CC BY
129
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. 13 (151). Филология. Искусствоведение. Вып. 31. С. 89-95.
О. Е. Носова
СТРАТЕГИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ МОЛЧАНИЯ
В статье исследуются ресурсы молчания в качестве речевой стратегии в рамках речевой деятельности на материале английского языка. В работе учитывается вся сложность феномена молчания - как паралингвистического средства языка, как нулевого речевого акта, так и речевой стратегии. В ходе анализа устанавливается, что в основном стратегия молчания выступает в речи маркером какой-либо оппозиции между коммуникантами.
Ключевые слова: паралингвистические средства языка, речевая деятельность, коммуникативная стратегия, коммуникативный акт, прагматика, контекст.
Цель данной работы заключается в выявлении стратегических ресурсов молчания в процессе общения. Предмет исследования составляет молчание как значимый компонент коммуникации.
Интерес для проведения анализа представляют текстовые фрагменты, в которых молчание приобретает ранг стратегии.
Объектом исследования стали контексты, «в которых используются “слова молчания”» [2. С. 106]. Источником сбора фактического материала послужили 80 контекстов из художественных произведений английской и американской литературы.
В рамках данной работы молчание рассматривается как паралингвистическое средство, имеющее определённый смысл в коммуникации и выступающее как стратегия речи. «О молчании говорят только на фоне коммуникации, т. е. тогда, когда в принципе возможно речевое общение - реальное или виртуальное» [2. С. 109]. В связи с этим в задачи данного исследования входит: 1) определить место стратегии в системе составляющих компонентов речевой деятельности; 2) выявить стратегические ресурсы молчания и, соответственно. определить: реализацией каких стратегий может служить данный паралингвизм.
В основе лексического значения слова «стратегия» лежит идея планирования действий. «Коммуникативная стратегия - совокупность языковых средств и речевых приёмов для достижения намеченной цели общения» [9. С. 244]. Вслед за О. С. Иссерс, под речевыми стратегиями понимается «комплекс речевых действий, направленных на достижение коммуникативной цели» [6. С. 54]. По степени глобальности автор разграничивает общие и частные стратегии. К общим стратегиям она относит такие стратегии, как
дискредитация и уговаривание, комплимент, оценка, похвала, порицание, возмущение, намёк, оскорбление, аргументация и ряд других. Частные стратегии могут характеризовать конкретный разговор с конкретными целями, например, обратиться с просьбой, утешить и т. п. Представляется, что разграничение общих и частных стратегий для настоящего анализа нерелевантно. В работе О. С. Иссерс анализируются русскоязычные коммуникативные стратегии и тактики. Полагаем, что для исследования стратегических ресурсов молчания в англоязычном общении возможно использование данной классификации в силу того, что «...коммуникативные стратегии могут быть универсальными, а тактики, коммуникативные ходы посредством которых достигается оптимальное решение сверхзадачи, производны от национальной культуры» [4. С. 87]. Как следует из этого утверждения, понятие стратегии молчания будет существенно отличаться от тактики. Стратегия является способом решения коммуникативной задачи с привлечением различных тактик и других средств. Поскольку коммуникативной тактикой считается «.одно или несколько действий, которые способствуют реализации стратегии» [6. С. 110], то в настоящей работе анализируются только такие ситуации, когда молчание является не однократным или повторяющимся действием, а последовательной линией речевого поведения, ведущей к одной цели. Известно, что в теории речевой деятельности различают несколько целей общения: информативную, побудительную, эмоционально-оценочную и контактную.
Под речевой деятельностью принято понимать такую деятельность, в ходе которой мы формируем речевое высказывание и используем его для достижения заранее постав-
ленной цели, при этом используем различные языковые средства. Данное определение является основополагающим в настоящей работе. При этом «.под минимальной единицей общения, обеспечивающей речевую деятельность, понимается речевое действие, осуществляемое говорящим в определённой ситуации в рамках заданной тематической обусловленности» [11. С. 20]. Предметом исследования речевой деятельности является речевой акт - «элементарная единица дискурса, сохраняющая свойства действия, развивающегося во времени и характеризующегося единством темы и целей говорящего» [7. С. 290]. Коммуникативный акт есть «.совокупность речевых актов, совершаемых коммуникантами навстречу друг другу» [8. С. 140]. Вслед за некоторыми исследователями полагаем, что молчание можно рассматривать как речевой акт. Так, М. А Кронгауз интерпретирует глагол молчать как глагол речевого акта, а по мнению Н. Д. Арутюновой, о молчании судят как о нулевом речевом акте. Принимая данные точки зрения, полагаем, что лингвистический инструментарий, выработанный для анализа речевого акта, возможен для исследования молчания.
Известная модель речевого акта Р. О. Якобсона содержит шесть основных компонентов: адресант, посылаемое сообщение, адресат, контекст, контакт, код. «Код является полностью или хотя бы частично общим для адресанта и адресата; контакт - физический канал и психическая связь между адресантом и адресатом, обслуживающая возможность установить и поддержать коммуникацию» [16. С. 347]. С целью понять роль и место стратегии молчания в структуре речевой деятельности рассмотрим некоторые ее компоненты. Контекст является главным условием осуществления коммуникации. Понятие «контекст» в широком смысле толкуется как пространство, в котором происходит коммуникация. «Необходимость обращения к экс-тенсионалу молчания вызвана тем, что далеко не всегда отсутствие речи может быть квалифицировано как молчание, и с другой стороны, молчание не обязательно имплицирует отсутствие речевой деятельности. Специфика ситуаций, к которым применимо понятие молчания, определяют контексты, в которых используются “слова молчания”» [2. С. 106].
Стимулом для порождения речи у говорящего является мотив. Интенция составля-
ет второй план порождения высказывания, следующий за мотивом и определяемый как «чувствование задачи» [10. С. 137]. Интенция или иначе коммуникативное намерение говорящего определяет целевой характер общения, наличие у коммуникантов тех или иных речевых и неречевых целей, на достижение которых и направлены стратегические усилия каждого участника общения. В связи с этим в практической части работы нам предстоит ответить на вопрос: какими стратегическими ресурсами обладает молчание?
Главными компонентами коммуникации являются её участники, «.каждый из которых обладает своими намерениями и ценностями и осознанно или неосознанно претворяет в жизнь свою стратегическую линию речевого взаимодействия, координируя её с линиями поведения собеседников» [6]. Поэтому, для анализа акта молчания особую значимость приобретают такие компоненты речевого акта, как контекст и сами участники коммуникации. И то, и другое является объектом изучения прагматики. Прагматика определяется как «.аспект лингвистики, изучающий отношения между высказыванием, говорящим и контекстом в рамках человеческой деятельности» [12. С. 226].
Поскольку «.человек говорящий и слушающий являются объектом прагматического учения» [1. С. 357], то этот подход в рамках нашей работы необходим для понимания причин молчания участников коммуникации. Как отмечалось выше, каждый из участников коммуникации реализует собственные стратегии в процессе общения, при этом каждый из них может выбрать стратегию молчания. Следовательно, необходимо разграничить и исследовать стратегические линии субъекта и адресата по отдельности.
а) «Молчание говорящего» трактуется лингвистами как «молчание вместо говорения» [3. С. 8]. В этом случае молчит тот, кому надлежит говорить по правилу смены ролей. Наше понимание коммуникативно значимого молчания базируется на следующей дефиниции: «Молчание говорящего - это нулевой заместитель вербальной реакции и интерпретируется в зависимости от конкретной ситуации и конкретного смысла предшествующего высказывания» [3. С. 8]. В. В. Демьянков рассматривает молчание говорящего, как определённую степень доверия к слушающему. Говорящий молчит, полагая, что его поймут
и без слов. «И говорим мы тогда, когда подозреваем, что адресат чего-то не знает или не чувствует, и мы пытаемся это положение исправить до той степени, какая нам кажется существенной. Всё это затрагивает стратегии продуцирования речи» [5. С. 317].
б) «Молчание слушающего» рассматривается как «молчание адресата», которое обусловлено универсальным законом общения. В процессе коммуникации роли говорящего и адресата выполняются попеременно. Во время смены ролей и наступает молчание, «которое является важной операцией в механизме речевого общения» [20]. Такое молчание не является пассивным, т. к. «.адресат в момент слушания воспринимает и перерабатывает сообщаемую ему информацию, с тем, чтобы в следующий период, когда право на молчание он уступит своему собеседнику, он мог построить своё высказывание таким образом, чтобы оно образовывало связную последовательность с ранее произнесённым высказыванием партнёра» [3. С. 7]. Согласно трактовке автора, молчание может обозначать согласие адресата со словами говорящего, его нежелание сообщать необходимую информацию, его нерешительность или соблюдение принципа вежливости и т. д. По справедливому замечанию В. В. Богданова, «...вероятность того, что коммуникант отреагирует на вербальную реплику своего собеседника молчанием, будет в существенной степени зависеть от темперамента коммуниканта, его текущего психического состояния, здоровья, степени знакомства с партнёром, отношения к нему и от целого ряда других, нередко трудно поддающихся учёту факторов» [3. С. 8]. Таким образом, дальнейший анализ и отбор речевых ситуаций будет проводиться с учётом следующего:
1) под стратегией молчания в настоящей работе понимается совокупность речевых действий, обозначенных «словами молчания», преследующих одну определённую цель;
2) для выявления характерных черт стратегии молчания необходим учёт прагматических характеристик речевой ситуации: контекста, участников коммуникации, мотива сообщения;
3) выдвигается гипотеза, что стратегия молчания может выступать в коммуникации как самостоятельная линия речевого поведения, так и являться средством реализации других стратегий. Принимая за основу клас-
сификацию О. С. Иссерс о коммуникативных стратегиях, полагаем, что с помощью пара-лингвистического средства молчания в виде речевого поступка со стороны говорящего можно добиться таких же целей, как и при использовании стратегии аргументации на вербальном уровне.
В связи с тем, что целенаправленность включается в дефиницию коммуникативной стратегии, перед нами встаёт вопрос: возможно ли вообще охарактеризовать молчание в терминах целей коммуникации? Логично было бы предположить, что анализ достигнутых результатов коммуникации позволит раскрыть причины и назначение выбранной стратегии молчания. «Воздействие на слушателя, расцениваемое не как кооперация, а как победа, в результате которой происходит трансформация модели мира адресата в желательном для говорящего направлении, заставляет считать исходной точкой в анализе коммуникативных стратегий коммуникативные цели говорящего» [11. С. 101]. Интерес для решения данной проблемы представляет точка зрения, предлагаемая Н. Д. Арутюновой в её работе «Молчание: контексты употребления». Автор доказывает, что важным фактором, характеризующим молчание, является наличие отрицания в его значении. Так, в словаре Ушакова глагол молчать означает «ничего не говорить, не произносить никаких звуков голосом, безмолвствовать». «Концепт молчания формируется на фоне понятия говорения, вторичен по отношению к нему. Соответственно и прагматика молчания формируется на фоне прагматики говорения» [2. С. 106]. Анализируя прагматику молчания, автор считает, что «.глагол молчать ориентирован на ненормативные ситуации, и это существенно отличает его от отрицательной формы не говорить. Молчать обычно предполагает сознательность действия, а отрицательная форма не говорить лишена жесткой связи с контролируемостью» [2. С. 106]. Из-за того, что в структуру молчания входит отрицание, автор заключает следующее: «В отличие от говорения, ассоциируемого с целями, о молчании не судят в терминах целей. Молчание, как и любое другое не-действие, имеет причину. Поскольку молчание является контролируемым человеческим действием, причина равнозначна мотиву. Мотив синтезирует понятия причины и цели. Итак, для глагола молчать естественно входить в каузаль-
ный контекст, сочетаясь с обстоятельствами причины-мотива: молчать из страха и т. п.» [2. С. 106]. Подчеркнём, что в работе Н. Д. Арутюновой речь идёт о семантической и прагматической маркировке молчания как о нулевом речевом акте, обозначенным глаголом молчать и его производными. Представляется очевидным, что данный тезис о нецелевом характере молчания может быть применим к однократному речевому действию. Стратегия же представляет собой совокупность речевых действий, и по определению обязательно преследует некую цель. Однако учёт отрицательной семантики молчания и его каузальный характер, безусловно, необходим для анализа текстовых фрагментов.
Считаем целесообразным проанализировать диалоги, представленные в произведениях детективного жанра. Выбор таких коммуникативных ситуаций обусловлен тем, что, во-первых, в произведениях детективного жанра в ситуациях напряжения и конфликта авторы используют «слова молчания», маркирующие собой тот или иной вид оппозиции, во-вторых, диалог является наиболее нормированной коммуникативной ситуацией, и поэтому «на его фоне чётко видны контуры молчания» [2. С. 110].
Рассмотрению предлагается ряд стратегий, наиболее частотных в произведениях детективного жанра. Так в ситуациях, где выражается межличностный конфликт или другой вид оппозиции, встречаются примеры преднамеренного выбора стратегии молчания. Полагаем, что преднамеренное молчание может быть реализацией стратегии аргументации. Аргументировать значит «привести доказательства, аргументы» [14. С. 27]. В ситуации, когда менеджер отеля, желая помочь девушке, пережившей накануне попытку изнасилования, просит её рассказать о случившемся, она выбирает стратегию молчания. Аргументы приводятся во внутренней речи адресата:
E.gLast night, Marsha reasoned, her overwhelming feelings had been shock, hurt pride and physical exhaustion. But now the shock was gone and her pride, she suspected might suffer less from silence than by protest. It was likely, too, that in the sober light of morning L.Dumaire and his cronies would not be eager to boast of what they had attempted [18. С. 81].
Стратегия молчания употребляется в случае, когда был нарушен определённый стереотип поведения. Молчание в данном контек-
сте обосновано сознательным отказом от разговора. Как правило, «.человек сознательно производит ненормативное действие. Признак контролируемости сопутствует молчанию» [2. С. 108]. Приведённый выше пример показывает, что, во-первых, одной из характеристик молчания может быть его ориентированность на ненормативные ситуации и сознательность действия reasoned; во-вторых, преследуя эмотивную установку - выразить протест, собеседник предпочитает стратегию молчания. Представляется, что выбор этого средства позволяет коммуниканту уменьшить степень выраженности эмоций hurt pride, позаботиться о «сохранении собственного лица» коммуниканта, что обусловлено тематикой беседы в условиях формального общения, т. е. контекстом. Таким образом, молчаливый протест предпочтительней, чем вербальный, поскольку он лишен каких-либо грубых, неприемлемых слов, и главное, более выгоден для коммуниканта в силу приведённых аргументов: suffer less from silence than by protest.
В остальных 73 контекстах молчание чаще всего выступает как ответная реакция в какой-либо конфликтной ситуации между равными собеседниками или при вертикальном общении.
В следующем примере рассмотрению предлагается стратегия молчания против частной стратегии угрозы, которая входит в общую стратегию уговаривания. В основе общей стратегии уговаривания лежит желание адресата добиться подчинения, побудить партнёра совершить определённые действия. «Уговорить - убеждая, склонить к чему-либо» [13. С. 822]. В ситуации, когда начальник охраны банка Нолан Вайнрайт задерживает служащего этого банка с поличным: His voice cut like a knife. “How much did you steal today?”, адресант и адресат противопоставляются не только по вертикали власти, но и по психологическому признаку: говорящий уверен в своей правоте, а адресат в смятении и испуге: Miles Eastin stared, his expression frozen, stupefied. Вайнрайт специально выбирает линию нападения, чтобы ошеломить вора, не дать ему время выкрутиться:
E.g.The last thing Wainwright wanted was to give Eastin time to reflect. <... > “Hey, time out, huh?” Eastin pleaded [17. С. 116].
Далее в диалоге стратегия угрозы реализуется с помощью а) повелительного наклонения: “Forget it! <... > Explain this one! <... >
Go on.”; б) паралингвистических средств: речевого тона: said sharply, <...> said harshly; экспрессии тела: He persisted, keeping his finger on the page, maintaining pressure, окуле-сики: He sat down facing Eastin, his eyes impaling the younger man, кинесики: Wainwright saw the smile. Without hesitating, and in a single movement, he leaned forward and hit Eastin on both sides of the face. В приведённом примере действие невербальных компонентов высказывания служит индикатором прагматической интенции адресанта и служит усилению вербалики. Всё это способствует реализации речевого воздействия на неречевое поведение адресата - написать признание. «При совпадении прагматического аспекта взаимодействующих единиц вербального и невербального рядов паралингвизмы могут дублировать, уточнять, усиливать, дополнять в смысловом отношении вербальную часть высказывания, противоречить ей, замещать речевое произведение, а также выполнять роль сигналов-регуляторов речевого общения, указывая на смену ролей и т. д.» [15. С. 181]. С помощью стратегии угрозы адресант реализует побудительную цель речевой деятельности.
Стратегия молчания со стороны адресата выбирается осознанно:
E.g.“Hey, time out, huh?” Eastin pleaded. “Give me a minute to think”. <... > He was a bright young man who might reason, correctly, that his wisest course was silence.
Адресат также преследует побудительную установку общения - выгадать время, он умо-ляетpleaded о возможности для обдумывания дальнейших шагов time to reflect, a minute to think.
Стратегия молчания характеризуется каузальным контекстом: она подчинена задаче оправдания адресата. Адресат испуган, обескуражен и не знает своих прав: If the FBI agents were here they would have to inform Eastin of his legal rights - the right not to answer questions and to have a lawyer present. И поэтому молчание вора не такое уверенное: He answered miserably. <... > Responses came slowly. <...> Eastin hesitated. <...> Another mumbled answer. Его молчание в разговоре служит для сокрытия информации, становится антидействием и выражает тихий протест: “His name?” - Eastin stayed mute. <... > - “ What are the names of the other four?” - No answer. Маркером его внутренних переживаний служит кинесика: In fresh shock his head came
down, his hands went to his face. <...> Eastin moistened his lips. <... > A faint smile creased his face. <...> An affirmative, dismal nod. Стратегия молчания в этом примере использована адресатом осознанно в качестве защиты и тихого протеста на стратегию угрозы.
Далее особый интерес для нашего исследования представляют контексты, содержащие так называемое взаимное или обоюдное молчание. При совпадении мотивов и целей коммуникации участники могут выбрать одну и ту же стратегию. В следующем примере речь идет о перемирии семейной пары после долгого тяжёлого конфликта: супруги Тренто-ны возвращаются друг к другу. Их отношения стали новыми, каждый из них изменился:
E.g. Adam and Erica walked away arm in arm, knowing something important had happened to them both. Later, they might talk about it. For the moment there was no need for talk; their closeness was all that mattered [19. С. 270].
У коммуникантов совпадает контактоустанавливающая цель общения - стремление помириться. Совпадают и мотивы - выразить поддержку друг другу, не нарушить каким-либо словом вновь обретённое взаимопонимание. Необходимости что-то сказать не испытывает ни один из коммуникантов no need for talk. Их близость closeness не нуждается в каком-либо словесном подтверждении и обозначается невербальными средствами кинетики arm in arm. Взаимное молчание эксплицирует спектр внутренних переживаний, то, что невозможно выразить словами. Невербальное выражение эмоций, экстериоризация чувства делает молчание более информативным. В данном контексте стратегия молчания выступает как способ выхода из конфликтной ситуации, и поэтому она адекватно воспринимается каждым из участников коммуникации.
В результате проведённого анализа 80 текстовых фрагментов на выявление стратегических ресурсов молчания можно заключить следующее:
1) В процессе речевой деятельности различают как «молчание слушающего», так и «молчание говорящего»;
2) наиболее распространёнными являются контексты, где стратегия молчания выступает как самостоятельная линия речевого поведения в ответ на другие стратегии с целью: а) скрыть некоторую информацию, б) выразить протест, в) служить оправданием и защитой,
г) выразить покорность, подчинение, д) не нарушить коммуникацию. В данной работе рассмотрена речевая ситуация, где стратегии молчания употребляется против стратегии угрозы. Среди других примеров имеются случаи использования стратегии молчания в ответ на стратегии порицания, оскорбления и дискредитации. С помощью стратегии молчания коммуникант может реализовать практически любые цели коммуникации, как побудительную - повлиять на чувства и действия собеседника, эмотивную - невербальное выражение чувств и эмоций, информативную -неречевой способ передачи информации;
3) Другим видом стратегических ресурсов молчание обладает тогда, когда коммуникант преследует цель сохранить личную тайну. Это - преднамеренный отказ от диалога с целью сохранить личную свободу или «сохранение собственного лица» в ответ на бестактность, грубость собеседника или по другим причинам. В таких случаях молчание можно рассматривать как средство реализации стратегии аргументации, при условии, что аргументы представлены во внутренней речи коммуниканта или в контексте;
4) Обоюдное молчание представляет собой особый вид стратегии молчания. Взаимное молчание происходит тогда, когда совпадают мотивы и цели коммуникации у субъекта речи и адресата. Как правило, такая стратегия возможна между хорошо знакомыми или близкими людьми. Обоюдное молчание маркирует собой два полюса отношений между коммуникантами, или очень хорошие, гармоничные или очень плохие, конфликтные;
5) стратегия молчания может характеризоваться как каузальным контекстом, так и в терминах целей коммуникации.
6) Главной отличительной чертой проанализированных ситуаций является наличие в них какой-либо оппозиции: нежелание одного из коммуникантов общаться, его психологическое состояние, разное положение на социальной лестнице и др. Эти ситуации подтверждают мысль о том, что стратегия молчания имеет отрицательный заряд. Использование этой стратегии объясняется принципиальным не-говорением, т. е. не-действием одного из коммуникантов. Таким образом, в большинстве случаев стратегия молчания ориентирована на конфликтные ситуации и характеризуется сознательностью действия по разным причинам. Подтверждением данной характеристи-
ки стратегии молчания служит и тот факт, что примеры речевых ситуаций обнаруживаются в основном в литературе детективного жанра и психологической драмы.
Учитывая семантические и прагматические характеристики молчания, а также результаты проведённого анализа можно сказать, что молчание как последовательная линия речевого поведения, решая определённые задачи коммуникации, безусловно, обладает значительными стратегическими ресурсами. «Молчание адресовано, оно имеет мотив, а иногда и цель. И может соотноситься с вполне определённым содержанием» [2. С. 114].
Данные факты коммуникативного поведения трактуются нами не в абсолютных терминах, а как тенденции, характерные для англоязычного общения.
Список литературы
1. Арутюнова, Н. Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981. № 4. С. 356-367.
2. Арутюнова, Н. Д. Молчание : контексты употребления // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М. : Наука, 1994. С. 106-117.
3. Богданов, В. В. Речевое общение. Праг-магические и семантические аспекты : учеб. пособие. СПб. : ЛГУ, 1990. 87 с.
4. Верещагин, Е. М. Речевые тактики «призыва к откровенности» / Е. М. Верещагин, Р. Ратмайр, Т. Ройтер // Вопр. языкознания. 1992. № 6. С. 82-93.
5. Демьянков, В. З. Лингвистическая интерпретация текста : универсальные и национальные (идиоэтнические) стратегии // Язык и культура : Факты и ценности : К 70-летию Ю. С. Степанова / отв. ред. Е. С. Кубрякова, Т. Е. Янко. М. : Языки славян. культуры, 2001. С. 309-323.
6. Иссерс, О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М. : Едиториал УРСС, 2002. 284 с.
7. Кибрик, А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания (универсальное, типовое и специфичное в языке). Изд-е 3-е, стер. М. : Едиториал УРСС, 2002. 336 с.
8. Клюев, Е. В. Речевая коммуникация : учеб. пособие для университетов и институтов. М. : РИПОЛ КЛАССИК, 2002. 320 с.
9. Кузьменкова, Ю. Б. От традиций культуры к нормам речевого поведения британцев,
американцев и россиян. М. : ГУ ВШЭ, 2005. 316 с.
10. Леонтьев, А. А. Психология общения. М. : Смысл, 1997. 365 с.
11. Мухина, Н. Коммуникативнопрагматический подход к исследованию феномена цели в процессе организации речевой деятельности : дис. ... канд. филол. наук. Уфа, БашГУ, 2004. 181 с.
12. Николаева, Т. М. От звука к тексту. М. : Языки рус. культуры, 2000. 680 с.
13. Ожегов, С. И. Словарь русского языка / под общ. ред. Н. Ю. Шведовой. М. : Рус. яз., 1990. 921 с.
14. Ожегов, С. И. Словарь русского языка. Екатеринбург : Урал-Советы, 1994. 800 с.
15. Чанышева, З. З. Этнокультурные основания лексической семантики : монография. Уфа : БашГУ, 2004. 256 с.
16. Якобсон, Р. Лингвистика и поэтика // Избр. тр. М. : Прогресс, 1985. 455 с.
17. Hailey, A. The Moneychangers. Pan Books, 1989. 476 c.
18. Hailey, A. Hotel (= Отель). М. : Айрис-пресс, 2006. 384 с.
19. Hailey, A. Wheels (= Колёса). М. : Айрис-пресс, 2006. 352 с.
20. Orestrom, B. Turn-Taking in English Conversation. Lund, 1983.
