CC BY
44
УДК 821.5П.152.Г42-31 ББК Ш5(2Рос=Мор)6
Шеянова Светлана Васильевна
кандидат филологических наук кафедра финно-угорских литератур Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарева
г. Саранск Sheyanova Svetlana Vasilievna Candidate of Philology Chair of Finno-Ugric Literatures Mordovian State University named after N.P. Ogarev
Saransk
Структурообразующие и стилеобразующие функции документа в романе
А. Доронина «Тени колоколов»
Structure and Style Forming Functions of Document in the Novel « Shadows of Bells.» by A. Doronin
Актуальность данной статьи продиктована необходимостью исследования проблем документализма в мордовской литературе, определения функций документального материала в художественном повествовании, выявления принципов функционирования национальной исторической романистики.
The article’s topicality is provided by the necessity to research the problem of documentary material in Mordovian literature. The research enables us to define the functions of documentary material in literary narration as well as the functioning principles of national Mordovian historical novel.
Ключевые слова: документ, документальный материал, художественная функция, исторический роман, стиль повествования, структура произведения.
Key words: document, documentary material, literary function, historical novel, narration style, literary work structure.
Одной из общих тенденций, свойственных мордовской исторической романистике, типологически сближающих ее с произведениями многонациональной литературы на темы истории, является тяготение к документализму как своего рода приему организации повествования [2, 8]. В современной литературе «документ получил самостоятельное эстетическое значение» [5, с. 131], поэтому его с полным правом можно считать организатором художественного целого. Включение документального материала в художественный текст должно рассматриваться как определенный жанровый признак, как активный компонент сюжета, как фактор создания индивидуального стиля произведения. Литературовед Р.Л. Филипчикова, определяя функции документа в историческом романе, говорит о его
возможности как «художественного строительного материала на всех уровнях складывания произведения, начиная с замысла и кончая своеобразием сложившейся в результате формы» [7, с. 215]. Документ наделен способностью «размыкать» устоявшиеся жанровые формы, вызывать изменения в структуре исторического романа. Невозможно не согласиться с тем, что «в произведениях художественно-документальной литературы конкретный жизненный факт и документ играют особо важную роль. Они влияют на возможности художественного вымысла, нередко определяют структуру произведения, его стилистику. Документ в таких произведениях имеет историко-познавательное, идейно-тематическое и эстетическое значение» [6, с. 202].
Роман А. Доронина «Тени колоколов» определяется как историкобиографический роман, в котором роль документа как фундамента художественности бесспорна. Благодаря документу роман насыщается элементами публицистики, автобиографизма, наполняется научными сведениями, эссеистическими тенденциями. Творческой задачей писателя стало целостное воссоздание общественно-политической, нравственнопсихологической атмосферы эпохи правления Алексея Михайловича, жизни русского и эрзянского народов в разных ее проявлениях, служащих фоном для всестороннего изображения незаурядной личности одного из ярких представителей эрзянского народа - патриарха всея Руси Никона.
Основная часть повествования в романе строится на авторском вымысле, однако участие документа ясно просматривается в структурном, содержательном действии произведения, в способах построения художественных образов и т.п. По утверждению Д. В. Затонского, «в романе внехудожественный материал притворяется нередко «замысловатейшим искусством», а фикция, напротив, выдает себя за самую что ни есть всамделишную реальность. Бывает, даже в романе историческом. ... Противоположности между фактографически-невымышленным и психологически-вымышленным искусством попросту не существует» [3, с. 146]. Произведение А. Доронина построено именно по такому принципу: документальный материал перемежается с вымыслом как разумеющееся.
Документы в «Тенях колоколов» - органичная часть повествования, элементы организации и движения сюжета, расширяющие его пространственновременные рамки, материал для создания художественных образов, оформления стилистической оболочки романа.
Наиболее часто встречающийся на страницах романа документальный материал - исторические справки, позволяющие говорить о насыщенности повествования подробно воссоздающими историческую атмосферу штрихами и деталями. В описание общественных событий включается календарное время, события укрупняются, их масштаб выходит за пределы частной жизни, они уже носят исторический характер. Здесь роль вымысла сводится к минимуму и заключается в отборе, оценке, комментариях явлений истории. К примеру, исторический комментарий по поводу русско-шведских отношений: «Вот уже второй год российские полки гуляют по Европе. Бои велись затяжные: враг за каждый пятачок земли дрался. Наконец нашим удалось выйти к Финскому заливу. .Вблизи крепости Орешек провели осень.
Эту крепость в 1323 году построили новгородцы для охраны своих земель. Через ее порт велась торговля с Европой, здесь был создан небольшой парусный и гребной флот. В XVI веке шведы захватили близлежащие городки и Орешек. С потерей крепости Россия оказалась без моря, была оторвана от Европы. Взятие Смоленска вновь окрылило русских. Теперь можно было подумать и о возвращении морских побережий.
Вот почему после отъезда царя в Смоленск Никон отправил Петра Потемкина с полком к Финскому заливу и вслед послал полк донских казаков. Через Новгород Потемкин доехал до залива и приступом взял его правый берег. Зря по сей день историки наши стараются уверить нас, что «окно в Европу» прорубил Петр I. Начало было положено Никоном» [1, с. 287]. Повествование обретает форму исторической хроники, с ее информативностью, строгостью стиля. Тем не менее, между строк слышится голос романиста, выражающего свое отношение к историческим фактам. В романе проявилась тенденция к взаимообусловленности граней между документальностью и художественным переосмыслением фактического материала.
Подобная манера повествования характерна для многих фрагментов романа. Читатель узнает о важнейших событиях в жизни России, как внешнеполитических - русско-польская, русско-литовская война, русско-грузинские дипломатические связи, так и внутриполитических - проведение церковной реформы, раскол внутри церкви, дворцовые интриги и многое другое. Формируя достаточно широкую и убедительную картину состояния российского общества XVII века, писатель сумел органично оформить переходы от характеристики эпохи к личности главного героя. Информационная сторона романа не является, на наш взгляд, значимее его художественной стороны. Таким образом, правомерно говорить о подчинении документа художественным целям - отображению действительности посредством художественных образов исторических личностей.
Документальное описание дипломатических отношений России с Грузией, Украиной, Польшей, Китаем - это глубоко философское осмысление истории. Здесь прошлое, настоящее и будущее связаны воедино, даны картины поступательного движения исторического процесса. Мысль автора стремится от фиксации конкретных фактов к философским обобщениям: «Польшей в течение восьмидесяти лет правили иностранцы. Сначала королем был француз Генрих Анжуйский, потом - трансильванец Стефан Баторий. . Россия с Польшей - соседи, между ними не должно быть ссор. Несмотря на это, мир был очень хрупким. На русские города и села шляхи неустанно нападали, убивали сторожевых. Алексей Михайлович решил с этим покончить. Посоветоваться по этому поводу пригласил патриарха. Тот выслушал его и сказал: «Поляки нас никогда не поймут. Государство наше сильное, почему же мы трясемся перед иезуитами? Поднимем войска - сами отдадут наши бывшие земли» [1, с. 224]. Документально-исторические «справки» вовлекаются в художественную структуру романа и становятся «внесюжетными» элементами повествования, не продвигающими действие вперед, но значительно расширяющими его рамки.
Исторический роман-биография как разновидность документальнохудожественной прозы характеризуется рядом особенностей, к которым наряду с «самым глубоким, совершенным знанием сущности исторических процессов»
Р. Л. Филипчикова относит обязательное присутствие «точных дат, фамилий, топографических названий» [7, с. 226]. Многие страницы романа «Тени колоколов» написаны на фактической основе с указанием точных географических объектов. Так, писатель предельно точен при описании мест, где жил и служил Никон (родное село Вельдеманово, Анзерский скит, Кожеозерский, Спасский, Соловецкий, Макарьевский монастыри, строительство Нового Иерусалима на Соловках, заточение в Ферапонтове монастыре). Опираясь на точные сведения о своем герое, прозаик реконструирует подробности, обстоятельства его жизни, связывает разделенные во времени и пространстве эпизоды логическими или психологическим нитями. Достраивание недостающих звеньев, деталей оказывается в романе убедительным и доказательным. Писатель поставил перед собой задачу не просто изложить биографию известного человека, но представить художественную интерпретацию национального характера, на примере отдельной человеческой судьбы отразить сложные, противоречивые явления истории, дать читателю почувствовать эпоху со свойственной ей психологией и философией личности и народа, колоритом культуры, языка.
Обилие дат, топонимических названий, фамилий исторических личностей можно встретить в дневнике Арсения Грека, в котором повествуется о ходе крестьянской войны под предводительством Степана Разина. Записи охватывают промежуток с середины лета 1670 года по декабрь и представляют монтаж событий того времени. Дневник характеризуется сухим стилем изложения, здесь нет стилистически окрашенных выражений (исключение: «Леонтьев, вторая царская овчарка», «жаркое побоище»), поэтической лексики, преобладают односоставные и нераспространенные предложения: «1670 год. Октябрь. Разин ранен. Лежит и лечит свои раны. На саранской дороге и под селами Поя и Мамлеево Лукояновского уезда Долгорукий снова одерживает крупные победы» [1, с. 381]. Использование общелитературных слов усиливает «объективность» повествования, драматизм событий.
В.В. Филиппов в статье «Проблемы документализма в художественной литературе» отмечает, что «документальность в художественной литературе
является основой для творческих обобщений, для создания художественных образов. Даже тогда, когда факт или документ выступают в произведении в неизменном виде, они служат художественным целям: более глубокому познанию действительности, большей достоверности изображения, созданию стиля повествования» [1, с. 199]. Данная функция документа в полной мере прослеживается в романе «Тени колоколов». А. Доронин включает документы в текст, дает их в изложении, цитирует. Писатель словно переносится в прошлое, стремится говорить и мыслить на «языке» минувшей эпохи. Так, письмо протопопа Аввакума из заточения в Пустозерске царю включено с сохранением стилистики древнерусского языка: «.Царь-государь Алексей Михайлович, любим бое си мне, исповемся тебе всем сердцем моим и повели ти вся чюдеса Господня. Ей, не лгу - буди мне и сею ложью стати на страшном суде с тобою перед лицом Господним. Того ради хощу тебе сказать, яко мнит ми ся, будет скоро отложение телеси моему, яко утолил мя си зело, еще ж мне самому о жизни сей нерадящу. Послушай, державне, побеседаю ти, яко лицом к лицу.» [1, с. 394]. В данном случае документ, письмо, становится способом создания психологического портрета персонажа, вместе с тем вводит в языковую атмосферу XVII века, выражаясь словами В. В. Одинцова, «выступает как памятник, как материал для истории языка» [4, с. 11].
С опорой на документы той поры, письма и свидетельства очевидцев описано посвящение Никона в сан патриарха Москвы и Всея Руси: «Венчание Никона на «царство» было обставлено с удивительной и небывалой роскошью. Никон в полной мере наслаждался своим величием, своей значимостью и чувствовал себя бессмертным. Стоя «на орле» перед амвоном, он во всеуслышание читал клятву, что обещается содержать цело и нерушимо правую и непорочную веру христианскую.» [1, с. 91]. Введение в повествование данного отрывка продиктовано, на наш взгляд, не столько желанием автора изобразить общественно-историческую среду, сколько интересом к личности Никона, к диалектике исторического и личного в нем, к психологическим дилеммам, его духовному миру.
А. Доронин включает в повествование фрагмент еще одного письма -царя Алексея Михайловича князю Одоевскому, в котором сообщается о том,
как доставили мощи патриарха Филиппа в Москву: «Всем Собором встретили гроб около Напрудного монастыря и над своими головами подняли. С того времени святые мощи стали творить чудеса. Как принесли святого на Лобное место, здесь он девушку исцелил. Люди всем миром заплакали. Как с мощами встали напротив Грановитой палаты, здесь слепых он исцелил и, как во время Христа, верующие кричали: «Сын Давида, выручи!» Народу столько было - от Напрудного до Успенского собора яблоку негде упасть. И стоял он (Филипп. - авт.) десять дней перед верующими, и в эти десять дней с утра до вечера били колокола: святая неделя шла, она была очень радостной. Много было исцелившихся» [1, с. 86]. Преломляя события через мировоззрение Алексея Михайловича, автор, на наш взгляд, не искажает их, однако они наполняются лирическими переживаниями, таинственностью, мифологичностью, что способствует обрисовке художественно-психологического образа царя. Эстетическая роль документа в данном случае - рассмотрение героя как бы с близкого расстояния, заглянув в его внутренний мир, являющийся своеобразным отзвуком своего времени.
Использование документального материала приводит к своеобразной стилизации текста, к обращению к оригинальным изобразительновыразительным средствам, лексическим, синтаксическим богатствам языка. К примеру, в небольшом отрывке письма Аввакума, написанного с опорой на апокрифическую литературу, можно выделить сравнение, метафору, иронию, антитезу, риторический вопрос: «Теперь из своей тюрьмы, как из могилы, в слезах я обращаю к тебе (царю Алексею Михайловичу. - С. Ш.) это последнее воззвание. сжалься не надо мною, но над твоею душою! Скоро, не сказав нам справедливого суда с такими отступниками, ты предстанешь вместе с нами перед лицом Верховного судьи. Там твое сердце в свою очередь будет сковано страхом, но мы не будем в состоянии помочь тебе. Ты отказал нам в гробницах у святых церквей, хвала тебе за это! Разве лучше был удел святых мучеников?..» [1, с. 395]. Построение фразы в данном письме не только несет в себе информацию о событиях, но и выявляет сложные, противоречивые взаимоотношения его автора со средой, раскрывает трагическое душевное
состояние человека, вступившего в борьбу с властью и потерпевшего поражение.
Опираясь на документ, вовлекая документальные свидетельства в повествование, А. Доронин остается художником, для которого гораздо важнее воскресить дух и характер эпохи путем художественной интерпретации, чем привести сухие исторические справки. Документальный в основе сюжет, рассказ о каком-либо действительном событии или реальном лице, преобразовывается в яркую картину, дополняется авторским вымыслом, несет эмоционально-образную нагрузку. Прозаик пристально рассматривает, анализирует и отбирает исторические факты, документы с тем, чтобы, осмыслив и переосмыслив их, придать им эстетические качества. А. Доронин, в отличие от ученого-историка, создает художественную концепцию личности исторического лица, исходя из фактов его биографии, обстоятельств жизни, идейно-художественных задач, мировоззренческих позиций.
Проведенный анализ документального материала, включенного в ткань романа «Тени колоколов», подвел нас к выводу о том, что документ дает возможность художнику раскованно, широко, обстоятельно живописать портрет исторического лица, почувствовать эпоху, историческую атмосферу, без которых не может быть исторического героя с окружающей его действительностью, с современной ему философией и психологией общества, колоритом языка. Документ становится одним из источников развития сюжета, его расширения и обогащения. Письма, воспоминания позволяют высветить внутреннюю экспрессию жизни героев; исторические справки, дневники выполняют функцию «внесюжетных элементов», расширяющих рамки повествования. Документальные материалы выполняют стилистическую функцию: придают художественному произведению черты публицистичности, научности, что усиливает достоверность повествования, с другой стороны -способствуют эмоционально-эстетической обрисовке характеров. Документ, таким образом, является неотъемлемой частью художественной структуры романа, свидетельством индивидуального стиля А. Доронина.
Библиографический список
1. Доронин, А. Тени колоколов [Текст] / А. Доронин / Пер. с эрзян. Е. М. Голубчик. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2004. - 400 с.
2. Зайцева, Т. И. Удмуртская проза второй половины XX - начала XXI века: национальный мир и человек [Текст] / Т. И. Зайцева. - Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет», 2009. - 376 с.
3. Затонский, Д. В. Роман и документ [Текст] / Д. В. Затонский // Вопросы литературы. - 1978. - № 12. - С. 135 - 162.
4. Одинцов, В. В. О языке художественной прозы. Повествование и диалог [Текст] / В.
B. Одинцов. - М.: Наука, 1973. - 104 с.
5. Палиевский, П. В. Документ в современной литературе [Текст] /
П. В. Палиевский // Палиевский П. В. Литература и теория. - М.: Сов. Россия, 1979.
C.128 - 173.
6. Филиппов, В. В. Проблемы документализма в художественной литературе [Текст] / В. В. Филиппов // Русская литература. - 1978. - № 1. - С. 198 - 204.
7. Филипчикова, Р. Л. Функция документа в историческом романе [Текст] /
Р. Л. Филипчикова // Исторический роман в литературах социалистических стран Европы. -
М.: Наука, 1989. - С. 214 - 239.
8. Хасанов, Р. Ф. Башкирский исторический роман: вопросы типологии, жанра и стиля: автореф. дис. .. .канд. филол. наук / Р. Ф. Хасанов. - Уфа, 2005. - 52 с.
Bibliography
1. Doronin, A. Shadows of Bells [Text] / A. Doronin / Translated from Erzyan by E.M. Golubchik. - Saransk: Mordovian Publishing House, 2004. - 400 p.
2. Filipchikova, R. L. Document Functions in Historical Novel [Text] / R.L. Filipchikova // Historical Novel in the Literatures of European Socialist Countries. - Moscow: Nauka, 1989. - P. 214 - 239.
3. Filippov, V. V. Problems of Documentalism in Literature [Text] / V.V. Filippov //
Russkaya Literatura. - 1978. - № 1. - P. 198 - 204.
4. Khasanov, R. F. Bashkir Historical Novel: Aspects of Typology, Genre and Style: Synopsis of Diss. ... Cand. of Phil. / R.F. Khasanov. - Ufa, 2005. - 52 p.
5. Odintsov, V. V. On the Language of Fiction Prose. Narration and Dialogue [Text] / V.V. Odintsov. - Moscow: Nauka, 1973. - 104 p.
6. Palievsky, P. V. Document in Contemporary Literature [Text] / P.V. Palievsky // Palievsky P.V. Literature and Theory. - Moscow: Sovetskaya Rossiya, 1979. - P.128-173.
7. Zaytseva, T. I. Udmurt Prose of the Second Part of XX - Beginning of XXI Century: National World and a Man [Text] / T.I. Zaytseva. - Izhevsk: Udmurt University Publishing House, 2009. - 376 p.
8. Zatonsky, D. V. Novel and Document [Text] / D.V. Zatonsky // Voprosi Literaturi. -1978. - № 12. - P. 135 - 162.
