CC BY
97
СТРУКТУРНАЯ ПОЛИТИКА И СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ (ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ РАЗРАБОТОК Ю.В. ЯРЕМЕНКО В ПРАКТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ ЭКОНОМИКИ УРАЛЬСКОГО РЕГИОНА)*
Исследования Ю.В. Яременко по обоснованию альтернативного пути развития отечественной экономики открывают фактически новое направление экономической теории, отличное от ныне господствующих теорий, основанных на постулате равновесия спроса и предложения. Четкая собственная концепция функционирования национального хозяйства, сформированная им в 70-80-е годы, далекая от господствовавших в то время политэкономических канонов, легла в основу программ структурных изменений в экономике и сильной централизованной политики, предложенных в 80-90-е годы. Это позволило Ю.В. Яременко в период всеобщей перестройки сказать: «...линия жизни у меня прямая» [1, с.334].
В середине 90-х годов намечалось сотрудничество между Институтом экономики УрО РАН и Институтом народнохозяйственного прогнозирования РАН по проблемам формирования государственной структурной политики и конверсии оборонного комплекса, оценки экономической ситуации на конкретных территориях, проведения согласованной государственной и региональной структурной политики. Однако внезапная смерть Юрия Васильевича не позволила осуществиться этим планам. В его память в Институте экономики УрО РАН были проведены серии научных семинаров, посвященных творческому наследию Ю.В. Яременко.
В настоящей статье рассматриваются некоторые проблемы, поднятые в трудах Ю.В. Яременко и разрабатывавшиеся Институтом экономики УрО РАН. Речь идет о программах структурной политики, демилитаризации и конверсии оборонной промышленности, применении моделей межотраслевых взаимодействий.
Структурная политика. В работах Ю.В. Яременко (ниже цитируются посмертные издания [1-4]) развитие экономики трактуется как комплексное, последовательно и целенаправленно регулируемое преобразование ее социальной, производственно-технологической и отраслевой структур. Им предложена оригинальная концепция функционирования национального хозяйства, учитывающая весь комплекс его важнейших особенностей. Согласно основному положению этой концепции, отечественная экономика представляет собой технологически неоднородную, многоуровневую, иерархически организованную систему, на каждом уровне функционирования которой преобладают ресурсы определенного качества и действуют специфические требования к эффективности их использования [2].
Процесс экономического роста Ю.В. Яременко представлял как постепенный подъем экономики по ступеням технологического уровня, а не как количественное наращивание объемов производства. Поэтому реформа, по его мнению, должна быть в первую очередь не рыночной, а структурной, плановой, осуществляемой с сохранением основных рычагов государственного управления экономикой.
Анализ многоуровневой экономики, предложенный Ю.В. Яременко, можно, на наш взгляд, рассматривать как предтечу некоторых направлений развития отечественной экономической теории. Идея о наличии в экономике существенно различных по своему техническому уровню производств, сгруппированных по принципу качественного единства технологий, свойств вовлекаемых ресурсов и выпускаемой продукции [2, с. 32], получила дальнейшее развитие в российской экономической науке.
Основанием для отнесения ресурсов к группе качественных или массовых, согласно концепции Ю.В. Яременко, является технический уровень средств производства и квалификации рабочей силы, используемых для их воспроизводства. Не
* Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 02-02-00096а).
смотря на кажущуюся условность такого деления, оно является продуктивным для анализа структурной политики.
Движение ресурсных потоков на этапе качественного скачка в технологическом развитии детально проанализировано Ю.В.Яременко с прогностических позиций. Создание современной экономики с передовым производственным аппаратом отождествляется автором с закреплением за качественными ресурсами доминирующей роли в процессе воспроизводства [2, с. 30]. В исследованиях Института экономики УрО РАН данное положение интерпретировано как установление зависимости структурной перестройки от формирования передового технологического уклада (ТУ).
В период структурной перестройки и наращивания верхних (передовых) звеньев экономики, по мнению Ю.В.Яременко, возникает потребность в ресурсах более высокого качества по сравнению с ресурсами нижних уровней [2, с. 51]. Но в начальной фазе этого процесса качественный рост нижнеуровневых производств, соответствующих, по нашему мнению, третьему ТУ, и темпы технического развития верхних уровней экономики, соответствующих пятому и шестому ТУ, незначительны. Интенсивность процесса замещения в этот период не может быть существенной вследствие «разрыва в масштабах производства, характеризующих верхние и нижние звенья хозяйственной системы» [2, с. 61]. Подчеркнем, что содержание процесса замещения Ю.В.Яременко трактует как относительное увеличение объема качественных ресурсов, потребляемых низшими звеньями, что «означает замещение этими ресурсами массовых ресурсов или любых других ресурсов более низкого ранга» [2, с.39].
Расширение пространства низких технологий в секторе гражданских отраслей объяснялось в концепции Ю.В. Яременко компенсационным эффектом, который возникает в условиях жестких государственных приоритетов развития оборонного сектора. Эти идеи легли в основу его предложений о реструктурировании отечественной экономики как центральном пункте экономических реформ. Они сохраняют свою актуальность, так как в этих положениях раскрываются фундаментальные производственно-технологические и структурные особенности нашей экономики.
Ограничение структурной перестройки лишь первым этапом приводит к негативным последствиям, в частности, к дальнейшему движению экономики по экстенсивному пути развития. Этому варианту соответствуют: усиление роли процессов компенсирующего характера; медленное снижение удельного веса нижних хозяйственных уровней; приближение глубины восходящих компенсирующих воздействий к максимально высокой; низкая интенсивность процессов замещения; сопровождение нисходящих замещающих воздействий существенным эффектом компенсации; слабое влияние качественных сдвигов в экономике на ее средний технический уровень; незначительная скорость перемещения отраслей с одного технологического уровня на другой. В результате научно-технический прогресс отмечается лишь в отдельных точках экономики; качественные характеристики народного хозяйства растут крайне медленно; темпы расширения хозяйственных уровней, находящихся ниже качественного центра тяжести системы, превышают темпы расширения хозяйственных уровней, находящихся выше этого центра [2, с.63-64].
Для предотвращения этой ситуации необходим переход ко второй фазе технологической перестройки, когда формирование нового ТУ (для отечественной экономики - это пятый и шестой уклады) позволит начать процесс замещения на нижнем уровне, содействуя отмиранию замыкающих технологических звеньев. На этом этапе структурной перестройки повышается роль процессов замещения, быстро растет удельный вес верхних хозяйственных уровней, меняется соотношение между компенсирующим и замещающим эффектами в нисходящих воздействиях в пользу последнего, падает значение компенсации, снижается удельный вес нижних
уровней, существенно изменяется средний качественный уровень хозяйства, расширяются его верхние промежуточные звенья.
В исследованиях Института экономики УрО РАН по формированию региональной структурной политики принципиальное значение имеет использование проведенного Ю.В. Яременко анализа роли «промежуточных звеньев». Необходимость подтягивания нижних звеньев в сочетании с объективно обусловленной низкой интенсивностью замещающих воздействий со стороны верхних хозяйственных уровней на начальном этапе структурной перестройки может вызвать, в соответствии с концепцией Ю.В. Яременко, расширение промежуточных звеньев, соответствующих четвертому ТУ [2, с.51, 62]. Поэтому при выборе стратегии технологического развития на этом этапе особое внимание должно быть уделено именно данному (четвертому) укладу. В условиях, когда пятый ТУ только формируется и качественных ресурсов для обеспечения его диффузии в экономику в целом еще недостаточно, четвертый уклад является носителем как компенсирующей, так и замещающей функции. Он должен выполнять компенсирующие функции по отношению к некоторым элементам пятого и шестого ТУ и замещающие - по отношению к ряду элементов третьего ТУ.
Диффузия нового технологического уклада обусловливает внутриотраслевую перестройку, появление в рамках отраслей новых подотраслей и производств. В результате технологическая основа отраслей становится полиукладной. Ю. В. Яременко отмечал, что производство в пределах одной отрасли однотипной продукции с разными качественными признаками отражает наличие в рамках одной отрасли производств, подотраслей, относящихся к разным ТУ.
Эти методологические принципы, обоснованные Ю.В. Яременко, были использованы при разработке стратегии и тактики структурной перестройки экономики Среднего Урала, а также при формировании региональной промышленной политики [5-8].
Региональная промышленная политика. Определяющую роль в обновлении отраслевой структуры промышленности регионов играет промышленная политика, реализующая приоритеты общегосударственной значимости с учетом особенностей их индустриального потенциала. Высокая значимость промышленного комплекса в экономике регионов, специфика его структуры, острота социальных и экологических проблем, с одной стороны, и отсутствие четкой концепции промышленного развития на федеральном уровне, с другой, вынудили многие субъекты РФ формировать самостоятельную промышленную политику.
Законодательные акты о региональной промышленной политике, принятые более чем в 30-ти субъектах РФ свидетельствуют о необходимости уточнения понятийного аппарата и совершенствования механизма реализации региональной промышленной политики. Концепция Российского союза промышленников и предпринимателей «Промышленная политика России», предложенная в 2002 г., по идее, могла бы внести единообразие в трактовку основных целей, задач, принципов и механизмов реализации промышленной политики. Однако целый ряд положений, декларируемых в этой Концепции, включая само понятие промышленной политики, представляются достаточно спорными.
Промышленную политику следует рассматривать как систему отношений между государством, его территориальными образованиями и субъектами хозяйствования по поводу обеспечения промышленного развития, адекватного закономерностям технологической динамики. На этапе выхода из структурного кризиса промышленная политика призвана содействовать формированию нового типа отраслевой структуры промышленности; на этапе стабилизации экономического развития -реализации потенциала сложившейся отраслевой структуры; на этапе экономического роста - развитию и укреплению новой отраслевой структуры. Таким образом, в
зависимости от этапа развития промышленная политика обеспечивает либо поддержку сложившейся структуры промышленности, либо формирование новой структуры. На современном этапе промышленная политика должна нацеливать на формирование конкурентоспособного промышленного комплекса, отраслевая структура которого базируется на пятом и шестом ТУ.
Для обоснования региональной промышленной политики принципиальное значение имеет ее долгосрочный характер и постоянство на этот период приоритетов структурной перестройки. С учетом конкретной ситуации в регионе необходимо ранжировать меры промышленной политики во времени, наметить этапы экономического реформирования, определить реальные источники осуществления действенных преобразований.
По нашему мнению, нецелесообразно ограничиваться разработкой региональной промышленной политики на 2-4 года, как это сделано в большинстве законов субъектов РФ. Современная ситуация вынуждает разрабатывать именно такую промышленную политику сегодняшнего дня, нацеленную, главным образом, на сохранение производственного и научно-технического потенциала. Это оправдано только для послекризисного этапа промышленного развития.
Однако Ю.В. Яременко в 1995 г. обращал внимание на необходимость структурной политики, направленной на наращивание объемов производства как таковых [1. с. 318]. Как ни парадоксально, но смысл структурной политики состоит в том, чтобы восстановить «объемы на прежнем уровне технологий. Мы сейчас не можем сразу во всех отраслях перейти на новые технологии. Но и сжатие экономики до небольшого числа высокоэффективных секторов тоже неприемлемо» [1, с. 319]. Ориентация только на высокопроизводительные отрасли ведет к безработице, неэффективной занятости, к тому, что экономика в целом будет низкопродуктивной и маломасштабной [1, с. 311]. Важно лишь, чтобы при этом решались задачи, не противоречащие целям долгосрочного этапа, т.е. этапа формирования конкурентоспособной промышленности.
Представляется, что выбор приоритетных отраслей, подотраслей и производств, призванных составить ядро отраслевой структуры региональной промышленности, должен опираться на более широкий по своему составу федеральный список. На уровне региона такой список может быть ограничен специфическими условиями развития его промышленности, особенностями сложившейся отраслевой структуры и сформировавшегося научно-технического и технологического потенциала. Территориальные приоритеты не должны при этом отклоняться от намеченной федеральной стратегии. Только основываясь на единых методологических принципах выбора объектов структурной перестройки на макро- и мезоуровнях, можно достичь конечной цели - сформировать конкурентоспособную промышленность, адекватную технико-экономической парадигме, утвердившейся в развитых странах.
Таким образом, региональная промышленная политика - это система отношений между правительственными органами субъекта Федерации и субъектами хозяйствования по поводу обеспечения эффективного функционирования предприятий региона и формирования в нем конкурентоспособного промышленного комплекса. Такое понимание промышленной политики принципиально отличается от ее трактовки как согласованной системы законодательных, административных, финансово-экономических государственных решений и мер, позволяющих управлять развитием промышленности в соответствии с поставленными целями [9].
Механизм реализации промышленной политики представляет систему правовых, экономических и организационных мер, содействующих формированию в регионе конкурентоспособного промышленного комплекса, обеспечению его эффективного функционирования и решению социальных проблем. Этот механизм
должен отличаться не только от федерального, но и от механизмов поддержки структурной перестройки в регионах с иной экономической ситуацией. Скажем, механизм, формируемый в регионе с высоким удельным весом кризисных отраслей, должен быть нацелен на создание новых инновационно активных субъектов, на диффузию в промышленность региона нового технологического уклада и на стимулирование ее диверсификации. В регионе, уже обладающем инновационным потенциалом, такой механизм должен, напротив, содействовать реализации его перспективной части и укреплению позиций высокотехнологичных производств.
Модель реализации промышленной политики на этапе структурной перестройки включает 3 основных блока: первый - преобразование кризисных отраслей (подотраслей) и производств на новой технологической основе; второй - развитие наукоемких отраслей; третий - компенсационный, позволяющий не только снизить негативные социально-экономические последствия трансформации промышленного комплекса, но и решить проблемы, общие как для кризисных, так и для наукоемких отраслей (структурная безработица, инфраструктурное обеспечение качественной перестройки промышленности региона, повышение «инновационноемко-сти» промышленного комплекса).
На базе предложенного подхода разработаны и утверждены постановлением Администрации области Концепция промышленной политики Свердловской области и план мероприятий по ее реализации, широко апробированные среди научно-технической общественности Урала. Согласно Концепции, механизм реализации инновационной политики, интегрированный в структуру механизма реализации промышленной политики, призван содействовать диффузии нового ТУ в кризисные отрасли и обеспечивать рост инновационной активности субъектов хозяйствования и укрепление наукоемких отраслей.
Демилитаризация и конверсия оборонной промышленности. Ключевым пунктом предложенной Ю. В. Яременко программы экономической реформы была конверсия оборонной промышленности и на ее основе - подъем общего технического уровня российской экономики. Деградация гражданского сектора экономики, раздавленного прессом гонки вооружений, пустеющее потребительское пространство требовали неотложных изменений ситуации. Если ресурсы высоких технологий использовать исключительно для производства вооружений и одновременно форсировать экономический рост, то это ведет к деградации гражданского сектора экономики и огромному перепотреблению первичных ресурсов. Следствием становится сырьевой, экологический и социальный кризис.
Поэтому в работах и публичных выступлениях Ю.В. Яременко был поставлен вопрос о чрезмерности военной нагрузки на экономику страны и о непродуманно-сти проводимой конверсии. Вместе со своими коллегами в ИНП РАН Ю.В. Яременко сформулировал народнохозяйственную концепцию использования мощного научно-технического, технологического и производственного потенциалов оборонно-промышленного комплекса (ОПК) для модернизации производственного аппарата национальной экономики [3, с. 301-323; 4, с. 67-124].
В этих исследованиях значительное место отводилось выявлению потенциала оборонного сектора и его возможной конструктивной роли в перестройке экономики, обеспечении ее социальной переориентации. Задачи конверсии этого сектора экономики Ю.В. Яременко связывал, в первую очередь, с повышением общего технологического уровня народного хозяйства. В его работах выявлена и прослежена тенденция усиления значимости региональных особенностей при решении проблем конверсии.
Идеи реструктуризации и конверсии оборонного комплекса нашли развитие в исследованиях, проводимых Институтом экономики УрО РАН [10-12]. Можно вы
делить 5 основных этапов конверсии, характерных как для России в целом, так и для ее крупных региональных центров.
Первый - этап административной конверсии (1989-1991 гг.). Для него характерны использование традиционных административно-командных методов и относительно регулируемое снижение военных расходов, закупок вооружений и военной техники, ассигнований на НИОКР.
Второй - этап «обвальной» конверсии (1992-1994 гг.). В этот период произошло резкое сокращение военных заказов, прекратилось централизованное распределение ресурсов. Были разорваны кооперационные связи; практически нерегулируемым стал процесс перепрофилирования оборонного производства. В то же время в отдельных регионах, в частности в Свердловской области, началось регулирование и согласование процессов конверсии в рамках областной пятилетней программы увеличения производства гражданской продукции и непродовольственных товаров народного потребления на конверсируемых предприятиях.
Третий - этап переноса конверсии преимущественно на региональный уровень (1995-1997 гг.). Конверсия на этом этапе осуществлялась при минимальном участии федерального центра, на основе выявления и использования финансовых ресурсов территорий и отдельных предприятий. Именно в этот период стали формироваться программы конверсии в рамках отдельных субъектов Федерации. Была сделана попытка определить стратегию региональной конверсии, создать механизмы ее регулирования, перейти от производственно-технологической к комплексной конверсии ОПК территории.
Четвертый - этап осуществления конверсии в условиях финансового кризиса и преодоления его последствий (1998-2000 гг.). На этом этапе предполагалось обеспечить оптимизацию состава ОПК на базе системной и комплексной его реструктуризации, провести конверсию предприятий, не вошедших в состав «ядра» ОПК, осуществить согласованные институциональные, производственно-технологические, управленческие, кадровые изменения как в целом в ОПК области, так и на отдельных его предприятиях.
Пятый - этап реформирования и развития ОПК (2001-2006 гг.) в соответствии с задачами военного строительства и с учетом основных параметров Государственной программы развития вооружений на 2001-2010 гг. На этом этапе должны быть созданы условия для устойчивого развития ОПК, разработки и производства конкурентоспособной на внутреннем и внешнем рынках высокотехнологичной продукции военного и гражданского назначения.
Развитие конверсионных процессов в соответствии с первыми четырьмя указанными этапами не принесло ожидаемых положительных результатов, хотя проблемы сохранения оборонных предприятий, их кадрового потенциала, увеличения производства гражданской, в том числе и высокотехнологичной, продукции разнообразного назначения были частично решены.
Однако многолетний опыт регулирования конверсионных процессов на Среднем Урале выявил такую негативную тенденцию, как несистемность конверсии на оборонных предприятиях, сведения ее почти исключительно к конверсии производственных мощностей и технологий. Была подтверждена нецелесообразность решения проблем конверсии на основе замещения военного производства выпуском продукции гражданского назначения, о чем так настойчиво предупреждал Ю. В. Яременко: «Смысл конверсии не в том, чтобы использовать оборонные предприятия для производства гражданской продукции, а в том, чтобы попытаться использовать ресурсы, сконцентрированные в оборонном секторе, для реструктурирования всей нашей экономики» [1, с. 124]. Недостаточно внимания уделялось конверсии трудовых ресурсов,
организационных структур и управления. Это выражалось не только в том, что в ряде случаев конверсионные проекты разрабатывались без должной маркетинговой проработки и готовая продукция не находила ожидаемого спроса. На предприятиях оборонного комплекса слабо велась работа по изменению характерной для них громоздкой структуры, не уделялось должного внимания преобразованию затратных экономических механизмов.
Возможности повышения технического уровня производства с помощью высоких технологий, накопленных в ОПК, не были реализованы. Когда стала ясной бесперспективность осуществления конверсионных процессов как с точки зрения сохранения потенциала оборонного комплекса, так и с точки зрения готовности гражданского комплекса воспринимать высокие технологии, подход к формированию региональной программы конверсии был изменен. В программах развития Урала была сделана попытка перейти к «экономической» конверсии, т.е. «конверсии оборонного потенциала как использования накопленных в оборонном секторе экономических ресурсов» [1, с. 126]. Основной акцент в региональной программе конверсии был сделан на поиск территориальных альтернатив использования ресурсов, высвобождаемых из оборонного производства. Осуществление такой конверсии потребовало более широкого взаимодействия центральных и территориальных органов власти.
Отличительной особенностью реализованного на Урале подхода явилось согласованное проведение институциональных, производственно-технологических, управленческих и кадровых изменений как в целом по ОПК территории, так и на отдельных предприятиях с ориентацией на приоритетные для региона цели: специализация предприятий оборонного комплекса на производстве новейших образцов вооружений и военной техники; перепрофилирование высвобождающегося потенциала регионального ОПК в интересах территории; привлечение конверсионных предприятий к созданию перспективной технологической структуры промышленного комплекса и к решению социальных, экологических и других территориальных проблем; адаптация предприятий ОПК к работе в рыночной экономике; минимизация неблагоприятных социальных последствий конверсии.
Конкретные направления реструктуризации оборонного комплекса Среднего Урала, реализующие эти цели, получили развитие в «Комплексной программе реструктуризации и конверсии предприятий оборонной промышленности Свердловской области на 1998-2000 гг.», разработанной при непосредственном участии Института экономики УрО РАН.
Значительное внимание в этой программе уделено проблемам специализации, кооперации и концентрации производства. Большинство конверсируемых предприятий Свердловской области имеет собственные заготовительные производства, в значительной мере не загруженные. Углубление специализации и концентрации таких производств на отдельных предприятиях позволяют получить системный эффект за счет увеличения загрузки производственных мощностей и повышения технологического уровня производства, с одной стороны, и вывода из эксплуатации излишних мощностей с другой. Кооперация при этом необходима не только между конверсируемыми предприятиями, но и между конверсируемыми и гражданскими. «Гибкие кооперационные связи с оборонной промышленностью - это главный резерв быстрого преодоления неоднородности машиностроительных технологий, их ведомственной разобщенности, создания материальных и организационных предпосылок развития машиностроения как единого разветвленного технологического комплекса» [3, с. 309].
Примером успешной экономической конверсии в Свердловской области служат организованные в результате технологической реструктуризации конверсируемых предприятий научно-производственные и технологические центры. Создан техно
логический парк листовой механической обработки металла при ОАО «УралНИ-ТИ», центр изготовления печатных плат всех категорий сложности на ФГУП ПО «Октябрь». Они обеспечивают резкое (до 10 раз) снижение себестоимости и значительное повышение качества выпускаемой продукции. В настоящее время в ФГУП «Научно-производственное объединение автоматики» создается региональный центр входного контроля электрорадиоэлементов, центр сертификации и экспертной оценки электронной продукции, приборов и систем автоматики, выпускаемых и используемых на территории области.
В Свердловской области создан областной центр промышленной кооперации (суб-контрактинг), действующий в сферах аналитического, методологического, информационного, маркетингового, технического и телекоммуникационного взаимодействия предприятий. В соответствии с рекомендациями UNIDO, разработан кодекс поведения сторон при организации кооперационных (субконтрактных) отношений. В нем определены обязательства как предприятий-заказчиков субконтрактной продукции, так и предприятий-подрядчиков, заинтересованных в поиске заказов для загрузки своих производственных мощностей и обладающих технологическими возможностями для ее изготовления.
Опыт разработки и реализации региональных программ конверсии свидетельствует об очень слабых маркетинговых исследованиях, лежащих в основе решений по перепрофилированию оборонных предприятий на выпуск гражданской продукции, на что обращал особое внимание Ю.В. Яременко [1, с. 125]. В 2002 г. в Свердловской области была разработана инвестиционная программа увеличения выпуска наукоемкой продукции гражданского назначения на предприятиях ОПК на период до 2005 г. В ее основу положено соизмерение потребностей регионального рынка в наукоемкой гражданской продукции, выявленных в ходе маркетинговых исследований, с инвестиционными и технологическими возможностями предприятий региона по ее производству. Это позволило определить основные сегменты рынка наукоемкой продукции, производство которой целесообразно разместить на конкретных предприятиях оборонного комплекса. Однако в сегодняшних условиях системное реформирование ОПК становится более реальным в рамках федеральных округов, чем в пределах отдельных субъектов Федерации. Основу такого реформирования должны составлять глубокие качественные преобразования производственно-технологической базы и переход к постиндустриальным ТУ (шестому и отдельным элементам седьмого). В частности, существующий на территории Уральского федерального округа (УрФО) научно-технический потенциал позволяет ориентироваться на инновационную модель развития его экономики. В рамках округа возможно комплексное, взаимосвязанное развитие научнотехнической, производственной, финансовой, социальной и институциональной сфер. Реализация такой модели может быть обеспечена только при государственной поддержке научно-технического развития.
Для экономики страны важно, чтобы задачи развития оборонно-промышленного потенциала решались не в узких рамках специализированной военнопромышленной базы, а на основе широкой интеграции с высокотехнологичным гражданским сектором. Такой подход может быть реализован в рамках специальной программы реформирования и развития ОПК УрФО. В ее основе лежит идея переориентации отрасли с концепции «выживания» на концепцию «развития». Достаточно мощный инновационный потенциал, сосредоточенный в ОПК округа, несмотря на значительные потери в ходе проведения экономических реформ, остается надежной основой его опережающего научно-технического развития и обеспечения саморазвития как оборонных предприятий, так и гражданского сектора экономики.
При разработке сводной программы реформирования и развития ОПК УрФО более реально, чем при разработке изолированных программ, достичь эффективно
го использования государственного имущества, создать предпосылки для инвестиционного развития, сокращения производственных затрат. В рамках такой программы могут быть глубоко проработаны вопросы дальнейшей концентрации оборонно-промышленного потенциала округа, интеграции науки и производства, кооперации, углубленной производственно-технологической реструктуризации и обновления основных фондов. В ней могут быть отражены перспективы создания и использования технологий двойного назначения. Разработка такой программы в рамках округа обеспечит учет военной специализации корпоративных структур, определяемых государственной программой вооружений. На предприятиях ОПК, входящих в УрФО, есть все условия для создания новых изделий и комплексных систем вооружений и для повышения конкурентоспособности как военной, так и гражданской продукции на мировых рынках.
Развитие черной металлургии как базовой отрасли экономики. В середине 90-х годов Ю.В. Яременко отметил, что у нас существует неверное, несколько механистическое представление об избыточном потреблении металла в экономике. Еще в начале 1993 г., когда тенденция снижения производства металла в стране только обозначилась и показатели металлоемкости национального дохода и потребления на душу населения в России были на уровне США, он отмечал, что спад производства металла - это в целом неблагоприятное явление для отечественной экономики. Конечно, в определенных пределах такой спад допустим, так как избыточное потребление металла в некоторых секторах экономики было результатом неэффективного инвестирования в оборудование с коротким сроком жизни. Другим фактором «перепотребления» металла стали технологии его обработки, при использовании которых много металла идет в отходы.
Однако, наряду со сферами избыточного потребления металла, существуют сферы его эффективного потребления с низкой ресурсной обеспеченностью. Поэтому отечественная экономика в целом функционировала в условиях дефицита металла. Такие сферы, как коммунальное хозяйство, жилищное строительство, пищевая промышленность, инфраструктура рекреации, постоянно испытывали недостаток металлоконструкций, поскольку в балансе распределения первичных ресурсов они всегда были замыкающими отраслями, в то время как «ресурсорасточительные сферы являлись существенным бременем для экономики, мешая наладить и расширить выпуск новых видов продукции, остро нам необходимых» [1, с. 195]. Поэтому, по мнению Ю.В. Яременко, спад в черной металлургии означает, что, с одной стороны, ликвидируется неэффективное металлопотребление, но с другой - определенные сферы эффективного использования металла лишаются ресурсов, и тем самым - перспективы развития.
Ученый пытался предостеречь многих экономистов и либеральных политиков от попыток представить снижение объемов производства металла в качестве фактора его экономии. По этому поводу он замечал, что либерализм в отечественной экономической науке долго существовал под лозунгом: «Сократим производство металла!», подразумевая при этом, что потребляется и производится слишком много металла. Однако, например, Япония, будучи в территориальном отношении гораздо меньшей страной, производит десятки миллионов тонн металла, что помогло ей развивать транспортное машиностроение, судостроение и пр. Поэтому, по его мнению, проблема состоит не в уменьшении производства металла, а в том, чтобы снизить его расход в одних отраслях и повысить его эффективное потребление в других.
Акцентируя внимание на текущей ситуации в экономике, Ю.В.Яременко отмечал, что «пока экономическая наука не стремится показать, как новое хозяйственное устройство и следующее за этим более эффективное использование ресурсов откроют
пространство для реструктурирования экономики в направлении развития потребительского сектора, жилищного строительства» [1, с. 199]. Такой анализ должен был бы определить необходимый объем первичных ресурсов, прежде всего металла, для развития этих новых секторов. И далее он делал предположение: «возможно, то, что сейчас пытаются сэкономить, окажется меньше того прироста, который потребуется для развития потребительского сектора, сферы услуг и т.д. Ведь полное технологическое переустройство металлопотребляющих сфер, включая все металлоемкие инвестиции, может идти не столь быстро, как хотелось бы, тогда как темпы структурного сдвига в пользу потребительского сектора могут оказаться более высокими. В результате, как ни парадоксально, наша, по мнению многих ученых, металлоизбыточная экономика потребует достаточно быстрого наращивания производства металла. В этом смысле опасность снижения производства металла и энергии очень велика» [1, с. 199].
Это предположение подтвердилось в современной ситуации, сложившейся в отечественной экономике с черными металлами. Недооценка стратегической роли металлургии в экономике России, снижение степени влияния государства на формирование и реализацию отраслевых программ развития привели к тому, что структурные сдвиги в металлургии России происходили в направлении, принципиально отличном от аналогичных процессов в западных странах. Так, из-за существенного снижения производства черных металлов за период 1991-1999 гг. (в 1,5-1,7 раз - стали и готового проката и почти в 4 раза - производства стальных труб) потребление стали на душу населения в РФ снизилось с 426 кг/чел в 1991 г. до 138 кг/чел в 1999г. В то же время в США за этот же период оно возросло с 351 до 534 кг/чел, в Германии - с 505 до 670 кг/чел [13, с. 79]. В результате Россия, занимавшая одно из первых мест в мире по этому показателю, значительно отстала от развитых государств. При этом спад в производстве металла сопровождался, с одной стороны, относительным увеличением масштабов экспорта (при неудовлетворенной реальной потребности в металле внутри страны), с другой - сохраняющимся значительным импортом металлопродукции, в том числе и тех видов, которые производятся на отечественных предприятиях.
Начавшиеся в последние годы в России процессы промышленного роста уже вызвали определенное увеличение потребности в черных металлах. По оценке специалистов, продолжение этих процессов повлечет еще больший рост этой потребности для создания основных фондов и рабочих мест как в промышленности, где металлоемкость в 5-6 раз выше, чем в строительстве и сельском хозяйстве, так и в других отраслях народного хозяйства. Параллельно будет расти металлоемкость домашних хозяйств [14].
В то же время в высказываниях руководителей различного ранга поддерживается идея развития металлургии как экспортно-ориентированной отрасли. При этом не учитывается, что экспортная ориентация такой крупнейшей базовой отрасли может привести к серьезным структурным диспропорциям в производстве и потреблении металла. Ведь на внешнем рынке преимущественным спросом пользуются сырьевые ресурсы и продукция низкой степени обработки (слитки, заготовки). Поэтому отечественные потребители конечной продукции металлургии сталкиваются с проблемой снижения уровня загрузки соответствующих мощностей и вынуждены удовлетворять свои потребности за счет импорта.
Ю. В. Яременко считал, что для решения задач реструктуризации экономики усиление экспортной ориентации металлургии будет иметь отрицательные последствия. Он отмечал, что при некотором оздоровлении производства в результате роста экспорта возникнет иллюзия улучшения экономической ситуации: «на самом же деле такой поворот событий чреват тем, что сырьевые отрасли начнут усиленно экспортировать ресурсы, наш сырьевой сектор начнет работать сам на себя через
экспорт». Поставки на внутренний рынок будут при этом ограничиваться, «другие отрасли, включая машиностроение, могут вследствие этого совсем зачахнуть, в результате структурная перестройка будет происходить очень медленно... Это очень опасный и в то же время реальный вариант» [1, с. 200].
Подчеркивая, что первичные ресурсы, к которым относится металл, при их недостатке могут стать главным узким местом в преобразовании российской экономики, он вместе с тем предостерегал и от приоритетного развития этого сектора, считая что экономика должна развиваться поступательно при одновременной качественной трансформации всех ее секторов, поскольку каждый из них может оказаться роковым узким местом.
Однако такое сбалансированное развитие экономики невозможно на основе использования только рыночных механизмов. Применительно к современной ситуации весьма актуально звучит прогноз Ю. В. Яременко о том, что рыночная самонастройка себя не оправдает, так как она в лучшем случае обеспечит нашей экономике чисто сырьевой профиль, но в области производства современной продукции Россия может оказаться в «хвосте» мирового технологического процесса, производя сырье для развитых и даже развивающихся стран.
В научно-исследовательских работах Института экономики УрО РАН, посвященных анализу тенденций, изучению условий и факторов развития черной металлургии, формированию концепции и стратегии развития регионального металлургического комплекса на перспективный период [12] нашли отражение подходы и обоснования структурной политики, данные Ю. В. Яременко. Этими исследованиями подтверждена несостоятельность стратегии чрезмерной экспортной ориентации отрасли в ущерб внутренним потребителям. Анализ тенденций развития металлургических предприятий Урала показал, что существующая экспортная политика ставит развитие металлургического производства, в том числе и регионального, в зависимость от изменяющейся конъюнктуры мирового рынка. Так, в 1994-1996 гг. в металлургии региона наблюдался существенный рост доли экспорта в общем объеме производства черных металлов (к 1997 г. экспортировалось более 36% производимых в области черных металлов, а удельный вес черной металлургии в промышленном экспорте территории составил 53%). Затем в 1997-1998 гг. обострение конкуренции на рынке стали привело к снижению рентабельности и сокращению экспорта металлопродукции. Улучшение ситуации на внешних рынках в 1999-2000 гг. вновь сменилось в 2001-2002 гг. обострением конкуренции и введением ограничительных мер на экспорт отечественной металлопродукции со стороны других стран.
При формировании региональной стратегии развития металлургического комплекса Институтом обоснована, исходя из складывающейся ситуации на отечественном и зарубежных рынках, прогнозная ориентация отрасли на рост производства черных металлов при улучшении качественных характеристик и расширении сортамента металлопродукции с преимущественным поступлением ее во внутреннее потребление. Рассмотрены альтернативные варианты, предполагающие существенную трансформацию структуры производимой продукции по следующим направлениям: повышение удельного веса стали, выплавляемой и разливаемой прогрессивными способами, и более высокие темпы роста производства продукции высокотехнологичных переделов по сравнению с традиционной металлопродукцией.
Реализация данной стратегии предусматривает усиление регулирующих функций государства на внутреннем рынке и проведение грамотной протекционистской политики на мировых рынках.
Применение модели межотраслевых взаимодействий. В арсенале инструментов прикладного анализа и прогнозирования экономического роста и структурных сдвигов
необходимо отметить разработки Ю.В. Яременко и его сотрудников в ИНП РАН реально действующих моделей, таких как оригинальные спецификации макроэкономических и отраслевых производственных функций, модели распределения рабочей силы и капитальных вложений, принципы соизмерения разнокачественных и инвестиционных ресурсов [2]. Фундаментальным вкладом Ю.В. Яременко в развитие этого направления не только отечественной, но и мировой экономической науки признано «обоснование идеи, принципов построения и практическая реализация схемы формального описания процесса формирования производственно-технологической и отраслевой структуры экономики, названной им “Моделью межотраслевых взаимодействий”. Несомненно, что принципы, заложенные в основу этой модельной конструкции, носят универсальный характер и применимы к любой, стационарно функционирующей экономике» [15, с. 269]. Эта модель, адекватно описывавшая экономику страны в ее динамике, успешно применялась для прикладных прогнозных расчетов.
Отличительной особенностью применяемого подхода является синтез основных принципов межотраслевого баланса и эконометрических моделей элементов производственных затрат и конечной продукции.
Предлагаемые к использованию при моделировании межотраслевых и структурных пропорций гипотезы о характере взаимосвязей между показателями экономики ориентированы на учет различной приоритетности отраслей, что выражается также в относительной предпочтительности условий формирования потоков продукции, направляемой, например, в ОПК, металлургию, строительство, потребительский сектор и т.д. В этой связи вполне оправданным выглядит «подстраивание» описываемого в работе [2, раздел III] модельно-методического инструментария под технологические, производственные, ценовые и распределительные деформации в структуре советской экономики, возникновение которых было вызвано в значительной мере внеэкономическими причинами. Деформированная структура функционировала по существу на основе натурального распределения при ценах, не соответствующих реальным затратам на производство продукции, ее качеству, соотношению спроса и предложения. Модель межотраслевых взаимодействий и способы приложения эконометрических методов оценки коэффициентов уравнений отлажены с учетом этих факторов.
Особенность разработанной под руководством Ю.В. Яременко модели межотраслевых взаимодействий состоит в том, что коэффициенты межотраслевых связей задаются не экзогенно, а складываются под воздействием соотношения ресурсов и спроса, а также относительной инерционности процесса компенсирующих и замещающих взаимосвязей в общей производственно-технологической структуре экономики. Такой же подход применяется при моделировании важнейших потоков, формирующих отдельные функциональные элементы конечного общественного продукта (КОП).
Объектами модели являются 18 отраслей укрупненного межотраслевого баланса (МОБ) и 10 элементов КОП. Уравнения модели делятся на балансовые и уравнения потоков. Как справедливо отмечает А.Г. Гранберг [16, с. 221], в отличие от основной модели МОБ, система уравнений производства и распределения продукции не позволяет найти решение, а лишь устанавливает необходимые балансовые соотношения. Уравнения потоков распределения продукции учитывают ограниченность ресурсов, интенсивность спроса, замещение одних видов ресурсов другими, взаимозависимость отраслей. Материальный поток из отрасли в отрасль зависит от коэффициентов, характеризующих:
- постоянную часть потока, не зависящую ни от каких факторов;
- влияние «предложения» (объема ресурсов) со стороны отрасли-поставщика;
- влияние «спроса» со стороны отрасли-потребителя;
- влияние поставок смежным потребителям, участвующим в распределении этой продукции;
- влияние параллельного потока материальных затрат.
Коэффициенты модели межотраслевых взаимодействий оцениваются с помощью эконометрических методов. При этом расчетные уравнения строятся только для важнейших потоков, а второстепенные потоки определяются в целом с помощью так называемых уравнений досчета. Такой подход основан на принятом Ю.В. Яременко положении [2, с. 314; 3, с. 6-7], что наиболее адекватны природе структурного прогноза методы математической статистики, а нормативные методы расчета имеют ограниченное применение. Возможно, противопоставление нормативного и дескриптивного подходов к моделированию (с предпочтением последнего) было оправдано в условиях сильной инерционности народного хозяйства. Действительно, по нашему мнению, дескриптивные модели, продолжающие в будущее тенденции прошлого, можно и нужно применять для инерционных систем. Однако на этапе коренной ломки отраслевой структуры экономики России такого рода дескриптивные модели не приспособлены для исследования последствий реформирования экономики. Как отмечал известный немецкий экономист Г. Гериг [17, с.76-81], модели экономического роста невозможно базировать только на эконометрических методах. Траектория движения от одного состояния к другому может быть описана с помощью аппарата имитации с различными сценариями, отражающими альтернативные варианты правительственной политики. Для этих случаев целесообразно разрабатывать не стохастическую, а детерминированную модель экономического роста, содержащую описание того состояния рыночной экономики, к которому моделируемый объект придет в результате переходного периода.
По нашему мнению, использование в прогнозных целях аппарата производственных функций с параметрами, оцененными на ретроспективном материале, в нынешних нестационарных экономических условиях напрямую невозможно. Параметры должны быть откорректированы в соответствии с изменениями в производственном потенциале страны, что требует включения нормативного подхода, использования технико-экономических отраслевых проектных данных. Более того, использование производственных функций типа Кобба-Дугласа на макроэкономическом и отраслевом уровнях вряд ли оправданно при наличии явной и скрытой безработицы и неполной загруженности производственных мощностей.
Главным объектом структурного прогноза народного хозяйства, согласно применявшейся Ю. В. Яременко схеме, являются материально-вещественные пропорции, исследуемые в сопоставимых ценах. Отраслевая структура экономики в ее денежно-финансовых аспектах данными прогнозными расчетами не охватывается. Однако в современных условиях стал актуальным не только материально-вещественный, но и финансовый аспект общественного воспроизводства. Особенно это относится к схеме балансирования инвестиционных ресурсов и потребностей народного хозяйства в капитальных вложениях, поскольку в условиях рыночной экономики основной акцент делается на финансовую обеспеченность инвестиций.
Отметим также, что при рассмотрении вопроса об определении величины износа основных фондов Ю. В. Яременко основывался на зависимости выбытия от таких факторов, как капитальные вложения, численность занятых в производственной сфере (без сельского хозяйства) и сроки. По нашему мнению, в современных условиях нельзя не учитывать особенности амортизационной политики, «проедание» отчислений, их нецелевое использование. Это требует нормативного подхода, содержательного обоснования коэффициентов, которые не могут быть оценены по ретроспективному периоду.
О необходимости переосмысления некоторых положений методического обеспечения межотраслевых исследований Ю.В. Яременко упоминал в 1993 г. в «Экономических беседах». Так, он отмечал, что «статистические наблюдения, измерения, формирование крупных агрегатов являются важным средством для изучения экономики, но их не нужно абсолютизировать» [1, с. 277].
В целом же следует отметить, что схема структурного прогноза, предложенная в работах Ю.В. Яременко, представляет значительный практический интерес. С переходом к стабильному поступательному развитию экономики страны будут вновь востребованы схемы формирования межотраслевых потоков продукции машиностроения, ТЭК, строительства и других комплексов, а также инвестиционных ресурсов, которые при определенной модификации могут использоваться в современных условиях.
Накопленный опыт исследований и разработок территориальных проблем в ИЭ УрО РАН выявил предпочтительность применения некоторой совокупности специализированных моделей и методик [18]. Так, достаточно широкое применение нашли модели межотраслевых взаимодействий различного типа, ориентированные на исследование проблем развития отраслевых территориальных комплексов, модели рационализации баланса котельно-печного топлива территории, модели развития железорудной базы региона, оценки направлений развития цветной металлургии, исследования проблем обеспеченности территории топливноэнергетическими ресурсами и др. Большинство используемых моделей включает блоки, отражающие перспективные возможности комплексного использования сырья, переработки отходов, выпуска попутной продукции, снижения экологической нагрузки на территорию. Уровень детализации расчетов обычно соответствует иерархическому уровню исследуемых проблем, хотя в единой модели отдельные блоки могут опираться на информацию различной степени агрегирования.
Большинство применяемых территориальных моделей, за исключением моделей на уровне предприятия, характеризовалось общим недостатком: как правило, отсутствовал блок, отражающий финансово-экономическое положение исследуемых объектов на перспективу, либо его параметры представлялись в крайне усеченной форме. Такая оценка (даже косвенная) не могла быть получена из применяемых схем расчетов, так как не оценивались суммарные отчисления в бюджеты и внебюджетные фонды всех уровней, показатели эффективности производства оценивались простейшим образом и, главным образом, на уровне предприятий и отдельных проектов. В частности, оценка эффективности вложений (окупаемости) осуществлялась весьма упрощенно, не рассматривались многие показатели эффективности применения собственных и заемных средств и т.п.
Для исследования структурных сдвигов в экономике крупного региона в Институте экономики УрО РАН с 1985 г. используется региональная межотраслевая динамическая модель (РМДМ). В 1991-1992 гг. был проведен имитационный анализ развития народного хозяйства Урала за период 1987-1991 гг., который позволил выявить некоторые причинно-следственные связи, определившие общие тенденции и траектории развития народного хозяйства Урала и его отраслей, отразить на модельном уровне объективные причины спада производства в отдельных отраслях, а также среднесрочный прогноз развития производственной сферы Урала в течение переходного периода (1992-1996 гг.). При моделировании особенностей переходного периода учитывались не только общие закономерности преобразования экономики РФ в целом, но и специфические черты Уральского региона. Кроме того, проводились модельные эксперименты по нескольким ответвлениям. Например, осуществлялись вариантные расчеты, позволяющие оценить влияние на раз
витие хозяйства Урала различных интенсивностей и типов мероприятий конверсии, различных вариантов внешних связей по ввозу и вывозу продукции.
Очевидно, применение подобных расчетов с целью получения информации для решения задач регионального регулирования и управления требует модификации перечисленных моделей, прежде всего, за счет блоков, дающих оценку финансовоэкономического положения объектов и территории в целом. Следует отметить значительные информационные трудности, с которыми сталкиваются авторы проектов, направленных на прогнозирование и анализ межотраслевых взаимодействий. Основной проблемой здесь является получение надежных оценок коэффициентов межотраслевых материальных потоков. Результаты данных исследований нашли отражение в ряде коллективных монографий Института экономики УрО РАН [19, 20].
* * *
Таким образом, описанные научно-практические работы Института экономики УрО РАН, результатом которых стала Концепция реструктуризации и восстановления промышленности Уральского региона, в значительной степени учитывали теоретические заделы и научный аппарат исследований Ю. В. Яременко, его обоснования программ реформирования экономики СССР и России. Очевидно, что ожидаемый переход к устойчивой позитивной динамике экономического развития страны расширит возможности использования концептуальных и модельных построений научной школы Ю. В. Яременко.
Литература
1. Яременко Ю.В. Экономические беседы. М.: ЦИСН, 1999.
2. Яременко Ю.В. Теория и методология исследования многоуровневой экономики. Т. 1. М.: Наука, 1997.
3. Яременко Ю.В. Прогнозы развития народного хозяйства и варианты экономической политики. Т. 2. М.: Наука, 1997.
4. Яременко Ю.В. Приоритеты структурной политики и опыт реформ. Т. 3. М.: Наука, 1999.
5. Филатова М.Г. Структурная перестройка промышленности: сущность, закономерности, механизм государственного регулирования. Екатеринбург: УрО РАН, 1999.
6. Татаркин А.И., Романова О.А. и др. Урал на рубеже веков: проблемы и прогнозы социально-экономического развития. М.: Экономика. 1999.
7. Татаркин А.И., Романова О.А., Чененова Р.И., Филатова М.Г. Промышленная политика: размышления о
прогрессивных технологиях // ЭКО. 2000. № 8.
8. Татаркин А.И., Романова О.А., Филатова М.Г. Структурная перестройка промышленности как элемент длинноволнового процесса // Федерализм. 2000. № 4.
9. О задаче разработки промышленной политики в России. М.: Центр законодательной поддержки промышленности, 2003.
10. Перевалов Ю.В., Романова О.А., Чененова Р.И. и др. Конверсия и реструктуризация оборонного ком-
плекса: региональные проблемы и перспективы. Екатеринбург: УрО РАН, 1998.
11. Перевалов Ю.В., Романова О.А. Региональные подходы к конверсии и и реструктуризации оборонно-
промышленного комплекса //Проблемы прогнозирования. 1999. № 3.
12. Татаркин А.И., Романова О.А., Басаргин В.Ф и др. Стратегические приоритеты социально-экономи-
ческого развития Уральского федерального округа на пер-иод до 2010 г.: концептуальные основы стабилизации и динамичного обновления. Екатеринбург: УрО РАН, 2001.
13. Бродов А.А. Некоторые аспекты развития отечественной черной металлургии // Сталь 2002. № 6.
14. Буданов И.А. Влияние специфики российской экономики на развитие металлургии // Проблемы прогнозирования, 2000. № 6.
15. Академики-экономисты России. М.: Институт экономики РАН, 1999.
16. Гранберг А.Г. Моделирование социалистической экономики. М.: Экономика, 1988.
17. Гериг Г. Об использовании эконометрических методов в переходный пер-иод //Российский экономический журнал, 1993. № 2.
18. Гимади И.Э. Экономико-математическое моделирование территориальных систем: регион, отрасль, предприятие. Екатеринбург: УрО РАН, 2002.
19. Татаркин А.И., Романова О.А., Данилов Н.И. и др. Приоритеты социально-экономического развития
регионов: вопросы теории, методологии, практики. Кол. монография. Екатеринбург: УрО РАН, 2000.
20. Татаркин А.И., Романова О.А., Гимади И.Э. и др. Государственное регулирование региональных рыноч-
ных процессов. Кол. монограф ия. Екатеринбург: ИЭ УрО РАН, 2002.
