CC BY
26
УДК [81366.58 + 81 37] = 112.2
Е. В. Боднарук
Северный (Арктический) федеральный университет Набережная Северной Двины, 17, Архангельск, 163002, Россия
СТАТУС ТЕМПОРАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В НЕМЕЦКОЙ КОСВЕННОЙ РЕЧИ
Предпринимается попытка выявить характер темпоральных отношений в немецкой косвенной речи. Идея косвенности может быть выражена в немецком языке при помощи двух наклонений: конъюнктива и индикатива. Свой вклад в формирование темпоральности косвенной речи вносят лексические индикаторы времени, взаимодействуя с формами наклонения. Анализируются различные точки зрения относительно темпорального статуса данных языковых единиц, а также предлагается авторское видение решения вопроса.
Ключевые слова: косвенная речь, темпоральность, конъюнктив, индикатив, лексические индикаторы времени, относительное употребление.
Косвенную речь (КР), как известно, принято противопоставлять прямой речи (ПР). Оба вида речи обнаруживают тесную взаимосвязь. Отмечается, что КР зародилась в «недрах» прямой речи [Строева, 1951]. Кроме того, очень распространенной является точка зрения, согласно которой КР - это лишь трансформа ПР [Зеленецкий, Новожилова, 2003. С. 87], поэтому всегда есть возможность не только создать из прямой речи косвенную, но и, наоборот, из косвенной речи реконструировать прямую [ten Cate, 1994. S. 31]. Данная точка зрения представляется, впрочем, несколько упрощенной. Так, если в текстах прессы действительно можно говорить о вторичности КР, то в текстах художественных произведений это не так. В них косвенная речь вовсе не является трансформой ПР. Следует также отметить, что косвенность речи предполагает более или менее существенную модификацию исходного сообщения, часто подвергающегося компрессии. Это - экономичный вид речи, ориентированный, прежде всего, на передачу основного содержания исходного сообщения и в меньшей степени на передачу его формы.
Косвенная речь представляет собой, как известно, «речь в речи». В ней соединяются как минимум два голоса: голос автора исходного сообщения и голос актуального говорящего, передающего чужую речь. В редких случаях возможно соединение двух голосов в одном. Это происходит, когда актуальный говорящий передает свою собственную, ранее произнесенную, речь.
Темпоральные отношения в высказываниях, содержащих КР, до сих пор крайне редко оказывались в центре внимания исследователей. Объясняется это, с одной стороны, сложностью самого феномена косвенной речи (в том числе ее двуплановостью), с другой стороны, спецификой средств, участвующих в ее оформлении в немецком языке. В рамках данной статьи предпринимается попытка выявить особенности употребления в КР форм наклонения и лексических индикаторов времени.
Боднарук Е. В. Статус темпоральных отношений в немецкой косвенной речи // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. Т. 12, вып. 1. С. 82-89.
ISSN 1818-7935
Вестник НГУ. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2014. Том 12, выпуск 1 © Е. В. Боднарук, 2014
Логично предположить, что временные отношения в КР в той или иной мере отличаются от таковых в ПР. Применительно к прямой речи принято говорить об абсолютном и относительном употреблении временных форм. Если абсолютное значение указывает на отношение действия (действие в данной работе понимается в широком смысле) к моменту речи говорящего и встречается главным образом в простом предложении, то относительное значение ориентирует действие относительно другого действия и встречается чаще в сложном предложении, в том числе в придаточной части сложноподчиненного предложения (СПП). И абсолютное, и относительное значения являются по своей сути темпоральными. При этом первое значение имеет дейктический характер, а второе - анафорический.
Сегодня термин «относительное временное значение» в российской лингвистике нередко заменяется термином «таксисное значение». Оба понятия включают значения «одновременность», «предшествование» и «следование». При этом «таксисное значение» часто трактуется шире чем «относительное значение»; в этом случае оно может включать и ряд других значений (см.: [Якобсон, 1972. C. 101; Бондарко, 2003. C. 234]). Впрочем, в некоторых исследованиях «относительное значение» и «таксисное значение» рассматриваются как синонимы [Мельчук, 1998. C. 69; Храковский, 2003. C. 37]. Следует отметить, что в зарубежной лингвистике термин «таксис» используется крайне редко.
Исследователи по-разному относятся к возможности рассмотрения отношений в высказываниях с КР как таксисных. Так, В. С. Храковский причисляет предложения с КР к таксис-ным конструкциям [2003. C. 45]. Мы же склонны согласиться с С. М. Полянским, отмечающим, что таксисные отношения имеют место, когда речь идет о полипредикативных высказываниях с несколькими пропозициями. В высказываниях же с КР можно говорить лишь о наличии одной пропозиции, представленной в придаточном предложении КР. Главное предложение (с глаголами речи, а также глаголами ментальной или перцептивной деятельности) содержит лишь пропозициональную установку всего высказывания, но отдельной пропозиции не формирует. В связи с этим С. М. Полянский не относит высказывания с КР к области таксиса [1990. C. 29].
Толкование темпоральных значений в немецкой КР осложняется тем обстоятельством, что в ней используются формы двух наклонений. Так называемым «нормальным» наклонением КР признается конъюнктив [Bernhard, Pedersen, 2007. S. 154; Eroms, 2008. S. 49]. Формы конъюнктива являются одним из маркеров косвенности. Более того, существуют такие виды КР, в которых употребление конъюнктива является облигаторным. Вместе с тем индикатив КР в последнее время все чаще составляет конкуренцию конъюнктиву, причем не только в устной разговорной речи, где он особенно распространен, но и в письменной речи [Fabricius-Hansen, 2004. S. 127; Helbig, 2007. S. 148].
Неоднозначно толкуются темпоральные значения форм как конъюнктива, так и индикатива. Поскольку конъюнктив является одним из основных маркеров КР, начнем рассмотрение особенностей темпоральных отношений в КР с него.
Часть исследователей заявляют об отсутствии у форм конъюнктива в немецкой КР временного значения как такового [Rossler, 1964. S. 136; ten Cate, 1994. S. 37; Юнг, 1996. C. 240241]. Отрицая наличие временного значения, некоторые ученые приписывают формам конъюнктива значения другого плана. Например, В. Юнг полагает, что формы конъюнктива I и II выражают не временные, а аспектуальные отношения (дифференцируются по признаку «завершенность / незавершенность») [1996. C. 240-241]. Эта же особенность семантики форм конъюнктива отмечена и в работе П. Радтке [Radtke, 1998. S. 250]. Думается, что отказывать формам конъюнктива КР в выражении темпоральности неправомерно. Известно, что для передачи идеи косвенности в немецком языке могут быть использованы восемь форм на конъюнктивной основе. Очевидно, что они должны содержать информацию не только аспекту-ального, но и временного характера.
Поскольку чаще всего косвенная речь представлена в составе СПП, формы конъюнктива КР рассматриваются обычно как имеющие относительное временное значение. Но относительность в КР трактуется по-особому. Так, если индикатив в ПР выражает предшествование, следование и одновременность не вообще, а дифференцированно по временным планам: в прошедшем, настоящем и будущем, то конъюнктив КР выражает те же значения «вообще, независимо от абсолютного времени» [Шендельс, 1970. C. 184], или, другими словами, отно-
сительно момента высказывания производителя КР, независимо от того, относится ли высказывание к настоящему, прошедшему или будущему [Bisenieks, 1958. C. 152].
Й. Буша между тем критикует точку зрения об относительном характере значения глагольных форм в КР. Он считает, что если бы в КР имело место относительное употребление, оно должно было бы быть выявлено и в ПР, поскольку прямая речь также соотносится с вводящим элементом: Er hat mir vorige Woche gesagt: «Ich bin erkältet». - В связи с этим Й. Буша и для КР определяет абсолютное употребление глагольных форм [Buscha, 1980. S. 68]. Впрочем, в других своих работах исследователь отмечает, что об абсолютном значении форм конъюнктива следует говорить лишь из практических соображений, но также допустимо говорить и об относительном употреблении [Buscha, Zoch, 1995. S. 37].
Без привлечения понятий «относительное время» и «абсолютное время» трактуется семантика форм конъюнктива КР в грамматике Duden, авторы которой отмечают, что конъюнктив КР ориентируется относительно «сейчас» автора исходного сообщения и имеет в связи с этим логофорическое употребление [Duden, 2006. S. 535].
При переводе прямой речи в косвенную происходит перекодировка исходного высказывания, его «подстраивание» под речевую перспективу актуального говорящего. В частности, должен происходить сдвиг дейктических компонентов оригинального сообщения. Проиллюстрируем действие этого механизма на примере сдвига темпоральных дейктиков (пример из: [Duden, 2006. S. 533]):
Der Bäcker hat vor einer Woche behauptet: «Es wird morgen regnen».
Der Bäcker hat vor einer Woche behauptet, es werde am nächsten Tag regnen.
Как видно из примера, сдвиг, о котором пишется в грамматиках немецкого языка, предполагает изменение дейктического статуса лексического индикатора времени на анафорический. Аналогичным образом меняет свой дейктический статус на анафорический и глагольная форма.
Вместе с тем в некоторых высказываниях с КР лексические дейктики сохраняются и употребляются как в ПР, указывая на перспективу производителя исходного сообщения, а не на перспективу того, кто передает речь. Темпоральные указатели могут также подстраиваться под перспективу актуального говорящего, т. е. происходит их сдвиг (относительно исходного высказывания), но при сохранении дейктического статуса.
Авторы трехтомной «Грамматики немецкого языка» объясняют наличие / отсутствие такого рода сдвига наличием / отсутствием идентичности между исходным говорящим (Г1) и актуальным говорящим (Г2), наличием / отсутствием идентичности адресатов (А и Б), а также одинаковой / разной локализацией высказывания [Grammatik..., 1997. S. 1760].
Случай отсутствия смещения представлен, например, когда идентичны говорящие (Г1 и Г2), адресаты (А и Б), а также имеется одна пространственная локализация высказывания. Вот как должен выглядеть в этом случае перевод прямой речи в косвенную:
Утром 10 сентября 1989 г., находясь в Маннгейме, Г1 говорит А следующее: Morgen gehe ich mit dir hier aufs Finanzamt.
Вечером 10 сентября 1989 г., находясь в Маннгейме, Г1 говорит А: Ich habe doch schon gesagt, dass ich morgen mit dir hier aufs Finanzamt gehe.
Случай наличия смещения имеет место при отсутствии идентичности говорящих, адресатов и разной локализации высказывания:
Например: Утром 10 сентября 1989 г., находясь в Маннгейме, Г1 говорит А следующее: Morgen gehe ich mit dir hier aufs Finanzamt.
11 сентября, находясь в Гейдельберге, Г2 говорит Б: Г1 hat zu A gesagt, dass er heute mit ihm / A in Mannheim aufs Finanzamt gehe [Ibid.]. - В данном случае происходит подстраивание лексического дейктического компонента высказывания под перспективу актуального говорящего, но не изменение его статуса. «Heute», как и «morgen», является дейктиком. Форма же конъюнктива ориентируется на перспективу автора исходного сообщения.
Интересна в этой связи позиция Ф. Планка, утверждающего, что конъюнктивные формы должны трактоваться с опорой на перспективу автора исходного сообщения, но иногда возможно их рассмотрение и из перспективы актуального говорящего [Plank, 1986. S. 292-293]. Примечательно, что высказывания с футуральными формами конъюнктива должны тракто-
ваться, согласно Ф. Планку, только из перспективы автора исходного сообщения. Для подкрепления своей точки зрения автор проводит ряд проб следующего характера:
(а) Vico telegraphierte mir am vorgestrigen Montag: «Ich werde morgen singen».
(б) Vico telegraphierte mir am vorgestrigen Montag, dass er morgen singen werde.
(в) *..., dass er gestern singen werde.
(г) *., dass er morgen gesungen habe.
(д) *., dass er gestern gesungen habe.
В высказывании (б) и наречие, и временную форму КР следует, согласно Ф. Планку, интерпретировать из перспективы автора исходного сообщения. «Morgen» означает «am Tag nach der wiedergegebenen Rede» (т. е. во вторник), футур же имеет значение «nach der wiedergegebenen Rede» (т. е. после отправления телеграммы в понедельник). Если бы высказывание не содержало форму футура, то наречие времени можно было бы трактовать и исходя из перспективы актуального говорящего. Предложения же (в, г, д), отмеченные знаком (*), нельзя, с точки зрения Ф. Планка, считать корректными [Plank, 1986. S. 293-294].
Вместе с тем в случае использования в КР не футуральных форм, а, к примеру, модальных глаголов, вполне возможна переориентация темпорального лексического дейктика согласно перспективе актуального говорящего: Peter sagte gestern: «Ich besuche euch morgen» - Peter sagte gestern, dass er uns heute besuchen wolle [ten Cate, 1994. S. 32].
По-разному интерпретируются в КР и формы индикатива. Им также может приписываться как относительное [Steube, 1983. S. 129], так и абсолютное значение [Bisenieks, 1958. S. 165]. Они могут трактоваться и из перспективы автора исходного сообщения, и из перспективы актуального говорящего [Duden, 2006. S. 539; Grammatik., 1997. S. 1781].
Если индикативные формы выбираются с опорой на перспективу автора исходного сообщения, то предпочтение отдается презентным формам (как в ПР):
Sein Freund (...) bewies uns, dass die deutsche Armee unbesiegbar ist und dass sie Hitler bald davonjagen wird, und es wird ohne Krieg abgehen.. [Duden, 2006. S. 537].
В претеритальных контекстах возможен выбор претеритальных форм согласно нарративной перспективе (перспективе актуального говорящего, передающего чужую речь):
Zunächst glaubte er (K. Popper) noch, dass die Idee, ein Buch zu schreiben und es zu veröffentlichen, seinem Lebensstil nicht entsprach (Geier) [Ibid.].
Вместе с тем высказывания с индикативными формами КР, допускающими ориентирование как на автора исходного сообщения, так и на актуального говорящего, порой оказываются двусмысленными. К примеру, предложение «Dort sagte man mir, dass er im Krankenhaus lag» возводится к двум разным высказываниям с ПР:
Dort sagte man mir: «Er liegt im Krankenhaus»;
Dort sagte man mir: «Er lag im Krankenhaus» [Thieroff, 1992. S. 234].
Некоторыми исследователями индикативные формы признаются формами с абсолютным значением, несмотря на то, что употребляются данные формы в составе придаточного предложения. Так, В. Бисениек отмечает, что презенс индикатива возможен после претерита главного предложения только в том случае, если содержание придаточного предложения указывает на абсолютное настоящее или будущее. Например: Natürlich hatte er Angst, dass ich mich an einem nationalen Konkurrenzblatt beteilige ... (H. Mann). - Форма презенса индикатива имеет в данном предложении, с точки зрения В. Бисениека, футуральное значение и означает, что действие, выраженное посредством нее, в момент речи актуального говорящего еще не имело место [Bisenieks, 1958. S. 167].
Аналогичным образом рассуждает и К. Вельке. Он сравнивает два предложения - с формой кондиционалиса I и с формой футура I индикатива:
(а) Emil sagte, dass er Egon treffen würde.
(б) Emil sagte, dass er Egon treffen wird.
Ученый приходит к выводу, что в примере (а) речь может идти о будущем Эмиля, но не о будущем актуального говорящего (для актуального говорящего «встреча» может относиться скорее к области прошлого, а не будущего), а в примере (б) - «встреча» относится к области будущего актуального говорящего [Welke, 2004. S. 53-54].
З. Егер в свое время подверг сравнению формы футура конъюнктива и футура индикатива в КР:
(а) Er sagte mir, dass er kommen werde.
(б) Er sagte mir, dass er kommen wird
Согласно З. Егеру, в первом примере действие, выраженное глаголом kommen, может быть отнесено к прошлому актуального говорящего (и высказывание целесообразно продолжить следующим образом: .und er kam auch). Во втором примере это действие может относиться только к футуральной сфере актуального говорящего (высказывание может быть продолжено следующим образом: .Wir werden ihm einen schönen Empfang bereiten) (цит. по: [Thieroff, 1992. S. 236]). Вместе с тем Р. Тирофф не соглашается ни с З. Егером, ни с К. Вельке, полагая, что и второе предложение может быть продолжено фразой (. und er kam auch), т. е. может быть отнесено к прошлому актуального говорящего [Thieroff, 1992. S. 237].
Толкование темпоральных отношений в немецкой КР из перспективы автора исходного высказывания или из перспективы актуального говорящего в целом не вызывает возражений, но оказывается достаточно громоздким и, в связи с изменчивостью перспективы, сложным для восприятия. Рассмотрение форм как имеющих абсолютное временное значение представляется не вполне корректным, поскольку обычно КР представлена в придаточной части СПП. Мы склонны использовать по отношению к формам наклонения в немецкой КР понятие относительного времени. Более того, в придаточных предложениях КР можно, по-видимому, говорить о так называемом собственно-относительном употреблении форм (см.: [Зе-ленецкий, Новожилова, 2003. C. 48]), когда глагольная форма придаточного предложения не зависит от временной формы главного предложения.
Для наглядности сравним СПП, содержащие КР, и СПП с придаточными предложениями времени, наиболее явно демонстрирующими согласованность форм.
СПП с темпоральным придаточным:
Während das Kind schläft, liest Olga das Buch. (Но: *Während das Kind schlief, liest Olga das Buch.)
Er kam, nachdem sie das Haus verlassen hatte. (Но: *Er kommt, nachdem sie das Haus verlassen hatte.)
Er gibt dir das Buch zurück, wenn er es gelesen hat. (Но: *Er gab dir das Buch zurück, wenn er es gelesen hat.)
В СПП с темпоральным придаточным происходит согласование временной формы придаточной части с временной формой главной части. При выражении одновременности используются одинаковые (или синонимичные) временные формы. При выражении разновременности перфект в придаточной части обычно коррелирует с презенсом в главной, плюсквамперфект сочетается с претеритом и т.д.
СПП с придаточным, содержащим КР:
Er sagte / sagt / wird sagen, er werde kommen (würde kommen / komme / käme) - значение следования;
Er sagte / sagt / wird sagen, er sei gekommen (wäre gekommen) - значение предшествования;
Er sagte / sagt / wird sagen, er sei (wäre) zu Hause - значение одновременности.
Как видим, в придаточных предложениях с КР не происходит подстраивание временной формы под временную форму главного предложения.
Исключение составляют лишь формы, выражающие так называемую двойную относительность [Sherebkow, 1965. S. 197], или относительное значение второй степени [Bise-nieks, 1958. S. 171]. Они определенным образом согласуются с формами, выражающими простую относительность (относительные значения первой степени):
Oleg sagte / sagt / ..., wenn Olga nach Archangelsk kommen werde (kommen würde), könne sie Skilaufen; es werde geschneit haben (würde geschneit haben). - Выпадение снега предшествует в данном предложении приезду Ольги (и лыжной прогулке), оба действия при этом следуют за моментом речи Олега.
Примечательно, однако, что в КР существуют специальные формы для выражения относительного значения второй степени в сфере следования / относительного будущего, но их нет в сфере относительного предшествования. Двойное предшествование выражается обыч-
но теми же формами, что и простое предшествование: Er erzählte, er sei (wäre) nach Hause gefahren, nachdem er die Prüfungen abgelegt habe (hätte) [Buscha, Zoch, 1995. S. 34]. Утверждается также, что в этом значении могут быть использованы так называемые «сверхсложные формы прошедшего времени» - формы «двойного перфекта» и «двойного плюсквамперфекта» [Зеленецкий, Новожилова, 2003. C. 49; Duden, 2006. S. 537]: Er sagte, er sei (wäre) nicht nach Hause gefahren, obwohl er ihr das versprochen gehabt habe (hätte).
Полагаем, что аналогичным образом могут быть интерпретированы в КР и формы индикатива. Они, как и формы конъюнктива, выражают относительные значения. Например:
Oleg sagte / sagt / ..., wenn Olga nach Archangelsk kommt (kommen wird), kann sie Skilaufen; es wird geschneit haben. - В данном предложении, как и в соответствующем предложении с формами конъюнктива, выпадение снега предшествует приезду Ольги (и лыжной прогулке), оба действия при этом следуют за моментом речи Олега.
Строго говоря, как КР в собственном смысле слова может быть расценена только та речь, которая имеет место после претеритального (или перфектного) ввода. Ведь передать можно только ранее произнесенную речь. Презентный ввод КР может быть расценен как синоним претеритального / перфектного ввода (er sagt = er sagte / hat gesagt), поскольку говорить и одновременно передавать произносимую в данный момент речь фактически невозможно. В любом случае передача речи будет происходить позже ее произнесения. Вместе с тем презентный ввод имеет свои особенности. Он в большей степени, чем претеритальный / перфектный ввод, может свидетельствовать о близости передаваемой речи к настоящему актуального говорящего.
Футуральный ввод признается не всеми исследователями КР [Bausch, 1979. S. 70; Grammatik., 1997. S. 1753], так как в этом случае происходит фактически лишь моделирование речи, которая может быть произнесена в будущем, но отсутствует в настоящий момент. Тем не менее подобные высказывания могут быть созданы и создаются (Er wird sagen / fragen.). Поскольку же они в структурном плане полностью соответствуют требованиям КР, то их можно, на наш взгляд, отнести к высказываниям с КР, пусть и с оговорками.
То, что КР представляет собой в большинстве случаев ранее произнесенную речь, объясняет, почему сложность при интерпретации вызывают именно высказывания с футуральны-ми формами в значении следования / относительного будущего. Дело в том, что при выражении значения одновременности и предшествования высказывания остаются в сфере прошлого, независимо от того, какие лексические указатели времени в них использованы. А вот значение следования может иметь двоякое темпоральное толкование. Передаваемое действие может либо оставаться в сфере прошлого, либо выходить за ее рамки (в настоящее и будущее). Имеется в виду, конечно, прошлое, настоящее и будущее того, кто передает речь. Особенно актуальна такая интерпретация в отношении высказываний с формами индикатива. Так, действие, представленное в предложении Er sagte, er wird kommen может быть отнесено как к прошлому, так и к будущему актуального говорящего (и слушающего). В этом случае большое значение при интерпретации темпоральности приобретают факторы контекста, в том числе и лексические индикаторы времени. Возможность двойной интерпретации предложений такого рода лишь подтверждает относительный характер значений глагольных форм в КР.
Итак, в лингвистической литературе нет единогласия по вопросу о темпоральном статусе форм наклонения в косвенной речи. Возможность выражения идеи косвенности не только при помощи форм конъюнктива, но и посредством индикатива, а также отсутствие единого подхода к употреблению лексических индикаторов времени значительно усложняет определение темпорального статуса этих языковых единиц. В данной статье формы наклонения интерпретируются единообразно, как выражающие относительные временные значения. Посредством глагольных форм выражаются одновременность, предшествование или следование действия косвенной речи относительно момента речи автора исходного сообщения (безотносительно к моменту речи актуального говорящего). Исключения составляют высказывания с лексическими дейктиками, иногда отсылающими к моменту речи актуального говорящего.
Список литературы
Бондарко А. В. Общая характеристика семантики и структуры поля таксиса // Теория функциональной грамматики: Введение, аспектуальность, временная локализованность, таксис. М.: УРСС, 2003. С. 234-242.
Зеленецкий А. Л., Новожилова О. В. Теория немецкого языкознания. М.: Академия, 2003. 400 с.
Мельчук И. А. Курс общей морфологии. М.; Вена, 1998. Т. 2, ч. 2: Морфологические значения. 544 с.
Полянский С. М. Основы функционально-семантического анализа категории таксиса (на материале немецкого языка): Учеб. пособие к спецкурсу. Новосибирск, 1990. 90 с.
Строева Т. В. Модальность косвенной речи в немецком языке: Автореф. дис. ... д-ра фи-лол. наук. Л., 1951. 38 с.
Храковский В. С. Категория таксиса (Общая характеристика) // Вопр. языкознания. 2003. № 2. С. 32-54.
Шендельс Е. И. Многозначность и синонимия в грамматике: на материале глагольных форм современного немецкого языка. М.: Высш. шк., 1970. 205 с.
Юнг В. Грамматика немецкого языка. СПб.: Лань, 1996. 544 с.
Якобсон Р. О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. М.: Наука, 1972. С. 95-113.
Bausch K.-H. Modalität und Konjunktivgebrauch in der gesprochenen deutschen Sprache. München: Hueber, 1979. 342 S.
BernhardL., Pedersen B.B. Konjunktiv und Indikativ in der indirekten Rede im Deutschen // Deutsch als Fremdsprache. 2007. № 3. S. 154-161.
Bisenieks V. Die temporalen Verhältnisse in der indirekten Rede des Deutschen und des Lettischen // Учен. зап. Горьк. пед. ин-та иностр. яз. Горький, 1958. Вып. 9. С. 151-171.
Buscha J. Zur Darstellung des Konjunktivs in der deutschen Grammatik für Ausländer // Deutsch als Fremdsprache. 1980. № 2. S. 65-70.
Buscha J., Zoch I. Der Konjunktiv. Leipzig; Berlin; München; Wien; Zürich; N. Y.: Langenscheidt, Verlag Enzyklopädie, 1995. 95 S.
Cate A. P. ten Verbmodus in der wiedergegebenen Rede // Sprache-Sprechen-Handeln / Hrsg. D. Halwachs, I. Stütz. Akten des 28. Linguist. Koll. in Graz 1993. Tübingen: Niemeyer, 1994. Bd. 1. S. 31-38.
Duden - Die Grammatik / Dudenredaktion. Mannheim; Leipzig; Wien; Zürich: Dudenverlag, 2006.1343 S.
Eroms H.-W. Textuelle Modalitäten. Die Perspektivierungsfunktion des Konjunktivs I in der deutschen Gegenwartssprache // Terra grammatica. Ideen - Methoden - Modelle / Hrsg. B. Mikolajczyk, M. Kotin. Frankfurt am M.; Berlin; Bern; Bruxelles; N. Y.; Oxford; Wien: Peter Lang, 2008. S. 37-61.
Fabricius-Hansen C. Wessen Redehintergrund? Indirektheitskontexte aus kontrastiver Sicht (Deutsch - Norwegisch - Englisch). // Tempus / Temporalität und Modus / Modalität im Sprachenvergleich / Hrsg. O. Leirbukt. Tübingen: Stauffenburg Verlag, 2004. S. 119-155.
Grammatik der deutschen Sprache / Hrsg. G. Zifonun, L. Hoffmann, B. Strecker. Berlin, N. Y.: de Gruyter, 1997. Bd. 3. S. 1684-2565.
Helbig G. Der Konjunktiv - und kein Ende. Zu einigen Kontroversen in der Beschreibung des Konjunktivs der deutschen Gegenwartssprache // Deutsch als Fremdsprache. 2007. № 3. S. 140153.
Plank F. Über den Personenwechsel und den anderer deiktischer Kategorien in der wiedergegebenen Rede // Zeitschrift für germanistische Linguistik. 1986. № 14. S. 284-308.
Radtke P. Die Kategorien des deutschen Verbs: zur Semantik grammatischer Kategorien. Tübingen: Narr, 1998. 285 S.
Rössler R. Zum Gebrauch der Konjunktive in der deutschen Sprache der Gegenwart // Sprachpflege. 1964. № 7. S. 129-136.
Sherebkow W. A. Zum Ausdruck der Zukunft in der abhängigen Rede // Sprachpflege. 1965. № 10. S. 196-200.
Steube A. Indirekte Rede und Zeitverlauf // Untersuchungen zur Semantik / Hrsg. R. Ruzicka, W. Motsch. Berlin: Akademie Verlag, 1983. S. 121-168.
Thieroff R. Das finite Verb im Deutschen: Tempus - Modus - Distanz. Tübingen: Narr, 1992. 316 S.
Welke K. Würde + Infinitiv: zwischen Modus und Tempus // Temporalität und Modalität in Texten: Tagungsband zur Konferenz am Lehrstuhl für Deutsch der Kodolanyi-Janos-Gesamthoch-schule / Hrsg. S. Szatzker. Druckerei Regia Rex, 2004. S. 47-58.
Материал поступил в редколлегию 17.04.2014
E. V. Bodnaruk
Northern (Arctic) Federal University 17 Northern Dvina Embankment, Arkhangelsk, 163002, Russian Federation
THE STATUS OF THE TEMPORAL RELATIONS IN THE GERMAN INDIRECT SPEECH
The article calls attention to the temporal relations in German indirect speech. The idea of the indirectness can be expressed in the German language by two moods: the conjunctive and the indicative. Lexical time indicators form the temporal meaning in indirect speech as well, while interacting with the forms of mood. The article analyses different points of view concerning the temporal status of these linguistic units and offers the author's point of view on this question.
Keywords: indirect speech, temporality, the conjunctive, the indicative, lexical time indicators, relative usage.
