CC BY
101
Е.В. Мигачева
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ АЛЬТЕРНАТИВНОЙ ГРАЖДАНСКОЙ СЛУЖБЕ В РОССИИ
(XIX - нач. XX в.)
Институт альтернативной гражданской службы существует в отечественном законодательстве с определенными перерывами уже более ста лет - с 1885 года. В связи с этим представляется целесообразным проанализировать опыт правового регулирования альтернативной гражданской службы в России в дореволюционный период развития нашего государства.
До 1917 года изучением проблем отказа от военной службы по религиозным соображениям и вопросов альтернативной гражданской службы занимались такие ученые-юристы, как А.Ф. Карышев А.В. Жиркевич1, а также профессора Военно-юридической академии С.С. Абрамович-Барановский, В.Д. Кузьмин-Караваев, В.Г. Чертков. Трое последних во время существования в России Временного правительства были включены в состав комитетов «по распределению лиц по совести, не приемлющих военную службу».
Замена военной службы гражданской в России была впервые законодательно закреплена в 1885 году. Согласно Уставу о воинской повинности 1885 года верующие-меннониты, отрицающие по своему вероучению военную присягу и воинскую службу, освобождались от «ношения оружия»2.
Екатерина II гарантировала прусским меннонитам освобождение от воинской службы «на вечные времена», чтобы таким образом добиться прироста населения и заселить пустующие земли.
В противоположность меннонитской общности в Западной Европе, которая в течение XIX в. постепенно отходила от отказа исполнять некоторые виды государственных обязанностей, в том числе и воинской, в России процесс политической интеграции не имел места. Все попытки государственной власти привлечь меннонитов к прохождению воинской службы остались безрезультатными. Когда в 1870 году меннонитская община узнала о намеченном введении всеобщей воинской повинности, которое устраняло гарантированные Екатериной II особые права, и когда все попытки добиться отказа от данного законопроекта не увенчались успехом, примерно 15.000 меннонитов эмигрировали в Канаду и в США. Многие надеялись найти там лучшие политические и экономические условия. Царские советники боялись экономических последствий этой массовой эмигра-
ции и настаивали на компромиссном решении. Поэтому в конце 80-х годов для меннонитов была введена замена воинской службы. Они отбывали ее в качестве лесников, занимаясь закладкой лесонасаждений, причем меннонитская община брала на себя все расходы по содержанию, а государство оплачивало жалованье служащим. Начиная с 1881 года сначала 400, а накануне первой мировой войны уже 1.000 военнообязанных меннонитов ежегодно пользовались этим своим правом.
Порядок привлечения меннонитов к отбыванию обязательной невоенной службы был установлен в извлечении № 1100 Устава о воинской повинности. Относительно этого порядка были установлены следующие правила: призыв к жребьеметанию, освидетельствование и прием их на службу производился совместно с их сверстниками и с применением всех тех правил, которые были установлены для призыва и приема прочих новобранцев; принятые на службу мен-нониты не передавались в распоряжение уездных воинских начальников, а оставались в ведении присутствий (государственных учреждений) по воинской повинности, на которые возлагалась обязанность отправки меннонитов в назначенные места службы. На основании Циркуляра Министерства Внутренних Дел от 17 мая 1888 года освобожденные от ношения оружия меннониты отбывали обязательную службу, как правило, в особых лесных командах, а также в пожарных командах и в мастерских морского ведомства. Ежегодно к отбыванию обязательной службы призывалось в России около 100 человек, принадлежащих к секте
4
меннонитов .
Согласно ст. 23 Устава Лесного5 сформированные из меннонитов, освобожденных от ношения оружия, но направленных для отбывания обязательной службы, лесные команды состояли в ведомстве Главного Управления Землеустройства и Земледелия и предназначались, главным образом, для разведения леса в Новороссийском крае, Екатеринославской, Таврической и Херсонской губерниях.
Правовое положение лесных команд регулировалось «Правилами об образуемых из меннонитов лесных командах ведомства Главного управления землеустройства и земледелия»6. Комплектовались эти подразделения обязанными рабочими из числа новобранцев, поступающих в состав команд к первому марта года, следующего за годом призыва. Эти команды состояли в полном подчинении лесничему, которому они вверялись, и на которого возлагалась обязанность заведовать командой и ее хозяйством. Расходы по содержанию команды относи-
лись: часть за счет государственной казны, часть за счет собственных средств общин меннонитов. Государство выделяло денежные средства для выплаты поденной платы обязанным рабочим, на лечение обязанных рабочих в учреждениях военного ведомства, на оплату квартир и коммунальных услуг, а также на оборудование и ремонт мастерских. Каждой команде отводились земельные участки из состава казенных земель. Средства общин меннонитов направлялись на продовольственное и вещевое обеспечение рабочих команд, оплату проезда обязанных рабочих от места жительства в лесничества и обратно по окончании службы. За счет средств общин меннонитов производились постройка и ремонт казарм, отопление и освещение их, а также плата за предоставленную государством землю.
Обязанные рабочие из числа меннонитов, освобожденных от «ношения оружия», должны были выслужить в команде четырехлетний срок и только после этого могли быть уволены в запас по распоряжению начальника Управления земледелия и государственных имуществ или управляющего государственными имуществами. Обязанные рабочие могли быть уволены в запас не только по окончании срока службы, но и по болезни. Увольнение по данному основанию без зачисления в запас допускалось в том случае, если рабочий не был способен «ни к казенным работам, ни к хозяйственным занятиям в команде». Обязанные рабочие пользовались правом на отпуск. Законодательство того времени в отношении указанной категории лиц различает два вида отпусков: очередной - в период с сентября по март - и по болезни - на срок не более одного года, по истечении которого обязанные рабочие должны были возвратиться в свои команды.
Указанные правила предусматривали правонарушения, за совершение которых обязанные рабочие могли быть подвергнуты различным взысканиям. За малозначительные проступки к обязанным рабочим могли быть применены следующие виды дисциплинарных взысканий: замечание, выговор, простой арест до семи суток и строгий арест до пяти суток. Наложение их входило в компетенцию местных лесничих. По распоряжению Начальника Управления Земледелия и Государственных Имуществ срок ареста мог быть увеличен: простого - до одного месяца, строгого - до двадцати суток.
При совершении преступлений и проступков, связанных с нарушением обязанностей службы, и при условии, что наказания за них выходят за пределы дисциплинарных взысканий, обязанные рабочие предаются суду местными начальниками Управления Земледелия и Государственных Имуществ и подлежат ответственности на основании Уложения о Наказаниях и Устава о Наказаниях,
налагаемых Мировыми судьями. Однако на обязанных рабочих распространялся и Воинский Устав о наказаниях , пределы применения которого были определены в законодательстве.
Согласно пункту 18 Правил обязанные рабочие из числа меннонитов, отбывающих службу в особых подвижных командах лесного ведомства, за оскорбления лиц, у которых они находятся в подчинении, неповиновение начальнику или умышленное неисполнение его приказаний, уклонение от обязанности нести службу посредством обмана или повреждения здоровья, побег или самовольную отлучку более шести дней, неявку в срок на службу, промотание или умышленную порчу служащих для производства работ или других казенных вещей - подвергались взысканиям, определенным Воинским уставом о наказаниях, с уменьшением этих взысканий двумя или тремя степенями или с заменой их иными более легкими видами наказаний.
Во время Первой мировой войны около 12 тыс. военнообязанных меннони-тов отбывали санитарную службу либо работали в лесничествах.
Таким образом, можно указать на некоторые признаки службы обязанных рабочих, сходные с признаками военной службы: обязательность прохождения службы, экстерриториальный принцип ее прохождения, сроки, равные военной службе, прохождение действительной службы в рабочей команде и служба в запасе. На обязанных рабочих, как субъектов государственной службы (ее разновидности), распространялись правила призыва на военную службу, регулирование призыва военно-административным законодательством, состояние в штатных подразделениях - рабочих командах - и строгое подчинение назначенным лицам, а также применение военно-уголовного законодательства.
Но по своей сути это была гражданская служба, преследующая сугубо гражданские цели, как, например, разведение леса, тушение пожаров и другие подобные. Организация службы возлагалась на ведомство Главного Управления Землеустройства и Государственных Имуществ, которое структурно не входило в состав Вооруженных Сил Российской Империи. И, следовательно, нельзя признать, что обязанные рабочие являлись субъектами военно-административных отношений.
Освобождение от военной службы в конце XIX века было предоставлено и представителям других вероучений. Например, учрежденная комиссия по пересмотру военно-уголовного законодательства при проектировании общей части нового Воинского Устава о наказаниях признала весьма желательным распро-
странить действие ст. 179 Устава о воинской повинности на духоборов, молокан и последователей других сект, не допускающих по своему вероучению употребление оружия. В начале XX века на военную службу не призывались также евангелисты, баптисты, адвентисты седьмого дня.
После Февральской революции 1917 года Временным правительством России были отменены все сословные, вероисповедные и национальные ограничения. 20 марта 1917 г. специальным постановлением «Об отмене вероисповедальных и национальных ограничений» отменялись те статьи Свода законов Российской Империи, которые ущемляли политические, социальные и имущественные права граждан на основании принадлежности к той или иной религии.
Важной вехой стало и принятие 14 июля 1917 г. закона «О свободе совести», в котором последняя рассматривалась как свобода вероисповедания, веротерпимость. Солдаты получили полные гражданские права, и те, что служили в тылу, более не подлежали суду военного трибунала. Все ограничения гражданских прав, связанные с религиозной или этнической принадлежностью, были сняты. 8
Работу по проведению реформы альтернативной службы после февральской революции в период деятельности Временного Правительства возглавлял Константин Семенович Шохор-Троцкий (1892-1937)9. В работе «Обращение в защиту религиозных мучеников в 1911 году» К.С. Шохор-Троцкий писал: «неужели нельзя издать такой закон, который давал бы возможность людям, отказавшимся от военной службы по религиозным убеждениям, служить своей родине на другом, согласно с их совестью, поприще. Ведь нашло же наше правительство возможность заменить военную службу работами мирного характера для наших немецких сектантов. И тогда они будут иметь возможность производительно употребить свои силы, а не растрачивать их на мучительное время по ссылкам и тюрьмам».
В марте-апреле 1917 года Временным правительством с участием главного военного прокурора при Временном правительстве генерала В. А. Анушкина был разработан проект постановления «Об отношении к лицам, отказавшимся по религиозным мотивам от военной службы».Уже в преамбуле этого документа признавалась недопустимость при объявленной свободе подвергать наказанию лиц, искренне неприемлющих по религиозным и этическим мотивам участие в военной службе, т.е. высказывался тезис об освобождении от военной службы по ре-
лигиозным мотивам. Это постановление состояло из 2 глав, разделенных на 6 разделов.10
В первом разделе говорилось, что по заявлению какого-либо лица об его отказе от военной повинности по мотивам совести на основании религиозных или нравственных убеждений, такое лицо не подлежит немедленному приему на военную службу, но по этому поводу сразу же составляется протокол, фиксирующий факт отказа. Такой же протокол составляется при заявлении уже принятого на службу лица об его отказе по указанным мотивам от дальнейшего несения военной службы или от несения отдельных ее обязанностей. Все эти лица не подлежат дисциплинарным наказаниям за свои заявления о нежелании служить и не подлежат за них преданию суду.
Во втором разделе «О лицах, приемлющих нестроевые должности» закреплялось, что упомянутые в разделе I лица подлежат зачислению на военную службу лишь в случае их согласия на поступление в нестроевые части. Такие лица назначаются на нестроевые должности, не требующие ношения оружия и не противоречащие их вере. Они могут быть использованы в госпиталях в качестве санитаров или, по обучению в фельдшерской школе, в качестве фельдшеров и их помощников, по обучению в спецшколах - в качестве ветеринарных фельдшеров, в продовольственных магазинах. В случае возникновения у гражданских или военных властей сомнений относительно искренности упомянутых лиц они без замедления направляются в Комитет по распределению лиц, по совести не приемлющих военную службу. В случае признания искренности его побуждений такое лицо определяется, в зависимости от его индивидуальных способностей, на тот или иной труд, не связанный с военным делом, но имеющий общественное или государственное значение. В отрядах по эпидемическим заболеваниям, по помощи голодающим, по сельскохозяйственным работам, по помощи нуждающемуся населению, в качестве распространителей просвещения.
В приложении к постановлению прилагался проект положения «О комитетах по распределению лиц, по совести не приемлющих военную службу», в котором излагались состав этих комитетов, процедура их работы и другие вопросы их деятельности. Комитеты решали вопросы об искренности заявлений, присланных лицами мотивов совести. Вопрос этот решается Комитетом путем сообщения сведений об этих лицах, обследования их документов и путем их опроса, а в случае необходимости и лиц, их знающих.
Комитет пользовался правом представления правительству докладной записки по вопросу о справедливости разрешения конфликтов государства с совестью отдельных лиц. По прибытии лица, заявившего о своем отказе от службы, в ведение Комитета, последний поручал одному из своих членов произвести предварительный опрос этого лица. Результаты опроса рассматривались комитетом на ближайшем его заседании.
Вслед за сообщением члена-докладчика комитета заслушивались имеющиеся о присланном лице письменные сведения и документы. По поводу каждой оглашенной бумаги присланное лицо имело право давать объяснения. Если комитетом или этим лицом вызывались свидетели, то они допрашивались каждый порознь, в порядке, установленном комитетом. Присланное лицо имело право давать объяснения после показаний каждого свидетеля. Члены Комитета могли задавать этому лицу и свидетелям всякие вопросы, ведущие к лучшему прояснению существа дела. Опрашиваемые лица, как заявители о своем отказе, так и свидетели имели право не отвечать на предложенные вопросы, но при этом должны были мотивировать свое нежелание отвечать. Во время заседания Комитета секретарь или делопроизводитель должен был вести протокол, в который должны были заноситься ход заседания и самые существенные из данных показаний свидетеля и присланного лица. Протокол мог быть предъявлен этому лицу и свидетелям, и в него должны быть внесены исправления, если что-либо в показаниях не вполне точно записано. По выяснении достаточного количества данных, обнаруживающих внутреннюю сторону поступка лица, комитет удалялся на совещание для вынесения постановления.
В случае признания искренности его побуждений такое лицо определялось, в зависимости от его индивидуальных способностей, на тот или иной труд, не связанный с военным делом, но имеющий общественное или государственное значение11.
Согласно главе II «О комитетах по распределению лиц, по совести не приемлющих военную службу» проекта положения Комитеты должны были учреждаться в крупнейших городах России - Петербурге, Москве, Киеве, Казани, Тифлисе, Ташкенте, Иркутске - и состоять в ведении министерства исповеданий. Они должны состоять из 5 постоянных членов и запасных. В каждом комитете желательно было иметь юристов и врача, преимущественно психиатра. Члены впервые образуемых комитетов назначались правительством по предварительному соглашению между министерством исповедей и Главным военным прокурором
из лиц, пользующихся общественным доверием и, безусловно, терпимых в религиозных вопросах. Устанавливалась и ответственность лиц. Так, лицо, обманно заявившее о якобы религиозных мотивах своего отказа от военной службы, могло быть подвергнуто властями судебному преследованию по ст. 126 Военного устава о наказаниях.
Заседания комитета проходили публично. Члены комитета решали вопросы об истинности присланного лица по внутреннему своему убеждению, основанному на вдумчивом изучении мотивов данного лица во всей совокупности его поступков и разъяснений. Постановления комитета выносились большинством голосов применительно со ст. 769 Устава Уголовного Судопроизводства.
Комитет мог постановить: а) направить присланное лицо на испытание его психологических способностей; б) направить дело к доследованию, т.е. выяснению дополнительных, необходимых для окончательного решения данных; в) признать присланное лицо искренним и подлежащим применению к нему соответствующих пункта Положения о лицах, по совести не приемлющих военную службу; г) признать его действующим из корыстных личных соображений и направить дело к уголовному преследованию.
Таким образом, следует отметить, что правовой институт альтернативной гражданской службы в России имеет длительную историю. В регулировании альтернативной службы накоплен большой опыт, и на различных отрезках истории России к нему применялись различные подходы. Использование накопленного опыта и, прежде всего, подходов к регулированию альтернативной гражданской службы в конце XIX начале XX века, необходимо в современных условиях, когда этот институт в России начал действовать вновь после длительного исторического перерыва.
1 См.: Карышев А.Ф. Отношение христиан первых трех веков к военной службе. Рязань, 1914; Жиркевич А.В. Пасынки военной службы. СПб., 1915.
2 См.: Горяинов С.М. Уставы о воинской повинности. СПб., 1913.
3 См.: ПчелинцевА.В. Право не стрелять, Альтернативная гражданская служба. М., 1997. С. 16.
4 См.: Редигер А. Комплектование и устройство Вооруженной силы. СПб., 1900. С. 144.
5 См.: Устав лесной. Свод законов Российской Империи. СПб., 1893. Т. 8. Ч. 1. С.1 - 166.
6 См.: Приложение к Уставу Лесному. Свод законов Российской Империи. СПб., 1893. Т. 8. Ч. 1. С. 177 - 180.
7 См.: Редигер А. Указ. соч. С. 145 - 146.
8 См.: Сборник указов и постановлений Временного правительства. Записи отдела рукописей Пг., 1917. Т. 25. Вып. I. С.36.
9 Отдел рукописей РГБ. Ф. 345, к. 1, ед. хр. 4.
10 Там же, ед. хр. 17, лл. 1 - 30.
11 В отрядах - по эпидемическим заболеваниям, по помощи голодающим, сельскохозяйственных - по помощи нуждающемуся населению, в качестве рассадников просвещения - учителям в низших сельских, воскресных и иных типов школах, в пожарных командах (или в лесных, как это принято в отношении менонитов, ст.179 Устава Лесного), в некоторых отделах крупных общественных организаций (например, земского городского или кооперативного союзов); в работах при переселенческих управлениях - по расчистке земель; по искусственному орошению земель; и вообще - по внутреннему благоустройству страны. - Прим. авт.
