CC BY
36
5.4. СУБЪЕКТЫ КОРРУПЦИОННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ: СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
Сорочкин Роман Александрович, канд. юрид. наук
Место работы: Российский университет дружбы народов
roman4789@rambler.ru
Аннотация: В статье рассматриваются теоретические и практические уголовно-правовые проблемы, связанные с вопросами определения квалифицирующих признаков различных видов специального субъекта коррупционного преступления
Ключевые слова: противодействие коррупции, субъект коррупционного преступления
THE CORRUPTION-RELATED
CRIMES SUBJECTS: COMPARATIVE HISTORICAL PERSPECTIVE
Sorochkin Roman A., Candidate of Juridical Sciences
Work place: Peoples' Friendship University of Russia
roman4789@rambler.ru
Annotation: The article illustrates theoretical and practical problems of criminal law relating to the issues of determining the qualifying features of different types of special subject of corruption crimes
Keywords: anti-corruption enforcement, the subject of corruption crimes
Последние изменения в содержании примечания 1 к статье 285 УК РФ заставляют еще раз вернуться к вопросу о необходимости соответствия уголовно-правовых норм социально-экономическим и политическим реалиям.
Анализ российского уголовного законодательства показывает, что у законодателя наблюдаются определенные проблемы в установлении исчерпывающего перечня субъектов коррупционных преступлений1.
Полагаем, что эти проблемы во многом обусловлены тем, что факторы, влияющие на методологию определения таких субъектов, не в полной мере учитываются в законотворческом процессе.
Так, прежде всего, значима совокупность экономического, социального, внешнеполитического и географического факторов.
В РСФСР как в части Советского Союза существовала типичная плановая экономика, характерная для стран социалистического лагеря. Все зачатки рыночной экономики подавлялись, не оставляя частному капиталу и предпринимателю места в системе производства, распределения и потребления каких-либо материальных благ.
К данному фактору в тот период «примешивался» фактор и внешнеполитический. Для нас, как и для государств Западной и Восточной Европы, в условиях конфронтации
1 См., напр.: Букалерова Л.А. О проекте Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о взяточничестве, коммерческом подкупе и иных коррупционных преступлениях» // Уголовное право. 2013. №5. С.44-47; Букалерова Л.А., Кузнецова О.А. К вопросу об общественной опасности коррупционной деятельности // Административное и муниципальное право. 2015. №4 (88). С.412-418.
была характерна та же необходимость создания и поддержания в состоянии постоянной «боеготовности», если так можно выразиться, экономических механизмов, позволяющих обеспечить полный контроль над всеми отраслями экономики, и в том числе возможность незамедлительной реализации «внизу» решений, принятых «сверху».
Надо прибавить и географический фактор. Российская Федерация (или точнее - РСФСР) в тот момент представляло собой огромное государство с исключительной национальной, географической, экономической, социальной неоднородностью входящих в него территорий. Эти факторы - экономический, внешнеполитический и географический, - возымели свое влияние и над уголовным законодательством в той части, в которой оно участвовало в единой системе противодействия коррупции.
Как результат - законодательство о субъектах коррупционных преступлений советского периода как правовое явление было фактически равным по объему содержания понятию законодательства о должностных преступлениях. Уголовно-правовые нормы об ответственности руководителей предприятий (хозяйствующих субъектов) как самостоятельной категории субъектов коррупционных преступлений отсутствовали, поскольку существовавшая идеология (в том числе - правовая) не признавали какую-либо иную ценность таких работников в сравнении с иными категориями работников предприятий2; и равно данную категорию субъектов коррупции как самостоятельную, требующую в том числе самостоятельной уголовно-правовой профилактики. Мы считаем, что это было закономерным, с учетом действия тех факторов, о которых мы говорили.
После распада Советского Союза и образования Российской Федерации возникли новые социально-экономические реалии, к которым действовавшее на тот момент уголовное законодательство было не готово. И уровень коррупционной преступности на территории Российской Федерации, как показывает исследование В.В. Лунеева, фактически превысил ее уровень на территории РСФСР3.
Мы полагаем, что основной причиной просчета в области государственной политики противодействия коррупции, допущенного представителями государственной власти того времени, явилось принятие на вооружение неверного методологического подхода к противодействию такому явлению, как коррупция. Продолжало доминировать принятое в Советском Союзе восприятие коррупции как должностной преступности. И ввиду этого считалось, что должное эффективное противодействие коррупционной преступности возможно лишь силами правоохранительных органов, и далее - органов судебной власти. Соответственно, неверное определение круга деяний, входящих в предмет коррупции, повлекло за собой и неверное построение системы административных механизмов, предназначенных для противодействия ей. В результате при принятии Уголовного кодекса было сформировано уголовное законодательство, которое было «нацелено» на должностную преступность.
Мы считаем, что нельзя ни в коем случае говорить о том, что принятый Уголовный кодекс РФ был неэффек-
2 См., напр.: Ленин. В.И. Удержат ли большевики государственную власть? // Полное собрание сочинений, изд. 5-е. М. 1981. Т.34. С.289-339.
3 Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировые, региональные и российские тенденции. М. 1999. С. 277-279.
Сорочкин Р. А.
СУБЪЕКТЫ КОРРУПЦИОННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ: СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
тивен в тех реалиях. Во многом он восполнил, в том числе и в области противодействия коррупции те пробелы, которые появились при попытках новой власти сформировать цивилизованную рыночную экономику. Ведь принятый УК РФ был, в том числе инструментом, который был призван обеспечить процесс приватизации - перераспределения государственного имущества в сферу частной собственности. Является показательным, что на момент принятия Уголовного кодекса РФ в 1996 году фактически полностью были исключены из него субъекты коррупционных преступлений в частном секторе. К примеру, речь идет о членах единоличных и коллегиальных органов управления хозяйственными обществами, и других руководителях коммерческих организаций иных организационно-правовых форм. Разумеется, в какой-то части новый уголовный кодекс содержал механизмы привлечения к уголовной ответственности и этих лиц в качестве соучастников тех или иных преступлений; кроме того, имелась статья о мошенничестве, позволявшая лишь в ряде случаев привлекать этих лиц за совершенные ими коррупционные общественно опасные деяния. Но в целом законодательство оставалось несовершенным. Должная уголовно-правовая «персонификация» отсутствовала. Как мы уже сказали, на наш взгляд, такое законодательство было обусловлено опять же экономическим «базисом». И подобная уголовно-правовая «надстройка» была обусловлена опять же им. Следует учитывать происходившие в стране процессы приватизации, накопления гражданами первичного капитала; отсутствие в стране сколько-нибудь сформированных предпринимательской практикой обычаев делового оборота, элементарной культуры предпринимательства, вытекающее отсюда закономерное отсутствие корпоративных процедур, предусматривающих хоть сколько-нибудь реально действующую систему «сдержек и противовесов» между различными органами управления коммерческих юридических лиц (сформированную в целом по состоянию на сегодня). Сюда еще следует добавить огромное снижение доходов населения, и в том числе снижение доходов личного состава правоохранительных органов и спецслужб, а также представителей государственных контролирующих органов, прокуратуры и судов. Соответственно, надо также учитывать объективно имевшее место в 1990-е годы и провозглашенное знаменитым изречением Ельцина в адрес регионов «берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить» ослабление федеральной власти и снижение возможности последней добиться исполнения на местах принятых ею решений. В том числе - ввиду активного сопротивления региональных властей, объясняющегося сепаратистскими настроениями. Мы полагаем, что вышеизложенные факторы как раз и стали причиной того, что в Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 года не было развернутого раздела о противодействии коррупции в частной сфере, поскольку его наличие в те годы привело бы, на наш взгляд, к повальному рэкету нарождающегося класса предпринимателей путем использования подобного уголовно-правового инструмента со стороны правоохранительных, региональных и судебных властей. И тем самым, скажем в течение 5-7 лет, концентрации частного капитала в руках организованной преступности, интегрированной с государственным аппаратом управления, правоохранения и правосудия.
Напротив, отсутствие норм о противодействии коррупции в частном секторе стало, по нашему мнению, фактором, который дополнительно способствовал процессам
приватизации, накопления первичного капитала, формирования все-таки среднего класса, появления социальной страты предпринимателей, которые действовали пусть в условиях «дикого капитализма», но все же в рамках действия принципа свободы предпринимательской деятельности, а не представляли собой жестко дисциплинированных экономических структур «государственной мафии», подчиненных конечной цели отсоединения тех или иных территорий от Российской Федерации и превращению их в самостоятельные государства путем, например, той же гражданской войны.
В том числе и по этой причине в Российской Федерации сформировался конкурентный рынок как основа новой экономики нашей страны.
Однако сегодня социально-экономическая обусловленность уголовно-правовых норм о субъекте коррупционного преступления вновь приобретает новое содержание.
В целом процесс накопления первичного капитала находится в завершении.
Сложилась принципиально отличная от советской система экономических хозяйственных операций. Перечень и содержание этих операций, в отличие от плановой экономики, заранее не определен ничем, кроме рыночной конъюнктуры. В силу этого публичные финансовые средства могут распределяются по исключительно широкому перечню оснований (в рамках государственных контрактов, в качестве вклада в уставный капитал, в качестве субсидии, направленной на предупреждение кассового разрыва платежного оборота и т.п.). причем получателями этих средств могут являться все виды юридических лиц, а не только тех, которые перечислены в последней редакции примечания 1 к статье 285 УК РФ.
Следует учитывать, что движение публичных финансовых средств происходит, в отличие от советского и начала постсоветского периода, не через государственную систему счетов, а путем движения по счетам коммерческих банков.
Так, в ходе многолетних реформ сложилась экономическая система, в рамках которой «локомотивами» выступают государственные компании холдингового типа: во главе их - акционерное общество или государственная корпорация, а «снизу» - десятки дочерних хозяйственных обществ (контрольные пакеты акций которых формально - не в собственности государства или муниципального образования). Такую структуру имеют, например, Объединенная судостроительная корпорация, Объединенная авиастроительная корпорация, гК «Ро-стех». Такие компании в совокупности с их дочерними обществами являются одними из главных получателей бюджетных средств. И одновременно - их распорядителями ниже по структуре холдинга.
Наряду с этим те же субъекты и их объединения являются субъектами делегированного государственного контроля, что прямо предусматривается действующим федеральным законодательством (например, в случае с ГК «Росатом»).
Вместе с тем, в рамках действующего уголовного законодательства сотрудники вышеуказанных организаций при посягательствах на публичные средства, а равно при злоупотреблении или превышении контрольных полномочий не относятся ни к категории должностных лиц, ни в иные категории субъектов сугубо коррупционных преступлений. Так, публичные финансовые средства получают особую уголовно-правовую охрану в рамках концепции должностного лица лишь в случаях, когда их освоение происходит только в 5 видах юридических лиц,
предусмотренных примечанием 1 к статье 285 УК РФ. Несмотря на десятки крупных банковских мошенничеств, в том числе с бюджетными средствами, эти средства на стадии их нахождения в коммерческой банковской системе также не обеспечены особой уголовно-правовой охраной. Вышеуказанные «локомотивы» - государственные предприятия с холдинговой структурой, - на практике практически на 100% финансируются из государственного бюджета и весь объем продукции передают государственному заказчику. Тем не менее сотрудники предприятий в рамках холдинга, также осваивающие бюджетные средства - не должностные лица.
Эти и другие проблемы, на наш взгляд, связаны с отсутствием у законодателя должного качества и горизонта прогнозирования коррупции в сфере мировой и национальной экономики деятельности с учетом объективного развития структуры последней. Возможно, представителям научного сообщества в качестве критерия эффективности антикоррупционного уголовного законодательства, следует избрать соответствие последнего ряду наиболее значимых экономических «индикаторов», среди которых можно назвать: примерный перечень и объем в рамках национальной экономики типичных экономических операций; примерный перечень (виды) и количество экономических субъектов (и в том числе - их организационно-правовые формы); отличительные качественные критерии субъектов бюджетного процесса (в том числе в банковской системе); фактическое положение дел в сфере делегированного публичного контроля.
В связи с этим полагаем, что как концепция должностного лица, так и концепция субъекта коррупционного преступления требуют дальнейшего пересмотра в новых социально-экономических условиях с целью перехода в новое, более лучшее качество.
Список литературы:
1. Актуальные проблемы обеспечения законности и противодействия коррупции в системе Министерства внутренних дел Российской Федерации. Т. 3 / Костенников М.В., Куракин А.В., Овчинников Н.А. - М.: Маросейка, 2012.
2. Актуальные проблемы борьбы с экстремизмом, терроризмом и коррупцией: материалы межвузовской научно-практической конференции, 12 мая 2011 г., г. Астрахань / Отв. ред.: Бичехвост А.Ф., Петрашова О.И., Пушкин А.И. -Астрахань: Сорокин Роман Васильевич, 2011.
3. Актуальные проблемы борьбы с коррупцией в странах СНГ / Карпович О.Г., Николаев А.Т., Спирин М.С. - М., 2010.
4. Актуальные проблемы противодействия коррупции: материалы международной научно-практической конференции, 14 октября 2010 г. / Отв. ред.: Амельчаков И.Ф. - Белгород: ООНИ и РИД БелЮИ МВД России, 2010.
5. Антикоррупционная политика России. Криминологические аспекты: В. В. Астанин — Санкт-Петербург, Юнити-Дана, Закон и право, 2009 г.
6. Билинская М.Н. Современная коррупция: отечественная специфика и зарубежный опыт противодействия / М.Н. Би-линская, В.В. Моисеев, В.Ф. Ницевич; Орловская региональная академия гос. службы. -Орел, 2011.
7. Борьба с коррупцией: новые подходы и векторы современного развития: материалы Всероссийской научно-практической конференции, Россия, Волгоград, 15-25 ноября 2010 г. / Отв. ред.: Чуриков В.В. - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2011.
8. Взаимодействие институтов гражданского общества и органов местного самоуправления в сфере противодействия коррупции: материалы Всероссийского межвузовского круглого стола, г. Нижнекамск, 23 декабря 2011 г. / Отв. ред.: Агапов О.Д., Кабанов П.А. - Казань: Познание, 2012.
9. Вовлеченность институтов гражданского общества в антикоррупционную деятельность органов публичной власти
Республики Татарстан: аналитический доклад / Рук. авт.
коллектива П.А. Кабанов; под науч. ред. П.А. Кабанова и
И.И. Бикеева. - Казань, 2011. - 27 с. (публикация доступна
на личном блоге П.А.Кабанова
http://crimpravo.ru/blog/1064.html).
10. Волженкин, Б. В. Коррупция. — СПб.: СПбЮИ, 1998.
Reference list:
1. Actual problems of the rule of law and combating corruption in the Ministry of the Interior of the Russian Federation M.V., T.Z./Kostennikov, A.V. Kurakin, N.A. Ovchinnikov -Moscow: Maroseyka, 2012
2. Actual problems of combatting extremism, terrorism and corruption: papers on interacademic research and practice conference, May 12, 2011, Astrakhan / Ed. Ed.: A.F. Bichehvost, O.I. Petrashova, A.I. Pushkin - Astrakhan: Roman Sorokin, 2011.
3. Actual problems of combatting corruption in the CIS / O.G. Karpovich, A.T. Nikolaev, M.S. Spirin - Moscow, 2010.
4. Actual problems of combating corruption: materials of the International Scientific and Practical Conference, October 14, 2010 / Ed. Ed.: I.F. Amelchakov - Belgrade: OONI and RID BelYuI Russian Ministry of Internal Affairs, 2010.
5. Russian anti-corruption policy. Criminological aspects: V.V. Astanin - St. Petersburg, Unity-Dana, Law and Order,
2009
6. Modern Corruption: domestic specificity and foreign combatting experience / M.N. Bilynska, V.V. Moiseev, V.F. Nitsevych; Orel Regional Academy of Civil Service, Orel-2011.
7. Combatting corruption: new approaches and modern development vectors: Materials of All-Russian scientific-practical conference, Russia, Volgograd, November 15-25,
2010 / Ed. Ed.: V.V. Tchurikov - Volgograd: VolSU, 2011.
8. Interaction between civil institution and local authorities in combating corruption: Materials of All-Russian interacademic roundtable, Nizhnekamsk, December 23, 2011 / Ed. Ed.: O.D. Agapov, P.A. Kabanov - Kazan: Poznanie, 2012
РЕЦЕНЗИЯ
научного консультанта на статью кандидата юридических наук Сорочкина Р.А. «Субъекты коррупционных преступлений: сравнительно-исторический аспект» В статье Сорочкина Р.Л. обсуждаются теоретические и практические уголовно-правовые проблемы, связанные с вопросами определения квалифицирующих признаков субъектов коррупционного преступления.
Автором критически проанализирована проблематика социальной и экономической обусловленности уголовного законодательства в рассматриваемой области. С учетом ограниченного объема данной работы раскрыто содержание факторов, определяющих уголовное законодательство о субъектах коррупционных преступлений на различных этапах отечественной истории.
Заслуживают внимания предложения автора о необходимости учета в качестве критерия эффективности антикоррупционного уголовного законодательства соответствие последнего ряду значимых экономических «индикаторов».
Работа характеризуется научной новизной, имеет актуальность для правоприменителей.
При написании статьи автор показал умение анализировать юридические источники, делать обоснованные выводы и предложения.
Вывод: статья Сорочкина Р.А. «Субъекты коррупционных преступлений: сравнительно-исторический аспект» рекомендуется для опубликования в открытой печати.
Научный консультант,
заведующий кафедрой
уголовного права, уголовного процесса
и криминалистики РУДН
доктор юридических наук, профессор
Л. А. Букалерова
