CC BY
22
СТАНОВЛЕНИЕ ХУДОЖНИКА В ПРОСТРАНСТВЕ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХУШ ВЕКА
© Щербакова А.И.*
Российский государственный социальный университет, г. Москва
Статья посвящена анализу творческого пути выдающегося российского музыканта Д.С. Бортнянского, одного из основоположников национальной классической композиторской школы. Автор рассматривает становление художника в контексте преобразований, происходящих в отечественной культуре XVIII века, выявляя специфику и закономерности этого процесса.
Русским Орфеем назвал Д.С. Бортнянского исследователь его творчества К.П. Ковалев. И это сравнение полностью оправдано. Облик Орфея как идеального музыканта - один из центральных образов античной музыкальной истории - стал символом явления музыкального гения. Выдающиеся музыкальные способности Орфей, согласно античной традиции, унаследовал от своей матери - музы Каллиопы. Удивительно, что с тех давних времен и по сей день талант воспринимается как дар свыше. В слове «одаренность» живет это устоявшееся представление, определяющее отношение к таланту как великой ценности, которой одариваются избранные и которая передается по наследству, дабы ее хранить и приумножать.
Музыка, которую нес людям Орфей, могла одновременно очаровать дикого кабана и орла, волка и зайца, сильного и слабого в гармоничном единении перед красотой и величием. Она несла мир и согласие. Такое представление о ценности музыки как духовно-нравственного рычага в жизни определяет ее высокий статус в античности. Музыка, осознанная еще в древности как врачеватель душевных ран человечества, приобретает огромное ценностное звучание. Именно Орфей является эталоном «мусического человека», воплощая представление о музыке как о носителе широкого комплекса знаний, связанных с общей культурой и образованием. Только такому человеку музыка дарит «лиру Орфея», чтобы он продолжал нести людям красоту, добро, всю полноту и богатство мира человеческих чувств.
Лира Орфея по праву принадлежит уроженцу города Глухова Д.С. Борт-нянскому, появившемуся на свет в 1751 году, когда сложный и противоречивый XVIII век уже перешагнул через первые 50 лет. «Век XVIII - самая его середина - стал для Российского государства словно бы переходной вехой в истории музыкального театра и музыкального исполнительства. Сто-
* Заведующий кафедрой Социологии и философии культуры, доктор педагогических наук, профессор.
личные и придворные театры заполнены были итальянскими маэстро. Постепенно разрушался строгий, веками складывавшийся регламент древнерусского пения. Уже тогда, к привычному мужскому пению а капелла - без сопровождения инструментальной музыки, пению, к которому привык и которому обучался Бортнянский, - прибавлялись по специальному регламенту «гласы мусикийских инструментов». Еще с петровских времен иные проводники новшеств в области пения называли мужские хоры «бычьим рыком, ни к чему не годным» [3, с. 26]. Новая музыка завоевывала сердца слушателей, становилась частью их жизни, формируя у них новый музыкальный вкус, новые музыкальные потребности.
Символично то, что российский Орфей - Д.С. Бортнянский - «получил» эту лиру в городе, издавна славящемся своими певчими, которые украшали прекрасными голосами не только придворный хор, но и домашние хоры российских вельмож. В 1738 году императрица Анна Иоанновна подписала указ о создании первой в России музыкально-хоровой школы, в которую должны были набирать талантливых детей для подготовки профессиональных музыкантов. В школе должен был работать регент, а также учителя (русские или иностранные), обучающие детей игре на скрипке, гуслях или бандуре. Согласно указу, необходимо было «всегда содержать в той школе до двадцати человек, выбирая, чтоб самые лутчие голоса были и велеть их оному регенту обучать киевского, также и партесного пения... И которые пению, такоже и на струнной музыке обучены будут, и с тех пор пор лутчих присылать ко двору ея императорского величества человек по десяти, а на те места паки вновь набирать, и пока те учителя тамо в школе обучать будут, давать им надлежащее жалованье, а ученикам определить на пропитание и платье и обучь сколь потребно...» [3, с. 19].
В 1755 году граф К. Разумовский, назначенный гетманом «обеих сторон Днепра и войск Запорожских» [3, с. 7], основал при своем дворе музыкальную капеллу, состоявшую из прекрасно организованных хора и оркестра. Кроме того постоянно проходили спектакли домашнего театра, в котором пели замечательные мастера, пользующиеся известностью не только в Глу-хове, но и при высочайшем дворе. Статус профессионального музыканта постоянно рос. В глуховской певческой школе начал в шесть лет свой творческий путь будущий выдающийся композитор. К этому времени из ее стен уже вышли будущий композитор М. Березовский, отправленный для дальнейшего обучения в Киевскую духовную академию, а также будущий философ и поэт Г. Сковорода.
В 1758 году двое талантливых ребят - Максим Березовский и Дмитрий Бортнянский - встретятся по дороге в Петербург, куда они будут отправлены после отбора новой группы певчих. Старшему - Максиму Березовскому - в это время исполнилось 13 лет, младшему - Дмитрию Бортнянскому - 7 лет. Так начинался профессиональный путь русского Орфея, которому предстояло
не только проходить обучение, но и работать наравне со взрослыми певчими, отстаивая многочасовые службы, длившиеся порой всю ночь напролет. Среди множества исторических анекдотов существует рассказ о том, что малолетний Бортнянский, исполнявший многие сольные партии, однажды заснул во время службы, но не был наказан, а, напротив, был обласкан императрицей Елизаветой Петровной, которая выделяла его не только за удивительно красивый голос, но и за ту выразительность, с которой он вел свою партию.
Во время пересказа этого анекдота обычно акцент ставится на том, что музыкальная одаренность Бортнянского была столь велика, что юный певчий был замечен сразу, и это, несомненно, соответствует действительности. Однако, сущность этого анекдота заключена не только в этом. Он свидетельствует о том, что профессиональный путь каждого русского художника изначально был очень труден, требовал воли, выдержки, а главное - огромной преданности делу. С тех давних пор музыкальная деятельность в России всегда воспринималась как служение, как призвание, требующее полной отдачи и физических, и духовных сил.
По сравнению с другими русскими композиторами XVIII века судьба Бортнянского сложилась достаточно благополучно. Если не придавать особого значения тому, что в возрасте семи лет он был оторван от родного дома и больше никогда не встречался со своими родителями, то далее можно наблюдать становление безупречного профессионала, неуклонно движущегося к вершинам мастерства. Достаточно бегло ознакомиться с основными датами его творческого пути, чтобы это стало совершенно очевидно.
Так в 13 лет юный певчий уже исполняет главную мужскую партию Ад-мета в опере Г. Раупаха «Альцеста», в 15 лет становится учеником Б. Галуппи, работавшим в это время при дворе. Галуппи не только отметил огромное дарование Бортнянского, но настоял на том, чтобы юного музыканта отправили для дальнейшего обучения в Венецию. Благосклонность двора к Бортнянско-му столь велика, что его не просто отправляют в Италию для обучения музыке (как это было принято с петровских времен), но и доверяют участвовать в средиземноморской кампании русского флота под началом графа А.Г. Орлова в качестве переводчика и дипломата.
В 1776 г. (Бортнянскому 25 лет) в Венеции в театре «Сан-Бенедетто» поставлена его опера «Креонт», через два года в этом же театре проходит премьера «Алкида». В этом же году в Модене поставлена опера «Квинт Фи-бий». А затем возвращение в Россию, работа при российском дворе в качестве капельмейстера, руководство хорами в Сухопутном шляхетском корпусе, Смольном институте, назначение капельмейстером при «малом» дворе Павла Петровича, обучение музыке Марии Федоровны, а также детей Павла, назначение на должность управляющего, а несколько позже директора Придворной певческой капеллы - главного хора Российского государства, активное участие в деятельности Петербургского филармонического об-
щества, где по инициативе Бортнянского начались еженедельные открытые концерты в зале Капеллы.
Существует множество упоминаний о знаменитых концертах хора капеллы, об огромной просветительской роли, которую играли эти концерты в жизни Петербурга. В значительной степени благодаря Бортнянскому, в этих концертах звучали сочинения выдающихся европейских композиторов, а также русская музыка. Уровень исполнения был столь высок, что зал капеллы был всегда переполнен. И это неслучайно. Вторая половина XVIII века -это время высочайших достижений в области русского хорового пения, русской хоровой культуры, достигшей поистине грандиозных успехов. «В торжественные праздничные вечера весь Петербург был наполнен хоровым пением. Пели в больших и малых соборах, домашних церквах, в усадебных храмах. Пели на Невском и на Мойке, на Литейном и на Фонтанке, пели на Марсовом поле и на Сенной, на Васильевском острове и в Петропавловской крепости» [3, с. 182].
В наследии Бортнянского хоровая музыка занимает особое место. Им написано 55 хоровых концертов для четырехголосного хора, 12 концертов для двух четырехголосных хоров. Значительное количество одночастных хоровых концертов для четырехголосного хора, для двух четырехголосных хоров, для трио с четырехголосным хором. Кроме того известно около 10 «хвалебных» песен для хора, около 20 переложений древнерусских песнопений для четырехголосного хора, литургии («Обедня на три голоса», «Простое пение по всей России распространенное» на два голоса), сочинения на латинские и немецкие тексты, мотеты, хоры, песнопения, написанные во время обучения в Италии.
А еще им создано 6 опер, значительное количество вокальных сочинений, сонат и концертов для клавесина и оркестра, а также первая русская Концертная симфония. В общей сложности список сочинений Бортнянского составляет около 200 наименований, причем там можно встретить самые разные музыкальные жанры. Трудно представить себе, что человек, прилежно выполнявший все возложенные на него обязанности (помимо должности директора Певческой капеллы Бортнянский был еще и цензором всех издаваемых в России нот духовной музыки, вел активную концертную деятельность в качестве дирижера, издательскую - в области хорового искусства, отдавал много времени педагогической работе), мог создать такое количество прекрасных сочинений, многие из которых сумели пережить время и звучат сегодня. Заложенная в раннем детстве идея беззаветного служения искусству реализовывалась им на протяжении всей жизни.
Становление Бортнянского - художника символизирует путь, пройденный русской музыкальной культурой, сумевшей переплавить в единый слиток древние традиции русского хорового пения, национальный мелос и достижения европейской музыки. Анализируя творчество Д.С. Бортнянского,
Ю.В. Келдыш особо подчеркивает, что «искусство его глубоко национально. Даже в духовных композициях Бортнянского нередко встречаются самые простые мелодические обороты песенного или песенно-романсного типа. Так все современные исследователи подчеркивают значение украинских народно-песенных интонаций в его музыкальном языке, хотя он никогда не цитирует народные песни. Откровенные «бытовизмы» чужды поэтическому строю творчества Бортнянского. Почерпнутые из жизни, из быта интонации у него как бы сублимированы, приподняты над уровнем житейской обыденности» [2, с. 162].
Откуда же в творчестве Бортнянского эти интонации? Ответ достаточно очевиден. Российский Орфей не только провел свои первые годы в «поющем» городе Глухове, но далее рос в окружении малороссийских певчих, составлявших основную часть придворной капеллы. Украинские песни были частью его жизни, так же, как и русская духовная музыка. Позже в его жизнь вошла итальянская кантилена, камерно-инструментальные музыка итальянского барокко, опера, творения великих мастеров западноевропейской музыки, которые и сегодня не потускнели, оставаясь вечными и нетленными шедеврами. Помешало ли знакомство с ними становлению подлинно национального художника? Потерял ли он интерес к своим истокам, к своей культуре?
Ни в коей мере. На протяжении многих лет он работал над переложением древних песнопений на современную нотацию, осознавая значимость сохранения национального духовного наследия. Друг Г.Р. Державина, М.М. Хераскова, Ю.А. Нелединского-Мелецкого, П.А. Вяземского, В. А. Жуковского, на слова которых им написан ряд кантат, ораторий, гимнов, он разделял их взгляды и сам пользовался огромным авторитетом в среде деятелей литературы и искусства. Творческий путь Д.С. Бортнянского является убедительным свидетельством того, что древние национальные художественные традиции, соединившиеся с новейшими формами и приемами европейской композиторской техники, дали основу, на которой и была создана русская композиторская школа.
Список литературы:
1. Благой Д.Д. История русской литературы XVIII. - М., 1951.
2. История русской музыки в десяти томах. Т. 3. - М., 1985.
3. Ковалёв К. Бортнянский. - М., 1989.
4. Рак В.Д. Статьи о тлитературе XVIII века. - СПб., 2008.
5. Хренов Н.А., Соколов К.Б. Художественная жизнь императорской России (субкультуры, картины мира, ментальность). - СПб., 2001.
