CC BY
75
Римма ГЕРАСИМОВА
СТРАНЫ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА: 20 ЛЕТ ПО ПУТИ ТРАНСФОРМАЦИИ (некоторые итоги)
С момента распада СССР прошло почти двадцать лет. За это время большинство бывших социалистических стран, так или иначе, преодолели переходный период, а мир успел пережить несколько кризисов, самым мощным из которых оказался глобальный экономический кризис 2008-2009 годов. Его значение, помимо всего прочего, состояло в том, что он дал возможность исследователям по-иному взглянуть на, казалось бы, уже хорошо известные итоги перестройки социально-экономических систем в странах ЦВЕ и СНГ. По сути, кризис потребовал пересмотра сложившихся представлений в соответствующей области знаний.
Бывший соцлагерь1 в 1990—2009 годы
Нынешнее постсоветское пространство представляет собой территории, достигшие абсолютно разных экономических успехов. Не всем государствам по истечении двадцати лет удалось построить систему, основанную на свободных рыночных экономических отношениях, и обеспечить гражданам высокий уровень жизни. Подобные итоги преобразований во многом обязаны тому пути реформирования, который был ими избран. Немалую роль сыграли и стартовые различия в позициях стран.
В некоторых странах (государства нынешнего СНГ) трансформация началась только после распада Советского Союза, в других (наиболее яркие примеры - Венгрия, Польша) подспудно вызревала на протяжении нескольких
1 Речь в статье идёт о пяти странах ЦВЕ (Болгарии, Венгрии, Польше, Румынии и Чехии) и о четырёх государствах СНГ (Беларуси, Казахстане, России и Украине).
© Герасимова Римма Георгиевна - аспирантка Института Европы РАН.
E-mail: rimma.gerasimova@gmail.com Ключевые слова: трансформация, постсоветское пространство, бывшие социалистические страны, перестройка, реформирование, глобальный экономический кризис 2008-2009 годов.
лет или даже десятилетий до этого события и тем самым предопределила лидерство соответствующих государств в темпах реформ.
Основные различия между странами и, соответственно, преимущества одних перед другими складывались из базового уровня экономического развития, степени внедрения рыночных механизмов, общественного сознания и готовности к переходу к демократическим формам управления государством. Имели значение также исторически сложившиеся традиции хозяйствования и трудовой этики, национально-культурологическая ориентация,
сбалансированность национальной экономики, наличие или отсутствие межэтнических и межрегиональных конфликтов.
С точки зрения степени экономического развития государства бывшего соцлагеря можно условно разделить на три группы. К странам с наивысшим валовым доходом можно отнести Россию, прибалтийские государства, а также страны Вышеградской группы. Во вторую группу с ВВП ниже 1000 долларов на человека входят Киргизия, Таджикистан, Армения, Узбекистан, Туркменистан, Азербайджан, Молдавия. Третья группа состоит из стран, находящихся в своем экономическом развитии между двумя первыми группами.
Говоря о национально-культурологической ориентации, необходимо отметить, что прибалтийские страны, а также страны ЦВЕ тяготели к использованию моделей Западной и Северной Европы, мусульманские же республики - к использованию опыта азиатских стран. По традициям хозяйствования и трудовой этики государства ЦВЕ и Прибалтики также были впереди - вырвались из теневого сектора при либерализации здесь хозяйственной деятельности. Для сравнения, в странах Закавказья и Средней Азии аналогичные процессы сопровождались тяжелой криминальной обстановкой.
Наименьшей сбалансированностью хозяйства характеризовались Россия и Украина. Они имели громоздкие неэффективные отрасли, что осложняло ход проведения реформ. Венгрия и Чехия, напротив, имели наибольшую сбалансированность экономики.
Наличие нерешённых межэтнических и межрегиональных конфликтов (у России в Чечне, у Молдавии в Приднестровье, у Грузии в Абхазии и Осетии, а также военные действия в странах из-за спорных территорий - между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха, гражданская война в Таджикистане) также существенно осложняло ход трансформационного периода.
Исходя из всего этого очевидно, что наиболее выгодными для успешной и скорейшей трансформации были стартовые позиции стран Вышеградской группы1. Смена политического режима здесь произошла наиболее гладко, а рыночные методы ведения хозяйства, по сути, составляли часть национального экономического механизма ещё при социалистическом строе, поэтому полный переход к рынку не потребовал масштабной перестройки общественной психологии. Что отнюдь не гарантировало им беспроблемной и, главное, полноправной интеграции в мировое капиталистическое (рыночное) хозяйство.
1 Речь идёт о Польше, Венгрии, Чехии.
У государств, возникших на территории бывшего СССР, положение было ещё сложнее. Рыночная экономика и плюралистическая демократия были для них явлениями по сути новыми и потому требовавшими серьёзной перестройки не только соответствующих механизмов государственного устройства, но и базовых принципов общественного сознания. Данное обстоятельство не только замедлило темпы проводимых в этих государствах преобразований, но и повлияло на методы их осуществления, которые в итоге привели к тому, что в странах СНГ появились весьма своеобразные модели рыночной экономики и демократии. По существу, реформы в этих странах так и не были доведены до своего логического завершения.
Кроме того, страны СНГ получили в наследство целый комплекс неразрешённых межэтнических и межрегиональных конфликтов, многие из которых обернулись вооружёнными выступлениями, нанёсшими серьёзный удар по ослабленной экономике и повлиявшими на ход и итоги политических и экономических преобразований. Но даже и без влияния этих факторов во многих странах Содружества сложились условия для сохранения ведущей роли государства в экономике и формирования модели управления страной, во главе которой находится формально избираемый, но по сути безальтернативный лидер.
Таким образом, более выгодные стартовые позиции государств ЦВЕ позволили им преодолеть трансформационный кризис гораздо раньше стран Содружества. Польша и Чехия, взяв на вооружение радикальную модель преобразований, первыми испытали подъём своих экономик (ВВП Польши стал расти уже в 1992 году, ВВП Чехии - в 1993 году). ВВП Венгрии (отдавшей предпочтение градуалистской модели реформирования) начал испытывать устойчивый рост лишь в 1994 году, но потенциал его быстро исчерпался.
Такие государства как Болгария и Румыния преодолели трансформационный спад позже, чем государства Вышеградской группы, но раньше стран СНГ. Болгарию и Румынию можно отнести к модели догоняющего развития, поскольку они не сразу пришли к радикальным преобразованиям, потеряв время и осложнив свой трансформационный период. Этим, в частности, объясняется и их более позднее вступление в ЕС.
Тяжелее всего переходный период оказался в странах СНГ. Его можно разделить на два этапа: в 1990-е годы продолжался трансформационный спад, в 2000-е годы экономика начала расти. Реформы часто носили непоследовательный характер, поэтому в целом модель стран СНГ можно назвать эволюционной. Первой из спада вышла Беларусь в 1996 году. Наиболее глубоким трансформационный спад был на Украине: за переходный период её ВВП упал на 54% от уровня 1989 года. Столь беспрецедентным падением хозяйство страны обязано не только непоследовательности в проведении реформ, но и оказавшейся в результате распада СССР несбалансированной структуре национальной экономики.
Важнейшим предварительным итогом трансформации стал факт вступления государств ЦВЕ в Европейский Союз, что формально доказывает успешность преодоления ими перестроечного периода. В то же время ни одной из стран пока не удалось войти в зону евро, что свидетельствуют о болезненности переходного
периода как такового и наличии нерешённых экономических проблем. Хуже всего данным странам удаётся поддержание низкой инфляции (для вступления в Европейский валютный союз необходимо, чтобы она превышала среднее значение трёх стран-членов еврозоны не более чем на 1,5%), сохранение государственного долга на уровне до 60% ВВП, а также поддержание сбалансированности бюджета (дефицит бюджета не должен превышать 3%). Соблюдение этих и иных параметров (в частности, удержание курса национальной валюты в определённых рамках) существенно осложнил глобальный кризис 2008-2009 годов.
Разница в подходах, темпах, последовательности реформ обусловила значительный разброс в экономическом развитии, который наблюдался в преддверии этого глобального кризиса. Подушевой доход оказался наибольшим в Чехии (25200 долл.) и Венгрии (19600), а наименьшим на Украине (7015) и в Беларуси (10700).
Последствия мирового кризиса на постсоветском пространстве
Глобальный кризис сильно ударил по экономикам постсоциалистических государств. Больше других пострадали Украина (падение ВВП в 2009 году составило 15%), Румыния (8%), РФ (7,9%) и Венгрия (6,5%). Столь сильное влияние кризиса обусловлено резким падением цен на экспортные товары, большим внешним долгом, проблемами в банковском секторе и рядом иных причин. В числе других последствий - падение промышленного
производства (в особенности обрабатывающего), рост безработицы. Примечательна разная направленность изменения цен: в ЦВЕ они уменьшались, а в СНГ росли.
Мировой кризис обнажил ряд проблем в постсоциалистических национальных хозяйствах. Причем многие из них были приобретены уже в ходе преобразований. В частности, обращает на себя внимание чрезмерная зависимость многих бывших соцстран от глобальной конъюнктуры. Она проявляет себя в разных формах, но прежде всего в виде зависимости от цен на мировых рынках сырья, влияющих в том числе на состояние государственного бюджета, как по доходным, так и по расходным статьям. Вкупе с собственной невысокой финансовой и бюджетной дисциплиной ряда стран этот фактор сыграл важную роль в их неспособности противостоять внешним шокам в 2008-2009 годах. Столь же важную роль сыграла и высокая степень влияния иностранного капитала на экономику тех стран, которые наиболее активно открывали свой рынок для зарубежных инвестиций. Особенно неблагоприятным оказалось воздействие иностранного капитала в его спекулятивной форме: "горячие деньги" первыми покинули рынки постсоциалистических стран, создав серьёзные проблемы с ликвидностью и вынудив государства-реципиенты на принятие дорогостоящих мер, в том числе по поддержанию национальной банковской системы. Наиболее драматично это воздействие проявилось в Венгрии, в меньшей степени в Чехии, где особенности созданной в ходе переходного периода экономики (большая доля иностранного капитала) привели к острой реакции на кризис (ВВП в 2009 году упал на 6,5%,
промышленное производство - на 17,6%, безработица возросла до 10%). Между тем Венгрия долго была важнейшим инвестиционным центром региона и однозначным лидером по притоку ПИИ на душу населения. Огромный дефицит бюджета, который долгое время наблюдался в стране, нередко финансировался за счёт иностранных инвестиций, а существенная зависимость страны от импорта сделала её ещё более уязвимой от колебаний мировой финансовой активности. Падение в ходе кризиса промышленного производства в Венгрии почти на 30% также обусловлено значительным присутствием иностранных инвесторов в этой сфере. Де-факто промышленность страны в результате реформ оказалась разделена на две части: иностранную, характеризующуюся эффективностью и экспортной ориентацией, и внутреннюю, обслуживающую в основном национальный рынок. Таким образом, вопрос о том, насколько безопасно с точки зрения интересов страны отдавать ключевые позиции в национальной экономике иностранным инвесторам в обмен на повышение темпов роста ВВП, стал, несомненно, более актуальным сегодня.
Интеграция в мировую экономику постсоциалистических государств в ряде случаев усугубила наследственную болезнь несбалансированности (высокую долю добывающих отраслей в экономике) и утяжелённости (перекоса в сторону предприятий ВПК) структуры хозяйств этих стран. В ходе реформ во главу угла ставился рост ВВП. При этом в расчёт чаще всего брались только количественные показатели. Кризис же напомнил, что куда важнее качественное наполнение этого роста. Многие страны, например Россия, в докризисный период сумели добиться высоких темпов роста ВВП, но не за счёт создания инновационной экономики, а благодаря увеличению объёмов экспорта сырья и роста мировых цен на него. Когда же в ходе кризиса цены на сырье упали, прирост ВВП в РФ прекратился. Но даже несмотря на то, что исследуемые страны по-разному отреагировали на кризис, прогноз МВФ на 2010 год для большинства из них положителен. Лишь в Венгрии ВВП в 2010 году может уменьшиться на 0,2%. Среди наиболее оптимистичных перспективы российской (прогнозируемый рост ВВП - 4%), болгарской (3,8%) и украинской (3,7%) экономик.
Лидеры трансформации
Если считать реакцию на глобальный кризис своеобразной шкалой для подведения итогов переходного периода, то наиболее успешным следует признать опыт Польши и Казахстана, которым удалось в самом трудном 2009 году продемонстрировать рост ВВП в 1,2%. Но причины успеха у них совершенно разные.
Казахстан быстрым ростом экономики в 2000-е годы и сохранением уровня ВВП в 2009 году во многом обязан своим богатым природным ресурсам. В разные годы они составляли более трех четвертей экспорта страны и помогли создать антикризисную подушку. Поэтому говорить о том, что устойчивость Казахстана в период кризиса обусловлена удачным проведением экономических реформ было бы не совсем корректно. С другой стороны, Россия - тоже экспортер сырья, имевшая запас прочности накануне кризиса и
тем не менее не сумевшая избежать серьезного падения ВВП. То есть дело не только в богатых природных ресурсах, но и в том, как распоряжаются доходами от них. Вместе с тем есть ещё одно обстоятельство, из-за которого опыт Казахстана вряд ли можно признать пригодным для копирования другими странами: с 1990 года пост президента здесь занимает один и тот же человек. Подобная ситуация в принципе не удивительна для стран СНГ, здесь она вполне может служить гарантией политической и экономической стабильности, но её практически невозможно представить, например, в государствах ЦВЕ.
С другой стороны, Польша - пример истинного лидерства среди постсоциалистических стран. Здесь экономический рост наблюдается непрерывно с 1992 года. В 1995 году в структуре её экспорта почти треть, а в 2007-м - уже половину составляли средне- и высокотехнологичные товары. Выгодное географическое положение на стыке Европы и РФ, сохранение имевшегося в стране мощного промышленного потенциала, избирательное отношение к привлечению иностранного капитала, позволившее защитить страну в кризис от обвального бегства инвесторов, вкупе с быстрой и успешной трансформацией экономической системы предопределили построение сильной и стабильной экономики. Вместе с тем в случае с Польшей нельзя игнорировать и важный политический подтекст: у западных партнёров изначально было особое отношение к этой стране как к буферной территории между НАТО и РФ. Не в последнюю очередь именно поэтому здесь оказался возможным избирательный режим допуска иностранных инвестиций, именно здесь как на плацдарме для завоевания рынков, расположенных дальше на восток, открывали свои производства крупнейшие западные концерны, создавая условия для модернизации местной промышленности, здесь же дислоцировались передовые базы НАТО. Иными словами, опыт Польши также по-своему уникален и может оказаться трудно воспроизводимым в условиях другой постсоциалистической страны.
Поступь России
Российская экономика отреагировала на глобальный кризис падением ВВП на 7,9% в 2009 году (по официальной версии, из-за резкого сокращения спроса на основные экспортные товары и действия внутренних факторов, в частности, недостаточной диверсификации экономики), ростом безработицы до 9,2% (с последующим снижением до 6,8% в 2010 году), ростом потребительских и промышленных цен (с их последующей стабилизацией). По состоянию на середину 2010 года РФ характеризовалась также относительно стабильным размером внешнего долга и международных валютных резервов (оба показателя на уровне 470 млрд долл.). С середины 2009 года началось восстановление экономики, продолжившееся и в 2010 году. В годовом исчислении ВВП в I квартале 2010 года вырос на 2,9% против падения на 3,8% в IV квартале 2009 года. Динамика большинства других показателей в начале 2010 года по отношению к 2009 году также положительная.
Однако это не повод для того, чтобы игнорировать те проблемы, которые в ходе кризиса стали причиной серьёзного падения ВВП и заставили правительство РФ идти на дорогостоящие меры по спасению отечественной
банковской системы.
Прежде всего в ходе кризиса дал о себе знать структурный дисбаланс (недостаточная диверсификация, если принимать за основу официальную формулировку) российской экономики, её чрезмерная ориентация на добычу и экспорт сырья, падение мировых цен на которое сильно ударило по бюджету и доходам компаний. В предкризисный 2007 год топливно-энергетический комплекс обеспечивал 29% ВВП, 48,7% бюджетных доходов и 63,8% валютных поступлений РФ - такие показатели нехарактерны для страны, строящей современную инновационную экономику.
Тесно связан с первой проблемой и высокий уровень монополизации российской экономики, препятствующий развитию в ней конкуренции и применению инноваций. Колебания цен в ответ на изменения в балансе спроса и предложения - это одна из основополагающих черт рыночной экономики, но в России она практически не работает. Негибкость цен, которые в РФ традиционно только растут и не снижаются, даже если аналогичные мировые показатели идут вниз, делают условия существования хозяйствующих субъектов, не связанных с монополизированными отраслями, абсолютно нерыночными.
Ряд экспертов утверждает, что тем самым наша страна постепенно сокращает разрыв между внутренними и мировыми ценами, в частности, на углеводородное сырье, продукты его переработки, электроэнергию и т. д., но что же тогда будет конкурентным преимуществом нашей страны на международной арене в условиях, когда современной инновационной продукции она пока производит несоразмерно мало? И как быть с тем, что выгоды от подобной догоняющей динамики цен достаются только узкому кругу и без того небедствующих крупных компаний, а малый и средний бизнес фиксирует на своих балансах все новые и новые потери?
Надо учитывать, что монополизация экономики вредна ещё и тем, что служит одним из факторов, подпитывающих такие застарелые недуги российского государства, как всепронизывающая коррупция, раздутый бюрократический аппарат, сохранение большой роли государства в экономике, большое количество налоговых изъятий, неправовой характер экономической и политической деятельности. А все эти факторы, в свою очередь, способствуют тому, что многие компании, чтобы остаться на плаву, просто вынуждены уводить часть своей деятельности в "тень".
При всех усилиях правительства РФ по привлечению иностранных партнёров к сотрудничеству в инновационных сферах экономики, инвестиционный климат в стране в силу сохранения перечисленных негативных факторов остаётся недостаточно благоприятным для тех инвесторов, которые привыкли вести дела по закону и правилам рынка. В основном участие иностранного капитала до сих пор выражается в скупке долей в перспективных сырьевых месторождениях и предприятиях ТЭК, а вложения в обрабатывающие производства и тем более в инновации пока не соответствуют потребностям и потенциалу нашей страны. Это потверждают и данные статистики. В России наблюдается слабый (в сравнении с другими бывшими соцстранами) приток инвестиций: в 2008 году прямые подушевые инвестиции составили лишь 497
долларов на человека, в то время как в Болгарии 1212 долларов, в Чехии 1040, а в Казахстане 937.
Но ещё хуже то, что Россия как не использовала, так и продолжает не использовать для инновационного развития имеющиеся у неё немалые собственные средства, хранящиеся в официальных резервах и фондах, активы которых размещаются за рубежом под весьма условный процент. В результате российская банковская система в целом остаётся весьма слабой - в ней есть только несколько крупных игроков, но даже им государство в ходе кризиса было вынуждено оказывать помощь, когда возникла критическая ситуация с ликвидно стью.
Дефицит доступных долгосрочных финансов внутри страны также толкает наши компании к заимствованию средств за рубежом под залог акций ключевых российских предприятий. Кризис показал, что подобная ситуация чревата серьёзными опасностями, поскольку многие отечественные компании-должники были вынуждены обращаться за помощью к государству, чтобы заложенные акции стратегических российских предприятий не перешли в руки иностранных кредиторов. Иными словами, если политика изъятия "лишних денег" в условиях острой потребности экономики в модернизации и инновациях представляется просто парадоксальной, то в условиях кризиса она уже становится реальной угрозой для экономической безопасности страны.
Взгляд в будущее
Прогнозы развития рассмотренных стран ЦВЕ на ближайшее время выглядят оптимистичными. Согласно оценкам МВФ, ВВП всех государств, кроме Венгрии, в 2010 году может вырасти в сравнении с 2008 годом. Да и в Венгрии сокращение объёмов валового выпуска должно быть гораздо меньше, чем в предыдущие годы, и может составить всего -0,2%.
Ясным представляется и дальнейшее движение вперёд рассматриваемых государств ЦВЕ. Все они являются полноправными членами ЕС, нацеленными на вступление в еврозону. Несмотря на то, что эти страны пока уступают западным государствам в своём экономическом развитии, концепция единой Европы способна принести им и их гражданам много пользы.
Преимуществом бывших соцстран ЦВЕ является и то, что с самого начала и на всём протяжении трансформационного периода, а также в условиях глобального кризиса, им оказывали и продолжают оказывать поддержку, в том числе и масштабную финансовую помощь, развитые страны Западной Европы и различные международные организации. Запад и Восток в этой части Европы сделали в 1990-х годах политическую ставку друг на друга, и это решение с тех пор в значительной степени определяет направленность и динамику экономического прогресса этих государств.
Перспективы экономического развития государств Содружества в 2010-м также вполне оптимистичны. Согласно прогнозу МВФ, ВВП всех стран вырастет в сравнении с 2009 годом, что позволит утверждать, что глобальный экономический кризис окончательно преодолён. Инфляция в 2010 году по-прежнему будет оставаться в значениях, несколько раз превышающих восточноевропейские.
Преодоление последствий очередного экономического кризиса делает логичным вопрос, существуют ли некие общие условия, в рамках которых должно было бы проходить экономическое развитие стран, подобных бывших соцстранам или близким к ним по своим характеристикам, в том числе в контексте защиты от возможных глобальных экономических и финансовых потрясений?
Двадцатилетний опыт трансформации даёт на это положительный ответ. Содержание таких условий многоаспектно. Остановимся на основных из них.
Прежде всего открытые и интегрированные в мировое хозяйство страны в некризисное время получают дополнительные преимущества от более активного трансграничного перемещения товаров, услуг, капиталов, технологий и рабочей силы. Но в период кризисов чрезмерная открытость делает такие экономики более уязвимыми для внешних шоков и создает благоприятные условия для перелива финансовых проблем из одной страны в другую. Поэтому оптимальной стратегией развития на будущее, чреватое новыми кризисами (согласно некоторым прогнозам, уже в 2012 году), является опора на инновационное развитие собственных производственных ресурсов в сочетании с разумной степенью открытости и интегрированности в мировую экономику.
Иностранные инвестиции для отстающих в технологическом развитии стран считаются благом, поскольку в теории они должны нести с собой новые знания и технологии. Но на практике они могут предполагать выкуп наиболее привлекательных местных производств без перелива технологий в принимающую экономику. Такие предприятия становятся частью глобальной производственной цепочки и управляются из единого центра. А интересы этого центра могут предполагать перепрофилирование производства, его сокращение и даже полное закрытие. Для принимающего государства подобная зависимость от зарубежных ТНК, особенно если речь идёт о системообразующих предприятиях, - это серьёзная угроза экономической безопасности, тем более в период кризиса. Необходим избирательный подход к приглашению иностранных партнёров с акцентом на установление тесных производственных и технологических связей с местными предприятиями и максимизацию выгод от такого обмена.
Кроме того, особое внимание должно уделяться контролю за движением спекулятивного капитала, в том числе иностранного происхождения, который на самых ранних стадиях кризиса обычно покидает местные финансовые рынки и тем самым ставит их стабильность под угрозу. Для противостояния этому фактору необходимо создавать противовес зарубежным спекулянтам в лице национальной банковской и финансовой системы, в том числе не допускать чрезмерного роста в ней доли иностранного капитала.
Поддержка национальной банковской системы важна и в контексте опоры на собственные финансовые ресурсы в вопросах развития инновационных отраслей экономики. Краткосрочные и особенно долгосрочные кредитные и иные финансовые ресурсы на отечественном рынке должны стать более доступными. Соответственно, необходимо отказаться от использования любых практик, предполагающих преднамеренное массовое изъятие "лишних денег" из экономики для борьбы с инфляцией в ущерб стимулированию роста национального хозяйства.
Для выравнивания конкурентных условий подлежит сокращению субсидирование отдельных хозяйствующих субъектов, а также практика оказания помощи крупнейшим компаниям "по требованию", как это было в ходе кризиса 2008-2009 годов. От всех участников рынка требуется ответственный подход к принимаемым ими решениям, в том числе к решениям о капиталовложениях за рубежом. Экономическая эффективность таких приобретений должна быть очевидна и просчитана, при этом речь должна идти о безусловной производственной эффективности, а не об улучшении международного имиджа и, как следствие, повышении рыночной капитализации компании-инвестора.
В РФ, например, следует возобновить приостановленные реформы, направленные на дальнейшую либерализацию экономики прежде всего с целью её демонополизации. Важным шагом в этом направлении может стать вступление в ВТО, которое, по замыслу его сторонников, поможет сделать переход на инновационный путь развития безальтернативным и способствовать большей диверсификации структуры национального хозяйства. Эти меры, осуществляемые параллельно с повышением качества институциональной среды, будут способствовать стабильному экономическому росту в долгосрочной перспективе.
Очевидно, что не следует довольствоваться докризисным уровнем интереса к России со стороны иностранных инвесторов и прекращать работу по улучшению делового и инвестиционного климата. Необходимо продолжать работу по обеспечению независимости судов, в том числе арбитража, укреплению защиты прав собственности, снижению бюрократического давления. По примеру стран постсоциалистической Европы следует развивать практику создания особых экономических зон и технопарков с предоставлением иностранным инвесторам льготного режима хозяйствования в обмен на расширение технологического сотрудничества последних с местными предприятиями. Все эти меры должны способствовать не столько объёму инвестиций из-за рубежа, сколько повышению их качества, определяемого в том числе новыми технологиями и ориентацией на производство полного цикла.
Опыт восточноевропейских стран, где в течение переходного периода у руководства были разные общественно-политические силы от социалистов до либералов, показал, что сменяемость власти обеспечивает также минимизацию отрицательных последствий от ошибочных решений предыдущего руководства, повышает ответственность госчиновников и снижает их мотивацию к коррупционной деятельности. Кроме того, наличие во власти людей с различными экономическими идеями и убеждениями способно повысить качество принимаемых решений. В ряде стран СНГ бытует мнение, что несменяемость или условная сменяемость власти выгодна бизнесу, поскольку гарантирует преемственность в условиях хозяйствования, но на практике она стимулирует рост коррупции и безнаказанности у недобросовестных чиновников, годами занимающих свои посты, а также способствует формированию нерыночных отношений между деловыми партнёрами, в которых определяющим фактором становится близость к властным структурам.
Наконец, общая задача, в том числе и для России, состоит в том, что необходимо планомерное повышение уровня расходов на развитие науки как
базы для создания ориентированных на длительную перспективу инновационных производств. Там, где это возможно, решать данную задачу надо собственными силами, без привлечения зарубежных партнёров. Государство должно взять на себя инициативу по созданию условий и как минимум стартовому финансированию наиболее перспективных проектов.
* * *
Реализация упомянутых принципов, пусть и с серьёзным историческим опозданием, способна вывести исследуемые страны на новый уровень конкурентоспособности в глобальной экономике.
