CC BY
110
5. Блохинская А.В. Особенности русско-украинского взаимодействия в речи потомков украинских переселенцев // Языковые реалии: региональные особенности: материалы межвуз. науч. конф. - Хабаровск: Изд-во Дальневост. гос. гума-нит. ун-та, 20ll.
6. Блохинская А.В. К вопросу о языковой картине мира украинских переселенцев в Приамурье (на материале записей речи жителей сел Октябрьского района) // Традиции и инновации в филологии XXI века: взгляд молодых ученых: материалы всерос. конф. / отв. ред. Т.А. Демешкина. - Томск: Изд-во Томск. ун-та, 20l2.
7. Кутилова Л.А. Украинцы в Сибири: пути этничности (конец ХІХ - начало ХХ в.) // Актуальные вопросы истории
Сибири: науч. чтения памяти профессора А.П. Бородавкина: материалы конф. / под ред. Ю.Ф. Кирюшина;
В.А. Скубневского. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, l998 [Электронный ресурс]. - URL: http://new.hist.asu.ru/biblio/borodl/ B.html
S. Матвіяс І.Г. Українська мова і її говори / І. Г. Матвіяс; відп. ред. П. Ю. Гриценко. - АН УРСР. Ін-т мовознавства ім.
О.О.Потебні. - Киев: Наукова думка, l990.
9. Оглезнева Е.А. Языковая ситуация в дальневосточном регионе России: динамика славянской составляющей // Вестн. Томск. ун-та. - 20l2. - № 35б.
10. Супрун В.И. Украинские говоры Волгоградской области: диалектный архипелаг // Вопросы региональной лингвистики: сб. науч. трудов. - Волгоград: Перемена, 2002.
11. Сьянова Е.И. О проблеме взаимодействия украинской и русской языковых систем на территории позднего заселения (на материале украинских говоров северо-востока Воронежской области) // Лінгвістик. - 20ll. - № 3 (24).
12. Українці на Далекому Сході [Электронный ресурс]. - URL: http://www.refine.org.ua/pageid-43SS-2.html.
13. Шиндялов Н. Население Амурской области. - Хабаровск: Хабаровск. кн. изд-во, ^7.
Блохинская Алена Владимировна, аспирант, ассистент кафедры русского языка, Амурский государственный университет. Тел.: (4162)3945S3. E-mail: avblokhinskaya@mail.ru
Blokhinskaya Alyona Vladimirovna, postgraduate student, assistant of the department of Russian language, Amur State University.
УДК 811.51.36
© Б.З. Нанзатов, Е.В. Сундуева Статус суффикса -дар в бурят-монгольских и тюркских этнонимах*
Работа выполнена при финансовой поддержке междисциплинарного интеграционного проекта № 92 СО
РАН.
В статье рассматриваются бурят-монгольские этнонимы со словообразовательным формантом -дар, которые представляют собой обозначения мастей лошадей с оттенком неполноты качества. Утверждается, что в этнонимах фуюйских кыргы-зов суффикс -дар служит для выражения собирательного множества.
Ключевые слова: этноним, суффикс, словообразование, масть, антропоним.
B.Z. Nanzatov, E.V. Sundueva
The status of suffix -dar in Buryat-Mongol and Turk ethnonyms
The article deals with Buryat-Mongol ethnonyms with word-formative suffix -dar which denote names of horse coat color with a shade of incomplete quality. It is stated that ethnonyms of Fuyu Kyrgyzs -dar is used to express a collective plurality.
Key-words: ehtnonym, suffix, word-formation, horse coat color, anthroponym.
Среди названий бурят-монгольских и тюркских родов представлены лексемы с общим форматом -дар (-дэр, -дор, -дер, -дыр, -тар), выявление статуса которых, безусловно, представляет интерес в плане возможности освещения проблем этногенеза. В монгольских языках словообразовательный суффикс -дар относится к серии формантов, оканчивающихся на согласный -р: -бар, -вар, -дар, -мар, -цар, которые образуют как имена существительные, так и прилагательные. Рассмотрим примеры производных, образованных с помощью этих суффиксов, с целью выявления конкретного значения форманта -
дар в монгольских языках.
В области субстантивного словообразования наиболее высокой продуктивностью отличается формант -цар (в некоторых работах его также выделяют как -нцар, хотя согласный н, скорее, относится к основе, нежели к суффиксу), который придает производному слову уменьшительно-ласкательный или уничижительный оттенок экспрессии, а также служит для образования терминов родства и научных терминов. Суффикс
-мар образует существительные мо. хоймор ‘северная сторона юрты’, галтмар ‘пирит’. Формант -бар / -вар достиг высокой продуктивности
в отглагольной сфере субстантивного словообразования, среди производных от именных основ зафиксирована лишь олзвор ‘находка’.
Отыменным производным прилагательным формант -цар придает значение: «обладающий свойствами того, что обозначено в основе» (мо. утсанцар ‘волокнистый’). Суффиксы -мар и -бар образуют прилагательные от глагольных основ. Присоединяясь к адъективным основам, суффикс
-вар / -бар придаёт производным значение неполноты качества. Лексемы с другим, более продуктивным, суффиксом -втар, указывающим на ослабленную степень проявления качества производящей основы (шаравтар ‘желтоватый’, су-лавтар ‘довольно слабый’), по всей видимости, подверглись процессу регрессивного переразло-жения. В форме sirabtur ‘желтоватый’ изначально выделялся формант -Шг, в то время как согласный Ь «наращивался» непосредственно к производящей основе, равно как п, m, у (ср. анив-а-лз-, аниг-а-лз-, аним-а-лз- ‘мигать, подмигивать’): sira(b) + Шг ^ sira + -ЬШг.
Носители бурятского этнонима хонгоодор расселены в юго-западной части этнической Бурятии, а именно в составе таких этнотерритори-альных групп, как аларские, тункинские, зака-менские и окинские буряты. В первой они составляют большинство, в остальных - до половины населения [Нанзатов, 2003, с. 15-18]. В XIX в. 8 административных родов хонгодоров составляли основу Аларской степной думы, Тун-кинской степной думы, 4 административных рода были представлены в Закаменской инородной
Интересующий нас суффикс -дар образует прилагательные мо. твгвлдвр, бур. тYгэлдэр ‘полный; преисполненный; совершенный’; мо. цавьдар ‘игреневый (о масти самца лошади), рыжий, саврасый, с белой гривой’, бур. сабидар ‘игрений; светло-гнедой с белой гривой и хвостом’. Протомонгольская форма *cabidar ‘желтоватый, игреневый’ сопоставляется с «прототунг. *спЬ-г1- ‘зеленый, синий, желтый’ и прототюрк. *cubar ‘пёстрый’» [ББЛЬ, р. 454]. Рус. чубарый ‘пёстрый, пятнистый, крапчатый’ признается заимствованием из тюркских языков.
Примеры производных, образованных посредством указанных суффиксов, представлены в таблице.
Если «отбросить» производные от глагольных основ, появившиеся на более поздней стадии развития монгольских языков, то в оставшихся словоформах прослеживается значение неполноты качества, указанного в производящей основе, которое, возможно, и заложено в ряде бурятских этнонимов и антропонимов.
Таблица
управе.
Историография исследования этимологии этнонима хонгоодор приведена в работе Б.З. Нан-затова, при этом отмечается явная сложность и запутанность гипотез, трудность лингвистических построений. В данной работе выдвигается версия о том, что название хонгоодор состоит из тюрк.-монг. qoщr ‘рыжеватый, каштановый, коричневый, каурый’ и тюркского суффикса-показателя множественного числа -dar [Нанзатов, 2005, с. 31-34]. Безусловно, образование эт-
Суф- фикс Существительные Прилагательные
от именных основ от глагольных основ от именных основ от глагольных основ
Сг уутанцар ‘мешочек’, мввгвнцвр ‘грибочек’, аманцар ‘краснобай’, зээнцэр ‘правнук’, зуу-ванцар ‘эллипсоид’ утсанцар ‘волокнистый’, хуухэнцэр ‘с манерами, свойственными девочке’, хээнцэр ‘щеголеватый’
-mar хоймор ‘северная сторона юрты’, галтмар ‘пирит’ зввмвр ‘грузчик’, узмэр ‘экспонат’, болжмор, жиргэмэр ‘жаворонок’ вгуулмэр ‘словоохотливый’, вгввмвр ‘щедрый’, зввшввмвр ‘послушный’
-baг олзвор ‘находка’ шийдвэр ‘решение’, ухвар ‘ понимание’ ногоовор ‘тёмно-зелёный’, улаавар, улбар ‘красноватый’, харвар ‘чёрно-серый, тёмносерый (конская кличка), эрэ-эвэр хураавар ‘разнородный’ дагалдвар ‘сопроводительный’, хийсвэр ‘легкомысленный’, цохивор ‘ударный’, цуулбар ‘рассечённый’
-daг шулхандар - о человеке с обвислыми щеками, Юнэдэр ‘девятка’ (имя собств., бур. фамилия Егодуров) твгвлдвр ‘полный; преисполненный; совершенный’, цавьдар ‘игреневый, рыжий, саврасый, с белой гривой’
нонимов с помощью показателей множественного числа представляет собой одну из лингвистических универсалий, однако можно попытаться этимологизировать этноним средствами монгольских языков.
Очевидно, в основе этнонима хонгоодор лежит прилагательное, служащее для обозначения масти лошадей: п.-мо. qongyur [топп] ‘светловолосая или рыжая лошадь’, мо. хонгор ‘буланый; саврасый, каурый’, бур. хонгор ‘светлорыжий’, калм. хоцнор ‘саврасый’, а словообразовательный суффикс -дор придаёт выявленный выше оттенок неполноты качества. В данном случае исходная форма *qonggurdar прошла через два морфонологических процесса. Во-первых, усечение конечного согласного г производящей основы qongyur, ранее отмеченное Б.З. Нанзатовым [Нанзатов, 2005, с. 33]. Его целью является устранение скопления согласных на морфемном шве, т.е. облегчение суффиксу, начинающемуся с согласного, присоединение к основе, например, cabida[r] + - уст = cabiduycm ‘игреневая (о масти самки лошади), рыжая, саврасая (о кобылице)’ Регулярный характер в монгольских языках носит усечение конечного, переднеязычного согласного -п (noyan ‘князь, господин’ + -rqay > noyurqay ‘властолюбивый, высокомерный’). Кроме того, данному процессу подвергаются финальные согласные у, I, г: ту ‘друг; любовь’ + -Ну > inaliy ‘дружественный, любимый’; geгel ‘свет’ + -bci > geгebci ‘абажур’; dabqur ‘слой’ + ^ > dabquca ‘двойное одеяние’ и др.
Во-вторых, в производном слове произошло удлинение соединительной гласной между основой и суффиксом: qongyuг + -daг = хонгордор ^ хонгодор ^ хонгоодор. Данное явление возникает на границе морфов, при этом иногда в языке функционируют формы как с долгой гласной, так и без нее. Например, зурдас // зураадас ‘штрих, черта’, туйлдас // туйлаадас ‘лягание, брыкание’, зоворь // зовуурь ‘страдание’.
Г.Р. Галдановой выдвигалась гипотеза о связи этнонима хонгодор со средневековым хунгират [Галданова, с. 83-93]. Относительно этимологии этнонима qonggiгad выдвигалась версия Э. Вам-бери: от тюрк. копиг ‘темно-каштановый’ + at ‘лошадь’. П. Пеллио считал, что элемент at не может означать ‘лошадь’, а является показателем множественного числа, при этом допуская связь этнонима konggiгad с тюркоязычным цветообо-значением копиг [Кешр£, р. 190]. Следует отметить, что мо. qoyyuг Г. Дёрфер, А. М. Щербак рассматривают как тюркизм. Этой же точки зрения придерживаются авторы Этимологического словаря алтайских языков [ББЛЬ 720]. По мнению Б. Кемпфа, суффикс ^г в лексеме копиг /
котг свидетельствует о том, что монгольская форма все же древнее тюркской. Исследователь предполагает, что этноним konggirad восходит к форме единственного числа *konggiran, которая состоит из коп + gir + (А)п [Кешр£, р. 190].
В данном контексте исследования безусловный интерес представляет бурятский этноним нэнгэлдэр, носители которого представляют одно из племенных подразделений союза эхиритов. В XVII в. о хэнгэлдэрах встречались следующие упоминания: «Породной землей считали территорию «по обе стороны Анги реки», вверх до «Очеульских озер, а по нижнюю сторону до Рассохи» [Долгих, с. 287]. Кроме того, в 1681 г. род делился на две части, одну из них возглавлял Абахай Буриндаев, и она называлась «Буровщи-ной» или Абахаевой сотней. Другая часть сохраняла название «Хынкыдырской» [Долгих, с. 290].
В XIX в. носители административных родов с названием хонходорский / чингилдурский / хэн-гэлдэрский были представлены в Верхоленской, Ольхонской, Баргузинской и Кударинской степных думах соответственно. В Верхоленской степной думе хэнгэлдэры были представлены также меньшими таксономическими единицами, а именно административными родами буровски-ми от первого до четвертого, а также никелей-ским и содо-хойбитским административными родами. В настоящее время хэнгэлдэры представлены в составе верхоленских бурят (преимущественно на севере Эхирит-Булагатского и Баяндаевского районов), в составе баргузинских и кударинских бурят (Баргузинский, Курумкан-ский, Кабанский районы РБ), а также среди этно-территориальной хоринских бурят, а именно эт-нолокальной группы еравнинских бурят (север Еравнинского, юг Баунтовского районов РБ, Читинский район Забайкальского края).
В работе Б.З. Нанзатова выдвигалась гипотеза об образовании этнонима нэнгэлдэр от др.-тюрк. siyil ‘младшая сестра мужа; младшие родственницы’ посредством тюркского показателя множественности -dar [Нанзатов, 2005, с. 47-48]. Однако в нем также возможно выделение словообразовательного суффикса прилагательных -дар / -дэр, который в некоторой степени «диктует» значение производящей основы. Инициальный согласный с в вариантах чиндылдур // чингылдур позволяет предположить, что в основе названия лежит прилагательное ^^к^г ‘светло-лазоревый, бледный’, мо. цэнхэр ‘светло-голубой; бледносиний; беловатый, белокурый, с проседью’, мо. чингэр ‘эмаль, глазурь’, бур. сэнхир, калм. цецкр ‘светло-голубой, светло-синий’.
Присоединение словообразовательного суффикса ^г повлекло за собой замену конечного
сонанта основы г на I. Подобное чередование, продиктованное близким расположением двух дрожащих переднеязычных сонантов г, также носит достаточно регулярный характер. Однако чаще оно затрагивает первый согласный словообразовательного форманта в случае, если в производящей основе уже есть г: элсэрхэг ‘песчаный’ ^ эврэлхэг ‘рогатый’; годилорхуу ‘в виде черенка’ ^ араалхуу ‘зубовидный’. Таким образом, развитие этнонима можно представить следующим образом: cenggeг + ^г = сэнгэрдэр ^ сэнгэлдэр ^ нэнгэлдэр.
Согласно А.П. Василевичу, рус. голубой в первых письменных источниках употреблялось только в качестве названия конской масти. «Под мастью голубая подразумевалась лошадь светло-или темно-серая с синевой, либо даже сероватожелтая, серовато-бурая. Еще в XIV-XV вв. слово голубой сохраняло это свое значение. Впоследствии оно постепенно обрело нынешнее свое значение (цвет ясного неба, светло-синий) ... именно в этом значении оно стало употребительным и закрепило за собой вполне определенный участок спектра» [Василевич]. По аналогии с рус. голубой определение п.-мо. ^щк^ в значении ‘бледный, беловатый’ могло соотноситься с серовато-сизой, пепельной окраской волосяного покрова лошади. Возможно, в этнониме нэнгэлдэр заложено исходное значение прилагательного ^^к^, и лишь на более поздней стадии развития халха-монгольского языка значение ‘светло-голубой’ вышло на первый план, а в бурятском и калмыцком - и вовсе вытеснило исходное ‘бледный, беловатый’.
Со светлым оттенком масти, по всей видимости, связано и название рода чалдар. Носители этнонима чалдар представлены только в одной этнотерриториальной группе - в составе тункин-ских бурят. В конце XIX в. чалдарские административные роды входили в состав Тункинской степной думы. Основная масса была представлена в составе Харибятской управы - 482 чел. и Тункинской волости - 501 чел., а также чалдары расселялись в улусах Улябор и Ундур-Шогон Коймарского ведомства [Патканов, с. 442, 451455]. Производящая основа этнонима представляет собой прилагательное мо. цал ‘белый’, выступающее в паре: мо. цал буурал ‘седой, белый, как лунь, чалый, светло-сивый’, калм. цал буурал ‘совершенно белый’. Ср. также мо. чалбан цага-ан ‘ конь белой масти с голубыми глазами, белой мордой и белыми ногами; белый альбинос с красноватой мордой (птица)’ В Этимологическом словаре алтайских языков восстанавливается протомонг. форма еИ- / *^1 ‘альбинос; ясный,
безоблачный’, которая сопоставляется с прототунг. ео^ ‘седой’, прототюрк. cal ‘серый, седой’, последняя заимствована в рус. чалый ‘серый, с сероватым оттенком’ [ББЛЬ, р. 441-442].
С помощью форманта -дар также образовано название масти сагаадар ‘светло-серый, беловатый’, которое не встречается в современных монголоязычных словарях, однако восстанавливается на основе личного имени Сагаадар (ср. имя прославленного певца-сказителя Сагаадара Шанаршеева), а также современной бурятской фамилии Сагадаров. По этому поводу М.У. Монраев отмечает, что «имена Буурч ‘установщик кибитки’, Задч ‘заклинатель дождя’, Далч ‘предсказатель по бараньей лопатке’ и ряд других давно вышли из употребления. Но их значения легко восстанавливаются по сохранившимся антропонимам. Этим самым обнаруживается давно забытое слово, с одной стороны, а с другой
- очень важны подобные факты для воссоздания общей картины по историческому словообразованию» [Монраев, с. 23].
Кроме того, известен этноним булгадар, основная масса носителей которого расселена в сомоне Наранбулаг Убсунурского аймака Монголии. В небольших количествах они представлены в соседних восточных сомонах. Основная масса булгадаров вошла в состав дэрбэтов, часть
- в состав баятов [Нанзатов, 2010, с. 90-91]. Очевидно, что данный этноним булгадар образован посредством суффикса -daг от основы *bulya(n). Его производящая основа дала также название одного из четырёх основных племен, принявших участие в формировании бурятского этноса, -булагад (рус. булагат). Следует отметить, что ранее рассмотрены представленные в литературе версии этимологии этнонима булагад, а также выдвинута собственная версия от тюрк. bulga ‘смешанный, перемешанный’ и монг. суффикса множественного числа -с1 [Нанзатов, 2005, с. 2629]. Присоединение к основе *bulya(n) суффикса -дар, указывающего на признак ослабленной степени качества, заложенного в мотивирующей основе, свидетельствует о том, что корень *bulyan также может соотноситься с мастью животного.
В монголоязычных словарях зафиксированы мо. булаг ‘белокопытный (о лошади, муле любой масти, но обязательно с белыми копытами)’, мо. алаг булаг, бур. алаг булаг ‘пегий’. Как видно, здесь корень *Ьи чередуется с *al в значении ‘пёстрый; имеющий пятна другого цвета, разношёрстный’. Однако можно предположить, что раньше прилагательное bulyan означало более распространённую окраску - буланую, которую
в современном халха-монгольском языке обозначают с помощью лексем халюун ‘буланый; каурый, бурый, жёлто-коричневый с темными гривой и хвостом’, либо хонгор ‘буланый; светло-жёлтый; саврасый, каурый’. В пользу данной версии, во-первых, может свидетельствовать факт близости значений корней *Ьи // *qal (< qaliyun ‘буланый’) // *sal: мо. хали- ‘переливаться через край; выходить из русла’ // мо. булги- ‘бить ключом (о роднике)\ нали-були ‘спустя рукава, небрежно, кое-как’ и др. Во-вторых, данный оттенок масти, возможно, сохранился в названиях других животных: мо. булган ‘соболь’ и халиун ‘выдра’, номинация которых происходила на основе окраски их меха. Окраска соболя варьирует от светло-палевого до буровато-чёрного, выдра обладает темно-бурым мехом с серебристым отливом. Наконец, в-третьих, можно предположить, что корень *Ь^, обозначающий цвет волосяного покрова животного, заложен и в прототюрк. *bulan ‘лось; олень; вид газели; дикая лошадь’. Согласно М. Фасмеру, сев.-тюрк. bulan ‘ светло-жёлтая масть лошадей’ перешло в русский язык: буланый ‘светло-рыжий с чёрным хвостом и гривой (о масти животных); с желтизной разных оттенков (об оперении птиц)’ [Фас-мер, с. 238].
Как отмечалось выше, помимо этнонимов обозначения масти с суффиксом -дар можно встретить среди бурятских антропонимов. Так, в «Словаре бурятских личных имён» А.Г. Мит-рошкиной зафиксирован ряд имён с рассматриваемым формантом. Имя Дайндар А.Г. Митрош-кина производит от дайн ‘война’ [Митрошкина, с. 94]. Согласно мнению носителей фамилии Дайндаров, она происходит от словосочетания дайн дараха ‘победить врага’. На наш взгляд, производящей основой имени является прилагательное мо. дайр ‘серо-жёлтый (масть животных) , бур. дайр харагша гуун ‘старая чёрная кобылица с большой мохнатой гривой’. Здесь происходит замена конечного согласного г на п: dayiг + -daг = dayindaг. Личное имя Сайдар производится А.Г. Митрошкиной от существительного сайд ‘сановник, вельможа’ [Митрошкина, с. 180], однако оно семантически близко рассмотренному выше антропониму Сагаадар. Ср. сай-багар ‘белый; белёсый’. Прозрачна семантика имени Улаадар - от улаан ‘рыжая (о масти самок); краснуха (о корове)’.
Таким образом, среди бурят-монгольских этнонимов и антропонимов выявлены следующие обозначения масти: хонгоодор ‘буланый; саврасый, каурый’, нэнгэлдэр ‘серовато-сизый, пе-
пельный’, чалдар ‘чалый, светло-сивый’, булга-дар ‘буланый’, сагаадар, сайдар ‘светло-серый, беловатый’, дайндар ‘серо-жёлтый’, улаадар ‘рыжеватый’, в которых словообразовательный формант -дар придаёт оттенок неполноты качества. Подобные названия родов, очевидно, связаны с тем, что во время военных походов отряды формировались по масти лошадей: «в одну сотню отбирали буланых; в другую сотню - игреневых, рыжих со светлой гривой и хвостом; в третью - караковых, тёмно-гнедых с бледными подпалинами на морде и в паху; в четвёртую - чалых, серовато-белых; в пятую - каурых, светлокаштановых, рыжеватых; в шестую - чубарых, лошадей, имеющих темные пятна на светлой шерсти; в седьмую - саврасых, светло-гнедых с желтизной; в восьмую - вороных, чёрных лошадей» [Исенбаев, с. 58].
Утрата ряда лексем, возможно, связана с традицией табуирования беломастных животных. По свидетельству Л. Менхтера, лошадей светлосерой, почти белой, масти называли бор морин ‘ сивый конь’. В шаманизме считается, что кони как перевозчики между мирами должны быть исключительно белого цвета, поэтому подобно запрету на произношение имени своего отца белую лошадь называли серой [Менхтер].
В тюркских языках формант -дар, являющийся фонетическим вариантом суффикса множественного числа -лар и зависящий от последнего согласного основы, относится к категории словоизменительных, а не словообразовательных аффиксов. Исследователи Чжан Тайсянь, А.А. Шомаев и С.Г. Скобелев выявили большое количество архаизмов в языке фуюйских киргизов, переселенных маньчжурами в провинцию Хэйлунцзян КНР. В приведенном ими списке родов четыре из шести имеют окончание на -дар (-дыр,
-тыр): табындар, чигдыр, сандырдыр, вргтыр [Чжан Тайсянь и др., с. 227-232].
Т.А. Акеров видит в основе этнонима табын-дар числительное монг. таван ‘пять’ и связывает его этимологию с оронимами Таван толгой и Та-ван богд уул, где жили их предки в более древние времена [Акеров]. Другой этноним фуюй-ских кыргызов чигдыр, по мнению Т.А. Акерова, восходит к названию племени чекли, жившего в XI в. на берегах реки Чу, в его потомках можно видеть роды чекты (шекты) и чихлар (шихлар) казахов малого жуза. Следы потомков средневековых чиков обнаруживались в родоплеменной структуре современных туркмен и кыргызов под названием чик и чикуулу [Акеров, 2012, с. 56].
Учитывая выявленное нами значение форман-
та -дар в монгольских языках, вызывает интерес то, что в якутском языке суффикс -лар (-тар) служит для выражения не множественного, а единственного числа имени в возвеличительно-ласкательной форме: Аттарым, суhаллык сиэл-бэхтээ! ‘Лошадушка моя, быстрее порыси!’ «Здесь человек, едущий на лошади, обращается только к ней одной, а не к многим другим лошадям, причём с оттенком возвеличения своей лошади» [Никифоров, с. 140].
В результате исследования бурят-
монгольских и тюркских этнонимов с суффиксом -дар нами установлено, что в монгольских языках указанный формант является словообразовательным, а в тюркских - словоизменительным. Рассмотренные названия бурят-монгольских родов, равно как и личные имена, представляют собой бесценные архаические пережитки словообразовательной системы монгольских языков. Их изучение позволило проследить эволюцию имени и объяснить его происхождение.
Лumерamyрa
1. Акеров Т.А. Каркырахан Великий Кыргызский каганат. - Бишкек, 2012.
2. Акеров Т.А. Динлины - кыргызы: предки и потомки. Эпоха Кыргызского Великодержавия [Электронный ресурс]. -URL: http://www.paruskg.info/2010/0б/0S/2б02S
3. Василевич А. Синий, синий, голубой... Или всегда ли слово было изгоем? [Электронный ресурс]. - URL: http ://www.ruscenter.ru/626.html
4. Галданова Г.Р. Хонгодоры - хунгирады? // Монголо-бурятские этнонимы. - Улан-Удэ, 199б.
5. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. - М., 19б0.
6. Исенбаев Т.И. Военное искусство кыпчаков в эпоху средневековья. - Павлодар: Изд-во ПГУ им. С. Торайгырова, 2003.
7. Митрошкина А.Г. Словарь бурятских личных имен: опыт лингво-социально-локально-хронологического словаря.-Иркутск, 200S. - Ч. l.
S. Монраев М.У. Проблемы современной калмыцкой антропонимики: автореф. дис. . д-ра филол. наук. - М., l999.
9. Нанзатов Б.З. Племенной состав бурят в XIX веке // Народы и культуры Сибири. Взаимодействие как фактор формирования и модернизации. - Иркутск, 2003. - Вып. 2.
10. Нанзатов Б.З. Этногенез западных бурят (VI-XIX вв.). - Иркутск, 2005.
11. Нанзатов Б. З. Монгольские буряты: диаспора в ситуациях вызова // Трансграничные миграции в пространстве Монгольского мира: история и современность. - Улан-Удэ, 2010.
12. Никифоров Г.А. О значениях аффикса -лар в якутском языке // Тюркологический сборник. - М.;Л., 1951. - Вып. 1.
13. Патканов С.К. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев. - СПб., 1911.
14. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / пер. с нем. - М. : Прогресс, 19б4. - Т. 1.
15. Чжан Тайсянь, Шомаев А.А., Скобелев С.Г. Происхождение «фуюйских киргизов» // Этнические процессы в Южной Сибири и Центральной Азии в I-II тысячелетии н.э. - Кемерово, 1994.
16. Kempf B. The etymology of the ethnonym Oyrat // Язык как национальное достояние: проблемы сохранения лингвистического разнообразия: сб. тр. междунар. науч. конф. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2009.
17. Мєнхтєр Л. Монгол адууг 500-б00 янзаар ЗYсэлдэг [Электронный ресурс]. - URL: http://news.gogo.mn/r/67473
1S. Starostin, S. Etymological Dictionary of the Altaic Languages / S. Starostin, A. Dybo, O. Mudrak (with assistance of Ilya Gruntov and Vladimir Glumov). - Leiden; Boston : Brill, 2003 (EDAL).
Нанзатов Баир Зориктоевич, старший научный сотрудник отдела истории, этнологии и социологии Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, кандидат исторических наук. E-mail: nanzatov@yandex.ru
Nanzatov Bair Zoriktoevich, senior research fellow, department of history, ethnology and sociology, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan studies, SB RAS, candidate of historical sciences.
Сундуева Екатерина Владимировна, зав. отделом языкознания Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, доктор филологических наук. E-mail: sundueva@mail.ru
Sundueva Ekaterina Vladimirovna, head of the department of linguistics, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan studies, SB RAS, doctor of philological sciences.
7S
