CC BY
17
ХРОНИКА СТРАТЕГИЧЕСКОЕ НАУЧНОЙ ПЛАНИРОВАНИЕ
ЖИЗНИ И РАЗВИТИЕ ПРЕДПРИЯТИЙ
П.В. Шинкаренко
Под таким названием 10-11 апреля 2007 г. в Москве прошел VIII Всероссийский симпозиум, организованный Отделением общественных наук РАН, Секцией экономики ООН РАН, ЦЭМИ РАН, факультетом менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета, Институтом экономики УрО РАН и рядом других научно-исследовательских центров. В работе форума приняли участие 463 человека из 40 городов России и пяти зарубежных стран.
В первый день в рамках симпозиума состоялись пленарное заседание и встреча за «круглым столом» на тему «Границы и возможности стратегического планирования на промышленных предприятиях», во второй день - четыре тематических секции.
Открывая пленарное заседание, сопредседатель оргкомитета член-корреспондент РАН Г. Клейнер отметил три особенности симпозиума. Во-первых, он профессиональный, что отличает его от многих других конференций, которые нередко рассматриваются как место общения ученых с политиками; во-вторых, этот форум межпоколенческий: в нем участвуют академики, руководители научных и образовательных центров и студенты; в-третьих, он межотраслевой, исследующий деятельность предприятий различного профиля производственной деятельности. «Для успешного функционирования предприятий необходимо коренное реформирование системы управления на микроуровне, причем это нужно делать на основе стратегического подхода», -заметил Г. Клейнер.
Развивая эту мысль, руководитель Секции экономики ООН РАН академик Д. Львов,
выступивший с докладом «Новая промышленная политика России», подчеркнул, что распространение сферы стратегического планирования на возможно более широкое число промышленных предприятий является принципиальным условием подъема отечественной экономики. С одной стороны, выбор той или иной стратегической концепции не только влияет на степень коммерческого успеха самой компании, но и определяет путь к научно-техническому прогрессу экономики в целом, с другой - наличие у предприятий сбалансированной системы стратегического планирования является важнейшим фактором их инвестиционной привлекательности. В перспективе же долгосрочное планирование на микроуровне должно быть включено в национальную стратегию развития экономики, которая определяет цели, ресурсы для их достижения и этапы движения к этим рубежам.
«ОЗОНОВЫЕ ДЫРЫ» В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
Одним из главных направлений дискуссии стала разработка актуальных проблем экономической теории, определяющих стратегические цели предприятий. Причина такого внимания к научному анализу в том, что переход России к открытой экономике, глобальной конкуренции на всех рынках - от товарного до интеллектуального требует решения ряда принципиальных задач, относящихся ко всем уровням экономики. Одновременно приходится искать не только наилучшие способы внутренней организации экономических агентов, механизмы их взаимодействия и принципы организации социально-экономической среды, но и место страны и ее экономики в глобализирующемся мире.
Решение этой задачи, по мнению Г. Клейнера и ряда других выступающих, осложняется тем, что экономика как наука утратила единство и стала фрагментированной.
Все теоретические посылы слабо связаны между собой, поскольку ориентируются на различное видение социально-экономического пространства - его структуру, наполнение и взаимодействие элементов, что и порождает методологическую сегментацию науки. Академик Д. Львов назвал их «озоновыми дырами». Из-за такой фрагментации, по мнению ученых, экомическая теория испытывает трудности в объяснении событий, происходящих в реальном мире, и в осуществлении анализа, пригодного для экономической политики.
Участники симпозиума подчеркивали, что процессы глобализации последних двух десятков лет ставят серьезные вопросы перед экономической политикой практически всех стран, однако в наибольшей степени это относится, пожалуй, к России. В частности, было сказано, что важнейшим элементом долгосрочной стратегии должна быть программа инновационного развития предприятий. По словам Д.Львова, потребность в ней вызвана тем, что, несмотря на происходящее в последние годы оживление экономики, ее общее состояние определяется последствиями продолжительного падения производства и инвестиций. Если в СССР производство наукоемкой продукции по отношению к США соотносилось как 7 к 28, то сегодня эти пропорции составляют 1 к 40. В результате на мировом рынке Россия занимает 0,8% в объеме наукоемкой продукции, тогда как США - 37%.
В России в отличие от развитых стран фактически отсутствует системная государственная научно-техническая политика. Чтобы ее создать и правильно сориентировать, необходимо понимание, с одной стороны, закономерностей современного экономического роста, с другой - сравнительных национальных преимуществ, которые должны стать основой государственной политики развития.
Настоятельного внимания, считает Д. Львов, требует исследование проблемы соотношения сырьевых ресурсов и интеллектуальной ренты. Он полагает, что сегодня реализуется так называемая сырьевая парадигма, где динамику цен определяют США. Задача
же состоит в том, чтобы этот структурный кризис был преодолен путем внедрения новых технологий, открывающих производственные возможности для инновационного прорыва и перехода к новому этапу развития экономики.
Структурная деформация завела российскую экономику в ловушку сырьевой специализации, о чем свидетельствует повышение веса сырьевых отраслей, ориентированных на экспорт, и деградация производства товаров конечного спроса, ориентированных на внутренний рынок. Если в последние полстолетия доля ТЭК в мировой экономике снизилась с 15 до 9,3%, то в России за последние 15 лет она увеличилась до 19%. При этом доля инновационно-инвестиционного сектора упала с 30% в 1990 г. до 18,9% в 1998 г. «Экспортируя сырье и импортируя готовые изделия, Россия теряет невоспроизводимую природную ренту, обменивая ее на интеллектуальную ренту и финансируя, таким образом, научно-технический прогресс и экономический рост за рубежом», - подчеркнул академик.
Доклад Г. Клейнера «Системная парадигма в микроэкономических исследованиях» был посвящен теоретическому исследованию проблем предприятий и его практическому приложению. Развивая основные положения своих докладов, представленных на прошедших симпозиумах, он остановился на перспективах применения в микроэкономике нового направления в общей теории систем. Если классическая теория систем была теоретико-множественной, т.е. в ней объектом изучения было содержание систем как совокупности взаимосвязанных элементов, то новое направление ставит своей задачей изучение феноменов выделения систем из окружающего нас мира. Соответственно и само определение понятия системы, которое можно считать двойственным, дополнительным к традиционному, звучит иначе: это некая часть окружающего пространства, выделенная по пространственным или функциональным признакам, относительно устойчивая и целостная. Такая дефиниция дает возможность в качестве систем рассматривать не только объекты (предприя-
тия, регионы, отрасли и т.д.), но и процессы, которые развиваются в социально-экономических системах и тоже являются относительно устойчивыми, выделяемыми по каким-то признакам. Процессы, среды и проекты заслуживают и звания систем, и самостоятельного рассмотрения наряду с традиционными системными объектами.
Мир экономических систем нуждается в исследовании, которое, пользуясь аналогией с натурфилософией, докладчик назвал натур-экономикой. Экономическая теория не имела в своей истории этапа, связанного с системной проработкой сущностей, которыми она занимается. Натурэкономика базируется на таких же принципах, на которых строится натурфилософии: единство микро- и макросистем, признание экономической природы и человека как единого целого, представление об универсальности законов мира, нерасчлененность знаний (синкретизм), возможность описания экономических системы без обращения к сверхчувственным средствам, умозрительность, т.е. опора на человеческое сознание, язык, произведения литературы и искусства. Эти же принципы должны лежать в основе предлагаемой исследовательской программы, которая представляет собой последовательное применение системной парадигмы в экономических исследованиях. В качестве следствия изложенной методологии Г. Клейнер предложил расширение традиционной объектной теории и методики стратегического планирования на процессные, средовые и проектные экономические системы.
Заместитель главного редактора журнала «Экономист» профессор С. Губанов отметил, что оживление в экономике становится все заметнее и назвал ряд важных документов, в которых содержится политическая установка о переводе экономики на инновационное развитие. «Главный смысл этой политики можно выразить одним словом - "развитие", -заметил докладчик. По его словам, за рубежом, прежде всего за океаном, внимательно следят, куда поворачивает Россия. Потому что сильная Россия вопреки постулатам глобали-
зации эквивалентна ослаблению США. Это видно по перераспределению нефтяных и газовых потоков в мире: чем больше достается остальному миру, тем меньше - Соединенным Штатам. В этом отношении конвергенция остается пока еще достаточно утопичной парадигмой, заметил докладчик.
Возвращаясь к системному вопросу, С. Губанов отметил два парадокса. Во-первых, кризис, который переживает Россия, не похож на структурный, при котором отсталые производства замещаются передовыми. У нас иной вектор: на смену индустриально-технологическим производствам приходят сырьевые. Во-вторых, на Западе переход капитализма на собственный материально-технический базис осуществлялся после промышленной революции и был синонимом прогрессивного индустриального переворота. В России развитие рыночных отношений связано с деиндустриализацией и отсутствием восстановительного роста. В результате система расширенного общественного производства оказалась дезинтегрированной. Частная собственность разрубила ее на два крупных фрагмента, которые сами по себе фрагментированы. Сырье превращается в конечный экспортный товар. Система оказалась урезанной: прибавочная стоимость, прибыль, сам ВВП присваиваются в промежуточном звене, без конечного производства. И вот итог: в 2006. г. структура ВВП была абсолютно идентичной структуре ВВП 2002 г. Следовательно, развития нет. И чем дольше такая система будет действовать, тем выше вероятность, что наши проблемы придется решать уже методами не эволюционной и даже не форсированной, а мобилизационной экономики. Чтобы этого избежать, необходимо объединить сырье и технологию, а все виды капитала - в промышленный капитал, обеспечив его господство. «В этом случае есть шанс обойтись без жестких решений мобилизационной экономики», - заключил С. Губанов.
Стратегическое планирование не может игнорировать и такую отрасль экономической науки, как этноэкономика, убежден ректор Волгоградского госуниверситета профессор
О. Иншаков. Он полагает, что любые реформы надо проводить в рамках этнического времени. Нельзя механически трансплантировать модели, которые показали свою эффективность в других странах. Экономика каждого народа имеет свою специфику, что и формирует в рамках одного способа производства различные национальные модели - японскую, шведскую, германскую, американскую. Эту особенность необходимо учитывать при стратегическом планировании не только на уровне мезо- или макроэкономики, но и микро- и даже наноэкономики, т.е. отдельного рабочего места. Человек - главный автор стратегического планирования. Поэтому при размещении в регионе того или иного вида производства следует непременно учитывать параметры, в которых формируется этнос этой территории.
Этот фактор особенно важен для Южного федерального округа (ЮФО), где из 13 субъектов федерации большую часть составляют национальные образования. Из-за больших различий в религиозных предпочтениях, культуре, ландшафте и т.д. они не могут развиваться по единому шаблону. Поэтому возникают очень большие риски. Изучив их, волгоградские ученые открыли систему таких рисков. Например, по некоторым параметрам регионы отличаются в 625 раз. Понятно, что это не может не отразиться на стратегии каждого региона. К сожалению, программы, которые сегодня «рисуются» для этой огромной территории, практически не учитывают особенности организации жизни населяющих ее народов, продолжительность и формы их труда и религиозные убеждения.
О. Иншаков пришел к выводу, что в науке утверждается мнение о том, что этноэкономика - отсталая, связанная с мелкотоварным производством. Но это не так. Поэтому в мире все громче говорят об индийских программистах, итальянской опере и других явлениях, которые лидируют среди других продуктов на глобальных рынках. Следовательно, этноэкономика - не отсталый сектор, а присущее ей многообразие форм - это способ, при помощи которого только и может осущест-
вляться глобализация. И если посмотреть на стратегию с точки зрения эволюционной теории, то можно увидеть: форсированное развитие, интеграция, мобилизация - это формы эволюции.
Профессор О. Иншаков сообщил, что на основе исследования ученые разработали для Юга России ряд проектов, учитывающих требования этноэкономики. Один из них касается развития международных транспортных коридоров через Волгу и Дон, второй предусматривает формирование рекреационного комплекса, третий проект рассматривает этноэко-номику ЮФО как территориальное объединение, связывающее предприятия региона с глобальным рынком. «Реализация этих проектов позволит привлечь большое число туристов, показать им своеобразие региона и хорошо заработать», - подчеркнул О. Иншаков.
Вклад в теорию фирмы попытались внести и профессора И. Гурков (ГУ ВШЭ) и Р. Мейер (Академия стратегии Роттердама, Нидерланды), представившие совместный доклад «Стратегические дилеммы: скрытая логика формирования стратегий корпораций и фирм». Рассмотрев основные посылки стратегии, исследователи пришли к выводу, что существуют три уровня стратегического сознания.
На уровне отрасли ментальные модели распадаются на следующие типы предположений:
• международный контекст, т.е. предположение того, насколько менеджеры видят рынок как глобальный или локальный;
• контекст отраслевой динамики (воспринимают ли менеджеры эволюцию отрасли (рынка) как неконтролируемый процесс либо как процесс, которым можно манипулировать);
• контекст «конкурентного окружения» (видят ли менеджеры свои компании как полностью автономные либо фирмы взаимозависимы и компании вынуждены вступать в долгосрочные альянсы).
На уровне корпорации ментальные модели имеют следующий состав:
• организационное предназначение (обслуживает ли корпорация лишь интересы
акционеров либо учитываются интересы иных «стейкхолдеров»);
• уровень корпоративной стратегии (видится ли корпорация как набор бизнесов либо как единая система с корпоративным центром, хранящим основные «корневые компоненты»);
• уровень конкурентной стратегии (основная борьба ведется за долю на рынке либо за доступ к уникальным ресурсам (компетенциям));
• организационные изменения (видят ли менеджеры возможности быстрой перестройки своей фирмы либо предполагают, что это невозможно).
На уровне личности лидера ментальные модели включают:
• контекст лидерства (верит ли руководство, что оно способно направлять движение компании, либо развитие компании - эволюционный процесс самоорганизации);
• формирование стратегии (является ли стратегия формализованным аналитическим процессом разработки решений либо стратегия - набор действий, возникающих спонтанно, в ходе экспериментирования);
• стратегическое мышление (насколько действия лидера опираются на логику либо основную роль играет интуиция).
РЕАЛЕН ЛИ ДИАЛОГ С ВЛАСТЬЮ?
Участники симпозиума не могли обойти вниманием и проблему взаимоотношений бизнеса и власти. В частности, говоря о роли государства в экономике, академик В. Маев-ский (Институт экономики РАН) заметил, что с точки зрения применяемого инструментария действия правительства можно признать вполне корректными. Другое дело, как применяется этот инструментарий.
Сомнения на этот счет В. Маевский объяснил такими фактами. В Минфине России предлагают доходы общества и государ-
ства и соответственно бюджет разделить на две части - нефтегазовые и ненефтегазовые. При этой группировке окажется, что вторые их части будут всегда дефицитными, на уровне 5-6%, и для них потребуются трансферты из нефтегазового сектора. Но такое деление некорректно, считает ученый. Оно строится на представлении, что нефтегазовый сектор -это автономное образование, и к нему не имеют отношения расходы, которые несет общество на оборону, образование, здравоохранение, социальную поддержку малоимущих. Достаточно сказать, что в нынешних условиях вооруженные силы в первую очередь призваны охранять нефтегазовый сектор. Сотрудники ТЭК пользуются также и социальными услугами.
На взгляд В. Маевского, ВВП и бюджет имело бы смысл делить не по отраслевому или секторальному принципу, а по условиям получения дохода: насколько он зависит от конъюнктуры внешнего рынка. Такая классификация покажет, что дефицит нормального бюджета составит не 5-6%, как считают в Минфине России, а всего 2-2,5%. И если цены на топливо окажутся ниже средних, то потребуется компенсировать лишь этот дефицит. Следовательно, и резервный фонд должен быть не больше 4%.
В. Маевский не согласился и с тезисом о том, что экономика не в состоянии потребить денежное предложение, возникшее из-за благоприятной внешней конъюнктуры на российское сырье. На его взгляд, она окажется восприимчивой к вложениям, если будет снижена ставка кредитования. Современные предприятия уже не те, какими были в 1990-е гг. Они выжили в борьбе и нуждаются в финансовых ресурсах. Не имея возможности получить кредит под нормальные проценты в России, они берут заем на Западе. В результате международная корпоративная задолженность российских предприятий составляет 140 млрд долл. Еще 60 млрд долл. набрали наши банки. Этого не стоит опасаться: в 2006 г. денежная масса увеличилась почти на 50%, а инфляция даже снизилась. В крайнем случае можно сократить
объем экспорта, если эмиссия напрямую будет зависеть от нефтегазовой выручки, то нужно. Другой инструмент управления - тарифная государственной политике. «Пользуясь этим инструментом только в одном случае, мы искусственно ограничиваем свои возможности», - заключил академик В. Маевский.
Внимание к корпоративному управлению в компаниях с государственным участием привлек заведующий лабораторией ЦЭМИ РАН профессор В. Дементьев. По его данным, в России в 2006 г. в федеральной собственности находились акции 3724 компаний. Судя по заявлениям руководителей Россимущества, цель государства - не извлечение доходов от управления этим имуществом, а выполнение целого ряда ключевых для общества социальных функций. Поэтому сопоставление государственных и частных компаний по финансовым показателям не является достаточным основанием для оценки их эффективности. Вместе с тем социальная нагрузка не может служить своего рода индульгенцией транжирства ресурсов.
Претензии к качеству управления в компаниях с государственным участием, по мнению ученого, можно свести к следующим обстоятельствам:
• расплывчатость целей государства как собственника, порой сопровождающаяся фактическим редактированием этих целей и планов государства корпоративными управляющими;
• трудность мотивировки превращения ОАО «АвтоВАЗ» в контролируемую государством компанию;
• несогласованность интересов государства и частных инвесторов;
• слабая ответственность госорганов и управляющих за эффективность использования госимущества, доходящая до безнаказанного выведения активов из госкомпаний;
• сбои в выработке единой позиции различных госорганов в отношении госкомпаний;
• недостаточный вклад советов директоров в обеспечении качественного корпоративного управления в госкомпаниях.
В. Дементьев полагает, что преодоление этих недостатков во многом связано с четким определением и согласованием коммерческих и некоммерческих задач госпредприятий. Это принципиальная проблема повышения эффективности использования госимущества, улучшения корпоративного управления в компаниях с государственным участием.
Претензии вызывают сами отраслевые программы и концепции развития, для которых характерно коммерческое использование федерального имущества. Но в них отсутствует четкая фиксация целей участия государства в отрасли. Нет и четкой процедуры развертывания отраслевых программ в функции госпредприятий.
По мнению ученого, стоит задуматься и над таким вопросом, как уровень заинтересованности органов власти в четкой формулировке целей государства. При ориентации предприятий исключительно на коммерческие задачи госорганы свободны от встречных обязательств по отношению к партнерам. В противном случае трудно избежать спора о размере компенсации госпредприятиям за выполнение социальных функций.
По мнению В. Дементьева, наличие «белых пятен» в законодательстве свидетельствует о том, что для российского госсектора остается актуальной следующие рекомендации ОЭСР. Во-первых, общественные обязательства, которые намерены взять на себя госпредприятия сверх общепринятых норм, должны быть четко прописаны законами или нормами регулирования. О них следует проинформировать общество, а связанные с ними издержки необходимо покрывать прозрачным образом. Во-вторых, взаимные обязательства сторон могут быть оформлены в виде соглашения акционеров, сторонами которого выступают государство и остальные акционеры; постановлений или распоряжений правительства, фиксирующих после согласования основные цели компании и меры, направленные на их достижение, или договоров между государством и компанией. Во всех этих вариантах предметом договоренностей является не
текущая деятельность компаний, а их планы на перспективу, достаточную для реализации инвестиционных замыслов.
НОВАЯ РОЛЬ МОНОПОЛИЙ
В ходе «круглого стола», проходившего в рамках симпозиума, мозговой атаке подверглась проблема роли монополий в развитии малого бизнеса. Тон дискуссии задал академик-секретарь ООН РАН, директор ЦЭМИ РАН академик В. Макаров. Взяв слово для выступления, он сказал: «Когда слышим слово "монополия", то видим за этим что-то отрицательное. Но в реальной жизни бывает иначе». Поясняя свою мысль, академик заметил, что сегодня нет четкого определения монополии. Российская экономика устроена так, что главные экономические игроки - крупные корпорации: РАО ЕЭС, Газпром, РЖД и др. - обладают монополией на своих рынках. Идет слияние компаний и в других отраслях. Анализ этих процессов позволяет увидеть, что, с одной стороны, крупные корпорации свою деятельность осуществляют не только в своей юрисдикции, но и в конкурентной среде. Скажем, какая-то компания может быть единственным игроком в Московской области, но в Тверской области у нее уже другой статус. То же самое можно сказать о железной дороге, единой энергосистеме и т.д. И если эти корпорации находятся в конкурентной среде, то они уже не могут быть монополией. С другой стороны, внутри самих монополий также существует конкуренция. «Государство тоже монополия, но со знаком плюс, потому что делает все на благо общества», - заметил В. Макаров.
Ученый считает, что надо добиться, чтобы монополии положительно действовали и на экономику. Этого можно достичь, если крупные корпорации станут «крышей» для малого и среднего бизнеса, который является основой рыночной экономики. В частности, в развитых странах больше полови-
ны ВВП производит этот сектор экономики. В России, к сожалению, ситуация иная: у нас малый бизнес в полном смысле этого слова -малый. Российские реалии таковы, что малое предприятие может существовать только тогда, когда у него есть надежный опекун. Эту роль должны выполнять не государство, тем более не криминал, а монополии. «Эта мысль противоречит стандартным учебникам, поэтому у меня нет уверенности, что с нею согласятся все участники круглого стола, - заметил академик В. Макаров. - Но, на мой взгляд, она заслуживает того, чтобы о ней дискутировать».
Этот призыв был услышан. Так, С. Губанов заметил, что концепция о «хороших монополиях» давно известна на Западе. Важно разграничивать отраслевую монополию и вертикально интегрированную корпорацию, к которой не относятся замечания Джоан Робинсон о рыночных аспектах монополизации, механизме формирования цен и реализации монопольной прибыли в условиях несовершенной конкуренции по той причине, что она эти явления не наблюдала. Вертикально интегрированные корпорации - это не 30-е гг., а 70-е и позже. Поэтому понятие трехзвенной структуры относится не к монополии и взаимоотношениям крупных и малых предприятий, а к межотраслевой вертикальной крупной и малой корпорации.
Проблему взаимоотношения власти и бизнеса на региональном уровне затронул и профессор Ярославского госуниверситета Г. Игольников. Он убежден, что финансирование регионов из федерального бюджета возможно при условии утверждении центром региональной стратегии и соответствующих документов. Это необходимо, потому что местные администрации не располагают необходимыми ресурсами и знаниями, чтобы разработать долгосрочную программу развития своей территории. Решению этой задачи могли бы способствовать, с одной стороны, организация экономического ликбеза по вопросам стратегии для столоначальников, директорского корпуса и депутатов, с другой - типовой
механизм выработки региональной стратегии и единый образец, который бы определял содержание и состав этого документа.
По мнению Г. Игольникова, взгляд в завтра должен основываться на оценке вчера и сегодня. А для этого нужна точная информация о результатах работы предприятий региона. К сожалению, статистические сборники куцые, их данные часто не стыкуются и не содержат необходимые сведения. Разорвана связь времен, целые отрасли экономики заменены группами производств, что не позволяет выстроить динамические ряды показателей. Самый доступный блок - инновационно активные предприятия. В Ярославле по проценту их 8-9%, как и во всей России, в абсолютных цифрах - 333 предприятия, которые дают 92% объема промышленной продукции. На них занято 86% работающего населения. За пять лет малые предприятия отгрузили продукцию в 2,7 раза больше, чем в 2000 г. Тем не менее удельный вес инновационных товаров в общем выпуске продукции региона снизился почти вдвое - с 19 до 10%.
В ходе дискуссии также было сказано, что многие российские крупные корпорации уже осознали социальную ответственность бизнеса. Они создают благоприятные условия для работы своих сотрудников, заботятся об их здоровье, занимаются благотворительностью. Теперь должны сделать еще один шаг -протянуть руку помощи малому бизнесу, как это делают Майкрософт или ИБМ, вокруг которых существует огромное количество малых предприятий, работающих по заказам монополий. Симбиоз крупного и малого бизнеса должен быть и у нас, и это будет эффективной структурой. Важно убедить руководителей крупных корпораций, чтобы они передавали своим младшим партнерам на аутсорсинг те производства, которые для них не являются профильными. Отдавайте своих энергичных людей, пусть они организуют свои маленькие компании и делают это эффективно. Тогда получается, что это будет уже не просто монополия, а монополия, окруженная огромным количеством маленьких предприятий. Это уже
конкурентная среда, и там все получится эффективно.
Размышляя об этом, Г. Клейнер, в частности, напомнил, что в 1980-е гг. в нашей стране был принят закон о кооперации, позволявший крупным предприятиям создавать малые фирмы. Теперь мы знаем, к чему это привело. Сегодня, говоря о социальной ответственности бизнеса, подразумевается забота корпораций о своих работниках. Но, по мнению В. Макарова, эта ответственность должна быть не только по отношению к своим сотрудникам, но и к образовавшимся предприятиям - агентам рынка. В свою очередь заместитель директора Института экономики УрО РАН профессор Е. Попов заметил, что у крупных корпораций, имеющих монопольное положение на рынке, велик соблазн диктовать свои условия потребителям своей продукции. В качества примера ученый привел ответ президента крупной металлургической компании, производящей 46% российских труб. На вопрос о том, почему растут цены на изделия комбината, тот ответил: «Мы монополия: какую цену захотим, такую и установим». Поэтому вертикальная интеграция, о которой здесь говорится, очевидно, может быть эффективной лишь на государственных предприятиях или в компаниях с участием государства, как это делается в РЖД или Газпроме. Частной же компании-монополисту неинтересно делиться прибылью.
Ответ на это замечание был таков: преодолеть этот барьер поможет административная вертикаль. Монополии действуют на территории государства, у которого есть эффективные рычаги регулирования хозяйственных процессов, - заключил академик Макаров.
КОЛЛЕГИ, СОРАТНИКИ И УЧЕНИКИ АКАДЕМИКА Н.П. ФЕДОРЕНКО О ЕГО ВКЛАДЕ В ЭКОНОМИЧЕСКУЮ НАУКУ
A.B. Летенко
26 апреля 2007 г. в Москве состоялась Конференция, посвященная 90-летию академика Н.П. Федоренко. Организаторами Конференции выступили совместно Центральный экономико-математический институт РАН, Институт проблем рынка РАН, Институт народно-хозяйственного прогнозирования РАН, Институт социально-экономических проблем народонаселения РАН, Международный научный фонд экономических исследований академика Н.П. Федоренко, Секция экономики РАН и Отделение общественных наук РАН. В ее работе приняли участие более 100 представителей научной общественности, коллеги, соратники, ученики, члены семьи Н.П. Федоренко.
Открывая собрание, академик-секре-тарь ООН РАН, директор ЦЭМИ РАН академик В.Л. Макаров, коротко осветив главные научные достижения самого Н.П. Федоренко и возглавлявшегося им исследовательского коллектива, особо подчеркнул масштаб мышления Н.П. Федоренко и присущую ему дальновидность.
Разные стороны творческого вклада Н.П. Федоренко в развитие экономической науки, история его участия в создании отечественной эконометрики и другие проблемы были освещены в докладах руководителя Секции экономики ООН РАН академика Д. С. Львова «Вечно живой академик»; заместителя директора ЦЭМИ РАН, члена-корреспондента РАН Г.Б. Клейнера «Системное моделирование экономики и опыт СОФЭ»; профессора ГУ ВШЭ
