CC BY
61
УДК 81’37:811.161.1
СУБЪЕКТНО-ОБЪЕКТНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В МАКРОКОНЦЕПТЕ «ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА»
© Л. П. Колоколова
Стерлитамакская государственная педагогическая академия им. Зайнаб Биишевой Россия, Республика Башкортостан, 453103 г. Стерлитамак, пр. Ленина, 49.
Тел.: +7 (3473) 23 56 39.
E-mail: kollidia@rambler.ru
Статья посвящена исследованию когнитивной научной парадигмы. В ней проблемы системности лексики анализируются с концептуальных позиций. В качестве информационносмыслового блока рассматривается функционально-когнитивная категория субъекта и объекта, представляющая собой принципиально новый тип организации лексики в рамках макроконцепта «жизнь человека». Различные аспекты глобального концепта (макроконцепта) находят отражение в функционально-когнитивном словаре — идеографическом словаре активного типа.
Ключевые слова: когнитивная семантика, антропоцентрическая парадигма, макроконцепт, функционально-когнитивная сфера, категории субъекта и объекта.
Информационно-смысловые комплексы языковых единиц, составляющие особые блоки лексического пространства, могут быть представлены в таких семантических ролях, как субъект (агенс), объект (пациенс, адресат), орудие (инструмент), локальность, темпоральность. Отмеченные семантические роли выступают в первую очередь как элементы словарной информации. Их общий набор может быть «выяснен лишь в результате полного обследования словаря, что не выполнено пока ни для одного из языков» [1]. Исчерпывающую информацию смысловому комплексу лексической единицы дал И. И. Мещанинов, считавший, что «семантика слова в известной степени обусловливает его синтаксическую роль в предложении, слово используется в нем, отвечая лексическому содержанию. Оно выступает в позиции соответствующего члена предложения, включаясь в общее смысловое содержание высказывания и принимая на себя соответствующую долю смыслового значения формирующегося предложения. Поэтому расчленение на его составные части и использование тех или иных слов в позициях выделившихся членов предложения также должно оказать решающее влияние на образование лексических групп» [2]. Е. С. Кубрякова, отвечая на вопрос, в чем суть лекси-кализированной грамматики, подчеркивает, что «необходимо идти от «слова», что слово проецирует свои лексические свойства при порождении речи в синтаксическую структуру» [3]. Данный факт свидетельствует о тесной взаимосвязи трех уровней языка - лексики, морфологии и синтаксиса.
Обширный словарный материал показывает, что субъект, объект, локальность, темпоральность, действие/состояние выступают как категории лексической семантики, образуя иерархически организованные, объемные и многочисленные по составу словарные объединения, которые на синтаксическом уровне находят специальное выражение в прототипических конструкциях. Уже в словарном составе языка проявляется «как бы идеальная языковая категория, некий прототип, а реальные члены реальных языковых конструкций оцениваются как обладающие той или иной степенью близости к идеалу - прототипу» [1]. Эти представления нахо-
дят свое обоснование в теории когнитологии. Таким образом, взаимодействие и непрерывность языковых категорий проявляюся именно во взаимосвязи лексических категорий (единиц словаря), морфологических категорий (частей речи) и синтаксических категорий (единиц высказывания).
Исследование проблем, связанных с темой «человек в языке», стало особенно интенсивным в последнее время, налицо углубление таких глобали-стических ситуаций, которые свидетельствуют о цивилизованном сдвиге, находящем свое отражение в бытии каждого человека. Следовательно, антропоцентрическая парадигма возникает в результате осознания того, что «язык, будучи человеческим установлением, не может быть понят и объяснен вне связи с его создателем и пользователем» [4].
Большой вклад в разработку целостного понимания бытия человека внесли В. фон Гумбольдт и Э. Бенвенист. Именно В. фон Гумбольдт отметил, что «человек становится человеком только через язык, в котором действуют творческие первосилы человека, его глубинные возможности. Язык есть единая духовная энергия народа» [5]. Э. Бенвенист одну из частей «общей лингвистики» так и назвал -«Человек в языке»; он указал, что в мире существует только человек с языком, человек, говорящий с другим человеком, и язык, таким образом, принадлежит самому определению человека [6].
Возникновение антропоцентрической парадигмы в языкознании было предопределено, поскольку сам язык антропоцентричен по своей сути, «человек запечатлел в языке свой физический облик, свои внутренние состояния, свои эмоции, свой интеллект, свое отношение к предметному и непредметному миру, природе, свои отношения к коллективу людей и другому человеку» [7]. Взгляд исследователя перемещается с объекта познания на субъект, анализируется человек в языке и язык в человеке. В центре внимания оказывается личность носителя языка. Новый подход учитывает роль человеческого фактора в языке, вместо опоры на форму появляется опора на содержание, не на механизм, лежащий в основе языка, а на его применение.
Е. С. Кубрякова, определяя сущность антропоцентризма как основного принципа лингвистиче-
ских исследований, подчеркивает, что «научные объекты изучаются прежде всего по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функциям для развития человеческой личности и ее усовершенствования. Человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективы и конечные цели» [3].
Таким образом, в центре антропоцентрического подхода эксплицитно провозглашается принцип постижения языка в тесной связи с бытием человека.
Человек становится центральным объектом исследования, поэтому уделяется большое внимание его месту в культуре. Информация об окружающем мире приходит к человеку через язык, поэтому человек живет в мире концептов, созданных им же для интеллектуальных, духовных, социальных потребностей.
Макроконцепт проявляется в языке как многомерная и многоуровневая сущность. Каждый тип значения связан с общим понятием разнообразными смысловыми отношениями, проявляющимися на глубинном уровне. Выражая наиболее абстрактное глобальное значение, макроконцепт составляет вершину концептуального класса и представляет всю совокупность знаний об объектах и ситуациях во всем многообразии связей и отношений. Таким образом, макроконцепт реализует семантический потенциал ментальной единицы и выступает как источник и отправной пункт всех смысловых модификаций общего понятия, создавая обширный фрагмент словаря.
Функционально-когнитивный подход к систематизации лексического пространства позволяет подойти к решению данной проблемы с опорой на речемыслительную деятельность человека и выделить качественно новые разряды лексики, которые составляют каркас словаря и организуют его структуру: они определяют как членение лексикона, так и семантические процессы, происходящие в отдельных блоках и лексемах. На наш взгляд, расчленение мира в деятельном аспекте находит отражение в объемных функционально-когнитивных сферах, которые представляют собой принципиально новый тип организации лексики.
Макроконцепт «жизнь человека» имеет множество измерений, среди которых наиболее часто выделяют биологическое, психологическое, социальное, пространственное, субъектно-объектное.
Универсальные информационно-смысловые
блоки выявляются во всех функциональнокогнитивных зонах. К важнейшим языковым универсалиям, без которых «не может обойтись ни один из языков» [8], относятся категории субъекта и объекта. Большой вклад в разработку субъектнообъектных отношений внес Г. А. Климов, полагавший, что «передача субъектно-объектных отношений по удельному весу своих формальных проекций на различные уровни языка составляет едва ли не наиболее существенный из содержательных факторов, определяющих его структурный облик» [9].
В трудах Н. Д. Арутюновой исследуются содержание и структура деятельности человека. Особое внимание при этом уделяется субъектно-
объектным отношениям в бытии человека. Субъект связан со значением активности, т.е. усилия, воли, вклада энергии; активность исходит от действующего (агентивного) субъекта, выражающегося наименованием лица, которое определенным образом воздействует на объект (неодушевленный предмет). В центре представлений об активности оказывается деятельность человека - агенса, выступающего в качестве прототипического субъекта. При этом именно агенс является центральным (активным) актантом в ситуации сознательного, целенаправленного действия. Эта позиция семантически сложна, «в ней как бы записан «генетический код» развития синтаксиса действия» [7]. Активному производителю действия противопоставляется второй участник ситуации, описываемой глаголом, объект, т.е. субстанция, которая создается, изменяется или уничтожается в процессе действия. Как справедливо указывает Н. Ф. Алиева, «названные противопоставления двух участников действия существенны для реальной действительности, для практической деятельности людей, а поэтому - для любого отражения этого противопоставления в языке» [10].
Субъект как особый информационносмысловой блок значительное место занимает в функционально-когнитивной сфере бытия, в которую включаются языковые элементы, соотнесенные с макроконцептом и покрывающие объемное семантическое пространство лексики. В функционально-когнитивную сферу входят обширные объединения слов, отличительными особенностями которых является объемность, разноплановость, многоаспектность.
Категория субъекта непосредственно связана с информационно-смысловым блоком объекта, который охватывает такие разновидности, как создаваемый или разрушаемый объект, целостный или партитивный, объект содержания, объект-адресат, объект-соучастник события и т.д. Т. А. Кильдибе-кова, анализируя субъектно-объектные отношения в концепте «жить», отмечает, что каждый из перечисленных объектов ориентирован на определенную функционально-когнитивную сферу [11]. В интерпретации реального мира человеком объект занимает ведущее место и относится к первичной онтологической категории. Е. С. Кубрякова обосновала объект с синергетических позиций, полагая, что «объект - это простейший результат дискретизации универсума, выделения в пространстве его отдельных фрагментов, признавая за выделенным фрагментом его известной обособленности и самостоятельности, осознания различных форм материи, заполняющих пространство и в нем отделимых друг от друга» (Кубрякова 1995: 259). Перечисленные признаки предмета, включая его стабильность во времени, тождество самому себе, создают образ прототипического объекта.
Более подробно остановимся на реализации субъектно-объектных отношений в макроконцепте «жизнь человека».
В качестве ключевых понятий субъекта выступают наименования житель, жилец, обитатель.
Лексема житель в Толковом словаре русского языка С. И. Ожегова имеет следующую дефиницию:
«человек, который живет, проживает где-нибудь» [12]. Анализ лексемы, за основу которого принято ее функционирование, проявляющееся в сочетаемости, позволяет получить более точную картину иерархического соотношения отдельных значений. Так, в смысловой структуре лексемы житель дается следующая сочетаемостная характеристика: жители страны, города, столицы, центра, села, поселка, деревни, района, области, республики. В качестве прототипических объектов выступает ряд, называющий место проживания субъекта житель, характеризующийся частотностью употребления и функциональной активностью.
Ср.: Из гавани доносились одиночные оружейные выстрелы: жители островов оповещались о грозившем наводнении (Е. Федоров); Тридцатого января утром высыпавшие на вал жители Челябы увидели на ближайших холмах скопление конных и пеших пугачевцев (Е. Федоров); Весной жители села сначала граблями сгребали мусор с лужаек перед домом, потом тщательно подметают эти лужайки (В. Солоухин); Никто из местных жителей никогда не налавливал столько рыбы, сколько приносил ее с Москвы-реки мой отец (Г. Семенов); Услышав гулы с моря, гуляющая публика кинулась к берегу, а жители городских окраин спешили подняться в горы, чтобы с их вершин видеть подробности (В. Пикуль).
В сочетаемостной характеристике субъекта житель находит отражение функционально -
когнитивная сфера бытия, в которой реализуется словосочетание жить на Земле. В данную сферу также входят лексемы, обозначающие совокупность людей: человечество, род человеческий, население Земного шара, народы Земли, народы Земного шара. Обозначение индивида как единичного понятия данного семантического ряда представляют лексические единицы земляне, homo sapiens: А когда до Баска-кавки можно будет из Москвы доехать на мягком сиденье, со всем возможным комфортом, здесь все заселят дачники. О, благословенный, праздный подвид homo sapiens! (Б. Акунин).
В качестве главного обозначения субъекта наименования народы, населяющие нашу планету, выступают словосочетания, обозначающие конкретные наименования, например, европейские, азиатские, африканские народы. Следовательно, категория субъекта как одна из универсальных категорий языка связана с информационносмысловым блоком локальности, пронизывающая всю субъектно-объектную сферу.
Макромир человека определяют понятия с широким локальным значением. В сфере локальных конкретизаторов, в которых может проживать субъект житель, широкой семантикой обладают наименования, называющие континенты, стороны света, природные ландшафты: Африка, Азия, Европа, юг, восток, запад, север; остров, полуостров, горы, степи, лес, пустыня, долина, берег и др.
В словосочетании житель континента лексема континент, обозначающая объект проживания, имеет в восприятии человека дополнительную информацию, которая характеризует исторически сложившуюся группу человечества по цвету кожи,
например, Африка - черный континент. Также дополнительную информацию приобретает прилагательное зеленый в примере Австралия - зеленый континент, так как здесь представлена характеристика «девственной» природы.
Кроме того, можно представить данную группу образным названием некоторых азиатских стран: жители Страны Утренней Свежести (Корея), жители Страны Восходящего Солнца (Япония), жители Страна Тысячи Слонов (Лаос), жители Поднебесной Империи (Китай), жители Страны Крайнего Юга (Вьетнам), жители Цветущего Государства (Таиланд), жители Страны Предрассветной Луны (Монголия) и т.д.
Понятие житель, в свою очередь, дифференцируется на выражении значений разного объема, связанных с указанием конкретного места бытия человека. Ср.: жить на Земле - землянин, на другой планете - инопланетянин, в городе - горожанин (гражданин), в эмиграции - эмигрант, в иммиграции - иммигрант, в провинции - провинциал, на юге - южанин, в горах - горец, в Сибири - сибиряк, в Европе - европеец, в Азии - азиат и другие. Особенностью таких существительных является то, что в них актуализируется значение «человек, живущий где-либо». Семантический компонент «жить» проявляется в этих существительных имплицитно, как «скрытый» элемент значения.
Интересные наблюдения показала сочетаемостная характеристика субъекта житель с локальным объектом страна. Дифференциация лексемы страна позволяет выстроить иерархию лексикосемантических вариантов, производящих следующие наименования: ориентированность, представленную такими обозначениями, как европейские, азиатские страны, географические соответствия -южные, северные страны, страны, имеющие особую привязанность к местности, к образу жизни, культуре, внутреннему устройству, истории - скандинавские страны. В связи с расширением сферы употребления лексема страна приобретает объемное значение и в силу этого необходимо остановиться на понятии родина «отечество, родная страна». Понятию родина противостоит понятие чужбина «чужая страна». Родина как материальное и духовное сообщество «своих» привлекает к себе такие понятия, как любить родину, защищать родину, а чужбина связана с понятиями ностальгия, тоска по родине, жить на чужбине, умереть на чужбине. Поскольку в настоящее время отсутствуют ограничения и стеснения в передвижениях по миру, то семантическая окраска «ностальгия», «тоска по родине» стирается и возникает большой интерес в сторону «чужой страны».
Также в качестве ключевых понятий субъекта выступает и наименование жилец. Лексема жилец «живущий в доме, квартире, комнате» имеет более узкую сочетаемость: жильцы дома, общежития, коммунальной квартиры. Дополняют перечисленный ряд и составные наименования, выступающие в качестве эквивалентов однословных номинаций коренной житель, местный житель, исконный житель. Составные наименования появляются в тех случаях, когда в определенной парадигматической
группе возникает недостаток в обозначении реалий. Как отмечает Д. Н. Шмелев, такие сочетания остаются на уровне лексической парадигмы ключевого слова: они связаны с ним деривационными отношениями, такими же, как словообразовательные производные с производящими [13]. Составные наименования выступают в качестве синонимов к словам-универбам абориген, туземец, индеец, папуас или восполняют недостаток номинативных средств.
Ср.: Рудокопщики выбиваются из сил; работают тут бородатые кержаки и посадские жильцы из Верхотурья (Е. Федоров); С треском распахивались рамы, и из окон выглядывали веселые жильцы (И. Ильф, Е. Петров); Будущей обитательнице этой квартиры понравилось расположение комнат (В. Набоков); Население безмолвно смотрело на полки (Е. Федоров); Агеев прикрыл за собой калитку и побрел по улице, ясно сообразив, что двадцативосьмилетний Виктор родился в конце пятидесятых годов, и еще до его рождения в доме Барановской могли смениться жильцы... (В. Быков); Неужели ж только то счастливое обстоятельство, что Горик и Леня случайно оказались жильцами соседних подъездов, и явилось причиной долгих увлекательных бесед по дороге из школы и из дома в школу? (Ю. Трифонов); Макаров в первую очередь старался изгнать с эскадры «дух казармы», чтобы моряки ощутили себя мореходами, а не жильцами кораблей, отданных им для квартирования (В. Пикуль).
В синонимическую парадигму житель, жилец входит и лексема обитатель, обладающая следующим значением: «тот, кто живет, обитает где-нибудь», в частности, в доме, квартире, комнате. Существительное обитатель имеет более узкий диапазон функционирования, чем существительное житель: Прежний жилец обходился одним-
единственным шкапом, в котором содержались лишь пыльные тома с законоуложениями, новый же обитатель любил не только юридическое, но и вольное чтение (Б. Акунин); Очевидец с крейсера «Россия» писал, что лица японцев оставались бесстрастными: «Некоторые из них оказались говорящими по-русски, многих бывших обитателей Владивостока узнавали наши матросы...» (В. Пикуль).
Парадигматический ряд житель, жилец, обитатель, имеющий общий семантический компонент «человек, имеющий определенное место жительство», вступает в антонимические отношения с лексемами бомж, бомжара, обладающие значением «бездомный, бродяга, человек, не имеющий постоянного места жительства, прописки, определенных занятий». Ср.: Нашим бабушкам и родителям не могло присниться даже в страшном сне, что под их окнами каждое утро будут рыться в мусорных контейнерах ..., нет, не собаки - живые люди. А мы привыкли. И даже смирились, найдя для людей, олицетворяющих это позорное для общества явление, подходящую аббревиатуру БОМЖ - без определенного места жительства («Аргументы и
факты»); Неопределенного возраста, одет в замызганную синтетическую куртку, на плечи накинута не то скатерть, не то занавеска. Одним словом, бомж (Б. Акунин); И тут я понял, что никакой это не негр, а самый что ни есть наш родной бомжара, лицо которого представляло один сплошной синяк явно ножной выработки. ... Надо сказать, что не я один присматривался к нетрезвому маргиналу (И. Игнатьев); В Московском районе сотрудниками милиции задержан бомж, который предлагал прохожим всего лишь за 150 рублей купить у него... боевой пистолет. Он даже показал помойку, где его нашел. Другой «находчивый» бомжара предлагал приобрести у него «калькулятор» - так он называл сотовую трубку со встроенным мини-компьютером («Аргументы и факты»).
Таким образом, представленные информационно-смысловые блоки являются элементами типовой денотативной ситуации в широком смысле, включающей события, которые связаны с целенаправленным действием субъекта, охватывающим объект и получающим локальную конкретизацию.
Итак, можно надеяться, что намеченные пути динамического описания субъектно-объектных отношений будут способствовать составлению макроконцепта «жизнь человека», различные аспекты которого найдут отражение в функциональнокогнитивном словаре - идеографическом словаре активного типа.
Нельзя в этом случае не согласиться со словами польского афориста В. Бартошевского, определившего жизнь как «заглядывание в разные зеркала», поистине, очень разные.
ЛИТЕРАТУРА
1. Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объект-ность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность/неопределенность высказывания. СПб., 1992. С. 43.
2. Мещанинов И. И. Члены предложения и части речи. Л., 1978. С. 7-12.
3. Кубрякова Е. С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигмального анализа) // Язык и наука конца XX века. М., 1995. С. 144-156.
4. Кравченко А. В. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации. Иркутск, 1996. С. 87-90.
5. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М., 1985. С. 37-42.
6. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Пер. с фр. М., 2002. С. 256.
7. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М: Языки русской культуры, 1999. С. 354.
8. Сепир Э. Грамматист и его язык // Языки как образ мира. М.; СПб., 2003. С. 67.
9. Климов Г. А. Вопросы контенсивно-типологического описания языков // Принципы описания языков мира. М., 1976. С. 122-130.
10. Алиева Н. В. Индонезийский глагол. Категория переходности. М., 1975. С. 45-48.
11. Г афарова Г. В., Кильдибекова Т. А. Теоретические основы и принципы составления функционально-когнитивного словаря. Уфа, 2003. С 156-162.
12. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка / Российская академия наук. Институт русского языка им. В. В. Виноградова. 4-е изд., дополненное. М., 2003. С. 160.
13. Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973. С. 39-45.
Поступила в редакцию 07.06.2011 г.
