment of 21 December 2016. Para. 40.
27 См: Rzotkiewicz M. National Identity as a General Principle of EU Law and its Impact on the Obligation to Recover Aid // Yearbook of Antitrust and Regulatory Studies. 2016. Vol. 9. No. 13. P. 56-57.
28 См.: Bogdandy von A., Schill S. Overcoming Absolute Primacy: Respect for National Identity under the Lisbon Treaty // Common Market Law Review. 2011. Vol. 48. No. 5. P. 1419.
29 См.: Dobbs M. The Shifting Battleground of Article 4(2) TEU: Evolving National Identities and the Corresponding Need for EU Management? // European Journal of Current Legal Issues. 2015. Vol. 21. No. 2. URL: http://webjcli.org/article/view/395/560 (дата обращения: 24.03.2019).
Как отмечалось в известном Лиссабонском решении Федерального конституционного суда Германии30, предусмотренные в европейском праве принцип наделения полномочиями и обязанность уважать идентичность государств-членов являются выражением того, что власть Союза базируется на конституционном праве государств-членов (п. 234). В большинстве европейских стран исходят из плюралистической интерпретации правовой позиции о верховенстве права Союза, полагая, что в пределах переданных полномочий европейское право является верховным правом страны, однако в сфере конституционно-правового регулирования именно положения национальной конституции определяют сферу применения права ЕС во внутреннем правопорядке. И в определенных случаях основополагающие интересы конституционного уровня могут служить веской причиной для отказа от применения права ЕС31.
Для проверки обоснованности вторжения права ЕС в сферу конституционного регулирования в практике органов конституционного контроля государств — членов Союза существует ряд процедур, связанных с 1) защитой прав человека (проверка того, не нарушает ли законодательство ЕС гарантии основных прав человека, предусмотренные на конституционном уровне), 2) действием принципов ultra vires (проверка того, действует ли орган ЕС в рамках компетенции Союза и переданных полномочий) и 3) уважения конституционной идентичности (проверка того, не затрагивает ли законодательство ЕС значимые для конкретного государства конституционные ценности). Использование первых двух процедур было обусловлено в значительной степени неурегулированностью ряда вопросов в европейском законодательстве. Однако постепенно они начали утрачивать свое значение благодаря принятию Хартии ЕС об основных пра-вах32, которая в настоящее время рассматривается в качестве одного из учредительных актов Союза, развитию практики Суда ЕС в области прав человека, а также уточнению сфер компетенции Союза в Договоре о функционировании ЕС (ст. 2-6). В свою очередь, про-
30 См.: BVerfG, 2 BvE2/08 vom 30.06.2009 // Bundesverfassungsgericht. URL: http:// www.bundesverfassungsgericht.de/en/decisions/es20090630_2bve000208en.html (дата обращения: 28.07.2018).
31 См.: Kumm M., Comella V.F. The Primacy Clause and the Future of the Constitutional Conflict in the European Union // International Journal of Constitutional Law. 2005. Vol. 3. Iss. 2-3. P. 476.
32 Charter of Fundamental Rights of the European Union // OJ. C326. Vol. 55. 26 October 2012. P. 391-407.
верка соблюдения принципа уважения конституционной идентичности получает развитие в практике конституционных судов государств — членов Союза.
На национальном уровне нет единства подходов в отношении интерпретации концепции конституционной идентичности. Одни ученые и политики понимают конституционную идентичность в социально-юридическом смысле как институционализированную коллективную политическую идентификацию страны, с которой граждане связывают или отождествляют национальный конституционный правопорядок33. По их мнению, эта концепция позволяет выявить, какие закрепленные в конституции положения и принципы делают данную конституцию и соответствующее государство тем, чем они являются, или отличают их от других конституций или государств34.
Другие придают конституционной идентичности скорее этнокультурное значение и рассматривают ее как совокупность разделяемых определенным сообществом традиций и ценностей, сложившихся в процессе развития национальной истории и культуры. Так, Конституционный суд Чехии в одном из дел признал, что конституционная идентичность его страны проистекает из общих конституционных традиций со Словацкой Республикой, связанных с 70-летней совместной государственностью и мирным прекращением ее существования, ситуацией, не имеющей аналогов в Европе 35. Активно отстаивавший идею национальной идентичности Президент Чешской Республики В. Клаус рассматривал идентичность как продукт исторического процесса, а не лабораторных экспериментов, трудных для понимания международных договоров и семинаров в Брюсселе 36. Вместе с тем и он не видел чешскую национальную идентичность в отрыве от Европы, поскольку именно принадлежность страны к Европе пред-
33 См.: Karakamisheva-Jovanovska T. Macedonian Constitutional Identity: Lost in Translation or Lost in Transition? Paper for the IXth World Congress "Constitutional Challenges: Global and Local" in Oslo 16-20 June 2014. P. 2 // Academia.edu. URL: https://www.academia.edu/8372637/MACENIAN_CONSTITUTIONAL_IDENTITY_ LOST_ IN _TRANSLATION_OR_LOST_IN _TRANSITION (дата обращения: 08.10.2018).
34 См.: SmerdelB. Quest of a Doctrine: Croatian Constitutional Identity in the European Union // Zbornik Pravnog faculteta v Zagrebu. 2014. Vol. 64. No. 4. P. 515.
35 См.: Czech Republic Constitutional Court Judgment. 2012/01/31 — Pl. US5/12. Slovak Pensions. Para. VII.
36 См.: Polisenska M. Czech National Identity and the European Constitution: A Chance and /or a Challenge (a Historical Perspective) // European Constitution and European Integration / Ed. by Ch.-K. P. Tzou. Taipei, 2005. P. 110.
полагала защиту и сохранение чешских отличительных особенностей, того, что страна может предложить Европе37.
В основе конституционной идентичности лежит приверженность определенным конституционным ценностям, которые могут носить инклюзивный и эксклюзивный характер. Инклюзивные конституционные ценности (достоинство личности, равноправие, права человека) объединяют интересы всех членов сообщества, эксклюзивные защищают этническую, религиозную самобытность доминирующей группы населения. В качестве примера последних можно привести положения Основного закона Венгрии, вступившего в действие 1 января 2012 г., в преамбуле которого обозначены эксклюзивные ценности, связанные с принадлежностью к христианской религии и доминирующей этнической группе38.
Так, после принятия седьмой поправки, вступившей в действие 29 июня 2018 г.39, Основной закон Венгрии был дополнен положениями об основополагающем обязательстве государства защищать свою самоидентификацию40, уходящую корнями в историческую конститу-цию41 (преамбула Основного закона, ст. 1 седьмой поправки к Основ-
37 См.: Brodsky J. Czech Identity and Returning to Europe // Sien Quarterly. 2003-2004. No. 1-2. P. 18.
38 Первая попытка внесения соответствующих изменений в конституцию была предпринята правительством В. Орбана еще в 2016 г., однако для утверждения поправки парламентом 8 ноября 2016 г. не хватило двух голосов, поскольку его не поддержали другие партии. 20 июня 2018 г. седьмая поправка была одобрена в парламенте голосами представителей правительственной коалиции и оппозиционной националистической партии «За лучшую Венгрию».
39 См.: The Government of Hungary. Bill number T/332 Seventh Amendment of Basic Law of Hungary. Rapporteur: Dr. L^sl6 Tr6cs^nyi, Minister of Justice. Budapest, May 2018. URL: https://www.helsinki.hu/wp-content/uploads/T332-Constitution-Amendment-29-May-2018-ENG.pdf (дата обращения: 15.10.2018).
40 В решении № 22 от 5 декабря 2016 г. Конституционный суд Венгрии признал, что конституционная идентичность равнозначна конституционной самоидентификации страны. См.: Decision 22/2016. (XII.5) AB on the Interpretation of Article E) (2) of the Fundamental Law. URL: http://www.europeanrights.eu/public/ sentenze/Ungheria _30novembre2016.pdf (дата обращения: 15.01.2019).
41 Совокупность правовых актов, принятых в разное время, включая Золотую Буллу 1222 г., которые никогда не составляли единую конституционную систему, но рассматриваются в качестве символа суверенитета и независимости страны. В доктрине отсутствует единство в отношении значения исторической конституции. Одни комментаторы полагают, что она играет сугубо символическую роль в толковании Основного закона, другие считают, что она может способствовать возвращению характерных для венгерской конституционной культуры прецедентов
ному закону), а также об обязанности всех государственных органов защищать самоидентификацию страны (ч. 4 ст. Я Основного закона, ст. 3 седьмой поправки к Основному закону).
На конституционном уровне было уточнено также, что осуществление Венгрией отдельных полномочий совместно с другими государствами-членами через институты ЕС должно сообразовываться с предусмотренными в конституции основными правами и свободами и не может ограничивать неотчуждаемые полномочия принимать решения в отношении территориальной целостности, населения, формы правления и организации государства (ч. 2 ст. Е Основного закона, ст. 2 седьмой поправки к Основному закону). Внесение последнего положения обосновывалось в пояснительном докладе тем, что Европейский союз как сообщество, имеющее общие законы и ценности, уважает конституционную идентичность государств-членов и их независимое право принятия решений по наиболее важным вопросам своей государственности. Определение национальной идентичности, по мнению авторов поправки, — это основополагающее и бесспорное право государства и его политического сообщества, поэтому закрепление некоторых элементов национальной идентичности на конституционном уровне имеет существенное значение.
Принятие соответствующих положений осуществлялось в рамках противодействия исполнению решения институциональных структур ЕС о введении квот на размещение мигрантов на территории государств — членов Союза 42. Как отмечалось в пояснительной
и традиций (см.: Fröhlich J., CsinkL. Topics of Hungarian Constitutionalism // Tijdsch riftvoorconstitutioneelrecht. 2012. No. 4. P. 433).
42 Как отмечают эксперты, миграционный кризис 2015 г. продемонстрировал нетерпимость венгерского правительства к представителям иной религии и культуры. Премьер-министр страны В. Орбан неоднократно заявлял о том, что христианская культура является объединительной силой государства, и Венгрия будет либо христианской, либо ее не будет вообще. Массовые перемещения лиц и кризис с беженцами он рассматривал в качестве кризиса либеральной идентичности: «В течение многих лет мы говорили им, что "мир — глобальная деревня",... мы говорили об универсальных правах человека, на которые каждый имеет право. Мы насаждали им нашу идеологию: свобода — это самое важное, говорили мы. Мы обрушивались на тех, кто не принимал нашу идеологию.Мы создали Интернет, мы объявили свободу информации и сказали им, что любой человек должен иметь к нему доступ. Мы посылали им наши мыльные оперы. Они смотрели, как мы живем. Мы посылали звезд наших телесериалов в их дома. Они теперь думают, что наше виртуальное пространство — это и их пространство и что в этом виртуальном пространстве любой может встретить кого-то другого. Эти люди, частично из-за того, что их склоняли к нашей культуре или ее им навязывали, больше не
записке к законопроекту, внесение поправки было направлено на защиту национального суверенитета и запрет расселения иностранцев в Венгрии.
Результаты опросов о взаимосвязи модернизации и демократии показывают, что историческое и религиозное наследие оставляет длительный след. И если в обществах, являвшихся ранее преимущественно индустриальными, предпочтение отдается светскости, космополитизму, автономии и рациональности, то в обществах, являвшихся ранее преимущественно аграрными, особое значение придается религии, национальной гордости, уважению властей, покорности43. И национальные власти умело этим пользуются, в частности в Венгрии.
Однако венгерская ситуация является скорее исключением, чем общим правилом. В большинстве случаев ценности и принципы, составляющие идентичность страны, определяются посредством интерпретации конституционных положений органами конституционного контроля. Как отмечается в литературе, понятие конституционной идентичности обычно связывают с тем, что является существенным и определяющим, стабильным, постоянным и даже неизменяемым в конституции; тем, что значимо для формирования данного политического сообщества. Элементы конституционной идентичности являются настолько важными для конституции страны, что их изменение означает не просто внесение поправок, а настоящую рево-
люцию44.
Как правило, в данном контексте необходимо обращать внимание на содержание преамбул, так называемых защищенных конституционных положений — неизменяемых статей, и статей, поправки в которые вносятся в особом порядке. Вместе с тем положения учредительных актов, определяющие конституционную идентичность, не могут сводиться только к защищенным положениям, поскольку они предусмотрены не во всех учредительных актах. Так, в государствах — чле-
привязаны к собственной земле и своему прошлому». См.: Halmai G. Fidesz and Faith: Ethno-Nationalism in Hungary // Verfassungsblog. 29 June 2018. URL: https:// verfassungsblog.de/fidesz-and-faith-ethno-nationalism-in-hungary/ (дата обращения: 17.03.2019).
43 Подробнее см.: Inglehart R., Welzel C. Changing Mass Priorities: The Link between Modernization and Democracy // Perspectives on Politics. 2010. Vol. 8. No. 2. P. 551-567.
44 См.: Marti J.L. Two Different Ideas of Constitutional Identity: Identity of the Constitution and Identity of the People // National Constitutional Identity and European Integration / Ed. by A.S. Arn^iz, C. Alcoberro. Cambridge, 2013. P. 20.
нах ЕС неизменяемые положения есть только в конституциях Греции (ст. 110), Италии (ст. 139), Кипра (ст. 182), Португалии (ст. 288), Румынии (ст. 148), Франции (ст. 89), Чехии (ст. 9).
Содержание конституционной идентичности, по мнению некоторых авторов45, можно определять и от противного, отталкиваясь от положений учредительных актов ЕС. Конституционно чувствительные для государств вопросы выявляются путем установления тех предметов регулирования, в отношении которых было признано допустимым осуществление продвинутого сотрудничества 46, действует принцип единогласия при принятии решений47, а также в отношении которых национальные парламенты ссылались на собственную конституционную идентичность в заключениях, представленных в рамках механизмов раннего предупреждения48.
45 См.: Faraguna P. Differentiated Integration and Constitutional Identity. International Society of Public Law (ICON'S) 2015 Conference "Public Law in an Uncertain World". New York University School of Law, 1-3 July 2015 // Academia.edu. URL: https:// www.academia.edu/ 13537759/ Differentiated_Integration_and_Constitutional_ Identity_-_IC0NS2015_ Presentation_Draft (дата обращения: 28.07.2018).
46 Согласно ст. 20 Договора о ЕС такое сотрудничество не менее девяти из 28 государств-членов возможно в рамках неисключительной компетенции Союза, если преследуемые цели не могут быть достигнуты Союзом в целом в разумные сроки. Этот механизм применяется в тех случаях, когда предложение блокируется конкретной страной или отдельными странами, которые не хотят участвовать в соответствующей инициативе. Продвинутое сотрудничество носит открытый характер, и на любой стадии к нему могут присоединиться другие государства — члены ЕС. В настоящее время механизм продвинутого сотрудничества действует в отношении создания специализированного патентного суда и европейской прокуратуры, разводов и режима собственности пар, состоящих в смешанных браках, налога на финансовые трансакции. См.: URL: https:// ec.europa.eu/commission/ sites/beta-political/files/enhanced_cooperation_-_already_a_reality_ in _the_eu_1.pdf (дата обращения: 07.10.2017).
47 Принцип единогласия применяется в отношении таких вопросов, как: внешняя политика, оборона и безопасность; налогообложение; уголовное право и процесс; гражданство и связанные с ним права; социальное обеспечение; запрет дискриминации; семейное право; отдельные аспекты экологической политики и политики в отношении энергетики; права собственности.
48 В соответствии с системой раннего предупреждения любой парламент или его палата, получив проект законодательного акта Союза, может в течение восьми недель направить мотивированное заключение в адрес председателей Европейского парламента, Совета и Комиссии с обоснованием несоответствия проекта принципу субсидиарности (ст. 3 Протокола о роли национальных парламентов в Европейском союзе, ст. 6 и 7 Протокола о применении принципов субсидиарности и пропорциональности).
В литературе неоднократно отмечалось, что и конституция, и конституционализм по-разному понимаются в различных государствах Европы49. Это проявляется и в подходах к взаимоотношениям европейского и национального правопорядков, правовой аргументации при рассмотрении вопросов, связанных с концепцией конституционной идентичности.
При этом необходимо учитывать, что до сих пор определенную позицию в отношении содержания своей конституционной идентичности высказали органы конституционного контроля лишь некоторых стран (Франция, Германия, Польша, Венгрия), хотя эта концепция применяется в практике конституционных судов и других государств — членов ЕС (Испания, Италия, Бельгия, Чехия и Словакия).
Считается общепризнанным, что наиболее разработанные правовые позиции в данной сфере сформулировал Федеральный конституционный суд Германии; они служат ориентиром для судей конституционных судов других государств — членов ЕС50. Еще в решении от 29 мая 1974 г. по делу Соланж I Федеральный конституционный суд Германии признал, что ст. 24 Основного закона, связанную с передачей суверенных прав межгосударственным институтам, нельзя рассматривать как открывающую дорогу для пересмотра основополагающей структуры Основного закона, формирующей основу идентичности страны51. В деле Соланж II Федеральный конституционный суд отметил, что, передавая полномочия международным организациям, Германия не должна отказываться от идентичности действующего конституционного порядка, нарушая его базовые конструкции и составляющие его структуры52.
В известном Лиссабонском решении Федерального конституционного суда Германии от 30 июня 2009 г., связанном с ратификацией этого Договора и разработкой национальных актов об имплементации
49 См., например: Weiler J.H.H. On the Power of the Word: Europe's Constitutional Iconography. P. 181-182.
50 См.: Blagojevic A. Procedures Regarding National Identity Clause in the National Constitutional Court's and the CJEU's Case-Law // Procedural Aspects of EU Law / Ed. by D. Duiö, T. Petraseviö. Osijek, 2017. P. 235.
51 BVerfGE37, 271 2 BvL 52/71 Solange I-Beschluß // Bundesverfassungsgericht. URL: https://law.utexas.edu/transnational/foreign-law-translations/german/case. php?id=588 (дата обращения: 24.04.2017).
52 См.: BVerfGE73, 339 2 BvR197/83 Solange II-decision // Bundesverfassungsgericht. URL: https://law.utexas.edu/transnational/foreign-law-translations/german/case. php?id=572 (дата обращения: 28.10. 2018).
его положений, подчеркивалось, что интеграция в свободное сообщество предполагает готовность к совместным действиям и признание автономного мнения, формируемого совместно, однако она не требует подчинения, свободного от каких-либо конституционных ограничений и контроля, или отказа от собственной идентичности (п. 228).
Особо чувствительными для способности конституционного государства демократически формировать себя Федеральный конституционный суд признал: 1) решения, касающиеся уголовного и уголовно-процессуального права; 2) решения, связанные с осуществлением монополии на использование силы полицией внутри страны и военными за ее пределами; 3) основополагающие финансовые решения о публичных доходах и расходах, особенно мотивированные соображениями социальной политики; 4) решения о формировании условий жизни в социальном государстве; 5) решения по вопросам особого культурного значения, например, в области семейного права, школ и образования, контактов с религиозными сообществами (п. 252).
Таким образом, термин «конституционная идентичность» используется в Германии для обозначения незыблемого ядра Основного закона страны, которое должны уважать не только немецкие политики, но и институты ЕС53. Защита этого ядра носит абсолютный характер. Защищая ключевые принципы конституционного устройства, Федеральный конституционный суд рассматривает конституционную идентичность в диахронном значении как преемственность в развитии54.
Во Франции в решении п° 2006—540 БС от 27 июля 2006 г.55 Конституционный совет отмечал, что имплементация директивы ЕС не может порождать противоречия с правилами и принципами, составляющими конституционную идентичность страны, если органы государственной власти не дали на это согласие56 (п. 19). В свою очередь, Государственный совет Франции в решении от 8 февраля 2007 г.
53 См.: Reestman J.-H. The Franco-German Constitutional Divide. Reflections on National and Constitutional Identity // European Constitutional Law Review. 2009. No. 5. P. 375.
54 Ibid. P. 388-389.
55 The Constitutional Council Decision n° 2006-540 DC dated July 27th 2006 // Conseil Constitutionnel. URL: http://www.conseil-constitutionnel.fr/conseil-constitutionnel/ root/bank/ download/2006540DCen 2006_540dc.pdf (дата обращения: 24.04.2017).
56 В соответствии со сложившейся практикой во Франции вносят поправки в Конституцию, чтобы наиболее точно адаптировать ее нормы к изменениям учредительных актов ЕС, если они вступают в противоречие с условиями осуществления национального суверенитета.
предложил более широкую трактовку, признав, что неприменение вторичного права ЕС допустимо не только при наличии специфичного для Франции конституционного положения или принципа, но и тогда, когда различаются степень или сфера защиты положения или принципа, закрепленного в европейском и национальном правопорядках57. Как отмечается в литературе, в отличие от Германии, во Франции Конституционный совет защищает конституционную идентичность в синхронном значении как специфическую индивидуальность страны по отношению к Европейскому союзу. Весьма показательно, что эта защита носит относительный характер58.
В силу особенностей исторического развития и географического положения государств Центральной и Восточной Европы вопросы, связанные с формированием политического сообщества и его самоидентификацией, играли ключевую роль в процессе конституирования новой государственности в странах этого региона59. Для государств, «возвращающихся в Европу», сохранение своей конституционной идентичности в рамках наднационального объединения имело особое значение.
Осуществление конституционным судом проверки соблюдения институциональными структурами ЕС принципа уважения конституционной идентичности государств-членов предусмотрено в Германии, Чехии, Словакии и Венгрии. При этом существуют определенные различия в подходах. В отличие от Германии в новых странах ЕС проверка не ограничивается только защищенными статьями конституции; в значительной степени она ориентирована на этнокультурные аспекты (исторические события и традиции) и не предполагает установление четких критериев для выделения значимых для идентичности ценностей и принципов; в процессе проверки абсолютизируется национальная специфика и отсутствуют упоминание о приверженности европейской интеграции, ссылки на европейские акты и толкование Суда ЕС60.
Как отмечали польские авторы, концепция конституционной идентичности использовалась органами публичной власти их страны в качестве инструмента сопротивления, а не сотрудничества, и такое
57 См.: Reestman J.-H. Op. cit. P. 387.
58 Ibid. P. 388-389.
59 См.: Batt J. European Identity and National Identity in Central and Eastern Europe // Interlocking Dimensions of European Integration / Ed. by H. Wellace. London, 2001. P. 247-262.
60 См.: Kovacs K. The Rise of Ethnocultural Constitutional Identity in the Jurisprudence of the East Central European Courts // German Law Journal. 2017. Vol. 18. No. 7. P. 1716-1718.
упорство в отстаивании национальной идентичности можно рассматривать как отсутствие лояльности во взаимоотношениях с европейскими институциональными структурами61.
По мнению венгерских специалистов, опыт их страны показывает: все, что угодно, может быть оформлено в виде конституционной идентичности, защищаемой ч. 2 ст. 4 Договора о Европейском союзе, начиная от атак на образовательные учреждения и неправительственные организации как на «иностранных агентов» и «угрозу государства» и вплоть до ненадлежащего обращения с лицами, ищущими убежище.
В решении № 22 от 5 декабря 2016 г. Конституционный суд Венгрии признал, что конституционная идентичность равнозначна конституционной самоидентификации страны. Ее содержание должен определять Конституционный суд в процессе рассмотрения конкретных дел. Конституционная идентичность не предполагает исчерпывающий перечень определенных ценностей, но включает в себя, в частности, свободу, разделение властей, республиканскую форму правления, уважение предусмотренных в публичном праве автономий, свободу религии, законность, парламентаризм, равенство перед законом, признание самостоятельности судебной власти, защиту национальных групп. Конституционная идентификация страны рассматривается Конституционным судом как фундаментальная ценность, которая была не создана, а только признана Основным законом, поэтому ее нельзя отменить международным договором. До тех пор пока страна обладает суверенитетом, защита конституционной самоидентификации страны относится к компетенции Конституционного суда62.
4. Заключение
Проблема конституционной идентичности — одна из самых обсуждаемых в зарубежной юридической литературе. По мнению экспертов, становится модным защищать собственную национальную идентичность, подчеркивая свою конституционную специфику 63.
61 См.: Sledzinska-Simon A., Ziotkowski M. Constitutional Identity of Poland: Is the Emperor Putting On the Old Clothes of Sovereignty? P. 9 // SSRN. URL: https://papers. ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2997407 (дата обращения: 15.01.2019).
62 См.: Halmai G. Hungarian Constitutional Court and Constitutional Identity // Verfassungsblog. 10 January 2017. URL: http://verfassungsblog.de/the-hungarian-constitutional-court-and-constitutional-identity/ (дата обращения: 11.04.2017).
63 См.: Weiler J.H.H. On the Power of the Word: Europe's Constitutional Iconography // International Journal of Constitutional Law. 2005. Vol. 3. Iss. 2-3. P. 184.
Это обусловлено и объективными причинами, связанными с формированием наднационального уровня публичной власти, участием государств в деятельности межгосударственных объединений. Данная проблема особо актуальна для Европейского союза, членство в котором обусловлено приверженностью определенным ценностям, которые выводятся из единых для всех государств-членов конституционных традиций.
Поскольку решения институциональных структур ЕС могут быть реализованы только посредством действий национальных органов публичной власти, между Судом ЕС и национальными конституционными судами постоянно идет диалог в целях взаимодействия и адаптации национальных правопорядков и права ЕС, предполагающий как сотрудничество, так и определенное соперничество64. Это проявляется и в отношении реализации концепций национальной и конституционной идентичности, первая из которых закрепляется в праве ЕС, вторая находит выражение в доктрине и практике органов публичной власти государств — членов Союза.
Негативное развитие ситуации с защитой национальной идентичности в некоторых «новых» государствах — членах ЕС, по мнению ряда исследователей, ставит на повестку дня вопрос об установлении правовых и институциональных пределов в отношении признания национальной идентичности государства-члена65. Кроме того, возникает необходимость в разработке правовых механизмов для преодоления противоречий.
Одни авторы полагают, что для предотвращения конфликтов национальные суды могли бы обращаться в Суд ЕС в преюдициальном порядке до вынесения решения в отношении конституционной идентичности, используя возможности судейского диалога и внешнего контроля Суда ЕС. Такие запросы позволяли бы сформулировать вопросы конституционного характера, вызывающие озабоченность в государствах — членах Союза, и канализировать их; донести до институциональных структур Союза информацию о конституционных традициях страны; представить Суду ЕС более разнообразную аргументацию; теснее увязать практику национальных судов с практикой Суда ЕС66.
64 См.:Koncewicz T.T. Op. cit. P. 197-199.
65 См.: Kortvélyesi Z., Majtènui B. Game of Values: The Threat of Exclusive Constitutional Identity, the EU and Hungary // German Law Journal. 2017. Vol. 18. No. 7. P. 1743, 1732.
66 См.: Koncewicz T.T. Op. cit. P. 211-212.
Другие исследователи считают, что с учетом неопределенности содержания национальной идентичности для ее защиты более адекватны иные правовые механизмы (продвинутое сотрудничество, голосование против при вынесении решения институциональными структурами ЕС на основании принципа единогласия, использование системы раннего предупреждения, предусматривающей мониторинг национальными парламентами возможных нарушений принципа субсиди-арности в ходе разработки европейского законодательства). Возможно также учреждение специального органа — Трибунала по разрешению европейских противоречий в составе судей конституционных и верховных судов государств — членов ЕС под руководством председателя Суда ЕС, в который могли бы обращаться как институциональные структуры ЕС, так и государства-члены в случае исчерпания всех имеющихся средств для урегулирования спора. Если государство — член ЕС не будет удовлетворено решением Трибунала, то оно может передать спор на рассмотрение Европейского совета. Если и в этом органе не удастся достичь соглашения, приемлемого для всех сторон, то государству — члену Союза должно быть разрешено отступить от положений вторичного европейского законодательства67.
В любом случае в современных правовых реалиях разрешение споров о конституционной идентичности должно осуществляться путем поиска точек соприкосновения как основы для диалога между институциональными структурами ЕС и национальными органами публичной власти. При этом, как отмечается в литературе, такой диалог должен идти на равных (это не всегда предполагает приятную беседу, возможна и горячая дискуссия, порождаемая существующими конфликтами), он исключает «оборонительный конституционализм», когда «конституционный суд говорит с миром, не слушая, с каким посланием мир обращается к нему»68.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Arrebola C., Mauricio A.J., Portilla H.J. An Econometric Analysis of the Influence of the Advocate General on the Court of Justice of the European Union // Cambridge Journal of International and Comparative Law. 2016. Vol. 5. Iss. 1. P. 82-112. DOI: 10.4337/ cilj.2016.01.05
Batt J. European Identity and National Identity in Central and Eastern Europe // Interlocking Dimensions of European Integration / Ed. by H. Wellace. London: Palgrave Macmillan, 2001. P. 247-262. DOI: 10.1057/9780230514
67 Cm.: Faraguna P. Differentiated Integration and Constitutional Identity.
68 Koncewicz T.T. Op. cit. P. 214, 212.
Blagojevic A. Procedures Regarding National Identity Clause in the National Constitutional Court's and the CJEU's Case-Law // Procedural Aspects of EU Law / Ed. by D. Duiö, T. Petraseviö. Osijek: University Josip Juraj Strossmayer of Osijek Faculty of Law, 2017. P. 210-237. DOI: 10.25234/eclic/6529
Bogdandy A., Schill S. Overcoming Absolute Primacy: Respect for National Identity under the Lisbon Treaty // Common Market Law Review. 2011. Vol. 48. No. 5. P. 1417-1453.
Brodsky J. Czech Identity and Returning to Europe // Sien Quarterly. 2003-2004. No. 1-2. P. 9-22.
Dobbs M. The Shifting Battleground of Article 4(2) TEU: Evolving National Identities and the Corresponding Need for EU Management? // European Journal of Current Legal Issues. 2015. Vol. 21. No. 2. URL: http://webjcli.org/article/ view/ 395/560 (дата обращения: 24.03.2019).
Faraguna P. Differentiated Integration and Constitutional Identity. International Society of Public Law (ICON'S) 2015 Conference "Public Law in an Uncertain World". New York University School of Law, 1-3 July 2015 // Academia.edu. URL: https://www. academia.edu/ 13537759/ Differentiated_Integration_and_Constitutional_Identity_-_ ICONS2015_ Presentation _Draft (дата обращения: 28.07.2018).
Faraguna P. L'identitä nazionale nell' Unione europea come problema e come solu-zione // Il Mulino. 2015. No. 5. P. 866-875.
Fröhlich J., CsinkL. Topics of Hungarian Constitutionalism // Tijdschriftvoorconsti tutioneelrecht. 2012. No. 4. P. 424-439.
Halmai G. Fidesz and Faith: Ethno-Nationalism in Hungary // Verfassungsblog. 29 June 2018. URL: https:// verfassungsblog.de/fidesz-and-faith-ethno-nationalism-in-hungary/ (дата обращения: 17.03.2019). DOI: 10.17176/20180629-091745-0
Halmai G. Hungarian Constitutional Court and Constitutional Identity // Verfassungsblog. 10 January 2017. URL: http://verfassungsblog.de/the-hungarian-constitutional-court-and-constitutional-identity/ (дата обращения: 11.04.2017).
Inglehart R., Welzel C. Changing Mass Priorities: The Link between Modernization and Democracy // Perspectives on Politics. 2010. Vol. 8. No. 2. P. 551-567. DOI: 10.1017/ S1537592710001258
Karakamisheva-Jovanovska T. Macedonian Constitutional Identity: Lost in Translation or Lost in Transition? Paper for the IXth World Congress "Constitutional Challenges: Global and Local" in Oslo 16-20 June 2014 // Academia.edu. URL: https:// www. academia.edu/ 8372637/ MACEDNIAN_CONSTITUTIONAL_IDENTITY_LO ST_ IN_TRANSLATION_OR_LOST_ IN_TRANSITION (дата обращения: 08.10.2018).
Koncewicz Т. T. Constitutional Identity in the European Legal Space and the Comity of Circumspect Constitutional Courts // GdaAskie Studia Prawnicze. 2015. T. XXXIII. P. 195-215.
Kovacs K. The Rise of Ethnocultural Constitutional Identity in the Jurisprudence of the East Central European Courts // German Law Journal. 2017. Vol. 18. No. 7. P. 1703-1720. DOI: 10.1017/s2071832200022501
Körtvelyesi Z., Majtenui B. Game of Values: The Threat of Exclusive Constitutional Identity, the EU and Hungary // German Law Journal. 2017. Vol. 18. No. 7. P. 1721-1744. DOI: 10.1017/s2071832200022513
Kumm M, Comella VF. The Primacy Clause and the Future of the Constitutional Conflict in the European Union // International Journal of Constitutional Law. 2005. Vol. 3. Iss. 2-3. P. 473-492. DOI: 10.1093/icon/moi029
Larsen S .R., Wilkinson M.A. Constitutional Identity and Constitutional Difference in the Federation: What Lessons Can Be Learned from the East-Central Europe // Happy Little Accidents. URL: http://happy-little-accidents.de/web_projekte/icons2017/98.html (дата обращения: 23.02.2019).
Marti J.L. Two Different Ideas of Constitutional Identity: Identity of the Constitution and Identity of the People // National Constitutional Identity and European Integration / Ed. by A.S. Arnäiz, C. Alcoberro. Cambridge: Intersentia, 2013. P. 17-36.
Polisenska M. Czech National Identity and the European Constitution: A Chance and/or a Challenge (a Historical Perspective) // European Constitution and European Integration / Ed. by Ch.-K. P. Tzou. Taipei: Tamkang University, 2005. P. 101-117.
Polzin M. Constitutional Identity as a Construed Reality and a Restless Soul // German Law Journal. 2017. Vol. 18. No. 7. P. 1595-1616. DOI: 10.1017/s2071832200022458
Reestman J.-H. The Franco-German Constitutional Divide. Reflections on National and Constitutional Identity // European Constitutional Law Review. 2009. Vol. 5. Iss. 3. P. 374-390. DOI: 10.1017/S1574019609003745
Rzotkiewicz M. National Identity as a General Principle of EU Law and its Impact on the Obligation to Recover Aid // Yearbook of Antitrust and Regulatory Studies. 2016. Vol. 9. No. 13. P. 43-60.
Ruggeri A. Trattato costituzionale, europeizzazione dei controlimitti e tecniche di risoluzione delle antinomie tra diritto comunitario e diritto interno (profili problematici) // URL: http://www.forumcostituzionale.it/wordpress/wpcontent/uploads/pre_2006/223. pdf. (дата обращения: 24.12.2018).
Sajo A. National Identity and the European Court of Human Rights: Margin of Appreciation or Populism ä la carte? // Happy Little Accidents. URL: http://happy-little-accidents.de/web_projekte/ icons2017/98.html (дата обращения: 23.02.2019)
Sledziriska-Simon A., Ziötkowski M. Constitutional Identity of Poland: Is the Emperor Putting on the Old Clothes of Sovereignty? // SSRN. 11 July 2017. URL: https://papers. ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2997407 (дата обращения: 15.01.2019). DOI: 10.2139/ssrn.2997407
Smerdel B. Quest of a Doctrine: Croatian Constitutional Identity in the European Union // Zbornik Pravnog faculteta v Zagrebu. 2014. Vol. 64. No. 4. P. 512-534.
Weatherill S. Distinctive Identity Claims, Article 4(2) TEU (and a Fleetingly Sad Nod to Brexit) // Croatian Yearbook of European Law and Policy. 2016. Vol. 12. P. VII-XIII.
Weiler J.H.H. On the Power of the Word: Europe's Constitutional Iconography // International Journal of Constitutional Law. 2005. Vol. 3. Iss.2-3. P. 173-190. DOI: 10.1093/icon/moi015
REFERENCES
Arrebola, C., Mauricio, A.J. and Portilla, H.J. (2016). An Econometric Analysis of the Influence of the Advocate General on the Court of Justice of the European Union. Cambridge Journal of International and Comparative Law, 5(1), pp. 82-112. DOI: 10.4337/ cilj.2016.01.05
Batt, J. (2001). European Identity and National Identity in Central and Eastern Europe. In: H. Wellace, ed. Interlocking Dimensions of European Integration. London: Palgrave Macmillan, pp. 247-262. DOI: 10.1057/9780230514
Blagojeviö, A. (2017). Procedures Regarding National Identity Clause in the National Constitutional Court's and the CJEU's Case-Law. In: D. Duiö and T. Petraseviö, eds. Procedural Aspects of EU Law. Osijek: University Josip Juraj Strossmayer of Osijek Faculty of Law, pp. 210-237. D0I:10.25234/eclic/6529
Bogdandy, A. and Schill, S. (2011). Overcoming Absolute Primacy: Respect for National Identity under the Lisbon Treaty. Common Market Law Review, 48(5), pp. 1417-1453.
Brodsky, J. (2003-2004). Czech Identity and Returning to Europe. Sien Quarterly, (1-2), pp. 9-22.
Dobbs, M. (2015). The Shifting Battleground of Article 4(2) TEU: Evolving National Identities and the Corresponding Need for EU Management? European Journal of Current Legal Issues, [online]21(2). Available at: http://webjcli.org/article/ view/ 395/560 [Accessed 24 March 2019].
Faraguna, P. (2015). Differentiated Integration and Constitutional Identity. International Society of Public Law (ICON'S) 2015 Conference "Public Law in an Uncertain World". New York University School of Law, 1-3 July 2015.[online] Academia.edu. Available at: https://www.academia.edu/ 13537759/ Differentiated_Integration_and_Constitutional_ Identity _-_ICONS2015_ Presentation _Draft [Accessed 28 July 2018].
Faraguna, P. (2015). L'identitä nazionale nell' Unione europea come problema e come soluzione. IlMulino, (5), pp. 866-875. (in It.).
Fröhlich, J. and Csink, L. (2012). Topics of Hungarian Constitutionalism. Tijdschrift voorconstitutioneelrecht, (4), pp. 424-439.
Halmai, G. (2018). Fidesz and Faith: Ethno-Nationalism in Hungary. [online] Verfas-sungsblog. Available at: https:// verfassungsblog.de/fidesz-and-faith-ethno-nationalism-in-hungary/ [Accessed 17 March 2019]. DOI: 10.17176/20180629-091745-0
Halmai, G. (2017). Hungarian Constitutional Court and Constitutional Identity. [online] Verfassungsblog. Available at: http://verfassungsblog.de/the-hungarian-constitutional-court-and-constitutional-identity/[Accessed 11 April 2017].
Inglehart, R. and Welzel, C. (2010). Changing Mass Priorities: The Link between Modernization and Democracy. Perspectives on Politics, 8(2), pp. 551-567. DOI:10.1017/ S1537592710001258
Karakamisheva-Jovanovska, T. (2014). Macedonian Constitutional Identity: Lost in Translation or Lost in Transition ? Paper for the IXth World Congress " Constitutional Challenges: Global and Local" in Oslo 16-20 June 2014.[online]Academia.edu. Available at: https:// www.academia.edu/ 8372637/ MACEDNIAN_CONSTITUTIONAL_IDENTITY_ LOST_IN_TRANSLATION_OR_LOST_IN_TRANSITION [Accessed 8 October 2018].
Koncewicz, T.T. (2015). Constitutional Identity in the European Legal Space and the Comity of Circumspect Constitutional Courts. Gdariskie Studia Prawnicze, XXXIII, pp. 195-215.
Koväcs, K. (2017). The Rise of Ethnocultural Constitutional Identity in the Jurisprudence of the East Central European Courts. German Law Journal, 18(7), pp. 1703-1720. DOI: 10.1017/s2071832200022501
Körtv6lyesi, Z. and Majt6nui, B. (2017). Game of Values: The Threat of Exclusive Constitutional Identity, the EU and Hungary. German Law Journal, 18(7), pp. 1721—1744. DOI: 10.1017/s2071832200022513
Kumm, M. and Comella, V.F. (2005). The Primacy Clause and the Future of the Constitutional Conflict in the European Union. International Journal of Constitutional Law, 3(2-3), pp. 473-492. DOI: 10.1093/icon/moi029
Larsen, S.R. and Wilkinson, M.A. (2017). Constitutional Identity and Constitutional Difference in the Federation: What Lessons Can Be Learned from the East-Central Europe. [online] Happy Little Accidents. Available at: http://happy-little-accidents.de/web_ projekte/ icons2017/98.html [Accessed 23 February 2019].
Marti, J.L. (2013). Two Different Ideas of Constitutional Identity: Identity of the Constitution and Identity of the People. In: A.S. Arnäiz and C. Alcoberro, eds. National Constitutional Identity and European Integration. Cambridge: Intersentia, pp. 17-36.
Polisenska, M. (2005). Czech National Identity and the European Constitution: A Chance and/or a Challenge (a Historical Perspective). In: Ch.-K. P. Tzou, ed. European Constitution and European Integration. Taipei: Tamkang University, pp. 101-117.
Polzin, M. (2017). Constitutional Identity as a Construed Reality and a Restless Soul. German Law Journal, 18(7), pp. 1595-1616. DOI: 10.1017/s2071832200022458
Reestman, J.-H. (2009). The Franco-German Constitutional Divide. Reflections on National and Constitutional Identity. European Constitutional Law Review, 5(3), pp. 374-390. DOI: 10.1017/S1574019609003745
Rzotkiewicz, M. (2016). National Identity as a General Principle of EU Law and its Impact on the Obligation to Recover Aid. Yearbook of Antitrust and Regulatory Studies, 9(13), pp. 43-60.
Ruggeri, A. (2006).Trattato costituzionale, europeizzazione dei controlimitti e tecniche di risoluzione delle antinomie tra diritto comunitario e diritto interno (profili problematici). [online].Available at: http://www.forumcostituzionale.it/wordpress/wpcontent/ uploads/ pre_2006/223.pdf. [Accessed 24 December 2018]. (in It.).
Sajo, A. (2017). National Identity and the European Court of Human Rights: Margin of Appreciation or Populism a la carte? [online]Happy Little Accidents. Available at: http:// happy-little-accidents.de/web_projekte/ icons2017/98.html [Accessed 23 February 2019].
SledziAska-Simon, A. and Ziöikowski, M. (2017). Constitutional Identity of Poland: Is the Emperor Putting on the Old Clothes of Sovereignty? [online] SSRN. Available at: https:// papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2997407 [Accessed 15 January2019]. DOI: 10.2139/ssrn.2997407
Smerdel, B. (2014). Quest of a Doctrine: Croatian Constitutional Identity in the European Union. Zbornik Pravnog faculteta vZagrebu, 64(4), pp. 512-534.
Weatherill, S. (2016). Distinctive Identity Claims, Article 4(2) TEU (and a Fleetingly Sad Nod to Brexit). Croatian Yearbook of European Law and Policy, 12, pp. VII-XIII.
Weiler, J.H.H. (2005). On the Power of the Word: Europe's Constitutional Iconography. International Journal of Constitutional Law, 3(2-3), pp. 173-190. DOI: 10.1093/ icon/moi015
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Васильева Татьяна Андреевна — доктор юридических наук, доцент, главный научный сотрудник, исполняющая обязанности заведующего сектором прав человека Института государства и права РАН.
AUTHOR'S INFO:
Tatiana A. Vasilieva — Doctor of Legal Sciences, Associate Professor, Chief Research Fellow, Acting Head of the Human Rights Department, Institute of State and Law, Russian Academy of Sciences.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:
Васильева Т.А. Суд ЕС и конституционные суды государств — членов Европейского союза в поисках конституционной идентичности // Труды Института государства и права РАН / Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS. 2019. Т. 14. № 2. С. 32-58. DOI: 10.35427/2073-4522-2019-14-2-vasilieva
CITATION:
Vasilieva, T.A. (2019). The Court of Justice of the EU and Constitutional Courts of EU Member States in Search of Constitutional Identity. Trudy Instituta gosudarstva i prava RAN — Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS, 14(2), pp. 32-58. DOI: 10.35427/2073-4522-2019-14-2-vasilieva
