CC BY
4
Милюс Александр Иозосович, канд. юрид. наук, преподаватель кафедры, revers1985@mail.ru, Россия, Иркутск, Восточно-Сибирский институт МВД России
FEATURES OF THE RESOLUTION OF INITIAL INVESTIGATIVE SITUATIONS OF THE INVESTIGATION OF THEFTS OF OIL AND PETROLEUM PRODUCTS
O.P. Gribunov, A.I. Milius
The approaches to the staging of the preliminary investigation of thefts of oil and petroleum products at the facilities of the fuel and energy complex are analyzed, the author's approach to understanding the concept of investigative situations and investigative versions is reflected. The author's systematization of typical initial investigative situations is proposed, the features of the resolution during the preliminary investigation, the nomination of versions during the investigation of thefts of oil and petroleum products committed during their storage and transportation are considered. The algorithms of work on the crimes under consideration in the selected investigative situations are given, which are designed to provide methodological assistance to the subject of their investigation in establishing the truth in the case and solving other forensic tasks. The recommendations on obtaining evidentiary and criminally significant information at the initial stage of the investigation during various investigative actions and operational search activities are indicated.
Keywords: theft, oil, petroleum products, investigative versions, investigative situations, traces, preliminary investigation, investigator.
Gribunov Oleg Pavlovich, Dr. Yurid. of Sciences, professor, first vice-rector, gribunov@mail.ru, Russia, Irkutsk, Baikal State University,
Milius Alexander Iozasovich, PhD. jurid. of sciences, lecturer of the department, re-vers1985@mail.ru, Russia, Irkutsk, East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia
УДК 343.13 DOI: 10.24412/2071-6184-2023-4-31-38
СУБЪЕКТИВНАЯ ОЦЕНКА ОТНОСИТЕЛЬНОЙ СТАБИЛЬНОСТИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННОГО ПРАВА В СОВРЕМЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
А.В. Победкин, В.Н. Яшин
На основе анализа перманентно вносимых изменений в отечественное уголовно-процессуальное законодательство отмечается относительная стабильность института уголовно-процессуального доказывания. В то же время авторы обращают внимание на ряд его недостатков, существующих на протяжении длительного времени и не вызывающих интереса законодателя, что не может не отразится отрицательно на качестве правоприменительной практики в этой части. Ставится вопрос о назревших изменениях уголовно-процессуального доказательственного права и даются определенные рекомендации в этом направлении. Прежде всего обращается внимание на необходимость уточнения самого понятия доказательства, так как в существующем определении не находит отражение такое его неотъемлемое свойство, как допустимость. Кроме этого, отмечается давно назревшая необходимость закрепления в законе понятия вещественных доказательств, от-
сутствие которого сводит на нет критерий их разграничения с «иными документами». Аргументируется необходимость совершенствования и иных положений раздела III Уголовно-процессуального кодекса РФ.
Ключевые слова: доказательства, вещественные доказательства, уголовно-процессуальное доказывание, оперативно-розыскная деятельность, допустимость доказательств, иные документы, промежуточные факты.
На фоне поточных изменений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [1] (далее — УПК) доказательственное право стало одной из самых стабильных подотраслей уголовно-процессуального права России. Оговоримся, что в данном случае подразумевается доказательственное право в узком смысле — раздел III УПК. В широком смысле доказательственное право включает и способы собирания доказательств, и способы их проверки, и полномочия (права) участников процесса на собирание доказательств. В данной работе мы будем вести речь об общей части доказательственного права, включающей две главы УПК — 10 «Доказательства в уголовном судопроизводстве» и 11 «Доказывание». При этом под доказыванием понимается исключительно познавательная и удостоверительная деятельность, регламентированная уголовно-процессуальным законодательством — собирание, проверка и оценка доказательств. Логическая сторона доказывания, которая в литературе иногда рассматривается как неотъемлемая составляющая именно уголовно-процессуального доказывания [2, с. 62-63], безусловно, существует, однако, как представляется, характеризует обоснование выводов не с процессуальной, а с логической стороны и в определение уголовно-процессуального доказывания включаться не может.
Итак, общая часть доказательственного права — подотрасль относительно стабильная. После принятия УПК изменения, которым она подверглась, состояли в дополнении ст. 73 УПК положениями о доказывании обстоятельств, необходимых для конфискации имущества. При этом, вряд ли эти изменения были необходимы. Фактически они обязывают доказывать, что вещественные доказательства являются вещественными доказательствами.
Некорректным, на наш взгляд, дополнениям была подвергнута и ст. 75 УПК путем включения в число видов доказательств заключения и показаний специалиста, а также расширения перечня недопустимых доказательств [3, с. 104-110]. В частности, последнее дополнение фактически уравнивает по юридической силе результаты оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности.
Были внесены и иные поправки, и дополнения, а именно: техническое уточнение понятия вещественных доказательств и вариантов определения их судьбы; введении статьи о порядке признания предметов (документов) вещественными доказательствами о преступлениях в сфере экономической деятельности; конкретизации порядка хранения отдельных видов вещественных доказательств; исключении преюдициальной силы приговоров, постановленных в особом порядке.
По сравнению с иными уголовно-процессуальными институтами даже этот, на первый взгляд, обширный перечень свидетельствует о стабильности доказательственного права, в том числе и потому, что подавляющее большинство указанных изменений, как отмечают процессуалисты, не может быть отнесено к числу принципиальных (за исключением особого порядка признания доказательств вещественными по уголовным делам о преступлениях в сфере экономики и преюдициальной силы судебных решений), а некоторые (как отмечалось выше) попросту ошибочны.
Стабильность процессуального права — важное к нему требование. В этой связи не странна ли сама постановка вопроса о том, хорошо ли, что уголовно-процессуальное право в своих основных положениях стабильно? Безусловно, стабильность уголовно-процессуального права свидетельствует о глубокой теоретической проработанности вопросов доказательств и доказывания в уголовном процессе и внимании законодателя к результатам научных исследований. Конечно, наука не стоит на месте и в литературе мы встречаем оригинальные подходы к доказыванию [4, с. 162], однако в УПК отражен классический подход к доказыванию как познавательно-удостоверительной деятельности, надежно обоснованный еще в середине прошлого века Л.Д. Кокоревым [5], Ф.Н. Фаткуллиным [6], Р. С. Белкиным [7], С.А. Шейфером [8] и другими крупными учеными в области уголовного процесса.
Однако проблема не в том, что УПК меняется, а в том, что он меняется хаотично, бессистемно, нередко в угоду незадачливому правоприменителю или по причине сложившейся ошибочной правоприменительной практики (как например, ч. 4 ст. 140 УПК). Назревшие, обоснованные изменения вноситься в УПК непременно должны. Это отнюдь не дискредитирует законодателя, а напротив, делает ему честь и способствует исправлению допущенных ошибок.
Уголовно-процессуальное доказывание — стержень уголовного процесса, его ключевое звено. Все остальные уголовно-процессуальные институты обеспечивают правильное познание обстоятельств по уголовному делу, без установления которых задачи уголовного процесса (они существуют объективно, хотя УПК о них умалчивает) не могут быть решены, а назначение не будет достигнуто. Фактически речь идет об установлении истины в уголовном процессе, хотя этот термин некоторым специалистам представляется олицетворением «тоталитарного» советского режима [9, с. 68-87]. Отсюда и важность точности уголовно-процессуального регулирования в сфере общей части доказательственного права.
Увы, законодатель не спешит исправить недостатки раздела III УПК.
Прежде всего, следует уточнить само понятие доказательства. В ч. 1 ст. 73 УПК не находит отражение такое его неотъемлемое свойство, как допустимость. В законодательном определении доказательства не указано, что любые сведения, на основании которых устанавливается предмет доказывания, сами должны быть получены в порядке, предусмотренном исключительно уголовно-процессуальным законом. Это тем более важно, что в ст. 75 УПК законодатель смешал уголовно-процессуальную и оперативно-розыскную деятельность. Так,
п. 21 ч. 2 ст. 75 УПК сформулирован таким образом, что из него можно сделать ошибочный вывод, согласно которому предметы и документы являются вещественными доказательствами не только тогда, когда они получены в ходе процессуальных действий, но и тогда, когда они получены в ходе оперативно-розыскных мероприятий. Неоднозначность формулировки позволяет предположить, что доказательства могут быть получены в результате оперативно-розыскной деятельности, что на сегодняшний день, конечно, не так. Хотя в литературе высказано мнение о необходимости предать результатам оперативно-розыскной деятельности статус доказательства, это только одно из научных мнений [10, с. 117-119].
Нормативное определение доказательств вводит в заблуждение относительно понятия «предмет доказывания». Понятие это — доктринальное, законодатель использует термин «обстоятельства, подлежащие доказыванию». Однако, очевидно, что доказыванию подлежат не только те обстоятельства, которые указаны в ст. 73, 421 и 434 УПК. Разве не должны доказываться так называемые промежуточные факты (доказательственные), на основе которых может быть сделан логический вывод о наличии обстоятельств, указанных в этих статьях УПК? Разве не должны доказываться обстоятельства, на основе которых принимаются самые разнообразные уголовно-процессуальные решения, включая решения о применении мер процессуального принуждения? Безусловно, должны [11, с. 50]. Утверждение, что любые уголовно-процессуальные решения должны приниматься исключительно на основе доказательств, является аксиомой (увы, она стала предаваться забвению). Следовательно, предмет доказывания — это не только те обстоятельства, которые перечислены в ст. 73, 421, 434 УПК, но и иные обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, о которых речь идет в определении доказательств, закрепленном в ч. 1 ст. 74 УПК.
Ни к чему паллиатив в части установления обстоятельств, способствующих совершению преступлений. Прежде всего, следует прямо заявить, что устанавливаться должны не только обстоятельства, способствующие совершению преступления, но и причины, а также условия совершения преступлений. Способствование совершению преступления предполагает некое волевое действие, оно лингвистически предполагает умышленное создание условий, которые способствуют, облегчают совершение преступления, помогают преступнику. В то же время причины преступления существуют всегда и пусть не всегда могут быть устранены (они могут быть социальными, экономическими, биологическими и др.), однако установление их важно, равно как и стремление их устранить или минимизировать их последствия.
Условия — понятие более точное, чем «обстоятельства, способствующие совершению преступления», поскольку представляют собой обстоятельства, которые не только способствуют совершению преступления, но и не позволяют его предотвратить. При этом они могут быть созданы умышленно или по неосторожности человеком или существовать по причине системных социально-экономических, идеологических, воспитательно-образовательных проблем. Важно, что причины и условия совершения преступления должны не «выяв-
ляться» как скромно сказано в ч. 2 ст. 73 УПК применительно к обстоятельствам, способствующим совершению преступления, а доказываться. В противном случае следователь (дознаватель) просто не имеет права направить представление, предусмотренное ч. 2 ст. 158 УПК, ибо по результатам такого представления к должностному лицу могут быть применены соответствующие меры ответственности.
Виды доказательств (ч. 2 ст. 74 УПК) — большая удача, они позволяют сформировать доказательства на основе «любых сведений» и адекватно отражают особенности процессуальной формы, позволяющие оптимально учесть специфику информационного сигнала, несущего сведения о фактах.
Сегодня модно рекомендовать дополнить перечень видов доказательств «электронными доказательствами» [12, с. 129-133; 13, с. 207]. Однако для этого нет серьезных оснований. Электронная информация и в самом деле имеет специфику, но она — не аргумент для выделения самостоятельного вида доказательств. Электронная же информация специфична только с точки зрения ее носителя, тогда как специфики информационного сигнала не существует (нет принципиальной разницы восприятия информации с бумажного и электронного носителей).
Способы вовлечения в уголовный процесс информации с электронных носителей вполне традиционны: осмотр, обыск, выемка, принятие представленных предметов. Электронные носители могут быть или вещественными доказательствами, или иными документами.
Относительно последних в УПК давно назрели изменения. В ст. 84 УПК «Иные документы» используется ни к чему не обязывающая формулировка, согласно которой «иные документы» «приобщаются к материалам уголовного дела». Как приобщаются? Какие документы составляются? Существует ли разница в приобщении письменного документа и электронного носителя (видеозаписи, фотографии и т.д.)?
Трудно предположить, что законодатель считает все документы, которые нельзя вшить в уголовное дело, вещественными доказательствами, если в ст. 84 УПК «иными документами» называются носители, которые не могут быть «подшиты» в качестве листов уголовного дела. Отсюда следует, что порядок приобщения к материалам уголовного дела «иных документов» следует предусмотреть. Заметим, что по делам о преступлениях в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности основным видом доказательств являются как раз иные документы, а не вещественные доказательства. При этом никаких особенностей работы с иными документами по уголовным делам указанной категории законодатель не предусматривает.
В этой связи нелишним было бы уточнить понятие вещественных доказательств, поскольку п. 3 ч. 1 ст. 81 УПК сводит на нет критерий их разграничения с «иными документами». Вещественные доказательства не просто «иные предметы и документы, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела», а те, которые
служат средствами для этого своими физическими свойствами, самим фактом своего существования или с учетом места обнаружения.
Законодателю пора отреагировать на запросы практики и нормативно разъяснить, допустимо ли при формировании заключения специалиста производить какие-либо исследования, поскольку в настоящее время приходится ориентироваться на разъяснение Пленума Верховного Суда Российской Федерации, который полагает, что заключение специалиста не предполагает проведения исследований [14]. Заметим, что в п. 6 данного постановления Верховного Суда Российской Федерации указано, что заключением специалиста могут оформляться результаты ведомственного или другого исследования.
Известные претензии можно предъявить и к формулировке ст. 89 УПК (результаты оперативно-розыскной деятельности сами по себе не могут отвечать требованиям, предъявляемым к доказательствам).
Очевидно, что совершенствования требуют и иные положения раздела III УПК. Однако рассмотренные — в первую очередь.
Таким образом, относительная стабильность уголовно-процессуального доказательственного права заслуживает, с одной стороны, одобрения, с другой — не может рассматриваться как положительный момент, ибо препятствует давно назревшему совершенствованию уголовно-процессуального закона в этой части.
Список литературы
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 04.08.2023). Текст: электронный // СПС «КонсультантПлюс». Профиль: Юрист [Электрон. периодич. изд.]. Москва: Консультант Плюс, 2023. (дата обращения: 09.11.2023).
2. Россинский С.Б. Досудебное производство по уголовному делу: сущность и способы собирания доказательств: монография. М.: Норма, 2021. 408 с.
3. Победкин А.В. Тайное проникновение оперативно-розыскной деятельности в открытую дверь уголовного судопроизводства // Судебная власть и уголовный процесс. 2018. С. 104-110.
4. Лазарева В.А. Доказывание в уголовном процессе: учебно-практическое пособие. М.: Высшее образование, 2009. 344 с.
5. Кокорев Л.Д., Кузнецов Н.П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1995. 268 с.
6. Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания /н ауч. ред.: Аврах Я. С. 2-е изд., доп. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1976. 206 с.
7. Теория доказательств в советском уголовном процессе / Белкин Р. С., Винберг А. И., Дорохов В. Я., Карнеева Л. М., и др. 2-е изд., испр. и доп. М.: Юрид. лит., 1973. 736 с.
8. Шейфер С.А. Доказательство и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. Тольятти: Изд-во Волжского ун-та, 1997. 92 с.
9. Мизулина Е.Б. О технологической теории уголовного процесса // Уроки реформы уголовного правосудия в России (по материалам работы Межведомственной рабочей группы по мониторингу УПК РФ и в связи с пятилетием со дня его принятия и введения в действие). Сб. статей и материалов. М.: Юристъ, 2006. С. 68-87.
10. Россинский С.Б. Результаты оперативно-розыскной деятельности нужно признать доказательствами по уголовному делу // Судебная власть и уголовный процесс. 2018. № 2. С. 111-119.
11. Кокорев Л. Д., Кузнецов Н. П. Уголовный процесс: доказательства и доказывание. Воронеж: Изд-во Воронежского госуниверситета. 1995. 268 с.
12. Воронин М.И. Электронные доказательства — самостоятельный вид доказательств // Российская правовая система в условиях четвертой промышленной революции. XVI Международная научно-практическая конференция (Кутафинские чтения): материалы конференции: в 3 ч. Часть. 3. М.: РГ-Пресс, 2019. С. 129-139.
13. Дорошева А.А. Электронные «доказательства» в уголовном судопроизводстве Российской Федерации // Право. 2020. С. 203-208.
14. О судебной экспертизе по уголовным делам: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации (в посл. ред.) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2011. № 2.
Победкин Александр Викторович, д-р юрид. наук, проф., начальник кафедры, apobedkin 7lamail. ru, Россия, Москва, Академиф управления МВД России,
Яшин Василий Николаевич, канд. юрид. наук, доц., зав. кафедрой, 602lllla inbox.ru, Россия, Тула, Тульский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России)
SUBJECTIVE ASSESSMENT OF THE RELATIVE STABILITY OF EVIDENTIARY LAW IN
MODERN CONDITIONS
A. V. Pobedkin, V.N. Yashin
Based on the analysis of permanently introduced changes in the domestic criminal procedure legislation, the relative stability of the institution of criminal procedural evidence is noted. At the same time, the authors draw attention to a number of its shortcomings that have existed for a long time and do not arouse the interest of the legislator, which cannot negatively affect the quality of law enforcement practice in this part. The question of overdue changes in the criminal procedural evidentiary law is raised and certain recommendations are given in this direction. First of all, attention is drawn to the need to clarify the concept of proof itself, since its inherent property of admissibility is not reflected in the existing definition. In addition, there is a long overdue need to consolidate the concept of material evidence in the law, the absence of which negates the criterion of their differentiation with "other documents". The necessity is argued improvement and other provisions of Section III of the Criminal procedure code of the Russian Federation.
Keywords: evidence; material evidence; criminal procedural proof; operational investigative activity; admissibility of evidence; other documents; intermediate facts.
Pobedkin Alexander Viktorovich, Doctor of Law. Sciences, prof., head of department, apobedkin71@mail.ru, Russia, Moscow, Academic Department of the Ministry of Internal Affairs of Russia,
Yashin Vasily Nikolaevich, Ph.D. legal Sciences, Associate Professor, Head. department, 6021111@inbox.ru, Russia, Tula, Tula Institute (branch) of the All-Russian State University of Justice (RPA of the Ministry of Justice of Russia)
УДК 343.985.2 DOI: 10.24412/2071-6184-2023-4-38-45
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ВЫЯВЛЕНИЯ И ПРЕОДОЛЕНИЯ ЛОЖНЫХ ПОКАЗАНИЙ СВИДЕТЕЛЕЙ И ПОТЕРПЕВШИХ НА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОМ СЛЕДСТВИИ
И.Е. Козырева
Рассматривается важная проблема установления достоверности показаний свидетелей и потерпевших на предварительном следствии. Анализ статистических данных и практики расследования уголовных дел показал, что далеко не все свидетели и потерпевшие, дающие ложные показания, привлекаются к уголовной ответственности в силу целого ряда причин. С позиций современного законодательства автором исследованы природа, сущность и психологические особенности ложных показаний, которые умышленно дают участники уголовного судопроизводства на допросах при расследовании уголовных дел. Особое внимание уделено психологическим особенностям дачи ложных показаний свидетелями и потерпевшими, исходя из дифференциации различных мотивов их негативного поведения. Также рассмотрены тактические приемы, используемые следователем при его реагировании на дачу заведомо ложных показаний со стороны допрашиваемых по уголовному делу. Отмечено, что необходим анализ недостоверных показаний, которые в ряде ситуаций оказываются не ложными, а результатом добросовестного заблуждения допрашиваемого. На основе использования психологических рекомендаций выделены основные этапы диагностики ложных показаний, разработаны соответствующие научно-практические рекомендации по их преодолению.
Ключевые слова: допрос свидетеля и потерпевшего, ложные показания при допросе, тактические приемы преодоления ложных показаний, психология допроса.
В расследовании практически любого преступления среди всех проводимых следственных действий допросы занимают лидирующее место. Поэтому от эффективности проведения допросов следователем во многом зависит успех расследования. В то же время в следственной практике нередко возникают ситуации, в которых допрашиваемые дают ложные показания по тем или иным причинам. Эти причины во многом зависят от процессуального положения допрашиваемых, но особую сложность вызывает распознавание и преодоление заведомо ложных показаний свидетелей и потерпевших.
На практике ложные показания свидетелей в той или иной степени встречаются довольно часто, однако далеко не всегда влекут за собой уголовную ответственность. К сожалению, новое Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступ-
