CC BY
81
И.В. ЯКУШЕВИЧ (Москва)
СТРУКТУРНЫЕ МОДЕЛИ СИМВОЛА В ПОЭТИЧЕСКОМ ТЕКСТЕ
Рассматриваются актуальные проблемы лингво-культурологии - логическое структурирование и языковое выражение символа как константной единицы культуры в поэтическом тексте. Предлагается структурная типология символа, основанная на его полиденотативности, а также степени вербализации означающего и особенно означаемого.
образно-эмпирическое представление о денотате (а2): ‘сооружение для перехода, переезда через реку, овраг, железнодорожный путь и т.п.’ и ‘помост, настил из досок и бревен’ [12]. Означаемое В состоит из пяти символических значений, для отбора которых мы воспользовались словарями и энциклопедиями символов*: а) связь между землей и небом; б) радуга и Млечный Путь; в) переход человека из одного духовного состояния в другое; г) переход женщины от девичества к замужеству, брак; д) переход человека в мир душ, смерть.
Ключевые слова: двучленный символ, одночленный символ, означаемое, означающее, денотат, инвариантная модель, речевой вариант.
Языковое исследование символа проблематично в силу многозначности и междисциплинарного статуса этого термина. В то же время по причине, с одной стороны, расширения межкультурных коммуникаций, а с другой -забвения национальных корней, древней мифологии возникает пристальное внимание к символу культуры как хранителю менталитета и транслятору национальной образности. Именно поэтому в лингвокультурологии актуальны проблема языковых маркеров символа в языке и речи, а также разработка принципов его анализа в тексте.
Как знак символ представляет собой механизм эмпирического познания действительности, когда чувственная реальность А (означающее) является инструментом ассоциативного познания метафизического непознанного объекта В (означаемого): «А символизирует В». Например, чувственно воспринимаемый образ моста является принципом понимания смерти как перехода по радуге через мифическую небесную реку в страну мертвых [1, с. 282].
В языке символ выражен другим знаком - лексемой, которая имеет свое означающее (фонемный ряд) и свое означаемое (значение некоего чувственно воспринимаемого предмета, признака или действия). В свою очередь словесный знак сам является предметом означения: чувственный образ соотнесен с символическими значениями, закрепленными за ним культурой народа [2, с. 79]. Так, означающее А символа МОСТ (лексема мост) состоит из фонемного ряда (а1) <мост> и двух прямых понятийных значений, создающих
а1 а2
0 - сооружение
<мост> для перехода
через реку;
- помост;
- жилое
помещение
- связь между небом и землей;
- радуга или Млечный Путь;
- переход из одного духовного состояния в другое;
- брак;
- смерть
Двойное означение обусловливает поли-денотативность символа - единственный его безусловный маркер: на один денотат указывает означающее, а на другой - означаемое. Термин денотат понимается нами очень широко: «... это не только предмет в собственном смысле этого слова или представление о данном предмете, а также класс однородных предметов, но и любой фрагмент действительности и представление о нем» [13, с. 51]. Например, слово-символ мост может быть соотнесено сразу с двумя денотатами: 1) ‘сооружение для перехода’ и 2) например, ‘радуга’ или ‘брак’. Таким образом, символ рождается как тождество двух равноправных денотатов и является константной в культуре народа моделью, способной к порождению многочисленных речевых вариантов.
В поэтическом тексте инвариантная модель символа А - В варьируется, и каждый из компонентов имеет свой языковой носитель - слово, словосочетание, предложение или сложное синтаксическое целое, в котором символ может предстать двучленным или одночленным. Традиционно признак одно-членности и двучленности применим к метафоре: двусторонняя и односторонняя метафоры у В.Г. Гака [5, с. 485 - 486], открытые и закрытые метафоры у Н.А. Кожевниковой [8, с. 107]. Структурные типы метафо-
* Здесь и далее значение символа формируется на основании повторяющихся данных словарей символов [3; 7; 9; 10; 15].
А
© Якушевич И.В., 2012
ры Ю.П. Солодуба [14] основаны на следующем. Во-первых, в тексте могут быть вербализованы как оба ее компонента (и логический субъект, и логический предикат), так и один (логический предикат). Первая метафора называется двучленной, а вторая - одночленной. Во-вторых, денотат каждого компонента метафоры может быть назван одной лексемой (А или В), а может - несколькими, дополняющими и характеризующими денотат (Аа или ВЬ), где А и В - прямые номинации денотатов, а и Ь - номинации признаков или деталей денотатов. Применим эту структурную типологию к модели символа. Главное отличие структурной модели метафоры от структурной модели символа заключается в том, что первая реализуется в пределах одного предложения, где А и В - его компоненты, а вторая выражена как параллелизм двух предложений, где А и В - отдельные простые предложения или предикативные части сложного.
Объясним эту закономерность. Если поли-денотативность - главный закон символа, то такую референцию могут оформить лишь по-лиситуативные конструкции, в частности параллелизм двух предложений, где две ситуации сосуществуют как две равноправные реальности [4, с. 101]. Так, модель символа МОРЕ - ДУША реализуется в стихотворении М. Цветаевой как параллелизм двух предложений: Целому морю (А) - нужно небо, Целому сердцу (В) - нужен весь Бог.
В отличие от символа метафора - моноде-нотативный знак. Означающее метафоры - логический предикат, характеризующий логический субъект-означаемое А по тем или иным признакам денотата В. Эти признаки экстраполируются на денотат А и создают единое образное представление, при этом сам денотат В опускается, «гаснет» в бытие единого денотативного плана. Обратимся к метафоре Б. Пастернака Стога с облаками (А) построились в цепь И гаснут, вулкан на вулкане (В). Здесь означаемое А - стога с облаками, а вулкан на вулкане - В, его логический предикат. Цветовая гамма извергающегося вулкана переносится на освещенные закатным светом стога сена и облака. Но сам денотат «вулкан» в создании поэтической реальности не участвует, и реален только один денотат - представление о закатных стогах и облаках (а вовсе не о вулканах), и выражен он компонентами одного простого предложения с обособленным приложением вулкан на вулкане.
Обратимся непосредственно к структурным моделям символа, которые, как уже было сказано выше, отличаются от структурных мо-
делей метафоры тем, что, будучи полидено-тативными, реализованы в сложных предложениях или отдельных простых предложениях одной строки, строфы, одного стихотворения - словом, одного микроконтекста. При этом д в у ч л е н н ы м называется символ, у которого формально, т.е. средствами языка, в поэтическом тексте выражены оба компонента (и означающее, и означаемое), а о д н о ч л е н -н ы м - у которого вербализован только один компонент. Структурные модели двучленного символа: А.-В.*, А.-ВЬ., или Аа.-В., Аа.-ВЬ., а.-В., А.-Ь., где А - означающее, В - означаемое, а и Ь - их признаки, косвенно называющие денотат. Структурная модель одночленного символа: А. или Аа. Приведем примеры.
А.-В. В строках из стихотворения П. Вяземского «Осень» реализован символ СОЛНЦЕ - РАДОСТЬ: Как солнце (А) светится в волнах, на свежих нивах! Как сердцу радостно (В) раскрыться и дышать! Его означающее выражено в одном предикативном сочетании солнце светится, а означающее - в другом: сердцу радостно.
А.-ВЬ. В стихотворении П. Антокольского предложение Сны (А) возвращаются из странствий связано семантическим параллелизмом с предложением из второй строфы: Из вечной (Ь) ночи погребенных (В) Выходит юноша-ребенок. В основе этого грустного стихотворения лежит символ СОН - СМЕРТь: спустя 15 лет душа убитого на фронте солдата, возвратясь домой, пытается вспомнить свое родство с этим местом: Он замечает временами Свое родство и сходство с нами. Означающее сны названо непосредственно, а означаемое «смерть» выражено метафорой ночь погребенных с эпитетом вечная.
Аа.-ВЬ. В стихотворении А. Блока «На весеннем пути в теремок...» модель символа ВЕТЕР - ЗВУК (ГОЛОС, МУЗЫКА) реализована определительными словосочетаниями перелетный ветерок и золотой голосок в составе разных предикативных частей бессоюзного предложения: На весеннем пути в теремок Перелетный (а) вспорхнул ветерок (А), Прозвенел золотой (Ь) голосок (В).
А.-Ь. Смысл стихотворения М. Цветаевой «Август - астры.» во многом определяется символом ЯБЛОКО: Полновесным, благосклонным Яблоком (А) своим имперским (Ь), Как дитя, играешь, август. Среди значений этого символа - 1) ‘земля’ и 2) ‘любовь’. Оба лишь опосредованно актуализированы контекстом. Первое ассоциативно связано с име-
* Точки в обеих частях модели обозначают отдельное предложение.
нем императора Августа, в честь которого и назвали последний месяц лета: на одной из его монет имеется изображение шара как символа владычества. Связь яблока и Августа подчеркнута синтаксическим параллелизмом: Яблоком своим имперскимП именем своим имперским. Второе значение - ‘любовь’ - следует из строчек: Август! - Сердце! Месяц поздних поцелуев... и выражено метонимическим словосочетанием поздние поцелуи.
а.-В. - редкий вариант модели, когда означающее не вербализовано, но на него либо непосредственно, либо опосредованно указывает его признак а. Если признак точно проясняет означающее и его можно реконструировать (по контексту или апеллировать к соответствующему символу культуры), то символ является двучленным. Если означающее не проясняется, то сам факт выражения символа культуры ставится под сомнение. Так, в стихотворении М. Цветаевой «Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе.» означаемое символа ОГОНЬ - ЛЮБОВЬ названо уже в первой строке: Любовь! Любовь! Означающее непосредственно не названо, но на него косвенно указывают глагольные формы с прямым значением горения или плавления (растоплен, спален, разгорается). Таким образом, мы можем констатировать вариант двучленного символа.
А. или Аа. Это формула одночленного символа, в котором означаемое не вербализовано и реконструируется лишь предположительно по микро- или макроконтексту произведения. Под микроконтекстом мы будем подразумевать синтаксически связанное с лексической единицей окружение (словосочетание, предложение, сложное синтаксическое целое), а под макроконтекстом -окружение, не ограниченное ближайшими синтаксическими связями: контекст всего произведения или даже всего творчества поэта, а также экстралингвистическое окружение, повлиявшее на содержание стихотворения (дневники, воспоминания, исторические или биографические факты и, наконец, культурный фон). Тот факт, что означаемое не вербализовано, вовсе не означает его полного отсутствия из-за «парадокса Робинзона» - значимого умолчания означаемого. Этот закон одночленного символа был впервые сформулирован К. Леви-Строссом и проанализирован Ж. Делезом. «Парадокс Робинзона» заключается в том, что означаемое символа может быть «утоплено», т.е. формально никак не выражено. Однако это вовсе не значит, что оно отсутствует: оно за-
дано как символическая «валентность» чувственного образа и необходимость истолкования [6, с. 150]. Существует несколько фольклорно-литературных жанров с одночленным символом, например литературные сны и загадки, где восстановление отсутствующего компонента - необходимый акт, без которого само произведение этого жанра не возможно. Приведем пример одночленного символа в поэзии. Так, в стихотворении К. Бальмонта «Скарабей» образ чудесного жука - одночленный символ: Я знаю, что сегодня видел чудо, Гудел и пел священный скарабей (А). Скарабей - египетский символ солнечного цикла как в его дневном, так и ночном, т.е. загробном, проявлении. На его дневную символику косвенно указывают строки об облачных зыбях: Душе был слышен ясный зов оттуда, Где зреет гром средь облачных зыбей... Но в стихотворении есть намек и на другое значение скарабея: как всякий солярный символ, он обозначает и путешествие души в царство мертвых, недаром жука изображали на гробницах и помещали в могилы, чтобы душа беспрепятственно переселилась в солнечный мир. В стихотворении на это значение намекает лексема душа (Душе был слышен зов оттуда). Кроме того, скарабей в стихотворении неожиданно превращается в ладью - еще один символ путешествия по небесному морю: Вдруг мощный жук ладьею стал скользящей, Мелькало белым тонкое весло. Играли струны музыкою зрящей, И сердце пробуждалось в ней светло.
а.-Ь.: в данной модели не назван ни один компонент, но каждый из них представлен лишь признаком, явно или косвенно указывающим на денотат. В этом случае сам факт квалификации символа зависит от степени проясненности денотатов его означаемого и означающего: 1) если оба признака а и Ь точно указывают на денотаты и их можно реконструировать, то это двучленный символ; 2) если признак означающего а прозрачно указывает на денотат, а означаемого Ь - лишь косвенно, то символ одночленный; 3) если оба признака не позволяют реконструировать денотаты символа, то можно вообще сомневаться в факте его присутствия в тексте стихотворения. Так, в стихотворении М. Цветаевой «Жалоба Федры» глагол опалить точно указывает на означающее узуального символа ОГОНЬ - ЛЮБОВЬ. Ипполитом опалена (а)! Ипполитом клянусь (Ь) и брежу (Ь). Лексические значения глаголов бредить (‘в сильном увлечении думать и говорить все об одном’ [12]) и клясться (‘клят-
венно уверять в чем-либо’ [12]) предполагают, что речь идет о сильной любви, но непосредственно об этом не говорят. Во всем стихотворении нет ни одного слова с семантикой любви в понятийном значении. О безумной любви Федры - дочери критского короля Миноса и жены Тезея - к пасынку Ипполиту мы знаем вовсе не из стихотворения М. Цветаевой, а по всемирно известному сюжету древнегреческих мифов, воспетому в трагедиях Еврипида и Расина. Однозначный культурологический комментарий позволяет реконструировать означаемое, и мы можем утверждать, что в этом стихотворении использован одночленный символ ОГОНЬ -ЛЮБОВЬ.
а.-Ь. Из стихотворения Ф. Искандера «Ода апельсину»: В нас оживают сласто-любы (Ь) При виде долек золотых (а), Преувеличенных, как губы У современниц молодых. Эти строки посвящены апельсину -восточному символу любви, брака и изобилия (АПЕЛЬСИН -ЛЮБОВЬ). Означающее символа названо достаточно определенно, но опосредованно через синекдоху - золотые дольки. На означаемое ЛЮБОВЬ косвенно намекает слово сластолюбцы (‘сладострастный’ человек (Там же)): именно сладострастное ощущение внушает вид апельсиновой дольки и вызывает в любовных фантазиях лирического героя представление о губах молодых женщин. Символ АПЕЛЬСИН - ЛЮБОВЬ можно квалифицировать как одночленный.
Итак, вне контекста символ выражен лексемой и представляет собой надъязыко-вой двухкомпонентный знак, т.к. его означающее А, в свою очередь, тоже является знаком и состоит из а) фонемного ряда, б) значения чувственного образа, действия, признака, а означаемое - из нескольких символических значений, продиктованных культурой народа. В поэтическом тексте константная модель символа может быть выражена как словом, так и разными синтаксическими единицами. Однако маркерами символа в тексте являются его соответствие культурному инварианту и полиденотативность. Именно (не)вербализованность (и ее полнота) денотатов означающего и означаемого позволила нам выделить несколько структурных типов символа в тексте: 1) двучленные символы, в которых денотаты компонентов полностью названы: А.-В., Аа.-ВЬ., А.-ВЬ., Аа.-В.; 2) двучленные символы, в ко-
торых денотаты напрямую не названы, но на них косвенно указывают их признаки: а.-В., А.-Ь., а.-Ь; 3) одночленные символы, где не названо означаемое: А. или Аа.
Литература
1. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу : в 3 т. М., 1994. Т. III.
2. Барт Р. Миф сегодня// Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 2004. С. 72 - 130.
3. Бауэр В., Домотц И., Головин С. Энциклопедия символов. М., 2000.
4. Веселовский А.Н. Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля // Историческая поэтика. М. 1989. С. 101 - 154.
5. Гак В.Г. Лексико-семантические преобразования // Языковые преобразования. М. : Яз. рус. культуры, 1998. С. 480 - 497.
6. Делез Ж. Логика смысла. М. : Академия, 1995.
7. Керлот Х.Э. Словарь символов. М., 1994.
8. Кожевникова Н.А. Об обратимости тропов // Лингвистика и поэтика. М., 1979. С. 215 - 224.
9. Копалинский В. Словарь символов. Калининград, 2002.
10. Мифы народов мира : энциклопедия : в 2 т. М., 1992.
11. Пастернак Б.Л. Собрание сочинений : в 5 т. Т. 1. Стихотворения и поэмы 1912 - 1931. М., 1989.
12. Словарь русского языка : в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. 4-е изд., стер. М. : Рус. яз: По-лиграфресурсы, 1999. иКЬ: http://feb-web.ru/feb/ mas/mas-abc.
13. Солодуб Ю.П., Альбрехт Ф.Б. Современный русский язык. Лексика и фразеология (сопоставительный аспект). М., 2002.
14. Солодуб Ю.П. Структурная типология метафоры // Филол. науки. 1999. №4. С. 67 - 76.
15. Тресиддер Д. Словарь символов. М., 2001.
Structural models of a symbol in a poetic text
There are considered the urgent issues of linguistic culturology - logical structuring and language expression of a symbol as a constant unit of culture in a poetic text. There is suggested the structural typology of a symbol, based on its polydenotation, as well as the verbalization level of the signifier and especially the signified.
Key words: binomial symbol, monomial symbol, the signified, signifier, denotatum, invariant model, speech variant.
