CC BY
424
Своей последовательной политикой Елизавета довольно быстро убедила всех, что не намерена изгонять иностранцев из России. Как и Петр Великий, она исходила из идеи использования иностранных специалистов, в которых остро нуждалась Россия. Такой подход оставался неизменным в течении всех лет правления Елизаветы, и не мог не принести свои плоды. Сотни иностранных первоклассных специалистов нашли в России вторую родину, и внесли свой вклад в развитие ее экономики, культуры и науки [1, с.81].
Можно с уверенностью сказать, что приход Елизавета к власти положил начало беспрецедентной по тем временам кампании, которую иначе как пропагандистской и не назовешь. Цель ее состояла в том, чтобы сформировать благожелательно настроенное к новой монархине общественное мнение, убедить возможно более широкий круг подданных в законности власти дочери Петра I на престол [3, с.146]. В пропаганде того времени отмечалась не только кровная, но и идейная близость Елизаветы к Петру: Во дщери Петр опять на трон взошел, В Елизавете все свои дела нашел ...
(А.П. Сумароков).
Таким образом, вступая на путь заговора и намереваясь захватить власть, Елизавета не имела никакой конкретной программы. У нее и ее ближайшего окружения не было таких конструктивных идей, которые знаменовали бы принципиальные изменения социально-экономического курса страны. Довольно смутные мысли о необходимости восстановить попранные немецкими временщиками «начала» Петра, реставрировать отмененные после смерти реформатора учреждения, восстановить забытые законы Петра -вот собственно и все, с чем пришла к власти императрица. Список использованной литературы:
1. Е.В. Анисимов. Женшины на российском престоле. СПб., 2008.
2. Е.В. Анисимов. В борьбе за власть. Страницы политической истории ХУШ века. М., 1988 г.
3. С.М. Соловьев. История России с древнейших времен. Кн. XI. М., 1963 г.
© Валиахметова И.Д., 2016.
УДК 930
Павлова Оксана Сергеевна
К.и.н., доцент кафедры истории Отечества и МПИ Стерлитамакский филиал Башкирского государственного университета
г. Стерлитамак, РФ
СТАНОВЛЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ В РОССИИ: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ
Аннотация:
В статье рассмотрены основные тенденции становления исторической антропологии в России как научного направления. Автором изучена деятельность известных российских ученых, внесших вклад в развитие теоретических основ и разработку отдельных проблем историко-антропологических исследований.
Ключевые слова:
История, историческая антропология, методология.
На современном этапе развития методологии исторической науки широкое развитие получили историко-антропологические исследования. Популяризации этого направления способствовали работы известного советского и российского историка А.Я.Гуревича, а также издание в переводе на русский язык
_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №8/2016 ISSN 2410-700Х_
ряда работ признанных мастеров исторической антропологии: Марка Блока, Жака Ле Гоффа, Филиппа Арьеса, Натали Земон Дэвис [1].
Предпосылки для становления исторической антропологии в России имели место в конце XIX -начале XX вв., однако, как направление она возникла в нашей стране относительно недавно. Отметим, что изучение русской культуры в русле принципов исторической антропологии имеет хорошую традицию в исследовательском опыте Н.И. Костомарова, В.О. Ключевского, П.Н. Милюкова, во многом предвосхитивших научную идеологию исторической антропологии. В начале XX века получили развитие идеи «религиозного фонда» и «среднего религиозного человека», выдвинутые Л.П. Карсавиным, - идеи, весьма созвучные понятию «ментальности», к которому в те же годы подходили независимо друг от друга Й. Хейзинга в Голландии и М.Блок во Франции.
В советский период данное научное направление не получило развитие в свете утвердившейся марксистко-ленинской методологии, ставшей господствующей в исторических исследованиях. В 1990-е гг. историко-антропологический подход начал приобретать сторонников и среди отечественных исследователей истории России. Этому способствовало знакомство с трудами зарубежных коллег, а также деятельность основанных А.Я. Гуревичем и Ю.Л. Бессмертным семинаров по исторической антропологии. Этапом, ознаменовавшим движение по выбранному пути, стал выход в свет в 1993 году книги А.Я. Гуревича «Исторический синтез и Школа «Анналов». Позже ученый сформулировал следующее определение понятия: историческая антропология - это «история, которая во многих своих подходах сближается с этнологией ... и выделяет черты отличия человека другой эпохи и иной культуры от человека наших дней» [2, с. 39].
В числе отечественных последователей исторической антропологии следует назвать А.Л. Ястребицкую, Ю.Л. Бессмертного и др., а также ученых, сосредоточенных на исследованиях культуры повседневности европейского средневековья. Разработанные исторической антропологией подходы, стали применяться в отечественной исторической науке в изучении истории и культуры Востока (М.В. Крюков, В.В. Малявин, А.Н. Мещеряков), Византии (А.А. Чекалова), средневековой Руси (Л.М. Дробижева, Д.С. Лихачев), распространяться на исследования обыденной культуры привилегированных слоев (Ю.М. Лотман) [4].
Среди тем исследований, выполненных в заявленном контексте, преобладает религиозная антропология, т.е. изучение субъективной стороны веры, народной религиозности, как определил это направление в свое время Л.П. Карсавин. Изучением различных аспектов поминальной практики Древней Руси занимаются А.И. Алексеев и С.В. Сазонов, народного православия XVIII в. плодотворно занимается Е.Б. Смилянская. Первым опытом разработки политической антропологии можно отметить раздел в книге М.Е. Бычковой, посвященный обряду коронации русских государей в XVI в., а также наблюдения А.Л. Юрганова над эволюцией государственной символики, отразившейся в изображениях на печатях. Институциональное развитие предметной области военно-исторической антропологии нашло отражение в исследовательском опыте Е.С. Сенявской [3, с. 180 - 189].
Таким образом, характерными чертами антропологически ориентированной истории как определенного подхода стали междисциплинарность, активный диалог как с другими науками (антропологией, социологией), так и между разными отраслями исторического знания (социальная, экономическая, политическая история объединяются вокруг понятия «культура»). Отметим, что сфера применения антропологического подхода постепенно расширяется, в нее все больше и успешно включается история повседневности, будней и праздников, история частной жизни, семьи, детства и т.д. Список использованной литературы:
1. Блок М. Апология истории или ремесло историка. М.: Наука, 1986. 174 с.; Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М., 1992; Ле Гофф Ж. Другое Средневековье. Екатеринбург, 2000.
2. Гуревич А.Я. История в человеческом измерении (Размышления медиевиста) // Новое литературное обозрение.. 2005. № 75. С. 39- 40.
3. Кром М. М. Историческая антропология. Учебное пособие. СПб.; М.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге; Квадрига, 2010.
4. Куприянов А.И. Историческая антропология. Проблемы становления // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет / Под ред. Г.А. Бордюгова. М., 1996. С. 366—385.
© Павлова О.С., 2016
УДК 433
Сулейманова Гульшат Ильдаровна
магистрант БашГУ, г.Уфа, РФ
Е-mail: suleymanova.gulshat@mail.ru
ГОРОДСКОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ 1780-Х - 1860- Х ГГ. В НОВЕЙШЕЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Аннотация
В статье рассматриваются проблемы развития системы городского самоуправления в Российской империи. Представлены новейшие отечественные исследования повседневности городов дореформенной России.
Ключевые слова
историография, городское самоуправление, Жалованная грамота городам 1785 г., шестигласная дума,
общая градская дума.
Проблема городского управления сегодня вновь возвращается в сферу научных исследований. Тема приобретает большую практическую значимость с ростом интереса к современному управлению городов. Это обусловлено тем, что городское управление постоянно развивается и изменяется, возникают новые сложные проблемы экономического, социокультурного характера. Хорошо известно, что всякий раз, когда современность ставит перед обществом какие-либо новые проблемы, историческая наука также обращается к ним в поисках их генезиса, развития возможных решений. Так и в данном случае проблемы современного городского управления стимулируют повышенный интерес исследователей к истории развития городского управления.
Однако, самым большим «белым пятном» истории самоуправления в России является период между введением Жалованной грамоты городам 1785 г. Екатерины II и Городовым положением 1870 г. Думается, что этот период в истории самоуправления, да и всего российского общества остается недооцененным. Если говорить о самоуправлении, то, полагается, что главная причина слабого интереса исследователей к концу ХУШ - первой половине XIX в. заключалась в том, что городское и дворянское самоуправление рассматриваемого времени сменились более яркой и лучше обеспеченной источниками страницей истории представительных органов власти пореформенной эпохи. Чтобы понять историю народного представительства, соотношение государственного и общественного начала, необходимо изучать не только наиболее яркие и заметные учреждения (как земство или Государственная дума), но все бытовавшие социальные институты в их историческом развитии и социокультурные представления современников о них.
История городского самоуправления ХУШ - первой половины XIX в. имеет достаточно прочную историографическую традицию. Еще в дореволюционной литературе уделялось серьезное внимание истории институтов городского самоуправления, их законодательной базе, внутренней структуре и месту в системе управления Российской империи[1].
В советской историографии проблемы городского самоуправления указанного времени долго оставались вне поля исследовательских интересов историков. Лишь в 1958 г. вышла в свет монография
