CC BY
91
УДК 94(430)
СТАНОВЛЕНИЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ГЕРМАНИИ ОТ ПАДЕНИЯ МОНАРХИИ ДО ПРИНЯТИЯ ВЕЙМАРСКОЙ КОНСТИТУЦИИ
Денисов С.И.
В статье рассматривается процесс формирования чрезвычайного законодательства Германии в первые месяцы Веймарской республики. При рассмотрении темы были использованы различные научные методы. На основе анализа нормативных актов, воспоминаний современников, исследований отечественных и зарубежных учёных автор выделяет основные факторы, повлиявшие на становление и развитие чрезвычайного законодательства, и даёт характеристику правоприменительной деятельности.
Ключевые слова: история Германии, революция, Веймарская республика, осадное положение, чрезвычайное законодательство, особые(чрезвычайные) суды , рейхспрезидент.
FORMATION OF EMERGENCY LAW IN GERMANY FROM THE FALL OF THE MONARCHY BEFORE THE ADOPTION OF THE WEIMAR CONSTITUTION
Denisov S.I.
The article deals with the formation of the emergency legislation in Germany in the early months of the Weimar Republic. Various research methods were used in consideration of the topic. Based on the analysis of regulations and articles of domestic and foreign scientists the author identifies the main factors influencing the formation and development of emergency legislation and gives a description of enforcement.
Keywords: history of Germany, the revolution, the Weimar Republic, a state of siege, a state of emergency laws, special (emergency) courts, Reich president.
Начатый осенью 1918 года болезненный процесс перестройки немецкой государственно-правовой системы стал важным этапом в развитии германского государства, без осмысления которого трудно понять историю развития немецкого общества в прошлом и настоящем.
Смена политического и экономического строя государства, произошедшая в ходе Ноябрьской революции, коренным образом изменила жизнь людей, нарушив ее привычный ритм. В Германии правили страх и ненависть. Перестрелки, убийства, бунты, и гражданские волнения подрывали уверенность в завтрашнем дне. Это предопределило необходимость разработки чрезвычайного законодательства как правовой основы, предназначенной для эффективного регулирования общественных отношений в условиях острого социально- политического кризиса.
Поскольку принятие основного закона затягивалось, а внутриполитическая ситуация требовала принятия экстренных мер представители новой власти обратились к ранее принятым и не отмененным правовым актам. К числу таковых относились акты прусского законодательства второй трети 19 века: прусские законы и распоряжения от 17 августа 1835г. [5], от 20марта 1837г. [6], и от 4 июня 1851 года [4,с.76].
В первых двух актах содержатся положения о порядке привлечения армии для борьбы с
восставшими. Войска могут быть использованы в обстоятельствах, при которых власть полиции бессильна, и исполняют свое дело в качестве абсолютно самостоятельного государственного органа со своим особым кругом полномочий.(§8 закона 1837г.). Характерной для Пруссии чертой является положение закона, которое гласит, что военный начальник имеет право сам приступить к усмирению народного волнения, если по искреннему своему убеждению и правильному пониманию долга службы он находит, что гражданская власть слишком медлит принять надлежащая меры [6].
В названных документах определяются основания применения оружия, меры предупредительного характера и длительность использования военной силы.
Осадное положение в Германии, согласно нормам закона 1851 г., могло быть объявлено, во 1-х, если, в случае войны, какой-либо местности угрожает или если в ней уже произошло вторжение, и во 2-х, в случае восстания, явно угрожающего общественной безопасности. Объявление совершается посредством издания императорского указа, который подписывается имперским канцлером. Указ публикуется в официальном органе и, сверх того, о нем ставятся в известность все те местности, которые объявляются на осадном положении, путем публичного прочтения указа, расклейки его в общественных местах и
публикации в газетах(§3). Длительность введения данного режима в законе чётко не регламен-тируется[4, с.76]. Поскольку для новой власти было важно, чтобы система государственного управления продолжала В первую очередь это касается норм, направленных на борьбу с беспорядками. К подобному выводу мы приходим на основании анализа актов и, как местных, так и центральных властей изданных в первой половине 1919г, а также деятельности военных и гражданских структур в рассматриваемый период.
Уже 12 декабря1918 г. Совет Народных Уполномоченных (СНУ) утвердил декрет об образовании «добровольческого фольксвера», который должен был стать военной опорой республики. «Добровольческие корпуса» формировались из числа офицеров и унтер-офицеров бывшей кайзеровской армии. Как гласил один из пунктов данного закона, «в состав данных формирований на добровольной основе принимались лица, достигшие, как правило, 24 лет, физически крепкие, имеющие достаточный опыт безупречной военной службы(§7)» [7].
Спустя два дня 14 декабря представитель военного командования генерал-майор Густав Майеркер издаёт приказ №1 в котором, в частности, устанавливалось, что добровольческие стрелковые корпуса создаются для «поддержания правопорядка и спокойствия внутри страны и защиты её границ». Каждый доброволец обязался поддерживать «железную дисциплину», и строго наказывался за проступки, в том числе, смертной казнью за грабёж»[8]. По закону вновь создаваемые корпуса подчинялись непосредственно Совету народных уполномоченных, однако как показали дальнейшие события, на практике они выполняли приказы только своего командования.
В 1919 году сформированные добровольческие части приняли самое деятельное участие в подавлении восстаний группы «Спартак» и других леворадикальных выступлений. Когда правительство решало выдвинуть силы против начинающегося восстания в той или иной части страны, единственным доступным средством контроля и противодействия вооруженным демонстрантам, захватившим правительственные здания и редакции газет, были части добровольческих корпусов. Доказать свою эффективность они смогли уже в январские и мартовские дни в Берлине.
По предложению Эберта в декабре нача-
лось разоружение всех неконтролируемых правительством военизированных формирований. Тем самым под благовидным предлогом наведения порядка, 23-25 декабря Совет Народных уполномоченных предпринял попытку разоружить «народную морскую дивизию», которая была военной опорой НСДПГ. Это привело к вооруженному столкновению моряков с правительственными отрядами. В связи с этим инцидентом в правящей коалиции возник острыйкон-фликт, приведший её к развалу. Независимцы расценили создание «добровольческих корпусов» и роспуск «революционных» отрядовкак предательство революции. 29 декабря Гаазе, Дитман и Барт вышли из состава СНУ.
Эберт немедленно заполнил вакансии своими сторонниками. Теперь, как он сам заявил, у власти будет «однородный партийный режим». Густав Носке стал министром обороны. Именно ему,Густаву Носке удалось наладить диалог с восставшими матросами в Киле в ноябре 1918 года и добиться нормализации ситуации в городе. Это способствовало дальнейшему росту влияния этого человека в германском правительстве. Эберт дал Носке всю полноту власти в наведении порядка в Берлине. Это же подтвердил и сам министр в своих мемуарах: «Я не снимаю с себя ответственности... мои властные полномочия были неограничен-ными»[20 68].
Когда в январе 1919 года в Берлине начались массовые демонстрации, Носке было поручено собрать верные правительству войсковые части и приготовить их для подавления восстания. Правительство Эберта объявило чрезвычайное положение. Во исполнение этого решения министр обороны реквизировал в Далеме, пригороде Берлина, помещение женской гимназии и создал в нём Чрезвычайный штаб. Именно здесь были сконцентрированы подразделения, которым предстояло стать могильщиками «Восстания спартакистов».
11 января 1919 года соединение численностью 2-3 тысячи солдат под командованием Густава Носке вошло в Берлин.Правительство запретило армейским офицерам вести переговоры о сдаче, речь шла о боях на уничтожение. Выступления в Берлине были подавлены с такой невероятной жестокостью, на которую в свое время не решалось и кайзеровское правительство. Сам руководитель подавления восстания так охарактеризовал свою роль в этих событиях «Кто-то должен быть кровавой собакой» [20\ б. 68].
В феврале - марте продолжается процесс
формирования новой юридической основы республики. Основополагающее место в нём заняли «Закон о временной власти рейха» от 10.02 1919года [9] и переходный закон рейхспрези-дента республики от 4.03.1919г [10].
В первом параграфе мартовского закона закрепляется положение о том, что прежние законы и предписания империи остаются в силе, если они не противоречат нормам нового законодательства (то есть актам от 10 февраля и от 04марта1919г.) [10]. Следовательно, сохранили свою силу и выше упомянутые акты прежнего чрезвычайного законодательства.
Более того на местах руководители силовых структур, получив исключительные полномочия по наведению порядка, издавали собственные распоряжения, целью которых было установление осадного положения. Следует отметить, что подобные меры стали реакцией на попытки левых сил захватить власть в отдельных районах Германии.
В частности, в феврале 1919 года Советская Республика была провозглашена в Браун-швайге и Бадене Они были подавлены ценой огромных человеческих жертв принепосред-ственном участии добровольцев. 18 февраля в Рурском бассейне вспыхнула стачка горнорабочих, которая быстро прекратилась. Однако, по мнению одного из современников тех событий Эмиля Барта, она «дала правительству необходимый предлог для того, чтобы ввести по всей Рейнской области режим террора» [1, с.172].
3 марта в Берлине началась всеобщая забастовка, через два дня переросшая в ожесточенные уличные бои. В тот же день прусское правительство под руководством социал-демократов ввело осадное положение в полицейском округе Берлина, городском районе Шпандау и в округах Телтов и Нидербарним. Министр Густав Носке был наделен исключительно властными полномочиями в отношении этой территории. В первом своём распоряжении, последовавшем сразу за предоставлением ему чрезвычайных полномочий, военный министр закрепляет за собой контроль над органами местной власти и самоуправления. Он вводит запрет на собрания под открытым небом, а собрания в закрытых помещениях могут проводиться только с его санкции. Так же его согласия требует открытие новых газет. В каждом из указанных районов вводится чрезвычайное судопроизводство. Ограничивается свобода передвижения граждан[20, s.104]. Таким образом, налицо ограничение личных и политических прав и
свобод, провозглашенных в первые ноябрьские дни.
Дальнейшие события заставили Носке принять более жёсткие меры. В связи с уличными боями, развернувшимися на подконтрольной территории, рейхсминистр отдаёт приказ: «Каждый, кто будет задержан с оружием в руках, сражаясь против правительственных войск, подлежит расстрелу на месте». Также предписывается восстановление железнодорожного сообщения под угрозой применения оружия» [20, s.165].
Основанием для ужесточения репрессий стало сообщение о том, что в Лихтенберге «спартаковцами » были убиты 60 полицейских. Хотя эта информация была сразу же опровергнута, указание министра рейхсвера оставалось в силе до 16 марта. [19, s.263].
Кроме этого приказа современник тех событий, немецкий учёный Эмиль Юлиус Гумбель в своей работе «История 354 политических убийств» упоминает о существовании ещё одного приказа, якобы изданного командованием кавалерийской бригадой 10 марта. В нём содержались чёткие указания о расправе с лицами, оказавшими сопротивление войскам, или замешанными в вооруженном грабеже. Более того , в домах из которых велась стрельба должны были проводиться повальные обыски без присутствия жильцов. Приказ, предписывал расстреливать людей, на квартире которых будет найдено оружие. Доказательство участия в боях против правительства при этом не требовалось [3, с. 57].
Всего жертвам берлинских мартовских боев стали, по разным данным, от 1 до 1,5тысячи человек, в том числе 26 невооруженных матросов и бесчисленные невиновные граждане [19, S.265-266]. Таковы были результаты применения чрезвычайного положения в столице.
В течение апреля-мая 1919г. осадное положение вводится и на территории других земель республики. Так поводом для введения военного положения на территории свободного государства Брауншвейг стало провозглашение здесь 9 апреля советской республики и смена власти в данной части Германии. Местный совет приостановил железнодорожное сообщение с остальными частями страны. Подобная ситуация грозило срывом сельскохозяйственных работ, поставок угля и прочих грузов. Всё это, как следует из материалов парламентских слушаний, могло привести к углублению экономического кризиса[11]. С целью поддержания общественной безопасности назначается осадное положение на основании
распоряжения от 13 апреля на указанной территории [12]. Для осуществления необходимых мер был привлечён добровольческий стрелковый корпус под командованием генерал-майора Маер-кера. И уже 16 апреля его войска вступили в Бра-уншвейг. Советы были распущены, общественное спокойствие восстановлено. [1, с.184]. Однако Указ об осадном положении продолжал действовать до начала июня.
Так же для поддержания общественной безопасности 23 апреля подписан акт президента и главы правительства о введении осадного положения в землях Саксонии. Полномочия по проведению необходимых мероприятий возложены на местное правительство. При этом в тот же день отдельным декретом рейхспрези-дента объявляется осадное положение в городах Бремене и Фегесаке [13, Б.429]. Однако этот правовой режим не был продолжительным по времени и уже в середине мая в Фегесаке он был отменен указом главы государства. Практически одновременно вводится осадное положение в городских районах Гамбурга, Альтоны и Вандсбек. Полномочия по наведению и поддержанию порядка возложены на коменданта большого Гамбурга[14, б.441]. Однако данный указ, как выяснилось позднее, лишь на несколько месяцев отложил новый социальный взрыв.
В апреле-начале мая ещё одним очагом напряженности весной 1919г. была Бавария. Здесь в Мюнхене, с 7 апреля по 2 мая 1919 года была создана Советская Республика. На население Мюнхена обрушилсяпоток декретов и постановлений. Под предводительством коммунистов была создана красная армия и проведены конфискации, а так же введена телефонная цензура. Как отмечает современный отечественный исследователь А.Ю.Ватлин, «Серьезной головной болью лидеров Мюнхенской коммуны стали самовольные реквизиции, участие в которых принимали представители социальных низов, служащие советских учреждений и отпетые рецидивисты. Как правило, участники реквизиций предъявляли ордера и мандаты разной степени подлинности. [2, с. 305].
Правительство Баварской республики пыталось всеми силами поддерживать порядок и пресекать разного рода злоупотребления. В обращении к солдатам и рабочим, подписанном военным комиссаром БСР Вилли Рейхартом 19 апреля, неправомерное изъятие продовольствия приравнивалось к предательству революции, а за последнее полагалась смертная казнь [2, С.306].
В Мисбахе во время существования Баварской Советской республики (БСР) заседал революционный суд, который должен был судить воров и грабителей. Председателем суда был ремесленник Ричард Кес. Так как Кес чувствовал себя «профаном» в судебных вопросах, он обращался за разъяснениями к местному главному судье Долакеру, который даже принял участие водном из заседаний. В работе немецкого видного немецкого учёного-математика Эмиля Юлиуса Гумбеля приводится информация о 12 «жертвах Советской республики», осужденных приговорами судов БСР [3, с.72, 73]. Как показали дальнейшие события, сторонники правительства отличались большей жестокостью.
1 мая начался поход на «красный» Мюнхен, который возглавил генерал-лейтенант Карл фон Офен. Уличные бои продолжались до 8 мая. Официальные сведения называли цифру 557 жертв майских боёв: « тридцати восьми жертвам со стороны правительственных войск противостоят 107 убитых красноармейцев, 186 расстрелянных «по законам военного времени», 184 случайно убитых. Но эти данные относятся только к самому городу. Так здесь, не показаны упомянутые выше расстрелы в окрестностях Мюнхена... Число жертв белого террора по данным социалистов равняется приблизительно 1.000, цифра, которая по показанию солдат, принимавших участие в расстрелах, является вполне правдоподобной [3, С.74]. Из приведенной цитаты мы можем сделать вывод о том, что современник тех событий, Эмиль Гумбель, в своей работе ставит под сомнение официальные данные и приводит иной подсчёт, акцентируя внимание на наиболее вопиющих случаях внесудебной расправы правительственных войск. Особо внимание он акцентирует на так называемых несчастных случаях. На деле они представляли собой акты внесудебной расправы и мести победителей. Справедливость засвидетельствованных здесь фактов не оспаривается ни одним компетентным органом, а подробная докладная записка министра юстиции подтверждает все его наиболее существенные указания [3, с.75-87].
1 мая начали свою деятельность полевые суды, названные «судами военного времени». Формально юридической основой деятельности этих судов явился приказ командующего западной группой правительственных войск генерал-майора Отто Хааса. В этом акте определены права армейских частей в отношении населения: «1. Кто оказывает сопротивление правительственным войскам с оружием в руках, должен
быть расстрелян на месте. 2. Для суда над задержанными во время сражения лицами, не подходящими под § 1, командир группы должен учредить полевой суд, который присуждает к смерти на основании положения о военных судах. Приговор приводится в исполнение тотчас же с составлением протокола. Во всех остальных случаях, а также в случае если суд не находит оснований к расстрелу лиц, указанных в § 2, необходимо передать задержанных военному суду» [3, с.20]. В реальной действительности они осуществляли свою деятельность в упрощенном режиме, без соблюдения процессуальных норм или в отдельных случаях создавая видимость соблюдения процедуры. Лица, руководившие этим фарсом, всегда находили основания для расстрела. Различие между «случайно убитыми» и расстрелянными на основании «положения о военных судах» невозможно было установить.
Главнокомандующий правительственными войсками фон Офен, будущий «усмиритель» брянской Хацуни в годы Великой отечественной войны, пытаясь дистанцироваться от беззакония творимого его подчиненными, издаёт приказ, в котором вводит запрет на действие подобных судов». 2. Кто взят под арест, приговаривается к наказанию на основании судебного постановления. Соответствующая инстанция—военный суд... 4. Всякое другое судопроизводство по отношению к арестованным недопустимо, а в особенности вынесение приговора через посредство «судов военного времени». Где такие суды учреждены, они должны быть уничтожены; приговора, вынесенные ими, не должны быть приведены в исполнение». Однако вопреки этому приказу приговоры приводились в исполнение и после появления этого документа [3, с.21].
Лишь спустя два месяца были созданы народные суды по расследованию дел в отношении сторонников Баварской республики. Об особенности и результатах их деятельности речь пойдёт ниже.
В мае из-за угрозы общественной безопасности было введено осадное положение в административном округе Штетин, за исключением крепости Свинемюнде. Проведение соответствующих мероприятий возложено на штаб армейского корпуса, расположенного в Ште-тине [15, S.464]. Приведенные выше факты наглядно свидетельствуют об активном использовании республиканским руководством норм прежнего кайзеровского законодательства об осадном положении.
В конце июня - июле 1919г. издаётся ряд
актов чрезвычайного законодательства, направленных на восстановление спокойствия во втором по значению городе Германии - Гамбурге. Следует отметить, что в апреле в этом портовом городе уже вводилось осадное положение. Они были обусловлены попыткой снижения пособия по безработице и острым продовольственным кризисом. Наряду с этим беспорядки провоцировали рост резко усиливавшееся социальное расслоение.
Поводом для новых волнений стал голодный бунт, вошедший в историю под названием «Беспорядки студня». Насилие или угроза насилия в этот период в Германии были впечатляющими. Горечь и возмущение от такой ситуации возрастали из-за ощущения, что некоторые люди зарабатывали огромные деньги за счет незаконных сделок, контрабанды, спекуляции и торговли запрещенными товарами, махинациями с продуктами. Теперь на них была направлена всеобщая ненависть.
Голодный бунт спровоцирован был информацией о том, что владелец местной мясной фабрики использовал в качестве сырья для производства субпродуктов (студень, заливное и т.д.) испорченное мясо, а также мясо собак и кошек. Толпа протестующих жителей едва не учинила самосуд над владельцем этой фабрики, сбросив его в реку, лишь вмешательство полиции позволило избежать более тяжких последствий. Группы мародёров бросились громить другие мясные предприятия. После погромов голодные и обозленные жители предприняли попытку штурма ратуши[22].
Реакцией на эти волнения стало появление в ночь с 24 на 25 июня распоряжения коменданта большого Гамбурга о введении осадного положения на территории города и прилегающих районах осадного положения. Вводился комендантский час с 10 часов вечера. Запрещались демонстрации и политические митинги. Здесь же содержалось обращение к населению о защите своих домов и государственных учреждений против грабителей[16]. Густав Носке, на основе анализа причин и последствий массовых беспорядков в Гамбурге и других частях Германии 25 июня подписывает регламентирующий акт, который по его замыслу должен стать основным руководством в борьбе с беспорядками. В нём предписывалось органам охраны порядка и верным правительству частям обеспечить бесперебойную работу на предприятиях, «имеющих важное общественное значение «Во время забастовки на железных дорогах осуществление самых необходимых перевозок предписывалось проводить с применением
вооруженной силы» [21]. Рейхспрезидент в тот же день своим указом одобрил и узаконил введение осадного положения. 30 июня очередным декретом он вводит военное положение и возлагает полномочия по наведению общественного порядка на рейхсминистра Носке[17]. Для реализации возложенных на него обязанностей Носке обратился за помощью к военным. 1юля войска были введены в Гамбург.
На следующий день после ввода войск в этот портовый город последовал приказ генерал - майора Леттов-Форбека о создании чрезвычайных судов в городах Гамбург, Альтона и Винсбек. Юридической основой для деятельности этого органа стал закон об осадном положении от 4.06.1851г. В состав этих судебных органов вошли 3 представителя армейского командования и гражданские судьи Гамбурга в количестве двух человек. В его компетенцию входили государственные и уголовные преступления особой тяжести. Этот чрезвычайный суд просуществовал до конца декабря 1919г [18, б. 36.].
Подобный же чрезвычайный орган был создан и в Мюнхене для отправления упрощенного судопроизводства по делам о мародерстве и убийствах, совершенных во время Баварской революции в 1918 г., а в 1919г был преобразован для работы с делами об «измене». Его деятельность продолжалась до1924г.
Для расправы с приверженцами Советской Республики были созданы 12 июля 1919 г. чрезвычайные суды, так называемые баварские народные суды. Им оказались подсудны все политические преступления, что означало юридическое новшество, так как дела о государственной измене подлежат ведению имперского суда. Помимо того, что ускоренный порядок судопроизводства, отсутствие обычных правовых гарантий в «народных» судах значительно увеличивают возможность судебных ошибок, эти же суды исключают также применение всех средств судебной защиты. Приговоры этих судов не подлежат ни кассации, ни апелляции, не может иметь место и новое расследование дела. Таким образом, ясен полнейший произвол этих судов.
В эти структуры за компенсацией вреда обращались родственники жертв т.н. «несчастных случаев» Для составления убедительных отписок и использовались акты прусского законодательства. В официальных ответах, проникнутых цинизмом, содержались ссылки в частности на акты 30- х гг. 19 века. Так, например, один из местных судов того времени так объяснил отказ в возмещении ущерба по иску семьи
убитого «при попытке к бегству»: ««Если кто-нибудь расстрелян солдатами, то по закону 20-го марта 1837 года, мы должны принципиально допустить, что последние имели на то право. Солдаты не обязаны доказывать это право, а, напротив, семьи убитых должны доказать, что солдаты превысили свои права, и что попытка к бегству не имела места,— а это, разумеется, невозможно. Приводимые в данном случае доказательства, опровергающие попытку к бегству, не имеют законной силы. Слова стрелявших матросов: «ваш муж не вернется» и выстрел в шею спереди ни в какой мере не исключают попытки к бегству» [3, с.22,23].
Согласно официальному сообщению баварского представителя фон-Нюслейна, которое он сделал в юридической комиссии рейхстага, за участие в советском движении было осуждено 2.209 человек, из них 65 было приговорено к заключению в каторжной тюрьме, 1.737 к тюрьме и 407 к заключению в крепости [3, с. 16]. Создание таких судов с их игнорированием обычной юридической системы, включая отсутствие любых прав на апелляцию по принимаемым вердиктам, и неявным предоставлением правосудия в руки «народа», а не закона породило угрожающий прецедент.
Подводя итог рассмотрению темы данной статьи можно сделать ряд выводов. В первые месяцы существования республики новая власть активно использует те нормы прусского законодательства первой половины 19 века, в которых определяется роль и место армии в борьбе с беспорядками.
С началом работы национального собрания в феврале 1919г. и утверждения новых органов власти рейхспрезидент издаёт указы, имевшие силу закона о введении чрезвычайного положения на отдельных территориях, а также министра обороны и местных руководителей, направленные на подавление беспорядков и восстановление общественного спокойствия в Германии. Они носили временный характер и передавали всю полноту власти в руки военного командования. Военное руководство, опираясь в основном на добровольческие отряды, довольно жёстко восстанавливало порядок и спокойствие в мятежных областях. Иногда военное руководство сохраняло местную гражданскую власть, но полностью контролировало её деятельность.
В районах, объявленных на военном положении, создавались чрезвычайные суды. Срок их полномочий ограничивалась сроком действия осадного положения. Создание таких
судов с их игнорированием обычной юридической системы, включая отсутствие любых прав на апелляцию по принимаемым вердиктам, и неявным предоставлением правосудия в руки «народа», а не закона породило угрожающий прецедент. Прусское законодательство 19 века
использовалось не только в качестве юридической основы для правоприменительных органов, но и для оправдания творимых ими актов самоуправства. Новый период в становлении и эволюции чрезвычайного законодательства республики связан с принятием Веймарской конституции.
Список литературы
1. Барт Э. В мастерской германской революции. М. 1923.
2. Ватлин А.Ю. Революционная повседневность: будни Советской Баварии в апреле 1919 года. // Исторический журнал: научные исследования. 2013. № 3. С.302-311.
3. Гумбель Е.И. История 354 политических убийств. М. 1924.
4. Денисов С. И. История становления чрезвычайного законодательства Германии в 19веке // Вестник Брянского государственного университета. 2012. №2. С.76-79.
5. Gesetzsammlung für die Königlich-Preußischen Staaten :enth. d. Verordnungenvom. ; 1835 .Berlin: Verlag: Gesetzsammlungsamt.1835. // (Электронный ресурс)URL:http://reader.digitale-sammlungen.de /de/fs 1/obj ect/display/bsb1050953 8_00191.html
6. Gesetz über den Waffen gebrauch des Militairs vom 20.Marz 1837.Gesetzsammlung für dieKö-niglich-Preußischen Staaten :enth. d. Verordnungenvom 1837/ Verlagsort: Berlin: 1837. [
7. Gesetz zur Bildung einerfreiwilligen Volkswehr vom 12.12.1918. [Электронный ресурс]. URL:http://www.novemberrevolution.de/dokument.php?key=freiwvolksw
8. Grundlegen der Befehl Nr. 1 für das Freiwillige Landesjagerkorps unter Maercker vom 14.12.1918 [Электронный ресурс]. URL: http://www.novemberrevolution.de/dokument.php?key=maercker
9. Gesetz über die vorläufige Reichsgewalt v.10.02.1919// ReichsGesetzblatt 1919, S. 169-171
10. Übergangsgesetz von. 04. 03.1919 // ReichsGesetzblatt 1919, S. 285-286.
11. Akten der Reichskanzlei. Weimarer Republik - Das Kabinett Scheidemann / Band 1 / Dokumente / Nr. 40 Kabinettssitzung vom 11. April 1919, 16.30 Uhr, Weimar, Nationalversammlung. [Электронный ресурс] URL.: http://www.bundesarchiv.de/aktenreichskanzlei/1919-1933/01a/sch/sch1p/kap1_2/kap2_43/para3_9.html.
12.Verhängung des Belagerungszustandes über das Gebiet des Freistaats Braunschweig. vom 13. April 1919. // Reichsgesetzblatt 1919, S.391.
13. Verhängung des Belagerungszustandes über das Gebiet des Freistaats Sachsen (23.04.1919) // Reichsgesetzblatt 1919, S.429.
14. Verhängung des Belagerungszustandes über Hamburg, Altona und Wandsbek (24.04.1919)// Reichsgesetzblatt 1919, S.441.
15.Erklärung des Belagerungszustandes über den Regierungsbezirk Stettin mit Ausschluß des Festungsbereichs Swinemünde (17.05.1919)// ReichsGesetzblatt 1919, S. 464
16. Verhängung des Belagerungszustandes über das Freihafengebiet in Hamburg (25.06.1919). // ReichsGesetzblatt 1919, S. 603.
17. Verhängung des Belagerungszustandes über die Stadtgebiete Hamburg, Altona und Wandsbek (30.06.1919)// ReichsGesetzblatt 1919, S. 637.
18. Kuppers H. Joseph Wirth. Parlamentarier, Minister und Kanzler der Weimarer Republik. Stutt-gart,1997.
19. Miller Susanne. Die Burde der Macht. Die deutsche Sozialdemokratie 1918-1920. Dusseldorf, 1978, S.263-266.
20. Noske G. Von Kiel bis Kapp. Berlin Verlag für Politik und Wirtschaft, 1920.
21. Noskes Generalverordnungvom 25.Juni 1919 [Электронный ресурс] http://jgsaufgab.de/intra-net2/geschichte/geschichte/lkg/rev- 19-Analyse.htm#Noske2
22. Uwe Schulte-Varendorff Die Hungerunruhen in Hamburg im Juni 1919 -eine zweite Revolution?// ['Электронный ресурс]/ URL: http:// http://hup.sub.uni-hamburg.de/volltexte/2010/106/pdf/Ham-burg UP_BGH65_Schulte_Varendorff.pdf
Об авторе
Денисов Сергей Иванович - кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права, Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского, tigip@inbox.ru
