CC BY
53
кращалось, а, наоборот, усиливалось. Следователям даже пришлось провести медицинское освидетельствование. Психиатр, проводивший осмотр, заключил, что Людвига Гильберт страдает острым мрачным умопомешательством, и потому за ней требовался постоянный присмотр со стороны специалистов. С целью недопущения самоубийства Гильберт поместили в городской приют для призрения душевнобольных. Затем покушавшаяся на жизнь столичного временного генерал-губернатора была выслана в родной город Вильно.
Неисполненное покушение оказалось не единственным в жизни Иосифа Владимировича Гурко. В конце сентября 1879 г исполнительный комитет партии «Народная воля» начал формирование группы и разработку плана покушения на столичного генерал-губернатора. С этой целью за ним был установлен круглосуточный надзор. Само покушение, по мнению народовольцев, необходимо было совершить «с помощью трубчатых мин, брошенных под карету. В случае возвращения Гурко домой поздно ночью, мины можно будет положить на дороге» [3, с. 18]. В подготовке покушения принимали участие многие члены Исполнительного комитета и видные деятели партии: А.Д. Михайлов, А. А. Квят-ковский, Л.А. Тихомиров, С.И. Мартыновский, С.Г Ширяев , А.И. Зунделевич и будущий убийца Александра II -И.И. Гриневицкий.
Однако в стане террористов произошел ряд неудач. При полной пассивности III Отделения местная городская полиция в конце 1879 г. активизировала свои действия. Следствием этого стали аресты членов Исполнительного комитета, причем большинство задержаний удалось из-за попустительства или несоблюдения правил конспирации со стороны революционеров. Первым из числа готовивших покушение на Гурко попал в руки властей Аарон Зунделевич, который, прийдя в библиотеку, опрометчиво оставил в кармане номер «Народной воли». После его ареста остальным участникам готовящегося покушения пришлось перейти на нелегальное положение. Благодаря информации, полученной от контрразведчика «Народной воли» Н.В. Клеточникова, некоторым из членов группы удавалось из-
бежать арестов. Тем не менее 24 ноября 1879 г были задержаны Квятковский и Фигнер. Круг сужался, полиции удалось захватить значительную часть террористов. А 4 декабря совершенно случайно при полном обходе дома были арестованы главные фигуранты планировавшегося покушения - Мартыновский и Ширяев. Вследствие поимки основных участников покушение на временного генерал-губернатора столицы Гурко было не реализовано.
При обыске на квартире у Мартыновского были обнаружены «шесть фунтов магнезиального динамита» и две записки, адресованные Гурко: «Ты, конечно, не мало удивишься» и «Жизнь прослежена шаг за шагом» [3, с. 21]. Интересен факт, что большинство участников планировавшегося покушения на Гурко были арестованы и осуждены за другие преступления перед властью. За подготовку покушения на жизнь столичного генерал-губернатора ответил перед законом С. И. Мартыновский. 3 октября 1880 г. Петербургский военно-окружной суд приговорил его к 15 годам каторги.
Таким образом, умеренно жесткая политика Гурко на посту временного военного генерал-губернатора Санкт-Петербурга по сравнению с его коллегами (киевским губернатором М.И. Чертковым, «прославившим -ся» подписанием многочисленных смертных приговоров, и одесским губернатором Э.И. Тотлебеном, высылавшим бесчисленное множество неблагонадежных лиц) была «по достоинству» оценена членами партии «Народная воля», вынесшими ему смертный приговор. Тем не менее по воле случая оба покушения на жизнь И.В. Гурко не были реализованы.
1. ГАРФ. Ф. 109. Оп. 164. Д. ЗбЗ. Л. 12 об.
2. Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1B70 - 1BB0 гг. М., 1964.
3. Отрывки из автобиографии С.И. Мартыновского // Кандальный звон. 1926. №. 6.
4. Поссе В.А. Пережитое и продуманное. Л., 1933. Т. 1.
б. Троицкий Н.А. Крестоносцы социализма. Саратов, 2002.
6. Феоктистов Е.М. Воспоминания. За кулисами политики и литературы 1B4B - 1B96.
УДК 94(470.44)
СТАНОВЛЕНИЕ ТЕАТРАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В САРАТОВСКОМ ПОВОЛЖЬЕ
В последние годы в российском обществе растет интерес к изучению истории образования и культуры, в том числе истории театра. Саратовская театральная школа заслуженно признана одной из ведущих в нашей стране. Она имеет богатую, интересную и сложную историю, опирается на многолетние славные традиции. Однако многие сюжеты становления и развития саратовской театральной школы пока мало изучены.
В саратовском крае основы профессионального становления актеров были заложены еще в первой половине XIX в. в крепостных и домашних театрах, хоровых капеллах и оркестрах знатных аристократов: Куракиных, Голицыных, Столыпиных, Бахметьевых, Панчулидзевых. В богатых дворянских усадьбах приглашенные и местные преподаватели проводили уроки танцев, пения, сценического действия для крепостных актеров [8, с. 99 -104].
A.B. Дьяконов,
аспирант кафедры экономической и политической истории, СГСЭУ
ВЕСТНИК. 2009. № 1(25)
Дань модной культуре театра отдавало дворянство Саратовской губернии. В дворянских усадьбах рождался синтез культур: городской (столичных и губернских центров) и культуры собственно провинции, «высокой», книжной культуры и так называемой «низовой культуры» широких народных масс. Культурная среда, быт, досуг, формы общения приобрели в усадьбах своеобразные черты. Вопросы дворянской провинциальной культуры освещались Н.Д. Чечулиным [13, с. 1]. Он справедливо отметил, что русское провинциальное общество образовалось в России во второй половине XVIII в.: «Только в эту пору явилось в провинции значительное число дворян, людей, по-тогдашнему интеллигентных, проводивших тут всю свою жизнь, а не только годы старости после тяжелой службы» [13, с. 1]. Провинциальное общество дворян, по мнению Н.Д. Чечулина, продвинулось вперед в области просвещения, быта, нравственности. Дворянство в провинции превратилось «в собрание людей интеллигентных, связанных сознанием общих интересов, имеющих свои определенные права и обязанности, имеющих цели, выходящие за рамки хозяйственных домашних забот» [13, с. 88 - 89]. Под влиянием провинциального дворянства, живущего по городам, улучшились нравы общества, «прежде грубые», «жизнь в провинции стала безопаснее» [13, с. 70].
Отдаленная огромная Саратовская губерния не являлась исконно усадебной с традиционно крепкими позициями российского благородного сословия. В начале XIX в. она все еще представляла собой глухую провинцию. Отчасти это представление было сформировано литературой. Знаменитая фраза А.С. Гри -боедова о саратовской глуши, видимо, была не случайной. Писатель-дворянин мог выразить общепринятое мнение. Саратовская губерния представлялась таким местом, где еще не сформировалось приличное дворянское общество. «Не быть тебе в Москве, Не жить тебе с людьми», - грозит Фамусов Софье. По его мнению, дворянства в провинции нет: «Подалее от этих хватов, В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов» [4, с. 113].
Саратовское дворянское общество стало увеличиваться за счет приезжей вельможной знати. Существовала огромная разница между теми, кто жил в своих усадьбах постоянно, и теми, кто приезжал временно. В 1781 г в одном из наиболее помещичьих уездов губернии Петровском проживало 22 помещика из 81 значившихся, или чуть более четверти [11, с. 43]. Остальные руководили хозяйством и собирали оброк через управ -ляющего и приказчика. Большинство крупнопоместных дворян Саратовской губернии поступали именно так и в 40-е гг. XIX в. [3. Л. 242 - 243].
Стараясь перещеголять своих соперников «размахом затей и всяких художеств», местные помещики заводили «комедийные забавы», набирали из дво -ровых труппы актеров, певчих, танцоров и музыкантов. Одним из инициаторов такого поместного театра стал Александр Борисович Куракин. Богатый просвещенный вельможа, любимец наследника престола Павла, князь А .Б. Куракин оказался в Саратовской губернии вследствие потери фавора при дворе. Приближенный Екатерины II, он воспитывался вместе с
цесаревичем Павлом под руководством своего деда, графа Н.И. Панина. Вскоре А. Куракин получил звание камергера и посвятил себя придворной службе. Однако он имел неосторожность навлечь на себя гнев императрицы. Екатерина II удалила в 1782 г. Куракина от двора, и он вынужден был отправиться в свое имение, в село Борисоглебское Сердобского уезда. Пока царствовала Екатерина II, А.Б. Куракин был вынужден скрываться в своих пензенских и саратовских вотчинах и вести жизнь «самую потаенную» [5, с. 430]. Здесь, в «саратовской глуши», опальный князь прожил долгих 14 лет. В селе Борисоглебское он занялся устройством одной из своих родовых усадеб. В чине тайного советника князь А.Б. Куракин превратился в одного из саратовских помещиков, который, по его собственному замечанию, был «не из последних в губернии» [1, с. 477]. Поселившись в Борисоглебском с затаенной надеждой на скорую перемену и возвращение ко двору, князь символично переименовал его в Надеждино и занялся созданием здесь светских условий жизни. Куракин соорудил великолепный дворец с анфиладами комнат, залов, галерей, разбил экзотический парк [12. Л. 45 - 48].
Для подготовки художников Куракин создал в На-деждине специальную школу Здесь под руководством профессионального мастера Филимонова дети крепостных обучались иконописи, живописи и прочим изобразительным искусствам. В усадьбе действовала также и музыкальная школа. Еще в 1784 г. по указанию князя были отобраны десять мальчиков с хорошими голосами. Они обучались церковному пению для приходской сельской церкви. Для домовой церкви таким же порядком был набран хор «певиц». Занятия в надеждинской музыкальной школе вели как русские музыканты Федор Сентюрин, Домна Сурнина, так и иностранцы, приглашенные из российских столиц и даже из-за границы. О пройденных уроках и успехах учеников учителя регулярно письменно докладывали Куракину Из докладов было видно, что занятия в школе велись по нотам русских песен, присланным князем [6, с. 11]. Помимо церковного и светского пения крепостные подростки обучались игре на музыкальных инструментах, и впоследствии некоторые из них пополнили хор, другие составили барский оркестр. Вскоре куракинская усадьба становится местом приема и увеселения местной и заезжей аристократии. Для развлечения таких визитеров А.Б. Куракин заводит в своем саратовском имении роговой и «бальный» оркестры, насчитывавшие в общей сложности до 50 музыкантов, а затем группу вокалистов и танцоров. Все артисты набирались им из собственных крепостных крестьян и обучались музыкальному и вокальному искусству приглашенными специалистами. А танцовщицы даже направлялись в Петербург для освоения балетного мастерства [6, с. 11].
А.Б. Куракин стремился поставить в своей усадьбе все на широкую ногу Пышные балы, карнавалы непременно сопровождались выступлениями доморощенных артистов. Такие представления разыгрывались с участием оркестров, певиц, танцоров, а порой с привлечением всей дворовой прислуги. По представлениям того времени считалось, что нетрудно уч -
редить театр и сделать дворового артистом. «Иванов обучает певчих, Петров управляет музыкантами, Ерофеев ставит трагедии и комедии, комиком хорош Васька, а трагиком лучше будет Никитка. Только ему нужно научиться читать с выражением, да держаться каданса в стихах, без чего не будет ни ясности в речи, ни восхищения» [9, с. 73]. Умению простого русского мужика быстро овладевать всякой новой мыслью, навыком, ремеслом неоднократно поражались заезжие иностранцы. Один из них, Фабр, так характеризовал эту способность: «Русский народ одарен редкой смышленостью и необыкновенной способностью все перенимать. Языки иностранные, образование, искусства, художества и ремесла, он все схватывает со страшной скоростью. Нет народа, который бы с большей легкостью схватывал все оттенки и который бы лучше умел их присваивать... Весной я видел сорок мужиков, присланных в Петербург для того, чтобы из них составить оркестр роговой музыки. В сентябре же месяце мои деревенские пентюхи превратились в ловких парней, одетых в зеленые егерские спенсеры и исполнявших музыкальные пьесы Моцарта и Плейля...» [2, с. 27].
В 30 верстах от Надеждина, в селе Зубриловка Ба-лашовского уезда проживал другой любитель театральных забав, князь Сергей Федорович Голицын. Зубриловская усадьба славилась своими празднествами, которые устраивались по случаю дня рождения, прибытия и убытия князя, княгини, их детей, родственников, друзей, знакомых. Один из участников таких торжеств рассказывал, что для поздравления хозяина-именинника в Зубриловку съезжались из соседних и отдаленных селений дворяне в парадных мундирах, при шпагах и орденах [10, с. 239]. В Зубри-ловской усадьбе бывали тамбовский губернатор Гавриил Романович Державин, полководец Александр Васильевич Суворов, Павел Иванович Сумароков, Илья Ильич Лажечников, Илья Александрович Са-лов, Яков Карлович Грот и другие государственные деятели, литераторы, ученые. Здесь же, будучи уже известным в литературе, побывал Иван Андреевич Крылов, служа секретарем князя и воспитателем его малолетних детей. Поэт давал княжеским недорослям уроки не только русского языка, риторики, математики , рисования, обществознания, нравственности, но и игры на скрипке. Великолепно владея инструментом, он выступал перед домашними с маленькими сольными концертами [10, с. 240]. Соприкасаясь с представителями самых различных слоев общества, от вельмож до простонародья, он цепко подмечал людские пороки. И среди зубриловских обитателей обрел он «героев» своих будущих комедий «Пирог», «Урок дочкам», «Модная лавка» и многих басен. С участием Крылова здесь устраивались различные представления, разыгрывались комедийные сцены и спектакли. Постановщиками и артистами в этих спектаклях выступали любители из числа домо-
чадцев, музыкантами и оформителями были боль -шей частью крепостные.
Обстановка в доме опального князя способствовала созданию пародийно-политического произведения, и вскоре после переезда Голицыных в село Казацкое И.А. Крылов пишет для их домашнего театра шуто-тра-гедию «Подщипа» («Трумф»), в которой зло высмеивает самоуверенно-тупую прусскую военщину и малодушие русского самодержавия и дворянства. Позже И.А. Крылов рассказывал, что «Трумф» написан им в самом насмешливом настроении в ответ на призыв князя создать что-либо потешное, развлекающее. При чтении пьесы все присутствующие так и помирали со смеху. Этот памфлет был поставлен в домашнем голицынском театре. Роли царя и бояр исполняли молодые князья Голицыны, а роль цыганки - любимая ученица Крылова М. П. Сумарокова. Сам автор весьма талантливо играл немецкого принца Трумфа [7, с. 163 - 164].
Чтобы не отставать от А.Б. Куракина, С.Ф. Голицын создает свой домашний оркестр. В нем числилось до 40 музыкантов, умевших играть как на роговых, так и на различных других инструментах. Наряду с крепостными в нем порой музицировали члены многочисленного семейства, прислуга и гости [10, с. 239]. Театральные и музыкальные забавы Голицыных не прошли бесследно. Многие из домашних артистов продолжали облагораживать своим искусством российскую землю. В увле -кательную творческую жизнь ушли прежние обитатели и воспитанники голицынской усадьбы И.А. Крылов, П.И. Сумароков, Ф.Ф. Вигель, М.П. Сумарокова и некоторые другие. За великосветской знатью к театральным развлечениям вскоре потянулось и мелкопоместное дворянство.
1. Восемнадцатый век / под ред. В.Н. Смолянинова. М., 1904. Т.1.
2. Врангель Н. Помещичья Россия // Старые годы. 1910. Сент.
3. ГАСО. Ф.407.(Эп. 2. Д. 1897. Л.242, 242 об, 243.
4. Грибоедов А.С. Горе от ума. Л., 1972.
5. Долгоруков И.М. Капище моего сердца. Ковров, 1997.
6. Калачев Н.Фамильный архив князей Куракиных // Сб. археологического института. СПб., Кн. 5.
7. Каневич В. Предисловие к «Подщипе» И.А. Крылова // Русская старина. 1871. № 2.
8. Малинин Г.А. Первые страницы. Из истории Саратовского театра // Поволжский край: межвуз. науч. сб. Саратов, 1972. Вып. 1. С. 99 - 104.
9. Рыбкин Н. Генералиссимус Суворов. М., 1874.
10. Труды Я.К. Грота. СПб., 1901. Т. 3.
11. Хованский Н.Ф. Помещики и крестьяне Саратовской губернии // Материалы по крепостному праву. Саратовская губерния. Саратов, 1941.
12. ЦГАДА. Ф.16. Д.798.Л.45-48.
13. Чечулин Н.Д. Русское провинциальное общество во второй половине XVIII века. СПб., 1889.
