CC BY
98
Архив
От редакции
В этом году исполняется 15 лет со времени неудавшегося переворота ГКЧП, разделившего советскую и постсоветские эпохи. "Вестник" не раз публиковал анализ текущих массовых опросов по этой теме. Но сегодня мы считаем полезным обратиться к статьям, написанным по горячим следам и передающим интонацию и оценки непосредственно людей того времени. В этом номере мы помещаем три статьи сотрудника ВЦИОМ Вадима Сазонова, которые написаны им специально для издававшихся тогда газет.
Вадим САЗОНОВ
СТАТЬИ О ГКЧП (1991 Г.)
Он один был не в курсе
Люди, устроившие нам на три дня государственный переворот, появились на отечественной ниве не с Марса. И ЦРУ тут, вопреки утверждению Крючкова (об этом — ниже), ни при чем. Ими, защищаясь от нас, огородил себя президент. От излишней доверчивости? Не ведал, что творил? Господь с вами. Специально выбирал самых отъявленных, уверенный, что уж такие-то будут из благодарности до конца ему верны.
Неудивительно, что мнения президента и народа по самым животрепещущим вопросам стали со временем все дальше расходиться. Об этом свидетельствуют результаты массовых опросов, регулярно проводившихся по стране Всесоюзным центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ).
Еще в январе этого года [1991 г.] многим было ясно, что за спиной президента скрываются какие-то силы или лица, обладающие реальной властью. А президент исполняет скорее представительские функции, хотя сам, конечно, ни в коем случае не смог бы в этом признаться. Но со стороны виднее, поэтому лишь 14% опрошенных положительно ответили на вопрос: "Как вы думаете, имеет ли сегодня Президент СССР реальную власть?".
Если не у Президента, то у кого тогда была власть? Не у Янаева же?
Его избрание, которого всеми правдами и неправдами добивался президент, было полной неожиданостью для большей части населения — 60% опрошенных ничего тогда не знали об этом человеке, и только 4% думали, что это подходящая кандидатура. Но были силы, которых Янаев устраивал.
Председатель КГБ СССР Крючков в интервью, опубликованном через месяц, подчеркнул, что сейчас нет "реальной угрозы того, чтобы кто-то попытался установить диктатуру". Еще через две
недели эстафету подхватил первый секретарь МГК КПСС Прокофьев: Шеварднадзе, мол, только нагнетает беспочвенные страхи.
Как же далеки эти заверения партийно-государственной верхушки от представлений общественности! Лишь 15% жителей городов и сел, опрощенных по горячим следам в январе, не ощущали непосредственной угрозы диктатуры. Ничего себе ситуация в стране, когда с точкой зрения главы государства согласна такая незначительная доля населения. Большинство — 52% — были солидарны именно с Шеварднадзе. Они высказались в том смысле, что угроза диктатуры вполне реальна. Причем исходит она, по мнению 31% мужчин и женщин, как раз от той самой структуры (партийный аппарат), которая громче и последовательнее других отрицала само наличие угрозы.
Отвечая на вопрос о свойственных президенту чертах, опрошенные не пришли к согласию. Ни одна черта не набрала и трети голосов. На взгляд участников опроса, в нем уживаются противоречивые, вроде бы исключающие друг друга качества. Преобладают, однако, свойства, которые, при всей их необходимости политику смутного времени, оценивают не очень высоко, с точки зрения общечеловеческой морали. Так что иллюзий насчет президента у населения, видимо, нет. Контрастом на этом фоне представляются свойства, которыми опрошенные в марте наделяли Б. Ельцина, хотя и этот образ далек от идеального (табл. 1).
К началу 1991 г. всем стало ясно, что экономическая политика Рыжков,а потерпела полный крах. Ждали переориентации хозяйственной стратегии. А президент сделал ставку на Павлова — человека, готового гораздо решительнее идти
Таблица 1
СЕМЬ ЧЕРТ, НАИБОЛЕЕ ХАРАКТЕРНЫХ ДЛЯ М.ГОРБАЧЕВА И Б.ЕЛЬЦИНА КАК ПОЛИТИЧЕСКИХ ДЕЯТЕЛЕЙ
(в % от числа опрошенных; можно было дать более одного ответа, N=1000 человек)
М.Горбачев Б.Ельцин
Черта характера % Черта характера %
Двуличие, лицемерие 27 Открытость, прямота 32
Слабость неуверенность в себе 20 Амбициозность, стремление к власти 28
Равнодушие к человеческим жертвам 19 Решительность 22
Гибкость, умение маневрировать 18 Учет интересов и настроений простых людей 19
Открытость, прямота 13 Гибкость, умение маневрировать 6
Решительность 8 Равнодушие к интересам народа 6
Умение предвидеть развитие событий 4 Слабость, неуверенность в себе 2
путем, обозначенным его не уверенным в себе предшественником. О том, что эта дорога не сулит ничего хорошего, не знал, похоже, только президент: в феврале [1991 г.] одобрительно о назначении премьер-министром Павлова отозвались всего 16% опрошенных. И лишь 18% заявили в марте [1991 г.] о своей поддержке экономического курса Павлова — Горбачева.
Тогда же у населения окончательно сформировалось отношение к новой команде президента, в которой, правда, фигурировали и лица, знакомые по старой упряжке. Очередной опрос ВЦИОМ показал, что прежнему окружению президента население доверяло не в пример больше, чем команде, сформированной к началу 1991 г.
Кому в прежнем или нынешнем окружении Президента СССР Вы больше всего доверяете?
(в % от числа опрошенных, март 1991 г., N=1000 человек):
Вариант ответа %
Э.А.Шеварднадзе 29
Н.И.Рыжкову 17
С.С.Шаталину 12
В.В.Батину 11
А.И.Лукьянову 8
В.С.Павлову 7
А.Н.Яковлеву 6
Д.Т.Язову 5
Е.М.Примакову 4
Г.И.Янаеву 4
В.И.Крючкову 3
Б.И.Пуго 3
Не доверяю никому из них 25
Затрудняюсь ответить 19
Бросаются в глаза три фамилии, замыкающие список. Видимо, населению многое было ясно уже тогда.
Тем временем президент не упускал случая подтвердить свою центристскую позицию, приверженность курсу на демократизацию, а люди сомневались. С трудом им верилось (да и то 16%), что за последнее время уменьшилось давление армии, военно-промышленного комплекса на решение государственных вопросов. Влияние этих сил, которые никак нельзя отнести к демократическому лагерю, может быть, даже возросло, полагали в марте [1991 г.] 55% опрошенных.
Одна из самых болезненных проблем, стоявших перед страной, — взаимоотношения центра с республиками. Время распада Союза приближалось. Кто был виноват в том, что Союз нерушимый расползался по швам? Президент вел речь о деструктивных силах, так называемых демократах, националистах и сепаратистах. А у населения была на этот счет своя точка зрения: ничего подобного, думала в марте [1991 г.] половина опрошенных. Это сам центр, его политика в большей мере способствуют развалу Союза, чем политика республиканских властей. Справедливости ради надо отметить, что у политики центра тоже имелись сторонники — их было 27% (остальные не смогли сказать ни да, ни нет).
Пик противостояния по линии население — президент пришелся, видимо, на апрель [1991 г.], когда шаг якобы в сторону рынка, за которым скрывалось грабительское повышение цен, нанесло мощный удар по уровню жизни населения и остаткам его доверия к власти. Требование об отставке президента, выдвинутое бастующими шахтерами, поддержали 56% населения. А 43% выступили за то, чтобы ввиду обострения ситуации в стране пост президента был упразднен, а власть передана в республики. Положение, видимо, спас Б.Ельцин, согласившийся приступить к новоогаревскому движению.
Волна забастовок спала, но массовое недовольство не уменьшилось. Дело дошло до того, что, как они признались в июле [1991 г.], лишь 50% жителей городов и сел не поддержали бы в 1985 г. начавшиеся тогда перемены, если бы знали, к чему они приведут. Причин для пессимистической оценки итогов перестройки называлось много. Большинство не могли преодолеть субъективного ощущения катастрофической бедности, в тисках которой они оказались не по своей вине и от которой не было перспектив избавиться.
Особенно унизительным казалось положение с едой. На взгляд 60% опрошенных, питание их семей в мае—июне [1991 г.], по сравнению с февралем—мартом, резко ухудшилось. Выплаты, которыми руководство устами президента обещало полностью компенсировать ущерб от повышения цен, в реальности обернулись блефом. Как признались 59% опрошенных, компенсации не хватило даже на то, чтобы покрыть дополнительные расходы на питание. А в чем, негодовало население, прикажете ходить, когда к осени будут стоптаны последние туфли и придут в негодность прошлогодние штаны?
Долго выносить то бедственное положение, в которое его загнала экономическая политика Горбачева — Павлова, население было не намерено. Только 23% опрошенных в июне [1991 г.] думали, что терпения народа хватит еще надолго. Больше было уверенных в том, что оно уже исчерпалось (24%) или кончится вот-вот (21%).
Волновало ли это президента? Не исключено, если подобные сведения к нему доходили, что проблематично. Он был занят тогда другим, все делая, чтобы приблизить дату подписания Союзного договора, хотя отношение в стране к этому договору было крайне неоднозначным. Видимо, президенту важнее было преодолеть сопротивление будущих ГКЧПистов, чем развеять сомнения народа, который зачастую просто не знал, о чем в этом договоре идет речь (табл. 2).
Как видно, идея развала Союза особой популярностью не пользовалась, но и за его сохранение выступали далеко не все. Наибольшая неясность — в представлениях жителей России.
Неадекватной показалась реакция на Президента повсеместное возмущение, вызванное
Таблица 2
ВЫ "ЗА" ИЛИ "ПРОТИВ" ТОГО, ЧТОБЫ ВАША РЕСПУБЛИКА ПОДПИСАЛА СОЮЗНЫЙ ДОГОВОР В ЕГО ТЕПЕРЕШНЕМ ВИДЕ? (в % от числа опрошенных, июль 1991 г., N=1000 человек)
Вариант ответа Россия Украина Средняя Азия
"За" 32 21 48
"Против" 18 41 18
Затрудняюсь ответить 50 38 34
рецидивом старой болезни, когда внутренние беды страны объяснялись происками внешних сил. В начале лета [1991 г.] президент, по сути, пропустил мимо ушей провокационное заявление Председателя КГБ СССР В.Крючкова, будто ЦРУ внедрило своих людей на высшие посты в руководстве СССР. Пропустил — и тем еще раз восстановил против себя общественное мнение.
34% опрошенных нашли, что заявление Крючкова не имеет под собой фактического основания. 48% просто развели руками, будучи не в состоянии ни поддержать его, ни оспорить. И только 18% выразили солидарность с тогдашним Председателем КГБ. Видимых последствий это заявление Крючкова для него не имело — а жаль, ведь 46% опрошенных потребовали, чтобы он ушел в отставку, если не сможет подтвердить свои слова фактами. Президента не насторожило это настолько, чтобы придать инциденту широкую огласку.
И мнение народа о КПСС он фактически проигнорировал. В июле 66% опрошенных уверенно заявили, что КПСС выражает интересы исключительно партийно-государственного аппарата, а до нужд трудящихся ей нет дела. Робко возражали всего 12%. Лишь 22% соглашались на то, чтобы президент оставался в КПСС, а 10% требовали, чтобы он вышел из партии и вступил в Движение демократических реформ. А больше всего оказалось тех, кто устал от межпартийных стычек. Они хотели бы, чтобы президент занимал над- и внепартийные позиции. Однако и к этому требованию он тогда оставался глух.
Потребовался государственный переворот, чтобы президент наконец обратил внимание на то, что было известно всем, кроме него. Три дня в августе [1991 г.] все расставили по своим местам. Они показали, что в долгом споре с президентом прав чаще был народ. Поэтому среди неотложных задач, вставших перед президентом после ГКЧП, есть и такая — организовать у себя под рукой независимую службу, умеющую беспристрастно выявлять и профессионально анализировать мнение народа. Ему же, президенту, пора обзавестись способностью и потребностью формировать свою деятельность с непременным учетом этого мнения. У президента вообще должна быть совсем другая система сбора и переработки поступающей к нему информации. Старые "органы чувств” надо удалить напрочь.
При всем этом умудренные политическим чутьем и опытом наблюдатели полагают, что последнее слово президент пока не сказал: он найдет еще повод посчитаться и с теми, кто там шагает левой, когда гнев народа снова окажется недалеко от точки кипения.
Радикал. 1991. № 35. 11 сент.
По следу чудовища
Казалось бы, публицисты и политологи сказали о трех днях в августе [1991 г.] все или почти все. Однако тема ГКЧП в массовом сознании себя отнюдь не исчерпала. Она продолжает будоражить умы. Одни при упоминании августовских событий пугливо поеживаются, другие собираются в Сокольниках на митинг в поддержку руководителей незадавшегося переворота. В нем так много осталось для общественности неясного. А хочется знать, что было на самом деле. Вот и рассуждает человек с улицы о фактах, ищет аргументы, копается в причинах и следствиях всем памятного путча.
Ну что касается фактов, то никто невооруженным глазом не определит, например, был ли действительно блокирован с моря и суши фо-росский насельник или это он только так говорит. Или: никто не знает в точности, зачем это заговорщики и перед началом, и по завершении всего предприятия — дважды! — мотались в Крым. Хотя выдвинуто уже порядочно версий, выяснение истины по таким проблемам лучше оставить специалистам.
Гораздо большую ценность представляют высказывания населения о том, что привело к путчу и что за ним последовало. Опросы, проведенные ВЦИОМом в последние месяцы, дают в связи с этим богатую пищу для размышлений.
М.Горбачев. Постоянный и неослабевающий интерес испытывает население к вопросу о роли Горбачева во "всем этом деле”. Лишь 10% опрошенных не заявили прямо, что Горбачев несет ответственность за переворот. Остальные не сомневаются — он в нем так или иначе замешан. Следовательно, вердикт, вынесенный общественным мнением, почти однозначен — да, Горбачев в стороне не стоял. Спорят лишь о том, в каком качестве участвовал, чью линию поддерживал, в каком направлении подталкивал события. К настоящему времени среди населения вполне сформировались две позиции. Одна: Горбачев — жертва. Жертва сложившихся обстоятельств, дурных влияний, нескладных совпадений, нелепых просчетов. Иначе говоря — ел с ложки кашу, заваренную другими. Вторая: ничего подобного. Горбачев — активное начало, субъект воздействия на события, закончившиеся провалом переворота. Кашу заварил он сам.
Первая точка зрения имеет широкое хождение. Многие верят, что Горбачев к попытке переворота, безусловно, причастен, но несет косвенную ответственность, будучи в сущности без вины виноватым. Путч не результат, мол, злого умысла с его стороны, а следствие характерной для него излишней доверчивости, уступ-
чивости, податливости, а то и прямых, но как бы простительных ошибок. Он, видите ли, плохо подбирал кадры на руководящие посты, считают, что просчеты составляют главную его вину 61% опрошенных; постоянно делал уступки консервативным силам, чем укреплял их позиции, — 37%; не решался порвать с руководством компартии и военно-промышленного комплекса — 32% (отвечая на соответствующий вопрос, можно было дать больше одного ответа).
Конечно, все это серьезные обвинения в адрес президента бывшего Союза. Но обвинения, заметьте, добродушно-извинительные: ну заблуждался, не решался, хотя надо было, уступал там, где делать этого было нельзя, однако не обманщик, не заговорщик, не интриган, ведущий двойную игру за спиной своего доверчивого народа.
Тех, кто не верит в простодушные ошибки президента, меньше, но без них не обошлось. На их взгляд, дело не в просчетах М.Горбачева. Он сам накликал беду, которая, видимо, была для него вполне желанной. 12% опрошенных не забыли, что это президент в течение долгого срока призывал к чрезвычайным мерам, вот и получил то, чего хотел.
Были или не были эти меры для него неожиданностью — для 22% опрошенных не проблема. Помилуйте, говорят они, какая там неожиданность, если он сам заговорщик, непосредственный участник этого переворота.
Таким образом, в сумме 34% голосов было отдано в поддержку идеи, что М.Горбачев являлся зачинщиком августовских событий. Причем действия его мотивировались, по мнению некоторых, готовностью в случае успеха возглавить ГКЧП. Другие, не отрицая возможности такой мотивации, больше склоняются к тому, что М.Горбачев затеял этот "невсамделишный" путч, чтобы не допустить, предотвратить, сорвать назревавший настоящий, серьезный переворот, а также для того, чтобы, "подставив" КПСС, одним махом устранить ее с политической арены.
Какая бы версия поведения М.Горбачева ни была верна, авторитета в глазах населения она ему не прибавила. Общественное мнение больше, видимо, ценит все-таки прямоту, чем гибкость. За хождение кривыми дорожками приходится расплачиваться утратой поддержки. В последних опросах Б.Ельцин далеко опережает М.Горбачева по объему доверия со стороны населения. В сентябре 1991 г. 52% опрошенных полностью одобряли деятельность Б.Ельцина и лишь 17% — М.Горбачева.
Народ. По мнению населения, успеху путча помешали два фактора, с которыми по значимости не может тягаться ни один другой. 51%
опрошенных решающую роль отводят сопротивлению народа, 49% — действиям руководства России (на соответствующий вопрос можно было дать более одного ответа). Это уравнение народа и власти представляется чрезвычайно показательным. Оно служит залогом возможного в будущем их единения — и не в лихую годину всенародного бедствия (такое на Руси бывало), а в трудной повседневной работе, связанной со строительством новой России. Удастся ли обеспечить и сохранить это единение, будет зависеть от курса, который уже теперь, не откладывая, изберет российское руководство.
Драться, чтобы защитить его у Белого дома, — народ был готов отчаянно. Конечно, в составе населения их была горстка тех, кто собрался у Москва-реки. Только напрасно, исходя из этого факта, поговаривают, что остальные, мол, были к происходившему безразличны и равнодушны. Чушь! Были те, кто не верил ни той, ни другой стороне. Много ли их насчитывалось?
Через месяц после путча людям был задан вопрос, как изменилась бы их жизнь, если бы ГКЧП сумел захватить и удержать власть. По мнению 48% опрошенных, никаких перемен в их жизни победа Пуго—Язова не вызвала бы — это, видимо, как раз те, кто не был втянут в конфликт, во-первых, в силу его скоротечности, а во-вторых, что вероятнее, из-за своего недоверия к любой власти, тотального отчуждения от политики и государства. 3 а время, прошедшее после 19—21 августа [1991 г.], они вполне могли бы определиться, встав на ту или другую сторону, если бы дело сводилось только к нерешительности и колебаниям. Нет, здесь дело принципа, не исключающего и такую позицию: "Вы, две силы, деритесь себе на здоровье, и чем скорее вы друг друга уничтожите, тем лучше". Обидно, но за все время после путча новая власть не сделала ровным счетом ничего, чтобы расположить, привлечь к себе эту третью (кроме сторонников и противников) огромную группу людей.
Сколько у ГКЧП было явных и тайных сторонников и противников в августе [1991 г.], теперь сказать трудно. Сейчас, оглядываясь назад, по-прежнему не отказывают ему в своей поддержке 7% опрошенных, а 45% ощущают себя в стане победителей. Это, видимо, убежденные сторонники новых порядков, составляющие массовую базу демократической власти.
В народе победа над путчистами, вопреки распространенному мнению, никакой эйфории не вызвала. Слишком неопределенным казалось будущее и отталкивающим прошлое. Всего у 7% опрошенных итоги августа [1991 г.] вызвали от-
кровенную радость. Гораздо большему числу людей август дал повод не ликовать, а надеяться. Однако на "другой день" после путча к доминирующему положительному эмоциональному настрою примешивалось кое у кого сожаление (об этом заявили 10% опрошенных) и даже страх (18%): победа, мол, — это хорошо, но что впереди? Что видно там, в перспективе?
На взгляд 21% опрошенных, сейчас мы переживаем самые тяжелые времена. 6% уверены, что они уже позади. А большинство (64%) не сомневаются, что худшие времена еще ждут нас в ближайшем и отдаленном будущем. Стало быть, надежда, порожденная победой в августе [1991 г.], меркнет и чахнет на фоне тех трудностей, которых нам не избежать в грядущем.
Отсутствие ясной перспективы, зациклен-ность на тяжком настоящем и постыдном прошлом — все это ведет к стрессу, портит характер, взвинчивает нервы. Вот уже и в добро вера у многих пошатнулась. По мнению 48% опрошенных, после того, что они пережили за год, их вера в добро ослабла. Укрепилась она в сознании лишь 30%, а для 22% вопрос показался слишком сложным — еще бы нет, когда для того, чтобы вырваться из тисков теперешних трудностей, требуется среди прочего всеобщее самовоспитание, распространение совестливости и культуры на индивидуальном уровне, а условия жизни таковы, что ведут лишь к жестокосердию и порче нравов. Заколдованный круг...
Россия. Люди смотрят в будущее без особого оптимизма, видя, какой хаос царит вокруг, и понимая, как трудно будет из него выбраться даже при лучших намерениях властей, одержавших победу над ГКЧП. Особую остроту и тревожность моменту придает осознание населением опасностей, которые могут затормозить или прервать движение к радикальным экономическим и политическим реформам. Нельзя, в частности, полностью исключить новую попытку государственного переворота, на этот раз более решительного и организованного. Об этой опасности предупреждают 23% опрошенных. На их взгляд, такая попытка может быть предпринята уже в ближайшие месяцы. Утешает, правда, то обстоятельство, что респондентов, решительно несогласных с таким прогнозом, оказалось почти в два раза больше.
Другая опасность посерьезнее. Она проистекает не из внешних по отношению к победившему лагерю сфер, а исходит как бы изнутри. 33% опрошенных боятся, что силы, подавившие путч, сами установят жесткую диктатуру. Всего чуть больше тех, кто подобной угрозы не замечает (38%). Стало быть, полного доверия к демо-
кратическим властям нет даже среди тех, кто так активно выступил на их защиту в августе 1991 г. Впрочем, речь скорее нужно вести не о демократической власти как таковой, а о людях, ее олицетворяющих. Вот они-то и могут реально рассчитывать на сочувствие всего одной третьей с небольшим части населения. Остальные не испытывают особого доверия к вождям, которые сразу после победы принялись выяснять отношения между собой вместо того, чтобы, не теряя времени, приступить к давно обещанным реформам.
Мнение населения о том, что происходит в России теперь, после путча, носит совершенно удручающий характер. Из таблицы видно, что это касается не только России. Порядка стало меньше и на Украине, и в Средней Азии — повсеместно надвигается всеобщее своеволие, в лучшем случае воспроизводящее предпутчевую неразбериху.
Жители российских городов и сел, опрошенные в конце октября [1991 г.], так отозвались о политической обстановке в России. На взгляд 38%, ничего нового в республике не происходит, сохраняются доавгустовские порядки, которые кое в чем даже укрепляются. По мнению 6%, в России разворачивается процесс установления диктатуры. 30% не ответили, видимо, эти уже махнули рукой, будучи не в состоянии в чем-либо разобраться. И только 26% полагают, что в России имеет место развитие демократии. Как думают 47% опрошенных, руководство России упустило возможность для проведения ради-
кальных реформ, которая открылась в республике после августа [1991 г.].
КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, ПОСЛЕ 22 АВГУСТА [1991 г.] ПОРЯДКА В СТРАНЕ СТАЛО БОЛЬШЕ ИЛИ МЕНЬШЕ?
(в % от числа опрошенных, N=1000 человек)
Вариант ответа Россия Украина Средняя Азия
Больше 5 3 8
Меньше 31 24 37
Как было, так и осталось 58 63 48
Затрудняюсь ответить 6 10 7
На вопрос, способно ли вообще нынешнее руководство вывести республику из кризиса, положительный ответ дали 35% опрошенных россиян, отрицательный — 41%. Правда, опрос проводился еще до объявления Б.Ельциным его программы экономических реформ, когда за путчем последовали мучительные в глазах общественности недели безвестности и бездействия. Теперь расклад цифр, возможно, был бы другой, но общая идея, выраженная населением, не изменилась. Его посыл к властям предельно ясен: "Господа хорошие! Доверие к вам тает на глазах. Не сидите сложа руки. Делайте хоть что-нибудь. Иначе есть опасность, что всем нам придется вернуться к той точке, откуда начало свой путь поверженное чудовище ГКЧП".
Радикал. 1991. № 45. 20 нояб.
После ГКЧП
Что изменилось в стране и общественном мнении за три месяца, отделивших нас от не-удавшегося путча? В чем отличие суждений политиков и публицистов от высказываний общественного мнения? У первых на языке сплошь да рядом сознательная, но такая понятная и нужная "сейчас", а потому как бы простительная неправда. Второе может шарахаться из стороны в сторону, испытывать неприязнь и страх, верить вздору, но идти на обман не способно.
Вот известный скорее даже не просто экономист, а политик, желая уязвить отколовшиеся республики и заманить их обратно, с невинным простодушием утверждает, что суверенным государствам-республикам легче выходить из кризисного состояния вместе, чем по отдельности. Как будто не знает, что республикам часто гораздо важнее обрести государственную незави-
симость, чем избежать развала экономики. Национальные приоритеты ясны и ребенку, а политик делает вид, что они ему неведомы.
Такого конфуза общественное мнение себе бы не позволило. Об экономических, политических и национальных отношениях между бывшими республиками распавшегося Союза оно отзывается с болью, но открыто и недвусмысленно. Свидетельство тому — массовые опросы населения, проведенные Всесоюзным (все еще!) центром изучения общественного мнения (ВЦИОМом) после провала августовского [1991 г.] переворота.
Надежда слабая. Чего скрывать — будущее страны вызывает только сожаление. 69% опрошенных уверены, что положение в экономике будет и дальше ухудшаться, 55% ждут ухудше-
ния в межнациональных отношениях, 50% — в политической жизни. Не оставили надежды всего 16, 24 и 25% опрошенных соответственно.
Прогноз и предчувствия основаны, конечно, на оценке настоящего. Оно удручает. У 75% опрошенных за последнее время снизилось доверие к руководству страны, 66% находят, что материальное положение их семей за год заметно ухудшилось, 75% жалуются на отвратительную экологическую обстановку.
Опрос показывает, что большинству надоело ждать. 56% отвергают путь осторожных перемен (его рекомендуют 27%) и требуют решительных преобразований. Иначе все вернется на круги своя — к тому, что было до переворота. Это в лучшем случае, а в худшем — воцарится первобытный хаос, из которого вообще не выбраться. И такая опасность вполне реальна. В той неразберихе, которая последовала за путчем, порядка, по мнению 30% опрошенных, стало еще меньше. На взгляд 6%, его стало вроде побольше. А 57% никаких изменений в этом смысле не заметили, как будто августа [1991 г.] не было вовсе.
Вместе с тем общественное мнение видит, что ситуация в разных частях бывшего Союза складывается неодинаковая. (Надо учесть, разумеется, что люди судят по информации, получаемой в основном из союзной прессы.) Итак, в Прибалтике, например, обстановку характеризует прежде всего развитие демократии — на это указали 40% лиц, опрошенных в разных регионах страны. Ненамного отстает в этом смысле Россия — 33%. А вот в Грузии, по оценкам населения страны, этот процесс в совершенно зачаточном состоянии — всего 11%. Там скорее разворачивается обратный процесс: свертывание демократии, становление диктатуры — таков единодушный вердикт 33% опрошенных.
Генералы и их армии. Страна нуждается в лидерах, которым народ мог бы всецело доверять, не терзаясь сомнениями на другой день после выборов. Это факт, что рейтинг М.Горбачева особенно резко упал после ГКЧП. В октябре [1991 г.] его политическая позиция пользовалась, популярностью всего у 12% опрошенных. 45% тогда же заявили, что позиция, на которой стоит Б. Ельцин, им гораздо ближе. Оказалось, однако, что 29% отвергают и Б.Ельцина, и М.Горбачева, не видя в них достойных руководителей. А еще 14% отказались участвовать в споре по этому поводу. Стало быть, 43% населения как бы говорят: "Подите прочь со своими вождями. У нас иные заботы".
Все больше тех, кто не хочет, чтобы М. Горбачев оставался Президентом СССР: уже 42% хо-
тели бы сказать ему "прости", активно возражают 36, а 22% отмолчались. Но и Б.Ельцину нет безоговорочной поддержки. То мощное доверие, которым он пользуется, является, по сути, условным. В частности, 19% опрошенных согласны оказывать ему поддержку до тех пор, пока он является демократическим лидером. 17% выступают за Б.Ельцина только потому, что не видят вокруг других подходящих кандидатов. 14% населения — это твердокаменные последователи Б.Ельцина, которые полностью разделяют его позиции, а 10% следуют за ним, исходя из того прагматического, соображения, что он будет им особенно полезен в дальнейшем. Это группы поддержки Б.Ельцина — 60%.
А теперь о том, кого охватывает лагерь его противников. 11% — бывшие сторонники, успевшие в нем разочароваться, 10% — те, кто никогда не был сторонником, а 4% — его открытые враги, готовые поддержать кого угодно, только не Б.Ельцина.
Не обошлось, как водится, без "молчунов" (их 15%). Всего, стало быть, 40% населения теплых чувств относительно Б.Ельцина не испытывают. Неудивительно, что так много. Уже после путча российское руководство успело сделать достаточно шагов, за которые потом приходилось краснеть, а от некоторых даже открещиваться. Кроме долгой раскачки с экономической реформой, здесь и публичные перебранки между ближайшими соратниками президента, и угроза пересмотра границ, и никчемное ЧП в Чечено-Ингушетии...
В окружении сестер и братьев. Кстати, об автономиях. Хотя идея развала России популярностью не пользуется, 49% опрошенных все же полагают, что нужно согласиться с попытками автономий выйти из ее состава. Высказывают решительное "нет" центробежным устремлениям автономий 31% опрошенных в России, 22% опрошенных в Средней Азии и 16% опрошенных на Украине. Так что пресловутый указ Б.Ельцина, касающийся Чечни, среди населения ждала такая же реакция, как и в Верховном Совете.
Не только автономии у общественности на уме. Как вообще строить дальше отношения между бывшими частями Союза, ставшими суверенными государствами? Можно ли избежать конфликтов — вот в чем вопрос. Единства взглядов нет. Преобладает точка зрения, согласно которой превращение республик в независимые государства не ведет автоматически к разногласиям и распрям. Напротив, оно послужит основанием для сотрудничества. Хотелось бы верить тем (их 43%), кто придерживается такого взгляда. Но события, вероятнее всего, будут развиваться по другому сценарию. Ни для кого не секрет, что экономическая война между суве-
ренными республиками уже в разгаре. Так что больше правоты, как это ни жаль, приходится отметить в суждениях тех опрошенных (их 31%), кто опасается, что превращение республик в независимые государства приведет к обострению межреспубликанских конфликтов. Хотя понятно, что они были бы, возможно, еще более острыми, если бы выходу республик из Союза чинились всяческие препятствия.
"Отдай бомбу, тебе говорят!" Оснований для конфликтов между республиками хватает: экономические отношения, границы, армия, ядерное оружие — и это далеко не все. Слава Богу, что противостояние не успело еще распространиться на сферу религиозного сознания. Но уже сейчас, например, возможность исламизации среднеазиатских республик вызывает двойственную реакцию. Среди тех, кого проблема хоть как-то интересует, преобладающие чувства — тревога и страх. Радость и надежду эта перспектива дарит 9% опрошенных по стране. Напрасно думать, что сама Средняя Азия с поголовной охотой идет навстречу исламу. Нет, перемены участи ожидают там с тревогой и страхом 36% опрошенных, с радостью и надеждой — 27%.
Религиозные конфликты тлеют и во взаимоотношениях между Украиной и Россией. Но среди прочего камень преткновения здесь — армия. Пока речь идет о том, что нужно резко сократить численность Вооруженных Сил и формировать армию на добровольной основе, все согласны. "Да" говорят от 57 до 70% опрошенных и в той и в другой стране. Но как только ставится вопрос: быть или не быть общему командованию всей армии, у каждой мнения тотчас расходятся. В России 77% полагают, что армейские части должны быть под общим командованием, в Украине — всего 29%. В России уверены, что каждая республика должна иметь свою армию (27% опрошенных), в Украине — 57%. Словом, Украину тамошнее общественное
мнение в значительной мере воспринимает уже как отдельное государство с необходимым для этого атрибутом в виде собственной армии.
Общественное мнение в Украине чрезвычайно болезненно относится к вопросу о ядерном оружии. Куда его деть? Кто должен осуществлять за ним контроль? Украину, видимо, более всего устроил бы такой вариант, который предполагает абсолютное равенство республик, на территории которых оно размещено: коллективный контроль четырех. За это выступают 31% опрошенных в Украине и 27 — в России.
Любой другой вариант порождает яростное несогласие: если нравится в Украине, на нем почти наверняка поставят крест в России, И наоборот. Хотят, чтобы контроль за ядерным оружием оставался в руках Союза, 33% опрошенных в России и 15% в Украине. Предлагают, чтобы каждая республика самостоятельно решала все вопросы, касающиеся ядерного оружия на ее территории, 5% россиян и 27% жителей Украины. Наконец, настаивают, чтобы ядерное оружие оставалось на территории республик, но контроль за ним осуществляла Россия, 12% опрошенных в РСФСР и лишь 2% в Украине.
Серьезное противостояние России и Украины даже на уровне общественного мнения — секрет полишинеля. Делать вид, что положение еще можно исправить и Союз возможен, значит выдавать желаемое за действительное. Не этим ли иллюзиям предаются те опрошенные, кто уверен, что договор об экономическом союзе между республиками поможет решить проблемы, вставшие перед их хозяйством? Это мнение разделяют 65% опрошенных в Средней Азии, 52% в России и 36% в Украине. Конечно, заключить еще один договор не такая уж проблема. Да только сработает ли он? Дело зашло слишком далеко.
Может, лучше расстаться полюбовно, пока не поздно, чем век мучиться в семье, постылой для ее членов?
Пролог. 1991. № 46 (49). Дек.
Вадим Васильевич Сазонов (1938—1995 гг.) — кандидат философских наук, старший научный сотрудник ВЦИОМ. Будучи еще аспирантом Института философии РАН, он стал одним из самых активных участников "Таганрогского проекта" Б.А.Грушина, а затем и одним из основных членов его исследовательской команды, начавшей изучение общественного мнения в стране.
Авторы номера:
Алексеев Михаил (Университет Штата Сан-Диего, США)
Ворожейкина Татьяна Евгеньевна (Московская высшая школа социальных и экономических наук) Гудков Лев Дмитриевич (Аналитический Центр Юрия Левады)
Левада Юрий Александрович (Аналитический Центр Юрия Левады)
