CC BY
59
самим конвенциям. Представляется, что нор-мотворческая деятельность ИМО совершенствуется посредством создания инструментов предупредительного (превентивного) характера, а также развития своего внутреннего права, которое также способствует достижению целей организации. При этом можно считать,
что нормотворческая функция ИМО проявляется в следующих направлениях:
• создание норм и стандартов безопасности мореплавания и защиты морской среды;
• контроль за выполнением стандартов ИМО;
• создание превентивных средств по обеспечению безопасности мореплавания.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Res. IMO A.500(XII). Objectives of the Organization in the 1980s [Electronic resource]. — Access mode: http: // www.imo.org/.
2. Res. IMO J_\9791. 60 лет на службе судоходства [Electronic resource]. — Access mode: http: // www.imo.org/.
3. Бекяшев, К.А. Правовые вопросы безопасности мореплавания в деятельности Международной морской организации (ИМО) [Текст] / К.А. Бекяшев // Актуальные вопросы теории соврем. междунар. права: сб. науч. тр. ВЮЗИ. - М.: РИО ВЮЗИ, 1988.
4. Буша, Т. Конвенции Международной морской организации (ИМО). Морской транспорт и международное судоходство: правовые и экономические проблемы [Текст] / Т. Буша // Материалы XI Междунар. конф. «Мир на морях». — М.: Мортех-информреклама, 1990.
5. Вольфганг, В. Международное право [Текст] / В. Вольфганг. — М.: Инфотропик Медиа, 2011.
6. Ганюшкина, Е.Б. Нормотворческая функция Международной морской организации (ИМО) [Текст]: дис. ... канд. юр. наук / Е.Б. Ганюшкина. — М., 1988.
7. Ковалева, Т.А. Правотворческая деятельность межгосударственной организации как способ реализации учредительного акта [Текст]: дис. ... д-ра юр. наук / Т.А. Ковалева. — Калининград, 1999.
8. Тункин, Г.И. Теория международного права [Текст] / Г.И. Тункин. — М.: Зерцало, 2006.
9. Фролов, А.И. Деятельность Международной морской организации: актуальные направления [Текст] / А.И. Фролов. — Наука и транспорт. — 2012. — № 2. — С. 12—15.
10. Щеголев, В.И. Международная морская организация. Достижения, проблемы, будущее [Текст] / В.И. Щеголев. — СПб.: Изд-во ЦНИИМФ, 1996.
11. Anderson, D. Law-Making Processes in the UN System [Text] / D. Anderson. — MPYUNL, 1998. — 47 p.
УДК 327.35
A.C. Заможний СТАНОВЛЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НАУКИ В ШВЕЦИИ
Швеция — одно из наиболее развитых государств Западной Европы и всего мира. На протяжении двух веков эта страна придерживается стратегии нейтралитета и невмешательства в противостояния других стран. Во многом это предопределяется особым подходом к формированию, развитию и применению политической науки и связанных с ней отраслей знания. Отечественные исследователи, в частности М.Л. Лучко, отмечают огромную роль университетов и исследовательских центров в формировании теоретических основ политологии Швеции [1, с. 32].
Несмотря на то что Швеция и Россия являются соседями по Балтийскому региону, политические отношения между двумя странами оставляют желать лучшего. Хотя Швеция проводит политику нейтралитета, она все-таки остается намного ближе к странам Запада в политическом отношении [2, с. 5], а нестабильный инвестиционный климат в России и разница в культуре ведения бизнеса не позволяют реализовать потенциал сотрудничества между нашими странами.
Необходимо отметить, что политология Швеции является слабо изученной темой в
России. Имеется ряд работ о наиболее значимых шведских политологах прошлого («Философская мысль в Швеции» А.Г. Мысливченко, «Государство как форма жизни» Ю.Р. Челлен), однако в отечественной науке отсутствует анализ современного положения и процессов, происходящих в политической науке Швеции. Более глубокое изучение политической культуры этой страны весьма перспективно и актуально для отечественной науки. Цель настоящей работы — рассмотрение периодов становления политологии в Швеции, современного положения этой науки среди других дисциплин, а также ее особенностей. В частности, абсолютно новой для отечественной науки будет попытка анализа процесса интернационализации, происходящего в политологии Швеции на современном этапе.
Систематическое изучение политики, взаимоотношений между государствами, правительствами и обществом ведется в Швеции более трехсот лет. Тем не менее политическая наука в шведских высших учебных заведениях стала самостоятельной дисциплиной лишь в середине XX века. Сегодня из всех Скандинавских стран только в Швеции и шведско-говорящих районах Финляндии политологии предоставлен статус самостоятельной научной дисциплины, в Норвегии, Дании и Исландии она включена в состав других дисциплин.
Исследователю, пытающемуся отыскать точную дату возникновения политической науки в Швеции, неизбежно встретится имя Юха-на Шютте (1577—1645), который считается одним из первых теоретиков политологии у себя на родине. Получив блестящее юридическое и философское образование за рубежом, Шютте по возвращении в Швецию в 1602 году получил место наставника молодого наследного принца Густава Адольфа. Восемь лет спустя Шютте, как самый образованный человек в вопросах политики, был направлен во главе дипломатической миссии ко двору короля Англии Джеймса I. В дальнейшем Шютте был пожалован пост советника, а позднее — канцлера Уппсальского университета, старейшего высшего учебного заведения страны. Именно здесь в 1622 году Ю. Шютте основал первую в истории Швеции кафедру политических наук, профессором которой он являлся до конца жизни. Этот год традиционно считается началом становления
политологии Швеции. Примечательно, что данное событие произошло за 3 года до написания голландским юристом Г. Гроцием знаменитой работы «De jure belli et pacis» (1625) и за 29 лет до публикации «Левиафана» (1651) Т. Гоббса, считающихся одними из основополагающих трактатов современной политической науки. Должность профессора политических наук, созданная Ю. Шютте, до сих пор существует в Уппсальском университете и именуется в его честь. До сего дня потомки родоначальника политической науки Швеции сохранили за собой право выбирать его преемников на этом посту.
Естественно, в XVII веке методика преподавания, учебная программа и профилирующие предметы на кафедре политологии существенно отличались от современных. Исследователь шведской политической науки С.С. Торелли в статье «Political Science in Sweden» отмечает, что в то время учебная программа почти целиком состояла из занятий по словесности, риторике и дикции, и лишь немного времени уделялось политическому устройству страны [3, с. 978].
На протяжении без малого двух веков кафедра политической науки в Уппсальском университете оставалась единственной в Швеции. Дисциплина не была признанной и популярной, а большинство предметов, в настоящее время включенных в учебную программу политологии, в те дни относились либо к историческим, либо к статистическим отделениям университетов. Второй старейший университет на территории современной Швеции — Лундский, основанный в 1666 году, включил политологию в число преподаваемых предметов только в конце XIX века. Тем не менее до 1909 года политическая наука в нем находилась в ведении исторического факультета, а затем была передана факультету статистических исследований. Кафедра политологии была основана здесь лишь в 1926 году. Именно в Лундском университете в 1918 году при поддержке фонда Понтуса Фальбека был основан старейший в стране научно-политический журнал «Statsvetenskapliga Tidskrift». Крупными центрами изучения политической науки в Швеции были также Стокгольмский и Гётенбургский университеты, где отдельные предметы, позднее сформировавшие учебную программу политологии, изучались на факультетах международного права и стати-
стики соответственно. К середине ХХ века самостоятельные кафедры по изучению политической науки сформировались во всех четырех крупнейших университетах Швеции.
Давая оценку шведской политической науке в период между двумя мировыми войнами, специалисты отмечают наличие двух ярко выраженных школ политической мысли в этой стране. Первая сформировалась вокруг профессора Уппсальского университета Акселя Брусевит-са (Axel Brasewitz). Школа имела выраженную демократическую направленность и противостояла шведскому традиционному консерватизму и бюрократии. Брусевитс уделял также большое внимание шведской Конституции 1809 года и влиянию идей французских просветителей, в частности Монтескье, на составителей этого сборника законов. Центр второй школы находился в Лундском университете, где в то время работал Фредерик Лагеррот (Frederik Lagerroth). В центре внимания этой школы были современные базовые законы Швеции и эволюция отдельных частей права. В целом в межвоенный период основным направлением политологии Швеции считалось изучение возникновения и эволюции парламентаризма в этой стране. Диссертации, защищенные в это время, в большинстве случаев были посвящены деятельности, успехам и неудачам кабинетов министров различных периодов. Исследователей занимала также знаменитая Конституция 1809 года и личности ее составителей [4, с. 172]. Очень незначительное количество научных статей и диссертаций переводилось на английский язык. Это делалось в основном с целью получения критики от американских и английских политологов, считавшихся ведущими специалистами в данной области в тот период.
В политической науке Швеции вплоть до Второй мировой войны существовала тенденция к ориентации на внутригосударственные дела и процессы. Во многом дисциплина развивалась по примеру политической науки США. Однако существенным различием в изучении политологии в Швеции и США того периода можно назвать приверженность американских исследователей к общей теории возникновения государства и его суверенности, тогда как их шведским коллегам такой подход был не свойственен [3, с. 977]. В Швеции традиционно большее внимание уделялось возникновению
конкретных институтов власти и их эволюции с течением времени. Такое различие можно объяснить историческим фактором: в США, имеющих сравнительно короткую историю независимого существования, еще ощущалась необходимость теоретического и морального обоснования права на самостоятельность государства, в Швеции же, бывшей лишь частично зависимой единственный раз в своей истории (Кальмарская уния), гораздо больший интерес вызывало развитие политических институтов власти и постепенный переход от абсолютной монархии к парламентской.
Окончание Второй мировой войны ознаменовало начало процесса, который иногда называют «шведским чудом». А. Линдбек в знаменитой статье «Шведский эксперимент» описывает это явление как «период существенных экономических и социальных реформ, проведенных в экспериментальном порядке и коснувшихся всех сфер жизни страны. Эксперимент оказался настолько удачным, что до сих пор вызывает интерес зарубежных исследователей» [5, с. 1273]. Реформы затронули систему высшего образования в целом и изучения политологии в частности. Существенные изменения претерпели методика преподавания, объект исследования дисциплины, учебная программа. Исследователь шведской политической мысли в послевоенный период У. Руин отмечает, что политическая наука США по-прежнему оказывает значительное влияние на формирование нового направления развития политологии Швеции [4, с. 171]. Сфера интересов политической науки была существенно расширена, появился целый ряд новых терминов и понятий, ставших впоследствии основополагающими. Это новое направление, зародившееся в США, дало свои плоды в Швеции в 1960-х годах. Самыми заметными фигурами в послевоенной политологии Швеции стали Х. Тингстен, Н. Эльвандер, Л. Левин.
У. Руин отмечает серьезные изменения послевоенной политической науки Швеции в категориях «природы», «уровня», «регионализации», «временного отрезка» и «сектора» [Там же. С. 173]. Под «природой» политической науки Руин подразумевает возросший интерес к изучению различных парадигм, таких как реализм, либерализм, марксизм. Ведущим специалистом, развивавшим это направление, был Х. Тингстен. Новый «уровень» политической
науки означал появившуюся заинтересованность дисциплины в изучении политических отношений между субъектами на локальном, национальном и международном уровнях. Впервые шведские ученые начали посвящать свои работы международным темам. Одной из наиболее заметных в этой области была работа Х.Ф. Петерссона «Власть и международный порядок» (1964), переведенная на ряд европейских языков. Под «регионализацией» Руин подразумевает появившуюся заинтересованность дисциплины в изучении политических процессов во всех регионах мира, а не только сосредоточенность на внутригосударственных отношениях. Руин упоминает работу Й. Линдаля «Новый путь Уругвая» (1962) как одну из примечательных в этом направлении. «Временной отрезок», изучаемый политической наукой, существенно расширился. Если до Второй мировой войны для рассмотрения брались события и процессы XVIII и XIX веков, то теперь стали изучаться гораздо более ранние периоды. Пионером в этой области является П.Э. Бак, изучавший в 1950-е годы попытки введения конституции в Померании в период с 1648 по 1679 год, когда область принадлежала шведской короне. Значительно расширился «сектор» населения, способный и желающий принимать активное участие в политической жизни страны. Политология стала изучать возможности влияния новых акторов на систему управления государством. В сферу изучения политологии были включены избиратели, СМИ, неправительственные организации и другие акторы. Исследованию поведения избирателей уделено большое внимание в работах Х. Тингстена и членов руководимой им научной группы Стокгольмского университета. Средства массовой информации и их влияние на политическую жизнь государства стали подробно изучаться в ряде университетов. Особое значение роли СМИ придавалось в Уппсаль-ском университете, где это направление возглавили Ю. Вестерстоль и Г. Янсон в середине 1960-х годов [4, с. 176].
В период с 1970 по 1985 год в академической среде Швеции возникла дискуссия о месте международных отношений в системе политических наук. Попытки выделить международные отношения в самостоятельную дисциплину не имели особого успеха. Тем не менее для ряда предметов из категории международных отно-
шений были основаны отдельные направления в ряде главных университетов Швеции. Так, Гё-тенбургский, Лундский и Уппсальский университеты создали в своих структурах отдельные институты по изучению международного политического мира и конфликтологии [6, с. 180].
Развитие политической науки в Швеции в ХХ веке имело ряд интересных особенностей. Так, в стране действовал закон, предписывающий профессорам университетов преподавать не более 4 часов в неделю. Это давало возможность сотрудникам университетов заниматься практической деятельностью по своим специальностям достаточное количество времени, что, в свою очередь, позитивно сказывалось на качестве преподавания. За последние пятьдесят лет 7 из 15 действующих профессоров кафедр политических наук из четырех главных университетов страны были членами риксдага, один — главой кабинета министров, и практически все они регулярно участвовали в деятельности королевских комиссий по разным вопросам [3, с. 978].
Интересной особенностью изучения политологии в Швеции в ХХ веке, которую также отмечает С.С. Торелли, является независимость преподавателей при составлении учебной программы. Обязательны для преподавания в рамках учебной программы для всех университетов только конституционный закон Швеции и публичное управление. В остальном же выбор предметов целиком зависит от заведующих кафедрами. Содержание отдельно взятого курса определяется преподавателем и нередко год от года претерпевает изменения. Преподаватели часто делают уклон в сторону лично ими проводимого исследования или проекта [Там же].
Специалистами отмечается большая свобода, предоставляемая студентам, изучающим политическую науку в Швеции, по сравнению с другими странами, в частности с США.
В настоящее время в пяти государственных университетах Швеции (Стокгольмском, Уппсальском, Лундском, Гётеборгском и Уме-уском) политология существует как самостоятельная дисциплина. В ряде других высших учебных заведений страны имеются средние и малые отделения по изучению политической науки и отдельных ее предметов в составе других кафедр. Современный исследователь политологии Швеции Б. Мулин отмечает
значительный рост интереса к изучению этой дисциплины в стране. В своей работе о современном положении политологии в Швеции он приводит ряд статистических данных о количестве студентов и докторантов, обучающихся на данном направлении, а также о количестве преподавателей и аккредитованных профессоров: в настоящее время насчитывается 3400 студентов и докторантов, изучающих политологию в университетах по всей стране, а также всего 35 преподавателей и профессоров [7, с. 281].
Для современной политической науки Швеции весьма характерно явление интернационализации. Все большее количество университетов, обучающих политологии, вводят, наряду со шведским, английский в качестве основного языка преподавания. Весьма интересна в этом свете статья Й. Экмана «Интернационализация шведской политической науки». Исследователь приводит данные, согласно которым более половины всех опубликованных в Швеции диссертаций, тезисов и итоговых дипломных работ были написаны на английском языке, незначительное количество работ — на немецком и французском языках. Для сравнения, в 1976—1996 годах в Швеции лишь треть работ была написана на иностранных языках. Кроме того, Экман обращает внимание на выбор тем для диссертационных работ: только треть опубликованных работ посвящена явлениям политической жизни Швеции, остальные — международным вопросам (см. таблицу) [8, с. 271, 272].
Подводя итог, можно констатировать, что политическая наука в Швеции является сформировавшейся самостоятельной дисциплиной. За более чем трехсотлетнюю историю сущест-
вования политология претерпела значительные изменения и из отдельных предметов и курсов развилась в монолитную дисциплину. Хотя политология зародилась в Швеции раньше, чем во многих других странах, впоследствии эта дисциплина развивалась под влиянием английской и американской школ.
Особенностями политической науки в Швеции на современном этапе являются ее стремление к интернационализации и отказ от традиционной внутриполитической тематики. Также стоит отметить, что, несмотря на наличие кафедр и отделений политологии во многих университетах и рост популярности дисциплины, количество студентов, докторантов и преподавателей остается незначительным по сравнению с другими областями науки.
Процентное соотношение языков и тем в докторских диссертациях в период с 2000 по 2006 год
Местонахождение ун-та Общее кол-во работ Язык, % (кол-во работ) Тематика, % (кол-во работ)
Шведский Английский Внутренняя политика Внешняя политика
Стокгольм 48 37 (18) 63 (30) 43 (18) 57 (24)
Уппсала 31 45 (14) 55 (17) 52 (15) 48 (14)
Лунд 30 40 (12) 60 (18) 33 (10) 67 (20)
Гётенбург 28 46 (13) 54 (15) 54 (14) 46 (12)
Эребру 17 53 (9) 47 (8) 59 (10) 41 (7)
Умео 16 50 (8) 50 (8) 40 (6) 60 (9)
Вакшо 4 50 (2) 50 (2) — 100 (3)
Карлстад 2 50 (1) 50 (1) 33 (1) 67 (2)
Люлео 3 33 (1) 67 (2) 67 (2) 33 (1)
Всего 180 44 (79) 56 (101) 45 (76) 55 (92)
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Лучко, М.Л. Развитие инноваций в Швеции: традиции, современность и будущее [Текст] / М.Л. Лучко. - М.: Изд-во МГУ им. М.В. Ломоносова, 2011.
2. Livlös livlina till väst Framsyn [Text] // The swedish defense research agency's bi-monthly publication. — 2004. — Nr. 1
3. Thorelli, S.S. Political Science in Sweden [Text] / S.S. Thorelli // The american political Science Rev. — Vol. 44, Nr. 4. — December 1950.
4. Ruin, O. Political Science in Sweden in the post-war Period [Text] / O. Ruin // Statsvetenskapliga Tidskrift. — January 2006.
5. Lindbeck, A. The swedish Experiment [Text] /
A. Lindbeck // J. of economic Literature. — Vol. XXXV — September 1997.
6. Ruin, O. Political Science research in Sweden 1960-1975: an Overview [Text] / O. Ruin // Statsvetenskapliga Tidskrift. — January 2006.
7. Molin, B. Political Science in Sweden [Text] /
B. Molin // Ibid.
8. Ekman, J. The times they are a-changing: Internationalization of swedish political Science [Text] / J. Ekman // Ibid. — June 2007.
