CC BY
349
Га Жида, Ли Чженфен, Клюев А. В.
Структура и тенденции внутренней и внешней миграции в Китае и России
(на примере Пекина и Санкт-Петербурга)*
Га Жида
Пекинский административный институт (Пекин, Китайская Народная Республика) [лава кафедры социологии, профессор
Ли Чженфен
Пекинский административный институт (Пекин, Китайская Народная Республика) Кафедра социологии
Клюев Анатолий Владимирович
Северо-Западный институт управления — филиал РАНХиГС (Санкт-Петербург) Заведующий кафедрой социологии и социальной работы Доктор философских наук, профессор [email protected]
РЕФЕРАТ
В статье рассматриваются тенденции миграционных процессов в Китае и России. Анализируется специфика состояния миграционной ситуации в Китае и России, а также выявляются объективные и субъективные причины перемещения в города на примере Пекина и Санкт-Петербурга. Значительное внимание уделяется внутренней миграции в Китае и внешней миграции в России. Затрагивается роль государственных органов власти в регулировании миграционных процессов.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
внутренняя миграция, внешняя миграция, трудовой потенциал, трудоспособное население, занятость мигрантов, количество мигрантов, рост населения, внутренняя миграция в Пекине
Ga Rida, Li Zhenfeng, Klyuev A. V.
The Structure and Trends of Internal and External Migration in China and Russia (Exemplarily Discussed on the Instances Beijing and Saint-Petersburg)
Ga Rida
Beijing Administrative College (Beijing, People's Republic of China) Head of Department of Sociology Chair, Professor
Li Zhenfeng
Beijing Administrative College (Beijing, People's Republic of China) Member of the Department of Sociology
Klyuev Anatoly Vladimirovich
North-West Institute of Management branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public
Administration (Saint-Petersburg, Russian Federation)
Head of the Chair of Sociology and social work
Doctor of Philosophy, professor
* Статья подготовлена в рамках совместного исследовательского проекта Северо-Западного института управления - филиала РАНХиГС с Пекинским административным институтом на тему «Тенденции миграционных процессов в Китае и России (сравнительный анализ на примере Санкт-Петербурга и Пекина)».
< >
о о
o ABSTRACT
This paper deals with migration process trends in China and Russia. The specificities of the migrais tion situation in China and Russia are analysed, both objective and subjective reasons for moving
^ into cities, with Beijing and Saint-Petersburg as examples, are detected. Special emphasis is given
>
to internal migration in China and external migration in Russia. The role of public authorities in
o regulating migration processes is discussed.
KEYWORDS
internal migration, external migration, labor potential, labor force, employment of migrants, quantity of migrants, a swell in population, internal migration in Beijing
Процессы, происходящие в современном мире, приводят к расширению масштабов движения населения в разных странах. Миграция, как известно, бывает внутренней, означающей перемещение людей из одного региона страны в другой, и внешней, которая связана с пересечением государственных границ. Внутренняя миграция обусловлена, как правило, наличием значительного трудового потенциала, обширной территорией, неравномерностью экономического развития и т. д. Внешняя миграция происходит по причине разницы в уровне заработной платы, условий жизни в разных странах, наличия в них рабочих мест и других факторов.
Существуют общенациональные и специфические причины миграции в зависимости от социально-экономического состояния общества и этапности социально-исторического развития. Для понимания общих и специфических тенденций миграционных процессов важным представляется в этом отношении изучение опыта России и Китая.
Внутренняя миграция в Китае
Во времена плановой экономики, которая существовала до начала реформ в Китае, города и деревни были системно разделены, трудовые ресурсы контролировались в соответствии с единым планом, миграция регулировалась, а процесс урбанизации был вялотекущим. Неслучайно доля городского населения возросла с 15,39% в 1957 г. до 17,92% в 1978 г., т. е. увеличилась за 20 лет лишь на 2,5%.
С началом реформ 1978 г. Китай испытывает более интенсивную внутреннюю миграцию, наблюдается высокий темп урбанизации. Количество внутренних мигрантов выросло с 6,57 млн в 1982 г. до 211 млн в 2010 г. Это означает, что в среднем за год число мигрантов увеличивалось на 7,3 млн человек. Темпы урбанизации росли со скоростью в среднем 1% в год: с 17,92% в 1978 г. до 52,57% в 2012 г., за 34 года численность городского населения выросла на 34,65%. Международный опыт доказал, что страны быстро урбанизируются, потом они вступают в стадию форсированной урбанизации и продолжают быстро развиваться до тех пор, пока уровень урбанизации не вырастет где-то до 70%. В связи с этим в ближайшие одно-два десятилетия наряду с переходом населения из сельскохозяйственного в несельскохозяйственное и миграцией из сельской местности в города число внутренних мигрантов в Китае будет продолжать увеличиваться.
Благодаря китайской системе контроля регистрации местожительства выделяются две группы населения в процессе внутренней миграции в Китае: одна группа перемещается с изменением места регистрации, она статистически известна как «мигранты», аналогично «мигрантам» в демографии; другая группа перемещается без изменения места регистрации, она называется «внутренние мигранты» и выступает объектом данного исследования.
Согласно дополнительному значению этого понятия внутренний мигрант не явля- о ется мигрантом с точки зрения демографии. Хотя в государственных документах, ^ средствах массовой информации и научной литературе в Китае понятие «внутренние ^ мигранты» часто используется как «внешнее население», «временное население» и Е^ «незарегистрированное население», но содержание и оттенки значений этих понятий ^ очень разные. Соответственно, «внутренний мигрант» может быть определен как «человек, в течение определенного периода времени не меняющий регистрацию о своего местожительства, при этом уезжающий в другие места». Внутренние мигран- о ты в Пекине — те, кто живет здесь без регистрации местожительства. В частности, < внутренние мигранты1 — это китайские граждане, которые приезжают из других щ провинций. х
В Китае крупномасштабная внутренняя миграция возникла в очень короткий 2 промежуток времени. Это объясняется, во-первых, тем, что глобализация и пере- н-ход к рыночной экономике являются основными движущими силами внутренней ^ миграции. Комплексное продвижение китайских реформ и политики открытости щ требуют повышения степени либерализации рынка, развития международного сотрудничества и конкурентного спроса на трудовые ресурсы, перемещающиеся в несельскохозяйственные сектора. Во-вторых, индустриализация и урбанизация являются мощным фактором внутренней миграции, так как индустриализация города обеспечивает возможность трудоустройства для внутренних мигрантов. Эти движущие силы в определенной мере приводят внутренних мигрантов в крупные города. Таковы внешние, общесистемные причины миграции. Есть и внутренние (национальные), специфичные для страны.
В национальной перспективе следует указать, во-первых, на появление массы избыточного труда сельских жителей, вызванное быстрым повышением производительности труда, что стало самым важным ресурсом внутренней миграции. Во-вторых, правительством была реализована стратегия развития, отдающая приоритеты некоторым районам страны в ущерб другим, что вызвало несбалансированное развитие в Китае и выступило основным драйвером внутренней миграции. В-третьих, некоторые реформы правительства по управлению социальной политикой в отношении внутренних мигрантов привели к исчезновению институциональных барьеров для внутренней миграции. В-четвертых, быстрое развитие крупных городов в Китае тоже породило постоянный спрос на рабочую силу.
Этапы внутренней миграции в Китае и России
Внутренняя миграция в 2010 г. достигла в Пекине 7 776 000 человек, что составляет 3,68% от общего объема внутренних мигрантов в Китае. Резкий рост числа внутренних мигрантов в Пекине в последние годы тесно связан не только с глобальными макроэкономическими предпосылками, национальным экономическим и социальным развитием, но имеет также собственно пекинские конкретные факторы, такие как столичное положение, городские функции Пекина как мегаполиса и т. д. Все это усилило привлекательность Пекина для внутренних мигрантов.
Через анализ исторических изменений политики по отношению к внутренним мигрантам в Китае с 1949 г. можно увидеть, что большое влияние на количество внутренних мигрантов в Пекине оказывают национальная макроэкономическая политика и социально-экономические факторы. Из-за строгого ограничения реги-
1 Некоторые группы исключены из числа внутренних мигрантов в этом исследовании. Первая группа — мигранты; вторая группа — те, кто приехал на работу, но не может получить регистрацию места жительства в Пекине; третья группа — те, кто приехал на учебу, повышение квалификации, навестить друзей, лечение и т. д.
о страции и системы управления внутренними мигрантами в Китае до начала реформ ^ число внутренних мигрантов было мало. Но после середины 1980-х гг. число вну-^ тренних мигрантов растет с беспрецедентной скоростью вследствие политических ЕЗ изменений. Этот период может быть разделен на три этапа.
Первый этап (с середины 1980-х до начала 1990-х) — начало внутренней миграции. Правительство Китая разработало ряд мер, позволяющих сельскому населению о переселяться в города с 1984 г. Пекин также издал соответствующие документы о в 1985 г., которые позволили внутренним мигрантам попасть в город. В результа-< те количество внутренних мигрантов в 1987 г. стало больше на 1 млн, а в 1994 г. —
^ о
щ на 3 млн.
х Второй этап (конец 1990-х) заключался в контроле за внутренними мигрантами 2 в связи с тем, что они стали представлять собой огромный «текущий поток насе-н- ления». Министерство труда Китая проводило политику строгого контроля за вну-^ тренними мигрантами между провинциями. Учитывая эту ситуацию, Пекин начал с осуществлять политику разделения местных жителей и мигрантов. В результате количество мигрантов в Пекине уменьшилось на какой-то период времени.
На третьем этапе (в XXI в.), после 2000 г., произошел новый виток быстрого роста внутренних мигрантов в Пекине. С отменой дискриминационной политики и ограничительных мер для внутренних мигрантов в Пекине в 2005 г. их число выросло с 2,463 млн до 6,987 млн в 2010 г. Рис. 1 показывает изменение числа внутренних мигрантов в Пекине в 1986-2010 гг.
В России массовое перемещение населения в города из сельской местности происходило с конца 1950-х гг. до начала 1980-х гг. В этот период в города мигрировало более 35 млн сельских жителей. Они внесли огромный вклад в развитие строительства, промышленности, подъем экономики Советского Союза. В общем приросте городского населения страны в этот период примерно 70% составляли сельские жители. Однако с точки зрения адаптационной социокультуры это была форсированная миграция, не сопровождавшаяся соответствующим развертыванием социальной инфраструктуры. Социально-бытовые условия не отвечали необходимым требованиям. Хотя следует отметить, что вопрос с жильем решался за счет строительства общежитий и заселения в них бывших сельских жителей.
Объективные причины перемещения в города были связаны как с востребованностью рабочих рук в сфере строительства, промышленности, так и с низким жизненным уровнем в сельской местности. В этот период около 60% мигрантов отмечали удовлетворенность жизнью в городе.
Современная же внутрироссийская межрегиональная мобильность населения имеет более низкие темпы. Она зависит от политических и экономических процессов, происходящих в стране, а также в значительной степени — от разницы в оплате труда и условий жизни в разных регионах страны. В России эти диспропорции весьма существенны. Не случайно, что регионы с более высоким уровнем жизни, такие как Москва, Московская область, Санкт-Петербург, некоторые южные регионы являются наиболее притягательными для жителей других российских регионов и мигрантов из других государств. Ряд областей Центральной России теряет население, причем потери не восполняются трудовыми ресурсами из других российских регионов.
Социально-экономические различия разных типов поселений формируют запросы работодателей к качеству рабочей силы и стандарты приемлемой работы у наемных работников. Центр региона или крупный город с развитой производственной сферой, хорошей социальной и транспортной инфраструктурой, системой образования и потенциалом рынка труда будет привлекать население и задавать совершенно иной социальный заказ на трудовой потенциал по сравнению с монопромышленным городом в том же регионе.
1986 1988 1990 1992 1994 1996 1998 2000 2002 2004 2006 2008 2010
Рис. 1. Изменение размеров внутренней миграции в Пекине1986-2010 гг. (единица измерения — 10 000 человек)
К причинам низкой мобильности в России относятся редкая сеть городов и слаборазвитая транспортная инфраструктура, препятствующая маятниковой миграции, огромные перепады цен на локальных рынках жилья и высокие затраты на смену места жительства, непосильные для большинства граждан. Реальная демографическая ситуация в современной России приводит к необходимости приема внешних мигрантов.
Важность приема для России мигрантов обусловлена следующими основными причинами: сокращением численности российского населения, обусловленного низким уровнем рождаемости; востребованностью на рынке труда трудовых ресурсов различной квалификации; изменением профессионально-квалификационной структуры, которая не может в полной мере удовлетворяться за счет национальных трудовых ресурсов. Главная причина заключается в сокращении численности россиян в трудоспособном возрасте и пополнении трудовых ресурсов за счет мигрантов.
Однако миграционные процессы порождают много проблем и требуют выработки последовательной миграционной политики, их целенаправленного регулирования. В частности, необходимо соблюдение правил регистрации и санкций за их нарушение. При всех объективных причинах привлечения мигрантов в Россию важно просчитывать реальную их востребованность и соблюдение определенного баланса трудового потенциала. В этой связи важно учитывать ряд обстоятельств.
Во-первых, необходимо иметь в виду такие фоновые факторы, как социально-экономические, политические, культурные и иные. Например, вполне очевидно, что на более развитом уровне социально-экономического развития общества и высокой производительности труда потребность в трудовых мигрантах низкой квалификации окажется гораздо ниже.
Во-вторых, следует согласиться с утверждением, что в перспективе вектор конфликтных взаимодействий не будет ослабевать, так как работодатели абсолютно не заинтересованы в правовом обучении мигрантов, освоении цивилизованных стратегий поведения в конфликтах. В итоге обе стороны: и мигранты, и работодатели — не имеют общих представлений о механизмах регулирования трудовых конфликтов, либо по-разному представляют их и тем самым лишаются возможности адекватно представлять свои интересы, вырабатывать комплексные решения [1, с. 56].
В-третьих, важным представляется измерение эффективности труда мигрантов для экономического развития. Трудно рассчитывать, что низкооплачиваемая малоквалифицированная рабочая сила, не ориентированная на развитие и реализацию инновационных технологий, может решать задачи модернизации страны.
о В-четвертых, миграционные процессы, несомненно, влияют на изменения со-
^ циальной структуры общества и социально-культурные связи, однако эти измене-
^ ния не получили достаточного научного анализа в силу разных причин. Одной из
ЕЗ них является отсутствие достоверной информации о трудовой миграции в России,
^ в результате этого часто делаются не совсем корректные и не вполне научные
^ выводы о ее влиянии на жизнь российского общества [2, с. 35].
о Вместе с тем надо иметь в виду, что в миграционных процессах участвуют ре-
0 альные люди, вступающие в систему социальных связей. Из этого следует необ-< ходимость их социального измерения, которое позволит всесторонне и реально с оценить меняющуюся миграционную ситуацию, состав самих мигрантов.
х Структура миграции в Китае (на примере Пекина) и в России
1 Важным представляется выявление структуры миграции по разным критериям с (возрастным, половым, профессиональным, мотивационным и т.д.), поскольку это
позволяет определить возможности использования трудового потенциала мигрантов и регулирования миграционных потоков.
Среди внутренних мигрантов в Пекине число мужчин гораздо больше, чем женщин, и соотношение полов достигает 130,2:100. В конце 2010 г. число мужчин-внутренних мигрантов было 4 399 000, что составляет 56,6% от общего числа, а количество внутренних мигрантов-женщин — 3 377 000, что составляет 43,4%.
Население трудоспособного возраста (с 16 лет до 60 лет) является основной частью внутренних мигрантов и его доля (93,6%) выше, чем у местных жителей (72,3%)1. В Пекине 6 325 000 внутренних мигрантов находятся в возрасте от 18 до 45 лет, что составляет 81,3% от их общего числа. 58,8% внутренних мигрантов имеют образование на уровне девяти классов, а имеющие 12 лет школьного обучения — 19,7%, и только 13,5% внутренних мигрантов обучались более 15 лет.
В общей сложности 92% внутренних мигрантов имеют обязательное девятилетнее образование. Это выше, чем в среднем по стране, но значительно ниже, чем уровень коренных жителей Пекина. Более того, у большинства мигрантов нет средне-профессионального образования и рабочих навыков. Внутренние мигранты, зарегистрированные в сельскохозяйственных районах, насчитывают 6081 млн, что составляет 78,2% от общего числа тех, кто имеет не сельскую регистрацию.
В последние годы существенно изменились возрастная и образовательная структуры внутренних мигрантов. Средний возраст внутренних мигрантов увеличился, население трудоспособного возраста и группа молодых-взрослых снизились, доля пожилого населения увеличилась, это приводит возрастную структуру внутренних мигрантов к зрелому типу.
Жилье внутренние мигранты в основном арендуют у граждан Пекина, в общей сложности 3 887 000 внутренних мигрантов проживают в арендованном жилье, что составляет 50% от общего числа. Только 458 000 внутренних мигрантов имеют собственное жилье, их доля составляет 5,9%. Кроме того, 1 457 000 внутренних мигрантов проживают в общежитиях, что составляет 18,7%, 391 000 внутренних мигрантов проживают на строительных площадках и других рабочих местах, что составляет 5%, 938 000 внутренних мигрантов получают некоторую материальную помощь со стороны либо им предоставлено какое-то возмещение сторонними лицами (см. рис. 2).
Что касается структуры занятости, то большинство внутренних мигрантов заняты в третичном секторе. Доля внутренних мигрантов, которые работают в строительной отрасли, производстве, оптовой и розничной торговле, гостиницах и
1 Пекин. Статистический ежегодник. 2009.
на строительной площадке; 2,1%
по месту работы; 2,9% собственное жилье; 5,9%
проживание у друзей или родственников; 5,4
оплаченное
I с чьей-то помощью; 6,7%
Рис. 2. Типы жилья внутренних мигрантов в Пекине
ответственные работники; 3,1%
сельскохозяйственные рабочие; 1,9%
< >
о о
Рис. 3. Распределение внутренних мигрантов в Пекине по профессиям
общественном питании, составляет соответственно 11,3, 14,9, 15,6 и 14,1%. Рис. 3 показывает, что 3 322 000 внутренних мигрантов являются коммерческим и обслуживающим персоналом, что составляет 47,8% всех занятых внутренних мигрантов.
С точки зрения правового характера занятости у 66,4% внутренних мигрантов нет никаких трудовых договоров, они в основном имеют неформальную занятость. По статистике, доля внутренних мигрантов, которые не имеют никакого социального страхования, достигает 70,6%. Кроме того, нормы охраны труда и социаль-
о ного обеспечения и социального страхования внутренних мигрантов ниже, чем ^ у граждан Пекина. Более того, имеются существенные различия между разными ^ секторами занятости. Еще одно важное замечание в отношении условий социаль-ЕЗ ного обеспечения: они выше в технологичных отраслях, чем в других сферах.
Но тем не менее число желающих поселиться в Пекине внутренних мигрантов нарастает. Хотя мигранты не могут пользоваться теми же государственными услугами, о что и местные жители, они тем не менее имеют сильное желание жить в Пекине. о Количество и доля мигрантов в Пекине растет год от года в течение длительного < времени. В частности, доля осевших внутренних мигрантов увеличилась с 8,5% в с 2008 г. до 9,3% в 2009 г. и составила 9,6% в 2010 г. Учитывая эту ситуацию, можно х спрогнозировать, что доля осевших будет продолжать расти в ближайшие годы.
Что касается российских внешних мигрантов, то следует отметить, что трудовые н- ниши для них весьма разнообразны. Характер занятости мигрантов, основанный ^ на разных статистических и социологических данных, по основным сферам дея-1= тельности совпадает, но в количественном отношении имеются некоторые расхождения, которые не носят принципиального значения.
Согласно исследованиям, проведенным под руководством известного специалиста в области миграционных процессов В. И. Мукомель, основные виды занятости представлены следующим образом: в оптовой и розничной торговле занято 36,6%; в строительстве — 22,6%; в сфере коммунальных, социальных и персональных услуг — 13,2%; на транспорте и связи — 8,3%1.
На рынке труда в России (также и в Санкт-Петербурге) в значительной степени востребован неквалифицированный труд. Однако это не означает отсутствия надобности в профессиональных работниках. Данная тенденция будет иметь возрастающее значение. С учетом потребности в специалистах высокой квалификации Министерством труда и социальной защиты РФ издан приказ от 27.01.2014 г. «Об утверждении перечня профессий (специальностей, должностей) иностранных граждан — квалифицированных специалистов, трудоустраивающихся по имеющейся у них профессии (специальности), на которых квоты на осуществление иностранными гражданами трудовой деятельности в Российской Федерации не распространяются».
В перечень востребованных профессий включено 62 специальности (директор завода, директор фирмы, инженеры по конкретным направлениям, режиссеры и т. д.). Для всех специалистов определены требования: обязательное наличие высшего профессионального образования, стаж работы по специальности около 5 лет. Однако реализация данного приказа пока не имеет конкретных условий и механизмов для включения высококвалифицированных специалистов в трудовой процесс.
В отношении социальных условий и места проживания мигрантов ситуация в России в основном совпадает с положением внутренних мигрантов в Пекине. Согласно данным приведенного выше социологического исследования менее 3% мигрантов имеют собственное жилье; 28% снимают отдельное жилье (дом, квартиру, комнату); 34,5% снимают жилье с другими людьми, не являющимися их родственниками; 8,8% проживают у родственников; 14,6% проживают в общежитии; 10,6% проживают там же, где работают; 0,7% проживают в подвалах, бытовках.
Тенденции миграционных процессов в Китае и России
Таким образом, миграционные процессы, происходящие в Китае и России, имеют свою специфику, обусловленную социально-экономическими причинами, традиция-
1 Социологическое исследование проведено Центром этнополитических и региональных исследований по заказу Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» осенью 2011 г.
ми, этническими нормами поведения, правовыми регуляторами. Например, соглас- о но проведенным социологическим исследованиям выявлено, что общий индекс то- ^ лерантности не продемонстрировал достоверных различий между группами русских ^ и китайцев. Однако было выявлено, что толерантность к этническим меньшинствам Е^ и людям иных вероисповеданий выше у китайцев, а толерантность к инакомыслящим ^ значимо выше у русских [4, с. 53].
Вместе с тем существуют общие тенденции миграции, проявляющиеся порой о специфично в условиях Китая и России. Совпадает такая основная мотивационная о составляющая миграционного перемещения трудовой деятельности в целях реа- < лизации материально-экономических интересов и достижения социально-трудово- ^ го статуса. х
Общей тенденцией является этапность и сложность процесса социокультурной 2 адаптации внутренних и внешних мигрантов. Данный процесс более затруднен для н-внешних российских мигрантов, поскольку в отличие от китайских внутренних ми- ^ грантов они оказываются в иннокультурной языковой среде. Не случайно, что в щ целях решения данной проблемы в Санкт-Петербурге принята и реализуется Программа гармонизации межкультурных, межэтнических, межконфессиональных отношений, воспитания, культуры толерантности в Санкт-Петербурге на 2011-2015 годы. На ее основе разрабатываются социальные технологии, способствующие интеграции мигрантов в городское социокультурное пространство.
Социокультурная адаптация и интеграция мигрантов должна базироваться на мощном потенциале петербургской культурно-образовательной среды. Сегодня, в условиях возрастания этнокультурного разнообразия, городские власти, общественные объединения, землячества и т. д. обсуждают и разрабатывают различные инновационные методы, технологии обучения русскому языку, направленные на достижение межкультурной толерантности.
Следующей тенденцией, которая проявится в определенной временной перспективе, является исчерпаемость как внутреннего, так и внешнего миграционного потенциала. То есть речь со временем может идти о сокращении миграционного потока и достижении определенного максимума в росте агломераций, метрополий за счет мигрантов. Например, данная тенденция, связанная с процессом урбанизации и миграцией сельских жителей в крупные российские города, которая проходила особенно интенсивно в 1950-1980 гг., к 1989-2002 гг. значительно замедлилась. Соотношение горожан и сельских жителей сегодня практически сохраняется на уровне 1989 г., когда оно составляло соответственно 73 и 27%. Согласно переписи населения 2010 г. городские жители составляют 73,7%, а сельские — 26,3%.
Что же касается внешних мигрантов, то тренд их прибытия в Россию пока сохраняется. Однако, по оценкам специалистов, потенциал этой миграции в перспективе может сокращаться и трансформироваться, что обусловлено рядом факторов. Так, с одной стороны, нарастает конкуренция за рабочие руки. Появление новых центров притяжения мигрантов, возрастающая конкуренция за труд иммигрантов со стороны развитых стран и отдельных государств постсоветского пространства будет приводить к сокращению миграционного потенциала [3]. С другой стороны, в целях эффективного социально-экономического развития возрастет потребность не в массовом, экстенсивном потоке неквалифицированных нелегальных мигрантов, а в работниках, имеющих специальность, ориентированных на длительный период работы в России на основе экономических и правовых регуляторов.
Опыт Пекина показывает, что объективная тенденция последних лет состоит в том, что мигранты остаются в Пекине дольше и часто с членами семьи, а не временно проживают отдельно от членов своих семей.
Можно констатировать, что мигранты в Пекине стали важной составной частью постоянного населения (рис. 4). С одной стороны, они обеспечивают Пекин бога-
9,6
9,3
8,5
2008 2009 2010
Рис. 4. Доля осевших внутренних мигрантов в Пекине (2008-2010 гг.)
тыми трудовыми ресурсами для экономического и социального развития, а также городского строительства, они вносят большой вклад в улучшение условий жизни постоянных жителей. С другой стороны, следует трезво оценивать проблемы, которые вызваны быстрым ростом населения в Пекине. Например, пробки на дорогах, нехватка природных ресурсов, ухудшение состояния окружающей среды, все более усиливающаяся нагрузка на государственные службы и т.д.
Другими словами, миграция тесно связана с развитием и социальной стабильностью, поэтому следует уделять больше внимания проблемам мигрантов и разрабатывать рациональное управление и сервисную политику по отношению к мигрантам. В этой связи в целях продуктивного и рационального включения мигрантов в трудовой процесс, их социальной адаптации важным являются формирование социальной политики по отношению к ним и создание механизмов социальной защиты.
Например, закон Санкт-Петербурга «О государственных стандартах социального обслуживания населения Санкт-Петербурга» предусматривает ряд мер социального обслуживания для иностранных граждан и лиц без гражданства, имеющих или не имеющих место жительства. Отдельный набор социальных услуг предусмотрен беженцам и вынужденным переселенцам в нестационарной форме обслуживания. Практической реализацией интеграции мигрантов в принимающее сообщество является разработка конкретных комплексных региональных программ, способствующих социокультурной адаптации мигрантов и регулированию межэтнических отношений.
Таким образом, расширение масштабов миграции ставит перед китайским и российским обществом новые проблемы, связанные с рациональным использованием миграционного потенциала и включением различных групп мигрантов в новый для них социум. Все это требует разработки эффективных социальных технологий, способствующих интеграции мигрантов в городское и иное социально-культурное пространство.
Литература
1. Дмитриев А. В., Петухов Г. А. Мигранты и социум: интеграционный и дезинтеграционный потенциал практик взаимодействия // Социологические исследования. 2011. № 12.
2. Мукомель В. И. Миграционные процессы в ЮФО: грядущие вызовы в контексте проблем миграционной политики // Современные миграционные процессы: состояние, проблемы, опыт государственного и общественного регулирования. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2008.
< >
о о
10,0 9,5 9,0 8.5 8,0 7.5
3. Рыбаковский О. Л. Межрегиональная миграция населения (По материалам отечественной о и зарубежной науки) // Социологические исследования. 2011. № 4. С. 34-44. ™
4. Титарко А. Н., Лю Ц. Кросскультурный анализ социального капитала и экономических пред- ^
ставлений у русских и китайцев // Общественные науки и современность. 2010. № 3. <
>
References ^
о
1. Dmitriev A. v., Petukhov G. A. Migrants and society: integration and disintegration potential of m interaction practices [Migranty i sotsium: integratsionnyi i dezintegratsionnyi potentsial praktik § vzaimodeistviya) // Sociological researches [Sotsiologicheskie issledovaniya]. 2011. N 12. <
2. Mukomel V. I . Migratory processes in the Southern Federal District: the future challenges in a <=■ context of problems of migration policy [Migratsionnye protsessy v YuFO: gryadushchie vyzovy x v kontekste problem migratsionnoi politiki] // Modern migratory processes: state, problems, 2 experience of the state and public regulation [Sovremennye migratsionnye protsessy: sostoya- ¡E nie, problemy, opyt gosudarstvennogo i obshchestvennogo regulirovaniya]. Rostovon Don: SKAGS ^E publishing house [Izd-vo SKAGS], 2008. о
3. Rybakovsky O. L. Interregional population shift [Mezhregional'naya migratsiya naseleniya] (On c the materials of domestic and foreign science) [Po materialam otechestvennoi i zarubezhnoi nauki] // Sociological researches [Sotsiologicheskie issledovaniya]. 2011. N 4. P. 34-44.
4. Titarko A. N., Lee S. Crosscultural analysis of the social capital and economic representations at Russians and Chinese [Krosskul'turnyi analiz sotsial'nogo kapitala i ekonomicheskikh pred-stavlenii u russkikh i kitaitsev] // Social sciences and present [Obshchestvennye nauki i sovre-mennost']. 2010. N 3.
