CC BY
91
РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
УДК 2:28:29
СУБКУЛЬТУРЫ И СУБКУЛЬТУРНЫЕ РЕЛИГИИ В ПОСТСЕКУЛЯРНУЮ ЭПОХУ
ОН. Римская
Белгородский государственный институт искусств и культуры e-mail: olgarimskaja@rambler.ru
В статье подводятся итоги авторского исследования феномена «субкультурные религии» в современном социально-гуманитарном знании, обосновывается применение данного понятия, понимая субкультурные религии понимаются не только как «маргинальный», «периферийный» и «деструктивный» элемент развития постсекулярного общества и культуры, но они в интрпретации автора определяют конфигуративную типологию современного религиозного плюрализма в качестве «сетевых форм» трансляции культуры, новых мифов и ценностных ориентаций.
Ключевые слова: религия, мифология, религиозный плюрализм, постсекуляризм, субкультурные религии, типология религий.
Мы провели ряд исследований, в том числе с коллегами1, основных форм исторических и современных субкультур и субкультурных («нетрадиционных») религий,
1 Римская О.Н. Превращенные формы самосознания молодежи в субкультурных формах религиозности // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». №9 (40). Вып. 2. Белгород, 2007. С. 247-252; Белоусова М.М., Мельник Ю.М., Римская О.Н., Римский В.П. Методология исследования субкультур в социально-гуманитарных науках (на примере молодежной культуры). Статья 1. Культура и субкультура // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». №8 (63). Вып. 8. Белгород, 2009. С. 30-41; Римская О.Н., Римский В.П. Методология исследования субкультур в социально-гуманитарных науках. Статья 4. Конфигурации молодежных субкультур в пространстве российского региона // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». №20 (91). Вып. 14. Белгород, 2010. С. 71-78; Римский В.П., Римская О.Н. Толерантность и объективность в методологии религиоведческих исследований // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». №8(103). Вып. 16. Белгород, 2011. С. 320-327; Римский В.П., Римская О.Н. Современное мифосознание и субкультурные религии // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». №8 (128). Вып. 20. Белгород, 2012. С. 67-74; Римская О.Н. Кризис личностной идентичности в постсовременной культуре // Наука. Искусство. Культура / Рецензируемый научный журнал БГИИК. №3. Белгород, 2014. С. 25-33; и др.
что предполагает подведение некоторых итогов. На основании проведённых исследований можно дать следующее определение субкультур.
Под «субкультурами» мы понимаем практики отдельных социальных групп, институтализированные и неинституализированные, образующие ценностные локальные миры, противостоящие базовой - «большой», «взрослой», «материнской», «доминирующей» - культуре; индивидуальные и коллективные стереотипы поведения и способы деятельности, воплощенные в специфических знаково-символических формах, социокодах, мифологизированных формах сознания и структурах личностной идентичности. С этим связана субсистема стилей и стилевого поведения, отличающая образ жизни той или иной субкультуры; групповые формы общинной жизни, культурные и жизненные стандарты как специфические продукты неинституализированного (маргинального, «теневого» и т.п.) духовного производства и неофициальной массовой культуры.
Наши исследования показали, что культурные и ценностные ориентации современного человека, в том числе и под влиянием информационных технологий, молодежных революций и молодежной контркультуры прошлого века, радикально изменили культурно-антропологический облик эпохи, в том числе и картину религиозности человека и общества. Ожидаемого возникновения «безрелигиозного общества», как это виделось в эпоху Просвещения и зрелого модерна рубежа Х1Х-ХХ веков, не произошло.
Секуляризация затронула скорее институциональные формы религиозности, но не коснулась интимных, духовных оснований жизнедеятельности современного человека. В человеке сохранилось и будет сохраняться не только ребяческое пытливое желание познать все и вся, но и удивление перед непознанным, перед таинственными глубинами мирового и собственного бытия. На многие вопросы содержатся ответы в верованиях и теологии традиционных религий, которые всегда старались обновляться в контексте тех перемен, которые происходят с человеком и человечеством. Однако, секуляризация последних столетий нанесла такие ощутимые удары по традиционным религиям, что они не всегда могут дать адекватные и своевременные ответы на вызовы времени перехода от мира индустриального модерна к цивилизации постинудстриализма, к культуре постмодерна. В этом они и столкнулись со своеобразной «конкуренцией» со стороны нового религиозного плюрализма прошлого века.
Однако, не одни богословы оказались в затруднении перед духовными, социокультурными, экономическими и политическими изменениями в постсекулярном мире на рубеже ХХ и XXI столетий. Ни ученые (за редким исключением), ни политические элиты (фактически все) не проявили адекватного понимания происходящих процессов, а последние и не стремятся к этому. Теоретики заученно говорят о постиндустриализме и постсовременности, постсекуляризме, постхристианстве и постчеловечестве. Правящая элита в развитых странах, к каковым можно отнести и Россию, застыла в иерархических формах индустриального общества и продолжает продуцировать культурно-идеологические проекты эпохи модерна.
Все они вместе, объединившись с журналистами и теологами, часто просто клеймят «нетрадиционные религии» и прочие субкультурные увлечения и духовные искания современного человека, прежде всего, молодежи, не пытаясь честно разобраться в том, что с нами происходит.
Мы и старались в меру своих сил и способностей ответить на некоторые непростые вопросы и запросы времени. Мы понимаем, что до сих пор остаются дискуссионными многие концептуальные и методологические проблемы исследования специфики субкультурных формообразований, в том числе и религиозных, нормы их
аксиологической (мировоззренческой, нравственной, правовой, политической и т.д.) оценки. Это определило и то, что мы, выдвигая собственное понимание субкультурных религий, также остаёмся в пространстве философско-теоретической и научной дискуссионности.
Одной из дискуссионных идей, которую мы развивали в своей работе, было понимание того факта, что секуляризация XVП-XX веков не столько породила атеизм или «духовный вакуум», сколько вызвала всплеск нового, социального мифотворчества, разновидностью которого и стали феномены нетрадиционных, субкультурных религий, которые скорее проходят по «ведомству» мифосознания, чем относятся к религиозным явлениям. При этом мы разводим миф и религию как формы культуры и сознания.
Само по себе введение в наших работах нового понятия «субкультурные религии» носит дискуссионный характер. Но это один из принципиальных моментов научной новизны наших исследований.
Введение нового понятия было бы не эффективным, если бы мы не предложили его рассмотрение в более широком эпистемологическом контексте -трансдисциплинарном дискурсе, - в котором концепты «религия» или «субкультурные религии» очищаются от неизбежных религиоведческих (атеистических, историко-материалистических) и богословских смыслов, начинают функционировать в качестве рациональных понятий. Мы вообще противники «дисциплинарного» членения философии. Или есть философия, или ее нет, а есть лишь её псевдометафизическая (имитация метафизики XVIII века, когда подобное членение философии появляется) или позитивистская подмена «философией религии», «философией культуры», «онтологией» и т.п.
Поэтому, на наш взгляд, таким трансдисциплинарным дискурсом в отношении философского религиоведения, претендующего на «междисциплинарность», может быть только вся философия совместно с культурологией и социологией, что и обеспечивает толерантность и научную объективность исследований вне зависимости от верований, мировоззрения, политический пристрастий и убеждений ученого.
А.Н. Красников совершенно справедливо писал: «В рамках религоведения необходимо уделить большее внимание методологическим основам этой науки, усилив акцент на принципах компаративизма, эмпирической достоверности, теоретической обоснованности, объективности, толерантности, политической неангажированности и подлинной научности» . Наибольшую проблему для эпистемологического обоснования дисциплинарной парадигмы философского религиоведения представляет реализация принципов «объективности», «толерантности», «политической неангажированности».
Проще всего с «политической неангажированностью»: исследователь может легко оставить в стороне свои политические пристрастия, наука - не избирательный участок и, тем более, не митинговая площадь. Человек, придерживающийся демократических принципов («демократом», т.е. признающим борьбу мнений и принципы избираемости и достижения согласия в социально-политических отношениях на основании волеизъявления «большинства народа», являются и социал-демократы, и коммунисты, и либералы разных вариаций), достаточно легко оставляет свои политические пристрастия, занимаясь социально-гуманитарными исследованиями.
2 Красников А.Н. Тенденции современного религиоведения // Религиоведение. 2001. №1. С. 5-9.
Но как быть с «мировоззренческой неангажированностью»? Как «мировоззренческая ангажированность» сказывается на реализации эпистемологических принципов «объективности» и «толерантности»? Как достичь «мировоззренческой неангажированности»?
Это имеет отношение, прежде всего, к исследованию так называемых «новых религиозных движений». В этой предметной области существенные трудности отмечают не только отечественные, но и зарубежные ученые. «Ученых не всегда правильно понимают, когда они говорят об «объективности и беспристрастности», -пишет по этому поводу А. Баркер. - Под беспристрастностью имеется в виду то, что любое изложение исследователем своего предмета должно быть подано по возможности корректно и быть как можно менее окрашено личными ценностными установками. Вполне естественно, что при рассмотрении сложных социальных проблем невозможно обеспечить абсолютную объективность и непредвзятость, однако отличие ученого от непрофессионала заключается как раз в том, что ученый осведомлен о многочисленных «ловушках», которые могут встретиться на его пути, и старается их избежать. Что же касается распространенного мнения, что исследование, лишенное ценностных ориентации, само по себе лишено всякой ценности и полезности, то оно кажется мне нелепым. Обладая особыми навыками изучать явления, исследователь никак не может претендовать на роль судьи в вопросах морали и нравственности. Поэтому малоценными оказываются как раз те отчеты об исследованиях, в которых авторы скорее излагают свои ценностные установки, чем говорят об изучаемых явлениях»3. Все это справедливо, но здесь возникает еще один эпистемологический парадокс, связанный с различение научных «понятий», «категорий» и «концептов». О различении понятий и концептов мы и другие авторы уже писали4, попробуем разобраться с этой проблемой применительно к категоризации религиоведческого понятийного ряда.
Зарубежные и отечественные философы, религиоведы, культурологи, социологи, философы вот уже не одно десятилетие ведут спор о том, насколько правомерно употребление терминов и понятий «нетрадиционные» или «новые религии», «новые религиозные движения». Тем более, что помимо этих наиболее распространенных понятий употребляются и такие, как «новые культы», «неомистицизм», «молодежные религии», «религии Нового века». Иногда новые религии называют «вневероисповедными», «эзотерическими», «синкретическими» и т.п.
При этом дело не в научной стилистике. И не в том, что терминологическое многообразие всегда является свидетельством методологического неблагополучия в научной дисциплине.
Дело усугубляется и тем, что, как пишет православный религиовед и богослов о. Владимир Федоров, «религиозная проблематика в нашей стране стала сегодня частью политической проблематики, частью массовой культуры»5. Как видим, здесь действительно неминуемо привнесение в термины и понятия тех или иных
3 Баркер А. Новые религиозные движения. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1997. - 284 с. // URL: http://krotov.info/history/20/1990/berker_00.htm.
4 См.: Мельник Ю.М., Римский В.П. Экзистенциальное время: категория, понятие или концепт? // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». № 16 (71). Вып. 10. Белгород, 2009. С.24-36.
5 Федоров В. Новые религиозные движения: православный взгляд на проблему. Предисловие издателей русского перевода к книге: Баркер А. Новые религиозные движения. СПб., 1997 // URL: http://krotov.info/history/20/1990/berker_00.htm.
мировоззренческих, политических, идеологических, аксиологических и экзистенциальных смыслов. Именно это и определяет, что понятия в конкретных научных и рационально-богословских текстах функционируют в качестве концептов, формально-логическая дискурсивность понятий часто превращается в логико-нормативную и смысловую, т.е. аксиологическую, концептуальность реальных научно-коммуникативных практик (дискурсов).
Французские постструктуралисты вернули философии утраченный под влиянием позитивизма интерес к различению рационализированных понятий и концептов как специфических смыслообразов. Ж. Делез и Ф. Гватари пишут: «Прежде всего, концепты всегда несли и несут на себе личную подпись: аристотелевская субстанция, декартовское cogito, лейбницианская монада, кантовское априори, шеллингианская потенция, бергсоновская длительность... А сверх того, некоторым из требуется для обозначения необыкновенное слово, порой варварское или же шокирующее, тогда как другим достаточно самого обычного повседневного слова, наполняющегося столь далекими обертонами, что не философский слух может их и не различить»6. И далее: «Философы до сих пор недостаточно занимались природой концепта как философской реальности. Они предпочитали рассматривать его как уже данное знание или представление, выводимое из способностей, позволяющих его формировать (абстракция или обобщение) или же им пользоваться (суждение). Но концепт не дается заранее, он творится, должен быть сотворен; он не формируем, а полагается сам в себе (самополагание)»7. Здесь, разумеется, речь идет о философских концептах, с чем и связана их нагруженность аксиологическими (религиозно-мировоззренческими, идеологическими, личностными и т.п.) смыслами.
Там, где в философии (теологии) личный и коллективный религиозный опыт веры переходит из предметности философской (теологической) рефлексии в рефлексию философа (теолога), и происходит превращённое функционирование рациональных понятий в форме персонифицированных концептов, смыслообразов философского (теологического) мышления. Философия (в том числе и теология, и философия религии) органично трансформируется в религиозную философию.
Наши исследования и показали, что использование более строго и рационального понятия «субкультурные религии» в современном социально-гуманитарном знании позволяет расширить и углубить проблемно-концептуальное поле исследования современного религиозного плюрализма в контексте классических эпистемологических парадигм, понимая религиозные субкультуры не только как «маргинальный», «периферийный» и «деструктивный» элемент развития постиндустриального общества и культуры постмодерна, но и задающий определенные креативные вызовы.
Понятие «субкультурные религии», на наш взгляд, во-первых, не несет мировоззренческой и идеологической нагрузки; во-вторых, отражает периферийное, маргинальное и порой антисистемное положение новых религиозных образований в современном обществе и культуре; и, в-третьих, дает возможность исследовать культурно-историческую и синхронную динамику «нового» религиозного плюрализма, не только начиная с конца XIX века, но и заглядывая в более отдаленные ретроспективы.
Мы осознаем, что ещё предстоит долгая работа по экспликации рационального содержания понятия «субкультурные религии», но это достигается постоянным научным
6 Делез Ж., Гватари Ф. Что такое философия? М., 2009. С. 12.
7 Там же, с. 16.
поиском применительно к конкретно-историческим проблемам, в том числе и актуальным.
Мы также предложили собственную версию типологии субкультурных религий, выделив пять типов: 1. «новые евангельские учения»; 2. неовосточные религии»; 3. неомистицизм; 4. религии неоархаической и неотрадиционалистской ориентации; 5. наукообразные субкультурные религии. Во-первых, мы не включили в данную типологию так называемые «синкретические религии», которые часто выделяют в качестве специфических формообразований. Но все современные, как и все исторические, «традиционные», субкультурные религии обладают той или иной степенью синкретизма. А те из них, которые обозначают в качестве таковых, как правило, можно отнести к выделенным нами типам, так как в том или ином варианте субкультурного синкретизма доминирует, например, признак наукообразности или архаичности, или неоевангелизма, и т.д.
Но дело в другом. И наша собственная типология носит также ограниченный характер, так как основана на выделении признаков внешней феноменологии. Поэтому наша и подобные ей типологии могут носить лишь операционный, подчиненный сиюминутным исследовательским задачам, и конфигуративный, дескрептивный характер. Чтобы дать более обоснованные и глубокие типологии мы предложили методологические принципы для подобной типологизации субкультурных религий - как исторических, так и современных.
Мы считаем возможным проведение типологизации субкультурных религий по следующим специфицирующим признакам:
• по способам деятельности (прежде всего, ритуально-культовой);
• по субъектам деятельности (индивидуальные, групповые и институциональные);
• по субкультурным кодам;
• по знаково-символическим системам;
• по вероучительным мифологиям.
Специфика субкультурной деятельности и степень ее институализации, социальные коды, семиотические формы и мифы и должны служить признаками, по которым мы можем объединять те или иные «новые» (да и «старые») религии в типологические общности, что и составляет задачу объективного социально-гуманитарного (религиоведческого) исследования.
Исходя из всего проделанного нами, уместно дать наше авторское определение субкультурных религий.
Под «субкультурными религиями» нами понимаются сакрально-мифологические системы верований и ритуальных практик отдельных социальных групп, институтализированные и неинституализированные, образующие ценностные локальные миры, противостоящие базовой - «большой», «взрослой», «материнской» -культуре («христианской», «мусульманской», «социалистической», «либеральной», и т.п.); индивидуальные и коллективные стереотипы поведения и способы деятельности, воплощенные в специфических знаково-символических формах, социокодах, формах сознания и структурах личностной идентичности. С этим связана субсистема стилей и стилевого поведения, отличающая образ жизни той или иной религиозной субкультуры; групповые формы религиозно-общинной жизни, культурные и жизненные стандарты как специфические продукты неинституализированного (маргинального, «теневого» и т.п.) духовного производства и неофициальной массовой культуры.
Мы также исходим из теоретико-методологической модели мифологичности современных субкультурных религий, которая и отличает их от традиционных религий и конфессий. Современная социальная мифология и является тем ментальным (коллективным и индивидуальным) механизмом, который воздействует на психологию, сознание и поведение человека, что и определяет измененные формы сознания и децентрированной личностной идентичности человека в субкультурных религиях.
Субкультурная религиозность - это комплекс религиозных переживаний, выражающихся в мифологических системах, ценностных установках и представлениях о сакральном, и реализуемые в ритуально-обрядовых практиках, которые присущи религиозным субкультурам. Субкультурная религиозность характеризуется повышенной иногда фанатичной приверженностью своим идеалам, нормам и ценностям, основанной на «истинности» представлений её носителей и направленные на установление и поддержание культурно-религиозных установлений в субкультурной среде.
Мифологизация сознания и определяет становление, социализацию и личностную идентификацию человека, прежде всего молодого, в субкультурных религиях как специфических социальных групповых общностях.
Такой подход, на наш взгляд, даёт не только приращение знания о процессах, связанных с трансформацией смыслов личностного бытия человека в субкультурных религиях, но и предпосылки для практической воспитательной работы с людьми, оказавшимися в трудных экзистенциальных ситуациях.
А это весьма актуально, так как за последние годы Россия достигла определенных политико-экономических успехов, но до сих пор для нас актуальным остается выход из тотального культурно-антропологического кризиса идентичностей - цивилизационных, культурных, субкультурных и личностных.
Список литературы
1. Баркер А. Новые религиозные движения. СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 1997. 284 с. // URL: http://krotov.info/history/20/1990/berker_00.htm.
2. Белоусова М.М., Мельник Ю.М., Римская О.Н., Римский В.П. Методология исследования субкультур в социально-гуманитарных науках (на примере молодежной культуры). Статья 1. Культура и субкультура // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». №8 (63). Вып. 8. Белгород, 2009. С. 30-41.
3. Делез Ж., Гватари Ф. Что такое философия? М., 2009.
4. Мельник Ю.М., Римский В.П. Экзистенциальное время: категория, понятие или концепт? // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». - № 16 (71). Вып. 10. Белгород,
2009. С. 24-36.
5. Красников А.Н. Тенденции современного религиоведения // Религиоведение. 2001. №1.
6. Римская О.Н. Кризис личностной идентичности в постсовременной культуре // Наука. Искусство. Культура / Рецензируемый научный журнал БГИИК. №3. Белгород, 2014. С. 25-33.
7. Римская О.Н. Превращенные формы самосознания молодежи в субкультурных формах религиозности // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». №9 (40). Вып. 2. Белгород, 2007. С. 247-252.
8. Римская О.Н., Римский В.П. Методология исследования субкультур в социально-гуманитарных науках. Статья 4. Конфигурации молодежных субкультур в пространстве российского региона // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». №20 (91). Вып. 14. Белгород,
2010. С. 71-78.
9. Римский В.П., Римская О.Н. Толерантность и объективность в методологии религиоведческих исследований // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». №8(103). Вып. 16. Белгород, 2011. С. 320-327.
10. Римский В.П., Римская О.Н. Современное мифосознание и субкультурные религии // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». №8 (128). Вып. 20. Белгород, 2012. С. 67-74.
11. Федоров В. Новые религиозные движения: православный взгляд на проблему. Предисловие издателей русского перевода к книге: Баркер А. Новые религиозные движения. СПб., 1997 // URL: http://krotov. info/history/20/1990/berker_00. htm.
SUBCULTURES AND SUBCULTURAL RELIGION IN A POST-SECULAR ERA
O.N. Rimskaya
Belgorod state institute of art and culture e-mail: olgarimskaja@rambler.ru
The article summarizes the author's study of the phenomenon of "subcultural religion" in modern social-humanitarian knowledge, justified the use of this concept, understanding subcultural religion are understood not only as a "marginal", "peripheral" and "destructive" development element of post-secular society and culture, but they in intrpretatsii author configurational define a typology of contemporary religious pluralism as a "network forms of" cultural translation, the new myths and values.
Keywords: religion, mythology, religious pluralism, postsecularism, subcultural religious typology of religions.
