CC BY
19
уровне, уровне абстрактных повествовательных инстанций, подобная репрезентация, являясь предметом эстетической рефлексии автора и читателя, может быть осмыслена в качестве манифестации коммуникативного антиобразца.
Литература
Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965.
Боровиков Д. Пишущие герои у Гоголя // Вопросы литературы. 2007. № 2.
Гоголь Н.В. Собрание сочинений : в 8-ми тт. М., 1984 Т. 1.
Ковалев О.А. О наблюдающем за наблюдателями (об одном аспекте рецептивно-эстетического анализа художественного текста) // Критика и семиотика. М., 2005. Вып. 8.
Манн Ю. Поэтика Гоголя. М., 1988.
Овечкин С.В. Повести Гоголя. Принципы нарратива : дис. ... канд. филол. наук. СПб., 2005.
Тюпа В.И. Анализ художественного текста. М., 2006.
Фаустов А.А. «Сад расходящихся тропок» : рассказывание, сюжет и реальность в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Н.В. Гоголя // Вестник СамГУ. Гуманитарная серия, 1998. № 3.
Ямпольский М. Ткач и визионер : Очерки истории репрезентации, или О материальном и идеальном в культуре. М., 2007.
СТИЛИСТИЧЕСКИ ОКРАШЕННЫЕ ВАРИАНТЫ РАСПОЛОЖЕНИЯ ЧАСТИЦ В ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ТЕКСТАХ СОВРЕМЕННЫХ ПИСАТЕЛЕЙ
И.А. Вороновская
Ключевые слова: стилистически окрашенные варианты расположения, частицы, авторское повествование. Keywords: stylistically colored versions of placement, particles, author's narrative.
В русском языке есть частицы, которые характеризуются фиксированным местом в высказывании. Например, частица же всегда употребляется в контактной постпозиции к выделяемому слову (ср. у Л. Улицкой: Гуля же в спешном порядке вышла замуж за старого красивого человека, носившего известную фамилию; -Ах Гуля, Гуля, ну как тебя не любить! Это же просто
невозможно). По наблюдениям Е.А. Земской, несмотря на большую вариативность порядка слов, и в устной речи нет отклонений от этого [Земская, 1979]. Тем более это касается частицы -то, объединяющейся на письме со словом, к которому она относится (ср. у Л. Улицкой: Девчонки-то какие были! Золотые, ласковые... ), и к ряду других словообразующих частиц (-либо, -нибудь, кое-). Однако есть частицы, которым в письменной речи (имеется в виду письменная стилистически нейтральная речь) свойственно одно определенное место, и при его изменении в предикативной единице они способны менять семантическую трактовку предложения (см. об этом, например, [Николаева, 1982]), но в речи разговорной в связи с такими ее особенностями, как экспрессивность, непринужденность, неподготовленность, могут располагаться и в других местах. В статье рассматриваются высказывания с разговорными вариантами расположения частиц, не соответствующими письменной стилистически нейтральной речи, и стилистическая роль таких вариантов в современных художественных текстах. Материалом исследования послужили произведения Б. Акунина (далее А.), В. Пелевина (П.), Л. Петрушевской (Петр.), Л. Улицкой (У.).
Наблюдения показали, что современные писатели довольно редко прибегают к использованию места частиц в стилистических целях (в отношении уже и еще проблема состоит, прежде всего, в отграничении их от наречий, поэтому в данной статье они нами не рассматриваются). Нам встретилось всего 115 высказываний со стилистически окрашенным вариантом расположения частиц, среди них 47 случаев с частицей только и 33 с частицей даже. Принято считать, что названные частицы являются рематизаторами, то есть словами, у которых, по определению И.М. Богуславского, рема составляет их сферу действия [Богуславский, URL]. Исследователями языка неоднократно подчеркивалось свойство частиц только и даже выделять слово, следующее за ними. Однако это закономерность письменной речи, где обычным является порядок тема - рема. Авторы художественных тестов, в отличие от авторов научной литературы или официально-деловых текстов, гораздо шире пользуются возможностями языка. Ткань художественного произведения допускает отступления от норм, что оценивается здесь не как ошибка или небрежность писателя, но как стилистический прием. Несвойственные письменной стилистически нейтральной речи позиции частиц в составе художественных
произведений придают высказыванию разговорный и часто эмоциональный оттенок, поскольку именно для живого разговора характерно в некоторой степени произвольное их размещение.
Рассмотрим, какими разговорными вариантами расположения этих частиц пользуются современные прозаики. Начнем с выделительно-ограничительной частицы только. Можно выделить два таких варианта.
Вариант первый, наиболее частотный (35 случая из 47) и употребляемый всеми четырьмя писателями - частица размещается после выделяемого слова: - Дура ты! Понарошку, конечно! -засмеялась Челышева, и тут только Гайка поняла, что никакого Тиграна и не было (У.). Если рассматривать это высказывание вне контекста, то может показаться, что такой порядок соответствует нормам письменной речи, и частица, определяя Гайку, противопоставляет ее другим участникам ситуации пониманием, что никакого Тиграна не было. Однако предыдущие высказывания дают понять, что выделяемым словом является вовсе не следующее за частицей, а предшествующее ей, так как это понимали все, а Гайка поняла только в тот момент, только тут. Приведем еще несколько примеров: Одно только смущает: кажется, у принцесс белокурые волосы, а у мамы веселые черные кудряшки, подхваченные сзади двумя заколками... (У.); Вообразить только эту мою панику! (Петр.); - Ну как? - спросил гордый за своего кандидата Козловский. - Правда молодец? - Над улыбкой только надо еще поработать (А.); И как тебе не надоест только, Юрий? (П.) и др.
Аналогично обстоит дело с рематизатором только при выделении согласованного определения: <...> и как будто бы невинные рукопожатия, с той только особенностью, что последний отчаянный взгляд послал не кто иной, как человек шестидесяти с лишком лет <... > (Петр.); Бухара все пила пахучую траву, ела совсем мало, всегда одну (в знач. 'одну и ту же') только еду - вареный рис и сушеные абрикосы, привезенные с родины, очень жесткие и почти белые (У.). В результате получается своеобразная интерпозиция, поскольку частица располагается внутри словосочетания, но при этом она выделяет предшествующее слово.
В некоторых случаях постпозиции только может вызывать сначала неправильное понимание смысла фразы. Например, у Л. Улицкой встретилось несколько случаев, когда только с первого
взгляда воспринимается как употребленное в качестве союза при присоединении временного придаточного в значении 'сейчас же, как', что предполагает быструю смену ситуации (ср. Только я вернулся домой, сразу же лег спать), но затем выясняется, что ожидаемой читающим смены ситуации не происходит: Эй, женщине плохо, помогите поднять! - зыкнул голос, и чьи-то руки потянули Зинаиду вверх, потащили чуть не волоком к скамье и усадили. Тут только она открыла глаза. Перед ней стоял маленький широкоплечий - сначала показалось - мальчишка, нет, не мальчишка, мужиковатого вида женщина в брюках с косыми бровями и разбойным лицом. Женщина находилась возле нее и до того, как она открыла глаза, смены ситуации нет. Употребление здесь союза было бы уместным, если бы в следующем предложении содержался какой-либо компонент, указывающий на непосредственное следование одной ситуации за другой (например, тут только она открыла глаза, как заметила /увидела, что перед ней стоял...). В данном контексте подчеркивается, что только тут, на скамье, именно в тот момент, когда ее усадили, она открыла глаза. Перед нами частица, которая выделяет слово, находящееся левее от нее, и таким образом привносит в высказывание экспрессивный оттенок.
Большинство примеров с постпозицией только встретились не в диалогах и монологах персонажей исследованных произведений, как ожидалось бы, потому что это основная сфера использования сигналов разговорности, а у двух авторов (Л. Петрушевской и Л. Улицкой) в повествовании. Между прочим, и другие стилистические варианты расположения этой частицы, как и частицы даже, тоже в основном наблюдаются в их авторской речи. Возможно, это связано с жанровыми особенностями произведений -в рассказах и повести «Время ночь», которая представляет собой записки главной героини, повествователь - рассказчик, а не автор произведения. В следующем примере можно увидеть, что наряду с разговорным вариантом расположения только, в качестве сигнала устности используется и порядок знаменательных слов: Во всяком случае, ушла она в состоянии удовлетворения, и особенно удачно удалось ей ввернуть уже в дверях, как беспокоится она за своих племянниц, потому что одна только девочка толковая, учится, а другие три шальные, беспутные, и прока от них ждать не приходится - стакана воды не подадут (У.). В рассказах В. Пелевина постпозиция только в авторском повествовании не
встречается, впрочем, как и любой другой разговорный вариант расположения слов. И в произведениях Б. Акунина, даже в повестях, которые стилизуются под устную речь, в речи рассказчика не было обнаружено ни одного случая с разговорным расположением частиц. Это позволяет предположить, что постпозитивное расположение рематических частиц характерно для индивидуальной авторской манеры Л. Петрушевской и Л. Улицкой.
Второй вариант - только размещается на расстоянии от слова, которое должно быть выделено. Так, в высказывании Младше ее были многочисленные девочки и самый последний, мальчик, которого мать так и носила у груди все самое последнее время своей супружеской жизни и бегала со своим сыном на руках вслед за мужем, направляющимся на службу, - бежала, чтобы не дать ему уйти на эту проклятую службу, где он только занимается сплошным развратом (Петр.) - ремой является сплошным развратом, что и должно быть выделено частицей, так как важно, чем именно он занимается, а не то, что он занимается, а не, например, пропагандирует разврат. Известно, что только связано с представлением о множестве, из которого оно выделяет элемент, противопоставленный по некоторому признаку другим элементам. В высказывании Восемнадцать, тринадцать и семь лет назад родил детей и теперь их только признал? (Петр.) частица не может относиться ни к близко стоящему признал, поскольку оно не противопоставлено другим действиям, ни к слову их, поскольку нет больше никого, кого он мог признать, но не признал. Выделенным должно быть теперь.
Этот вариант расположения частицы только встретился у Л. Петрушевской, что подтверждает ранее сделанный нами вывод о характерном для нее использовании почти всего разговорного, в том числе и о «свободном» порядке слов в ее произведениях [Вороновская, 2012].
Еще одной частицей, часто используемой в стилистических вариантах расположения, является даже. Согласно Г.Е. Крейдлину и многим другим лингвистам, элементы, входящие в сферу ее действия, стоят правее частицы. Исследователь упоминает и о возможности употребления частицы в постпозиции, но в разговорной речи [Крейдлин, URL]. В стилизованной речи рассмотренных произведений она встречается в тех же вариантах, что и частица только. Кроме того, как и в случае с только, из двух разговорных вариантов расположения преобладает постпозиция (22
из 33): В этой точке обнаружилась их прямолинейная простота, с перебором даже (У.); - Да как сказать, - ответил майор Звягинцев, - был советский, а сейчас не знаю даже (П.); Я и не фельдшер даже, - ответил Стенич, похоже, тронутый откровенностью незнакомца (да и лестью, падок человек на лесть) (А.). При этом во многих случаях (в 11 из 22) даже разрывает словосочетание: А женским полом очень даже интересовался (А.); Соседка-бабушка вызывала даже милицию, имела право <... > [помимо милиции она не вызывала никого] (Петр.); Господи, все же делают аборты с большими даже сроками... (Петр.).
Вариант, при котором частица даже и выделяемое по смыслу слово располагаются дистантно, тоже встречается. Уже упоминалось, что смена позиции некоторых частиц может привести к изменению смысла. По мнению Г.Е. Крейдлина, семантика частицы определяется следующим образом: в предложениях, содержащих слово даже, объект (или предикат), соответствующий реме предложения, рассматривается как входящий во множество ему подобных объектов (или предикатов), при этом выделенный объект противопоставлен по отношению к событию, описываемому в оставшейся части предложения [Крейдлин, URL]. За счет дистантного расположения частицы даже возникает неправильное выделение, следствием чего является неправильное противопоставление, которое не соответствует смыслу контекста: И когда Андрей сел в тюрьму, она даже ему писала, речь об этом впереди (Петр.). Выделяется ему и появляется значение 'писала многим и, вопреки ожиданиям, ему тоже', но в тексте не сказано, что героиня писала еще кому-либо, неожиданностью было то, что она писала. Рассмотрим еще примеры: Теперь даже фамилий не скрывают (П.). Предполагается, что не скрывают еще что-то, тогда как нет противопоставления, важным является то, что их не скрывают. Они его потом учат, они пытаются поставить его на ноги, они не все ему прощают. И они даже его ругают (Петр.). Должно быть выделено ругают. Во всех этих случаях между частицей и словом, которое необходимо выделить, находится компонент темы. Напомним, традиционно считается, что даже выделяет рему предложения, либо ее часть. И это тоже позволяет утверждать, что в данных случаях мы имеем дело со вторым вариантом разговорного расположения частицы.
Даже и только не единственные рематические частицы, позиции которых в современных текстах напоминают разговорные.
Наибольшим разнообразием частиц и стилистической функцией их места пользуется Л. Петрушевская, хотя случаи с ними и у нее немногочисленны (по 2-3, а то и одному высказыванию). У нее можно встретить такие рематические частицы, как якобы в конце предложения либо в позиции, приравниваемой к концу (перед запятой), именно в тех же позициях, как раз и как будто в постпозиции, близкое к частице наречие явно в конце предложения: Потом она вышла и вошла ко мне, я дрожала, я сидела работала якобы; <...> а хозяева стыдились перед нею именно, хотя сдержать себя не могли, позорная несдержанность, увы, при посторонних <... >; Такая фантастическая была как будто история; <... > обнаружили дверь в квартиру настежь (в композиторскую как раз квартиру, куда Сережа все-таки привел Нину, так как мать свалилась и нужен был женский уход, а потом случились и похороны); Но сидит, надувши губы, девушка, это девушка Алика явно и др.
Кроме этого, в повести «Время ночь» прозаик вставляет частицу между предлогом и управляемым им существительным, достигая тем самым большей выразительности (2 примера): Я нарочно выбрала именно эту Веронику, честную комсомолку, которую Алена называла «водка кислярка» после именно колхоза <... >; Через буквально десяток минут шофер остановил и сказал, что приехали.
У Б. Акунина в «Пиковом валете» в речи главного героя встретилось три высказывания с постпозицией это в функции частицы, которое, как известно, тоже является маркером ремы: Она это, Тюльпанов, она. Но писатель, в отличие от других, меньше всех использовал место частиц (в нашем материале из 112 высказываний с разговорным вариантом расположения частиц у Б. Акунина лишь 11), несмотря на то, что его тексты больше по объему, поэтому считаем, что ему это не свойственно.
Итак, в разговорной речи подвижны не только знаменательные, но и служебные слова. В художественных произведениях эта особенность разговорной речи - ее сигнал. Однако место частиц не является регулярно применяемым стилистическим средством. Одни писатели пользуются им чаще, как Л. Улицкая и Л. Петрушевская, при этом в речи не только персонажей, но и рассказчика. Основное отличие между ними заключается в том, что для Л. Улицкой характерно использование преимущественно позиций частиц только и даже, выбор частиц Л. Петрушевской более разнообразен,
хотя чаще всего она обращается к этим же двум частицам. Другие используют место частиц лишь иногда, к примеру, как В. Пелевин, только в диалогах и монологах персонажей. Или как Б. Акунин, у которого встретившиеся нам примеры носят случайный характер, хотя, безусловно, не являются ошибками автора, так как употреблены в репликах его героев, где, так или иначе, сигнализируют о разговорности.
Литература
Богуславский И.М. Сфера действия начинательности и актуальное членение: втягивание ремы // Семантика и информатика. [Электронный ресурс]. URL: http://lpcs.math.msu.su/~uspensky/joumals/siio/36/
Вороновская И.А. «Свободный» порядок слов как одна из примет идиостиля писателя (на материале повести Л. Петрушевской «Время ночь») // Проблемы речевой коммуникации. Саратов, 2012. Вып. 12.
Земская Е.А. Русская разговорная речь : лингвистический анализ и проблемы обучения. М., 1979.
Крейдлин Г.Э. Лексема даже. [Электронный ресурс]. URL: http://lpcs.math.msu.su/~uspensky/joumals/siio/35/35_04KREJD.pdf.
Николаева Т.М. Семантика акцентного выделения. М., 1982.
Источники
Акунин Б. Инь и ян. М., 2008.
Акунин Б. Любовница смерти. М., 2005.
Акунин Б. Смерть на брудершафт. Мука разбитого сердца. М., Владимир,
2010.
Акунин Б. Особые поручения. М., 2007.
Пелевин В.О. Все рассказы. М., 2008.
Пелевин В.О. Числа. М., 2007.
Петрушевская Л. Жизнь это театр. СПб., 2008.
Улицкая Л. Рассказы. М., 2010.
