CC BY
55
М.Ю. Гаранин
Гаранин Михаил Юрьевич — кандидат философских наук, доцент, профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Приволжского филиала Российской академии правосудия
Структура самозащитной деятельности как элемент теоретической основы юридической конструкции социальной самозащиты
Говоря о закреплении юридической конструкции социальной самозащиты в праве, необходимо отметить, что система этой негосударственной разновидности защиты в гражданском обществе может и должна иметь четкие правовые основания. Эти правовые основания должны быть едины для всех отраслей законодательства, которые содержат конструкцию самозащиты (самозащиты гражданских прав, самообороны). Обеспечивать такое единство должна единая теоретическая основа юридической конструкции самозащиты.
В различных видах самозащиты могут существенно различаться субъект и объект самозащиты, видовые и конкретные цели самозащиты, само содержание самозащитных действий, но все эти элементы будут логически существовать в рамках структуры самозащитной деятельности как совокупности устойчивых связей, определяющих этот вид деятельности как самозащитный.
Именно поэтому, в теоретическую основу эффективной, устойчивой, социально обоснованной юридической конструкции социальной самозащиты входит структура самозащитной деятельности.
Элементами этой структуры являются цель, средство и результат.
Совокупная самозащитная деятельность человека имеет двустороннюю направленность. С одной стороны, в указанной деятельности происходит изменение объекта опасности и связанных с ним обстоятельств в соответствии с самосохранительными потребностями субъекта самозащиты. Объект опасности приобретает такую форму существования, которая больше не причиняет субъекту вреда, а обстоятельства изменяются так, что угроза опасности от объекта исчезает.
С другой стороны, изменяя опасный объект и связанные с ним обстоятельства, человек одновременно получает знания об опасном объекте, формирует умения и навыки противостояния ему, совершенствует средства и методы защиты, воспитывает и образовывает себя как субъекта самозащиты. Причем субъект осваивает не только то, что ему противостоит в качестве опасности и угроз, но и культуру безопасности жизнедеятельности предшествующих поколений.
В философии, применительно к деятельности вообще, эти два взаимосвязанных процесса получили выражение в понятиях «опредмечивание» и «распредмечивание», «объективация» и «субъекти-вация». Категории опредмечивания и распредмечивания впервые были введены К. Марксом в труде «Экономическо-философские рукописи 1844 года». Дальнейшее развитие они получили в работах Г.С. Батищева, К.А. Абишева и др.1 Понятия субъективации и объективации плодотворно используются Л.А. Зеленовым для анализа деятельности по эстетическому освоению мира и вполне могут быть распространены на характеристику любой деятельности человека2.
Полагаю, что категории опредмечивания и распредмечивания целесообразно использовать тогда, когда речь идет о человеческой деятельности бесконечного числа сменяющихся поколений, в том числе и о социальной самозащите как деятельности в ее «чистом виде» — вне конкретного субъекта и объекта, вне времени и пространства. В этой ситуации категории опредмечивания и распредмечивания выражают собой противоположности, единством и взаимопроникновением которых является предметная человеческая деятельность. «Опредмечивание — это переход совершаемого субъектом процесса в объект, превращение действующей способности в форму предмета»3, благодаря чему предмет становится социально-культурным или «человеческим предметом» (К. Маркс). «Распредмечивание — это обратный переход предметности в живой процесс, в дейст-
1 См.: Маркс К. Сочинения / К. Маркс, Ф. Энгельс. — М., 1961. — Т. 42. — С. 88; Батищев Г.С. Противоречие как категория диалектической логики. — М., 1963; Батищев Г.С. Опредмечивание и распредмечивание // философская энциклопедия.— М., 1967. — Т. 4. — С. 154—155; Абишев К.А. Деятельность как единство опредмечивания и распредмечивания, объективирования и субъективирования // Проблемы субъекта и объекта в марксистской философии: Сборник статей. — Алма-Ата, 1975. — С. 46—47.
2 См.: Зеленов Л.А. Структура эстетической деятельности (методологический анализ проблемы): Автореф. дис... д-ра филос. наук. — Свердловск, 1971.
3 Батищев Г.С. Опредмечивание и распредмечивание // философская энциклопедия.— М., 1967. — Т. 4. — С. 154.
вующую способность»1. Это «процесс, в котором свойства, сущность, «логика предмета» становятся достоянием человека, его способностей, благодаря чему последние развиваются и наполняются предметным содержанием»2.
Применительно к деятельности, которая протекает в определенное время и имеет конкретного сформировавшегося субъекта и конкретный оформившийся объект, допустимо использовать понятия субъективации и объективации. Действительно, в этом случае объективация представляет собой процесс превращения субъективного в объективное, идеального в материальное, а субъективация, напротив, процесс превращения объективного в субъективное, материального в идеальное. Причем все это происходит не в масштабах предметного противостояния «человек — мир», а в конкретной деятельности или, даже, в отдельный момент этой деятельности.
При рассмотрении социальной самозащиты как конкретной деятельности с конкретным субъектом и объектом самозащиты можно обнаружить два взаимосвязанных процесса, характеризующих структурную динамику этой деятельности. Во-первых, это субъективация как воспроизведение в сознании субъекта опасных обстоятельств, угрожающих его физической и социальной жизни, их включенности в модель жизнедеятельности, выработка цели (плана, программы) по их нейтрализации, формирование мысленного результата достижения этой цели. Во-вторых, это объективация как процесс реализации в конкретных практических действиях плана устранения опасных обстоятельств, угрожающих жизнедеятельности человека.
Важно отметить, что социальная самозащита не заканчивается двумя названными последовательно взаимосвязанными процессами. Человек воспринял угрозу, отобразил ее в своем сознании, то есть произвел субъективацию, затем ответил действием на угрозу, то есть осуществил объективацию и угроза прекратила свое существование. В социальной действительности основным источником угроз и опасностей является человек. Исходящие от него угрозы и опасности имеют тенденцию к приращению — удвоению, утроению и т. д. Субъект отвечает на угрозу, а она, как обратное противодействие, возникает вновь в более опасном качестве. Иначе как объяснить тот факт, что чем больше мы боремся с социальными угрозами, тем больше их становится, и тем сильнее они на нас действуют. Следовательно, процесс социальной самозащиты как деятельности — это многократная череда повторяющихся субъективаций и объективаций, переходящих от одного субъекта самозащиты к другому. Причем субъект самозащиты и объект опасности меняются в этом процессе местами, поскольку по естественным законам действие всегда вызывает противодействие.
Л.А. Зеленов ввел в научный оборот понятие «вторичная субъективация»3, которое можно интерпретировать по-разному. Вероятно, вторичность здесь заключается не только и не столько в том, что субъект после или во время очередной объективации вновь возвращается к субъективации, тем самым углубляя свои представления о мире. Главное назначение вторичности субъективации — просчитать в целеполагании обратимость результата процесса объективации, а применительно к социальной самозащите — предвидеть «возвратность» действий со стороны объекта опасности и, упреждая их, соответствующим образом откорректировать самозащиту.
Деятельность по отражению действительности, по созданию проектов, планов, программ Л.А. Зеленов определяет как «субъективацию», указывая, что при этом «.налицо движение от объекта к субъекту, превращение объективно данного в идеально принадлежащее субъекту»4.
Субъективация, как структурный элемент процесса самозащиты, представляет собой идеальную деятельность субъекта, в которой активность последнего проявляется в форме познания и оценки объекта самозащиты, вычленения объекта опасности и сопутствующих ему обстоятельств и их воспроизведения сначала в модели жизнедеятельности, а затем в цели. По времени процесс субъективации охватывает период от выбора опасного объекта до формирования конкретной цели и программы самозащитной деятельности.
Известно, что сознательный, целенаправленный характер любой человеческой деятельности, в том числе и самозащитной, предваряется процессом формирования некого плана, программы действий, формулирования идеального результата достижения этой программы. В свою очередь, в каждом плане, в каждой цели «отражается определенный уровень потребностей общества, зависящий от степени развития практической деятельности людей, от характера общественного строя, от достигнутого обществом уровня «покорения» природы, ее стихийных сил»5.
В традиционном понимании цель определяется как идеальный образ будущего результата деятельности. Существует и другой подход, выражающийся в попытках представить цель как свойство
1 Батищев Г.С. Опредмечивание и распредмечивание // философская энциклопедия.— М., 1967. — Т. 4. — С. 154.
2 философский энциклопедический словарь / Гл. ред. Л.ф. Ильичев, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов. — М., 1983. — С. 461.
3 См.: Зеленов Л.А. Структура эстетической деятельности (методологический анализ проблемы): Автореф. дис... д-ра филос. наук. — Свердловск, 1971.
4 Там же. — С. 12.
5 Маркс К. Сочинения / К. Маркс, Ф. Энгельс. — М., 1961. — Т. 12. — С. 715.
любой самоорганизующейся системы. Особенно этот подход популярен в естественно-научной литературе. Так, Б.С. Украинцев приходит к выводу, что совсем не обязательно связывать цель исключительно с сознательной деятельностью человека. Цель, по его мнению, есть свойство всякой самоуправляемой системы и представляет собой ее функциональный вариант1. Назначение цели в этих системах Б.С. Украинцев видит в самосохранении, в стремлении поддерживать внутреннее постоянство, самотождественность.
Полагаю, что тенденцию к самосохранению в самоуправляемых системах и целесообразность в живой природе правильно рассматривать как предпосылку цели в человеческом обществе. Подлинная цель связана с сознанием и деятельностью.
Цель определяет характер структурных элементов самозащитной деятельности. Понятие цели можно рассматривать как характеризующее, с одной стороны, субъект самозащиты с позиций его самосохранительных потребностей, мотивов, интересов, поскольку именно он ставит перед собой цель самозащиты от опасного объекта, а с другой стороны, объект и обстоятельства, на которые направлены заложенные в цели преобразующие действия, а также сам процесс самозащитной деятельности, в котором эти преобразующие действия получают объективацию.
Причинная связь цели с объектом самозащиты выражается в его трансформации в результат. Если конечный результат самозащитной деятельности совпадает с поставленной целью, то есть объект опасности уничтожен, нейтрализован, изменен, то такая деятельность может быть названа реализованной. Если же результат самозащитной деятельности не совпадает с поставленной целью, то есть цель не достигнута, то и деятельность будет называться нереализованной. Совпадение результата самозащиты с целью свидетельствует о том, что самозащитные действия были целенаправленными.
Применительно к процессу самозащитной деятельности цель можно рассматривать как организующий момент всех действий субъекта, консолидирующий их в целесообразную деятельность по самозащите от опасного объекта, придающий ей черты осознанности, организованности, программируемой последовательности этапов протекания.
Цель, как идеальный образ будущего результата деятельности, возникает в целеполагании. Целе-полагание — процесс формирования и постановки цели, непосредственно связанный с характером и содержанием деятельности. Соответственно, для выявления сущности социальной самозащиты как деятельности необходим анализ целеполагания.
Способность к целеполаганию — это способность субъекта на основе имеющихся знаний правильно вычленить объект самозащиты и объект опасности, определить идеальный результат самозащитной деятельности и сформировать мысленную программу или план, реализация которого позволит достигнуть желаемого результата.
Указанной способностью обладает исключительно человек. Наличие целеполагания отличает са-мозащитную деятельность человека от самозащитного поведения животных. Самозащитное поведение животного не является средством достижения некоторой планируемой и предвидимой цели. Это лишь реакция на определенную ситуацию, вернее, на определенный раздражитель, который информирует животное об опасности. Реакция животного на раздражитель в виде опасности носит автоматический, инстинктивный характер.
Конечно, в самозащитном поведении человека есть похожее на поведение животных, в частности, инстинкты, безусловные и условные рефлексы. Но это поведение человека уже носит подчиненный характер. Мы уже отмечали, что самозащитная деятельность человека сформировалась на основе биологического поведения, однако с появлением сознания и целеполагания поведение превращается в деятельность. Инстинкты вытесняются сознанием, а активность человека, направленная на защиту от неблагоприятных факторов, становится деятельностью.
Говоря о самозащитной деятельности человека и сравнивая ее с самосохранительным поведением животного, недостаточно подчеркивать ее осознанность, то есть то, что она осуществляется при участии сознания. Речь здесь идет не просто об осознанности, а об умении планировать и предвидеть возможные результаты самозащитной деятельности, то есть ставить цели.
Основные критерии способности к целеполаганию — это умения и навыки субъекта самозащиты по адекватному соотношению, во-первых, образа опасности, содержащегося в модели жизнедеятельности, с реальным объектом опасности, во-вторых, поставленной цели с практическим результатом самозащитной деятельности, в-третьих, программы, плана деятельности с характером и степенью опасности.
Поскольку умения и навыки субъекта самозащиты различны, обусловлены многими факторами — временными, пространственными, историческими, практическими и т. п., постольку важным является вопрос о субъективности характера самозащитной деятельности вообще и целеполагания, в частности. Так, В.П. Загороднюк указывает, что «сознательное целеполагание детерминирует субъективное
1 См.: Украинцев Б.С. Самоуправляемые системы и причинность. — М., 1972. — С. 38.
отношение к миру как к объекту деятельности»1. Основываясь на этом тезисе, можно сделать вывод о субъективности целеполагания в социальной самозащите, его зависимости от конкретного субъекта самозащиты.
Положение о субъективности целеполагания в социальной самозащите предполагает существование различных целей, определяемых разнообразием самосохранительных потребностей и моделей жизнедеятельности субъектов самозащиты.
Различие встречается уже на уровне «индивидуальное — коллективное» целеполагание. Индивидуальный субъект экстраполирует свое собственное наличное знание на проецируемую реальность исходя из своего индивидуального опыта и вырабатывает свой, исключительно для себя необходимый, оптимальный план действий для достижения желаемого результата. В случае же с коллективным субъектом целеполагание осуществляется лидирующим представителем или несколькими представителями коллектива. При этом на проецируемую реальность экстраполируется не только наличное знание представителей, но и знание остальных членов группы, приобретенное в процессе внутригрупповых коммуникаций. Очевидно, что формирование отдельного индивидуального целеполагания по содержанию, глубине, адекватности отличается от целеполагания коллектива.
Субъективность целеполагания обнаруживается также на уровне исторического развития самозащитной деятельности человека. Как генетически, так и исторически, целеполагание в социальной самозащите необходимо рассматривать как развивающуюся систему, которая, имея постоянную основу, ядро (системные и природные предпосылки), усложняется и приобретает новые социальные элементы, соответствующие этапам и уровню общественного развития.
Общепризнано, что с момента возникновения человека как биологической единицы его окружает значительное количество угроз природного характера. Следовательно, само существование человека изначально находится под угрозой. Считается, что необходимость выживания заставила людей объединяться в коллектив, род, поскольку только коллектив являлся гарантом существования индивидов2. Ф. Энгельс, в связи с этим, прямо указывал, что «недостаток отдельной особи к самозащите» человек стремился «возместить объединенной силой и коллективным действием стада»3.
Тенденция к объединению первобытных людей, как и некоторых организованных (коллективных) животных, в коллектив не носила сознательного характера. Скорее их объединительные действия носили инстинктивный характер на основе закона самосохранения живой системы4. В постановке целей самозащиты властвовало коллективное начало, исключающее участие индивидуального сознания. При этом, первобытный коллектив (род), взаимодействуя с окружающей природой уже как единое образование, обладал некоторыми признаками малой социальной системы.
С дальнейшим развитием целеполагания, когда оно приобретает явно рациональную (индивидуальную), подлинно сознательную форму, неявные формы, основанные на природных предпосылках, сохраняются и служат неосознаваемыми основами для рациональных форм. В некотором смысле, неосознаваемые основы целеполагания у современного человека есть архитипы Юнга, понимаемые как психический коррелят инстинктов самосохранения — результат спонтанного порождения коллективных образов целеполагания, инвариантных для всех времен и народов. Н.Н. Трубников в связи с этим отмечает, что «человек не только живет в природе и природой, но и сам есть эта природа, звено в ее развитии. Поэтому его целевая деятельность и теоретически не может быть чем-либо иным, чем действием закономерности самой природы»5.
Если неявное (нерациональное) самозащитное целеполагание определяется сравнительно небольшим кругом факторов, связанных в основном с негативными для жизнедеятельности человека условиями окружающей среды, то с развитием общества рациональное целеполагание распространяется на все сферы общественной жизни. Системность человека как такового, системность общества, социальных институтов и образований обусловливает необходимость сохранения и защиты всех организационных форм существования общества, полезных социальных связей между людьми, а также отдельного индивида как личности и одновременно члена коллектива и общества в целом.
В чем содержание родовой (общечеловеческой) цели социальной защиты и самозащиты? Ответ на этот вопрос можно получить при соотношении цели с объектом защиты, в частности, с объектом, представляющим опасность или угрозу опасности для субъекта. Содержание этой цели состоит в избегании, ликвидации и нейтрализации человеком объектов природной и социальной реальности, представляющих опасность или угрозу опасности, а также изменении обстоятельств, сопутствующих этой опасности. Иначе говоря, содержанием родовой цели социальной защиты и самозащиты является безопасность жизнедеятельности человека.
1 См.: ЗагороднюкВ.П. Целеполагание в практике, культуре, познании. — Киев, 1991. — С. 12.
2 См.: Молчанов И.Н. Природная и социальная сущность антропогенеза. — Киев, 1977. — С. 120.
3 Цит. по: КовалевА.М. Человек — продукт природы и основа социума. — М., 2000. — С. 180.
4 См.: Ковалев А.М. Человек — продукт природы и основа социума. — М., 2000. — С. 171.
5 Трубников Н.Н. О категориях «цель», «средство», «результат». — М., 1968. — С. 32.
По лексическому значению термины «опасность» и «опасный» являются противоположными терминам «безопасность» и «безопасный». В русском языке безопасность — это «состояние, при котором не угрожает опасность, есть защита от опасности»1. Безопасный — «не угрожающий опасности, защищающий от опасности»2.
Под безопасностью мы подразумеваем состояние, при котором отсутствует угроза причинения вреда. Безопасным, следовательно, будет объект, который не может причинить вред субъекту или создать реальную угрозу для причинения вреда. Именно этот объект и является целью субъекта самозащиты.
Применительно к человеку безопасность — не только состояние, но и деятельность, направленная на защиту от опасности, а также специальные организации, осуществляющие эту деятельность.
Используя понятия конкретной цели и абстрактной цели-идеала, введенные в философию Н.Н. Трубниковым3, необходимо отметить, что цель самозащиты как деятельности является конкретной, поскольку она имеет объектом всегда конкретные опасные для жизнедеятельности человека вещи и явления, а также не менее конкретные обстоятельства, делающие эти вещи и явления именно такими. Достижение модели жизнедеятельности во всей ее полноте представляет абстрактную цель-идеал, которая может быть реализована в процессе осуществления конкретных целей, в том числе касающихся самозащиты.
Самозащитная деятельность, как и любая другая, будучи развернутая во времени, предполагает, как указывал А.Н. Леонтьев, «достижение ряда конкретных целей, из числа которых некоторые связаны между собой жесткой последовательностью. Иначе говоря, деятельность обычно осуществляется некоторой совокупностью действий, подчиняющихся частным целям, которые могут выделяться из общей цели»4. Набор отдельных действий становится самозащитной деятельностью только в том случае, если эти действия подчинены единой цели. Всякое действие без цели становится бессмысленным. Таким образом, цель социальной самозащиты может быть общей, а в ходе ее реализации возникают частные цели, которые напрямую могут иметь, а могут и не иметь самозащитно-го характера.
Важнейшим определяющим действием в формуле самозащитного целеполагания является четкое вычленение (определение в модели жизнедеятельности) объектов опасности, подлежащих ликвидации или нейтрализации посредством изменения обстоятельств. Как мы уже указывали, ими являются вещи и явления природной и социальной реальности, представляющие опасность или угрозу опасности для жизнедеятельности субъекта, а также обстоятельства, способные вызвать эту опасность или угрозу опасности. Субъект самозащиты не только вычленяет опасные объекты из природной и социальной действительности, но и воспроизводит их в цели. Поэтому содержание цели и целеполагания в социальной самозащите всегда определяются воздействием на индивида внешних либо внутренних, опасных или угрожающих обстоятельств. Такое воздействие должно носить конкретный характер. Конкретная самозащитная цель начинает формироваться только тогда, когда указанное воздействие идентифицируется сознанием как опасное или угрожающее.
Объективация цели самозащиты, ее развертывание в результат самозащитной деятельности или, как еще называют, целеосуществление невозможно без средств самозащиты. Средства самозащиты можно разделить на две группы — материальные (природные, вещественные) и социальные.
К первой группе можно отнести предметы и явления природной действительности, с помощью которых осуществляется нейтрализация опасных объектов и изменение сопутствующих им обстоятельств. Предметы и явления окружающей природной действительности могут быть простыми и сложными орудиями самозащитной объективации. С начала своего существования человек использовал для своей защиты камень, палку, огонь и т. п. Это простые орудия, и, соответственно, самозащитная цель и программа, предусматривающие их использование, также просты и односоставны. Сложное орудие — это искусственный предмет, который создан человеком из вещества природы.
К социальной группе средств мы отнесем знания, умения, опыт и методы, используемые субъектом для выработки цели самозащитной деятельности и ее реализации на практике. К этой группе можно отнести всю культуру человечества по безопасности жизнедеятельности.
Социальными средствами могут быть социальные институты, изначальное предназначение которых состоит в защите человека — суды, правоохранительные органы, оборона, общественные организации и т. д.
Кроме специальных институтов, предназначенных для защиты, необходимо выделить ситуационные средства самозащиты. Это могут быть средства массовой информации, общественное мнение, а также органы власти, негосударственные образования и т. п.
1 См.: Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. — М., 1995. — С. 38.
2 См. там же.
3 См.: Трубников Н.Н. О категориях «цель», «средство», «результат». — М., 1968. — С. 43.
4 Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. — М., 1975. — С. 105.
Социальные институты, предназначенные для защиты, выступают в качестве средства социальной самозащиты в том случае, если инициатива защиты исходит не от них, а от другого субъекта, защищающего свои права. Так, если действия суда или прокуратуры являются следствием самозащитной активности человека, то налицо самозащитная деятельность; суд и прокуратура выступают в качестве средств самозащиты. Принцип состязательности судебного процесса, закрепленный еще в римском праве, одновременно является принципом судебной самозащиты, поскольку сводит роль суда до средства оценки доказательств, представленных сторонами, и вынесения решения. Здесь субъектом самозащитной активности является истец, и его самозащитная деятельность начинается с формирования замысла использования судебного процесса для защиты своего нарушенного права. Однако, если эти органы проявляют собственную инициативу, направленную на ликвидацию или нейтрализацию опасностей, угрожающих человеку, то налицо ситуация социальной защиты, а не самозащиты.
Важно отметить, что естественное и позитивное право, мораль, корпоративные нормы, религия и другие социальные регуляторы также является наиважнейшими средствами самозащиты.
Результат социальной самозащиты — важный элемент структуры самозащиты как деятельности. Он прямо соотносится с целью самозащиты. Однако, если цель существует только в сознании, то результат деятельности существует в двух формах, с одной стороны, это реальное явление или предмет, не представляющий опасности вследствие преобразования субъектом самозащиты, а с другой стороны — идеальное отражение будущего реального результата. Последняя форма результата делает его тождественным цели.
В своей реальной форме результаты социальной самозащиты могут быть промежуточными и конечными. В свою очередь, конечные результаты самозащиты делятся на: полностью соответствующие цели, соответствующие частично и не соответствующие. Исходя из реальной формы результата, можно вывести следующие его виды: ликвидация угрозы или опасности; нейтрализация угрозы или опасности; целевая и нецелевая модификация; отсутствие изменений в предмете самозащиты; изменение модели жизнедеятельности субъекта самозащиты.
Ликвидация угрозы или опасности заключается в уничтожении объекта опасности или угрозы. Он прекращает свое существование.
Нейтрализация — создание в ходе самозащитной деятельности таких условий и обстановки существования объекта, в которых исключается его опасное воздействие на человека, хотя сам объект существует.
Целевая модификация объекта — это изменение его качеств, фактически, сведение опасных свойств объекта к безопасным. Нецелевая модификация, напротив, может привести к усилению опасных свойств.
Отсутствие изменений в опасном объекте означает недостижение цели. Если в ходе самозащитной деятельности человек осознает невозможность достижения цели, это может привести к изменению его модели жизнедеятельности. Характер этого изменения предполагает прекращение отношений с опасным объектом. Для измененной модели жизнедеятельности он фактически перестает существовать в качестве опасного. Следовательно, одним из вариантов нейтрализации опасностей и угроз является изменение модели жизнедеятельности, исключение из нее цели на преодоление этих опасностей и угроз.
