CC BY
117
В. А. Дороничев УДК 947: 355
В. А. Дороничев
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА ЕДИНОНАЧАЛИЯ В КРАСНОЙ АРМИИ В 1920-Е ГГ.
36
Излагается процесс становления и развития института единоначалия в Красной армии в 1920-е гг. С опорой на архивные материалы и исследовательскую литературу приводятся сведения об элементах единоначалия в период Гражданской войны и военной реформы 1924—1928 гг.
The article describes the formation and development of the unity of command in the Red Army during the 1920s. The emerging unity of command is presented on the basis of archive documents and research works on the Civil War and the military reforms of 1924-1928.
В 1920-е гг. перед руководством страны и военным ведомством встал ряд важнейших задач в области военного строительства. Для преобразования Красной армии было принято решение о проведении военной реформы, которая вытекала из того факта, что с окончанием Гражданской войны и переходом армии на мирное положение надо было решать вопросы комплектования, прохождения службы, подготовки командного и политического состава, организации нормального боевого и политического обучения и воспитания личного состава вооруженных сил и др. С началом реформы появилась необходимость введения единоначалия, которое было узаконено в марте 1925 г. приказом РВС. Однако данный вопрос вставал уже с начала 1920-х гг.
Приказом РВС Республики № 117 от 23 января 1920 г. «Об учреждении единой структуры политорганов Красной Армии» единоначалие вводилось в батальонах. Должность помощника командира по политчасти в батальонах при этом отсутствовала, а политработой в полку руководили комиссар и его помощник. В этом же приказе указывалось, что должности комиссаров сохраняются лишь в отдельных, наиболее важных штабах, управлениях, учреждениях и крупных отделах, и то по усмотрению соответствующих революционных военных советов (реввоенсоветов) [12, с. 8]. Приказ № 117 вводил единоначалие и для беспартийного начальствующего состава (начсостава), сохраняя комиссаров в наиболее важных учреждениях и отделах.
Единоначалие в ряде случаев стало вводиться приказами реввоенсоветов фронтов. Наиболее активным и последовательным сторонником его введения оставался знаменитый военачальник М. В. Фрунзе. Двадцать четвертого января 1920 г. приказом № 31 войскам Туркестанского фронта за подписью Фрунзе было объявлено Положение об упразднении в частях военных комиссаров при начальниках и командирах — членах РКП (б) и назначении к ним помощников по политической работе [6].
Институт единоначалия в Красной армии в 1920-е годы
На Восточном фронте четырем коммунистам — начальникам дивизий были предоставлены права единоначальников. В приказе по 5-й армии № 306 от 17 марта 1920 г. говорилось, что в целях экономии партийных работников и наиболее рационального их использования следует оставлять впредь незамещенной должность военного комиссара дивизии (военкомдива) в тех дивизиях, где начальниками дивизий являются члены РКП (б). В этом случае руководство всей политической работой дивизии возлагалось на заведующих политическими отделами дивизий (заподивов). Однако в случае вступления в должность начдива-некоммуниста заподив принимал на себя обязанности военкомдива [6].
После окончания Гражданской войны в Красной армии движение к практической реализации полного единоначалия продолжилось. На XI съезде РКП(б) 27 марта — 2 апреля 1922 г. было отмечено, что «одним из важнейших моментов в строительстве Красной Армии в настоящее время является переход к практическому осуществлению единоначалия» [9, с. 227]. Двенадцатого января 1925 г. РВС СССР ввел принцип единоначалия в центральных органах Народного комиссариата по военным и морским делам (Наркомвоенмор) [10, оп. 3, д. 410, л. 92].
К марту 1925 г. была закончена досрочная аттестация лиц начальствующего состава, которые могли выдвигаться в качестве единоначальников. Большая подготовительная работа дала Реввоенсовету возможность издать 2 марта 1925 г. приказ № 234 «Об осуществлении единоначалия» [1, с. 303]. В связи с тем что среди командного состава было много беспартийных и не все командиры-коммунисты сразу могли возглавить партийно-политическую работу, по указанию ЦК партии устанавливались две формы единоначалия [7, с. 85].
В соответствии с Инструкцией по практическому проведению единоначалия в Красной армии и флоте, первая форма единоначалия заключалась в том, что оперативные и административно-хозяйственные функции были отнесены к ведению командира, а партийно-политическая работа сохранялась за комиссаром. При второй форме функции командира и комиссара совмещались в одном лице, а должность комиссара упразднялась, и учреждалась должность помощника по политической части [10, оп. 3, д. 210, л. 91]. Вначале более широкое распространение получила первая форма, но уже спустя два года широко стала внедряться вторая форма единоначалия, когда командир-коммунист становился единоначальником не только в области боевой подготовки и административно-хозяйственной деятельности, но и в области партийно-политического руководства.
Во флоте и в национальных частях введение единоначалия согласно указаниям партии проводилось более медленными темпами. Это объяснялось тем, что там было слишком мало командиров, вышедших из рабочих и крестьян; партийная прослойка среди них была незначительной, большинство командных должностей на флоте занимали военные специалисты (военспецы) [2, с. 91—92].
Внедрение института единоначалия проходило в условиях трений между некоторыми командирами и комиссарами. По этому поводу К.Е. Ворошилов отмечал: «у нас одни товарищи рассуждают таким образом:
38
единоначалие вещь хорошая; поэтому всё, товарищи, которые занимаются политработой, осади, дай место командиру для командования. А другие считают, что если единоначалие, то значит “моя хата с краю”, я себе займусь политической работой, только ты мне не мешай, а я в твою сферу работы вмешиваться не стану... И то и другое неправильно» [3, с. 406].
Эту проблему удалось решить с ростом числа командиров-едино-начальников. Так, уже в апреле 1925 г. 40% командиров корпусов, 14% командиров дивизий и 25% командиров полков стали единоначальниками [10, оп. 3, д. 210, л. 80]. Увеличение числа единоначальников продолжалось, и в 1926 г. они составили: командиров корпусов — 70%, командиров дивизий — 45% и командиров полков — 37,8% [8, с. 133].
В целях дальнейшего расширения единоначалия директивой народного комиссара по военным и морским делам и председателя РВС СССР в мае 1927 г. военные комиссары полностью освобождались от контрольных функций и от подписей всех приказов как при партийном, так и при беспартийном командире, за исключением тех приказов, которые имели непосредственное отношение к вопросам партийно-политического руководства [2, с. 91].
В ноябре 1928 г. по указанию ЦК ВКП(б) приказом РВС СССР введено новое положение о комиссарах, командирах-единоначальниках, их помощниках, определены их права и обязанности. Данное постановление укрепило единоначалие в РККА. К 1928 г. командиры-единоначальники составляли: командиров корпусов — 84 %, командиров дивизий — 74%, командиров полков — 48%, среди командного состава 72% были коммунистами и комсомольцами [11, с. 170]. В последующие годы количество командиров-единоначальников продолжалось увеличиваться, однако, несмотря на достигнутые успехи, после 1925 г. в вооруженных силах СССР дважды вводился институт военных комиссаров (1937—1940 гг. и 1941—1942 гг.).
Институт единоначалия полностью подтвердил свою эффективность. Становление и развитие института единоначалия было одним из главных и успешных начинаний военной реформы. Если территориально-милиционная система комплектования войск и национальные формирования не смогли прижиться в вооруженных силах, то единоначалие в конечном итоге способствовало усилению боеспособности Красной армии.
Список источников и литературы
1. Берхин И.Б. Военная реформа в СССР (1924—1925 гг.). М., 1958.
2. Воропаев Д. А., Иовлев А.М. Борьба КПСС за создание военных кадров. М., 1960.
3. Ворошилов К.Е. Оборона страны. Избранные статьи, речи и письма. М., 1937.
4. Всеармейские совещания политработников 1918—1940 гг.: Резолюции. М., 1984.
5. Единоначалие в Красной Армии. М., 1942.
6. Иовлев А. Введение единоначалия в РККА (1918—1920 гг.) [Электрон. ресурс]. Режим доступа: http://www.rkka.ru/history/edin/edin.htm
7. Иовлев А.М. Деятельность КПСС по подготовке военных кадров. М., 1976.
8. КПСС и строительство Вооруженных Сил Советского Союза. М., 1959.
9. КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза: Документы 1917—1981 гг. М., 1981.
Институт единоначалия в Красной армии в 1920-е годы
10. Российский государственный военный архив. Ф. 9: Политическое управление РККА.
11. Советские Вооруженные Силы. Вопросы и ответы. Страницы истории. М., 1987.
12. Тимофеечев М.Н. Единоначалие в советских вооруженных силах. М., 1978.
Об авторе
В. А. Дороничев — асп., РГУ им. И. Канта.
УДК 947.088
А. И. Шевельков
ПОЛИТИКА ЛИКВИДАЦИИ «НЕПЕРСПЕКТИВНЫХ» НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ В РОССИИ И ЕЕ РЕЗУЛЬТАТЫ
Рассматриваются отдельные аспекты аграрной политики государства в 1960—70-е гг. XX в. На основе новых архивных материалов анализируется переселенческая политика, которая привела к росту миграции, ликвидации тысяч мелких населенных пунктов, обострила проблему трудовых ресурсов. Результатом этой политики было и снижение уровня сельскохозяйственного производства.
The article deals with some aspects of the state agricultural policy in the 1960-1970s. The newly discovered archive materials have laid the basis for the analysis of the resettlement policy, which resulted in the growth of migration, liquidation of thousands of smaller settlements, led to a lack of labour force. A decrease in agricultural production is another consequence of this policy.
Одним из направлений аграрной политики СССР в 1960—80-е гг. являлось переселение сельских жителей из так называемых «неперспективных» населенных пунктов на центральные усадьбы колхозов и совхозов. Еще в 1950-е гг. в процессе укрупнения хозяйств, преобразования колхозов в совхозы такое переселение рассматривалось и преподносилось не только как производственная необходимость, но и как забота о лучших условиях жизни селян. Для российского Нечерноземья таким образом пытались сократить миграцию жителей, приобретавшую угрожающие масштабы, в целях сохранения трудовых ресурсов. За период 1959—1970 гг. отток сельского населения составил 1,7 млн человек [1, л. 58]. Особую тревогу вызывало резкое сокращение в Нечерноземной зоне трудоспособного населения молодого возраста. Если за 1959—1969 гг. общая численность сельского населения зоны уменьшилась на 20 %, то численность сельских жителей в возрасте 20—29 лет — более чем в два раза. В начале 1970-х гг. в РСФСР молодежь в возрасте 17—19 лет составляла в общей численности сельско-
39
