CC BY
51
ART 195013 DOI 10.24411/2304-120X-2019-15013 УДК 811.161.1
Соколова Екатерина Валерьевна,
кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка как иностранного и методики его преподавания ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный университет», г. Санкт-Петербург sokolova.ekaterina@gmail.com
Строевые слова. Актуальные проблемы типологии
Аннотация. В статье обсуждаются актуальные проблемы типологии строевых слов. Рассматриваются причины проблематичности однозначной квалификации существительных, выражающих отношения логической обусловленности. Обосновывается точка зрения, согласно которой такие имена в строевой функции могут квалифицироваться не только как реляторы, но и как классификаторы, входящие в состав непервообразных предлогов.
Ключевые слова: строевые слова, словосочетание, дескрипция, классификатор, синтаксема.
Раздел: (05) филология; искусствоведение; культурология.
В последние два десятилетия интенсивно развивается область синтаксиса, связанная с синтаксическими классификациями слов: на повестке дня стоит задача типологии строевых слов - языковых единиц, не имеющих конкретного денотата, но выявляющих смысловые отношения между ролями в денотативной структуре предложения. Строевые слова, на которые в свое время обратили внимание Л. В. Щерба [1] и С. Д. Кацнельсон [2], стали предметом пристального внимания лингвистов, многие из которых тесно связаны с преподаванием русского языка как иностранного. В работах М. В. Всеволодовой, В. А. Кузьменковой, Е. В. Куликовой, И. С. Сениной [3-5] выделены к настоящему времени следующие разряды строевых слов: реляторы, экспли-каторы, классификаторы и родовые слова. Слова последних трех разрядов изучаются в составе дескрипций, в частности описательных предикатов (вести беседу).
Как и в любой только формирующейся области науки, в типологии строевых слов обнаруживаются некоторые несоответствия, связанные с нечеткостью критериев определения основных понятий. В результате этого границы между выделенными разрядами оказываются размытыми. Так, например, в издании «Теории функционально-коммуникативного синтаксиса» 2000 года слова «объект» и «предмет» квалифицируются как экспликаторы [6], а в издании 2017 года - как классификаторы [7]. Слова «цвет», «форма», «размер» в издании 2000 года названы экспликаторами [8], а в издании 2017 года отнесены к характеризаторам (классификаторам) [9]. Кроме того, в некоторых случаях отнесение лексемы к тому или иному разряду проблематично вследствие функционального разнообразия ее лексико-семантических вариантов.
Ключевой проблемой при систематизации строевых слов, на наш взгляд, является неопределенность объема основных понятий. В первую очередь это касается понятия дескрипции. Обсуждение этого понятия с неизбежностью требует привлечения концепции словосочетания в ее развитии. В опубликованной в 2009 году статье М. В. Всеволодовой и Е. В. Куликовой представление о дескрипции, по утверждению авторов, базировалось на так называемом «узком» понимании термина «словосочетание» как структуры «слово» + «словоформа». При этом «словом» называется грамматически главный компонент словосочетания, а «словоформой» - грамматически
ISSN 2304-120Х
ниепт
научно-методический электронный журнал
научно-методический электронный журнал
зависимое слово. Отмечалось, что а) в отличие от собственно словосочетаний, в которых «слово» и «словоформа» являются полнознаменательными словами, в дескрипциях один из компонентов словосочетания семантически ослаблен, а другой несет основную семантическую нагрузку; б) дескрипции, в отличие от словосочетаний, являются двусловными представлениями одного понятия, «развертыванием» одного слова [10]. В то же время было замечено, что некоторые (адъективные) экспликаторы всегда образуют подлежащно-сказуемостную пару [11], что вступало в противоречие с традиционным пониманием словосочетания как «допредложенческой» единицы. В опубликованной в 2012 году статье М. В. Всеволодовой при обсуждении описательных предикатов (наиболее изученного к настоящему моменту типа дескрипций) сказано, что они ведут себя точно так же, как и обычные словосочетания, то есть являются одним из механизмов актуального членения, составляя непредикативную пару, и в то же время способны ставить свои компоненты в отношении предикации [12]. При такой трактовке проблематично включение в понятие дескрипции одного из типов описательных предикатов (Случился пожар), поскольку затруднительно представить это сочетание в виде непредикативной пары. Получается, что существуют некоторые аналогичные дескрипциям (понятие которых основано на «узкой» трактовке словосочетания) единицы, функционирующие преимущественно или только на уровне предложения, а не переходящие в предложение из словосочетания. Признание таких единиц дескрипциями не вступает в противоречие с тезисом о том, что дескрипции являются двусловными представлениями одного понятия, «развертыванием» одного слова. Такие единицы в принципе тоже представляют собой «развертки» одного слова, однако особого внимания заслуживает квалификация таких слов. Речь идет о событийных лексических значениях, выделенных С. Д. Кацнельсоном, - значениях, которым самим по себе, даже не в составе предложения, соответствует реальность [13]. Такие назывные слова, обозначающие событие, по его мнению, настолько близки по своему содержанию к предложениям, что превращаются в предложения с помощью самых минимальных средств [14]. Итак, отметим, что для таких подлежащно-сказуемостных структур, соотносимых с дескрипциями, понимаемыми в русле традиционного представления о словосочетании, исходным является событийное, а не предметное и не признаковое лексическое значение.
В издании «Теории функционально-коммуникативного синтаксиса» 2017 года понятие дескрипции, по всей видимости, подспудно основывается уже не на «узком» понимании словосочетания - в таблицах морфосинтаксических типов дескрипций этим термином называются синтаксические структуры двух уровней: как уровня словосочетания, так и уровня подлежащно-сказуемостной пары [15]. Это как будто бы свидетельствует о тенденции к расширению объема понятия: некоторые подлежа-щно-сказуемостные структуры фактически признаются дескрипциями. В то же время само определение дескрипции по-прежнему базируется на «узком» понимании словосочетания. В итоге возникает несоответствие, которое необходимо устранить.
Допустим, что в результате развития теоретической базы типологии строевых слов объем понятия «дескрипция» будет расширен и будет выводиться не из представления о словосочетании как «допредложенческой» единице. Каковы в этом случае будут сущностные свойства такой структуры? В основе такого определения дескрипции должно быть представление о развертывании некоторой исходной единицы с помощью строевых слов. Как было показано выше, результатом развертывания могут стать: а) словосочетание в традиционном понимании (при развертывании предметных и предикатных лексических значений); б) монопропозитивные высказывания (при развертывании событийных лексических значений).
научно-методический электронный журнал
Для уточнения основных понятий типологии строевых слов представляется важным учитывать аргументацию в пользу расширенного толкования самого словосочетания: как минимум требуется признание словосочетания собственно предложенческой, а не до-предложенческой единицей. Сущностной для предмета нашего обсуждения является высказанная М. В. Всеволодовой мысль о том, что в языке есть определенный набор типов, конструкций, моделей, по которым уже в составе предложения могут/не могут быть сформированы конкретные словосочетания[16]. Другая ключевая для решения проблемы несоответствия идея также высказана М. В. Всеволодовой при обсуждении необходимости описания дескрипций (речь шла об описательных предикатах) «от исходного слова» [17]. Термин «исходное слово» использовался на этапе выведения понятия дескрипции из «узкого» представления о словосочетании. Учитывая приведенные выше соображения, мы допускаем, что исходным для развертывания в дескрипцию (или функционально сопоставимую с ней неоднокомпонентную структуру) может быть не только слово, но и некоторая другая существующая в языке единица.
Рассмотрим теперь преимущества расширенного толкования понятия дескрипции на примере неоднокомпонентных структур с классификаторами - строевыми элементами развертывания исходных единиц. К настоящему времени выделены дескрипции вроде чувство гнева, реакция окисления, где классификаторами являются соответственно слова «чувство» и «реакция», а сами дескрипции вписываются в представление о словосочетании. Как и понятие дескрипции, термин «классификатор» при этом базируется на «узком» представлении о словосочетании. Классификаторы определяются как статус существительного в функции характеризатора «словоформы» в составе формируемого ими словосочетания [18]. Если следовать логике расширения объема понятий, то классификатор может характеризовать не только «словоформу» (т. е. зависимое слово словосочетания), но и некую другую исходную единицу и служить средством развертывания не только в словосочетание, но и в другую существующую в языке модель, по которой в составе предложения конкретное словосочетание как допредложенческая единица, может быть, и не сформируется.
«Первым подозреваемым» на роль исходной единицы в этом случае для нас является понятие синтаксемы как ипостаси формы слова высшего иерархического уровня. Важно, что уровень синтаксемы а) включает не только морфологическую форму слова (с предлогами в качестве составной части этой формы), но и лексику, образующую синтак-сему; б) может относиться не к конкретному слову, а к классу слов [19].
Продемонстрируем наше допущение на примере синтаксемы, представленной формой дательного падежа с предлогом «по» (по застенчивости), которое Г. А. Зо-лотова квалифицирует как «каузатив 1» - признак субъекта, объясняющий каузируе-мое этим субъектом действие (качество) и функционирующий в качестве пропозитив-ного распространителя простого предложения [20]. То, что названо «пропозитивным распространителем», в частности, в примере: Хозяин по нездоровью остался дома, для нас является способом представления событийной пропозиции, находящейся в отношениях обусловленности с основной событийной пропозицией этого простого предложения. Очевидно, что такая свернутая пропозиция может быть выражена только при участии лексики определенного класса, а именно пропозитивными именами или словосочетаниями, в которых пропозитивное имя является смысловым ядром. Термин «распространитель» в определении этой синтаксемы не отражает сути явления и вряд ли корректен, поскольку подразумевает факультативность элемента. В действительности же в таких высказываниях выражаются устанавливаемые говорящим отношения обусловленности между двумя денотативными пропозициями: Хозяин был нездоров - Хозяин остался дома, где предлог «по» маркирует логическую пропозицию,
научно-методический электронный журнал
отражающую операцию сознания. Поэтому синтаксема «каузатив 1» - это не факультативный «распространитель», а обязательный элемент полипропозитивной конструкции, специализированный для выражения отношения обусловленности.
Практически все приведенные Г. А. Золотовой примеры употребления этой син-таксемы допускают введение строевого слова «причина»: По причине нездоровья хозяин остался дома. В связи с этим возникает ряд вопросов: 1) к какому из выделенных к настоящему времени разрядов следует отнести это строевое слово в такой позиции? 2) В состав какой структурной единицы входит это строевое слово? 3) Что именно характеризует это строевое слово? 4) Какое смысловое отношение оно выявляет?
Мы предполагаем, что функционально строевое слово «причина» в этой позиции близко к классификатору. Для того чтобы подтвердить это предположение и ответить на перечисленные вопросы, нужно выделить сущностные признаки понятия «классификатор», выводимого не из представления о дескрипции как о словосочетании, и проверить слово «причина» на соответствие этим признакам. В таком «расширенном» понимании классификаторов существенно: а) классификаторы являются показателями смысловых отношений - это словесное наименование смыслового отношения между компонентами ситуации [21]; б) классификаторы характеризуют принадлежность денотатов зависимых от них знаменательных слов к определенной категории, классу [22]; в) классификаторы - существительные достаточно высокой степени абстрактности, сами по себе недостаточные для передачи конкретной информации, но определяющие категориальный класс явлений действительности и в этих условиях образующие дескрипции [23].
Итак, а) строевое слово «причина» выявляет смысловое отношение между компонентами ситуации и является его словесным наименованием. Компоненты ситуации в нашем случае - пропозитивные единицы, находящиеся в отношениях обусловленности (ситуация обусловленности по определению является сложной: ее компоненты - денотативные пропозиции); б) строевое слово «причина» характеризует принадлежность денотата (в нашем случае денотат - целостная ситуация) зависимого от него знаменательного слова нездоровье, репрезентирующего денотативную пропозицию (Хозяин был нездоров), к определенной категории - категории причин; в) «причина» - существительное достаточно высокой степени абстрактности, само по себе недостаточное для передачи конкретной информации, но определяющее категориальный класс явлений действительности, в данном случае категориальный класс явления не самого по себе, а по отношению к другому явлению действительности.
Таким образом, слово «причина» в данной позиции соответствует основным признакам понятия «классификатор». Это означает, что конструкция «по причине нездоровья» представляет собой дескрипцию на уровне синтаксемы. Такая трактовка в принципе не противоречит определению дескрипции как «развертки» одного слова: существенным отличием от общеупотребительного представления о дескрипции является то, что слово предстает здесь в своей синтаксической форме - в виде синтаксемы.
Следует отметить, что как классификатор слово «причина» ведет себя именно в составе синтаксемы «каузатив 1» и не образует самостоятельного словосочетания «причина нездоровья» вне полипропозитивного высказывания. В соотносительных предложениях вроде Нездоровье - причина того, что хозяин остался дома слово «причина» выступает в другой функции. Этот статус существительных, называющих частные логические значения обусловленности (причина, следствие, результат, условие, цель), в современных концепциях принято называть релятором [24] и относить к группе специальных предикатов [25].
научно-методический электронный журнал
По-видимому, на базе синтаксемы «каузатив 1» при введении классификатора «причина» образуется именная причинная группа «по причине + N(gen)», потенциал которой, по сравнению с исходной синтаксемой, существенно шире: эта именная группа может выражать не только признак субъекта, объясняющий каузируемое этим субъектом действие (качество), но и разнообразные события, каузирующие другие события: Развитие инфраструктуры идет низкими темпами по причине недавнего экономического спада; На острове контакты между двумя общинами были весьма слабыми по причине ограничений, введенных кипрскими войсками. Введение классификаторов в синтаксемы, связанные с выражением отношений логической обусловленности, можно рассматривать как способ образования непервообразных логических предлогов.
Другая синтаксема, специализированная для выражения логической обусловленности, представлена формой предложного падежа с предлогом «при». Г. А. Золо-това квалифицирует ее как каузатив - обозначение действия или обстоятельства, ка-узирующего возникновение или развитие предикативного признака [26]. Эта синтак-сема и без классификатора способна выражать условные отношения, если в высказывании проявлен признак гипотетичности, как в примере В. С. Храковского: При ходе конем белые выигрывают [27]. Признак гипотетичности может содержаться в контексте: Программа работы принимается при внесении последующих изменений; Международное сообщество готово оказать поддержку при проявлении гватемальскими властями политической воли. При введении строевого слова логическое отношение между денотативными пропозициями воспринимается совершенно однозначно: Программа работы принимается при условии внесения последующих изменений; Международное сообщество готово оказать поддержку при условии проявления гватемальскими властями политической воли. Таким образом на базе синтаксемы образуется именная причинная группа «при условии + N(gen)», где классификатор «условие» представляет собой компонент непервообразного предлога.
Мы показали, что строевые слова могут быть компонентами единиц разного уровня: а) словосочетаний, в отношении которых термин «дескрипция» является общепринятым; б) монопропозитивных предложений, в отношении которых этот термин уже фактически употребляется; в) синтаксем полипропозитивных предложений, по отношению к которым понятие дескрипции до сих пор не применялось. На наш взгляд, имеются основания для расширения объема понятия дескрипции. Если эти основания окажутся достаточными, исходной единицей дескрипции можно будет считать не только слово в его морфологической форме, но и синтаксическую его форму - синтак-сему (по крайней мере, такую, которая является продуктом мыслительной операции установления отношений обусловленности и поверхностно выражается логическим предлогом, управляющим именем пропозитивной семантики). Такая синтаксема не допускает формирования конкретного словосочетания в традиционном понимании -единицы этого типа функционируют в составе полипропозитивного высказывания. На основании вышесказанного можно выделить дескрипции трех уровней: а) уровня словосочетания в традиционном понимании; б) уровня монопропозитивного предложения; в) уровня полипропозитивного предложения. Соответственно, распределение строевых элементов дескрипций тоже должно иметь уровневую структуру. В частности, классификаторы следует отнести к следующим типам: а) классификаторы предметных и признаковых имен; б) классификаторы пропозитивных имен; в) классификаторы пропозитивных единиц по отношению к другим пропозитивным единицам.
Ссылки на источники
1. Щерба Л. В. Преподавание иностранных языков в средней школе // Языковая система и речевая деятельность. - Л.: Наука. Ленинградское отд-ние, 1974. - С. 328-330.
2. Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. - Л.: Наука, 1972. - С. 92.
3. Всеволодова М. В., Кузьменкова В. А. Описательные предикаты как фрагмент русской синтаксической системы // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. - 2003. - № 5. - С. 7-29.
4. Всеволодова М. В., Куликова Е. В. Грамматика словосочетаний в контексте функционально-коммуникативной лингводидактической модели языка // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. - М., 2009. - С. 67-88.
5. Сенина И. С. Классификаторы и родовые слова: функциональный аспект // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - М., 20136. - № 1. - С. 17-23.
6. Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: фрагмент прикладной (педагогической) модели языка: учеб. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2000. - ^ 46.
7. Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: фрагмент фундаментальной прикладной (педагогической) модели языка. - М.: УРСС, 2017. - С. 89.
8. Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: фрагмент прикладной (педагогической) модели языка: учеб. - С. 45.
9. Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: Фрагмент фундаментальной прикладной (педагогической) модели языка. - С. 90.
10. Всеволодова М. В., Куликова Е. В. Указ. соч. - ^ 73.
11. Там же. - С. 73-74.
12. Всеволодова М. В. Словосочетание в новой парадигме грамматики // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. - М., 2012. - № 1. - С. 14.
13. Кацнельсон С. Д. Указ. соч. - С. 142-143.
14. Там же. - С. 143.
15. Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: фрагмент фундаментальной прикладной (педагогической) модели языка. - С. 274, 280.
16. Там же. - С. 265
17. Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: фрагмент прикладной (педагогической) модели языка: учеб. - ^ 447, 449.
18. Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: фрагмент фундаментальной прикладной (педагогической) модели языка. - С. 89.
19. Там же. - а 225.
20. Золотова Г. А. Синтаксический словарь. Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. Изд. 4-е. - М.: Едиториал УРСС, 2011. - С. 150.
21. Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: фрагмент фундаментальной прикладной (педагогической) модели языка. - С. 406.
22. Там же. - а 82.
23. Там же. - а 89.
24. Там же. - а 84.
25. Ширяев Е. Н. Отношения логической обусловленности: способы выражения и их распределение по сферам языка // Грамматические исследования: функционально-стилистический аспект. Морфология. Словообразование. Синтаксис. - М.: Наука, 1991. - С. 218.
26. Золотова Г. А. Указ. соч. - С. 344.
27. Храковский В. С. Условные конструкции (опыт исчисления) // Теория функциональной грамматики. Локативность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность. - СПб., 1996. - С. 178.
Ekaterina Sokolova,
Candidate of Philological Sciences, Associate Professor, Teaching Russian as a Foreign Language Chair, St.-
Petersburg State University, Saint-Petersburg.
sokolova.ekaterina@gmail.com
Structural words: actual problems of typology
Abstract. The article discusses current problems of the structural words typology. Factors that hinder unequivocal qualification of the nouns naming logical relations of conditionality are considered. It is demonstrated, that such structural words may be regarded not only as relators, but also as classifiers. Key words: structural words, word-combination, description, classifier, syntaxema.
ISSN 2Э04-120Х
ниепт
научно-методический электронный журнал
научно-методический электронный журнал
References
1. Shcherba, L. V. (1974). "Prepodavanie inostrannyh yazykov v srednej shkole", Yazykovaya sistema i rechevaya deyatel'nost', Nauka. Leningradskoe otd-nie, Leningrad, pp. 328-330 (in Russian).
2. Kacnel'son, S. D. (1972). Tipologiya yazyka irechevoe myshlenie, Nauka, Leningrad, p. 92 (in Russian).
3. Vsevolodova, M. V. & Kuz'menkova, V. A. (2003). "Opisatel'nye predikaty kak fragment russkoj sin-taksicheskoj sistemy", Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 9. Filologiya, № 5, pp. 7-29 (in Russian).
4. Vsevolodova, M. V. & Kulikova, Е. V. (2009). "Grammatika slovosochetanij v kontekste funkcional'no-kommunikativnoj lingvodidakticheskoj modeli yazyka", Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 9: Filologiya, Moscow, pp. 67-88 (in Russian).
5. Senina, I. S. (2013b). "Klassifikatory i rodovye slova: funkcional'nyj aspect", Vestnik MGOU. Seriya "Russkaya filologiya", Moscow, № 1, pp. 17-23 (in Russian).
6. Vsevolodova, M. V. (2000). Teoriya funkcional'no-kommunikativnogo sintaksisa: fragment prikladnoj (pedagogicheskoj) modeli yazyka: ucheb, Izd-vo Mosk. un-ta, Moscow, p. 46 (in Russian).
7. Vsevolodova, M. V. (2017). Teoriya funkcional'no-kommunikativnogo sintaksisa: fragment fundamen-tal'noj prikladnoj (pedagogicheskoj) modeli yazyka, URSS, Moscow, p. 89 (in Russian).
8. Vsevolodova, M. V. (2000). Op. cit., p. 45.
9. Vsevolodova, M. V. (2017). Op. cit., p. 90.
10. Vsevolodova, M. V. & Kulikova, Е. V. (2009). Op. cit., p. 73.
11. Ibid., pp. 73-74.
12. Vsevolodova, M. V. (2012). "Slovosochetanie v novoj paradigme grammatiki", Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 9: Filologiya, Moscow, № 1, p. 14 (in Russian).
13. Kacnel'son, S. D. (1972). Op. cit., pp. 142-143.
14. Ibid., p. 143.
15. Vsevolodova, M. V. (2017). Op. cit., pp. 274, 280.
16. Ibid., p. 265
17. Vsevolodova, M. V. (2000). Op. cit., pp. 447, 449.
18. Vsevolodova, M. V. (2017). Op. cit., p. 89.
19. Ibid., p. 225.
20. Zolotova, G. A. (2011). Sintaksicheskij slovar1. Repertuar elementarnyh edinic russkogo sintaksisa. Izd. 4-e, Editorial URSS, Moscow, p. 150.
21. Vsevolodova, M. V. (2017). Op. cit., p. 406.
22. Ibid., p. 82.
23. Ibid., p. 89.
24. Ibid., p. 84.
25. Shiryaev, E. N. (1991). "Otnosheniya logicheskoj obuslovlennosti: sposoby vyrazheniya i ih raspredelenie po sferam yazyka", Grammaticheskie issledovaniya: funkcional'no-stilisticheskij aspekt. Morfologiya. Slovoobrazovanie. Sintaksis, Nauka, Moscow, p. 218 (in Russian).
26. Zolotova, G. A. (2011). Op. cit., p. 344 (in Russian).
27. Hrakovskij, V. S. (1996). "Uslovnye konstrukcii (opyt ischisleniya)", Teoriya funkcional'nojgrammatiki. Lo-kativnost'. Bytijnost'. Posessivnost'. Obuslovlennost', St. Petersburg, p. 178 (in Russian).
Рекомендовано к публикации:
Горевым П. М., кандидатом педагогических наук, главным редактором журнала «Концепт»
Поступила в редакцию Received 29.01.19 Получена положительная рецензия Received a positive review 15.03.19
Принята к публикации Accepted for publication 15.03.19 Опубликована Published 30.04.19
www.e-koncept.ru
Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) © Концепт, научно-методический электронный журнал, 2019 © Соколова Е. В., 2019
9772304120197
