CC BY
22
УДК 94(470)"18"
Ибнеева Гузель Вазыховна
доктор исторических наук Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань
guzel.ibneyeva@yandex.ru
Лебедева Анастасия Игоревна
Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань
performance0707@mail.ru
СУБЪЕКТЫ КОЛОНИЗАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ЗА РУБЕЖОМ В 1762-1766 ГГ.: СТРУКТУРА И ИЕРАРХИЯ
В данной статье рассматривается проблема формирования системы представителей Российской империи за рубежом, решавших задачи колонизационной политики правительства. На основании архивных источников авторы выделяют категории российских агентов, выполнявших функции вербовки и отправки иностранцев в Россию для освоения незаселенных территорий. В статье исследуются характерные особенности процесса разграничения должностных полномочий проводников колонизационной политики. Авторы приходят к выводу, что складывание административной структуры, ответственной за привлечение потенциальных колонистов и их перевоз в Россию, сталкивалось с определенными трудностями. Подобные препятствия отразились как на самом механизме вызова иностранцев, так и на структуре системы российских агентов колонизационной политики за границей.
Ключевые слова: колонизация, вызыватели, вербовка колонистов, императрица Екатерина II, колонизационная политика, агитаторы, комиссары, посланники.
В XVIII столетии в связи с расширением границ Российской империи возникает острая необходимость политической и социально-экономической интеграции новых территорий в состав государства. Учитывая факт отсутствия рынка свободной рабочей силы по причине нахождения крестьян в крепостной зависимости, перед российской властью встает вопрос о необходимости привлечения иностранцев для освоения пустующих земель. Законодательная основа реализации колонизационной политики была создана правительством Екатерины II в начале 60-х гг. XVIII в. Вместе с тем механизм привлечения колонистов, без которого дальнейшие планы заселения и интегрирования новых территорий теряли всякий смысл, находился на стадии формирования.
На этапе становления в 1760-х гг. находился и корпус агентов Российской империи за границей, непосредственно выполнявших функции привлечения и отправки иностранцев в Россию. Именно поэтому становится неизбежным решение проблемы установления соподчиненности в этой структуре, а также точного определения обязанностей проводников колонизационной политики в иностранных государствах.
Под субъектами колонизационной политики в данной статье понимаются государственные организации, должностные лица, а также иностранные граждане, вступившие в договорные отношения с представителями Российской империи за рубежом, задача которых заключалась в привлечении и отправке потенциальных колонистов в Россию.
Объектами же, в свою очередь, выступают непосредственно потенциальные колонисты. Однако в ряде случаев они могут рассматриваться одновременно и объектами, и субъектами колонизаци-
онной политики (например, при заключении договора на переселение или оформлении расписки в получении денег на проезд в Россию).
Цель данной статьи - реконструировать структуру и иерархию проводников колонизационной политики Российской империи за рубежом в 1760-е гг.
Первым законодательным актом, разрешавшим иностранцам («кроме жидов») и бежавшим из России переселение в Россию, стал манифест от 4 декабря 1762 г. [16]. Однако он представлял собой лишь декларацию намерений российской власти по привлечению потенциальных колонистов.
Законодательной же базой политики по привлечению иностранных колонистов стали два наиважнейших акта от 22 июля 1763 г.: манифест «О дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых губерниях они пожелают и о дарованных им правах» [15] и указ «Об учреждении Канцелярии опекунства иностранных колонистов» [17].
Данными законодательными актами российское правительство гарантировало всем иностранцам комплексную поддержку и всестороннюю помощь в деле переселения их в Россию. В них озвучивались льготы для обосновавшихся в России колонистов, устанавливались условия их пребывания на новых территориях, а также определялся статус переселенцев.
Несмотря на то, что манифест 22 июля 1763 г. не содержал конкретных рекомендаций, направленных на решение основных задач колонизационной политики, данный законодательный акт выполнил свою функцию по привлечению внимания потенциальных колонистов и стал катализатором формирования административной системы, занимающейся приглашением и переселением иностранцев в Россию.
16
Вестник КГУ ^ № 1. 2019
© Ибнеева Г.В., Лебедева А.И., 2019
Выход вышеозначенных документов стал точкой отсчета в процессе складывания иерархии субъектов колонизационной политики. Именно с этого времени начался процесс выработки их должностных полномочий.
В связи с тем, что созданная Канцелярия опекунства иностранных не имела представительств за границей, становится актуальным вопрос о формировании структуры зарубежных агентов [16, с. 312]. Первоначальными субъектами, на которых была возложена обязанность по распространению содержания манифеста 22 июля 1763 г. и приглашению колонистов, были определены дипломатические представители Российской империи за рубежом. Среди них - посланник И.М. Симолин в Регенсбурге, посланник А.С. Мусин-Пушкин в Гамбурге и т. д.
Следует отметить, что Канцелярия опекунства иностранных не имела полномочий отдавать указания напрямую дипломатическим посланникам за рубежом. Исходя из этого, практически все сношения с ними осуществлялись посредством Государственной коллегии иностранных дел. Деятельность дипломатических агентов в вопросах, связанных с колонистами, курировал вице-канцлер А.М. Голицын [13, л. 65].
Для того чтобы определить полномочия посланников и уточнить порядок действий в деле привлечения потенциальных колонистов, Коллегия иностранных дел в августе и ноябре 1763 г. отправила российским дипломатическим агентам ряд циркулярных рескриптов. Они являли собой руководство по набору и отправке колонистов, то есть устанавливали процедуру переселения [20, л. 571].
Вместе с тем дипломатические посланники за границей сталкивались с определенными трудностями в выполнении возложенных на них обязанностей. Во-первых, далеко не во всех государствах Западной Европы правители благосклонно относились к оттоку местного населения в другие страны, и деятельность посланников могла стать причиной ухудшения отношений между государствами.
Во-вторых, круг задач, которые решали дипломатические агенты, был достаточно широк, и в ряде случаев они не всегда имели возможность уделять должное внимание вопросам, связанным непосредственно с вербовкой потенциальных колонистов.
В-третьих, дипломатические агенты были ограничены в средствах реализации возложенных на них задач. Основным каналом трансляции содержания манифеста о приглашении иностранцев в Россию являлись средства массовой информации. Однако публикация в местных газетах данного законодательного акта не решала вопрос о вербовке крестьян (а именно в «хлебопашцах» остро нуждалась Российская империя [14, л. 68 об.]), поскольку подавляющая часть сельских жителей не читала газет в силу своей безграмотности.
Определенные пути решения данной проблемы поступали со стороны российских дипломатов. Так, посланник в Гамбурге А.С. Мусин-Пушкин выдвинул предложение нанимать специальных агитаторов из местного населения, задача которых заключалась бы в распространении содержания манифеста 1763 г. среди крестьян. Канцелярия опекунства иностранных данную идею одобрила, поскольку использование агитаторов, с одной стороны, решало проблему информирования сельского населения о возможностях переселения в Россию и предоставляемых им льготах, а с другой стороны, не ставило под удар российских представителей за границей [18, л. 2].
Выполнять функции агитаторов изъявило желание большое количество местных жителей. В течение осени - зимы 1763 г. к А.С. Мусину-Пушкину в Гамбурге, а также к И.М. Симолину в Регенсбур-ге приходили представители различных слоев общества: крестьяне, отставные офицеры и т. д. [10, л. 12].
Вместе с тем взаимодействие агитаторов и российских посланников не вписывалось в основной круг должностных обязанностей последних. Потенциально это могло быть расценено местными властями как вмешательство во внутренние дела. Для того, чтобы разрешить подобную противоречивую ситуацию, по предложению посланника И.М. Симолина учреждались должности комиссаров в Любеке (весной 1764 г.), Ульме (весной 1765 г.) и Франкфурте-на-Майне (весной 1765 г.) [11, л. 1].
Принятое решение формировать состав ко -миссаров из местных жителей позволяло решать одновременно несколько задач. Во-первых, таким образом практически исключалась возможность заподозрить дипломатических агентов в вербовке иностранцев, поскольку в их обязанность теперь не входило распространение содержания манифеста и согласования с агитаторами. Во-вторых, уровень доверия сельских жителей к комиссарам из местного населения был выше, чем к должностным лицам из других государств. Благодаря этому увеличивалась возможность привлечения к переселению большего числа людей.
В вопросе, связанном с полномочиями комиссаров, ключевую роль играет «Инструкция для императорских комиссаров», составленная И.М. Си-молиным. Данный документ определял границы компетенции комиссаров [5, л. 52]. В обязанности комиссаров не входила непосредственная деятельность по вербовке потенциальных переселенцев. Данная задача была возложена на агитаторов, с которыми комиссары заключали договоры. Сумма вознаграждения агитаторов была прямо пропорциональна количеству привлеченных к переселению семей.
Прямыми же обязанностями комиссаров являлось осуществление отбора среди завербованных
агитаторами иностранцев наилучших претендентов на переселение и организация отправки колонистов в Россию [5, л. 55].
Осознавая, что вызов и отправка колонистов в Россию является дорогостоящим предприятием, власть призывала комиссаров действовать крайне аккуратно в выдаче денег иностранцам и настаивала на том, чтобы их деятельность основывалась на «экономии и бережливости» [5, л. 57].
Таким образом, на комиссаров возлагалась обязанность посредников между агитаторами, работающими непосредственно с сельским населением, и дипломатическим посланниками, отвечающими за создание общих условий для отправки завербованных иностранцев в Россию.
Особое внимание в инструкции, составленной И.М. Симолиным уделялось методам, к которым комиссары были вправе прибегать при выполнении своих функций. В документе подчеркивалось, что для избегания конфликтов с местными властями действовать комиссарам следовало крайне осмотрительно. Ведь нарушение местного законодательства могло негативно отразиться на вызове колонистов в целом.
Таким образом, в инструкции достаточно четко прописывались обязанности комиссаров, а также давались конкретные рекомендации относительно методов решения, возложенных на них задач.
Помимо дипломатических агентов, участвовавших в реализации колонизационной политики за рубежом, действовали второстепенные эмиссары-вербовщики. В отличие от агитаторов данная группа состояла из уже завербованных колонистов. Они были в полной мере осведомлены относительно условий и процедуры переселения в Россию, и поэтому их агитация среди крестьян была результативна.
Другим важным субъектом колонизационной политики Екатерины II за рубежом, судя по про-мемории из Канцелярии опекунства иностранных в Коллегию иностранных дел от 11 июня 1765 г., являлись частные вызыватели [3, л. 344]. Они заключали контракт непосредственно с Канцелярией опекунства иностранных. В то же время деятельность данной группы лиц курировалась дипломатическими посланниками.
Следует отметить, что состав вызывателей и их деятельность временами вызывали неприятие дипломатов. В процессе знакомства с делопроизводственными документами были обнаружены свидетельства, связанные с критическими суждениями И. М. Симолина в отношении частных вы-зывателей. Во-первых, в письме к вице-канцлеру Голицыну от 3 мая 1764 г. Симолин ставит вопрос о невозможности установить репутацию подобных вызывателей, в результате чего сложно сформировать мнение об их благонадежности и порядочности.
Во-вторых, в реляции от сентября 1765 г. И.М. Симолин указывает на недостойное и преступное поведение представителей данной группы [4, л. 41-48 об]. При этом Симолин, видимо, полагал, что дипломатический корпус должен был иметь возможность контролировать и влиять на деятельность вызывателей [2, Л. 254].
Показательными в данном контексте являются взаимоотношения российской власти с вызыва-телем бароном К. де Борегардом, продолжавшим набор колонистов в 1766 г., когда он был официально приостановлен. Подобные действия со стороны Борегарда осложняли и без того непростые отношения комиссаров и дипломатических агентов с главами немецких земель, где шел основной набор колонистов [1, л. 69]. Кроме того, мотивом частных вызывателей в их деятельности по контракту с Канцелярией опекунства иностранных выступало лишь денежное вознаграждение, которое напрямую зависело от количества набранных иностранцев. В связи с этим данные субъекты колонизационной политики не делали различий в набираемых людях, записывая в колонисты зачастую неблагонадежных иностранцев [9, л. 215].
Вопрос о целесообразности обращения к услугам частных вызывателей вызывал дискуссии между комиссарами, дипломатическими посланниками и Канцелярией опекунства иностранных [6, л. 321]. С одной стороны, деятельность данной группы агентов зачастую наносила непоправимый ущерб репутации посланников как представителей Российской империи за рубежом, а также самому делу вызова колонистов [7, л. 67]. С другой стороны, частные вызыватели обладали свободой действий в иностранных государствах и имели возможность действовать намного активнее по сравнению с другими субъектами колонизационной политики. Исходя из вышесказанного, обращение к услугам данной категории агентов представляется в достаточной степени обоснованным на этапе формирования механизма привлечения и отправки иностранных переселенцев в Российскую империю.
Особую группу должностных лиц, принимавших участие в колонизационной политике за рубежом, составляют переводчики. Судя по делопроизводственной документации, отложившейся в АВПРИ и РГАДА, на переводчиков накладывалась важная функция финансовой отчетности [19, л. 26]. Они являлись своеобразными счетоводами, ведущими учет денежных средств, которые тратились на выдачу, вознаграждения агитаторам, частным вызыва-телям, кормовых денег колонистам, оплату места их проживания, а также транспорта в Россию [7, л. 68].
Кроме того, переводчики выступали своеобразными осведомителями Коллегии иностранных дел и Канцелярии опекунства иностранных в вопросах реализации намеченных задач колонизационной политики. В рапортах и доношениях переводчи-
ков И. Вихляева и И. Нилуса, во-первых, предоставлялся отчет о потраченных на вызов колонистов средствах (причем сами они непосредственно вербовкой не занимались) [7, Л. 69 об.], и, во-вторых, высказывалось их собственное мнение относительно процесса реализации переселенческой политики за рубежом, акцентируя внимание на проблемных вопросах [8, л. 198]. Отсутствие фиксации конкретных полномочий переводчиков свидетельствует о том, что механизм вызова и отправки колонистов в первые пять лет после выхода манифеста 1763 г. лишь начинал формироваться.
Исходя из вышесказанного, встает вопрос об иерархии в структуре субъектов, принимающих непосредственное участие в реализации колонизационной политики за рубежом.
В 1760-х гг. Канцелярия опекунства иностранных находилась в прямом подчинении у императрицы. Взаимоотношения нового органа с Коллегией иностранных дел, вероятно, можно считать равноправными. Большое число промеморий, отправляемых из Коллегии иностранных дел в Канцелярию опекунства иностранных свидетельствует об их активном сотрудничестве в деле выработки механизма и структуры формирования субъектов колонизационной политики за границей. Вместе с тем стоит отметить, что основным предметом делопроизводственной переписки между данными организациями являлись финансовые вопросы.
Ввиду отсутствия представительств Канцелярии опекунства иностранных за рубежом и использования в качестве первых проводников колонизационной политики в иностранных государствах дипломатических посланников, особая роль в решении задач по вызову и отправке потенциальных колонистов принадлежала Коллегии иностранных дел. В ее прямом подчинении находились дипломатические агенты Российской империи в иностранных государствах. Спектр их полномочий был достаточно широк. Они курировали деятельность комиссаров, основной функцией которых являлось посредничество между агитаторами, занимающимися непосредственно вербовкой сельских жителей, и дипломатическими посланниками.
Второстепенные эмиссары-вербовщики и частные вызыватели заключали контракт напрямую с Канцелярией опекунства иностранных. Вместе с тем на местах (за границей) их деятельность контролировалась дипломатами. Переводчики, являясь чиновниками дипломатического корпуса, были подконтрольны Коллегии иностранных дел. В то же время они вступали в прямую делопроизводственную переписку и с Канцелярией опекунства иностранных, и с дипломатическими агентами, и с комиссарами.
Таким образом, изучая структуру и компетенцию субъектов колонизационной политики Российской империи за рубежом в 1762-1767 гг.,
можно отметить следующие проходившие в ней процессы. Во-первых, начинается выработка механизма вызова и отправки потенциальных колонистов в Россию. Во-вторых, происходит становление административной структуры, выполняющей функции, связанные с вербовкой и переселением иностранных колонистов. В-третьих, постепенно разграничиваются обязанности субъектов коло -низационной политики за рубежом, наполнение их полномочий. Процесс формирования системы агентов колонизации будет прерван в 1767 г. и возобновится несколько позднее. Однако проделанная работа в период с 1763 по 1767 гг. в деле выработки процедуры вербовки и отправки иностранных переселенцев в Россию стала основой для дальнейшего складывания механизма реализации колонизационной политики за границей.
Библиографический список
1. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). - Ф. 2. - Оп. 6 (2). - Д. 4272. - Л. 69.
2. АВПРИ. - Ф. 2. - Оп. 6 (2). - Д. 4272. -Л. 254-261 об.
3. АВПРИ. - Ф. 2. - Оп. 6 (1). - Д. 4272. - Л. 344.
4. АВПРИ. - Ф. 2. - Оп. 6 (2). - Д. 4273. - Л. 4148 об.
5. АВПРИ. - Ф. 2. - Оп. 6 (2). - Д. 4273. - Л. 52.
6. АВПРИ. - Ф. 2. - Оп. 6 (2). - Д. 4273. - Л. 321.
7. АВПРИ. - Ф. 2. - Оп. 2 (2). - Д. 4274. - Л. 6769 об.
8. АВПРИ. - Ф. 2. - Оп. 2 (2). - Д. 4274. - Л. 198.
9. АВПРИ. - Ф. 2. - Оп. 2 (2). - Д. 4274. -Л. 215-216 об.
10. АВПРИ. - Ф. 2. - Оп. 6 (1). - Д. 4276. - Л. 12.
11. АВПРИ. - Ф. 33. - Оп. 1. - Д. 16. - Л. 1.
12. АВПРИ. - Ф. 33. - Оп. 2. - Д. 13. - Л. 15.
13. АВПРИ. - Ф. 33. - Оп. 2. - Д. 13. - Л. 65.
14. АВПРИ. - Ф. 33. - Оп. 2. - Д. 13. - Л. 68 об.
15. О дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых губерниях они пожелают и о дарованных им правах, 22 июля 1763 г. // Полное собрание законов Российской империи. - Т. 16. - № 11880. - С. 313-316.
16. О позволении иностранцам, кроме жидов, выходить и селится в России и свободном возвращении в свое отечество русских людей, бежавших за границу, 4 декабря 1762 г. // Полное собрание законов Российской империи. - СПб., 1830. - Т. 16. -№ 11720. - С. 126-127.
17. Об учреждении Канцелярии опекунства иностранных колонистов, 22 июля 1763 г. // Полное собрание законов Российской империи. - Т. 16. -№ 11879. - С. 312-313.
18. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). - Ф. 283. - Оп. 1. - Д. 21. - Л. 2.
19. РГАДА. - Ф. 283. - Оп. 1. - Д. 61. - Л. 26.
20. Разъяснение о порядке вызова в Россию иностранных переселенцев: циркулярный рескрипт:
(12 августа 1763 г.) // Сборник Русского исторического общества. - 1886. - Т. 48. - С. 571-572.
References
1. Arhiv vneshnej politiki Rossijskoj imperii (AVPRI). - F. 2. - Op. 6 (2). - D. 4272. - L. 69.
2. AVPRI. - F. 2. - Op. 6 (2). - D. 4272. - L. 254261 ob.
3. AVPRI. - F. 2. - Op. 6 (1). - D. 4272. - L. 344.
4. AVPRI. - F. 2. - Op. 6 (2). - D. 4273. - L. 4148 ob.
5. AVPRI. - F. 2. - Op. 6 (2). - D. 4273. - L. 52.
6. AVPRI. - F. 2. - Op. 6 (2). - D. 4273. - L. 321.
7. AVPRI. - F. 2. - Op. 2 (2). - D. 4274. - L. 6769 ob.
8. AVPRI. - F. 2. - Op. 2 (2). - D. 4274. - L. 198.
9. AVPRI. - F. 2. - Op. 2 (2). - D. 4274. - L. 215216 ob.
10. AVPRI. - F. 2. - Op. 6 (1). - D. 4276. - L. 12.
11. AVPRI. - F. 33. - Op. 1. - D. 16. - L. 1.
12. AVPRI. - F. 33. - Op. 2. - D. 13. - L. 15.
13. AVPRI. - F. 33. - Op. 2. - D. 13. - L. 65.
14. AVPRI. - F. 33. - Op. 2. - D. 13. - L. 68 ob.
15. O dozvolenii vsem inostrancam, v Rossiyu v"ezzhayushchim, poselyat'sya v kotoryh guberniyah oni pozhelayut i o darovannyh im pravah, 22 iyulya 1763 g. // Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. - T. 16. - № 11880. - S. 313-316.
16. O pozvolenii inostrancam, krome zhidov, vyhodit' i selitsya v Rossii i svobodnom vozvrashchenii v svoe otechestvo russkih lyudej, bezhavshih za granicu, 4 dekabrya 1762 g. // Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. - SPb., 1830. - T. 16. - № 11720. -S. 126-127.
17. Ob uchrezhdenii Kancelyarii opekunstva inostrannyh kolonistov, 22 iyulya 1763 g. // Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. - T. 16. -№ 11879. - S. 312-313.
18. Rossijskij gosudarstvennyj arhiv drevnih aktov (RGADA). - F. 283. - Op. 1. - D. 21. - L. 2.
19. RGADA. - F. 283. - Op. 1. - D. 61. - L. 26.
20. Raz"yasnenie o poryadke vyzova v Rossiyu inostrannyh pereselencev: cirkulyarnyj reskript: (12 avgusta 1763 g.) // Sbornik Russkogo istoricheskogo obshchestva. - 1886. - T. 48. - S. 571-572.
