CC BY
72
С.А. Смирнов, 2005
СТАНОВЛЕНИЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННЫХ АКЦИОНЕРНЫХ ОБЩЕСТВ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
С.А. Смирнов
Объем работ, в которых так или иначе затрагиваются различные проблемы деятельности иностранных акционерных компаний в дореволюционной России, достаточно широк. Вместе с тем необходимо отметить, что, как правило, в дореволюционных, советских и современных научных исследованиях деятельность иностранных акционерных компаний рассматривается в основном с политической, экономической, исторической и статистической точек зрения. Проблема правового регулирования деятельности иностранных акционерных компаний в России до настоящего времени остается малоисследованной как в отечественной, так и в зарубежной историографии В этой связи одним из наименее освещенных аспектов данной проблемы является становление правового регулирования деятельности иностранных акционерных компаний в дореволюционной России. Следует отметить тот факт, что при изучении поставленной проблемы нами был обнаружен в Российском государственном историческом архиве ряд материалов делопроизводства Министерства финансов, освещающих данную проблему, которые ранее не были введены в научный оборот.
Закон 1836 г. об акционерных компаниях не давал определения понятия «иностранное общество» и никак не регулировал деятельность в России акционерных компаний, учрежденных в других странах в соответствии с их законодательством 2. Вплоть до начала 60-х гг. XIX в. в России вообще отсутствовали какие-либо нормативные акты, упорядочивающие деятельность иностранных компаний, что формально означало запрет на ведение предпринимательской деятельности иностранными юридическими лицами на территории Российской империи.
Впервые вопрос о правовом положении иностранных акционерных компаний был поднят в мае 1861 года. Министр иностранных дел князь А.М. Горчаков передал мини-© стру финансов А.М. Княжевичу ноту фран-
цузского посла в России «О предоставлении русским анонимным обществам пользоваться во Франции и наоборот французским в России, такими гражданскими правами, какие принадлежат сим обществам в каждом из упомянутых государств». Поводом для данной ноты послужило ходатайство «Главного Общества Российских железных дорог», обращенное к французскому правительству, о предоставлении ему прав судебной защиты во Франции (с целью в дальнейшем получить право размещения на французском финансовом рынке своего облигационного займа). Российскому обществу было отказано на том основании, что согласно французскому законодательству это право может быть даровано не одному обществу, но должно быть предоставлено всем обществам одного и того же государства, и при соблюдении условия взаимности. При этом французская сторона высказала предложение об урегулировании этой проблемы путем заключения соответствующей конвенции 3.
Подготовка проекта решения по данному вопросу, проводимая в Министерстве финансов, продолжалась в течение полутора лет. Как видно, это было связано не только с необходимостью его согласования с заинтересованными ведомствами (Министерством иностранных дел и II отделением собственной его императорского величества (далее — собств. е. и. в.) канцелярии), но и со сменой главы самого Министерства финансов. Только в декабре 1862 г. новый министр финансов М.Х. Рейтерн предоставил в Государственный совет записку «О предоставлении русским акционерным (анонимным) обществам пользоваться во Франции и наоборот французским в России такими гражданскими правами в порядке суда, какие принадлежат сим обществам в каждом из упомянутых государств». При обсуждении записки в Общем собрании Государственного совета соображения министра финансов о необходимости положительного разрешения поставленного
вопроса были одобрены. Министру финансов было поручено, по согласованию с министром иностранных дел и главноуправляющим
II отделением собств. е. и. в. канцелярии, составить проект закона о взаимном предоставлении акционерным (анонимным) обществам в России и Франции гражданских прав в порядке суда и передать на окончательное утверждение в Государственный совет4.
Первоначальный вариант законопроекта, разработанный в Департаменте торговли и мануфактур Министерства финансов, соответствовал в точности мнению Государственного совета, в котором предлагалось на условиях взаимности предоставить французским акционерным обществам только право судебной защиты. Однако подобный декрет, подготовленный во Франции, касался не только прав судебной защиты, но и всех прав, которыми могут пользоваться акционерные общества на территории Франции на основе местного законодательства. В связи с этим французским послом, как заинтересованной стороной, участвовавшей в согласовании законопроекта, через посредство Министерства иностранных дел была предложена своя редакция законопроекта, основанная на необходимости учета начал взаимности. Согласно представленному французской стороной варианту предполагалось, что «акционерные (анонимные) общества и другие товарищества торговые, промышленные и финансовые, учрежденные во Франции и называемые товариществами с ограниченной ответственностью, будут пользоваться в России всеми их правами в том числе правом судебной защиты не иначе, как сообразуясь с русскими законами»5. Данная трактовка предоставляемых иностранным акционерным обществам прав «не иначе, как сообразуясь с русскими законами», получила поддержку министра финансов М.Х. Рейтерна. В итоге именно эта согласованная редакция законопроекта была внесена на рассмотрение в Общее собрании Государственного совета. В процессе ее обсуждения были высказаны опасения относительно широты предоставляемых иностранным акционерным обществам прав. В ответ министр финансов указал, что иностранные компании «будут пользоваться в России всеми их правами, в том числе правом судебной защиты, не иначе, как сообразуясь с русскими законами», а это, по его мнению, могло служить достаточным обеспечением «против такого пользования в России принадлежащих сим обществам во Франции права-
ми, которое у нас не может быть допущено и вообще против таких действий обществ, какие по нашим законам не дозволены»6. Мнение Рейтерна поддержало большинство членов Общего собрания Государственного совета. Представленный законопроект был одобрен, а 9 сентября 1863 г. утвержден Александром II1. В начале октября 1863 г. Сенат опубликовал Указ «О предоставлении Французским Акционерным (анонимным) обществам и другим, учрежденным во Франции, Товариществам, право пользоваться в России всеми их правами, сообразуясь с Русскими законами»8, на основании которого ст. 2139 т. X, ч. 1 Свода законов о порядке создания акционерных компаний была дополнена соответствующим примечанием под № 1. Одновременно с этим российской стороной была ратифицирована двухсторонняя русско-французская конвенция о правах акционерных обществ.
Практически параллельно в 1863 г. были выработаны основы правительственной политики в отношении деятельности иностранных акционерных компаний в Российской империи (вопрос об образовании Англо-Рус -ского банка). Однако реализация данной политики в законодательной сфере по созданию соответствующей правовой базы для деятельности, прежде всего, иностранных юридических лиц в России растянулась на два десятилетия.
В ноябре 1865 г. конвенция о взаимном признании и ограждении прав акционерных обществ была заключена Россией с Бельгией, при этом упрощалась процедура обсуждения и принятия данных соглашений с другими странами. Министру иностранных дел предоставлялось право заключать по соглашению с министром финансов, по мере необходимости, конвенции на таких же условиях с другими иностранными государствами, не спрашивая на это каждый раз особого разрешения в законодательном порядке. Позднее такие конвенции относительно всякого рода акционерных компаний, за исключением страховых, были заключены в ноябре 1866 г. с Италией, в январе 1867 г. — с Австрией9. В отношении же акционерных обществ Германии в России с 1874 г., в силу традиционной дружбы, основанной главным образом на династическом родстве, было распространено действие ранее заключенных соглашений с другими странами.
Положения данных конвенций отнюдь не сразу и не полностью разрешили вопрос о
тех правах, которыми могли пользоваться иностранные акционерные компании в пределах Российской империи. Здесь можно выделить два аспекта этого вопроса: 1) право судебной защиты; 2) право производить операции. Если по первому пункту не возникало проблем, так как он был четко оговорен как в конвенциях, так и в прим. 1 к ст. 2139 т. X, ч. 1 Свода законов, то по второму пункту практика открытия операций иностранными компаниями показала недостаточное понимание их представителями сущности предоставляемых прав.
В связи с этим Министерством иностранных дел в 1878 г. было дано разъяснение значения заключенных с рядом государств конвенций о правах иностранных акционерных компаний на территории Российской империи. За иностранными акционерными компаниями в России признавалась «лишь их правоспособность, как лиц юридических», что же касалось «их дееспособности, то иностранные общества для производства своих операций должны подчиняться тому же порядку, который установлен для русских обществ, а именно: могут открывать свои действия в России только по воспоследовании Высочайшего разрешения, испрашиваемого через Государственный Совет или Комитет Министров»10. При этом отмечалось, что русское «правительство всегда вправе отказать в разрешении такому обществу, устав которого признается почему-либо несогласным с нашими постановлениями», или в качестве условия потребовать изменения статуса компании в части, относящейся к операциям в России, фактически же это означало право определять правительством условия ее деятельности в стране п.
Однако законодательное урегулирование деятельности в России иностранных акционерных компаний произошло в 1880-е годы.
В соглашении «О взаимном признании и ограждении прав акционерных обществ», заключенном Россией и Германией в июне 1885 г., а также в подобной конвенции с Грецией в декабре 1887 г. было сделано дополнение в соответствии с разъяснением 1878 года. В нем отмечалось, что оно вовсе не касается вопроса о допущении или недопущении акционерных обществ, учрежденных в одной стране, к производству своих операций в другой стране, так как разрешение их деятельности зависит от правил, существующих в этом отношении в стране, и чтобы акционерное общество, законно учрежденное
за границей, могло получить право производить операции в России, необходимо ходатайствовать в каждом отдельном случае особого Высочайшего (императорского) разрешения, то есть в том же порядке, как и для русских акционерных обществ 12. В дальнейшем именно соглашение с Германией стало образцом при заключении таковых с другими государствами в конце XIX — начале XX веков.
Следует обратить внимание на то, что в общее законодательство не было внесено соответствующих дополнений уточняющего характера о порядке приобретения иностранными акционерными компаниями в России юридической дееспособности. В связи с этим вопрос о праве производства операций иностранными компаниями в России мог считаться спорным. Показателем данного положения была практика открытия действий иностранных компаний в России. По сведениям Министерства финансов, целый ряд иностранных акционерных компаний продолжал производить свойственные им по уставам операции в России без разрешения правительства 13. К 1886 г. большинство из них функционировали через посредство своих поверенных или агентов — русских подданных. Свидетельства на осуществление торговой и промышленной деятельности приобретались поверенными либо на свое имя, либо на имя компании. Подобная практика не встречала каких-либо препятствий со стороны местных государственных учреждений — казенных палат, в компетенцию которых входило помимо сбора налогов и распоряжение казенными подрядами, а также выдача документов на занятие торговлей и промыслами и контроль над законностью ведения предпринимательской деятельности. По этой причине возникли основания для существования мнения, несмотря на разъяснение 1878 г., о том, что конвенции и прим. 1 к ст. 2139 т. X, ч. 1 Свода законов предоставляют иностранным; акционерным компаниям не только право судебной защиты, но и право осуществлять предпринимательскую деятельность на территории Российской империи без получения правительственного разрешения и.
Данная ситуация несоответствия между правоприменительной практикой и смыслом разъясненных в 1878 г. конвенций, а также прим. 1 к ст. 2139 т. X, ч. 1 Свода законов являлась следствием того, как справедливо отметил М.М. Ковалевский, что управление в России осуществляется не столько на твер-
дом основании закона, сколько на административных распоряжениях 15. По причине того, что со стороны Министерства финансов, в подчинении которого находились казенные палаты, в течение длительного периода со времени заключения первой конвенции в 1863 г. и вплоть до 1886 г. не последовало каких-либо указаний по вопросу о порядке открытия действий иностранными акционерными компаниями, данная проблема, по сути, оставалась открытой. С этой позиции объяснимо «бездействие» казенных палат по приведению иностранных акционерных компаний в условия, требуемые действующими постановлениями, так как сами они (казенные палаты) не проявляли инициативы в разрешении данного вопроса исходя из общей практики отношений административного управления, существовавшей в Российской империи.
Можно отметить несколько факторов, оказавших влияние на столь «невнимательное» отношение Министерства финансов к рассматриваемому вопросу. В 60—70-е гг. XIX в. предпринимались попытки реформирования общего акционерного законодательства (проекты 1867 и 1874 гг.), и Министерство финансов (точнее, его Департамент торговли и мануфактур), которое являлось их главным инициатором и разработчиком, было более занято этой проблемой |6. Кроме этого, общее число иностранных компаний как действовавших в России прямо, так и через поверенных (русских подданных), в это время было невелико.
В 1880-е гг., помимо выявленного несоответствия, требовавшего решения, между практикой открытия действий иностранными компаниями в России и смыслом действующих по этому вопросу правил, в целом возникла ситуация законодательной необходимости в отношении скорейшего урегулирования данной проблемы в связи с изменениями законодательства.
Во-первых, в 1880-е гг. в России вводится новая система налогообложения акционерных компаний. Ранее они, как и другие крупные неакционерные предприятия, оплачивали лишь пошлину в сумме 565,5 руб. при получении документов на право предпринимательской деятельности по первой гильдии купечества. Новым законом 15 января 1885 г. было введено дополнительно обложение чистой прибыли акционерных компаний 3 %-ным сбором, а для контроля поступлений этого налога в общем порядке установлена обяза-
тельная публичная отчетность для всех акционерных обществ |7. В связи с этим уклонение от узаконенного порядка учреждения и открытия действий иностранными компаниями, не получившими надлежащего на производство своих операций разрешения, но действующими в России через своих поверенных и агентов, стало сопрягаться с ущербом для казны и невозможностью контролировать их деятельность через посредство публичной отчетности 18.
Во-вторых, с начала 80-х гг. XIX в. был издан целый ряд специальных законов, запрещавших или вводивших ограничения для иностранцев и евреев на землевладение в некоторых местностях России и на занятие некоторыми видами предпринимательской деятельности.
Исходя из имеющихся документов делопроизводства Департамента торговли и мануфактур Министерства финансов можно сделать вывод о том, что вопрос о праве иностранных акционерных компаний производить операции в России вновь был рассмотрен в мае 1886 г.19, то есть после изменения системы налогообложения акционерных компаний и в период разработки правил об ограничении иностранного землевладения в западных губерниях страны. В июне того же года на основании сведений, полученных от местных казенных палат, министром финансов было признано, что из-за обнаруженного несоответствия между практикой открытия действий иностранными компаниями и действующими по этому вопросу общими правилами необходимо войти в Сенат с рапортом о разъяснении прим. 1 к ст. 2139 т. X, ч. 1 Свода законов и законности применения ко всем иностранным компания общих правил ст. 2196 и 2197 т. X, ч. 1 Свода законов20. Сенат фактически подтвердил ранее данное Министерством иностранных дел разъяснение о существе прав, предоставляемых конвенциями иностранным акционерным компаниям, ввиду того, что прим. 1 к ст. 2139 т. X, ч. 1 Свода законов было на них основано, и указал на законность применения к ним общих правил о порядке учреждения и открытия действий как и для русских акционерных обществ, то есть в концессионном порядке. Помимо обращения в Сенат, министром финансов были направлены запросы по рассматриваемому вопросу в министерства юстиции, внутренних и иностранных дел. В заключениях всех ведомств было выражено согласие с мнением министра финансов21.
И уже в августе 1886 г. Департаментом торговли и мануфактур Министерства финансов в циркулярном письме казенным палатам было дано разъяснение порядка открытия действий иностранными компаниями. В нем указывалось, что согласно «действующим узаконениям (ст. 2139—2198 т. X, ч. 1 Свода законов) ни одно акционерное общество не может быть учреждено и не имеет право открыть свои действия в России без особого на сей предмет Высочайшего соизволения», а потому иностранным акционерным компаниям, не получившим правительственного разрешения на деятельность в России, «не могут быть выдаваемы торговые свидетельства и билеты», в том числе и агенты (русские подданные) таковых компаний также не имеют право на получение указанных свидетельств и билетов22. В новом циркуляре казенным палатам от 25 ноября 1886 г. дополнительно было предписано, что иностранные акционерные компании, желающие производить предпринимательскую деятельность в России, для получения разрешения обязаны представить свои уставы на рассмотрение русского правительства. Открытие же ими действий в обход данного правила следовало рассматривать на основании, предусмотренном в ст. 1197 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных издания 1885 г., согласно которому в данном случае такая компания подвергалась денежному взысканию в размере не свыше 500 руб. и закрытию23.
Таким образом, в административном порядке было разрешено несоответствие между практикой открытия действий иностранных компаний в России как прямо, так и через посредство своих агентов — русских подданных, и смыслом заключенных с рядом государств конвенций и основанном на них прим. 1 к ст. 2139. Одновременно министром финансов Н.Х. Бунге было признано необходимым урегулировать данный вопрос и законодательно.
Из справки, составленной в Департаменте торговли и мануфактур Министерства финансов, на основе данных, полученных от местных казенных палат, в ответ на циркуляр от 25 ноября 1886 г. становится очевидной настоятельная потребность законодательного урегулирования порядка открытия действий и функционирования иностранных акционерных компаний в пределах России. Более половины из всех иностранных компаний (25 из 45), не имевших надлежащего разрешения правительства, в территориальном
отношении их деятельности располагались в губерниях, поименованных в законе 14 марта 1887 года24.
Данное положение не могло не вызвать со стороны правительства обеспокоенности по вопросу скорейшего принятия мер для приведения иностранных акционерных компаний в соответствие с условиями, требуемыми действовавшим законодательством. Всего с 1874 по 1887 гг. получили разрешение на производство операций в России через Комитет министров 28 иностранных акционерных обществ. Между тем, согласно вышеуказанной справке Департамента торговли и мануфактур, 45 подобных обществ осуществляли свою деятельность без разрешения русского правительства. На основании циркуляров от 13 августа и 25 ноября 1886 г. иностранные компании, их агенты и поверенные были уведомлены местными казенными палатами о несоответствии их деятельности существующим узаконениям и приглашены к «немедленному исходотайствованию» в установленном порядке надлежащих законом разрешений. До времени же получения таковых, торговые документы не должны были им выдаваться 25. До истечения 1887 г. 17 иностранных компаний возбудили ходатайства о получении разрешения русского правительства и дозволении им продолжения деятельности в России, а остальные 28 (14 немецких, 5 французских, 3 австрийских, 3 бельгийских, 2 североамериканских соединенных штатов, 1 гол-ландское) сделали это на протяжении 1888 года26.
Вследствие невозможности скорого удовлетворения всех ходатайств и необходимости в целом законодательно урегулировать порядок открытия действий для иностранных акционерных компаний, управляющим Министерством финансов И.А. Вышнеградским было предложено принять ряд мер для разрешения данных проблем. Во-первых, «разрешить всем иностранным акционерным Обществам, производящим свои операции в России без особого на сие Высочайшего разрешения, коим выданы были торговые документы на текущий 1887 год, получить таковые и на наступающий 1888 год». Во-вторых, «поставить те из означенных выше Обществ, кои не возбудили еще, в установленном порядке, ходатайств о дозволении им продолжать операции в России, в известность о необходимости испрошения разрешения Русского Правительства, с представлением им для возбуждения таковых ходатайств сро-
ка по 1 Мая 1888 г., кои не возбудят ходатайств по сему предмету в течение указанного выше срока, должны будут прекратить свою торговую и промышленную деятельность в России к 1 Января 1889 года»27.
На заседании Комитета министров 3 ноября 1887 г. вышеозначенные меры были одобрены и без изменений утверждены в положении от 9 ноября этого же года Александром III. Впоследствии, из-за длительного рассмотрения ходатайств некоторых иностранных акционерных обществ, поданных в соответствии с требованием закона до 1 мая 1888 г., им были продлены сроки деятельности в России без разрешения правительства. И только в 1892 г. было удовлетворено последнее из ходатайств. С этого года ни одна иностранная акционерная компания не действовала в России без соответствующего разрешения правительства 28.
Приведенный закон окончательно разрешил вопрос о том, какие иностранные акционерные компании имеют право действовать в пределах Российской империи. Вместе с тем, по мнению Л. Шалланда, он не устранил сомнений по поводу юридического положения тех иностранных компаний, которые этим правом не пользуются в силу того, что между страной их учреждения и Россией не заключена соответствующая конвенция29. Однако, на наш взгляд, распространение положений закона 9 ноября 1887 г. на все иностранные компании дает возможность трактовать его только в том смысле, что судебной защитой и правом на ведение предпринимательской деятельности в России могли пользоваться не только акционерные компании государств, поименованных в прим. 1 ст. 2139, но и те, которые получили специальное правительственное разрешение.
В то же время при обсуждении мер, предложенных И.А. Вышнеградским в заседании Комитета министров в ноябре 1887 г., было обращено внимание на то, что некоторые иностранные компании не имеют в России никакого производства, а занимаются исключительно продажей своих изделий, изготовленных за границей, и требуется ли им испрашивать надлежащее разрешение. Позднее, при рассмотрении этого вопроса в июне 1888 г., в Комитете министров по представлению министра финансов данные иностранные компании, а также иностранные судоходные предприятия, основанные на акционерных началах, занимающиеся перевозкою грузов и пассажиров непосредственно между
иностранными и русскими портами, решено было освободить от обязательного получения правительственного разрешения. Мотивом такого решения стало то, что деятельность исключительно торговых «обществ не может возбуждать вопроса о несогласии оной с видами государственного хозяйства, а при таких условиях испрошение разрешения на производство коммерческих операций являлось бы лишь вредным и ничем не оправдываемым стеснением торгового дела». Одновременно несоответствующим общим государственным интересам экономического развития России было признано требование «обязывать и судоходные иностранные общества, присылающие в наши порты суда свои с заграничными товарами или за русскими произведениями, испрашивать на такого рода деятельность в России особое разрешение Правительства»30. В начале июля 1888 г. положение Комитета министров было утверждено Александром III31. Оно прибрело большое значение, так как изложенные в нем правила относились ко всем иностранным обществам, а не только к тем, которые учреждены в государствах, заключивших с Россией соответствующие конвенции. Указанным законом в империи была обеспечена судебная защита по всем сделкам, направленным на сбыт продуктов, изготовленных за границей, если только подобные сделки могли быть подве-домствены российским судам на основании общих правил о подсудности.
Как было рассмотрено выше, в отношении открытия действий в Российской империи иностранными акционерными компаниями закреплялся тот же разрешительный порядок, что и для русских акционерных компаний (ст. 2131, 2140 т. X, ч. 1). Заключается он в том, что законодательство признавало необходимым предварительное рассмотрение всех условий, при которых предполагалось учреждение акционерной компании, то есть изучалось, не противоречит ли проектируемое предприятие общим условиям благоустройства, заключает ли в себе условия экономического успеха и полной состоятельности, не угрожает ли оно каким-либо посторонним, законным интересам, соответствует ли оно положению денежного рынка. Акционерная компания получала утверждение только тогда, когда все заинтересованные органы правительства давали благоприятное в этом отношении заключение32.
Юридическим фактом учреждения акционерной компании согласно русскому за-
конодательству являлось утверждение ее устава императором 33, который получал силу сепаратного закона34. Но в отношении иностранных акционерных компаний невозможно было провести утверждение устава уже законно утвержденного в стране происхождения компании, так как акты, совершенные за границей, согласно существующим там законам признавались в России законными актами, имеющими силу35. Вместе с тем действовавшее законодательство, признавая законность существования, вызванного к жизни акционерного общества, актами, совершенными за границей, не предоставляло ему на этом основании прав юридической дееспособности в России, а в отношении компаний, не указанных в прим. 1 к ст. 2139 и права юридической правоспособности. Легализацией иностранной компании стали специальные «условия деятельности», на которых они допускались к производству своих операций в пределах Российской империи. В отличие от уставов иностранных компаний, которые рассматривались как договор, толкование которого всецело находилось в ведении суда, «условия деятельности» приравнивались к сепаратному закону36, при этом следует отметить, что внутренняя организация акционерного общества регулировалась законами страны его учреждения.
Порядок получения разрешения на деятельность в Российской империи для иностранных акционерных компаний был приблизительно тот же, что и для отечественных. При прошении компании, направляемом в надлежащее министерство, должны быть представлены в засвидетельствованном, установленным порядком русском переводе следующие документы: а) утвержденный за границей устав компании с соответствующим удостоверением русского консульства, что он составлен согласно с действующим в стране законодательством; б) выданная компанией на имя представителя его в России доверенность на право ходатайствовать о разрешении деятельности в пределах империи; в) утвержденные общим собранием акционеров отчеты об операциях общества и балансы оборотов за последние пять лет с указанием за каждый отчетный год валового дохода и чистой прибыли от всех принадлежащих ему торговых и промышленных заведений, а также распределение этой прибыли с обозначением размера дивидендов на каждую акцию или пай 37.
Первые «условия деятельности» были выработаны в конце 1871 г. министерствами внутренних дел, финансов и иностранных дел для иностранных страховых обществ. Условия были достаточно строги и отражали сдержанное отношение российского правительства к деятельности в стране иностранных страховых обществ (отечественные предприниматели были с ним солидарны, но недовольны его «мягкой» политикой 3S). Объяснялось такое отношение прежде всего тем, что компании подобного рода деятельности не ввозили капитал, а, наоборот, вывозили его в виде страховых премий. Так, например, первое иностранное страховое общество «Нью-Йорк» получило разрешение на основе выработанных в 1871 г. правил только в октябре 1885 года. Всего к концу XIX в. к деятельности в России было допущено только 4 иностранные страховые компании 39.
В отношении торгово-промышленных иностранных акционерных компаний первые «условия деятельности» были выработаны также в начале 1870-х гг. и являлись достаточно несложными. В утвержденном 15 марта 1874 г. положении Комитета министров «О дозволении производить операции Английскому обществу Балтийского судостроительного, машинного и механического завода» были включены только три таких условия: 1) об учреждении в России ответственного агентства;
2) о порядке разбора споров с обществом и
3) о порядке приобретения им Балтийского завода40.
В дальнейшем происходило последовательное усложнение этих условий, вызванное потребностью в урегулировании тех или иных сторон деятельности иностранных компаний, и увеличение в них разного рода ограничений. К 1887 г., когда впервые было введено ограничение иностранного землевладения, насчитывалось уже десять нормальных пунктов «условий деятельности». Условиями предусматривалось, что иностранная компания обязана подчиняться всем действующим в России законам и постановлениям как относящимся к предмету его деятельности, так и ко всем общим или специальным узаконениям в отношении акционерных обществ в целом. Иностранное общество для производства операций должно внести залог в Государственный банк в размере, установленном по соглашению с министерствами внутренних дел и финансов, как специальную гарантию получения удовлетворения в случаях возникновения к нему признанных
претензий, прежде всего со стороны русских кредиторов. Все принадлежащее ему имущество в пределах империи как движимое, так и недвижимое, а также все следующие в его пользу платежи должны обращаться на преимущественное удовлетворение претензий, возникающих по операциям в России. Специально оговаривалось, что всякое приобретение компанией в собственность или срочное владение и пользование недвижимого имущества в России должно совершаться на основании закона от 14 марта 1887 г., и притом исключительно для надобности предприятия по предварительному удостоверению местным губернским начальством действительной потребности этого. Для управления делами иностранной акционерной компании в пределах России должно было учреждаться специальное ответственное агентство. На него возлагались следующие обязанности: представлять в подлежащее министерство и местное губернское податное присутствие; публиковать ежегодные отчеты и балансы по всем его операциям как в России, так и за границей; информировать через печать о времени, месте и вопросах, вынесенных на рассмотрение общего собрания акционеров. Разбор споров по делам, относящимся к операциям в России, должен был проводиться на основании действующих в империи законов и в русских судебных учреждениях. Особо указывалось, что на любые изменения или дополнения устава общества, а также на соединение его с другим подобным обществом необходимо разрешение русского правительства. Помимо этих требований в общий перечень условий было включено еще одно, в соответствии с которым иностранная акционерная компания в своей деятельности в пределах империи ставилась в полную зависимость от русского правительства, оставлявшего «за собой право во всякое время, по усмотрению, взять назад выданное разрешение на производство операций в России и потребовать их прекращения без всякого объяснения причин»41. Впервые данное условие было оговорено в утвержденных Александром II19 ноября 1871 г. условиях, на которых могут быть допущены к деятельности в России иностранные страховые общества. С 1886 г. подобное условие стало включаться и в правила деятельности иностранных торгово-промышленных акционерных компаний42.
Для некоторых иностранных акционерных компаний определялись дополнительные условия, вызванные особенностями данных
предприятий. К таковым следует отнести жесткое ограничение деятельности иностранной компании указанными в условиях целями, отражавшее стремление со стороны правительства к недопущению создания предприятий слишком общего характера. Например, бельгийское Общество одесских конно-железных дорог (29 марта 1885 г.) ходатайствовало о праве устройства данных дорог по всей империи, но было ограничено только г. Одессою. Ограничения личного состава агентств и служащих иностранных компаний до 1887 г. установлены были лишь в условиях деятельности для французского Общества миасских промыслов (31 октября 1879 г.), 4 из 7 или 5 из 9 директоров компании должны были быть русские подданные, причем соответствующие условиям, определенным законом для участия в золотом промысле. Наконец, с принятием 14 марта 1887 г. закона об ограничении иностранного землевладения в Царстве Польском и ряде западных губерний в условиях стало указываться, что при приобретении недвижимых имуществ иностранные компании должны руководствоваться данным законом43.
В 1888 г. в связи с принятием вышерассмотренного закона в Комитете министров по инициативе Министерства земледелия и государственных имуществ был поднят вопрос о необходимости принятия какого-то общего законоположения, определяющего порядок разрешения открытия действий и функционирования в России иностранных акционерных компаний. К этому мнению присоединилось и Министерство иностранных дел, указывая, в частности, на то, «что фактическое несоответствие в положении разрешенных в разное время иностранных обществ одинаковых категорий, служа поводом для пребывающих здесь представителей иностранных правительств заключать совершенно неправильно о наших внутренних распоряжениях, может вместе с сим весьма неблагоприятно отражаться на наших международных интересах». Но министр финансов И.А. Вышнеградский не согласился с изложенными соображениями, и в дальнейшем выработка условий деятельности для иностранных акционерных компаний в России продолжалась при рассмотрении каждого отдельного случая. Данная позиция объяснялась, прежде всего, неблагоприятным отношением в тот период времени министерств внутренних дел и юстиции к деятельности в России иностранных акционерных компаний44.
Значимым в этом отношении стало принципиальное мнение И.А. Вышнеградского по вопросу привлечения в Россию иностранных капиталов вообще и иностранных компаний в частности, высказанное им в октябре 1888 г. в Комитете министров при рассмотрении ходатайства о разрешении операций в России австрийского акционерного общества «Фабрика пистонов и патронов, бывшая Селлие и Белло». По убеждению министра финансов, «хотя эксплуатация естественных богатств страны, а затем и ведение всякого торгово-промышленного предприятия посредством национальных капиталов в экономическом отношении представляют несомненные преимущества сравнительно с тем порядком вещей, который создается при привлечении к делу иностранных капиталов, так в первом случае прибыль от предприятия остается внутри страны, увеличивая национальные капиталы, а во втором прибыль эта обращается за границу, обогащая иностранные государства; тем не менее, при сравнительном недостатке в России капиталов и существующей вследствие сего дороговизне на них, затруднение доступа иностранным капиталам к производству промышленных предприятий в России представлялось бы нежелательным для дальнейшего развития отечественной промышленности»45.
«При слабом развитии у нас частной предприимчивости и нерешительности, с которою отечественные капиталисты приступают к новым, неукоренившимся еще и потому сопряженным с неизбежным риском и не обещающим верного получения прибылей, предприятиям, привлечение к нам иностранных капиталов представляется одним из необходимых условий для развития отечественной промышленности, внося усовершенствования в различные отрасли производства и способствуя распространению в рабочем населении полезных технических знаний, без которых многие отрасли фабрично-заводской деятельности остались бы для нас малодоступными, что лишало бы беднейшие классы населения источников применения труда. Засим нельзя не признать, что ограничения доступа к нам иностранных капиталов, при слабом развитии отечественной промышленности, будет содействовать лишь большому ввозу к нам иностранных товаров, которые население, в силу необходимости будет покупать, уплачивая иностранцам, помимо издержек по производству, еще и разные накладные расходы... что в свою очередь будет
влиять на понижение курса кредитного рубля... едва ли может содействовать видам государственного хозяйства приобретение из-за границы продуктов иностранной промышленности, для производства коих в Империи имеются в изобилии все необходимые сырые материалы». Значение приведенного высказывания И.А. Вышнеградского заключалось в фактическом представлении дальнейшей политики своего ведомства по рассматриваемому вопросу. Важно также и то, что до начала 1890-х гг. «общий вопрос о соответствии... иностранных обществ видам государственного хозяйства не подвергался в Комитете [министров] особому обсуждению»46.
В последующее время ставка Министерства финансов на сепаратное законодательство относительно иностранных акционерных компаний в конечном итоге была оправдана. Канцелярия Комитета министров в связи с этим отмечала, что практика рассмотрения каждого из «условий деятельности» в отдельности «в существе своем привела к исключению в большинстве случаев некоторых стеснительных для обществ условий». Как и в отношении русских акционерных компаний, первоначально льготы стали предоставляться горнопромышленным предприятиям. Так, из «условий деятельности» ряда иностранных компаний был исключен пункт о внесении денежного залога в Государственный банк, так как принадлежащие им каменноугольные и другие копи признавались достаточным для обеспечения интересов кредиторов. Эта льгота в начале 1890-х гг. сначала распространяется на иностранные компании, владевшие недвижимыми имуществами, а затем и на все остальные, за исключением тех, которые заключали контракты с городскими общественными управлениями. Наконец, относительно горнопромышленных компаний был отменен тот пункт «условий деятельности», согласно которому российское «правительство оставляло за собой право потребовать во всякое время прекращение действий общества без всякого объяснения причин». В законодательном порядке это правило было изменено положением Комитета министров, утвержденным Николаем II 3 декабря 1898 года. Как объяснила Канцелярия, «...оно вызвало весьма неблагоприятные толкования в заграничных промышленных и коммерческих сферах, порождая недоверие к устойчивости правил, определяющих положение иностранных компаний в России».
В области налогообложения иностранные акционерные компании были поставлены в те же условия, что и русские. С них взимался налог с недвижимых имуществ, квартирный налог, сборы в пользу городов. По положению от 3 июня 1898 г. о государственном промысловом налоге было предусмотрено, что основным капиталом компании является сумма, которая отделена для деятельности в России, и обложению процентным сбором подлежала лишь чистая прибыль, полученная по операциям, производившимся в империи. До 1899 г. спорным представлялся вопрос о том, подлежат ли иностранные акционерные общества 5%-ному купонному налогу, установленному по положению от 20 мая 1885 г., за выпущенные ими за границей облигации. Длительное время, в течение 12 лет, он не взимался с иностранных компаний. Очевидно, подобному положению способствовал тот факт, что в России до 1896 г. было зарегистрировано только 71 иностранная компания. С 1896 г. их число стало значительно возрастать, только за указанный год к деятельности в империи было допущено 22 иностранных акционерных общества47. В 1897 г. Министерство финансов потребовало с них уплаты налога, что вызвало недовольство со стороны иностранных предпринимателей и выяснение законности действий правительства в судебном порядке. Только через два года правительство признало возможным отказаться от своих требований. Высочайшим указом от
10 декабря 1899 г. иностранные акционерные компании были освобождены от уплаты 5 % сбора при условии, что облигации будут выпущены за границей в иностранной валюте без паритета на русскую монету48.
В рамках пореформенных изменений в период до конца XIX в. были установлены и закреплены основные направления политики по привлечению и регулированию деятельности иностранного капитала и предпринимателей в России. Несмотря на наличие ряда ограничений иностранных подданных и компаний, основанных либо на прямом требовании закона, либо введенных для предупреждения его обхода, либо вообще вызванных требованиями административной власти, их правовое положение в сфере предпринимательской деятельности было детерминировано экономическими потребностями Российского государства. Подтверждением этому, по нашему мнению, является практика сепаратного акционерного законодательства, в ко-
торой нашли свое отражение, прежде всего, требования экономического развития государства, а не ограничительных норм общего законодательства.
В итоге к концу XIX в. правовое положение иностранных подданных в сфере предпринимательской деятельности в России характеризуется почти полной свободой. Ограничительные нормы общего законодательства в отношении иностранных предпринимателей были преодолены практикой акционерного сепаратного законодательства, основанной на общем курсе правительства по привлечению иностранных капиталов в экономику России. В отношении иностранных акционерных обществ складывается такое положение, при котором для их деятельности в Российской империи существовали более льготные условия, чем для русских акционерных компаний. Канцелярия Комитета министров в качестве подтверждения этого указывала на случаи отказа отдельных иностранных компаний реорганизовываться в российские, несмотря на принятые ранее на себя по «условиям деятельности» обязательства «преобразоваться в русскую компанию»49.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Правовое положение иностранных акционерных обществ в Российской империи в той или иной мере рассмотрено в ряде работ: Шалланд Л. Юридическое положение иностранных акционерных обществ в России // Право. 1902. №1,5; Шепелев Л.Е. Акционерные компании в России. М., 1973; Дякин B.C. Первая мировая война и мероприятия по ликвидации так называемого немецкого засилья // Первая мировая война. 1914—1918. М., 1969; Поткина И.В. Законодательное регулирование предпринимательской деятельности иностранцев в России. 1861—1916 гг. // Иностранное предпринимательство и заграничные инвестиции в России. М., 1997; Курысь Н.В. Правовое регулирование иностранного инвестирования в промышленность России: (Историко-правовой аспект): Авгореф. дис.... канд. юрид. наук. Ставрополь, 2000; Красильникова Т.К. Правовой статус акционерных обществ в России в XIX — начале XX вв: (Историко-правовой аспект): Авгореф. дис.... канд. юрид. наук. Саратов, 2001; Owen Th.C. The Corporation under Russian Law, 1880—1917: A Study in Tsarist Economic Policy. Cambridge, 1991.
2 Полный Свод Законов Российской Империи. [Б. г.]. Ч. II, т. XI, № 9763. Далее - ПСЗ.
3 Российский государственный исторический архив. Ф. 23. Оп. 24. Д. 24. Л. 1—1 об. Далее — РГИА.
4 Там же. Л. 2—2 об.
5 Там же. Л. 3 об. — 4.
6 Там же.
7 ПСЗ. Ч. II, т. XXXVIII, № 40045.
8 Грацианский И.И Собрание ныне действующих торговых трактатов России с иностранными государствами. СПб., 1877. С. 282—283.
9 РГИА Ф. 560. Оп. 22. Д. 228. Л. 44 об.; Грацианский И.И. Указ. соч. С. 14, 30,99.
’0 РГИА Ф. 560. Оп. 22. Д. 228. Л. 44 об. - 45.
11 Там же.
12 Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1885. № 93. Ст. 812; РГИА. Ф. 23. Оп. 24. Д. 24. Л. 5-5 об.
13 РГИА Ф. 23. Оп. 24. Д 24. Л. 6.
14 Шалланд Л. Указ. соч. № 1. С. 20.
15 Цит. по: Развитие русского права в первой половине XIX в. / Отв. ред Е А Скрипилев. М., 1994. С. 21.
16 См. подробнее: Шепелев Л.Е. Указ. соч. С. 98-121.
17 Там же. С. 121.
18 РГИА Ф. 23. Оп. 24. Д. 24. Л. 31-31 об.
19 Там же. Л. 1.
20 Свод Законов Российской Империи. Т. X, ч. 1. Законы гражданские. Изд. 1876 г. СПб., 1878.
21 РГИА Ф. 23. Оп. 24. Д. 24. Л. 6 об. -10.
22 Там же. Ф. 20. Оп. 4. Д. 3608. Л. 143.
23 Там же. Ф. 23. Оп. 24. Д. 24. Л. 31,45 об.
24 Там же. Ф. 20. Оп. 4. Д. 3608. Л. 149 об.
25 Там же. Л. 133-134.
26 Там же. Ф. 23. Оп. 24. Д. 24. Л. 43.
27 Там же. Л. 47-48; Ф. 560. Оп. 22. Д. 228. Л. 48 об.
28 Там же. Ф. 23. Оп. 24. Д. 24. Л. 83-88,110-125.
29 Шалланд Л. Указ. соч. № 1. С. 21.
30 РГИА Ф. 560. Оп. 22. Д. 228. Л. 53-53 об.; Ф. 23. Оп. 24. Д. 24. Л. 50-51 об., 71-80.
31 СУ. 1888. Ст. 873.
32 Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М., 2000. С. 132; Тернер Э. Сравнительное обозрение акционерного законодательства и т. д. СПб., 1871. С. 39.
33 Свод законов Российской империи. СПб., 1887. Т. X. Законы гражданские. Ст. 2131.
34 В дореволюционной судебной практике, а также в юридической литературе сложилось мнение, что уставы компаний, утвержденные верховной властью, образовывали особые сепаратные законы, то есть действовавшие только в отношении конкретных акционерных обществ и их членов. Они устанавливали иной порядок организации и деятельности акционерных обществ по сравнению с общим гражданским законодательством .
35 Устав гражданского судопроизводства 20 ноября 1864 г. СПб., 1865. Ст. 464, 707.
36 Максимов В.Я. Законы о товариществах. Акционерные общества, товарищества на паях, торговые дома, артели и др. Порядок их учреждения и деятельности с разъяснениями Правительствующего Сената. М., 1911. С. 102.
37 РГИА Ф. 20. Оп. 6. Д. 239. Л. 23.
38 Иностранные страховые общества в России// Русский вестник. 1890. № 5. С. 335—348.
39 РГИА Ф. 560. Оп. 22. Д. 228. Л. 45-47.
40 Там же. Л. 47 об.
41 Там же. Л. 47 об. — 48.
42 Там же. Л. 45-45 об.; Ф. 20. Оп. 4. Д. 3615. Л. 9-
9 об.; Д. 3485. Л. 48 об.-51 об.
43 Там же. Ф. 560. Оп. 22. Д. 228. Л. 48-48 об.
44 Там же. Л. 50—51.
45 Там же. Л. 49—49 об.
46 Там же.
47 Там же. Ф. 20. Оп. 4. Д. 4231. Л. 73. За период с 1896 по 1899 гг. было допущено к операция в России 104 иностранных акционерных общества.
48 Шалланд Л. Указ. соч. № 5. С. 225.
49 РГИА Ф. 560. Оп. 22. Д. 228. Л. 51-51 об., 53.
