CC BY
164
Вандан-Иш Амарсанаа
Омская академия МВД России (e-mail: amarsanaa0923@yahoo.com)
Субъективная сторона посягательств на жизнь и здоровье представителя власти
в уголовных законодательствах Российской Федерации и Монголии
В статье на основе законодательств Российской Федерации и Монголии анализируются признаки субъективной стороны преступлений, посягающих на жизнь и здоровье представителя власти. Основной акцент сделан на цели преступлений, предусмотренных ст. 317, 318 УК РФ, 91.2.17, 230 УК Монголии, как обязательном признаке субъективной стороны. Результатом исследования является разработка предложений по внесению изменений в действующее законодательство России и Монголии.
Ключевые слова: субъективная сторона, вина, цель, мотив, воспрепятствование законной деятельности, посягательство.
Vandan-Ish Amarsanaa, Omsk Academy of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: amarsanaa0923@yahoo.com
The subjective aspect of infringements on life and health of representative of authority in criminal legislations of the Russian Federation and Mongolia
The article analyzes the characteristics of the subjective aspect of crimes against life and health of representative of authority in legislations of Russian Federation and Mongolia. The main emphasis is on the purpose of the crimes under articles 317, 318 of the Criminal Code of the Russian Federation, 91.2.17, 230 of the Criminal Code of the Mongolia as a mandatory feature of the subjective aspect. The result of this research is to develop proposals for amendments to the current legislation of Russia and Mongolia.
Key words: subjective aspect, fault, goal, motive, impeding to the legal activity, infringement.
Субъективная сторона преступлений в ст. 317, 318 УК РФ раскрывается через применение таких основных категорий, принятых в теории уголовного права, как вина, цель и мотив. Вина как обязательный признак субъективной стороны любого другого преступления нашла свое место в действующем УК РФ. Согласно ч. 2 ст. 5 УК РФ лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина [1, с. 26].
Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, характеризуется умышленной формой вины, однако вопрос о ее видах, с которыми возможно посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, в науке уголовного права РФ до конца так и не решен. Одни считают, что данное преступление совершается только с прямым умыслом, а другие - что посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа может быть совершено как с прямым, так и с косвенным
умыслом. Несмотря на отсутствие единства точек зрения по данной проблеме, важным условием исследования субъективной стороны преступления является конкретизация мотива (отомстить за такую деятельность) и цели (воспрепятствовать законной деятельности указанных лиц), которые в данной ситуации служат обязательными признаками исследуемой конструкции. Закрепленная в диспозиции ст. 317 УК РФ специальная цель «...воспрепятствование законной деятельности...», с одной стороны, говорит о целенаправленном характере преступного деяния, которое в данном случае служит не самоцелью, а способом непосредственного достижения того конечного результата, который и является целью [2, с. 99-100], с другой - не охватывает такой цели, как совершение посягательства с целью лица скрыться или избежать уголовной ответственности за совершенное правонарушение или преступление. По этому поводу справедливо суждение Ю.В. Баглай о том, что, по данным судебной практики, большинство преступлений иссле-
33
дуемой направленности совершается с целью скрыться, избежать уголовной ответственности за совершенное правонарушение путем воспрепятствования законной деятельности сотрудника правоохранительного органа [3, с. 141]. Придерживаясь данной точки зрения, мы считаем, что главной целью виновного при совершении преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, является избежание ответственности за совершенное правонарушение или преступление.
Данный тезис подтверждается и эмпирическим путем. Так, в ходе исследования приговоров суда по ст. 317 УК РФ (всего было изучено 120 приговоров, вынесенных по ст. 317 УК РФ) было установлено, что значительная часть деяний были совершены с целью избежать ответственности за совершенное правонарушение или преступление. То есть 14% посягательств были совершены из мести за выполнение сотрудником правоохранительного органа обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а 42% деяний совершено с целью воспрепятствовать законной деятельности сотрудника правоохранительного органа, 44% - с целью избежать ответственности за совершенное правонарушение или преступление. В подтверждение указанного тезиса считаем необходимым привести следующий пример. Так, сотрудники правоохранительных органов С. и Е., находясь в служебном автомобиле, увидели идущую босиком В. с признаками алкогольного опьянения. С. и Е. последовали на служебном автомобиле за ней. В., увидев служебный автомобиль, попыталась скрыться бегством, желая избежать административной ответственности за появление в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения. С. и Е. предъявили ей законное требование остановиться. В. нанесла один удар ножом в область груди С., посягнув тем самым на жизнь сотрудника правоохранительных органов [4]. Таким образом, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов в большинстве случаев совершается для избежания ответственности за совершенное правонарушение или преступление.
Аналогичный тезис применим и к ст. 318 УК РФ. Субъективная сторона данного преступления характеризуется виной в форме прямого умысла. Виновный осознает, что применяет насилие или угрожает его применением в отношении представителя власти или его близких в связи с выполнением им своих должностных обязанностей [5, с. 385]. Данная норма предполагает, что посягательства, направленные на сотрудника правоохранительных оганов или
его близких, связаны с исполнением им своих должностных обязанностей. При формулировке диспозиции ст. 318 УК РФ законодатель не указывает специальные цели и мотивы, но он их подразумевает под связью посягательства с исполнением должностных обязанностей. Обязательным условием ответственности по ст. 318 УК РФ является связь примененного насилия с исполнением представителем власти своих должностных обязанностей, что прямо закреплено в тексте диспозиции ч. 1 ст. 318 УК РФ [6, с. 92]. Связь действий, как пишет В.Ф. Цепелев, виновного с исполнением должностным лицом своих обязанностей имеется в виду, во-первых, при применении насилия либо угрозы представителю власти в процессе исполнения им должностных обязанностей в целях их прекращения или принуждения к выполнению определенных действий немедленно; во-вторых, при применении насилия либо угрозы в целях воспрепятствования будущей деятельности представителя власти; в-третьих, при применении насилия из мести за прошлую деятельность [7, с. 22-23].
Как правило, целью рассматриваемого преступления является прекращение или изменение характера деятельности лиц, осуществляющих охрану общественного порядка и обеспечивающих общественную безопасность. Вместе с тем, на наш взгляд, при применении насилия или угрозе применения насилия виновный нередко преследует и такую цель, как уклонение от задержания либо избежание ответственности за ранее совершенное правонарушение или преступление. Исходя из данной позиции, считаем вполне обоснованным мнение А.Ю. Кизилова, который писал, что наиболее часто встречающееся побуждение, которым руководствуется виновный, применяя насилие в отношении представителя власти, -стремление уйти от ответственности, избежать неблагоприятных для себя последствий, наступление которых субъект связывает с правомерными действиями потерпевшего [8, с. 104-105]. Необходимо отметить, что виновный твердо осознает, что не может остаться без наказания за совершенное правонарушение или преступление, если не избежит преследования со стороны представителя власти, выполняющего обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Сказанное подтверждается результатами анализа материалов уголовных дел, в том числе решениями суда по уголовным делам по ст. 318 УК РФ. Так, проведенное нами исследование показывает, что в 81 случае (54%) из 150 приговоров суда по ст. 318 УК
34
РФ преступление было совершено с целью избежать ответственности за совершенное правонарушение или преступление.
Так, осужденный Ф. из хулиганских побуждений совершил убийство Л. и покушение на убийство Л. и Б., без повода и причины произведя выстрелы в стоящих рядом друг с другом потерпевших, в результате чего Л. скончался на месте. После этого виновный угрожал применением насилия в отношении представителя власти, желая избежать задержания и привлечения к уголовной ответственности - с близкого расстояния направил стволы охотничьего ружья на одетого в форменное обмундирование сотрудника органов внутренних дел К., который требовал бросить ружье. К. уклонился, выбил ружье из рук осужденного и задержал его. Суд квалифицировал действия Ф. по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 1 ст. 318 УК РФ [9]. Таким образом, основываясь на анализе субъективной стороны преступления, предусмотренного ст. 318 УК РФ, мы пришли к выводу о том, что данный вид преступлений нередко совершается с целью избежать ответственности за совершенное правонарушение или преступление.
После анализа ст. 317, 318 УК РФ представляется необходимым исследовать нормы УК Монголии о посягательстве на жизнь и здоровье сотрудника правоохранительного органа для установления наличия или отсутствия такого признака состава преступления, как избежание ответственности за совершенное правонарушение или преступление. Субъективную сторону умышленного убийства (ст. 91 УК Монголии) составляет психическое отношение виновного к своим действиям и причинению смерти потерпевшему. Причинение смерти другому человеку по своей сущности является умышленным преступлением, за исключением ст. 94 УК Монголии (причинение смерти по неосторожости) [10, с. 97]. В свое время Ж. Авхиа отмечал, что при совершении убийства с прямым умыслом виновный сознает опасность его действий для жизни потерпевшего, видит неизбежность или возможность причинения в результате своего действия или бездействия смерти другому человеку и желает этого. При совершении убийства с косвенным умыслом виновный сознает опасность своих действий для жизни, предвидит возможность того, что его действия (бездействие) причинят смерть другому человеку, и сознательно допускает причинение смерти [11, с. 106-107]. Субъективная сторона убийства (ст. 91 УК Монголии), пишет Б. Галдаа, выражается как в прямом, так и в косвенном умысле [12, с. 75].
Что касается убийства лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом
служебной деятельности или выполнением общественного долга, то субъективная сторона данного преступления обладает такой особенностью, как умышленное причинение смерти в связи с исполнением данным лицом законной деятельности по охране общественного порядка. Другими словами, обязательным условием привлечения к уголовной ответственности является умышленное действие виновного, направленное на причинение смерти потерпевшему за осуществленную служебную деятельность или выполненный общественный долг. При этом необходимо обратить внимание на то, что рассматриваемое преступление совершается как с прямым, так и с косвенным умыслом. На это указывает С. Жанцан, отмечающий, что лицо осознает то, что лишает жизни потерпевшего или его близких в связи с осуществлением им служебной деятельности или выполнением общественного долга, предвидит реальную возможность наступления последствий (смерть) и желает ее, или сознательно допускает наступление смерти. Далее, обращая внимание на цель и мотив преступления, автор пишет: данное преступление совершается по мотиву мести, вызванной служебной или общественной деятельностью потерпевшего. Вместе с тем, виновный преследует цель воспрепятствования правомерной деятельности потерпевшего [13, с. 245].
Обозначенные выше положения о мотиве и цели рассматриваемого вида убийства как обязательных признаках субъективной стороны преступления не вызывают сомнений. Однако сегодня законодатель не учитывает то обстоятельство, когда убийство представителя власти осуществляется с целью избежать ответственности за совершенное правонарушение или преступление. Несмотря на то, что отмечаемая нами цель на практике встречается нередко из-за неполноценного исследования теории и практики в области преступлений, посягающих на жизнь сотрудника правоохранительных органов в связи с осуществлением служебной деятельности или выполнением общественного долга, она не нашла своего отражения ни в УК Монголии, ни в УК РФ.
Количество таких преступлений, как убийство лица или его близких в связи с осуществлением им служебной деятельности или выполнением общественного долга, незначительно в общем массиве преступлений, тем не менее, определяет субъективную сторону состава преступления. Установление имеющейся цели преступления тем более при совершении особо тяжких преступлений во многим зависит от углубленного изучения эм-
35
пирических данных. Проведенный нами анализ приговоров суда по ст. 91.2.17 УК Монголии (всего было изучено 4 приговора, вынесеныых по данной статье) показывает, что 75% из всех преступлений данной направленности было совершено с целью избежать ответственности за совершенное правонарушение или преступление. Достаточно красноречиво об этом свидетельствует следующий пример. 3 апреля 2013 г. сотрудник полиции Баатархаан по пути на работу увидел, что в одном из магазинов замок на входной двери был открыт. Как впоследствии выяснилось, гражданин Хапаар вместе с Сапаргалимом и Сайгашом из корыстных побуждений совершили кражу с незаконным проникновением в магазин гражданина О. Когда Хапаар узнал о прибытии сотрудников полиции на место совершение кражи, то, желая избежать задержания и привлечения к уголовной ответственности за совершенное преступление, произвел выстрел из охотничьего ружья (Иж-18) в сторону сотрудника полиции Темер-чедера, который скончался в результате ранения. Суд квалифицировал действия Хапаара по ст. 91.2.12, 91.2.17 и 145.2 УК Монголии [14]. Таким образом, убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга прежде всего совершается с целью избежать ответственности за совершенное правонарушение или преступление.
Одним из самых распространенных преступлений против представителей власти является сопротивление государственному должностному лицу или общественному инспектору (ст. 230 УК Монголии). Субъективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется прямым умыслом [11, с. 307; 12, с. 241; 13, с. 569]. То есть виновный осознает, что оказывает сопротивление или угрозу представителю власти при исполнении им служебных обязанностей или общественному инспектору, выполняющему обязанности по охране общественного порядка, либо принуждает их к выполнению незаконных действий, и желает таким путем воспрепятствовать указанным лицам в выполнении возложенных на них обязанностей. По определению Б. Галдаа, субъективная сторона ст. 230 УК Монголии характеризуется прямым умыслом. Виновный должен желать совершить преступление, а также понимать, что насилие применяется им в отношении представителя власти в связи с выполнением им должностных обязанностей [12, с. 241]. Как правило, отсутствие такого сознания исключает ответственность по ст. 230 УК.
Именно обусловленность сопротивления представителю власти выполнением им обязанностей по занимаемой должности или сферой деятельности однозначно указывает на обязательность для данного преступления мотива и цели, которые должны быть связаны с такой деятельностью, т.е. у виновного должно возникать желание воспрепятствовать законной деятельности в связи с ее осуществлением.
Так, наиболее часто встречающееся побуждение, которым руководствуется виновный, оказывая насилие или сопротивление государственному должностному лицу или общественному инспектору, - желание избежать ответственности за совершенное правонарушение или преступление, о чем свидетельствует полученный нами результат исследования приговоров суда. Так, 25 (22,5%) из 111 преступлений, предусмотренных ст. 230 УК Монголии, совершено из мести, 21 (18,9%) - с целью воспрепятствовать законной деятельности, 65 (58,5%) - с целью избежать ответственности. В качестве иллюстрации можно привести следующий пример. 18 января 2015 г. сотрудник ГИБДД Монголии старшина полиции Ундрах-баяр остановил грузовой автомобиль. При проверке документов у водителя Бадама были выявлены признаки опьянения. В связи с тем, что у Ундрахбаяра не было при себе алкотестеров, он отстранил водителя Бадама от управления автомобилем и, посадив водителя на заднее сидение, сел сам за руль данного автомобиля и начал движение до ближайщего города Ула-анбаатара. В ходе движения Бадам высказал отказ от своего освидетельствования и разбил стекло задней двери автомобиля. Ундрахбаяр остановил автомобиль и вышел из него. Пока Ундрахбаяр обходил автомобиль, Бадам также вышел из него и достал нож, после чего стал высказывать угрозы в адрес Ундрахбаяра, угрожал самоубийством, а после убежал на другую сторону дороги. В ходе судебного разбирательства действия Бадама были квалифицированы по ст. 230.1 УК Монголии (сопротивление государственному должностному лицу или общественному инспектору) [15].
Таким образом, наряду с целью воспрепятствования законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности рассматриваемое преступление (ст. 230 УК Монголии) часто совершается с целью избежать ответственности за совершенное правонарушение или преступление. Безусловно, помимо цели воспрепятствования законной деятельности представителя власти, в современной ситуации требуется включение в рассматриваемую ст. 230 УК Мон-
36
голии такой цели, как избежание ответственности за совершенное правонарушение или преступление.
В ходе исследования субъективных признаков посягательств на жизнь и здоровье пред-
ставителя власти РФ и Монголии представляется необходимым внесение в ст. 317, 318 УК РФ, ст. 91.2.17, 230 УК Монголии признака «с целью избежать ответственности за совершенное правонарушение или преступление».
1. Комментарий к уголовному кодексу Российской Федерации. Общая часть / под ред. В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. 10-е изд., пере-раб. и доп. Т. 1. М., 2017.
2. Шабанов А. В. Охрана жизни и здоровья сотрудника правоохранительного органа (уголовно-правовая и криминологическая характеристика): дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2003.
3. Баглай Ю.В. Уголовно-правовая охрана сотрудников правоохранительных органов, осуществляющих деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности (по данным Приволжского округа): дис.... канд. юрид. наук. М., 2010.
4. URL: http://sudact.ru/reguiar/doc/U12udia 5YrNW/(дата обращения: 15.05.2017).
5. Полный курс уголовного права: учеб.: в 5 т. Т. 5: Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право / под ред. А. И. Коробеева. СПб., 2008.
6. Смоляков Е.В. Уголовно-правовое противодействие преступлениям, посягающим на здоровье, честь и достоинство представителя власти: дис.... канд. юрид. наук. Краснодар, 2015.
7. Цепелев В.Ф. Квалификация преступлений против порядка управления: учеб. пособие. М., 2015.
8. Кизилов А.Ю. Уголовно-правовая охрана управленческой деятельности представителей власти. Ульяновск, 2002.
9. URL: http://sudact.ru/vsrf/doc/gazaxDH2Y mNj (дата обращения: 19.05.2017).
10. Болдбаатар Ж., Термандах З. Уголовное право: общая и особенная части. Улаанбаа-тар, 2008.
11. Авхиа Ж. Уголовное право Монгольской Народной Республики. Особенная часть. М., 1978.
12. Галдаа Б. Уголовное право и квалификация преступлений Монголии. Улаанбаатар, 2012.
13. Жанцан С. Уголовное право Монголии. Общая и Особенная части. (схематическое разъяснение). Улаанбаатар, 2012.
14. URL: http://www.shuukh.mn/eruuanhan/ 3162/view (дата обращения: 23.05.2017).
15. URL: http://www.shuukh.mn/eruuanhan/ 8939/view (дата обращения: 25.05.2017).
1. Commentary on the Criminal Code of the Russian Federation. General part / ed. by V.T. Tomin, V.V. Sverchkov. 10nd ed., rev. and augm. Vol. 1. Moscow, 2017.
2. Shabanov A.V. Protection of life and health of a law enforcement officer (criminally-legal and criminological characteristics): diss. ... Candidate of Law. Rostov-on-Don, 2003.
3. Baglay Yu.V. Criminally-legal protection of employees of law enforcement bodies, carrying out activity on protection of a public order and maintenance of public safety (according to Privolzhsky district): diss. ... Candidate of Law. Moscow, 2010.
4. URL: http://sudact.ru/regular/doc/U12udIa 5YrNW/ (date of access: 15.05.2017).
5. Full course of criminal law: textbook in 5 vol. Vol. 5: Crimes against state power. Crimes against military service. Crimes against the peace and security of mankind. International criminal law / ed. by A.I. Korobeev. St. Petersburg, 2008.
6. Smolyakov E. V. Criminally-legal counteraction to the crimes encroaching on health, honor and advantage of the representative of the power: diss.... Candidate of Law. Krasnodar, 2015.
7. Tsepelev V.F. Qualification of crimes against the order of management: study manual. Moscow, 2015.
8. Kizilov A.Yu. Criminal legal protection of management activities of government officials. Ulyanovsk, 2002.
9. URL: http://sudact.ru/vsrf/doc/gazaxDH2Y mNj (date of access: 19.05.2017).
10. Boldbaatar Zh., Thormandah Z. Criminal law: general and special parts. Ulaanbaatar, 2008.
11. Avkhia Zh. Criminal law of the Mongolian People's Republic. The Special part. Moscow, 1978.
12. Galdaa B. Criminal law and qualification of crimes of Mongolia. Ulaanbaatar, 2012.
13. Zhantsan S. Criminal law of Mongolia. General and Special parts. (Schematic explanation). Ulaanbaatar, 2012.
14. URL: http://www.shuukh.mn/eruuanhan/ 3162 / view (date of access: 23.05.2017).
15. URL: http://www.shuukh.mn/eruuanhan/ 8939 / view (date of access: 25.05.2017).
37
