CC BY
29
УДК 323.1:330.341.424(571.56-13) Ермолаев Терентий Степанович
кандидат исторических наук,
научный сотрудник Института гуманитарных
исследований и проблем малочисленных
народов Севера
Сибирского отделения
Российской академии наук
СТРАТЕГИИ МЕЖЭТНИЧЕСКОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В УСЛОВИЯХ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ
Ermolaev Terentiy Stepanovich
PhD in History, Research Associate, Institute of Humanities and the North Indigenous Nation Studies of the Russian Academy of Sciences
THE STRATEGIES OF INTERETHNIC RELATIONS IN CONDITIONS OF INDUSTRIALIZATION
Аннотация:
В статье рассматриваются векторы межэтнических взаимоотношений в ходе промышленного освоения Южной Якутии на основе материалов полевых исследований. Выделены наиболее проблемные зоны взаимодействия этнических групп, выявлен значительный деструктивный потенциал, генерирующий производство этносоциальных рисков в условиях реализации крупных инвестиционных проектов.
Ключевые слова:
этносоциальные процессы, межэтническое взаимодействие, индустриализация, миграционная политика, толерантность, интолерантность, противоречия.
Summary:
The article deals with the vectors of inter-ethnic relations in the course of industrial development of South Yakutia on the basis of field studies. The author considers the most problematic areas of interaction between ethnic groups, reveals significant destructive potential generating ethno-social risks in the implementation of major investment projects.
Keywords:
ethno-social processes, inter-ethnic relations, industrialization, migration policy, tolerance, intolerance, contradictions.
На состояние и характер межнациональных отношений влияют множество факторов: исторические, культурные, социальные, политические и т. д. Большое значение также имеют сложившиеся межэтнические установки и ориентации на взаимодействие с представителями иноэтни-ческих групп. По мнению Ф. Барта, для маркировки этнических различий могут иметь значение не только культурные характеристики. В качестве этнических границ он рассматривает те факторы, которым группой придается маркирующее значение [1]. Существенным разграничителем может быть, например, неравенство в оплате труда. К детерминантам межэтнических взаимодействий относят также психологические особенности, присущие конкретным участникам конфликтного взаимодействия. Общепринятым является факт, что все уровни социальной детерминации существуют и функционируют вместе, а также взаимодействуют и дополняют друг друга [2]. Для адекватного межнационального взаимодействия необходимо производить оценку смыслов и значений действий собеседника не в соответствии со стандартами и критериями своей собственной культуры, а исходя из того, насколько поведение оппонента традиционно для его собственной культуры [3].
Одной из основных причин возникновения межнациональных противоречий является сте-реотипизация в восприятии специфических национальных личностных особенностей. Этнические стереотипы представляют собой относительно устойчивые, упрощенные, схематизированные и эмоционально окрашенные образы обобщенного характера о той или иной этнической группе, которые автоматически распространяются на всех представителей этой группы [4].
Современное состояние общества характеризуется высокими темпами перемещения населения. Разные причины обусловливают подвижность людей в границах тех или иных территорий или за их пределами. При этом масштабы, интенсивность и направленность миграционных потоков актуализируют изучение влияния миграции на социальную структуру принимающего общества, его экономическую и демографическую сторону, межэтническое взаимодействие и возникновение конфликтов. В этих условиях наблюдаются негативные стратегии взаимодействий, результатом которых выступают интолерантность и мигрантофобия. Интолерантность проявляется в нетерпимости к этнокультурным различиям, несогласии с присутствием иноэтнических групп в социальном пространстве. В основе мигрантофобии лежит ощущение социальной угрозы, исходящей от иноэтнических групп, осознание претензий этих групп на социальные ресурсы [5].
Эмпирической базой изучения векторов межэтнического взаимодействия в регионе послужили материалы полевого исследования, проведенного зимой 2012 г. в Южной Якутии (Нерюн-гринский и Алданский районы). Анкетным опросом охвачено 500 респондентов.
Около половины респондентов (44,6 %) испытывали трудности общения с представителями других национальностей. Наибольшая степень трудности общения связана с представителями народов Кавказа (41,5 %), якутами (37,1 %), народами Средней Азии (19,6 %) и русскими (16 %). Основными причинами трудностей общения являются: а) особенности поведения (52,3 %), б) языковой барьер (40,5 %), в) чувство неприязни (16 %). Респондентам был предложен вопрос: «Есть ли среди Ваших друзей люди другой национальности?». Утвердительный ответ на данный вопрос дали 83,1 % русских и 93,3 % представителей всех других национальностей. Эта разница вполне логична, так как 73 % населения Южной Якутии - это русские, поэтому вероятность иметь друзей других национальностей у русских меньше. Почти 70 % респондентов имеют соседей другой национальности, с которыми они регулярно встречаются и общаются. Вполне понятно и приятно осознавать, что у подавляющего числа респондентов сложились дружеские и добрососедские отношения с представителями других национальностей.
Поскольку толерантные/интолерантные межэтнические установки, как правило, проявляются непосредственно в ходе межэтнических контактов, то нельзя не учитывать фактор социальной дистанции в межэтнических отношениях. Чтобы полнее прояснить отношение респондентов к реальному межэтническому взаимодействию на разных уровнях социальной близости, обратимся к результатам, полученным с применением шкалы Богардуса. Если взять полученные результаты по всей выборке, то окажется, что 86,5 % респондентов готовы видеть представителей других национальностей в качестве гражданина своей страны. На общегосударственном уровне такая степень толерантности вполне объяснима многонациональным составом населения, еще сохраняющейся матрицей советского интернационализма и ментальностью русского народа. Еще больший процент (91,1 %) опрошенных не против соседства с представителями других национальностей. Но с сокращением пространственного уровня общения усиливается этническая дистанция между субъектами взаимодействия. 77,1 % респондентов согласны дружить, проводить досуг с человеком другой национальности. В качестве непосредственного начальника согласны видеть «чужого» уже 64,1 % респондентов. Что же касается кровнородственных взаимодействий, то здесь возникает своеобразная зона отчуждения, которую нежелательно пересекать представителям других национальностей. Большинство респондентов не хотели бы видеть на месте отца или матери своих детей представителя иной национальности (40,3 % против 36,7 %).
Большинство опрошенных отличаются высокой готовностью к межэтническим контактам, и это вполне коррелирует с результатами ответов на вопрос: «Приходилось ли Вам лично сталкиваться в повседневной жизни с такими формами поведения в отношении Вашей национальности?». Полученные сведения говорят о не частых случаях проявления неприязни к респондентам из-за их национальности. Как правило, редкое присутствие подобных практик благоприятно влияет на готовность к межнациональному взаимодействию. В исследуемом регионе с доминирующим русским населением в целом жители относятся к межнациональным контактам довольно открыто и терпимо.
Интенсивность проявления межэтнических противоречий отслеживалась вопросом: «Приходилось ли Вам лично испытывать ущемление своих прав или возможностей из-за Вашей национальной принадлежности?». Исследование не зафиксировало в массовом сознании жителей региона значительного всплеска противоречий по поводу ущемления прав и возможностей из-за национальной принадлежности. Почти 2/3 ответивших (59,1 %) отмечают, что с недоброжелательным отношением к себе из-за национальности со стороны других людей они не сталкивались. Тем не менее каждый третий респондент испытывал ущемление своих прав или возможностей самореализации из-за своей национальной принадлежности. Данные, полученные при ответах респондентов на данный вопрос, согласуются с выводом о достаточно неоднозначной оценке ситуации в межэтнических отношениях в регионе. Примечательно, что среди опрошенных, не относящих себя к русскому этносу, практически все заявили, что иногда испытывали дискриминацию по этническому признаку. Из данных ответов на этот вопрос можно выявить следующую тенденцию: большинство представителей старшего поколения не чувствовали антипатию или неприязнь по отношению к себе, более молодые сталкивались с такими эмоциональными проявлениями редко. Чаще всего с антипатией по национальным мотивам сталкивались респонденты в возрасте от 25 до 50 лет. Также видно, что с повышением уровня образования уменьшается число респондентов, которые сталкивались с антипатией или неприязнью.
Об интенсивности проявления межэтнических противоречий может свидетельствовать и тот факт, что 49,5 % опрошенных саха, 35,3 % русских и 41,2 % эвенков в той или иной мере сталкивались с несправедливым к себе отношением из-за национальной принадлежности. Среди
социально-профессиональных групп опрошенного населения чаще остальных приходилось испытывать ущемление своих прав или возможностей из-за своей национальной принадлежности студентам, квалифицированным рабочим и служащим. В целом же национальная предубежденность, негативные национальные стереотипы не столь распространены в массовом сознании юж-ноякутян, что подтверждается полученными в ходе опроса данными.
Чаще всего негативное восприятие «иных» народов связано с отношением местного населения к мигрантам, а не с отношениями между постоянно проживающими в республике этническими группами. Здесь, вероятно, в основе лежит чувство социальной неудовлетворенности, ощущение ущемленности своих интересов, несправедливого ограничения доступа к социальным благам или привилегиям.
Наиболее конфликтогенные сферы столкновения межэтнических противоречий - бытовое общение и обслуживание (42,3 %). 27,4 % опрошенных испытывали чувство ущемленности и неприятия своей этничности при устройстве на работу, а 25,6 % ощутили это уже в процессе работы при продвижении по службе. Хотя 53,1 % опрошенных никогда не сталкивались с проявлениями ксенофобии, каждый третий чувствует латентное негативное отношение. Межэтническая напряженность в регионе носит латентный характер, она как бы ждет удобного момента для проявления.
При проявлении агрессии со стороны посторонних 35,8 % респондентов отвечают тем же по принципу «лучшая защита - это нападение», каждый четвертый (26,7 %) старается сгладить конфликт, каждый пятый старается его избежать, но при этом не прощает обидчика. Эти цифры рождают предположение о наличии существенного деструктивного потенциала межэтнического взаимодействия в регионе. Респондентам было предложено назвать национальности, которые вызывают напряженность в регионе. Всего от участников анкетного опроса было получено 493 ответа, которые можно проранжировать следующим образом: «никто не осложняет» -44,4 %; «народы Кавказа» - 31,9 %; «якуты» - 15,6 %; «народы Средней Азии» - 13,8 %; «русские» - 7,8 %; «татары» - 3,3 %. Как видим, наиболее очевидными являются антикавказская, якутская и среднеазиатская мотивации. По мнению автора, эти стереотипы носят социально-экономический, а не сугубо этнический характер. Неприязнь к народам Кавказа, например, связана с теми представлениями, что они концентрируются в наиболее доходных социальных «нишах». В целом цифры свидетельствуют о наличии распространенных стереотипов в сознании респондентов на фоне положительного восприятия жителями региона представителей других национальностей и сохранения стабильности в сфере межэтнических взаимодействий.
Если каждый третий испытывал негативное отношение к своей национальности, то вполне очевидно, что 33,9 % опрошенных приходилось лично принимать участие в тех или иных формах межнациональных разборок. При этом 43,5 % вступали в межэтнические «разборки» в магазинах или на рынках, где чаще всего можно встретить представителей Кавказа и Средней Азии. 40,1 % респондентов вступали в конфликт на межнациональной почве по месту учебы или работы, 36,2 % - в местах проведения досуга.
Главные негативные факторы (действующие вместе с миграционным и через него) определенно переместились в экономическую сферу. Так, в созданных экономическим кризисом условиях дефицита рабочих мест и роста безработицы проблемы, связанные с трудовой занятостью, становятся основным источником социальной и, как следствие, возникающей на этой основе межэтнической напряженности. Дело в том, что рост социальной напряженности негативно воздействовал и на сферу межэтнических отношений, провоцируя и обостряя именно негативные моменты этнокультурного «измерения» межэтнических отношений, которые особенно остро воспринимаются в полиэтническом сообществе региона, осложняя межэтнические отношения [6].
И все же степень межэтнической напряженности в регионе до сих пор никогда не превышала критической отметки, за которой начинается дестабилизация сферы межэтнических отношений. Такое положение объясняется в первую очередь тем, что исторически сложившееся межэтническое сообщество Южной Якутии и традиционные российско-евразийские ценности продолжают оставаться основанием прочности и стабильности межэтнических отношений в регионе [7]. Этому способствует, конечно, и то, что уровень жизни населения в промышленном регионе сравнительно выше, чем в большинстве других регионов республики. Наконец, надо также признать, что определенную положительную роль в этом плане играет социальная и национальная политика, проводимая региональной властью, старающейся нейтрализовать - разумеется, лишь настолько, насколько это вообще возможно в общей для страны ситуации, - разрушительные последствия «реформ» и экономического кризиса.
Ссылки:
1. Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М., 2003. С. 73.
2. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология : учеб. для вузов. М., 2009. С. 76.
3. Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность / отв. ред. Л.М. Дробижева. М., 2002. С. 116.
4. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1998. С. 57.
5. Рыбаковский Л.Л. Демографическое будущее России и миграционные процессы // Социс. 2005. № 2. С. 71.
6. См. подробнее: Ермолаев Т.С. Этносоциальные аспекты индустриализации Южной Якутии // Материалы Всероссийской с международным участием научно-практической конференции «Малочисленные этносы в пространстве доминирующего общества: практика прикладных исследований и эффективные инструменты этнической политики», 1718 октября 2014 г., г. Кемерово. С. 105-110.
7. Что ожидает население от реиндустриализации Южной Якутии? // Тезисы Всероссийской научной конференции с международным участием «Власть, бизнес, гражданское общество в условиях модернизации России: институты, стратегии и практики политического сотрудничества». 22-23 ноября 2013 г., Москва. М., 2013. С. 147.
