CC BY
54Theatrum mundi
Страна, которая отказалась от прошлого?
Древность, средневековье и новое время в современном политическом дискурсе ФРГ
© Пименова Е. В. © Pimenova E.
Страна, которая отказалась от прошлого? Древность, средневековье и новое время в современном политическом дискурсе ФРГ
A country that has abandoned its past? Antiquity, the Middle Ages and the New Age in the modern political discourse of Germany
Аннотация. Поднята проблема современной интерпретации исторического наследия Германии вплоть до начала XX в. Поставлен вопрос о том, как осмысляются в актуальном политическом дискурсе ФРГ ключевые события средневековой и новой истории страны. Отражены основные дискуссии в российской и немецкой историографии относительно термина «историческая политика», а также рассмотрены цели, задачи и результаты исторической политики в ФРГ. Проанализировано влияние на современную Германию Реформации, прусского культурного и политического наследия, создания Германской империи в 1871 г., эпохи колониализма. Рассмотрено, как соотносится в ФРГ национальная история с идеей построения объединенной Европы.
Annotation. The article is focused on the problem of the modern interpretation of the historical heritage of Germany until thebeginning of the XX century. The main issue is how key events of the medieval and modern history of the country are interpreted in the current political discourse of Germany. In addition, the article reflects the main discussions in Russian and German historiography regarding the term "historical politics", and also considers the goals, and results of historical policy in Germany. It analyzes what influence the Reformation had on modern Germany, what role the Prussian cultural political heritage plays, the creation of the German Empire in 1871, the era of colonialism, and how the national history in Germany relates to the idea of building a united Europe.
Ключевые слова. Историческая политика, Германская империя, Реформация, культурное наследие, европейская интеграция, толерантность, миграционный кризис, Отто фон Бисмарк, Карл Великий, Мартин Лютер.
Key words. Historical policy, German Empire, Reformation, cultural heritage, European integration, tolerance, migration crisis, Otto von Bismarck, Charles the Great, Martin Luther.
Каждая страна озабочена исследованием своей истории. Целостный образ прошлого — фактор формирования гражданской идентичности, чувства принадлежности к определенному культурно-историческому пространству. Не говоря уже о том, что проблема осмысления собственного прошлого в государственном масштабе давно перешла в политическую плоскость. Особенно это касается периода Второй мировой войны — дискуссии о ее предпосылках и итогах фактически уже стали отработанным инструментом борьбы на международной арене.
Это усиливает научный интерес к процессам, связанным с встраиванием исторического контекста в актуальную для той или иной страны
ПИМЕНОВА Евгения Владимировна — научный сотрудник Центра европейских исследований Института международных исследований (ИМИ) МГИМО(У) МИД РФ.
политическую повестку. Данному явлению даже было дано определение «историческая политика».
Когда речь заходит о современной исторической политике ФРГ, первым делом, как правило, вспоминают о вине и покаянии немцев за развязанную Гитлером Вторую мировую войну, о роли и месте Холокоста в политическом дискурсе страны, а также о компенсациях другим категориям жертв гитлеровских зверств и репрессий.
Призрак нацистского прошлого до сих пор жив, нередко влияя и на текущее положение дел. Особенно, когда ФРГ предпринимает на мировой арене демонстративные шаги, не устраивающие иных акторов международной политики. В таких случаях Берлин сразу обвиняют в экспансии и милитаризме, создании «Четвертого рейха» [9. С. 22—33]. В связи с этим государство концентрирует усилия на том, чтобы формировать действенную модель преодоления трагических страниц истории страны 1930—1940-х гг. Комплекс вины за преступления нацистского режима стал частью самосознания современных немцев.
Такое усиленное внимание именно к этому периоду иногда даже создает ощущение, что ФРГ будто бы вычеркнула из политического дискурса все предыдущие столетия германской истории.
В связи с этим важно понять, как интерпретируется сегодня, к примеру, средневековое, имперское, колониальное прошлое страны, есть ли у нее свой «пантеон» великих исторических личностей. Необходимо проанализировать, служат ли древняя и новая история Германии базисом для формирования современных политических конструктов, а также каким образом соотносится в ФРГ национальная история с идеей построения объединенной Европы. В рамках данной статьи предпринимается попытка провести анализ того, какое место в исторической политике страны занимают и как осмысляются несколько столетий немецкой истории, начиная от упоминаемых Тацитом древних германцев и вплоть до Первой мировой войны, которая стала новой точкой отсчета не только для Германии, но и для всего мира.
К вопросу о терминологии
Следует подробнее остановиться на значении и смысле термина «историческая политика». Хотя в последние годы это понятие довольно часто используется и в западной, и в отечественной историографии, и в экспертных дискуссиях, трактовка его не всегда однозначна.
Так, есть исследователи, которые считают историческую политику набором ангажированных и манипулятивных практик по утверждению в обществе картины прошлого, выгодной правящим силам [26. S. 12—21]. Но существует и иной подход. Например, в рамках теории А. Миллера, одного из ведущих российских исследователей европейских моделей проработки прошлого, историческая политика — это скоординированный процесс поддержки памяти о национальном прошлом, осуществляемый различными субъектами — партиями, политическими лидерами,
государственными учреждениями. Правда, ученый подчеркивает, что историческая политика может осуществляться только в условиях демократического общества, где есть свобода слова, плюрализм мнений и политическая конкуренция [7. С. 8—9]. Таким образом, вводится необходимость правильной «идентификации» того или иного государства как демократического, что усложняет использование данной дефиниции.
Осмысление собственной истории — вне зависимости от политического курса страны — служит формированию единого ценностного символического поля, конструирует «национальный миф» или «культурный код», через который граждане осуществляют национальную самоидентификацию. Как отмечал видный немецкий историк и публицист Х. Мюнклер, создаваемые исторические мифы — это «когнитивные и эмоциональные ресурсы политики, они воскрешают образы прошлого, чтобы гарантировать будущее».
В ФРГ, как и в России, к термину исторической политики также нет однозначного отношения. Довольно популярна точка зрения, что это такая же сфера госуправления, как, допустим, социальная или молодежная политика. Ведь речь идет о координации деятельности госорганов и негосударственных игроков для концептуального и организационного формирования программ памятных годов, особых дней в официальном календаре, для развития и поддержки исторических мемориалов и музеев, для сохранения наследия великих деятелей прошлого и т. п. А усилия государства направлены на демонстрацию как светлых, так и темных сторон национального прошлого [28].
Один из ведущих современных немецких историков Х. Винклер предлагает разделять данный термин на лишенную идеологического подтекста «историологию»1 и политизированную «историческую политику» [34. S. 262].
В рамках данной работы термин «историческая политика» удобнее всего использовать как сугубо научную дефиницию без идеологического подтекста. С этой точки зрения историческая политика — это используемый государством набор инструментов и технологий по поддержке в общественном сознании интереса к национальному прошлому для формирования нарратива, объединяющего социум. Результаты этого процесса проявляются в системе государственных мемориальных дат, особых ракурсах освещения той или иной исторической эпохи, в том, каким образом расставлены смысловые акценты в официальных выступлениях политиков, в векторе развития музейного дела, учреждении тематических государственных премий и грантовых программ, масштабных пиар-кампаний и т. д.
К задачам исторической политики можно отнести: выработку общих ценностей на основе исторической памяти, формирование исторического ядра общегражданской идентичности, поддержание желаемого общественно-политического порядка с помощью актуализации исторической традиции [2. С. 10—11].
1 Geschichtswissenschaft (нем) — в буквальном переводе «наука об истории».
Отказ от героического прошлого: а что взамен?
Память о прошлом страны занимает в ФРГ важное место в современном общественном и политическом сознании. Х. Мюнклер метко назвал Германию «нацией двух поражений», указав таким образом на главную болевую точку: две мировые войны побудили страну полностью отречься от «героического» и даже шире — в целом от «национального», сугубо германского, в собственной истории. Складывается ощущение, что вся героика попросту вымыта из коллективной исторической памяти немцев.
Более того, отсылки к величию германской военной и политической истории — моветон в современной немецкой историографии. Ведь именно на данном символическом базисе — сочинениях Тацита, воспевающих боевой дух древних германцев, памяти о воинской славе Фридриха Барбароссы, символике песни о Нибелунгах и проч. — строил германскую идентичность Гитлер, находя в древней истории страны истоки современного величия и превосходства немцев. Радикальный разрыв с историческим прошлым и фактически полный отказ от него произошел как раз после 1945 г.
В качестве иллюстрации можно привести сравнительный анализ официальных календарей памятных дат за 2016 и 2017 гг., выпускаемых бундестагом2. Так, из более чем 150 исторических юбилейных и памятных дат на события до ХХ в. приходилось шесть и четыре упоминания соответственно. При этом «древние» даты (помимо юбилея Реформации и появления 95 тезисов Мартина Лютера) ограничивались XIX в. — к примеру, принятием конституции Северогерманского союза, появлением первых конституций в германских государствах после освободительных войн 1816 г. и т. п. [3; 4]. Хотя на 2016 г. пришлось 145-летие образования Германской империи, это событие нигде так и не получило своего отражения. В целом при анализе данных документов создается полное ощущение, что до ХХ в. у страны не было полноценной истории, а память о ней чрезвычайно фрагментирована.
«Мемориализация» истории системно началась в XIX в., а с момента объединения Бисмарком независимых германских государств в Германскую империю в 1871 г. этот процесс принял масштабный характер. После 1871 г. по всей стране повсеместно стали устанавливаться памятники, призванные сакрализировать имеющие символическую значимость исторические места [19. 5. 12—13]. Многие важнейшие содержательные основы немецкого национального нарратива — превосходство немецкого языка, древнегерманский и имперский мифы — были заложены еще в эпоху гуманизма и барокко [11. С. 98].
2 Вплоть до 2017 г. парламент публиковал на год вперед список памятных дат, имеющих общефедеральное значение. После смены руководства бундестага в 2018 г. эта практика была приостановлена.
Сегодня, несмотря на целенаправленный отказ от возвеличивания собственного прошлого, древняя история присутствует в актуальном германском дискурсе. Речь идет о тех ее аспектах, которые вызывают однозначно позитивные коннотации в общественном сознании. Центральное место здесь занимает Реформация — процесс, влияние которого на Европу в целом и на Германию в частности сложно переоценить. Ведь это эпоха формирования основ современной германской нации, становления национального языка и протестантской идеологии, во многом определившей современный германский менталитет. В связи с этим буквально культовой фигурой остается богослов Мартин Лютер, инициировавший Реформацию в Германии.
Формат и размах торжеств 2017 г., посвященных 500-летию Реформации, отражает ту роль, которую играет этот исторический этап для страны и современного самосознания немцев. Так, еще за десять лет до самого события (с 2008 г.) при поддержке федерального правительства3 в стране начали проводиться тематические мероприятия, а каждый последующий год проходил под знаком того или иного события периода Реформации. Сам 2017 г. был в том числе посвящен 95 тезисам Мартина Лютера. Юбилейные мероприятия охватили все федеральные земли, а особая роль в этом отводилась, как их называют в Германии, «городам Лютера» (Luther-Statten) в Тюрингии, Саксонии-Анхальт и Саксонии.
Финансирование производилось из бюджета страны. Лишь на 2017 г. было выделено 5 млн евро, предназначенных на организацию выставок, конференций, образовательный проектов. Кроме того, было предусмотрено финансирование реставрации памятников, связанных с теми или иными событиями [17].
Значимость Реформации проецируется на актуальную повестку. Как отметил политик Бернд Нойманн, занимавший тогда должность федерального министра культуры, 500-летие Реформации — «отличная возможность представить ФРГ гостеприимной и дружелюбной страной. А масштаб мероприятий позволит продемонстрировать ее туристический и экономический потенциал». Президент Франк-Вальтер Штайн-майер указал на то, что Реформация заложила основы современной европейской толерантности и демократии [24].
Эти шаги правительства нашли позитивный отклик в евангелической общине Германии. Религиозный союз решил не ограничиваться рамками юбилейного года в продвижении этого нарратива. Боннский пастор Зигфрид Эрхард учредил так называемый «Форум Реформация-2030», чтобы «сделать наследие той эпохи актуальным для будущих поколений». Это во многом вызвано ростом межконфессиональной напряженности в Европе и в ФРГ в особенности, последствиями миграционного кризиса 2015 г. По замыслу автора инициативы, «Реформация-2030» —
3 Главным координатором программ был определен федеральный министр культуры Бернд Ной-манн.
поиск оптимального пути для мира и баланса между религиями и культурами в многонациональном обществе [15].
В немецком парламенте также подчеркивали, что фигура Лютера и появление нового направления христианства — повод вновь напомнить о необходимости мирного сосуществования религий и недопустимости политизации межконфессиональных противоречий [33]. Правда, в данную логику с трудом укладывается тот факт, что именно Реформация породила череду длительных кровавых межрелигиозных войн между католиками и протестантами по всей Европе.
В своей официальной речи на открытии юбилейного года канцлер Ангела Меркель подчеркнула, что Реформация — это одно из важнейших событий в истории Германии, способствовавшее раскрепощению личности: «Осуществленный Мартином Лютером перевод Библии на немецкий, а также изобретение книгопечатания привели к распространению христианского учения, а также к эмансипации» [18]. А главный урок для Европы, в том числе и из эпохи религиозных войн, порожденных Реформацией, — это толерантность [27].
При этом канцлер сделала серьезную оговорку: не все в наследии Лютера может в наши дни восприниматься в качестве великих достижений. Речь идет о его позиции в отношении евреев и иудаизма4. В публичной политической риторике последних десятилетий данный эпизод, как правило, не выводился на первый план. Нацистские идеологи подкрепляли собственную антисемитскую риторику в первую очередь именно ссылками на труды Лютера.
Акцент, сделанный Меркель на критике антисемитизма Лютера, вызван растущим беспокойством нынешних правящих элит в связи с ростом подобных настроений в немецком обществе. Стоит вспомнить, что в 2018 г. в рамках нового кабинета министров был даже впервые назначен специальный уполномоченный по борьбе с антисемитизмом Феликс Кляйн.
Как замечают немецкие историки, полноценный мифологический нарратив о Лютере стал складываться в XIX в. Именно с тех пор юбилеи Реформации стали проводиться особенно пышно и торжественно [25].
Сопоставимое с Реформацией воздействие на европейскую мировую историю оказало изобретение массового книгопечатания Йоханесом Гутенбергом. Уроженец Майнца, открывший технологию печати при помощи наборных литер, был назван «человеком тысячелетия» по версии журнала Time в 1999 г. Учитывая, насколько современные немцы гордятся инженерными, промышленными и инновационными достижениями своей страны, можно было бы предполагать, что образ предприимчивого дельца Гутенберга, вдохновленного идеей технического прогресса, как нельзя лучше подойдет в качестве исторического прототипа для выстраивания соответствующих смысловых ассоциаций.
4 См., к примеру, «О евреях и их лжи» (нем. «Von den Juden und ihren Lügen») — памфлет против евреев, написанный им в 1543 г.
Однако, как ни странно, полномасштабного «культа Гутенберга» (в особенности в сравнении с Мартином Лютером) в стране нет. В 2018 г., несмотря на крупную юбилейную дату (550-летие со дня смерти), в ФРГ не были реализованы крупные федеральные программы, сопоставимые по масштабам с юбилеем Реформации. Торжества, посвященные первопечатнику, прошли на региональном уровне, прежде всего на его малой родине — в Майнце.
Помимо прочего, слово «Гутенберг» стало брендом для многих образовательных проектов, а также локальных музейных объединений и фондов. Заметное явление в этом ряду — Projekt Gutenberg-DE (инициатива журнала «Шпигель»), возникший как партнерский ресурс старейшей онлайн-библиотеки в мире (Project Gutenberg — PG), основанной в США в 1971 г. и оцифровывающей преимущественно англоязычную литературу5.
Таким образом, образ Гутенберга не политизирован, оставаясь главным образом в рамках культурно-образовательного контекста. Похоже, это в немалой степени обусловлено принципиальным нежеланием педалировать «немецкость» ключевых изобретений в истории человечества.
Гутенберг и Лютер — исторические фигуры, внесшие вклад в гуманитарное измерение развития Германии. На этом фоне особенно заметно отсутствие в «пантеоне героев» правителей, непосредственно формировавших немецкую государственность. Это объясняется нежеланием фокусироваться на роли лидера («вождя») в истории страны, чтобы избежать ненужных коннотаций с Гитлером.
Исключение — воинственный средневековый правитель Карл Великий. Из 46 лет своего правления 44 года он провел в военных походах. Вследствие этого к началу IX в. Франкское королевство достигло пика своего могущества. Война была для Карла нормальной формой существования и главным политическим инструментом [1. С. 23—24].
Но современный германский дискурс иначе трактует ключевые аспекты его деятельности. Завоевав большую часть территории современной Европы, Карл де-факто стал первым европейским императором. Один из ведущих немецких историков ХХ в. Зигфрид Фишер-Фабиан даже назвал его «первым европейцем» [14]. Таким образом, спустя столетия из безжалостного завоевателя, собиравшего империю «огнем и мечом», он превратился в фигуру, воплощающую мирный гуманистический проект. Как отмечал один из крупнейших мировых медиевистов Жак Ле Гофф, «Карл Великий начал приобретать мифологические черты в трех областях. В области пространственной, ибо он расширил свою империю до неслыханной протяженности; в области институций, в особенности учреждения законов, пригодных к действию во всей империи.., и, наконец, в области культурной — это введение основ среднего образования» [6. С. 20—21].
5 Сайт проекта — https://gutenberg.spiegel.de/.
После Второй мировой войны образ Карла Великого начал реанимироваться в качестве прародителя современной европейской интеграции, покровителя демократической объединенной Европы. Кроме того, он стал символом франко-германского примирения, т. к. и Германия, и Франция в равной степени претендуют на то, чтобы считать себя частью исторического «наследия» императора.
Сегодня коллективная память о Карле Великом условно разделена на историко-культурную и политическую части. Первую наглядно продемонстрировали в 2014 г. торжества, посвященные 1200-летию со дня смерти «отца Европы». Главные события разворачивались в любимом городе императора — Аахене и проходили под патронажем федерального президента Йоахима Гаука. Весь город превратился в мегамузей. Многочисленные объекты, демонстрирующие наследие той эпохи, организаторы объединили в специальный туристический «путь Карла» и расположили в соответствии с тематическими блоками: наука, власть, религия, экономика и... Европа. Последняя категория, воплощенная в виде специального образовательного центра на базе городского архива, нацелена на школьников и студентов и призвана дать больше информации об исторических истоках евроинтег-рации [13].
Политическая же составляющая мифа о Карле Великом воплощена в учрежденной в 1950 г. премии, названной его именем и присуждаемой государственным деятелям, внесшим особый вклад в развитие евроин-теграции. И вручается она, несмотря на спор между ФРГ и Францией за право «прописки» Карла, все же немецким городом Аахен.
В разные годы награды удостоились Конрад Адэнауэр, Уинстон Черчилль, Джордж Маршалл, Билл Клинтон, Генри Киссинджер, другие видные политики и даже валюта евро. Премию Карла получила в 2008 г. и немецкий канцлер Ангела Меркель — жюри отметило ее вклад в разрешение конституционного кризиса ЕС6. В 2018-м награда была вручена президенту Франции Эммануэлю Макрону «за его устремления по строительству новой Европы». Вручая памятную медаль, Меркель сказала: «Глядя на список имен тех, кто был удостоен премии Карла Великого, можно увидеть отражение современной истории Европы. Возврат к Европе наций — это ошибочный путь. Нас, европейцев, связывает гораздо больше, чем общий рынок и единая валюта. Европа — это даже больше, чем общая история» [23].
Заметим, что годом позже именно в Аахене Меркель и Макрон заключили новый двусторонний договор о военном сотрудничестве. Проведение церемонии подписания документа в сакральном городе было призвано наполнить это рамочное соглашение глубоким символиз-
6 В 2008 г. Ирландия отказалась ратифицировать Лиссабонский договор, который был призван заменить не поддержанный Францией и Нидерландами проект общеевропейской конституции. В 2009 г. в стране прошел повторный референдум, по итогам которого документ все же был принят.
мом. Как писал Ле Гофф, Аахен при жизни Карла был огромной строительной площадкой, призванной утвердить его власть, а после смерти — послужить его мифологизации. Подписание Аахенского договора именно в таком историко-культурном антураже и для Парижа, и для Берлина было важно в большей степени как знаковая публичная кампания. Демонстрация франко-германской сплоченности предполагала утвердить силу идеи европейского единства, берущего свое начало, в соответствии с «мифом», еще из каролингских времен. Однако, как однажды едко заметил обозреватель газеты Welt Гидо Хартманн, действительно ли Карл Великий воплощал собой толерантную, открытую и ориентированную на гуманистические ценности Европу — большой вопрос [16].
Особый период в истории Германии — это возвышение Пруссии, вокруг которой позже и начался процесс «собирания» немецких земель. Прусское королевство образовалось в 1701 г., его столицей стал Берлин. Первые прусские монархи создали сильную армию, которая в XVIII в. считалась лучшей в Европе. После объединения германских государств в 1871 г. именно прусская династия Гогенцоллернов заняла трон единой Германской империи. Во многом этот период заложил основы дальнейшего развития немецкой системы госуправления. Даже тот факт (уже из современной истории), что после объединения Германии в 1990 г. столицей оказался Берлин, — тоже во многом дань прусской традиции.
Сегодня правительство делает все, чтобы изжить стереотипы об агрессивном прусском милитаризме, «казарменном духе», экспансионизме и т. п. Ведь именно Пруссия «поплатилась» своим образом в исторической литературе за прегрешения Германии в ХХ в. Именно в прусской истории стали искать истоки если не всех, то многих темных сторон исторического прошлого. В официальных постановлениях держав-победительниц после Второй мировой войны декларировалось уничтожение Пруссии как оплота милитаризма [8. С. 346].
Сегодня основным методом преодоления образа воинственной Пруссии стало смещение акцентов в пользу не политического, а культурного наследия королевства. Основной продвигаемый тезис заключается в том, что смысловым фундаментом прусского государства была прежде всего гуманитарная идея развития образования и науки.
Так, государство вкладывает немалые деньги в реставрацию и восстановление архитектурных памятников прусской эпохи. Главную роль в этом процессе играет фонд «Прусское культурное наследие» (нем. Stiftung Preussischer Kulturbesitz). Он был создан в Западной Германии в 1957 г., и это решение вызвало тогда немалый резонанс ввиду понятных исторических ассоциаций. Задача новой структуры заключалась в том, чтобы сохранить музеи, дворцы, библиотеки и архивы бывшей Пруссии, ликвидация которой стала одним из первых послевоенных решений союзников по антигитлеровской коалиции. Фонд пользуется
широкой господдержкой и после воссоединения страны, и теперь это одно из крупнейших культурных учреждений мира. На его балансе находятся 16 музеев, среди них — знаменитый ансамбль берлинского музейного острова, а также библиотеки, тайный прусский архив, научно-исследовательские организации.
Однако в немецком обществе есть и те, кто полагает политическое величие Пруссии залогом независимого курса Германии. Ряд объединений выступают за возрождение Пруссии в ее исторических границах (разумеется, без учета Польши и Калининграда) путем слияния нескольких федеральных земель. По мнению активистов (к которым в основном относится восточногерманская профессура преклонного возраста), это даст новый импульс процессу формирования идентичности Германии и поможет выстраивать более самостоятельную внешнюю политику. В истеблишменте последователей «прусского движения» считают «фриками» и националистами. Тем не менее, у этих объединений находятся спонсоры и идейные вдохновители. Они даже говорят о «едином прусском культурном пространстве», включающем в себя юго-восток Прибалтики, Западную Польшу, Калининград. Эти общества чрезвычайно политически ангажированы и находятся в оппозиции по отношению к политическому мейнстриму. За это, к примеру, Berliner Zeitung назвала их спекулирующими на прусских ценностях маргиналами [12].
На обломках империи Бисмарка
В классической немецкой историографии образованию Германской империи в 1871 г. отводилась особая роль. Этот процесс рассматривался как точка отсчета в становлении страны как европейской державы. Однако все изменилось с момента появления в 1973 г. книги западногерманского историка Ганса-Ульриха Велера «Das Deutsche Kaiserreich». Ученый предложил принципиально иной подход к осмыслению наследия кайзеровской Германии, а именно — теорию «особого пути». По его мнению, форсированное политическое и экономическое развитие страны, а также стремительный рост национального самосознания, обусловленные сравнительно поздним созданием единого немецкого государства, и привели впоследствии страну к национал-социализму [32].
Хотя «теория особого пути» вызвала немало споров в научном сообществе, отношение к кайзеровской эпохе в современной Германии отчасти основано на схожих мотивах. В публичной риторике политиков отсутствуют системные позитивные отсылки к имперскому прошлому.
Надо сказать, что и к самому «железному канцлеру» Отто фон Бисмарку в Германии нет однозначного отношения. Его называют отцом германской государственности. В заслугу ему ставят создание функцио-
нирующей бюрократической машины, многие элементы которой существуют и по сей день, закрепленное законом страхование по болезни, право на получение пенсии, а также проведение (до определенного времени) внешней политики, направленной на поддержание мира в Европе [30]. С другой стороны, часть исследователей и экспертов именно в его усилиях по централизации страны и пестованию национального духа усматривают истоки германского национализма, позже возведенного в абсолют Гитлером.
Во многом именно поэтому понятия «империя», «кайзеровская Германия», «рейх» невозможно найти ни в списке памятных дат, ни в официальных речах и интервью высокопоставленных политических деятелей ФРГ. Так, в выступлениях Меркель упоминание имени Бисмарка встречается лишь в контексте 125-летнего юбилея основанной им государственной системы страхования [22].
Однако в Германии есть и те, кто открыто ностальгирует по имперскому прошлому, причем иногда это приобретает экстремальные формы. Речь идет о так называемых рейхсбюргерах. Это маргинальное и не слишком многочисленное движение, идеология которого строится на непризнании ФРГ как государства. Они называют себя гражданами «Немецкого рейха» (подразумевая империю, существовавшую с 1871 г.), нередко имеют альтернативные удостоверения личности и даже водительские права. Рейхсбюргеры считают ФРГ «корпорацией» или «фирмой», искусственно созданной после 1945 г. союзниками во главе с американской оккупационной администрацией. В связи с этим, по их убеждению, «оккупационный режим» не вправе принуждать свободных «граждан империи» платить «незаконные» налоги и штрафы и соблюдать иные законодательные нормы. Более того, они мечтают о возвращении страны к границам 1914-го или 1937 г. (в зависимости от того, что они признают в качестве последнего легитимного государства: кайзеровскую Германию или гитлеровский рейх) [31].
Раньше их принято было считать разнородным сообществом «городских сумасшедших». Но в последние годы они стали радикализироваться и периодически совершать вооруженные нападения на сотрудников правоохранительных органов [5]. По официальным данным Федеральной службы защиты конституции Германии, на июнь 2019 г. движение насчитывало более 19 тыс. последователей, причем почти тысяча (950) участников являются правыми экстремистами. Профильные госструктуры поднимают вопрос о том, чтобы поставить рейхсбюргеров под общефедеральный надзор ввиду высокой опасности правоэкстремист-ских акций.
С легкой руки немецкого философа Гельмута Плеснера появилось выражение, метко характеризующее Германию: «запоздавшая нация» (нем. verspätete Nation) [20]. Действительно, в сравнении с другими западноевропейскими странами Германия получила собственное национальное государство позже всех. И оттого отчаянно боролась за место
под солнцем, что вылилось в том числе в агрессивную колониальную политику, омрачившую современные воспоминания о созидательной радости эпохи грюндерства.
Колониальная политика Германии не имела столь длительной истории, как, к примеру, у Британской империи и иных крупных колониальных держав, получивших свои первые заморские владения еще в XIV— XVIII вв. Мировая экспансия Германии продлилась всего лишь три десятилетия, а после Первой мировой войны ее колонии были отчуж-дены Версальским договором.
Именно в постверсальскую эпоху, в 1920—1930-е гг. немецкому историческому дискурсу было присуще пристальное внимание к недавнему прошлому, главным образом в виде ярого отрицания и опровержения своей «колониальной вины». Историческая наука и публицистика совместились: историки обращались к ставшей актуальной теме, а публицисты искали в истории прошлого аргументы для пропаганды идеи колониального реванша [10. С. 13—20]. После Второй мировой войны интерес к этому вопросу заметно ослабел, и эта тема на долгие годы отошла на дальние позиции в немецкой историографии.
Однако в последнее время эта проблема вновь отметилась буквально всплеском интереса. Выходят монографии, появляется большое количество публицистических работ, научно-популярных публикаций, ученые и эксперты спорят об этом периоде на страницах ведущих СМИ [35]. Переосмысление эпохи колониализма становится новым направлением исторической политики Германии. Как заметила министр культуры и СМИ Моника Грюттерс, «многие десятилетия проблемы колониализма оставались белым пятном в нашей культуре памяти. А вся творившаяся в ту эпоху несправедливость слишком долго была вытеснена из коллективного сознания» [21].
Основной тезис заключается в необходимости взглянуть на этот период немецкой истории и на Африканский регион в целом, принципиально отказавшись от европоцентричного взгляда. Важно подходить к проблеме с позиции колонизированных народов, причем с учетом конкретно-региональной специфики.
Мощный общественный интерес к этой проблеме возник не случайно: он увязан с нынешними масштабными общеевропейскими инициативами помощи Африке. Главная идея, продвигаемая сейчас в общественно-политической дискуссии, состоит в том, что массовая миграция в ЕС в целом и в Германию в частности — это следствие непродуманной политики европейского колониализма в XIX в. Следовательно, чтобы снизить приток мигрантов, необходимо содействовать улучшению жизни в странах их исхода.
Масштабные проекты помощи Африке, в основном с подачи Меркель в рамках председательства Германии в G20, были анонсированы в 2017 г. Ключевая инициатива — проект Compact with Africa, подразумевающий
привлечение инвестиций в африканские страны, расширение торговых связей, развитие энергетики, инфраструктуры, — иными словами, как сказала сама канцлерин, «взаимодействие на равных».
Новый африканский курс Меркель решительно поддержал Макрон: оба европейских лидера активно пытались привлечь партнеров и инвесторов на полях недавнего саммита «большой семерки» в Биаррице [29]. Однако пока это без восторга воспринял немецкий бизнес, предвидя больше расходов, нежели выгоды. При этом общественные объединения и правозащитные организации в дискуссиях вокруг программ поддержки Африки ссылаются на негативный опыт колониализма, когда континент рассматривался исключительно как источник обогащения для предпринимателей и торговых корпораций.
Следующей вехой немецкой истории, играющей серьезную роль в современной исторической политике, безусловно является Первая мировая война. Это событие перекроило политическую и географическую карту Европы и стало, по классификации Эрика Хобсбаума, началом новой эпохи — «короткого двадцатого века». Вопросы о предпосылках и итогах войны, роли Германской империи занимают одно из ключевых мест в исторической политике ФРГ. Именно поэтому данная тема требует отдельного рассмотрения, вне рамок данной публикации.
* * *
В осмыслении ФРГ своего древнего прошлого существует целый ряд особенностей. Основная специфика заключается в том, что для нынешней Германии история больше не служит элементом национального самоутверждения. Весь «героический миф» выведен из общественной и научной дискуссии. Историческая память о древности и средневековье существует исключительно как культурный артефакт, как «метамузейная экспозиция». Героика древней и новой истории выведена из фундамента национального самосознания и переведена в сферу туристического потребления — монументальная скульптура и архитектура, помпезные имперские дворцы и средневековые замки становятся в большей степени туристическим «китчем», нежели элементом национального мифа и немецкого «идентификационного кода».
Тем не менее пласт древней и новой истории все же присутствует сегодня в политическом дискурсе. Однако он представлен в качестве фрагментов, причем таких, где можно в том или ином виде усмотреть истоки зарождения культуры демократии, парламентаризма, толерантности, европейской идентичности, гуманизма, интеграционных устремлений Германии. Все «германское» осмысляется через призму «европейского», и европейская идентичность заменяет собой сугубо национальную, немецкую. Базовый критерий в интерпретации истории древнего и нового времени (в особенности это касается периода возвышения Пруссии, имперской эпохи) — это смещение акцента с ее военной составляющей на научно-гуманитарную.
Еще одна специфическая черта немецкой исторической политики состоит в том, что те или иные страницы прошлого непременно увязываются с актуальной повесткой. Так, в центре внимания находятся проблема интеграции ислама в немецкую среду, миграционный кризис, система отношений со странами «третьего мира» и бывшими колониями. В решении этих вопросов политики нередко используют отсылки к прошлому, находя в нем подтверждение верности выбранных стратегий.
В соответствии с этим дискурсом, ключевое событие в истории Германии древнего и нового времени — это Реформация, а главная культовая фигура — Мартин Лютер. Еще одна личность, служащая одним из базовых элементов исторического нарратива — это Карл Великий, образ которого со временем стал воплощением идеи единой Европы и трансформировался в «отца» современной евроинтеграции.
Все это — сознательно избранная стратегия, последовательно реализуемая с 1945 г. Интерпретация прошлого проходит многоступенчатую «обработку», с тем чтобы избавиться от малейших сравнений ФРГ с нацистской Германией в каких бы то ни было аспектах. Главная задача государства в сфере исторической политики заключается в стремлении тотально «демилитаризовать» историю, полностью изжить реминисценции с Третьим рейхом, в котором отсылки к великому историческому прошлому служили обоснованием внешнеполитических притязаний Германии и ее национального превосходства.
Литература
1. Басовская Н. И. Антигерои истории : Злодеи. Тираны. Предатели. М. : АСТ, 2013.
2. Гузенкова Т. С. Историческая политика в терминах и концептах // Наследники победы и поражения : Вторая мировая война в исторической политике стран ЕС и СНГ. М. : Российский институт стратегических исследований, 2015.
3. Календарь памятных дат за 2016 г. // Bundestag.de. — https://www.bundestag.de/resource/blob/ 397956/l6b714d8d7a3528248686fdd0c0c5e35/Kalender-20l6-data.pdf (дата обращения: 10.06.2019).
4. Календарь памятных дат за 2017 г. // Bundestag.de. — https://www.bundestag.de/resource/ blob/475392/ae5ba120703d287227cbefb59da5ecdb/kalender-2017-data.pdf (дата обращения: 10.06.2019).
5. Кто такие рейхсбюргеры и насколько они опасны // Дойче Велле. — https://www.dw.com/ru/ кто-такие-рейхсбюргеры-и-насколько-они-опасны/a-36l14408 (дата обращения: 12.09.2019).
6. Ле Гофф Ж. Герои и чудеса средних веков. М. : Текст, 2011.
7. Миллер А. Историческая политика в Восточной Европе начала XXI века. М. : Новое литературное обозрение, 2012.
8. Петренко С. П. История Пруссии: стереотипы и факты // Вестник Таганрогского государственного педагогического института. 2014. № 2.
9. Пименова Е. В. Преодолеть историю: бренд «Германия» и лидерство в Европе // Проблемы национальной стратегии. 2012. № 3(12).
10. Пуховская Е. Ю. Колониальная идея в кайзеровской Германии : автореф. на соискание степени д.и.н. Иркутск, 2001.
11. Рогожин А. А. Проблема генезиса немецкого национального самосознания в контексте международных отношений: история и современность // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия: История. 2011. № 1(19).
12. Biermann T. Das skurille Spiel der preussischen Gesellschaft // Berliner Zeitung. — https://www. bz-berlin.de/berlin/mitte/das-skurrile-spiel-der-preussischen-gesellschaft (дата обращения: 19.09.2019).
13. Das neue Museum erzahlt von Karl und Aachen// Aachener Zeitung. — https://www.aachener-zeitung.de/lokales/aachen/das-neue-museum-erzaehlt-von-karl-und-aachen_aid-25955185 (дата обращения: 12.09.2019).
14. Fischer-Fabian S. Karl der Große : Der erste Europaer. Bergisch Gladbach : Gustav Lubbe Verlag, 1999.
15. Forum Reformation will den Geist des Jubilaeums weiterfuehren? // Evangelisch.de. — https://www.evangelisch.de/inhalte/157771/22-07-2019/forum-reformation-will-den-geist-des-reformationsjubilaeums-bis-2030-weiterfuehren?kamp=b-012 (дата обращения: 07.06.2019).
16. Hartmann G. Wie Aachen sich vor Karl den Grossen verneigt // Die Welt. — https://www.welt. de/sonderthemen/aachen/article127952287/Wie-Aachen-sich-vor-Karl-dem-Grossen-verneigt.html (дата обращения: 04.08.2019).
17. Luthers Thesen werden gefeiert : Пресс-релиз правительства ФРГ // Bundesregierung.de. — https:// archiv.bundesregierung.de/archiv-de/dokumente/2017-luthers-thesen-werden-gefeiert-4 2 2054 (дата обращения: 03.04.2019).
18. Merkel: Reformation und Buchdruck fuehrten zur Emanzipation // Evangelisch.de. — https:// www.evangelisch.de/inhalte/146609/28-10-2017/merkel-reformation-und-buchdruck-fuehrten-zu-emanzipation (дата обращения: 07.06.2019).
19. Munckler H. Die Deutschen und ihre Mythen. Berlin : Rowohlt Verlag, 2011.
20. Plessner H. Die verspatete Nation : Über die politische Verfuhrbarkeit burgerlichen Geistes. Stuttgart : W. Kohlhammer Verlag, 1959.
21. Rede der Staatsministerin fur Kultur und Medien // Bundesregierung.de. — https://www. bundesregierung.de/breg-de/bundesregierung/staatsministerin-fuer-kultur-und-medien/aktuelles/ deutsches-historisches-museum-gibt-wappensaeule-vom-cape-cross-an-namibia-zurueck-gruetters-wir-fuehlen-uns-zur-aufarbeitung-der-kolonialgeschichte-verpflichtet--1612446 (дата обращения: 12.04.2019).
22. Rede von Bundeskanzlerin anlasslich des 125. Geburtstag der Renteversicherung // Bundeskanzlerin. de. — https://www.bundeskanzlerin.de/bkin-de/aktuelles/eine-125-jaehrige-erfolgsgeschichte-401062 (дата обращения: 13.09.2019).
23. Rede von Bundeskanzlerin bei der Verleihung des Internationalen Karlspreises 10. Mai 2018 // Bundeskanzlerin.de. — https://www.bundesregierung.de/breg-de/service/bulletin/rede-von-bundeskanz-lerin-dr-angela-merkel-1122402 (дата обращения: 22.05.2019).
24. Rede von Bundespräsident F.-W. Steinmeier // Bundesregierung.de. — https://www.bundesregierung. de/breg-de/service/bulletin/bulletin-2010-bis-2017/rede-von-bundespraesident-dr-frank-walter-steinmeier-809392 (дата обращения: 04.04.2019).
25. Schäfer U. Der Luther-Mythos im 19. Jahrhundert // Wormser Zeitung. — https://www.wormser-zeitung.de/lokales/worms/nachrichten-worms/der-luther-mythos-im-19-jahrhundert_20455089 (дата обращения: 10.08.2019).
26. Steinbach Р. Geschichte im politischen Kampf : Wie historische Argumente die öffentliche Meinung manipulieren. Bonn : J. H. W. Dietz Verlag, 2012.
27. Toleranz ist Seele Europas // Kurier. — https://kurier.at/politik/ausland/merkel-bei-feier-fuer-martin-luther-toleranz-ist-seele-europas/295.474.553 (дата обращения: 11.08.2019).
28. Troebst S. Geschichtspolitik // Dokupedia. — http://docupedia.de/zg/Geschichtspolitik (дата обращения: 21.05.2019).
29. Vor dem G7-Gipfel: Miteinander sprechen ist allemal besser als ubereinander // Bundeskanzlerin. de. — https://www.bundeskanzlerin.de/bkin-de/aktuelles/vor-dem-g7-gipfel-miteinander-sprechen-ist-allemal-besser-als-uebereinander--1663550 (дата обращения: 30.05.2019).
30. Warum Otto von Bismarck uns so bewegt // Abendblatt. — https://www.abendblatt.de/politik/ deutschland/article205233113/Politik-und-Privates-Warum-0tto-von-Bismarck-uns-so-bewegt.html (дата обращения: 12.09.2019).
31. Was sind «Reichsburger» und «Selbstverwalter»? // Verfassunfsschutz.de. — https://www. verfassungsschutz.de/de/arbeitsfelder/af-reichsbuerger-und-selbstverwalter/was-sind-reichsbuerger-und-selbstverwalter (дата обращения: 08.08.2019).
32. Wehlers H.-U. Das Deutsche Kaiserreich 1871—1918. Gottingen, 1973.
33. Weiß: Gelegenheit zur Friedenssuche im Reformationsjubilaum : Interview mit dem CDUBundestagsabgeordneten Peter Weiß // Bundestag.de. — https://www.bundestag.de/dokumente/ textarchiv/2017/kw02-interview-weiss-487360 (дата обращения: 28.03.2019).
34. Winkler H. Auf ewig in Hitlers Schatten? Zum Streit uber das Geschichtsbild der Deutschen // Historikerstreit : Die Dokumentation der Kontroverse um die Einzigartigkeit der nationalsozialistischen Judenvernichtung / R. Augstein (u.a.). Munchen ; Zurich, 1987.
35. «Zeit. Geschichte» : Die Deutschen und ihre Kolonien. 2019. № 4. ♦
