CC BY
26
КРИМИНОЛОГИЯ
СТРОГОСТЬ НАКАЗАНИЯ И НЕОТВРАТИМОСТЬ ОТВЕТСТВЕННОСТИ КАК ПУТИ РАЗВИТИЯ УГОЛОВНОЙ
ПОЛИТИКИ РОССИИ
THE SEVERITY OF PUNISHMENT AND THE INEVITABILITY OF RESPONSIBILITY AS A WAY OF DEVELOPING RUSSIA'S
CRIMINAL POLICY
УДК 343.241
А.В. ПЕТРЯНИН,
доктор юридических наук, профессор (Нижегородский филиал Санкт-Петербургской академии Следственного комитета Российской Федерации, Россия, Нижний Новгород) petryanin@mail.ru
В.О. ИВЕНИН,
кандидат юридических наук (Нижегородская академия МВД России, Россия, Нижний Новгород) 073297@gmail.com
ALEKSEY V. PETRYANIN,
Doctor of Law, Professor (Nizhny Novgorod branch Saint Petersburg Academy of the Investigative of the Russian Federation, Nizhny Novgorod, Russia)
VLADIMIR O. IVENIN,
Candidate of Law (Nizhniy Novgorod academy of the Ministry of the Interior of Russia, Nizhny Novgorod, Russia)
Аннотация: в данной статье представлены результаты исследования проблем, связанных с неэффективностью отечественной уголовной политики в области противодействия преступности. Подчеркнута преемственность к уголовно-правовым началам, созданным в период развития Советского государства, имевшего принципиально иные приоритеты в области развития экономики и права. Показан тренд в части насыщения уголовного законодательства специальными нормами и квалифицированными составами, нацеленными на модернизацию механизмов дифференциации ответственности, что продемонстрировано на примере противодействия «скулшутингу» и посягательствам на половую неприкосновенность малолетних и несовершеннолетних. Акцентировано внимание на проблемах толкования уголовно-правовых предписаний. Аргументирована позиция о необходимости преобразования практики применения уголовного законодательства в разрезе перспективной юридической ответственности. Определены формы ее реализации через призму положений ст. 43 Уголовного кодекса Российской Федерации и неотвратимости ответственности (наказания). В статье также предложено рассмотреть проблему развития отечественной политики в аспекте развития института уголовного наказания и уголовной ответственности. В частности, сомнению подвергается необходимость дальнейшего следования наметившейся в законотворчестве практике повсеместной дифференциации уголовной ответственности. В этой связи современная уголовная политика должна строиться по пути перспективной юридической ответственности, а именно неотвратимости уголовного наказания и ответственности в целом.
Ключевые слова: неотвратимость ответственности, уголовная политика, уголовное наказание, дифференциация ответственности, социологическое исследование.
Для цитирования: Петрянин А.В., Ивенин В.О. Строгость наказания и неотвратимость ответственности как пути развития уголовной политики России // Вестник Белгородского юридического института МВД России имени И.Д. Путилина. 2022. № 2. С. 12-18.
Abstract: this article presents the results of a study of problems associated with the inefficiency of domestic criminal policy in the field of combating crime. The continuity to the criminal law principles created during the development of the Soviet state, which has fundamentally different priorities in the development of the economy and law, is emphasized. The trend is shown in terms of saturating the criminal legislation with special norms and qualified compositions aimed at modernizing the modernization of the mechanisms for differentiating responsibility, which is demonstrated by the example of counteracting "schoolshooting" and infringement on
КРИМИНОЛОГИЯ
the sexual integrity of minors and minors. Attention is focused on the problems of interpretation of criminal law prescriptions. The position on the need to transform the practice of applying criminal law, in the context of prospective legal liability, is argued. The forms of its implementation through the prism of the provisions of Art. 43 of the Criminal Code of the Russian Federation and the inevitability of responsibility (punishment). The article also proposes to consider the problem of the development of domestic policy in the aspect of the development of the institution of criminal punishment and criminal liability. In particular, the need for further adherence to the practice of universal differentiation of criminal liability, which has been outlined in lawmaking, is questioned. In this regard, modern criminal policy should be built along the path of promising legal responsibility, namely, the inevitability of criminal punishment and responsibility in general.
Keywords: inevitability of responsibility, criminal policy, criminal punishment, differentiation of responsibility, sociological research.
For citation: Petryanin A.V., Ivenin V.O. The severity of punishment and the inevitability of responsibility as a way of developing Russia's criminal policy // Vestnik of Putilin Belgorod Law Institute of Ministry of the Interior of Russia. 2022. № 2. P. 12-18.
Современная отечественная уголовная политика продолжает свое неспешное развитие в области противодействия преступности. Во многом она остается преемственной относительно начал, положенных еще в советский период ее становления и развития, с учетом тех достаточно радикальных преобразований, что произошли с национальной правовой системой при распаде Советского Союза. Однако при взгляде на происходящее в области противодействия преступности через призму изучения ее динамики и статистических данных1 возникают небеспочвенные сомнения в эффективности декламируемых государством мер по предупреждению как общеуголовных, так и экономических преступлений. В свою очередь, оно продолжает реагировать на подобную стремительно развивающуюся тенденцию малоэффективными нормотворческими мерами, зачастую сводящимися к правопреобразованиям в области материального уголовного права. В уголовный закон с перманентной регулярностью вводятся все более новые квалифицированные составы или специальные нормы, которые, по представлениям авторов и сторонников соответствующих законодательных инициатив, должны путем модернизации механизмов дифференциации ответственности привести к более результативному профилактическому влиянию на преступность. Так, в ответ на распространение возникшего в обществе криминального феномена, именуемого как «скулшутинг» [1; 2], Государственная Дума по поручению президента страны2 разработала уже
1 Данные судебной статистики [Электронный ресурс] // Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. - URL: http://www.cdep.ru/ index.php?id=79 (дата обращения: 20.01.2022).
2 Путин поручил ужесточить правила владения оружием после стрельбы в Казани [Электронный ресурс] // Официальный сайт «РБК». - URL: https://www.rbc.ru/politics/11/05/2021/609a49 4e9a79471afca6430f (дата обращения: 23.01.2021).
принятый на сегодняшний день законопроект, дополнивший Уголовный кодекс Российской Федерации3 нормами об ответственности за незаконный оборот крупнокалиберного оружия. Кроме того, к категории тяжких преступлений был отнесен сбыт огнестрельного оружия. В целом Федеральным законом от 01.07.2021 № 281-ФЗ внесены изменения в статьи 222, 2221, 2222, 223, 2231 и 2261 УК РФ4. По смыслу содержания пояснительной записки следует, что предложение о введении соответствующих изменений обусловлено зафиксированным ростом нелегального распространения огнестрельного оружия, о чем свидетельствуют статистические данные МВД России и ФСБ России5. Параллельно с этим движение «Колумбайн» 2 февраля 2022 года было признано Верховным Судом Российской Федерации террористической организацией6. Аналогичной видим ситуацию с законопроектом об усилении ответственности за общественно опасные деяния, посягающие на по-
3 Далее - УК РФ.
4 Усилена уголовная ответственность сфере незаконного оборота оружия: Прокурор разъясняет (06.09.2021) [Электронный ресурс] // Официальный сайт прокуратуры Московской области. - URL: https://epp.genproc.gov.ru/web/proc_50/ activity/legal-education/explain?item=65014207 (дата обращения: 22.01.2022).
5 Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статьи 150 и 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в целях усиления ответственности за совершение преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия»: законопроект № 1157845-7 [Электронный ресурс] // Официальный сайт Системы обеспечения законодательной деятельности. - URL: https://sozd.duma.gov.ru/ bill/1157845-7 (дата обращения: 22.01.2022).
6 Верховный суд признал движение «Колумбайн» террористическим [Электронный ресурс]. - URL: https://rg.ru/2022/02/02/ verhovnyj-sud-priznal-dvizhenie-kolumbajn-terroristicheskim.html (дата обращения: 20.02.2021).
КРИМИНОЛОГИЯ
ловую неприкосновенность несовершеннолетних7, поскольку не усматриваем в этом предупредительной силы. История российского уголовного права уже знает периоды, когда за изнасилование малолетних устанавливалась ответственность, вплоть до смертной казни, однако, как многим известно, это не повлекло за собой ожидаемого конструктивного результата8. Вместе с тем на ум приходит вполне уместный и существенный вопрос: на основании каких суждений делается заключение о том, что такие меры способны оказать то самое профилактирующее воздействие? Ответить на него хотелось бы позицией, выработанной основателем классической школы в теории уголовного права. По мнению Ч. Беккариа, уголовное наказание - это не элемент устрашения, а средство удержания лица, уже нарушившего уголовно-правовой запрет, и иных лиц от соблазна совершения общественно опасных деяний [3].
Учитывая описываемые научным сообществом криминологические характеристики личности современного преступника [4; 5], следовало бы заключить, что различные правотворческие усовершенствования в области дифференциации уголовной ответственности способны разве что привести законодательство в соответствие самому себе, в частности, принципу справедливости (ст. 6 УК РФ), по смыслу которого пределы наказания, предлагаемые санкцией статьи, должны учитывать различия в характере и степени общественной опасности криминального поведения. Тем не менее с точки зрения общей превенции как лейтмотива цивилизованной уголовной политики, а равно учитывая частные соотношения состояния преступности в России с постоянными нормотворческими суброгациями, допускаемыми в отношении уголовного закона, мы резюмируем, что столь популярные на сегодняшний день правотворческие преобразования, призванные развить в УК РФ механизм дифференциации уголовной ответственности, являются не более чем косметическими законодательными решениями, принципиально не приводящими к реальному результату, если к таковому не относить чрезмерное перенасыщение уголовного закона нормами, дублирующими друг друга по своему предназначению.
Названные обстоятельства все чаще ведут к тому, что единственный источник отечественного уголовного законодательства более не воспри-
7 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации: законопроект № 1248305-7 [Электронный ресурс]. - URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/1248305-7 (дата обращения: 22.01.2022).
8 Об усилении ответственности за изнасилование: Указ Президиума ВС СССР от 15 февраля 1962 г. // Ведомости ВС СССР - 1962. - № 8. - Ст. 84.
нимается как некий непреложный свод правил и запретов, что подтверждается данными проведенного нами социологического исследования (анкетирования), согласно которым из 57 респондентов, имеющих высшее юридическое образование, 39 человек (68%) считают уголовный закон слишком сложным для восприятия граждан, не обладающих специальными юридико-технически-ми познаниями. Когда участникам опроса предложили в свободной форме изложить аргументацию своих позиций (которая, к слову, практически не была представлена оставшимися 32% респондентов), в числе таковых называли, например: а) не вызванную объективной необходимостью излишнюю конкретизированность (например, ст. 1411 УК РФ); б) внутренние противоречия, которые, в силу все той же излишней нормативной перенасыщенности, все сложнее отследить; в) несогласованность с иным специализированным законодательством, поскольку законопроекты все чаще принимаются, во-первых, без необходимых корреспондирующих норм, во-вторых, без учета положений специализированного законодательства там, где законодателю словно претит придать вводимой норме высокий уровень бланкетности, замыкая УК РФ на самом себе; г) юридико-техни-ческие ошибки, например, несоответствие наименования статьи содержанию диспозиции нормы (ст. 114, 294 УК РФ и т.п.).
Действительно, толкование уголовного закона становится все более трудной задачей даже для самих юристов. Так, правоприменитель зачастую для понимания замысла, скрывающегося за законодательной формулировкой, вынужден обращаться к актам судебного толкования, при том что сам Пленум Верховного Суда Российской Федерации с достаточным усердием меняет подходы к толкованию норм уголовного закона, не претерпевавших каких-либо изменений, словно сам имеет интерпретационные затруднения и не может, исходя из конструкции статьи УК РФ, отдать предпочтение тому или иному взгляду на нее.
Вполне уместными в этом ключе видятся следующие риторические вопросы, касающиеся изложенного выше, а равно затрагивающие учение об общей превенции: как граждане будут соблюдать запреты, не имея при этом возможности их верным образом истолковать? Или как меры усиления ответственности убедят общество в необходимости соблюдения этих запретов, если сопутствующие правотворческие изменения будут обнаружены и в итоге доступны для понимания разве что правоприменителям и правоведам?
На наш взгляд, необходимо преобразовывать не уголовный закон, но практику его применения. Считаем, что неэффективность современной уголовной политики в области предупреж-
КРИМИНОЛОГИЯ
дения преступлений по различным направлениям вызвана некорректной интерпретацией учения об общей превенции в разрезе перспективной юридической ответственности со стороны законодателя, а если быть точнее - понимания природы перспективной и позитивной ответственности. Отметим, что перспективной юридической ответственности посвящено немалое количество трудов, весомый вклад в развитие знания о ней внесли такие ученые, как Е.А. Цишковский [6]; Д.А. Липинский [7], К.Б. Соломчак [8]. Так, Е.А. Цишковский рассматривал перспективную ответственность как одно из проявлений «юридической ответственности в правомерном поведении» [9, с. 13], заключающейся в следовании нормам права в связи с осознанием необходимости соответствующей модели поведения. В.Е. Южанин, строя свое размышление на эту тематику через призму уголовно-правовой действительности, отмечал, что позитивная ответственность представляет собой соблюдение правовых норм, в основу чего положено наказание и государственное принуждение [10, с. 203]. Весьма поэтичной в своей идеалистичности, но малоприменимой в прикладном ключе видим трактовку В.Н. Кудрявцева, согласно мнению которого, позитивная ответственность есть понимание субъектом чувства долга перед обществом и государством [11, с. 11]. Во всяком случае, строить рассуждения, касающиеся строго уголовной политики, посредством обращения к указанной точке зрения видится нецелесообразным, поскольку отечественная юриспруденция развивается в неопозитивистском ключе, а естественно-правовые категории представляют собой лишь фундамент, воплощение идей, предопределивших вектор развития и не претерпевающих каких-либо реорганизаций с момента их установления. Таким образом, мы с очевидным скептицизмом относимся к идее обращения к естественно-правовым категориям в вопросе совершенствования уголовной политики на этапе ее развития, а не становления.
Наиболее значимым в аспекте строящегося рассуждения усматриваем вопрос, касающийся перспективной уголовной ответственности. Акцентированная именно на ней уголовная политика способна оказать наибольшее влияние на противодействие преступлениям во всех сферах - от общеуголовных до экономических. Дискуссия о необходимости реализации перспективной ответственности обречена на свое скоропостижное завершение, поскольку мало кто решится отрицать крайнюю значимость данного правового инструмента в плоскости обеспечения безопасности личности, общества и государства. Тем не менее возникают существенные расхождения с действительной юридической
природой этого термина и тем, какое его понимание обнаруживается в расставленных законодателем приоритетах в области, казалось бы, совершенствования уголовной политики. В частности, перспективная уголовная ответственность имеет две важных составляющих:
а) строгость наказания, позволяющую достичь его целей, отраженных в ст. 43 УК РФ;
б) неотвратимость наказания (а равно ответственности в целом).
О неотвратимости ответственности как одном из важнейших принципов уголовного наказания писал еще Ч. Беккариа, утверждавший по тексту наиболее известного своего труда «О преступлениях и наказаниях»: «Неизбежность наказания, даже умеренного, всегда производит более сильное впечатление, чем страх подвергнуться самому суровому наказанию, если при этом существует надежда на безнаказанность» [3, с. 117]. Об особом значении принципа неотвратимости ответственности писал и А.В. Наумов [12, с. 53].
Однако, учитывая, что множащиеся с каждым годом законотворческие решения свидетельствуют о том, что законодатель интерпретирует (даже если эта интерпретация сугубо интуитивная или умозрительная) возможности перспективной ответственности достаточно ограниченно, о чем свидетельствует неэффективность принимаемых им мер на фоне общего роста преступности в государстве, неблагоприятная экономическая ситуация в котором порождает преломление общественного правосознания и, как следствие, множество криминогенных факторов. Необходимо срочно переосмыслять пути развития уголовной политики. Обратите внимание, в российских вузах особой любовью студентов и других категорий обучающихся пользуются тематики курсовых работ и исследований, посвященные вопросу смертной казни, а равно различного порядка пенализации за преступления коррупционной направленности или против личности. И более чем просто часто в ответ учащиеся получают один единственный довод о неприменении такого вида наказания в связи с решением Конституционного Суда Российской Федерации. И часто, по мнению многих представителей научной среды, для неопозитивистского права это является исчерпывающей аргументацией, не требующей нравственных или им подобных амбивалентных дискуссионных продолжений. Однако мы отмечаем, что у этих доводов есть вполне логичное развитие, не сводящееся к каким-то эфемерным естественно-правовым представлениям.
Так, на прямой линии с Президентом России 17.04.2014 В.В. Путин обратил внимание на один из вопросов, переданных ему в письменном виде, гласящих: «Если Вы публично, как в Китае, рас-
КРИМИНОЛОГИЯ
стреляете хотя бы 350 крупных воров, тогда весь народ будет с Вами». На что В.В. Путин справедливо возразил: «...Вопрос не в тяжести наказания, вопрос в его неотвратимости - вот мы к этому и будем стремиться»9. Однако последовавшие за этим мероприятием решения в области законотворческого обеспечения (или, скорее, наполнения) уголовной политики не дают оснований полагать, что до законодателя дошли слова Президента Российской Федерации.
Дискуссионной видится позиция П.Н. Фещенко, предлагавшего вводить для коррупционных преступников такие термины, как «враг народа», или вводить обязательство проживать в бараках, применять конфискацию имущества, ведя речь фактически об ужесточении мер ответственности, заочно приводя своим потенциальным оппонентам контраргумент «давайте попробуем, посмотрим пару лет на результаты, а потом сохраним или отменим» [13, с. 67]. В ответ хотелось бы возразить: «такой эксперимент уже был, и мы на него уже посмотрели. В Китае, где строгость наказания не оказала должного воздействия». Если же обратиться не только к зарубежному опыту, но и к истории, то критика усиления ответственности как меры совершенствования уголовной политики берет свое начало еще в Античности. Как отмечал когда-то древнегреческий историк Фу-кидид: «Со временем почти все наказания были заменены смертной казнью, так как законы постоянно нарушали. Однако и от этой меры преступления не уменьшились...» [14].
Обратимся к мнению дипломированных юристов. В рамках проводимого нами социологического исследования мы предложили респондентам, обладающим высшим юридическим образованием, ответить на вопрос о том, что, на их взгляд, имеет большее предупредительное воздействие, смоделировав ситуацию с ответственностью за преступления коррупционной направленности. В этом мысленном эксперименте перед лицом вставал вопрос: совершить ли ему преступление, и респонденты должны были указать, в каком случае такой потенциальный взяткополучатель (взяткодатель) с большей вероятностью воздержится от совершения деяния или доведения его до конца. Чтобы не вводить участника анкетирования в ступор, нами было предложено всего несколько ответов, в которых предлагались варианты, когда условному коррупционеру грозит:
а) пожизненное лишение свободы, при этом с 80-процентной вероятностью он не будет изобличен в даче/получении взятки;
9 Стенограмма «Прямой линии с Владимиром Путиным» (17.04.2014) [Электронный ресурс] // Официальный сайт «Российской газеты». - URL: https://sozd.duma.gov.ru/ bill/1248305-7 (дата обращения: 15.12.2021).
б) лишение свободы сроком до 5 лет, с 80-процентной вероятностью быть изобличенным в совершении общественно опасного деяния;
в) иное;
г) затрудняюсь ответить.
Из общего массива респондентов (57 человек) 44 отметили вариант «б» как более эффективный в такой смоделированной дилемме, что составляет 77,1% опрошенных. Еще 21% опрошенных (12 человек) отметили вариант «а», и лишь 1 человек (1,75%) отметил, что затрудняется с ответом.
В следующем вопросе респондентам была представлена графическая шкала с одной осью, поделенной на отрезки от 1 до 10, на которой им было предложено отметить точкой оптимальный, на их взгляд, к сегодняшнему дню баланс между строгостью наказания и его неотвратимостью (где 1 - это строгость, а 10 - неизбежность). Путем сложения ответов в общий показатель мы получили усредненный результат в районе «8», согласно которому юридическое сообщество в целом считает необходимым делать упор именно на неотвратимости наказания или ответственности в целом, с чем солидарны и отдельные представители научного сообщества, таким образом, подобная точка зрения имеет право на свое развитие в доктрине [15, с. 13].
Далее мы предложили респондентам обратить внимание на приложенный к анкете рисунок с осью координат, где одна ось отображала строгость наказания (У), а другая - неотвратимость ответственности (X). Участникам опроса было предложено отметить на оси координат, при соотношении каких условий, на их взгляд, на совершение преступления решаются: а) экономический преступник; б) насильственный преступник (см. рис. 1).
Результаты исследования свидетельствуют о том, что, по мнению общества, наиболее эффективное профилактическое воздействие на экономических преступников оказывает неизбежность ответственности, нивелирование которой является наиболее существенным фактором, побуждающим таковых к совершению противоправных общественно опасных деяний, что может быть связано с большим профессионализмом и расчетливостью преступлений в этой сфере. В свою очередь, для насильственных преступников неизбежность ответственности имеет меньшую значимость, но все же весомую. Конечно, эти данные свидетельствуют лишь о мнении общества и не гарантируют своего соответствия действительности и достоверности. Впрочем они в целом согласуются с современным криминологическим учением.
На сегодняшний день практика назначения судами уголовных наказаний по тем же коррупционным преступлениям складывается таким образом, что реальное лишение свободы назначается
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И
КРИМИНОЛОГИЯ
2022'2
Более строгое наказание
10 Y
9
8
7
6
5
4
3
2
1
X
-10 •9 -8 -6 ■5 -4 -3 -2 -1 0 0 1 2 3 4 5 6 7 В 3
■1
-2
1 1 1 1 -3
-4
-5"
1 -6
-7
-8
-9
-1Q.
со
(О
Менее строгое наказание
нпсипьшввнныи преступник ■ экпнптичвский преступник
Рисунок 1. Координаты решимости на совершение преступления по результатам социологического исследования
приблизительно лишь в 8% случаев. Вместе с тем это не приводит к резкому увеличению общего числа регистрируемых преступлений в указанной сфере10, которое с 2018 по 2020 г. остается на приблизительно прежнем уровне. Мы допускаем, что схожесть показателей может быть обусловлена не эффективностью индивидуализации наказания и работы правоохранительных органов, но определенными организационными нюансами в деятельности последних, когда, в частности, оперативные и следственные подразделения в актуальном году стараются раскрыть не меньшее, но и не большее количество преступлений, зарегистрированных по аналогичным показателям за предшествующий год. И здесь мы обнаруживаем, что для достижения наиболее эффективной уголовной политики следует подвергнуть рефор-
10 Данные судебной статистики [Электронный ресурс] // Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации. - URL: http://www.cdep.ru/ index.php?id=79 (дата обращения: 20.01.2022).
мированию не столько материально-правовую составляющую уголовной политики, но те сферы деятельности, которые сопряжены с реализацией ретроспективной уголовной ответственности, ведь именно страх перед ней, перед ее неизбежностью и образует наиболее значимое звено перспективной ответственности, столь необходимой в современном российском обществе с искажающимся уже не постепенно правосознанием. Весьма уместным в этом контексте видим слова, чье авторство приписывается китайскому мыслителю Шан Яну: «Добродетель ведет свое происхождение от наказаний». В свою очередь, Луций Анней Сенека заключил: «Преступник может иногда избежать наказания, но не страха перед ним». Более лирически он поместил эту мысль в своих письмах к Луцилию, где в письме Х^И отметил: «Многих фортуна освободила от кары, но никого - от страха» [16].
В частности, необходимо реформировать работу правоохранительных органов, сотрудникам ко-
КРИМИНОЛОГИЯ
торых в силу так называемого кадрового голода и большой загруженности, в том числе административной и бюрократической, некогда заниматься раскрытиями и расследованиями преступлений. Менять необходимо и систему отправления правосудия, и уголовно-процессуальное законодательство, адаптируя его под нашу отечественную правовую действительность, а не под недостижимый идеал. В свою очередь, ежегодные решения о модернизации УК РФ оказываются тщетными
усилиями, которые необходимо направить в несколько иное русло, а не превращать единственный источник уголовного законодательства в очередное лоскутное одеяло.
Таким образом, на основании изложенного приходим к заключению о том, что уголовная политика должна строиться по пути перспективной юридической ответственности, а именно неотвратимости уголовного наказания и ответственности в целом.
Литература
1. Карпова А.Н., Максимова Н.Г. Скулшутинг в России: что имеет значение? // Власть. - 2021. - № 1. - С. 93-108.
2. Лукашкова И.Л., Ященко А.А. Феномен скулшутинга: причины и профилактика // Ученые записки Казанского юридического института МВД России. - 2021. - № 2 (12). - С. 337-341.
3. Беккария Ч. О преступлениях и наказаниях. - Москва, 2000. - 240 с.
4. Сошина Л.А. Криминологическая характеристика лиц, совершивших преступления в сфере незаконного оборота наркотиков (на примере Иркутской области) // Сибирский юридический вестник. - 2008. - № 1. - С. 60-64.
5. Корзун И.Г. Криминологическая характеристика личности насильственного преступника // Государственная служба и кадры. - 2021. - № 3. - С. 93-95.
6. Цишковский Е.А. Позитивная и перспективная юридическая ответственность в системе социального контроля: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Нижний Новгород, 2003. - 33 с.
7. Липинский Д.А. Концепции позитивной юридической ответственности в отечественной юриспруденции // Журнал российского права. - 2014. - № 6 (210). - С. 37-51.
8. СоломчакК.Б. Позитивная правовая ответственность человека: анализ философско-правовых подходов // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. - 2013. - № 24. - С. 262-266.
9. Цишковский Е.А. Юридическая ответственность в правомерном поведении // Юридическая наука и правоохранительная практика. - 2009. - № 4 (10). - С. 4-14.
10. ЮжанинВ.Е. О позитивной уголовной ответственности // Человек: преступление и наказание. - 2020. - № 2. - С. 200-206.
11. Кудрявцев В.Н. Право и поведение. - Москва: Юрид. лит., 1978. - 192 с.
12. Наумов А.В. Российское уголовное право: курс лекций: в 2 т. Т. 1. Общая часть. - Москва, 2004. - 496 с.
13. ФещенкоП.Н. К вопросу о строгости наказания за коррупционные преступления, вызывающие широкий общественный резонанс и рост социальной напряженности // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. - 2014. - № 7. - С. 65-70.
14. Фукидид История. - Ленинград: Из-во «Наука», 1981. - 544 с.
15. Липинский Д.А. Принцип неотвратимости юридической ответственности с позиции ее двухаспектного понимания // Юридическая наука и правоохранительная практика. - 2015. - № 3 (33). - С. 8-14.
16. Сенека Л. Нравственные письма к Луцилию: Письмо XCVII. - URL: http://ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1346570097
References
1. Karpova A.N., Maksimova N.G. Skulshuting v Rossii: chto imeet znachenie? // Vlast'. - 2021. - № 1. - S. 93-108.
2. Lukashkova I.L., Yashchenko A.A. Fenomen skulshutinga: prichiny i profilaktika // Uchenye zapiski Kazanskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii. - 2021. - № 2 (12). - S. 337-341.
3. Bekkariya Ch. O prestupleniyakh i nakazaniyakh. - Moskva, 2000. - 240 s.
4. Soshina L.A. Kriminologicheskaya kharakteristika lits, sovershivshikh prestupleniya v sfere nezakonnogo oborota narkotikov (na primere Irkutskoi oblasti) // Sibirskii yuridicheskii vestnik. - 2008. - № 1. - S. 60-64.
5. Korzun I.G. Kriminologicheskaya kharakteristika lichnosti nasil'stvennogo prestupnika // Gosudarstvennaya sluzhba i kadry. -2021. - № 3. - S. 93-95.
6. Tsishkovskii E.A. Pozitivnaya i perspektivnaya yuridicheskaya otvetstvennost' v sisteme sotsial'nogo kontrolya: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. - Nizhnii Novgorod, 2003. - 33 s.
7. Lipinskii D.A. Kontseptsii pozitivnoi yuridicheskoi otvetstvennosti v otechestvennoi yurisprudentsii // Zhurnal rossiiskogo prava. -2014. - № 6 (210). - S. 37-51.
8. SolomchakK.B. Pozitivnaya pravovaya otvetstvennost' cheloveka: analiz filosofsko-pravovykh podkhodov // Yuridicheskaya nauka i praktika: Vestnik Nizhegorodskoi akademii MVD Rossii. - 2013. - № 24. - S. 262-266.
9. Tsishkovskii E.A. Yuridicheskaya otvetstvennost' v pravomernom povedenii // Yuridicheskaya nauka i pravookhranitel'naya praktika. - 2009. - № 4 (10). - S. 4-14.
10. Yuzhanin V.E. O pozitivnoi ugolovnoi otvetstvennosti // Chelovek: prestuplenie i nakazanie. - 2020. - № 2. - S. 200-206.
11. Kudryavtsev V.N. Pravo i povedenie. - Moskva: Yurid. lit., 1978. - 192 c.
12. NaumovA.V. Rossiiskoe ugolovnoe pravo: kurs lektsii: v 2 t. T. 1. Obshchaya chast'. - Moskva, 2004. - 496 s.
13. Feshchenko P.N. K voprosu o strogosti nakazaniya za korruptsionnye prestupleniya, vyzyvayushchie shirokii obshchestvennyi rezonans i rost sotsial'noi napryazhennosti // Vestnik Vyatskogo gosudarstvennogo gumanitarnogo universiteta. - 2014. - № 7. - S. 65-70.
14. Fukidid Istoriya. - Leningrad: Iz-vo "Nauka", 1981. - 544 s.
15. Lipinskii D.A. Printsip neotvratimosti yuridicheskoi otvetstvennosti s pozitsii ee dvukhaspektnogo ponimaniya // Yuridicheskaya nauka i pravookhranitel'naya praktika. - 2015. - № 3 (33). - S. 8-14.
16. Seneka L. Nravstvennye pis'ma k Lutsiliyu: Pis'mo XCVII. - URL: http://ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1346570097
(статья сдана в редакцию 23.02.2022)
