CC BY
12№ 4 (38), 2010 "Культурная жизнь Юга России "
И. А. САВИНА
СТАНОВЛЕНИЕ БИБЛИОГРАФИЧЕСКОГО ДИСКУРСА КАК ФЕНОМЕНА КУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАцИИ
Автор статьи характеризует библиографический дискурс как общественно значимое явление, раздел библиографии и специфический феномен, который реализуется в культурной коммуникации и социокультурной практике, но не имеет единого толкования.
Ключевые слова: библиографический язык, библиографический дискурс, культурная коммуникация.
Проблема взаимосвязи культуры, языка и сознания подлежит всестороннему изучению, поскольку языки культуры многообразны. По мнению современных специалистов, «культура как система включает в себя язык» [1]. Библиографический язык не является исключением из этого общего правила.
Библиографический язык выполняет роль механизма, интегрирующего различные культурные формы в единую знаковую систему, которая имеет определенную ценность для общества. Раскрываемая деятельностной теорией сущностная связь базисных элементов библиографического языка с предметными формами человеческой деятельности позволяет ему быть всеобщей формой выражения культуры (исторически определенного способа жизнедеятельности). Библиографический язык как один из самых существенных способов реализации символического начала данной отрасли знаний воспроизводит реальность, закрепляет посредством чередования, смены, комбинации знаков сведения о тех связях и отношениях, которые оформляются в инварианты информационной деятельности.
Как семиотическое образование биографический язык представляет собой сложную многоуровневую систему, элементы которой связаны друг с другом различными типами отношений. Он обеспечивает симбиоз информации в виде библиографического описания, системы библиографических записей и библиографических знаний, полученных в результате библиографического общения, мышления, отражения [2]. О библиографическом языке пишут, что это «научный символ предметно-функционально-эволюционной сущности герменевтического универсума», «формализирующе-интерпретационная система, предназначенная для представления трехслойного знания о текстовой действительности, а также для обеспечения потребностей библиографического мышления», которая руководит выработкой правил «образования и преобразования библиографического знания» [3].
Очевидно, что любая попытка классификации всех типов связей между элементами библиографического языка будет неполной, так мы имеем дело с системой, находящейся в состоянии перманентного становления: новые типы связей постоянно возникают, а старые отмирают и вновь возрождаются.
В гуманитарных науках 60-70-х годов XX века наряду с разработкой категории «язык» шло
широкое освоение понятия дискурс. Его терминологическая трактовка не была однозначной, в частности, переосмысливалась в свете тенденций междисциплинарного подхода [4]. Можно констатировать, что дискурс - многозначный термин ряда гуманитарных наук, предмет которых прямо или опосредованно предполагает изучение функционирования языка, в нашем случае - библиографического.
Каждой сфере современного общества присущ свой институциональный тип дискурса; библиографическое дискурсивное пространство определенно, регламентировано и находится во взаимодействии с системой библиографического языка (язык перетекает в дискурс, дискурс - в язык).
У библиографического дискурса своя «анатомия», структура и социальная динамика. Соответствующая система представления знания о текстовой действительности постулирует правила образования и преобразования информации посредством познания на основе библиографического общения. Сложное коммуникативное явление, библиографический дискурс способен стать средством конституирования социума, обоснования социальных норм в системе культурной коммуникации. В этом смысле библиографический язык, погруженный в социальный контекст, не является изолированной текстовой структурой. Намного большее значение приобретает паралингвистиче-ское сопровождение библиографического языка, которое выполняет референтную, семантическую, эмоционально-оценочную и другие функции.
Библиографический дискурс определяется, с одной стороны, как смысловое поле, с другой - как сконструированная в нем особая семиотическая реальность, в которой языковыми личностями интерпретируются (с учетом экстралингвистических факторов) те или иные фрагменты окружающей действительности. В библиографическом дискурсивном взаимодействии выявляется комплекс мотивов и целеустановок (обусловленный социальной принадлежностью индивидуально-личностный выбор стратегий и тактик участников библиографической коммуникации).
Потенциал библиографического дискурса раскрывается при соблюдении следующих обязательных правил: использование универсальной коммуникативно-прагматической модели построения библиографических текстов; нацеленность на достижение консенсуса в процессе реализации библиографической коммуникации.
"Культурная жизнь Юга России"
38 ^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^
№ 4 (38), 2010
В библиографической дискурсивной практике получают свое наполнение коммуникативная, интерактивная и перцептивная стороны общения: передача библиографической информации и знаний; взаимодействие партнеров в определенной социокультурной ситуации - не только языковой, но и экстралингвистической (психологические, этносоциокультурные и другие условия).
С функциональной точки зрения библиографический дискурс рассматривается как совокупность употреблений библиографического языка, организованных и определенных контекстом. Ситуационная характеристика библиографического дискурса состоит в том, что последний непременно включает в себя набор социальных, культурных и прагматических факторов, лежащих за пределами собственно лингвистической материи, однако оказывающих непосредственное влияние на производство библиографического языка.
Таким образом, библиографический дискурс -это специфический раздел библиографии, выделенный в русле системного изучения библиографического языка с учетом прагматических, социальных,
этико-эстетических, культурных, исторических, психологических, этнических, профессиональных и других социокультурных реалий.
Литература
1. Языкова Е. В. Интерпретация текста и проблемы художественного перевода // Язык и культура: библиографич. аспект проблемы. Уфа, 1990. С. 199.
2. Фокеев В. А. Природа библиографического знания: моногр. М., 1995. С. 257.
3. Астахова Л. В. Научные основания библиографической деятельности (Теоретико-методологическое исследование библиографического познания): дис. ... д-ра пед. наук. М., 1997. С. 411.
4. Миронова Н. Н. Дискурс-анализ оценочной семантики. М., 1997; Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М., 2004; Макаров М. Л. Основы теории дискурса. М., 2003; Задворная Е. Г. Эпистемика научного дискурса в культурной ситуации постмодерна. URL: http:// filologija.vukhf.lt/2-7/zadvornaja.htm
I. A. SAVINA. formation of BIBLioGRAPHIC DISCoURSE AS A PHENOMENON OF CULTURAL COMMUNICATION
The author of the article defines bibliographic discourse as a phenomenon that is important for society, as a part of bibliography and specific phenomenon that is realized in cultural communication and social and cultural practice, but does not have single interpretation.
Key words: bibliographic language, bibliographic discourse, cultural communication.
А. М. ШАХБАНОВ
СОЦИАЛЬНАЯ ЗАЩИТА ИНСТИТУТА СЕМЬИ В 70-Е ГОДЫ ХХ ВЕКА: РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ (НА ПРИМЕРЕ РЕСПУБЛИКИ ДАГЕСТАН)
Рассматривая основные направления защиты института семьи, автор анализирует формы и методы социальной поддержки материнства, отцовства и детства с учетом регионального опыта 1970-х годов.
Ключевые слова: семья, демографические процессы, социальное обеспечение, пособие на детей.
Советское государство придавало большое значение социальной поддержке семьи, целевому удовлетворению потребностей в образовании, охране здоровья, физическом, гражданском и моральном развитии. Как наиболее незащищенный слой общества, дети получали бесплатное образование, медицинскую помощь, им безвозмездно предоставлялись в пользование объекты физической культуры и спорта. При распределении жилья выделялась определенная площадь на детей. Семьи имели льготы на услуги детских дошкольных учреждений.
Расходы государства в этой сфере были значительными. Например, в 1978 году только из бюджета государственного социального страхования выплачено пособий по беременности и родам, по уходу за ребенком на сумму 1,4 млрд. руб.; на детей в малообеспеченных семьях - 0,8 млрд. руб. [1].
Следует отметить, что материальное обеспечение за счет государства распространялось лишь на наиболее нуждающиеся и неполные семьи. Основанием для выплаты пособия служили многодетность, низкая зарплата родителей. Преобладала тенденция восполнения за счет государства разницы между фактическим и минимально необходимым уровнем материальной обеспеченности. Пособия на детей назначались с учетом прожиточного минимума и фактической средней обеспеченности ребенка.
В Республике Дагестан в конце 1970-х годов 12 658 детей воспитывалось в многодетных семьях, государственные денежные пособия ежемесячно получали 2330 матерей [2].
С 1 ноября 1974 года были введены пособия на детей до восьмилетнего возраста (12 руб./мес.) в малообеспеченных семьях, в которых средний со-
