CC BY
127
УДК-
«СТАРЫЕ КНЯЗЬЯ»: КАТЕГОРИЯ ЛЕГЕНДАРНОГО ВРЕМЕНИ И ЭТИЧЕСКИЙ ОРИЕНТИР В ДРЕВНЕРУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
АС. Щавелев
Статья посвящена одной малозаметной и малоизученной, но исключительно значимой исторической категории древнерусской литературы: «время первых князей». Стандартный древнерусский оборот «пер-
вые/древние/старые князья» (мини-формула) скрывает в себе три важнейшие константы древнерусского менталитета - идею «идеального прошлого», подсчет отрезков (до)исторического времени по сменам правления князей, и, видимо, представление о почти сакральном единстве правящего княжеского рода и непрерывности правления их династии.
Ключевые слова: средневековая Русь, менталитет, династия Рюриковичей, древнерусская литература.
При создании первых историографических и литературных сочинений древнерусские книжники-христиане неизбежно опирались (как для поиска сведений, так и для критики и обличения) на предшествующую языческую традицию. В результате в древнерусских текстах можно найти или выявить различные рудименты предшествующего архаичного мировоззрения, прежде всего, в восприятии и трактовке двух базовых категорий бытия - времени и пространства.
Чаще всего такого рода «эхо» предшествующей эпохи таится в стабильных литературных формулах, стандартизированных оборотах речи, устойчивых эпитетах, других специфических, особенно ритмизированных и поэтизированных текстовых элементах.
В древнерусском летописании и других древнерусских литературных памятниках Х1-Х11 веков есть прямые указания на некое «время» «старых», «древних», «первых» князей (1. С. 104; 2. С. 99; ср. 3. С. 593 - 599, 244 - 264, 512). В летописях выявляется постоянная формула «древнии князи», «старыи князи», близкое словосочетание связано с одной из церковных реликвий «порты блаженыхъ первыхъ князеи еже бяху повешалив церквяхъ святыхъ на память собе» (4. С. 418, 463; ср. 5. С. 3442). Семантически близкие риторические обороты: «и не бе сего слышано во днехъ первыхъ в земле Руской» и «сего ни бывало есть .. .ни при дедехъ нашихъ ни при отцихъ нашихъ» есть в Повести временных лет (6. С. 95, 111 - 112).
Во Введении к Новгородской первой летописи младшего извода - изначально - введение к Начальному своду конца XI века - прямо противопоставляются две эпохи - современность (конец XI в.) и времена князей X века (7. С. 380 - 412; 8. С. 15 - 35; 9. С. 3 - 26; 10. С. 56 - 96; 11. С. 143-199): «...Како быша древнии князи и мужие ихъ и како отбараху руския земле и ины страны придаху под ся, те ибо князи не збираху многа имения ни творимыхъ виръ ни продаж въскладаху люди но оже бу-дяше правая вира а ту возмя дааше дружине на оружье а дружина его кормяхуся воююще ины страны и бьющеся и ркуще братие потягнемъ по своемъ князе и по рускои земле. ». Похожее публицистическое отступление есть в ПВЛ. Оно связано с пренебрежением князя Всеволода Ярославича советами старшей дружины (6. С. 91-92). Такая же ностальгия по «старым добрым временам» звучит в рассказах ПВЛ об «идеальном воине» Святославе и о щедром к дружине Владимире (6. С. 28, 31, 56). А в «Слове о полку Игореве» присутствуют три «времени» - конец X в. (правление старых князей Владимира и Ярослава), вторая половина XI века (подвиги Всеслава Полоцкого) и время похода Игоря Святославича (1185 год) (3. С. 244).
Характерно, что употребление эпитета «старый» применительно к князю выполняет определенную этикетно-риторическую функцию, время «старого князя» обозначает нижнюю границу истории. В «Слове о полку Игореве» старыми князьями названы Владимир Святославич и Ярослав Владимирович (2. С. 18, 27, 114). В памятнике XI в. - «Слово о законе и благодати» исторический обзор князей доведен до Игоря Рюриковича (12. С. 42). Здесь Игорь Рюрикович назван эпитетом «Старый». Можно предположить, что, судя по «Слову» митрополита Илариона, в начале XI века таким «перво-временем», правления «старого князя» было именно это княжение Игоря Рюриковича. В XII веке нижняя граница исторической памяти сместилась к более позднему времени Владимира Святославича и его сыновей.
Характерно, что в обоих случаях правление «старого князя» отделено от времени создания памятника примерно тремя поколениями (около 100-150 лет): именно такой интервал между временем Игоря и Илариона, временем Владимира и Ярослава и эпохой «Слова о полку Игореве». Возможно, именно изменением нижней границы исторической памяти объясняется отсутствие упоминаний Рюрика вне летописных текстов и более позднее включение этого имени в княжеский онома-стикон, совпадающее с составлением первых сводов и с началом регулярного ведения летописей (13.
С. 59.).
В древнерусской литературной литературе и, скорее всего, в общественно-политическом сознании бытовало устойчивое представление о времени «старого князя» («старых князей»), которое задавало не только исторический, но и этический ориентир для княжеской власти. Именно апелляция к идеалам прошлого, ссылки на действенность молитв ушедших в мир иной отцов и дедов, наглядные примеры их достижений (оружие, предметы и одежды, хранящиеся в храмах, их погребения) составляли культ княжеского рода, который базировался не только на идеи единства русской земли, но и на идее единства времени правления династии, восходящей к «старым князьям».
Рассмотренный стандартный древнерусский оборот скрывает в себе три важнейшие константы древнерусского менталитета - идею «идеального прошлого», подсчет отрезков (до)исторического времени по сменам правления князей, и, видимо, представление о почти сакральном единстве правящего княжеского рода и непрерывности их династии (14. С. 84 - 104; 15. С. 13 -22) . Эта же идеология ярко проявилась в неканоническом представлении о молитве «отцов и дедов» за своих потомков из рода Рюриковичей, которая спасает их битвах и отводит беды (4. С. 360, 376, 409, 440, 447; Ср. 16. С. С. 508-517). Видимо на основе этих архаичных представлений о неком «золотом веке» первых князей формировался позднесредневековый «народный» архетип «эпического времени» русских былин (17. С.55-63). Т.е. мы можем наблюдать разницу ментальных структур «домонгольской» Руси и «постмонгольской» Московской Руси. В первой - граница исторического и доисторического времени постоянно сдвигалась, история и доистория разделялась скользящей гранью, но сохранялась при этом вполне живая «связь времен», фиксируемая «лето-писанием». Во второй -«золотой век» навечно застыл в далеком киевском «богатырском» периоде, у которого не было ни прошлого, ни будущего, и который закончился жестокой гибелью всей «корпорации храбров» (18. С. 36-37).
This paper concerns the problem of interpretation of one basic historical category in medieval Russian literature: “old prince’s times of long ago”. This literary formula is a concentration of three main constants of Old Russian mentality: the idea of ideal Past, the calculation of time according the alternation of rulers and the conception of Rurikid’s kin sacral identity coupled with the continuity of their dynasty.
The key words: Medieval Rus’, mentality, Rurikid’s dynasty, medieval Russian literature.
Список литературы
1. ПСРЛ. Т. III. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М., 2000.
2. «Слово о полку Игореве» / Вступительная статья, подготовка текста, комментарий и приложение А.А. Горского. М., 2002.
3. ГаспаровМ.Б. Поэтика «Слова о полку Игореве». М., 2000.
4. ПСРЛ Т. I. Лаврентьевская летопись. М., 1997.
5. Толочко А.П. «Порты блаженных первых князей»: к вопросу о византийских политических
теориях на Руси // Южная Русь и Византия. К., 1991. С. 34-42.
6. Повесть временных лет / Подгот. текста, пер., ст. и коммент. Д.С. Лихачева, М.Б. Свердло-
ва; отв. ред. В.П. Адриановой-Перетц. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1996.
7. Шахматов А.А. Предисловие к Начальному киевскому своду и Несторова летопись / / История русского летописания. Т. I. Кн. 2. СПб., 2003. С. 380 - 412;
8. Бахрушин С.В. К вопросу о достоверности Начального свода // Бахрушин С.В. Труды по источниковедению, историографии и истории России эпохи феодализма. М., 1987. С. 15 - 35;
9. Творогов О.В. «Повесть временных лет» и «Начальный свод» (Текстологический комментарий) // ТОДРЛ. Т. XXX. Л., 1976. С. 3 - 26;
10. Гиппиус А.А. Два начала Начальной летописи: к истории композиции Повести временных лет // Вереница литер. К 60-ю В.М. Живова. М., 2006. С. 56 - 96.
11. Гиппиус А.А. Гиппиус А.А. Предисловие к «Софийскому временнику» (Киевскому Начальному своду): текст, язык, источники // Русский язык в научном освещении. М., 2011. 2010 (2). № 20. С.143-199.
12. Слово о законе и благодати митрополита Киевского Иллариона // БЛДР. Т. I. XI-XII вв. СПб., 2004.
13. Пчелов Е.В. Генеалогия древнерусских князей. М., 2001.
14. Комарович В.Л. Культ рода и земли в княжеской среде XI-XIII вв. // ТОДРЛ. М.; Л., 1960. Т. XVI. С. 84 - 104;
15. Толочко А.П. Князь в Древней Руси. Власть. Собственность. Идеология. Киев, 1992.
16. Сазанов С.В. «Молитва мертвых за живых» в русском летописании XII-XV вв. // Россия в
IX-XX вв. Проблемы истории, историографии и источниковедения. М., 1999. С. 508-517.
17. Лихачев Д.С. «Эпическое время» русских былин // Академику Б.Д. Грекову ко дню семидесятилетия. Сб. статей. М., 1952. С. 55-63.
18. Толстой Н.И. Мифологическое в славянской народной поэзии: отчего перевелись богатыри на Святой Руси // Живая старина. 1996. № 4. С. 36-37.
Список сокращений:
БЛДР - Библиотека литературы Древней Руси.
ПВЛ - Повесть временных лет
ПСРЛ - Полное Собрание русских летописей
ТОДРЛ - Труды отдела древнерусской литературы
Об авторе:
Щавелев А. С. - кандидат исторических наук., старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, alexis-schavelev@mail. ru
Москва. 119415. ул. Удальцова д.3. кор.6. кв.8.
Тел. 89637796457.
«OLD PRINCES»: A LEGEND TIME CATEGORY AND ETHICAL REFERENCE POINT IN OLD RUSSIAN LITERATURE
Aleksey Schavelev
