CC BY
214
Представление исследований молодых ученых
ББК Ч481.35+Ю935.2
СТРУКТУРА ЛИЧНОСТНОЙ БЕСПОМОЩНОСТИ:
ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ*
ДА Циринг ЧелГУ
Определено содержание понятия «беспомощность». Рассмотрены ее виды и варианты ее структурирования по разным основаниям.
Современный мир так стремительно меняется и так насыщен разнообразными событиями, часто неожиданными, порой весьма неприятными, что каждый из нас так или иначе сталкивается с их последствиями, в числе которых и выученная беспомощность. От беспомощности не застрахованы ни взрослые, ни дети. Поэтому психологи должны хорошо знать это явление, чтобы уметь грамотно оказать необходимую людям помощь.
История изучения психологии беспомощности началась в 30-е годы в России. Первые описания состояния, которое позднее было названо выученной беспомощностью, можно встретить у И.П. Павлова при описании формирования экспериментальных неврозов у собак. Феномен выученной беспомощности был впервые системно описан исследователями процесса обучения животных в Университете Пенсильвании, в том числе молодым учёным Мартином Селигма-ном, который впоследствии стал автором теории выученной беспомощности (Seligman, Maier, 1967; Maier, Seligman, Solomon, 1967). Собаки, подвергавшиеся многократным ударам электрического тока, которых они не могли избежать, впоследствии вели себя неожиданным образом. Через 24 часа они были помещены в закрытую коробку, в которой простое перепрыгивание барьера должно было прекращать удар электрического тока. Ожидалось, что собаки, имеющие негативный опыт, при возможности избежать его повторения будут делать это быстрее, чем те собаки, которые «ни о чём не подозревают». Однако вместо того, чтобы избежать удара, собаки «с опытом» покорно переносили его, то есть проявляли беспомощность. Аналогичные явления на-
блюдались у кошек, крыс, рыб и многих других животных [4, 5].
В последующие 30 лет были выполнены многочисленные исследования беспомощности у человека. Выученная беспомощность возникает вследствие неконтролируемости и непредсказуемости негативных событий, когда действия человека не приводят к желаемым результатам. Ожидание неконтролируемого результата распространяется на новые ситуации. Симптомами беспомощности являются пассивность, грусть, тревога, враждебность, когнитивные дефициты, пониженный аппетит, снижение иммунитета, снижение самооценки, изменения нейрохимических процессов. Существуют две параллельные линии исследования человека. В первой основной феномен выученной беспомощности был исследован у людей в лабораторных условиях. Во второй - теория выученной беспомощности была использована для объяснения множества человеческих трудностей в реальной жизни.
Чтобы исключить недостатки первоначальной версии теории беспомощности, Л. Абрамсон, М. Селигман и Дж. Тисдейл включили в новую версию индивидуальные причинные атрибуции реальных плохих событий (Abramson, Seligman, Teasdale, 1978). X. Хекхаузен различает атрибуции мотивации, или интенций, в силу которых совершаются действия, и атрибуции, представляющие собой объяснения результатов целенаправленных действий, событий и ситуаций. В переформулированной теории беспомощности речь идёт о втором типе атрибуций. В соответствии с этим пересмотром теории, когда люди испытывают неконтролируемые плохие события, они спрашивают себя, почему это происходит, и те объясне-
*Граит Президента РФ МК-938.2005.6
176
ния, которые люди дают хорошим и плохим результатам или событиям, влияют на их ожидания относительно будущих результатов или событий и таким образом влияют на их реакции.
Л. Абрамсон и её коллеги различают два варианта беспомощности: то, что представляется принципиально невозможным для любого человека, порождает универсальную беспомощность, а то, что определяется бессилием отдельного человека, является индивидуальной беспомощностью [4, 5].
Н.А. Батурин разделяет беспомощность ситуативную и личностную (Батурин, 2000). Если ситуативная беспомощность является реакцией на происходящие события и представляет собой временное явление, то личностная беспомощность - это устойчивое образование, характеристика личности, которая мало зависит от происходящих в жизни человека событий. В основе ситуативной беспомощности лежит психическое состояние, развивающееся в конкретной ситуации. Этот вид беспомощности характеризуется тем, что может возникнуть у любого человека. В этом случае развитие беспомощности зависит от интенсивности (величины) неудачи (или серии неудач) или негативных событий, а также от порога толерантности (адаптивности) человека к подобным событиям. Чем выше интенсивность негативного события и чем ниже толерантность к ним, тем вероятнее возникновение состояния беспомощности. Атрибуция причин негативных событий, отрицательная оценка своих действий и достигнутого результата, а также стремление к избеганию неудачи способствуют развитию ситуативной беспомощности и приводят в результате к отказу от новых попыток разрешить ситуацию, к бездействию и апатии. Состояние беспомощности проходит по мере изменения ситуации, по истечении какого-то времени. Н.А. Батурин указывает, что ситуативная беспомощность преодолевается человеком за счёт «включения» механизмов бессознательной и сознательной саморегуляции.
В основе второго вида беспомощности, то есть личностной, по мнению Н.А. Батурина, лежит сочетание устойчивых (личностных) стилевых особенностей. Наибольшую роль играют стилевые особенности атрибуции, оценивания и побуждения. Так, оценочный стиль, входящий в синдром беспомощности, характеризуется сочетанием
следующих параметров оценивания: полярности оценок (в отличие от дифференциро-ванности), доминирования негативного характера оценок (в отличие от позитивного), ригидности оценивания (в отличие от гибкости) и «оценочное™» (в отличие от описа-тельности). Атрибутивный стиль, входящий в синдром личностной беспомощности, характеризуется сочетанием постоянства приписывания причины (в отличие от вариативности), генерализованности (в отличие от локальности) и персонифицированности приписывания причин (в отличие от отнесения причины внешним обстоятельствам) при неудаче и, наоборот, сочетанием обратных по смыслу параметров при успехе. Стиль побуждения характеризуется сочетанием таких параметров, как стремление к разрядке напряжения (в отличие от поиска возбуждения), стремление к избеганию негативных переживаний (в отличие от поиска позитивных) и экстратенсивная мотивация (в отличие от интратенсивной).
Формирование личностной беспомощности непосредственно связано с глобальным отношением личности к миру и себе, которое складывается у человека, начиная с раннего детства. Под его влиянием происходит закрепление и интеграция процессов оценивания, атрибуции и побуждения в соответствующие стилевые особенности. У человека с личностной беспомощностью возникает состояние беспомощности практически в каждой сложной ситуации [1, 2,3].
Таким образом, мы говорим о беспомощности как о состоянии, возникающем в результате реакции на травмирующее событие большой интенсивности или ряд неподконтрольных неприятных или травмирующих событий или ситуаций, характеризующемся снижением мотивации и - соответственно - уменьшением попыток активного вмешательства в ситуацию с целью изменить положение вещей к лучшему, затруднениях при научении в новой ситуации, подавленном настроении и снижении самооценки, и о беспомощности как устойчивом личностном образовании, развивающемся в процессе онтогенеза под влиянием различных факторов.
Итак, подведём некоторые итоги: выученная беспомощность в её классическом понимании - состояние, возникающее в результате неконтролируемых событий. Это совпадает с определением ситуативной беспомощности. Однако автор теории выучен-
ной беспомощности М. Селигман упоминает о том, что есть люди, постоянно находящиеся в состоянии беспомощности, для которых она является «хронической», что совпадает с определением личностной беспомощности. В дальнейшем сосредоточимся на этом виде беспомощности.
При изучении любого явления неизбежно возникает вопрос о его структуре. Под структурой понимается не только набор структурных компонентов, но и характер взаимосвязей между ними. Так какова же структура личностной беспомощности? М. Селигман, описывая знаменитые эксперименты с собаками, отмечает три «дефицита беспомощности»: мотивационный, когнитивный, эмоциональный. Собаки с выученной беспомощностью производили мало попыток избежать удара (мотивационный дефицит). Они не проявляли склонности продолжать случайные успешные попытки (когнитивный дефицит). Они не проявляли открыто эмоциональных реакций, пока были под влиянием электрического удара (эмоциональный дефицит). Мотивационный дефицит проявляется в торможении попыток активного вмешательства в ситуацию. Когнитивный - в трудности научения тому, что в аналогичной ситуации (на самом деле подконтрольной субъекту) действие может оказаться вполне эффективным. Эмоциональный дефицит проявляется в возникающем из-за бесплодности собственных действий подавленном и даже депрессивном состоянии. Однако ни М. Селигман, ни другие зарубежные исследователи не только не проводили детальных исследований характера взаимосвязей этих трёх составляющих, но и не изучали непосредственно названные компоненты беспомощности.
Н.А. Батурин, предложивший своё понимание ситуативной и личностной беспомощности, предполагает, что в основе последней лежат определённые стилевые особенности и даже перечисляет, какие именно, однако и он не опирается ни на эмпирические данные относительно этих стилевых особенностей и их связи с беспомощностью, ни на описание предполагаемых взаимосвязей между ними.
Прежде чем продолжить обсуждение вопроса о структуре личностной беспомощности, вернёмся к содержанию понятия личностной беспомощности.
Автором в исследовании, проведённом в 1998-2000 годах (Циринг, 2001) был выявлен симптомокомплекс характеристик беспомощности как образования личностного уровня. В исследовании участвовали учащиеся общеобразовательных школ 8-12 лет, среди которых были выделены три группы: с выраженными признаками беспомощности, без признаков беспомощности, с промежуточными результатами. В дальнейшем исследовании участвовали только первые две группы. У детей в двух полярных группах были выявлены особенности личности, интеллекта, успеваемости и состояния здоровья.
Дети с признаками беспомощности оказались более замкнутыми, недоверчивыми, обособленными, равнодушными, чрезмерно обидчивыми, у них нередко отсутствует интуиция в межличностных отношениях, в их поведении часто наблюдается негативизм, упрямство, эгоцентризм. Дети с признаками беспомощности в большей степени неуверенны в себе, легко ранимы, неустойчивы, острее реагируют на неудачи, оценивают себя как менее способных по сравнению со сверстниками, обнаруживают неустойчивость настроения, хуже контролируют свои эмоции, испытывают трудности в приспособлении к новым условиям. Они более нетерпеливы, обнаруживают большую реактивность на слабые провоцирующие стимулы, легко возбудимы, для них характерно моторное беспокойство, отвлекаемость, недостаточная концентрация внимания, во взаимоотношениях со взрослыми они являются более робкими, застенчивыми, чувствительными к угрозе. Они оказываются тревожными, озабоченными, полными мрачных опасений, предчувствий неудач, эти дети легче выводятся из душевного равновесия, часто имеют пониженное настроение, что является основой возникновения невротичности. Дети с признаками беспомощности отличаются избытком побуждений, которые не находят практической разрядки в процессе деятельности, в их поведении преобладает нервное напряжение, они оказываются более раздражительными, фрустрированными.
У детей с признаками беспомощности самооценка оказалась ниже, чем у детей без признаков беспомощности, что отражает более низкую степень удовлетворённости собой, уровня самоуважения.
У детей с признаками беспомощности уровень притязаний оказался более низким, чем у группы детей с отсутствием признаков беспомощности, при этом по уровню успешности и по соотношению уровня притязаний и уровня успешности значимых различий не было обнаружено.
Помимо указанных личностных особенностей, были изучены привычные реакции в ситуациях фрустрации. У детей с признаками беспомощности экстрапунитивные (внешнеобвинительньные) реакции проявляются гораздо чаще, чем у детей без признаков беспомощности, что свидетельствует о повышенных требованиях, предъявляемых детьми из первой группы к окружающим, интрапунитивные (аутообвинительные) реакции проявляются гораздо реже. Реакции с фиксацией на самозащите у детей с признаками беспомощности проявляются чаще, чем у детей без признаков беспомощности, что свидетельствует о низкой толерантности к фрустрационным воздействиям у первой группы. Взаимодействие с окружающими у них будет сильно осложнено наличием защитных и компенсационных процессов. Дети с признаками беспомощности являются менее адаптированными к социальному окружению. Низкий показатель адаптации свидетельствует также о невротизации и нарушениях нормальных взаимоотношений с окружающими.
При сравнении результатов изучения интеллекта не было обнаружено значимых различий между группой детей с признаками беспомощности и группой детей без признаков беспомощности. Это свидетельствует о том, что наличие или отсутствие беспомощности никак не связано с уровнем интеллекта, и беспомощности могут быть подвержены как люди с высокими показателями интеллекта, так и с низкими.
Таким образом, у детей с признаками беспомощности наблюдаются выраженные личностные особенности, совокупность которых в сочетании с пессимистическим атрибутивным стилем, наличием невротических симптомов и определёнными поведенческими особенностями представляет собой симптомокомплекс характеристик беспомощности как специфического образования личностного уровня [4].
При проведении указанного исследования автор исходил из указания М. Селигмана на три дефицита беспомощности, о которых
уже говорилось выше: мотивационный, когнитивный и эмоциональный с поправкой на то, что для личностной беспомощности это должны быть устойчивые дефициты. К эмоциональному мы отнесли невротические нарушения (депрессия, тревожность, астения), к когнитивному - пессимистический атрибутивный стиль, к мотивационному - так называемую мировоззренческую индифферентность, равнодушие, сниженную активность, отсутствие увлечённости каким-либо делом. Однако это выделение дефицитов беспомощности на первоначальном этапе послужило только для диагностических целей и формирования полярных выборок, а не для изучения структуры личностной беспомощности.
Дальнейшие теоретические исследования привели автора к новому предположению. Гипотетическими компонентами, входящими в структуру личностной беспомощности, будем считать не три, на которые ссылается М. Селигман, а четыре: мотивационный, когнитивный, эмоциональный и волевой. Волевой «дефицит», не описанный до сих пор, представляется очевидным, поскольку именно воля как способность человека к самодетерминации и саморегуляции делает его свободным от внешних обстоятельств. Так как беспомощность проявляется в том числе в покорном подчинении происходящему, то именно недостаточная волевая активность представляется важнейшей её характеристикой.
Можно предположить, что структура личностной беспомощности не является устойчивой на протяжении различных периодов онтогенеза и изменяется в соответствии с возрастными особенностями психического развития человека. Очевидно, что в младшем школьном возрасте ведущим структурным компонентом личностной беспомощности будет эмоциональный, поскольку на этом этапе онтогенеза эмоциональная сфера является наиболее развитой, наиболее сформированной. С возрастом значительное развитие получают познавательные процессы и предполагается, что в более поздние возрастные периоды ведущим структурным компонентом личностной беспомощности является когнитивный. Исследование, направленное на изучение структуры беспомощности и её ведущих компонентов на различных этапах онтогенеза, позволит определить стратегии коррекционного и профилактиче-
ского воздействия. Например, если ведущим компонентом структуры является эмоциональный, то для наиболее эффективной коррекционной работы необходимо в первую очередь воздействовать на него, а он, изменяясь, будет менять эмоциональную, когнитивную и волевую составляющие.
История изучения беспомощности составляет уже несколько десятилетий, но до сих пор при исследовании этого феномена не решён один из основных вопросов, вопрос о структуре. Ответ на него откроет новые горизонты, новые возможности в этом разделе психологии, а также позволит переосмыслить уже имеющиеся данные.
Литература
1. Батурин НА. Ситуативная и личностная беспомощность // 52 научная конференция: Материалы конференции преподавателей факультета психологии / Под ред.
НА. Батурина. - Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2000.-С. 21-22.
2. Павлов И.П. Отношения между раздражением и торможением, размежевание между раздражением и торможением и экспериментальные неврозы у собак // Павлов И.П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных: Сборник статей, докладов, лекций и речей. - М.: Медгиз, 1951. - С. 269-277.
3. Циринг Д.А. Психология выученной беспомощности: Учебное пособие. - М.: Академия, 2005.
4. Abramson L.Y., Seligman М.Е.Р., Teas-dale J.D. Learned helplessness in humans: Critique and reformulation //Journal of Abnormal Psychology. -1978. - 87. - P. 49-74.
5. Seligman M.E.P. Helplessness: On depression, development and death. - San Fracisco: Freeman, 1975.
