CC BY
39
ISSN 0321-3005 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION.
NATURAL SCIENCE. 2017. No. 4-2
УДК 001.5:616-006/616.8:616-05:616-08:57.05 DOI 10.23683/0321-3005-2017-4-2-33-40
СТРЕССОРНАЯ АРЕАКТИВНОСТЬ КАК МЕХАНИЗМ ПСИХОСОМАТИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ БОЛЬНЫХ С МЕТАСТАТИЧЕСКИМ ПОРАЖЕНИЕМ
ГОЛОВНОГО МОЗГА
© 2017г. Г.В. Жукова1, А.И. Шихлярова1, М.С. Зинькович1, Л.Я. Розенко1, Е.А. Ширнина1, Э.Е. Росторгуев1, Н.С. Кузнецова1, Т.П. Протасова1
1 Ростовский научно-исследовательский онкологический институт, Ростов-на-Дону, Россия
STRESS AREACTIVITY AS A MECHANISM OF PSYCHOSOMATIC ADAPTATION OF PATIENTS WITH METASTATIC BRAIN DAMAGE
G.V. Zhukova1, A.I. Shikhlyarova1, M.S. Zinkovich1, L. Ya. Rozenko1, E.A. Shirnina1, E.E. Rostorguev1, N.S. Kuznetsova1, T.P. Protasova1
1Rostov Research Institute of Oncology, Rostov-on-Don, Russia
Жукова Галина Витальевна - доктор биологических наук, главный научный сотрудник, испытательный лабораторный центр, Ростовский научно-исследовательский онкологический институт, ул. 14-я линия, 63, г. Ростов-на-Дону, 344037, Россия, e-mail: galya_57@mail.ru
Шихлярова Алла Ивановна - доктор биологических наук, профессор, руководитель испытательного лабораторного центра, Ростовский научно-исследовательский онкологический институт, ул. 14-ялиния, 63, г. Ростов-на-Дону, 344037, Россия, e-mail: shikhliarova.a@mail.ru
Зинькович Михаил Сергеевич - врач-радиотерапевт, отделение лучевых методов лечения, Ростовский научно-исследовательский онкологический институт, ул. 14-я линия, 63, г. Ростов-на-Дону, 344037, Россия, e-mail: zinkovich.m@mail.ru
Розенко Людмила Яковлевна - доктор медицинских наук, профессор, врач-радиотерапевт, отделение лучевых методов лечения, Ростовский научно-исследовательский онкологический институт, ул. 14-я линия, г. Ростов-на-Дону, 344037, Россия, e-mail: lusiroz@yandex.ru
Ширнина Елена Алексеевна - научный сотрудник, испытательный лабораторный центр, Ростовский научно-исследовательский онкологический институт, ул. 14-я линия, 63, г. Ростов-на-Дону, 344037, Россия, e-mail: schelalex@yandex.ru
Росторгуев Эдуард Евгеньевич - кандидат медицинских наук, заведующий отделением нейроонкологии, Ростовский научно-исследовательский онкологический институт, ул. 14-я линия, 63, г. Ростов-на-Дону, 344037, Россия, e-mail: ed. mst@;mail. ru
Кузнецова Наталья Сергеевна - врач-онколог, отделение нейроонкологии, Ростовский научно-исследовательский онкологический институт, ул. 14-я линия, 63, г. Ростов-на-Дону, 344037, Россия, e-mail: cuznetsowa.natas@yandex.ru
Galina V. Zhukova - Doctor of Biological Science, Main Researcher, Testing Laboratory Center, Rostov Research Institute of Oncology, 14-ya Liniya St., 63, Rostov-on-Don, 344037, Russia, e-mail: galya_57@mail.ru
Alla I. Shikhlyarova - Doctor of Biological Science, Professor, Head of Testing Laboratory Center, Rostov Research Institute of Oncology, 14-ya Liniya St., 63, Rostov-on-Don, 344037, Russia, e-mail: shikhliarova.a@mail.ru
Michail S. Zinkovich - Radiotherapist, Radiology Department, Rostov Research Institute of Oncology, 14-ya Liniya St., 63, Rostov-on-Don, 344037, Russia, e-mail: zinkovich.m@mail.ru
Ludmila Ya. Rozenko - Doctor of Medicine, Professor, Radiotherapist, Radiology Department, Rostov Research Institute of Oncology14-ya Liniya St., 63, Rostov-on-Don, 344037, Russia, e-mail: lusiroz@yandex.ru;
Elena A. Shirnina - Researcher, Testing Laboratory Center, Rostov Research Institute of Oncology, 14-ya Liniya St., 63, Rostov-on-Don, 344037, Russia, e-mail: schelalex@yandex.ru
Eduard E. Rostorguev - Candidate of Medicine, Head of Ney-rooncology Department, Rostov Research Institute of Oncology, 14-ya Liniya St., 63, Rostov-on-Don, 344037, Russia, e-mail: ed. rost@mail. ru
Natalia S. Kuznetsova - Oncologist, Neyrooncology Department, Rostov Research Institute of Oncology, 14-ya Liniya St., 63, Rostov-on-Don, 344037, Russia, e-mail: cuz-netsowa.natas@yandex. ru
ISSN 0321-3005 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. NATURAL SCIENCE. 2017. No. 4-2
Протасова Татьяна Пантелеевна - кандидат биологических наук, старший научный сотрудник, испытательный лабораторный центр, Ростовский научно-исследовательский онкологический институт, ул. 14-я линия, г. Ростов-на-Дону, 344037, Россия, e-mail:protasovatp@yandex.ru
Tat'yana P. Protasova - Candidate of Biological Sciences, Senior Researcher, Testing Laboratory Center, Rostov Research Institute of Oncology, 14-ya Liniya St., 63, Rostov-on-Don, 344037, Russia, e-mail: protasovatp@yandex.ru
У пациентов с удаленными метастазами в мозг, проходивших курс лучевого лечения, изучали динамику характера и напряженности общих неспецифических адаптационных реакций, уровень личностной и ситуативной тревожности, выраженность депрессии. Анализ полученных результатов выявил связь изученных показателей с продолжительностью жизни больных после окончания курса лечения. У пациентов, проживших затем менее года, до начала радиотерапии выраженность тревожности и депрессии была несколько выше, чем у больных, проживших год и более. При этом среди пациентов с наиболее значительной продолжительностью жизни были отмечены больные, у которых показатели адаптационного и психического статуса могли свидетельствовать о формировании состояния стрессорной ареактивности. Указанное состояние рассматривается авторами как механизм адекватной психосоматической адаптации онкологических больных при выраженных структурно-функциональных нарушениях, связанных с развитием первичного и вторичного злокачественного процесса.
Ключевые слова: метастатические опухоли мозга, общее воздействие на головной мозг, буст, стресс, антистрессор-ные адаптационные реакции, уровни реактивности, продолжительность жизни.
In patients with distant metastases to the brain who underwent a course of radiation treatment, the dynamics of the type (character) and tension (level of body reactivity) of general nonspecific adaptive reactions, the level ofpersonal and situational anxiety, as well as level of depression were studied. The analysis of the obtained results revealed the correlation of the studied indices with the lifespan of the patients after the finishing of the course of treatment. In patients who lived less than a year after treatment, before the start of radiotherapy the level of anxiety and depression was higher than in patients who lived a year or more. At the same time, among patients with the most significant lifespan, patients were noted whose adaptive and mental status indicators could reflect the formation of the state of stress areactivity. The forming of this state is considered by the authors as a mechanism of adequate psychosomatic adaptation of cancer patients with pronounced structural and functional disorders associated with the development ofprimary and secondary malignant process.
Keywords: metastatic brain tumors, whole brain irradiation, boost, stress, antistress adaptational reactions, levels of body reactivity, anxiety, depression, lifespan.
В настоящее время развитие злокачественных опухолей рассматривается как полиэтиологический процесс, затрагивающий все системные уровни - от ультраструктурного до психического [1-3]. Было показано, что повреждение системных механизмов неспецифической резистентности во многом связано с изменением спектра общих неспецифических адаптационных реакций организма (АР), характерных для здоровых людей, и развитием стойкой АР-стресс и напряженных антистрессорных АР низких уровней реактивности [4-6] под влиянием неблагоприятных факторов различной природы. При этом воздействия, направленные на развитие антистрес-сорных АР, способствуют повышению эффективности противоопухолевого лечения [5, 7].
Личностные особенности пациентов и факторы, на них влияющие, также могут иметь большое значение как для возникновения злокачественного процесса, так и для эффективности лечения [8, 9]. Хорошо известно, что психоэмоциональный стресс может вызвать угнетение активности иммунной системы и вследствие этого способствовать росту злокачественных опухолей [10, 11]. В свою очередь, опухолевый процесс и обусловленные лечением ятрогении углубляют неблагоприятные изменения адаптационного и психического статуса [12,
13], замыкая тем самым «порочный круг» взаимных негативных влияний психоэмоциональных реакций и нарушений нейро-эндокринно-иммунной регуляции. Большой интерес представляют сведения о выраженном влиянии личностных характеристик на уровень неспецифической резистентности организма [5, 14], а также об иммунокорригирую-щем действии психотерапии у онкологических больных [15].
В то же время вопрос об особенностях психического статуса больных с различной локализацией опухолевого процесса и влиянии личностных характеристик на эффективность лечения и продолжительность жизни пациентов остается недостаточно изученным. В отличие от результатов исследований ряда других патологий [16], сведения о связи личностных особенностей с динамикой злокачественного процесса и состоянием пациентов отличаются противоречивостью [17]. В частности, при злокачественных опухолях головного мозга значительно больше известно о психиатрических нарушениях, сопровождающих процесс [18, 19], чем о личностных особенностях пациентов с выраженными различиями в динамике состояния и продолжительности жизни. Отмечается отсутствие заметной разницы в течении психоэмоционального
ISSN 0321-3005 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION.
стресса, тревоги и депрессии у больных с метастазами в мозг и пациентами, имеющими опухоли некоторых других локализаций без метастазов в структуры ЦНС [20]. При этом о динамике тех или иных личностных характеристик у больных с удаленными метастазами в головной мозг в процессе адъювантного лечения в настоящее время практически ничего не известно.
Таким образом, изучение изменений адаптационного статуса больных с метастатическим поражением мозга с учетом их личностных особенностей является актуальным для выяснения механизмов психосоматической адаптации, оптимизации комплексного противоопухолевого лечения, повышения продолжительности и качества жизни.
Материалы и методы исследования
Исследования проводили у 27 больных с удаленными метастазами в головной мозг, проходивших курс дистанционной гамма-терапии в двух различных вариантах. Одиннадцать пациентов получали общее воздействие на головной мозг (группа ОВМГ). У остальных 16 больных общее воздействие было дополнено локальным воздействием (буст) на ложе удаленной опухоли (группа ОВМГ+буст). Курс лечения включал 15 процедур, которые проводили в течение 3 недель. Наряду с традиционными лабораторно-клиническими показателями у пациентов исследованных групп перед началом лечения и по его окончании определяли характеристики адаптационного и психического статуса.
Для изучения адаптационного статуса использовали гематологические показатели характера и напряженности АР, включающие параметры лейкоцитарной формулы периферической крови и общее содержание лейкоцитов в крови. Подсчет лейкоцитарной формулы крови проводили на 200 клетках. Сигнальным показателем характера АР служило относительное число лимфоцитов в крови
[4, 5, 7].
Для идентификации АР также использовали экспертную компьютерную программу «Антистресс», позволяющую по гематологическим показателям не только определить характер (тип) АР, но и оценить уровень реактивности, на котором развивается данная АР, а также получить количественную характеристику АР в баллах [21]. При этом рассматривали 4 диапазона уровней реактивности организма, включающие высокие (ВУР), средние (СУР), низкие (НУР) и очень низкие уровни реактивности (ОНУР). Согласно использованному алгоритму, самые низкие значения балльной оценки
NATURAL SCIENCE. 2017. No. 4-2
(1^40 баллов) соответствуют наиболее неблагоприятной реакции - АР-стресс ОНУР. АР-стресс НУР попадает в диапазон более высоких оценок (40^100 баллов). Диапазон 300^1600 баллов включает количественные оценки антистрессорных АР НУР (в порядке повышения баллов - АР тренировки, спокойной активации (СА) и повышенной активации (ПА)). Максимальная оценка (6400 баллов) соответствует наиболее благоприятной интегральной реакции - АР повышенной активации ВУР.
В качестве показателей психического статуса пациентов исследованных групп использовали уровень личностной (ЛТ) и ситуативной тревожности (СТ), определяемый с помощью теста Спилбергера - Ханина [22], а также уровень депрессии, оцениваемый по методу Зунга в адаптации Т.И. Балашовой.
При статистическом анализе полученных результатов использовали параметрические и непараметрические критерии - t-критерий Стьюдента (для определения достоверности различия долей) и критерий Вилкоксона - Манна - Уитни.
Результаты и обсуждение
Перед началом лечения адаптационный статус пациентов с удаленными метастатическими опухолями головного мозга не имел заметных межгрупповых различий и характеризовался развитием напряженных антистрессорных АР и АР-стресс (80^100 % случаев). При этом наиболее часто наблюдали развитие антистрессорных АР НУР и ОНУР (60^100 %). Это указывало на значительное снижение адаптационного статуса исследованных пациентов по сравнению с физиологической нормой.
Наблюдение за пациентами исследованных групп после выписки из стационара позволило получить сведения об их продолжительности жизни по окончании лечения. В результате в каждой из групп были выделены подгруппы больных, отличавшихся по данному показателю. Пациенты с продолжительностью жизни год и более вошли в подгруппу 1, а больные, прожившие менее года после окончания курса радиотерапии, составили подгруппу 2. В группе ОВМГ подгруппа 1 включала 5 пациентов (45 %), в группе ОВМГ+буст в подгруппу 1 вошли 9 больных (56 %).
В табл. 1 представлены сведения о характеристиках АР в соответствии с гематологическими показателями и их балльной оценкой у пациентов исследованных групп, принадлежащих разным подгруппам, после завершения лучевого лечения. При сравнении показателей АР у пациентов подгрупп 2 разных групп обращает на себя внимание
ISSN 0321-3005 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION.
увеличение относительного числа случаев развития АР-стресс НУР и ОНУР в группах с дополнительным использованием буста по сравнению с тем, что наблюдалось в группе с общим облучени-
NATURAL SCIENCE. 2017. No. 4-2
ем головного мозга (p<0,05, табл. 1). Это может отражать более выраженное токсическое влияние воздействия с двойной локализацией по сравнению с ОВМГ.
Таблица 1
Адаптационный статус пациентов с разной продолжительностью жизни по окончании курса лечения в соответствии с гематологическими показателями, % случаев / Adaptation status of patients with different lifespan at the end of the
treatment according to hematological parameters, % of cases
Группа, НУР и ОНУР АР переактивации Антистресс АР СУР
подгруппа АР-стресс Антистресс АР
ОВМГ 1 (5) 100 0 0 0
2 (6) 0 67 0 33
ОВМГ+буст 1 (9) 44 56 0 0
2 (7) 86 0 14 0
Более сложный и даже на первый взгляд парадоксальный результат был получен у пациентов всех исследованных групп, проживших год и более после курса радиотерапии (подгруппа 1). Развитие интегральных реакций, идентифицируемых по гематологическим показателям и соответствующим им балльным оценкам как АР-стресс НУР и ОНУР, было отмечено у значительной доли таких больных во всех группах (табл. 1).
Этот результат нуждался в адекватной интерпретации, поскольку противоречил широко известным сведениям о выраженных нарушениях в работе систем организма и истощении функциональных, энергетических и пластических резервов при развитии глубокого хронического стресса в ответ на длительное действие повреждающих факторов [5, 7]. Было сделано предположение о том, что у тех пациентов подгрупп 1 в обеих исследованных группах, которые имели стрессорные характеристики по показателям крови, на самом деле к концу лечения развивалось так называемое состояние стрессорной ареактивности. Как известно, это со-
стояние имеет сходство с АР-стресс по гематологическим показателям, но является более благоприятным по сравнению с указанной АР. Согласно положениям теории общих неспецифических АР, состояния ареактивности (стрессорная, тренировочная, активационная) отличаются большей сбалансированностью метаболических и регуляторных процессов, снижением интенсивности энергетического обмена по сравнению с АР, имеющими аналогичные гематологические показатели [5, 23]. Более совершенная регуляция многоуровневых процессов и снижение расхода энергии при формировании состояний ареактивности обусловливают устойчивость таких состояний и оптимизацию активности механизмов неспецифической резистентности организма по сравнению с изменениями, вызываемыми развитием одноименных АР. Такое допущение позволяло уточнить групповые характеристики адаптационного статуса исследованных больных (табл. 2) и предложить рациональное объяснение различий в динамике их состояния по окончании лечения.
Таблица 2
Уточненный адаптационный статус пациентов исследованных групп с разной продолжительностью жизни по окончании курса лучевого лечения, % случаев / Refined adaptation status of patients in examined groups
with different lifespan after the treatment, % of cases
Группа, АР-стресс НУР и Антистресс АР АР переактивации Антистресс АР Стрессорная
подгруппа ОНУР НУР и ОНУР СУР ареактивность
ОВМГ 1(5) 0 0 0 0 100^
2(6) 0 67 0 33 0
ОВМГ+ 1(9) 0^ 56^ 0 0 44^
+буст 2(7) 86 0 14 0 0
Примечание. • - отличается от показателя в подгруппе 2 той же группы, p<0,05.
Согласно нашему предположению, формирование стрессорной ареактивности могло обусловить стабилизацию состояния весьма значительной ча-
сти пациентов исследованных групп и способствовать существенному увеличению продолжительности их жизни. В группе с облучением всего голов-
ISSN 0321-3005 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION.
ного мозга таких больных было 40 % (100 % состава первой подгруппы), в группе с дополнительным использованием буста - 27 (44 % состава первой подгруппы). Формирование состояния стрессорной ареактивности, очевидно, также препятствовало быстрому развитию опухолевого процесса у паци-
NATURAL SCIENCE. 2017. No. 4-2
ентов с неудаленной первичной опухолью (единичные случаи в подгруппах 1).
В табл. 3 представлены сведения о динамике личностных характеристик у больных подгрупп 1 и 2 в каждой группе. При этом сдвиги уровня СТ рассматривались отдельно для пациентов с разным уровнем ЛТ.
Таблица 3
Варианты динамики личностных характеристик в процессе лечения у пациентов исследованных групп с разной продолжительностью жизни, % случаев / Variants of the dynamics of personal characteristics during the treatment in patients of the examined groups with different lifspan, % of cases
Группа, А уровни депрессии АСТ при ЛТ В АСТ при ЛТ Ум, Н
подгруппа БД 4 БД МД, ЛД 4 БД МД, ЛД 4 МД, ЛД БД 4 МД, ЛД В 4 Ум, Н Ум 4 Ум, Н В 4 В В 4 Ум, Н Ум, Н 4 Ум, Н В 4 В
ОВМГ 1(5) 100^ - - - - 50^ - - 50 -
2(6) - 33 67 - - - 67 - 33 -
ОВМГ+ 1(9) 78^ - 22 - 22 11 22Т - 33 11
+буст 2(7) 28 43 28 - 14(Н) - 57 - 14 14(Н) -
Примечание. А - изменение; МД, ЛД, БД - маскировочная, легкая депрессия и без депрессии; Н, Ум, В - низкий, умеренный и высокий уровень тревожности. Переход из одного состояния в другое обозначен стрелкой. Н - случаи перехода в низкую СТ при АР-стресс НУР и ОНУР у пациентов с ранее наблюдавшимся рецидивом метастаза в головной мозг или с множественным метастазированием. Отличается от значения показателя в подгруппе 2, Т - р<0,1; • - р<0,05.
Следует отметить, что исходно группы заметно не отличались друг от друга по показателям тревожности и депрессии. Ни в одной из них не было отмечено случаев истинной депрессии (ИД). Пациенты с ЛД и МД, обусловленными главным образом реакцией на соматическое состояние, встречались в 44^60 % случаев. При этом преобладали больные с высоким уровнем ЛТ (60^70 %), пациенты с низким уровнем ЛТ были единичны. Сходная картина наблюдалась и в отношении уровня СТ.
Анализ личностных характеристик пациентов с учетом выделенных подгрупп позволил выявить исходные различия в психическом статусе больных, проживших после лечения разное время, в группах с общим облучением головного мозга и сочетанным лучевым воздействием. Это могло соответствовать известному положению о влиянии личностных особенностей на эффективность противоопухолевого лечения и динамику состояния онкологических больных [11, 14]. Как видно из табл. 3, в рассматриваемых группах у всех (группа ОВМГ) или у большинства (78 %, группа ОВМГ+буст) пациентов подгруппы 1 перед началом лечения отсутствовали признаки даже легких форм депрессии. В то же время все (группа ОВМГ) или большинство (71 %, группа ОВМГ+буст) больных подгруппы 2 находились в состоянии ЛД или МД. В обеих рассматриваемых группах доля пациентов с высоким уровнем ЛТ и СТ в подгруппе 2
была несколько выше, чем в подгруппе 1, однако разница по этим показателям была гораздо менее выражена, чем по показателям легких форм депрессии (табл. 3).
В группе с общим облучением головного мозга к концу лечения у некоторых пациентов подгруппы 2 был отмечен выход из состояния ЛД, что могло быть обусловлено проведением лечения и развитием антистрессорных АР. В то же время остальные 2/3 больных этой подгруппы по-прежнему оставались в состоянии ЛД и МД. Кроме того, все эти пациенты сохранили до конца лечения высокий уровень СТ (табл. 3). Личностный профиль больных подгруппы 1, помимо отсутствия даже легких форм депрессии, отличался также умеренным уровнем СТ, независимо от уровня ЛТ, который мог быть и высоким. Таким образом, психоэмоциональное состояние больных подгруппы 1, находившихся в предполагаемом состоянии стрессор-ной ареактивности, можно было охарактеризовать как спокойное, устойчивое и сбалансированное, в отличие от состояния большинства пациентов подгруппы 2.
К концу лечения в группе с использованием бу-ста, аналогично отмеченному в группе с общим облучением мозга, наблюдался выход части больных подгруппы 2 из состояния ЛД. При этом число пациентов с высоким уровнем СТ изменилось незначительно. Более половины больных подгруппы
ISSN 0321-3005 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION.
по-прежнему демонстрировали высокие значения данного показателя (табл. 3). Особенностью рассматриваемой подгруппы явились отдельные случаи перехода высокой и умеренной СТ в низкую (табл. 3). По нашему мнению, они могли быть обусловлены развитием состояния апатии вследствие истощения регуляторных, функциональных резервов у некоторых пациентов, находившихся в АР-стресс НУР и ОНУР. Дополнительным основанием для такого предположения явились признаки глубокого угнетения механизмов противоопухолевой резистентности у этих больных, проявившиеся в рецидиве метастаза в головной мозг или множественном метастазировании.
В отличие от подгруппы 2, в подгруппе 1 случаи низкой СТ в конце лечения были отмечены только у пациентов с низкой ЛТ или у тех больных с умеренной ЛТ, у которых перед лечением СТ также была низкой.
Следует отметить, что в группе с использов а-нием буста не наблюдалось заметного преобладания подгруппы 2 над подгруппой 1 по относительному числу высокотревожных пациентов в конце лечения, выраженного в группе с общим облучением головного мозга. Среди больных, проживших год и более, нередко встречались пациенты с высоким уровнем ЛТ и СТ (табл. 3). Представлялось целесообразным провести сопо-
В группе с использованием буста у пациентов подгруппы 1, находившихся в антистрессорных АР СА и ПА НУР, наблюдались иные особенности личностных характеристик и их динамики (табл. 4). Если больные той же подгруппы, переходившие в состояние стрессорной ареактивности, отличались высоким уровнем ЛТ, то у пациентов, находившихся в конце лечения в напряженных антистрессор-ных АР, был отмечен только умеренный и низкий уровень ЛТ. При этом СТ могла быть и высокой, и умеренной, и низкой как перед лечением, так и по его завершении. В то же время при широком диапазоне уровней СТ динамика этого показателя была ограничена всего тремя вариантами (табл. 4).
NATURAL SCIENCE. 2017. No. 4-2
ставление адаптационного статуса и личностных характеристик пациентов подгрупп 1 исследованных групп, поскольку ранее были отмечены особенности динамики показателей адаптационного статуса у пациентов этих подгрупп, получавших буст, по сравнению с тем, что наблюдалось при общем облучении мозга (табл. 2).
В табл. 4 представлены сведения о личностных характеристиках и их динамике у пациентов с продолжительностью жизни год и более при исследованных вариантах радиотерапии в связи с особенностями их адаптационного статуса. Как уже отмечалось выше, в группе с общим облучением мозга в случаях формирования предполагаемого состояния стрессорной ареактивности наблюдалась умеренная СТ в начале и конце лечения, тогда как уровень ЛТ мог быть как умеренным, так и высоким. В группе с использованием буста все пациенты, переходившие в состояние стрессорной ареактивности, отличались высокой ЛТ. Кроме того, у всех таких больных, за исключением одного пациента, СТ перед лечением также была высокой. Таким образом, сходство между пациентами сравниваемых групп, у которых могло формироваться состояние стрессор-ной ареактивности, заключалось в достижении умеренного уровня СТ в конце лечения при различных вариантах личностных характеристик перед его началом (табл. 4).
4
У пациентов, демонстрировавших перед началом лечения высокий или, напротив, низкий уровень СТ, этот уровень оставался неизменным и после курса радиотерапии. Если исходно была отмечена умеренная СТ, то к концу лечения её уровень либо оставался неизменным, либо опускался до низких значений. Таким образом, не наблюдалось перехода СТ к концу лечения на уровень, более высокий по сравнению с исходным.
На данном этапе исследований не представляется возможным дать исчерпывающее объяснение всем выявленным вариантам соотношений показателей психического и адаптационного статуса у пациентов, получивших сочетанное ионизирующее
Таблица
Особенности характеристик психического и адаптационного статуса и их динамики у пациентов с продолжительностью жизни год и более при исследованных вариантах радиотерапии / Features of the characteristics of the mental and adaptive status and their dynamics in patients with lifespan of one year or more (subgroup 1) in the examined groups
Группа АР в подгруппе 1 ЛТ СТ исходно СТ в конце лечения Д СТ
ОВМГ Стрессорная ареактивность В, Ум Ум Ум Ум^Ум
ОВМГ+ + буст Стрессорная ареактивность В В, Ум Ум В^Ум
АР ПА и СА НУР Ум, Н В, Ум, Н В, Ум, Н В^В, Ум^Ум, Н,
ISSN 0321-3005 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION.
воздействие на мозг и проживших затем не менее года. В то же время у двух отличающихся характеристиками АР категорий пациентов рассматриваемой подгруппы можно предположить существование двух способов стабилизации психосоматического состояния. Один из них связан с формированием состояния стрессорной ареактивности, которое на уровне исследованных показателей психического статуса проявляется в обеспечении СТ не выше умеренного уровня. Другой способ направлен на профилактику функционального и энергетического перенапряжения при активизации структур нейроэндокринной системы, необходимой для развития АР СА и ПА, и может быть реализован при умеренном и низком уровне ЛТ, а также при отсутствии повышения уровня СТ по сравнению с его исходным значением.
Заключение
Предположение о формировании состояния стрессорной ареактивности у части пациентов исследованных групп позволяет дать рациональное объяснение неоднородности характеристик АР в подгруппах больных с наиболее высокой продолжительностью жизни, а также динамике их состояния по окончании лечения. При этом изучение личностных особенностей пациентов с метастатическим поражением мозга в сопоставлении с динамикой показателей их адаптационного статуса и продолжительностью жизни после лечения позволило получить представление о возможной взаимосвязи психических и физиологических механизмов, обеспечивших стабилизацию психосоматического состояния больных при исследованных вариантах радиотерапии. По нашему мнению, формирование состояния стрессорной ареактивности у рассматриваемой категории онкологических больных является механизмом, обеспечивающим оптимальные регуляторные связи и характеристики энергетического обмена при выраженных структурно-функциональных нарушениях, связанных с развитием первичного и вторичного злокачественного процесса.
Литература
1. Дильман В.М. Эндокринологическая онкология. Изд. 2, перераб. и доп. Л. : Медицина, 1983. 405 с.
2. Anisimov V.N. Biology of aging and cancer // Cancer Control. 2007. Vol. 14. P. 23-31.
3. Vineis P., Schatzkin A., Potter J.D. Models of carcinogenesis: an overview // Carcinogenesis. 2010. Vol. 31, № 10. P. 1703-1709. DOI 10.1093/carcin/bgq087/.
4. Selye H. Correlation stress and cancer // Am. J. Proctol. 1979. Vol. 30, № 4. P. 18-28.
NATURAL SCIENCE. 2017. No. 4-2
5. Гаркави Л.Х. Активационная терапия. Ростов н/Д. : Изд-во Рост. гос. ун-та, 2006. 256 с.
6. Кит О.И., Жукова Г.В., Газиев У.М., Шихлярова А.И., Ширнина Е.А., Торпуджан И.С., Снежко А.В. Особенности адаптационного статуса больных раком билиопанкреато-дуоденальной зоны, отличающихся распространенностью процесса и объемом оперативного вмешательства // Экспе-рим. и клин. гастроэнтерология. 2016. № 10 (134). С. 91-93.
7. Kit O.I., Shikhlyarova A.I., Zhukova G.V., Maryanov-skaya G.Y., Barsukova L.P., Korobeinikova E.P., Sheiko E.A., Protasova T.P., Evstratova O.F., Barteneva T.A., Salatov R.N., Sergostiants G.Z., Atmachidi D.P. Activation therapy: theoretical and applied aspects // Cardiometry. 2015. № 7. С. 22-29. DOI 10.12710/cardiometry.2015.7.2229.
8. Сидоров П.И., Новикова И.А. Психосоматические заболевания: концепции, распространенность, качество жизни, медико-социальная помощь больным // Медицинская психология в России. 2010. № 1. URL: http:// medpsy.ru (дата обращения: 03.05.2016).
9. Lantz P.M., House J.S., Mero R.P., Williams D.R. Stress, life events, and socioeconomic disparities in health: results from the Americans' Changing Lives Study // J. Health Soc. Behav. 2005. Vol. 46, № 3. P. 274-288.
10. Reiche E.M.V., Nunes S.O.V., Morimoto H.K. Stress, depression, the immune system, and cancer // THE LANCET oncology. 2004. Vol. 5, № 10. P. 617-625.
11. Bukhtoyarov O.V., Samarin D.M. Psychogenic carcinogenesis: carcinogenesis without exogenic carcinogens // Medical Hypotheses. 2009. Vol. 73, № 4. P. 531-536.
12. Бобкова Г.Г., Важенин А.В. Место нейтронной терапии в паллиативном лечении при метастазах в лимфатические узлы шеи без первичного очага, в головной мозг, головы и шеи // Успехи соврем. естествознания. 2012. № 8. С. 8-5.
13. Monje M., Wen P.Y. Neurological complications of oncological therapy // Handbook of Neuro-Oncology Neuroimag-ing. London: Academic Press, 2008. P. 102-118.
14. Солдатова О.Г., Шилов С.Н., Потылицина В.Ю. Взаимосвязь особенностей темперамента с неспецифической резистентностью организма и уровнем здоровья // Неврол. вестн. 2008. Т. XL, вып. 1. С. 10-13.
15. Бухтояров О.В., Кожевников В.С., Самарин Д.М., Соловьева И.Г., Пронкина Н.В., Шишкова И.В., Козлов В.А. Гипносуггестивная коррекция иммунного статуса больных злокачественными новообразованиями // Вопросы онкологии. 2007. Т. 53, № 6. С. 699-703.
16. Perimutter J.B., Frishman W.H., Feinstein R.E. Major depression as risk factor for cardiovascular disease: therapeutic implications // Heart Dis. 2000. Vol. 2. P. 75-82.
17. Зёльнер В. Психика и рак. Могут ли психосоциальные факторы вызывать рак или оказывать влияние на течение онкологического заболевания // Консультативная психология и психотерапия. 2014. Т. 22, № 1. С. 24-39.
18. BoeleF.W., RooneyA.G., GrantR., KleinM. Psychiatric symptoms in glioma patients: from diagnosis to management // Neuropsychiatr. Dis. Treat. 2015. No. 11. P. 1413-1420. DOI 10.2147/NDT.S65874.
19. Madhusoodanan S., Ting M.B., Farah T., Ugur U. Psychiatric aspects of brain tumors: A review // World J. Psychiatry. 2015. Vol. 5, № 3. P. 273-285. DOI 10.5498/wjp.v5.i3.273.
20. Cordes M.Ch., Scherwath A., Ahmad T., Cole A.M., Ernst G., Oppitz K., Lanfermann H., Bremer M., Steinmann D. Distress, anxiety and depression in patients with brain metastases before and after radiotherapy // BMC Cancer. 2014. Vol. 14. Р. 731. DOI 10.1186/1471-2407-14-731.
ISSN 0321-3005 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. NATURAL SCIENCE. 2017. No. 4-2
21. Гаркави Л.Х., Кузьменко Т.С, Мащенко Н.М. Экспертная система «Антистресс» // Мед. информ. системы. № 5. 1995. С. 13-16.
22. Ханин Ю.Л. Краткое руководство к шкале реактивной и личностной тревожности Ч. Д. Спилбергера. Л., 1976.
23. Zhukova G.V., Shikhliarova A.I., Soldatov A.V., Barteneva T.A., Goroshinskaya I.A., Petrosian V.I., Gudtskova T.N., Bragina M.I., Polozhentsev O.E., Sheiko E.AS., Maschenko N.M., Shirnina E.A., Zlatnik E.Yu., Kachesova P.S., Kurkina T.A. Some approaches to the activation of antitumor resistance mechanisms and functional analogs in the categories of synergetics // Biophysics. 2016. Vol. 61, № 2. P. 303-315. DOI 10.1134/S0006350916020251.
References
1. Dil'man V.M. Endokrinologicheskaya onkologiya [Endocrinological oncology]. Ed. 2, revised. and addit. Leningrad: Meditsina, 1983, 405 p.
2. Anisimov V.N. Biology of aging and cancer. Cancer Control. 2007, vol. 14, pp. 23-31.
3. Vineis P., Schatzkin A., Potter J.D. Models of carcinogenesis: an overview. Carcinogenesis. 2010, vol. 31, No. 10, pp. 1703-1709. DOI 10.1093/carcin/bgq087/.
4. Selye H. Correlation stress and cancer. Am. J. Proctol. 1979, vol. 30, No. 4, pp. 18-28.
5. Garkavi L.Kh. Aktivatsionnaya terapiya [Activation therapy]. Rostov-on-Don: Izd-vo Rost. gos. un-ta, 2006, 256 p.
6. Kit O.I., Zhukova G.V., Gaziev U.M., Shihlyarova A.I., Shirnina E.A., Torpudzhan I.S., Snezhko A.V. Osobennosti adaptatsionnogo statusa bolnyih rakom biliopankreatoduode-nalnoy zonyi, otlichayuschihsya rasprostranennostyu protsessa i ob'emom operativnogo vmeshatelstva [Features of the adaptation status of the patients with differences in the prevalence of cancer process in biliopancreaticoduodenal zone and in the volume of a surgical intervention]. Eksperim. i klin. gastroen-terologiya. 2016, No. 10 (134), pp. 91-93.
7. Kit O.I., Shikhlyarova A.I., Zhukova G.V., Mar-yanovskaya G.Y., Barsukova L.P., Korobeinikova E.P., Sheiko E.A., Protasova T.P., Evstratova O.F., Barteneva T.A., Salatov R.N., Sergostiants G.Z., Atmachidi D.P. Activation therapy: theoretical and applied aspects. Cardiometry. 2015, No. 7, pp. 22-29. DOI 10.12710/cardiometry.2015.7.2229.
8. Sidorov P.I., Novikova I.A. Psikhosomaticheskie zabolevaniya: kontseptsii, rasprostranennost', kachestvo zhiz-ni, mediko-sotsial'naya pomoshch' bol'nym [Psychosomatic disorders: the concept, prevalence, quality of life, medico-social assistance to patients]. Meditsinskaya psikhologiya v Rossii. 2010, No. 1. Available at: http:// medpsy.ru (accessed 03.05.2016).
9. Lantz P.M, House J.S., Mero R.P., Williams D.R. Stress, life events, and socioeconomic disparities in health: results from the Americans' Changing Lives Study. J. Health Soc. Behav. 2005, vol. 46, No. 3, pp. 274-288.
10. Reiche E.M.V., Nunes S.O.V., Morimoto H.K. Stress, depression, the immune system, and cancer. THE LANCET oncology. 2004, vol. 5, No. 10, pp. 617-625.
11. Bukhtoyarov O.V., Samarin D.M. Psychogenic carcinogenesis: carcinogenesis without exogenic carcinogens. Medical Hypotheses. 2009, vol. 73, No. 4, pp. 531-536.
Поступила в редакцию /Received_
12. Bobkova G.G., Vazhenin A.V. Mesto neitronnoi terapii v palliativnom lechenii pri metastazakh v limfaticheskie uzly shei bez pervichnogo ochaga, v golovnoi mozg, golovy i shei [The place of neutron therapy in the palliative treatment of metastases to lymph nodes without the primary tumor, in the brain, head and neck]. Uspekhi sovr. estestvoznaniya. 2012, No. S, pp. 8-15.
13. Monje M., Wen P.Y. Neurological complications of oncological therapy. Handbook of Neuro-Oncology Neuroimaging. London: Academic Press, 2008, pp. 102-118.
14. Soldatova O.G., Shilov S.N., Potylitsina V.Yu. Vzai-mosvyaz' osobennostei temperamenta s nespetsificheskoi re-zistentnost'yu organizma i urovnem zdorov'ya [The relationship of characteristics of temperament with nonspecific resistance of the body and level of health] // Nevrol. vestn. 2008, vol. XL, iss. 1, pp. 10-13.
15. Bukhtoyarov O.V., Kozhevnikov V.S., Samarin D.M., Solov'eva I.G., Pronkina N.V., Shishkova I.V., Kozlov V.A. Gipno-suggestivnaya korrektsiya immunnogo statusa bol'nykh zlo-kachestvennymi novoobrazovaniyami [Hypnosuggestive correction of the immune status of patients with malignant neoplasms]. Vo-prosy onkologii. 2007, vol. 53, No. б, pp. б99-703.
16. Perimutter J.B., Frishman W.H., Feinstein R.E. Major depression as risk factor for cardiovascular disease: therapeutic implications. Heart Dis. 2000, vol. 2, pp. 75-82.
17. Zel'ner V. Psikhika i rak. Mogut li psikhosotsial'nye faktory vyzyvat' rak ili okazyvat' vliyanie na techenie onko-logicheskogo zabolevaniya [Mind and cancer. Can psychosocial factors cause cancer or influence the course of cancer?]. Kon-sul'tativnayapsikhologiya ipsikhoterapiya. 2014, vol. 22, No. 1, pp. 24-39.
18. Boele F. W., Rooney A. G., Grant R., Klein M. Psychiatric symptoms in glioma patients: from diagnosis to management. Neuropsychiatr. Dis. Treat. 2015, No. 11, pp. 1413-1420. DOI 10.2147/NDT.S65874.
19. Madhusoodanan S., Ting M.B., Farah T., Ugur U. Psychiatric aspects of brain tumors: A review. World J. Psychiatry. 2015, vol. 5, No. 3, pp. 273-285. DOI 10.5498/wjp.v5.i3.273.
20. Cordes M.Ch., Scherwath A., Ahmad T., Cole A.M., Ernst G., Oppitz K., Lanfermann H., Bremer M., Steinmann D. Distress, anxiety and depression in patients with brain metastases before and after radiotherapy. BMC Cancer. 2014, vol. 14, p. 731. DOI 10.1186/1471-2407-14-731.
21. Garkavi L.Kh., Kuz'menko T.S, Mashchenko N.M. Ek-spertnaya sistema «Antistress» [Expert system "Anti-Stress"]. Med. Inform. sistemy. 1995, No. 5, pp. 13-16.
22. Khanin Yu. L. Kratkoe rukovodstvo k shkale reaktivnoi i lichnostnoi trevozhnosti Ch. D. Spilbergera [A brief guide to the Ch. D. Spielberger scale of reactive and personality anxiety]. Leningrad, 1976.
23. Zhukova G.V., Shikhliarova A.I., Soldatov A.V., Barteneva T.A., Goroshinskaya I.A., Petrosian V.I., Gudtskova T.N., Bragina M.I., Polozhentsev O.E., Sheiko E.AS., Maschenko N.M., Shirnina E.A., Zlatnik E.Yu., Kachesova P.S., Kurkina T.A. Some approaches to the activation of antitumor resistance mechanisms and functional analogs in the categories of synergetics. Biophysics, 2016, vol. 61, No. 2, pp. 303-315. DOI 10.1134/S0006350916020251.
_б сентября 2017 г. /September б, 2017
