CC BY
81
ОНТОЛОГИЯ И ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ
УДК 111.1 ББК 87.21
И. В. Владленова
Структура физической реальности как явленность бытия сознанию
В статье показано, что в акте конструирования, постижения и объяснения структуры физической реальности играет важную роль интенциональность -имманентное основополагающее свойство сознания. Структура реальности предстает как законченная целостная система, некий обобщенный образ реальности, построенный на осознании, видении, понимании человека.
Ключевые слова: интенция, сознание, структура реальности, конструирование, объяснение.
Актуальность выбранной темы обусловлена становлением и развитием постнеклассической науки, развитием новых направлений, прежде всего теоретических концепций, моделирующих структуру реальности в актах сознания. Проанализируем модель структуры реальности, опираясь на понятие интенциональности как базового свойства сознания.
Под термином «конструирование структуры реальности» будем понимать следующее: «человек не столько отражает, сколько строит окружающий мир, оформляет и организует его в соответствии с установками своего сознания и своими ценностями. Единственный доступный индивиду «реальный мир» представляет собой конструкцию, порождаемую самим индивидом в процессе познания на основе своего сенсорного опыта» [10, с. 535]. Таким образом, в акте конструирования, постижения и объяснения структуры физической реальности играет важную роль интенциональность сознания - имманентное основополагающее свойство сознания. Интенциональность приписывает феноменам сознания имманентную предметность и таким образом решается проблема соотношения бытия и сознания, а также проблема установления соответствия знания внешней реальности. Понятия интенциональности и интенционального сознания разработаны в рамках феноменологии благодаря работам Э. Гуссерля, М. Хайдеггера М. Мерло-Понти, А. Райнаха, М. Шелера, М. Гайгера, А. Пфендера, можно также выделить труды. Д. Фёллесдалу,
Х. Дрейфуса, Р. Макинтаира и Д. Смита, К. Байера. Однако отсутствует рефлексия со стороны современного философского сообщества при анализе вопросов, связанных с ролью сознания в моделировании структуры физической реальности в объединяющих научных теориях.
Человек стремится к пониманию и объяснению окружающего мира. Наука позволяет конструировать структуру физической реальности, предоставив интегрированные знания о мире. В акте рефлексии осознаются границы этого конструирования. Рефлексия с точки зрения феноменологии - это творческая операция, призванная объяснить окружающий мир. Вот как определяет ее М. Мерло-Понти: «если, следовательно, мы хотим, чтобы рефлексия сохраняла за объектом, на который она направлена, его отличительные характеристики, чтобы она по-настоящему его понимала, мы не можем считать ее простым возвращением ко всеобщему разуму, не можем предполагать, что она так или иначе осуществится в нерефлексивном, мы должны относиться к ней как к творческой операции, которая сопричастна фактичности нерефлексивного» [6, с. 94]. Э. Гуссерль отмечает, что рефлексия открывает нам реальность «как имманентный процесс, характерный для всякого переживания, хотя и в бесконечно разнообразной форме. Осознавать нечто - не означает пустое обладание этим нечто в сознании. Всякий феномен имеет свою собственную интен-циональную структуру, анализ которой показывает, что она есть постоянно расширяющаяся система индивидуально интенциональных и ин-тенционально связанных компонентов» [1]. Однако возможности рефлексии ограничены, так как она функционирует в трансцендентальном поле, понятие которого раскрывает тот факт, «что пред взором рефлексии нет и не может быть полного мира или множественности развернутых и объективированных монад, что она располагает всего лишь частичным видением и ограниченными возможностями. Вот почему феноменология является собственно феноменологией, т. е. изучает явлен-ность бытия сознанию, отнюдь не предполагая, что его возможность дана заранее» [6, с. 94]. Из-за этого абсолютное объяснение структуры реальности невозможно.
К примеру, особенностью космологических концепций всегда было отсутствие наглядности. Что такое вселенная? С позиций феноменологии, вселенная - это мир, который нам дан как «я» или как переживание «я», которое оказывается, согласно опыту, уже соединенным с известными физическими вещами, называемыми телами. И это точно так же есть само собой разумеющаяся данность. И действительно, смысл, который вкладывается в понятие «вселенная», меняется на протяжении истории развития человечества и зависим от переживания «я» (в терминологии Э. Гуссерля). Даже изменяются базовые характеристики вселенной,
время рождения и существования, вопросы конечности/бесконечности, сама структура мироздания, представления о составляющей вселенную материи. Взгляды на вселенную, связанные с ограниченной областью обитания человека, сменились сложными теориями о многомерном Универсуме. Структура реальности предстает в акте сознания как законченная целостная система, некий обобщенный образ реальности, построенный на осознании, видении, понимании человека. Не удивительно, что Э. Гуссерль называет естествознание наивным из-за самой идеи познать постоянно ускользающую сущность мироздания: «всякое естествознание по своим исходным точкам наивно. Природа, которую оно хочет исследовать, существует для него просто в наличности. Само собой разумеется, вещи существуют как покоящиеся, движущиеся и изменяющиеся в бесконечном пространстве и как временные вещи в бесконечном времени. Мы воспринимаем их, мы описываем их в безыскусственных суждениях опыта. Познать эти само собой разумеющиеся данности в объективно значимой строгой научной форме и есть цель естествознания» [2]. Из-за парадоксальности сознания в акте постижения реальности возможны крайние точки зрения по поводу развития и роста научного знания, например, оптимистическая позиция - научное знание развивается, прогрессирует, происходит смена парадигмы. Или, наоборот - скептическая, которая констатирует наличие кризисной ситуации в науке, символизирующей конец ее развития.
Таким образом, объяснение не обнаруживается в опыте, оно вырабатывается в акте рефлексии. «Поскольку объяснение не обнаружено, но выработано, оно никогда не дается вместе с фактом и в любом случае является вероятной интерпретацией» [6, с. 157].
Д. Дойч отмечает, что в современной науке есть несколько чрезвычайно глубоких теорий о структуре реальности [4, с. 7]. «Наши лучшие теории не только более истинны, чем здравый смысл, в них гораздо больше смысла, чем в здравом смысле. Мы должны воспринимать их серьезно: не просто как практическую основу относящихся к ним областей, а как объяснения мира» [4, с. 7]. Д. Дойч приводит следующий пример: «некоторые философы и даже ученые недооценивают роль объяснения в науке. Для них основная цель научной теории заключается не в объяснении чего-либо, а в предсказании результатов экспериментов: все содержание теории заключено в формуле предсказания. Они считают, что теория может дать своим предсказаниям любое не противоречащее ей объяснение, а может и вовсе не давать такового до тех пор, пока ее предсказания верны. Такой взгляд называется инструментализмом (поскольку в этом случае теория - всего лишь "инструмент" для предсказания)» [4, с. 10]. Согласно Дж. Дьюи образы, понятия и теории - это ору-
дия, инструменты, средства для достижения практического результата, приспособления к среде. Получается, что различия субъекта и объекта, мыслей и фактов, психического и физического - это лишь различия внутри «опыта», а значит, понятия, научные законы и теории суть лишь инструменты [5]. Д. Дойч отмечает, что идеал инструменталистов, представленный в виде нашего воображаемого предсказателя, а именно: научной теории, лишенной своего объяснительного содержания, будет полезен в строго ограниченном числе случаев. Поэтому он выводит, что экспериментальное исследование - это далеко не единственный процесс, связанный с ростом научного знания. Подавляющее большинство теорий отвергли не потому, что их не подтвердили экспериментальные исследования, а потому, что у них были плохие объяснения. Существует следующая связь между объяснением и опытом: чем глубже объяснение, тем к более отдаленным от настоящего опыта категориям оно должно обращаться. Однако эти категории не вымышлены: напротив, они являются частью самой структуры реальности. Получается, что «новые идеи часто не просто вытесняют, упрощают или объединяют существующие. Они также расширяют человеческое понимание до областей, которые раньше не были поняты совсем или о существовании которых даже не догадывались. Они могут открывать новые возможности, новые проблемы, новые специализации и даже новые предметы. И когда это происходит, мы можем получить, по крайней мере, на время, больше информации для изучения, чтобы понять все это» [4, с. 22].
Стремление человека к объяснению окружающего мира, согласно Э. Гуссерлю, связано с вовлеченностью «в мир, и нам никак от него не оторваться, чтобы перейти к осознанию мира. Если бы нам это удалось, мы бы увидели, что качество не испытывается непосредственно, что всякое сознание есть сознание о чем-то. Впрочем, это «нечто» не обязательно является объектом, который можно определить» [1, с. 26]. Полное объяснение и понимание объектов с позиции феноменологии невозможно. Д. Дойч, однако, осознавая ограниченные возможности познания, утверждает, что наука в скором времени сможет приблизиться к тому, что сможет объяснить все. Он ссылается на тот факт, что физики обозначили теорию, которая сможет объяснить и описать все явления окружающего мира, это Теория всего. Тогда не будет ли такая теория символизировать конец науки? Д. Дойч полагает, что «прогресс не остановится, когда мы откроем универсальную теорию... Первая универсальная теория - которую я буду называть Теорией всего - подобно всем нашим теориям, которые были до нее и будут после нее, не будет ни абсолютно истинной, ни бесконечно глубокой, а потому в конечном итоге ее заменит другая теория. Но эта замена произойдет не через объединение с теориями дру-
гих предметов, ибо она сама будет теорией всех предметов» [4, с. 24]. Следует отметить, что Д. Дойч понимает под Теорией всего, прежде всего, новое мировоззрение, в отличие от ученых, которые надеются на открытия в области физики элементарных частиц, которые будут содействовать развитию объединяющей теории. Эти открытия, скорее всего, лишь лягут в основу теории, которая объединит все основные силы: гравитационные, электромагнитные и ядерные. Это позволит описать все типы существующих дробноатомных частиц, их массы, спины, электрические заряды и другие свойства, а также принцип их взаимодействия. А при наличии достаточно точного описания начального состояния любой изолированной физической системы такая теория сможет предсказать будущее поведение системы в принципе. В случае, когда точное поведение системы предсказать невозможно, теория опишет все возможные варианты поведения системы и предскажет вероятность их возникновения. Однако Д. Дойч отмечает, что предсказание - еще не объяснение. «Теория всего», на которую так надеются, даже совместно с теорией начального состояния в лучшем случае представит лишь крошечную грань истинной Теории всего. Эта теория сможет предсказать все (в принципе). Но нельзя ожидать, что она объяснит гораздо больше, чем существующие теории, за исключением нескольких явлений, вызванных особенностями внутриатомных взаимодействий, как-то: столкновения внутри ускорителей частиц и необычная история трансмутаций частиц во время Большого Взрыва. Поэтому, согласно Д. Дойчу, необоснованно использовать название «Теория всего», так как эта теория отражает малый отрезок знания [4, с. 25].
В связи с этим следует отметить позицию феноменологии. К примеру, М. Мерло-Понти указывает на тот факт, что тело и мир не являются объектами, соотносимыми друг с другом через функциональные связи того рода, которые устанавливает физика. Система опыта, в которой они сообщаются, уже не предстает перед человеком и не обозревается конституирующим сознанием. «Я имею мир в виде незавершенного индивида благодаря моему телу, являющемуся возможностью этого мира. Я воспринимаю положение объектов через положение моего тела или, наоборот, положение моего тела через положение объектов, но не в логической импликации и не так, как неизвестную величину определяют посредством ее связей с данными объективными величинами, но в реальной взаимосвязанности и поскольку мое тело есть движение в сторону мира, а мир - точка опоры моего тела. Идеал объективного мышления - системы опыта, понятого как совокупность физико-математических соответствий, - основан на моем восприятии мира как индивида, согласующегося с самим собой, и когда наука пытается включить мое тело в
связи, существующие в объективном мире, то она пытается на свой манер перенести швы моего феноменального тела на изначальный мир [6, с. 446].
Д. Дойч выделяет две фундаментальные теории, конструирующие структуру реальности: это общая теория относительности и квантовая теория. Эти две теории предоставляют подробную объяснительную и формальную систему взглядов, в которой выражаются все остальные теории современной физики, и содержат основные физические принципы, которым подчиняются все остальные теории. «Объединение общей теории относительности и квантовой теории с целью получения квантовой теории относительности стало в последние десятилетия основным предметом поисков физиков-теоретиков и должно было бы стать частью любой теории всего как в узком, так и в широком смысле этого термина» [4, с. 29]. Однако в конечном счете Д. Дойч приходит к выводу, что сама структура реальности состоит не только из составляющих редукционизма, как-то: пространство, время и дробноатомные частицы, но и из жизни, мыслей, вычислений и многого другого, к чему относятся эти объяснения. Теория становится в большей степени основной, нежели производной, не из-за своей близости к предсказывающей основе физики, а из-за своей близости к нашим самым глубоким объяснительным теориям. Согласно Д. Дойчу, существуют четыре основные нити объяснения, посредством которых можно понять структуру реальности: квантовая теория, теория эволюции, эпистемология, теория вычисления (о вычислительных машинах и о том, что они могут вычислить, а что не могут). «Все четыре "нити" формируют связную объяснительную структуру, которая имеет настолько обширные перспективы, и охватывает значительную часть нашего понимания мира, что, на мой взгляд, ее уже можно справедливо назвать первой настоящей Теорией всего» [4, с. 34].
В современной физике существует тенденция, связанная со стремлением построить единую физическую картину мира, в фундаменте которой лежит синтез релятивистской и квантовой идей, идея возможности построения единой теории всех фундаментальных взаимодействий. Одна из теорий, которая претендует на возможность в рамках своего формализма объединить все известные в природе взаимодействия, получила название теории суперструн. Таким образом, проблема целостного понимания всех явлений в природе остается актуальной, и вместе с тем, как и вопросы мировоззрения, она является одной из ведущих, вечных философских проблем.
Безусловно, что перед теорией, которая бы смогла «описать все на свете», стоят огромные задачи: с позиции физики она должна обладать предсказательной силой, т. е. вычислять то, что должно произойти при
заданных условиях (к примеру, предсказывать величину гравитационной постоянной, число кварков, которые должны родиться в последних экспериментах на ускорителях, и т. п.). Пока что ни одна из объединяющих теорий не имеет достаточного экспериментального обоснования. Что же касается теории суперструн, то она остается лишь кандидатом на роль теории, способной объединить в себе все взаимодействия и стать теорией, «описывающей весь мир». Между тем над объединяющей теорией в области теоретической физики работает большинство современных физиков.
Структура физической реальности с развитием науки усложняется, усложняются и наши представления о Вселенной. Вместе с тем не уменьшается и количество нерешенных или поставленных на повестку дня научных проблем. Э. Гуссерль, анализируя проблемы, с которыми сталкивается естествознание, отмечал, что они имманентны естествознанию, а их решения остаются принципиально трансцендентными ему по своим предпосылкам и результатам. «Ожидать решения всякой проблемы, которая свойственна естествознанию как таковому, - иными словами, свойственна ему коренным образом, с начала и до конца, - от самого естествознания или даже думать, что оно может дать со своей стороны какие бы то ни было предпосылки для решения подобной проблемы, -значит вращаться в бессмысленном кругу» [2].
Осознание структуры реальности опосредовано интенционально-стью, роль которого возрастает в постнеклассической науке с ее новой рациональностью, пониманием того факта, что сознание не только включено в онтологию реальности, а и конструирует эту самую реальность. Структура реальности предстает как законченная целостная система, некий обобщенный образ реальности, построенный на видении, понимании, отношении и оценки человека, полученный в результате обобщения и синтеза фундаментальных научных понятий и принципов и включающий представления об общих свойствах и закономерностях действительности. Интенция задает ориентиры научных исследований, артикулирует включенность человека в эту целостную систему, которую он и создает, манифестирует укорененность человека в мире.
Список литературы
1. Гуссерль Э. Феноменология (статья в Британской энцикл.) / пер. и прим. В.И. Молчанова // Логос. - 1991. - №. 1. - С. 12-21.
2. Гуссерль Э. Философия как строгая наука [Электронный ресурс] // URL: www.koob.ru
3. Грин Б. Элегантная Вселенная. Суперструны, скрытые размерности и поиски окончательной теории / пер. с англ. - М.: URSS; КомКнига, 2007. - 286 с.
4. Дойч Д. Структура реальности / пер. И. Зубченко. - Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2001. - 400 с.
5. Дьюи Дж. Реконструкция в философии / пер. М. Занадворова и М. Ши-кова. - М.: Логос, 2001. -162 с.
6. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия / пер. с франц.; ред. И. С. Вдовиной. - СПб.: Наука, 1999.
7. Рейшардт М. фон Современные проблемы космологии // Успехи физических наук. - Т. 105. - Вып. 1. - 1971. - С. 125-144.
8. Розенталь И. Л. Элементарные частицы и космология // Успехи физических наук. - Т. 176. - № 8. - С. 801-810.
9. Турсунов А. Философия и современная космология . - М. : Политиздат, 1977. - 191 с.
10. Эрекаев В.Д. «Физики» и «лирики»: продолжение диалога? (обзор междисциплинарного семинара «конструирование реальности в науке) // Тоїаі-1о§у-ХХІ. Постнекласичні дослідження. - №17/18. - Київ: ЦГО НАН України, 2007. - С. 535-549.
УДК 111.1 ББК 87.212.2
М. М. Бетильмерзаева
Ментальная соотнесенность сознания и бессознательного в мышлении как информационном процессе
В статье анализируется ментальная соотнесенность сознания и бессознательное в мышлении как информационном процессе. Прослеживается эволюция корреляции сознания и бессознательного сквозь призму психофизического взаимодействия.
Ключевые слова: сознание, бессознательное, мышление, информация, информационный процесс.
Человек не менее, чем окружающий его материальный и духовный мир, являясь частью бытия, есть основание, естественно, не собственно метафизического бытия, но его концептуализации. В нас наличествует усредненное понимание бытия, поскольку мы-то с вами всегда уже есть, мы погружены в бытие. И это пред-понимание бытия является главной посылкой существования психики человека. В европейской философии издавна сложилось представление о том, что за пределами видимого, реального мира есть еще и другой, подлинный мир. То, что существует, еще не бытие. Бытие - это нечто иное, то, что скрыто от нас. Для того чтобы раскрыться, бытие нуждается в том сущем, которое называется
